Сказки Синей птицы. Часть 35. День рождения

Вы спросите, почему принцесса не замечала происходивших в замке перемен? Дело в том, что когда король запретил ей ездить верхом, у нее осталось последнее любимое дело — чтение.
Каждый день она пропадала в библиотеке, разбирая пыльные шкафы, в надежде найти очередной рыцарский роман. И этот день был похож на сотню других, когда, сидя на стопке книг, она услышала за стенкой пустого книжного шкафа поразивший ее разговор.
— Почему мы, даже когда нас никто не слышит, должны говорить только на местном языке? — с присвистом спросил тонкий голос.
— Такова инструкция, — ответил кто-то басом и добавил: Давай-ка я тебе все объясню. Твой нулевой уровень подразумевал, что лишнего тебе знать не положено, но из-за того, что у нас умерло несколько нетт, тебя переводят из парка в замок. Сегодня приложишь глаз к новой инструкции и станешь камердинером короля. Самое главное запомни, что мы должны все делать согласно плану, потому что если вторжение сорвется, наш путь оборвется прямо здесь.
— И долго еще ждать?
— Два периода.
— Немного.
— Немного, но дело в том, что у нас возникли некоторые проблемы.
— Проблемы?
— Да, проблемы с количеством. Нас стало так мало, что мы просто не успеваем присматривать за главным объектом. А ведь нам надо еще изображать целый двор, то есть всяких там слуг, поваров, стражников и прочее, на тот случай, если вдруг кто-то появится здесь из внешнего мира.
— А что, нельзя просто закрыть ворота и никого не пускать?
— Ты что! Мы не можем выбиваться из местной среды, а должны до самой последней минуты быть похожими на этих отвратительных людей!
— И что делать? — робко спросил тонкий голос.
— Завтра я отправляю доклад с просьбой поместить главный объект в башню. Как правило, ответ приходит через три дня, и я надеюсь, что мы скоро получим это разрешение.
— А нельзя с объектом поступить так же, как с королем?
— Поить соком жетеля?
— Да.
— Нет, объект должен быть в натуральном виде, иначе он не справится с поставленной перед ним задачей.
— Но в натуральном виде объект сам в башню не пойдет, — неуверенно сказал тонкий голос.
— И не надо, пара капель снотворного — и мы отнесем его сами.
— Значит, через два периода?
— Да. Заключительная фаза по плану, заверенному высшим руководством нашего мира, такова: день рождения объекта, открытие с его помощью прохода, доблестное вторжение и наше триумфальное возвращение домой.

За стеной все стихло. Принцесса машинально сложила книги в шкаф и, прихватив первый попавшийся том, отправилась к себе в комнату.
— Значит я — объект, — растерянно сказала она, глядя на высокую башню, торчащую у реки как указательный палец.
— Объект, — повторила она, чувствуя, как в ней поднимается неизвестное ей доселе чувство — ярость.
— И вы хотите, чтобы я вам что-то открыла?

Ночью, надев самое темное платье и обув самые крепкие башмаки, она отправилась к двери, которая вела в сад. Дверь была закрыта. И другая, через которую можно было пройти во двор, тоже оказалась закрыта. Полночи она бродила по замку, опасаясь любого звука. Все, все двери были закрыты. Проходя мимо королевской спальни, принцесса, услышав голос отца, прильнула к замочной скважине.
«Ну вот, — горько подумала она, — сегодня я научилась подлому делу — подслушивать».
Король говорил со своей королевой, он рассказывал ей о голубом небе, цветах на клумбе и любимой дочери. Он говорил, говорил, и никто, никто ему не отвечал. Тили тихо вздохнула и, прихватив тяжелую вазу, отправилась на первый этаж, чтобы разбить окно. Но оно почему-то не разбилось, а просто покрылось тысячью извилистых линий. Уставшая, она вернулась к себе и, глядя в темное окно, вдруг вспомнила старинную историю про разбойника, которую когда-то рассказывала во дворе румяная прачка.

***

— В дальнем лесу, в стародавние времена, поселился страшный разбойник. Он много лет грабил и убивал, пока королевские стражники не схватили его и не посадили в высокую башню. Раз в месяц ему меняли простыню, из которой он каждый раз выдергивал несколько нитей и прятал их под матрасом. И вот, когда нитей набралось достаточно, он сплел из них веревку, отогнул на окне один прут и был таков.
— Все это сказки! — фыркнула тогдашняя Тили.
— Сказки? — дружно возмутились слушатели. — А вы, ваша светлость, посмотрите на окно!
И каково же было ее изумление, когда, подняв вверх глаза, она увидела, что один прут в окне башни и вправду был отогнут.

***

Утро застало Тиль с учебником геометрии. Положив его на подоконник, она старательно высчитывала высоту башни.
— Так, — сказала она, глядя на получившийся результат, — теперь осталось найти подходящую веревку.
В замке веревок не было, они были в конюшне, а туда она не могла попасть.
Принцесса закрыла глаза и отчетливо увидела беленую стену с железными крюками, на которых висели уздечки, седла и мотки веревок.
Что-то крутилось в ее голове, но все время уплывало, терялось и пряталось.
Надо было вспомнить какую-то мелочь, какую-то ускользающую деталь, какую-то ниточку.
— Ниточка! Красная ниточка! — рассмеялась Тили.

***

Это случилось в прошлом году, когда все готовились к большому празднику — дню рождения принцессы.
Она подъехала к конюшне, около которой разгорелся жаркий спор.
— Посмотри, сухопутная ты крыса,— насмешливо говорил старый моряк, тыкая зеленым мотком белобрысого слугу, — видишь красную нить внутри шнура?
— Ну.
— Ну, — передразнил он, — а знаешь ли ты, что это значит?
— Нет.
— Это значит, что сей шнур сплели на фабрике по изготовлению такелажа для парусников.
— И что?
— А то, что шторы истлеют, а шнуры, которыми вы их подвязываете, останутся как новенькие.
— И не порвутся?
— Их нельзя порвать, — приминая табак пожелтевшими пальцами, торжествующе изрек Нэд.
— Порвать можно все, — хмуро сказал остановившийся рядом кузнец.
— Может и все, — усмехнулся Нэд и добавил: — Все, кроме этого шнура.
— Бьюсь об заклад, что я его порву, — вызывающе сказал кузнец.
— Что будешь ставить? — оживился управляющий.
— Бочонок пива.
— Идет, — согласился Нэд.
— Только у меня два условия, — сказал кузнец, — длина шнура должна быть не меньше двух метров, и я надену рукавицы, чтобы не покалечить руки.
— И кто тебе позволит его резать? — возмутился управляющий, забирая моток.
— Разрешите, ваше высочество? — глядя на принцессу, спросил Нэд.
— Разрешаю, — улыбнулась Тили.

***

Вытряхнув на кровать ленты, платки, перчатки и прочую мелочь из ящиков стола, она нашла почти забытую шкатулку для рукоделия. Достав из нее серебряные ножницы, она отрезала от шторы шнур, образец которого не смог порвать даже силач-кузнец.
Штора закрылась, и в комнате стало темно. Тогда принцесса, ловко орудуя иголкой, прихватила через край три складки и, отойдя к двери, не увидела никакой разницы от той шторы, что закрывала вторую половину окна.
Тут вы, конечно, можете сказать, что этого просто не может быть! Потому что всем давно известно, что принцессы на то и принцессы, что они не умеют шить. И будете не правы! Королева Луиза, а потом и нянька терпеливо учили маленькую Тили вставлять нитку в иголку, завязывать узелки, вышивать гладью цветочки и пришивать оторванные пуговицы. Да что там шить-вышивать! В конце концов, это нормальное девчачье дело, но вот то, что наша принцесса умела вязать морские узлы… Вот это и было настоящее чудо!
— В следующий раз, — недовольно ворчала нянька, глядя, как принцесса ловко связывает узлом выглаженные атласные ленты, — видимо, ты начнешь курить здесь трубку.

— Ну вот, веревку я нашла, — сказала принцесса, представляя длинные коридоры и темные залы, увешанные десятками, сотнями метров ткани, — осталось только придумать, как я пронесу ее в башню.
Она нахмурила лоб и, изредка поглядывая на окно, кружила по комнате, пока не налетела на замотанный манекен, оказавшийся после возни со шторами посередине комнаты. Вздохнув, она обрезала кисею, и ее бальное платье вздрогнуло, расправляя с тихим шорохом сиреневую юбку.
Сидя на подоконнике, Тили вспоминала, как три портнихи, толкаясь локтями, пришивали платье к металлическому каркасу. Усмехнувшись, она спрыгнула на пол, и вот уже платье, освобожденное от каркаса, лежало вывернутое на кровати, и принцесса, закусив губу, пришивала вдоль подола спасительный шнур.
Целый день она ходила в библиотеку, заходя по пути в гулкие пустые залы, обрезая шнуры и подшивая складки. Свою добычу она прятала в широкие с буфами рукава.
Прошло два дня. Глядя на себя в зеркале, Тили подумала, что она похожа на гигантскую улитку.
— Принцесса-улитка, — пропела она, — которая носит свой домик с собой.

Кроме шнура, который заменил собой металлический каркас, между нижними юбками была спрятана пара перчаток и маленькие ножницы. А три иголки с намотанными на них нитками притаились на лифе в букете фиалок. Ну, а про крепкие садовые башмаки, штаны для верховой езды, рубашки, у которой принцесса укоротила подол и обрезала кружевной воротник, мы говорить ничего не будем.

***

Скрипнула дверь.
— Ваше высочество! Ужин!
— А это что? — удивленно спросила она, глядя на хрустальный графин на краю стола.
— О, ваше высочество! — присвистнула вертлявая служанка. — Это заморский напиток, который прислал вам его королевское величество. Он очень полезный!
— Полезный напиток с парой капель снотворного, — презрительно сказала принцесса, глядя на закрывшуюся дверь.
Вылив заморский напиток в горшок с цветком, Тили легла на кровать и, обмяв руками юбку, закрыла глаза. За три суматошных дня она так устала, что не заметила, как заснула. Проснулась принцесса только тогда, когда ее вынесли вместе с покрывалом в темный коридор.

Она плыла по любимому дому, молча прощаясь со свой комнатой, коридорами, где бегала с мамой, библиотекой, полной непрочитанных книг, пустыми железными рыцарями, в которых пряталось замковое эхо, черными портретами предков и сияющим белым залом, где они должны были вместе с отцом открывать бал. Она прощалась с замком. Она прощалась с королем.

На улице было душно, как бывает перед дождем. Где-то рядом шумела река и квакала одинокая лягушка. Принцесса услышала резкий скрежет железной двери, а потом был только топот тех «нелюдей», которые несли ее по винтовой лестнице наверх. Поворот, поворот, еще поворот и еще...
Ее положили на кровать, тихонько притворили дверь и ушли, позвякивая ключами. Принцесса прислушалась, все было тихо.
Она села на кровать и посмотрела на окно. Заветный прут был по-прежнему отогнут. Сбросив на пол тяжелое платье, она взлетела на табуретку и просунула руки наружу.
Первая капля начинающегося дождя упала на ладонь и, скатившись с мизинца, улетела вниз. Дождь на мгновение замер, ожидая, когда капля доберется до место, а потом весело зашумел, забрызгивая холодной водой смеющуюся Тили. За окном была свобода!

Весь день ушел на то, чтобы извлечь шнуры и связать их крепкими морскими узлами. Старые заржавленные двери так скрежетали, что пока их открывали, принцесса успевала спрятать все под матрац и встречала тюремщиков, отвернувшись к стене. Ела она только хлеб, макая его в дождевую лужицу на подоконнике.

Настала ночь. Тили привязала веревку к решетке и скинула ее вниз. Туда же полетели обрезанные волосы. Повесив башмаки на шею, она надела перчатки и, схватившись за веревку, соскользнула в темноту.

«Принцесса-паук», — думала она про себя, нащупывая босыми ногами выбоины на стене.

Темная макушка дерева, что росло возле башни, становилось все чернее, запах влажной земли все сильнее, а капли воды из прохудившегося желоба все громче. Узел, остановка, узел, остановка, у...
Веревка кончилась тогда, когда макушка старого бука перекрыла собой далеко мерцающие звезды. Оттолкнувшись ногами от стены, Тили влетела в самую середину дерева, ломая ветки и осыпая себя листьями. Замерев ненадолго, она спустилась на землю и, отряхиваясь от мусора, поняла, что башмаки остались где-то там, наверху.

Обойдя башню, она испуганно остановилась, увидев за забором неподвижно стоящего человека. Присмотревшись, она поняла, что это просто огородное пугало, и, сняв с него дырявую шляпу и ветхую куртку с одной пуговицей, поспешила перейти старый деревянный мост.
За рекой шумел лес, на окраине которого они когда-то играли в разбойников. Принцесса присела на поваленное дерево, чувствуя, как болят уставшие руки, саднят сбитые коленки и горит поцарапанная правая щека. Жуя корочку хлеба, она испуганно застыла, услышав, как, ломая черные кусты, на нее идет какой-то огромный зверь.
«Медведь?» — успела подумать она.

Но это был не медведь. Это была лошадь, которая вышла на поляну из темноты.
Светало. Они уже давно пересекли лес и теперь поднимались по крутой горной тропинке.
«Как хорошо, что я тебя встретила», — подумала Тили, грея замерзшие ноги о теплые лошадиные бока.

Оранжевая полоса, появившаяся на небе, высветила фиолетовые вершины.
Лошадь обошла огромный валун и ступила на перевал в тот момент, когда показался краешек солнца.
Дорога кончилась, впереди был обрыв, где-то внизу шумела река, от которой поднимался радужный туман, и по нему плыли и плыли разноцветные облака. Тили спрыгнула на землю и замерла в восхищении. Яркие облака напомнили ей веселый детский праздник с шариками и мороженым. Кто-то тихонько ткнул ее в спину: испуганно оглянувшись, она увидела стоящую у нее за спиной лошадь.
— Туда? — поразилась она.
Лошадь утвердительно качнула головой.

Розовое облако приблизилось к ним и, покачиваясь, остановилось. Тили осторожно дотронулась до него и с удивлением обнаружила, что оно похоже на затвердевшую сахарную вату. Она вздохнула, разбежалась и прыгнула в самую середину. И облако вместе с ней поплыло по туманной реке в сторону громадного каменного туннеля, через который, шумя крыльями, летели и летели птицы.

Вскоре впереди показалось голубое небо, и Тили, сойдя на землю, оказалась в другом мире. В этом мире шелестели круглыми листьями небывалые деревья, деловито жужжали привычные пчелы и где-то, совсем рядом, журчал невидимый ручей. А далеко внизу плыл знакомый-незнакомый звук боя часов.
— Полдень, — удивленно сказала принцесса, досчитав до двенадцати.