На страже леса

— Мужики, помочь чем? — Михалыч притормозил рядом с двумя мигающими аварийками чёрными джипами.
— Ближайший сервис где? — высунулся из-за капота крупный мужчина в клетчатой рубашке.
— Да недалече, в семи километрах. Могу дотащить.
— Слышь, мужик, подмоги, в долгу не останемся.

Через полчаса паровозиком тронулись в путь. Тот, что в рубашке, залез к Михалычу в кабину, остальные расселись по своим машинам, которые тросом тянул старенький грузовичок.

— Я там, в машине, ружьишко заметил — на охоту к нам? — Михалыч был рад поговорить с новым человеком.
— На неё! — усмехнулся клетчатый. — У шефа знакомый с этих мест, уж так расхваливал рыбалку да угодья. Говорит, всё водится — и лисы, и кабаны. Меня, кстати, Саней зовут, — подал руку гость.
— Что я Михалыч, ты уже знаешь. А леса у нас действительно знатные. Как-никак заповедник. У вас разрешение-то на отстрел есть? А то лесничий у нас зверь!
— Деньги у нас есть, так что никакой надзор не страшен. Ты не представляешь, какой к вам человек приехал!

Михалыч вновь глянул в зеркало, в котором отразились две чёрные тонированные машины, хмыкнул в усы, покачал головой.
— Большой, видимо.
— Не то слово! Владелец заводов, магазинов, пароходов! — достал зажигалку Саня. — Мы вначале в другое место хотели, да тут этот гид нарисовался.
— Какой гид? — не понял Михалыч.
— Да говорю же, знакомый шефа. Так разрекламировал, что наш в два дня собрался. Ты лучше скажи, чего не побоялся остановиться? Другие-то со свистом мимо пролетали. — Саня зажёг маленький огонёк и вновь потушил.
— А чего бояться-то? Взять с меня нечего, на органы тоже не гожусь. Да и знаю тут каждую колдобину.
— Слушай, раз ты здешний, может, ты нам места покажешь? Мы сейчас быстренько подремонтируемся и поедем!
— А чего не показать? Покажу. Только ночь скоро. Кто ж в лес по темноте ходит? Можете у меня заночевать. Хата большая, хозяйка душевная, выспитесь, в баньке попаритесь, и пойдём.
— Ну ты человечище! — Саня смял пустую пачку из-под сигарет и выбросил в окно. — Блин, новая пачка в тачке осталась, у тебя есть закурить?
— Не курю. Жена ругается.
— Моя тоже, да кто ж её слушать будет.
— А вот и станция.

В сгущающихся сумерках станция техпомощи выглядела словно сверкающая коробка с подарками из стекла и стали. Механик, осмотрев машины(,) заявил, что полетела электроника и за час тут ничего не сделаешь. Мужики погудели, но начавшуюся было ссору прекратил Михалыч предложением оставить тачки здесь на ремонт, а всех гостей довезти в кузове своего грузовичка до дома, угостить наливочкой, попарить с утра в баньке, сводить на охоту, а через недельку он вернёт их сюда с добычей, и поедут «большие люди» в свою столицу, сытые и довольные, уже на своих колёсах. На том и порешили.

Михалыч с утра пораньше баньку протопил, гостей попарил, вкусно накормил-напоил, и к полудню все в лес собрались.

— Вот тут, в малиннике, я на прошлой неделе Потапыча встретил, — махнул рукой в сторону кустов Михалыч.
— И что? Шкура-то где? Неужто промазал? — хохотнул один из «больших людей».
— Так я и не стрелял. У нас же заповедник! Тут только шишки охотятся, а мы так, в пояс кланяемся. Вот и я полюбовался на Топтыгина и пошёл восвояси. А что? Он мне ничего плохого не сделал, за что ж его стрелять? — пожал плечами Михалыч.
— Ну, дурные вы тут! Ты хоть знаешь, сколько медведь стоит?
— А зачем мне знать? Достаточно, что со всей России к нам съезжаются охотники всех мастей, тем и кормимся.
— Ладно, ты давай зубы не заговаривай, а то я на тебя охоту начну, если кабана не встречу.
— Так ты под ноги-то гляди, хозяин жизни. Видишь следы? Это вот белка, там заяц, за ним лиса, с той стороны лось, а если сюды глянуть, то вот – кабаньи, свежие, не больше, как за полчаса перед нами прошёл.

Послышались звуки затворов карабинов, и девять молодых и не очень мужиков в камуфляже ломанулись сквозь кусты за добычей. Михалыч вздохнул, перекрестился, сплюнул и провёл ладонью по берёзе, на которой кто-то оставил глубокий след в виде трёх полос.
— Приятного аппетита, дорогой, — тихо проговорил он и отправился домой, прибираться за гостями.

***
— Сань, а где старик? Он вроде как за тобой шёл? — оглядывая поляну, произнёс седой.
— Да не знаю, — пожал тот плечами, поворачиваясь вокруг себя, — может, потерялся?
— Так набери его.
— Сеть не ловит.
— Кажись, заблудились.
— Да ладно, мужики, что мы, сами из леса не выйдем? Чё там в школе говорили? Мох на север, муравьи на юг? А доберёмся до деревни, я этому Сусанину ноги выдерну. Медведя он встретил. Пусть теперь меня уговаривает в живых остаться!

— Хм-м-м… — послышалось позади их спин.
— Это чё? Розыгрыш такой? — спросил один из охотников, повернувшись на звук.
— Не фига се…
— А чё, это круче чем кабан! Ща мы его завалим, а уже учёные пусть разбираются, что за чучело такое в наших лесах бродит.
— Ага… сейчас… — произнесло нечто о трёх головах с большими крыльями за чешуйчатой спиной. — Бу!

На пару секунд поляну заволокло дымом, который выпустило из ноздрей лесное чудовище. А как тот рассеялся, то вся одежда, оружие, часы и перстни вместе с телефонами рассыпались пеплом, оставив «больших людей» в чём мать родила.

— Это чего? — ошарашенно спросил самый большой человек, растерянно прикрывая причинное место.
— А в этом месте люди обычно кричат и разбегаются в разные стороны, а я догоняю и ем! Бу! — повторило чудовище.
— Да не буду я от этих фокусов вопить! Слышь ты, дед, — оглядываясь по сторонам, закричал один из охотников, — я тебе не просто ноги за это выдерну, я тебя их сожрать заставлю! Чего стоите? Ищите! У них тут где-то камеры должны быть! Устроили шапито! Узнаю кто, пристрелю!
— А тебя, мой дерзкий, я съем в последнюю очередь! — улыбнулось чудище всеми тремя головами, обнажив несколько рядов острозаточенных зубов. — Как думаешь, ты в каком виде вкуснее, в свежем, подкопчённом или хорошо прожаренном? Хотя, я больше люблю вяленое мясо, но тогда тебя придётся долго по лесу гонять, чтоб жирок сбить.

Один из охотников поднял палку и кинул в пасть неизвестного зверя.
— А вот и первый, — поймал когтистой лапой на лету палку чудище и сделав шаг в перёд, быстро нагнулся, разинул пасть, подхватил смельчака, подкинул в воздух, поймал зубами другой головы, вновь подкинул и, наконец, заглотил вопящего охотника целиком.

На несколько минут на поляне всё замерло. «Большие люди» в ужасе смотрели на довольное чудище, смачно пережёвывающее того, кто только что стоял рядом с ними.

Проглотив охотника, чудище рыгнуло и расплылось в улыбке, облизнув языком нос.
— Кто следующий?
— А-а-а-а-а… — с воплем в разные стороны разбежались очнувшиеся от первого шока люди.
— Ну наконец-то: охота, игры, догонялки, а то я уже заскучал, — потёрло лапы чудовище и, быстро проговорив считалочку, расправило крылья, поднимаясь над деревьями в поисках добычи…

***
— Михалыч, а откуда вообще этот твой Горыныч взялся? — долил кипятку в чашку Митька.
— Да кто ж его знает. Машка, внучка, лет пять назад из лесу яйцо притащила, — откусил от пирога с щавелём Михалыч, — я грешным делом решил, что у нас страусы завелись. Чего смеёшься? Большое оно было, во, как этот кувшин, только зелёное. Ну, Машка его в полотенце и на печь. А потом вот это проклюнулось.
— И чего?
— Да ничего! Решил, что совсем хана экологии, раз птицы на трёхголовых птеродактилей похожие рождаются. Хотел на опыты в город отвезти, да внучка не дала.
— Да ну?
— Ага, из пипетки выкармливала. Колыбельные пела. А он возьми и заговори. Да и то сказать, добрый, ласковый уродился. До сих пор любит, чтобы лобик чесали, урчит, словно кот, только дымно от него. Вон, пришлось огнетушителей скупить целый сарай.
— А дальше?
— Чего дальше?
— Ну, как поняли, что за зверь такой?
— Так сам сказал. Мол, звать Горыныч, кормить мясом. Вас не трону, призван матерью Землёй на защиту леса, а то совсем живности не остаётся.
— Ну?
— Чего «ну»? Он у нас в деревне, пока маленький был, всех крыс пожрал, а после голодать начал. Жалко животинку. А тут ты из города вернулся со столичным образованием. И вишь как помогло! Образование-то! Не зря мать корову продала, чтобы тебя на рекламщика выучить — который год твоими стараниями кормится.

Михалыч отхлебнул чая и довольно положил в рот кусочек сахара. Любил он так, по-дедовски пить чай в прикуску с сахаром.
— Слышь, Миш, а не жаль тебе их? Всё же люди, хоть и без лицензии.
— Да какие они люди? Так, биороботы без души и сердца. Скучно им дед, понимаешь? Скучно! Хозяева жизни.
— Да, зато сейчас у них адреналину полные штаны. Хотя, чего это я, они ж там без штанов бегают. Хорошо это мы придумали — в баньку их перед обедом водить. И Горынычу приятно, что еда уже помыта.
— Слушай, дед, а если кто искать их станет? Приедет, спрашивать начнёт?
— Так приезжали уже. Горыныч лично их встретил, с каждым беседу провёл. Пунктик у него на порядочность. Только, видно, нет их, порядочных. Все кто на обед, кто на ужин пошли. Главное, чтобы приезжать не перестали, а то чем кормить Горыныча?
— А вот за это, дед, не переживай, этих баринов у нас на Руси, как комаров, а я уж постараюсь, чтобы Горыныч не похудел. Глядишь, и дышать легче станет. А чай у тебя, дед Мить, хорош! Завари-ка ещё, да покрепче.