Кабы на цветы, да не морозы...

Поэма. часть 1.

Кабы на цветы, да не морозы,
Тогда бы розы зацвели,
Презрев суровые угрозы
Что шлют на землю январи.
Но тем мила моя природа
Что есть в ней дождь и холода,
И девство нашего народа,
Хотя с ним бес живет всегда.
*
Ржаную ветхость деревеньки
Скрывают белые снега,
Лишь лес темнеет черной меткой,
Как будто спрыснут с уголька.
На старых липах бисер галок,
Уснувший парк хранит покой
А барский дом, как в полушалок,
Укрылся в теми вековой.
*
Здесь тени в полночи ложатся
Резным узором на крыльцо,
Снежинки мягкие кружатся
И месяц смотрится в окно.
А в дебрях сада есть светлицы,
Но свечи даром там не жгут,
Сидят в них до темна девицы,
И веретенцами прядут.
*
Кудельку мять устали пальцы,
Глаза слипаются впотьмах,
А рядом дружки их, на пяльцах,
Плетут узоры в кружевах.
И милый голос тянет песню
Все про морозы и цветы,
И что напрасно и не честно
Увянут девичьи мечты.
*
Когда-то, я бродил по дому,
Зевал от утренней тоски
Слуга французскому синдрому
mon cher mourir d;ennui…
Дурной французский мой известен,
Еще я знал английский – spleen!
За что был прозван повсеместно:
«Пренеприятный господин».
*
В сей год лечился я от сплина,
По-русски - просто от хандры,
Болезни чудной и невинной,
Причуды барственной души.
Болезнь окутанная тайной
Она полезна и моднА,
С ней всякий выглядит печально
В себе скрывая дурака.
*
Весь свет столичный взволновался,
Гадал, развязки ожидал,
Приятно было, я б признался,
Но меня дядюшка призвал.
Его семья была на Водах,
И он уж год, как жил один,
Властитель царственной природы
Себе слуга и господин.
*
Богат он был неимоверно,
На злате ел из злата пил,
Нательный крест, ценой в деревню,
Лукавый поп ему святил.
Царю слуга и в меру честный,
Рабам почтенный господин,
Для государства муж полезный,
И, несомненно – семьянин.
*
В быту чурался домостроя.
На службе - строг, невозмутим,
Душой, крестьянского покроя,
Вернувшись с церкви, всех любил.
Дружил со старым генералом,
Играл немного в интерес,
Прослыл полнейшим либералом,
Но в ложу – бог храни, не лез.
*
Таким он был и был любимым
Самим собою и другими,
И в сей лукавый странный век
Он был чудесный человек.
Служил Отчизне не за деньги.
СлужА велением души,
В ларце хранил свою примерность,
Царей, похвальные листы.
*
Но, было ль так, как он расписан,
Сюжетом славным на портрет?
Возможно, был, сюжет тот – списан,
С того, кого в помине нет.
Увы! Вельможи не безгрешны!
Свой чин, безудержным страстям,
Они несут, порою – честно,
Хотя грозят лукаво нам.
*
Я слышал, дядюшка при службе,
Явил себя как редкий плут,
Шепнула мать мне как-то в дружбу:
- Ох! Не попасть ему б под кнут!
Но мы родни не выбираем,
Живем мы с тем, что бог нам дал,
И был я - дядей ожидаем,
Меня он встретил, обласкал…
*
И с той поры, почти неделю,
Я жил в объятиях родных,
А на полях мели метели,
Мороз трещал, сбивая дых.
А дядя мой, откушав ужин,
Зазвав меня в свой кабинет,
Дремал слегка, средь трубок дюжин,
Спросив о чем - не ждал ответ…
*
Я был в светёлке той случайно,
Забрел туда на голоса,
И был сражен, необычайной -
Явилась девичья краса.
Мой милый дядюшка был грешен,
Забав изящных он не знал,
И кружевниц себе в утеху
В опочивальню свою брал.
*
Все было чинно, благородно,
Девиц он замуж выдавал,
Себя корил, но непреложно,
Все ж - благодетелем считал.
Он, вдруг, небрежно мне признался:
- Ну что за барин, впопыхах,
С дворовой девкой не игрался,
И не катался на санях…