Я в Мире. Ч. 5

                Немного о науке

Защитив в 1967 г. кандидатскую диссертацию (по уголовному процессу), я стал искать работу , связанную с научной деятельностью в сфере уголовно-правовых знаний. Это было непросто в те годы. Криминология, которая меня больше всего интересовала, была запрещена, наряду с генетикой, кибернетикой, как "буржуазная лженаука".

Помыкавшись в странных научных учреждениях типа "Научно-исследовательский институт вечерних, заочных (сменных) школ  АПН СССР", где в мои обязанности входило научное обеспечение  деятельности Народных университетов правовых знаний, я наконец-то оказался в Научно-исследовательском институте комплексных социальных исследований (НИИКСИ)при ЛГУ. Помимо каких-то традиционных для того времени работ мне удалось основательно исследовать самоубийства (по материалам сотен дел по факту самоубийства, до которых я смог добраться, благодаря знакомству с зам. прокурора Ленинграда по старой адвокатской практике), пьянство (по заданию районного отдела МВД) и убийств (наряду с другими сотрудниками юрфака ЛГУ и психфака ЛГУ, по заказу городского Управления МВД).  Изучали статистику (закрытую для всех других), брали интервью у заключенных, опрашивали население района города (по проблеме алкопотребления), а также опрашивали лиц, освобождающихся к 12 часам ночи из медвытрезвителя, куда они попадали днем... Я не мог просить сотрудников идти работать ночью, и этот опрос мы проводили с моей женой - Наташей, неизменной моей спутницей, коллегой, помощницей, о которой я еще ни раз буду писать.

Кстати, по результатам этих трех эмпирических исследований (убийств, самоубийств и пьянства) Наташа (инженер-оптик по образованию!) решила рассчитать коэффициенты криминальной, суицидальной и алкогольной активности различных социально-демографических групп населения города (по полу, возрасту, социальному положению). Ее блестящая (и пока никем не повторенная) работа была опубликована в Вестнике Тартуского университета (Эстония) в 1985 г.

Здесь требуется пояснение. В советские годы в СССР нельзя было публиковать НИКАКИХ сведений (данных) о "чуждых советскому народу" явлениях (преступность, самоубийства, проституция, пьянство, наркопотребление). Все было запрещено цензурой. Публикация хоть каких-то результаты наших исследований представляла немыслимые трудности. Мы писали цифры буквами (пять, а не 5), авось цензор пропусти, пытались обширные результаты публиковать по одной-двум цифрам в разных городах и, конечно же, в Эстонии, где с цензурой было попроще (публиковали с грифом ДСП - "для служебного пользования", а это уже можно распространять среди  своих). Так две статьи по самоубийствам мои с соавторами - Наташей и одним психологом были опубликованы в Таллине (1979 г.).

К началу 1970-х годов я созрел для осознания и публикаций проблем девиантного (отклоняющегося) поведения. И в 1971 г. две мои большие статьи (теоретические! ни одной цифры!) о социологии отклоняющегося поведения (девиантного нельзя было писать - борьба с космополитизмом в разгаре!Галоши предпочтительнее было называть мокроступами...)были опубликованы в журналах ЛГУ в 1971 г. Так что в 2021 г. отечественная девиантология отмечала 50 лет.

Все принципиально изменилось с горбачевской "перестройки". Вечная светлая память Михаилу Сергеевич! Но об этом в следующей части.