Черновик 3

По немому символично
в свете лунных фонарей
вдруг бездвижно затанцевать
на пару с мушками и комарами,
облепившими блеклый свет;
убраться складным ножичком
в карман пространства-времени,
и, зметив чужеродный элемент,
раскрыться и оседлать волну
крови из моих же личных вен.
Осознав в этом блеск
свободы действий
обычный гопник
становится проповедником
великих Кропоткина и Бакунина,
становится великим революционером
и свободы первым пионером,
умирает на стачке с городской
полицией загубили душу
но не идею и огонь в сердцах
его последователей,
своей борьбой они слягут за ним же
и не принесут свободы
и права вскрываться на крышах
во время закатов/рассветов.
В след за революцией
забитый парень,
который утопал от криков
чужеродных его сознанию,
становится знаменосцем
кричащих судеб,
которые благословят его
за истошный и пронзающий
их судьбы вопль.
Восхищениям предела не было,
конечно же, его носили на руках
целовали в лоб, читали его книги вслух.
Своим образом став напоминать
точку большого взрыва
обладающую массой вселенной
и размером с ничтожную муху
он поел сам себя же
перевозбудившись от своего же образа:
задрочился до обевзоживания,
засмотрелся до ожогов,
зацелован до костей.
Человек властный и большой,
насилующий толпы женщин и людей,
становится уровнем чуть ниже
дождевого червя,
когда его вялых ушей
касается информация
о связях между ними и другими.
Затем кричит, утопает в страхе
и гневом заливает уши,
прознав в точности о связях
его любимой лесбийской поэтэссы
и подопечного мазохиста
заказывает на себя же
киллера марксиста,
который с радостью после смерти
насилует его ещё при жизни
прогнивший труп
Возлюбив Камю,
понёс его в массы:
читал Постороннего и Чуму,
взобравшись на стол в столовой.
Но когда француз писал,
что время покупается за деньги,
я в рот ему блевал, не хотя
принимать эту информацию:
я выпрыгнул в окно
за абсолютно бесплатно
и выиграл уйму времени.
Таким действием я обозначил черту
моя борьба дальше не пойдет
пока я не умру.