Сказки Синей птицы. Часть 34. Укус змеи

Девочка лежала на деревянных мостках, стараясь увидеть в таинственной глубине серебристых мерцающих рыб. Коричневые туфельки с атласными бантами валялись рядом.
— Тили, — позвала ее сидящая на скамейке женщина, — принеси сюда свои башмачки.
— Сейчас, мама, — отозвалась та, шевеля в зеленой воде пальцами.
Из глубины подобно стреле вылетела желтая змейка и вцепилась в раскрытую ладонь.
— Мама! — заплакала девочка, тряся покрасневшей рукой.
— Помогите! — закричала женщина, поднимая ребенка на руки.
Змейка развернулась и ужалила ее в щеку.
— Ваше величество, — распахнула дверь нянька, — беда!
Король бежал по коридору мимо испуганных слуг. Королева распростерлась на кровати с перекошенным красным лицом, где-то рядом плакал ребенок.
— Луиза?
— Она без сознания, ваше величество, — ответил поднявшийся врач.
— А Тили? Что с ней?
— Повреждена рука.

Королева то приходила в себя, то снова впадала в беспамятство, и король с ужасом ловил себя на мысли, что смерть ее, наверное, была бы облегчением для всех. Через неделю, когда у Тили на ладошке остался только небольшой шрам, ее отправили в долгожданное путешествие в соседнее королевство.

Двоюродные братья научили ее скакать верхом на пони, стрелять из лука и лазить по деревьям. Осенью, когда пришло письмо о смерти королевы Луизы, Тили была похожа на девочку только копной черных непослушных волос.
Родной замок встретил ее опущенными, перевязанными черными лентами штандартами. Король закрылся в своей комнате и никому не показывался. А Тили? Тили целыми днями проводила на конюшне, где старый моряк Нэд, покуривая трубку, рассказывал дворовым ребятам морские байки. А когда он был занят, они всей компанией трясли в чужих садах яблоки и таскали из королевской кухни пирожки. Вы не представляете, как удивлен был повар, когда понял, что ухо воришки в его руке принадлежит ее светлости!
— Нет, так больше не может продолжаться! — возмущалась вечером нянька. — Завтра пойду разговаривать с королем.
— О чем? — удивился повар. — Принцессу ты уже наказала, лишила на неделю сладкого.
— Не будет он с тобой разговаривать, — сердито заметила кухарка, вытирая стол. — Как умерла королева, он вообще перестал говорить.
— Все равно пойду.
— Уволят, — опасливо прошептал маленький поваренок.
— Пусть, — упрямо сказала она.
Король изумленно ее выслушал.
— Ворует пирожки? Она что, голодает?
— Нет, ваше величество, это у них такая игра. Но если принцессу никто не будет учить, то из нее получится не королева, а разбойник с большой дороги!
Утром король пришел на конюшню, где принцесса о чем-то разговаривала с маленькой лохматой лошадкой.
— Покатаемся? — спросил он Тили, выводя из стойла коня.
— Покатаемся! — тряхнула та головой.
Так и пошло. По утрам они ездили верхом, потом принцесса корпела над очередным учебником, а вечером нянька, вытирая краем фартука глаза, умиленно смотрела, как крошка кружится в малом зале под строгое «и раз, и два, и три, и...»
Прошли годы. Маленькая разбойница превратилась в настоящую принцессу, и все уже забыли о ее детских «подвигах». Только старый повар, изредка встречая ее во дворе, чему-то улыбался в седые усы.
— Как платье? Готово? — спросил утром король, проверяя список гостей.
— Готово, — ответила Тили, складывая приглашения в коробки.
— А почему хмуришься?
— Не все шторы заменили. Вдруг не успеют?
— Не волнуйся, успеют, — улыбнулся король, — хотя если вспомнить, о каких мелочах я беспокоился перед своим первым выходом...
— Расскажи!
Дверь приоткрылась: «Ваше величество...»
— Извини.
Так принцесса и не узнала, что волновало когда-то принца перед его первым взрослым балом в 16 лет. Не узнала. Никогда.
В сумерках, когда она, стоя у окна, смотрела, как солнце опускается в черный лес, кто-то сказал удивленно: «Луиза?»
Она обернулась и увидела бледное лицо отца.
— Прости, прости меня, — быстро сказал он и тихо добавил: — Мне показалась, что это она.
Пригласительные карточки так и остались лежать на столе, музыкантов отправили по домам, бальное платье обернули от пыли кисеей и отодвинули к стене, король лежал в лихорадке, и только слуги, которые развешивали шторы, не торопясь продолжали свое дело.
«О каких мелочах я недавно беспокоилась», — думала принцесса, глядя на забытую в углу зала стремянку.
На кухне оживленно обсуждали происшедшее.
— Бедный король, — вздыхал кто-то, — заболеть перед самым балом!
— Что король? — сердилась кухарка. — Где теперь наша принцесса будет знакомиться с принцами?
— Может, на охоте?
— Какой охоте? Ты что, кто же приглашает незнакомку на охоту?
— Почему незнакомку? — удивился поваренок.
— Эх ты, темнота, — презрительно сказал главный повар, — без бала в 16 лет она для всех незнакомка.
— Нужен хороший лекарь, — произнес старый слуга.
— В соседнем городе появился такой, — заметила кухарка, — но…
— Что но?
— Говорят, что он очень страшный: ежели приснится такой ночью, то ни за что уже не заснешь.
— Но хороший?
— Очень! Вот послушайте: соседка моей подруги (которая мне это все рассказала) была совсем глухой, но после того, как этот лекарь выписал ей лекарство, стала слышать, как служанки воруют из сахарницы сахар.

***

Лекаря привезли через два дня. Няньке он сразу не понравился.
— Похож на пиявку с ногами, — заявила она вечером на кухне.
Действительно, маленький, с треугольной головой и желтым лицом, он производил странное впечатление.
— И говорит с присвистом! — восторженно заявил поваренок, пытаясь, под всеобщий смех, просвистеть пару слов.
— Хватит зубоскалить, — оборвал всех старший повар, — главное теперь, чтобы король захотел с ним говорить.
— Завтра я постараюсь это устроить, — сказал молчаливый дворецкий.
С утра и до самой ночи лекарь проводил все свое время в спальне короля, растирая порошки и кипятя на маленькой спиртовке странно пахнущие жидкости.
Вскоре король стал выходить в сад, что-то горячо рассказывая не отходящему от него лекарю.
— Бал-то будет? — поинтересовалась кухарка.
— Не знаю, — пожал плечами дворецкий. — Король сказал, что сейчас не до бала.
Принцесса, встречая отца в коридоре, с тревогой наблюдала, как осунулось и постарело его лицо. Они совсем перестали общаться, и как же удивило Тили его появление в ее комнате! Но еще больше ее удивили слова, которые он произнес тихим бесцветным голосом.
— Ты больше не будешь ездить верхом.
— Почему?
— Королева боится, что ты разобьешься.
— Какая королева? — растерялась принцесса.
— Луиза, твоя мама, — сказал он и добавил: — я с ней разговаривал вчера.
Старая нянька с недоумением смотрела, как меняется жизнь в замке. Однажды утром в кухню спустился новый дворецкий. Одетый в мундир своего предшественника, он был похож на…
— Огородное пугало! — язвительно припечатала кухарка.
— И на нового доктора, — испуганно добавил поваренок.
Поваренок через неделю сбежал сам, а кухарка получила расчет, подписанный королевой Луизой. Одного за другим увольняли старых слуг, а вместо них появлялись новые, похожие друг на друга, как чайные ложки из королевского сервиза. Последней уходила нянька.
— Прощайте, ваше высочество, — сказала она принцессе.
— Что значит прощайте? — удивилась та, откладывая книгу.
— Сегодня я получила письмо об увольнении.
— Письмо? И кто его подписал?
— Королева Луиза.
— Что за глупость! — изумилась принцесса. — Это, наверное, чья-то шутка!
— Ваше высочество, — возразила нянька, — все старые слуги тоже получили такие письма, и они уже ушли. Я последняя.
— Ничего не понимаю! — воскликнула принцесса. — Мы что, теперь остались без слуг?
— Да нет, в замке полно новых слуг, но, ваше высочество, они все какие-то странные.
— Нет, нет и нет! Ты не уйдешь! Я схожу к королю, и ты останешься!
— Ваше высочество, король в тронном зале.
— В тронном зале, — огорченно вздохнула принцесса.

Когда-то, очень давно, она любила ходить в тронный зал. Это было самое старое место в замке, вырубленное древними гномами в скале. Но после того, как произошла та дикая история на реке, вход в тронный зал был для нее заказан, потому что стоило ей только приблизиться к двери, у нее начинала болеть рука, а ладонь покрывалась волдырями как от ожога.