Love story в стиле антик

1
Уже неделю Аня отдыхала в небольшом приморском городе. Свои летние университетские каникулы она представляла себе не так. Они должны были быть яркими, шумными, может быть, немного рискованными. Но лучшая подруга и соучастница всех приключений поехать не смогла. Ей предложили работу мечты – то, от чего не отказываются. В общем, Ане пришлось менять планы в последний момент. Отдыхать она теперь должна была в одиночестве, а следовательно, всё неординарное и хоть сколько-нибудь опасное, как минимум, откладывалось на потом. Организовать хорошее путешествие в авральном режиме трудно, но помогла мама. Она обзвонила своих подруг, выслушала их предложения, и одно из них показалось им с Аней приемлемым. Мамина знакомая рассказала о замечательной заботливой женщине, живущей в небольшом городе у моря, которая, хотя и не сдаёт жильё отдыхающим, но если попросить, по знакомству, пустит пожить девочку-студентку. Одним словом, созвонились, договорились и спасли Анин отдых.

Хозяйка тётя Нина оказалась действительно замечательной женщиной. Её жизнь заслуживала отдельного романа, даже простой пересказ биографии годился для полноценного сериального сценария. А характер она имела совершенно уникальный. Рано осиротев, она жила среди людей, по большей части, хитрых, ищущих во всём своей выгоды и поэтому не очень чистых в помыслах и поступках. И Нина очень хорошо научилась так жить: легко врала, если нужно, плела интриги в свою пользу, старалась урвать, что можно. Но всё это были, как в археологии, верхние, поздние слои. А под ними сохранилась чуткая, открытая миру и чужим переживаниям душа. И жила Нина в двух переключающихся режимах, безошибочно реагируя на окружающих людей. Когда ей встречались выжиги и пройдохи, которых она называла «хитромудрыми», женщина вела себя так, что никому не удалось бы обвести её вокруг пальца. Но если перед ней был простой добрый человек, её приветливости и сочувствию не было предела.

Тётя Нина была маленькой, худенькой, хорошо сложенной, симпатичной брюнеткой. Она следила за внешностью и хорошо одевалась. Ей было около пятидесяти, как Аниной маме. Но отличались они разительно. Мама в любом виде казалась современной, перспективной, какой-то компетентной, живущей здесь и сейчас. А тётя Нина производила впечатление женщины, у которой всё в прошлом, которая уже как бы доживает свой век. У неё было два сына. Первого она родила неизвестно от кого, то есть ей, наверное, известно, но больше – никому, до своего совершеннолетия. Он жил далеко. А второй сын родился уже в законном браке. Его звали Виктор. Он проживал в этом же городе неподалёку со своей женой и недавно родившимся сыном. Муж в данный период жил с другой женщиной, гораздо более молодой. Аня его видела. Он был маленький, с большим круглым животом. А его подруга, по словам тёти Нины, имела огромный рост и немалый вес. Эта пара занималась бизнесом, связанным с поставками продуктов в местные рестораны. Видимо, поэтому муж привозил тёте Нине большое количество разнообразной еды, которой всегда был забит её холодильник. В таком виде он платил ей своего рода алименты. Собственных денег Анина хозяйка ниоткуда не получала. Раньше работала продавщицей в магазине, теперь работы не имела, а время пенсии ещё не пришло. Из материального, деньги были для неё самой большой ценностью. Муж, конечно, подбрасывал  деньжат, понимая, что без наличности всё-таки не обойтись, но за это всегда приходилось бороться. Не то чтобы он был очень жадным, хотя и не без этого, конечно, а просто, опять же по словам тёти Нины, не мог выпускать деньги из рук. Такая вот почти патология. Кстати, тратились эти поступления, в основном, на косметику, если удавалось что-то скопить, то ещё на наряды. Тётя Нина старалась держаться на волне конкуренции с нынешней соперницей и не оставляла надежд на возвращение блудного мужа.

Аня и её хозяйка сошлись сразу, без всяких притирок, как будто всегда жили вместе. Это были необычные отношения. А что в тёте Нине вообще было обычного! С одной стороны, проявлялись материнские качества женщины. Ане было двадцать лет, на пять лет меньше, чем хозяйкиному сыну. И в тёте Нине ещё жили все особенности заботы о юном человеке, все особенные переживания, тревоги и радости этого времени, тем более что сын перестал жить в доме совсем недавно, около двух лет назад. Поэтому хозяйка очень заботилась, чтобы девушку окружали чистота и уют, хотя Аня не была привередливой в таких вещах, а порой и просто их не замечала. Затем тётя Нина запретила подопечной питаться вне дома. Но это, ещё неизвестно, с чьей стороны оказывалось благодеянием. Девушке было всё равно, где есть, а вот холодильник постоянно требовал разгрузки. Тетя Нина готовила еду умело и вкусно, но в одиночестве есть не любила. Для себя не варила, клевала что-то по чуть-чуть, как птичка, поэтому продукты приходилось часто выбрасывать или раздавать. А для двоих уже можно было готовить, при этом и подруг угостить, когда зайдут. Была у неё парочка таких подруг.

Но существовала и другая сторона взаимоотношений: двух сверстниц-подружек. И это при разнице в тридцать лет. При том, что одна была просто чьей-то дочкой, а другая уже – чьей-то бабушкой. Они могли разговаривать обо всём, что придёт в голову, от сиюминутных впечатлений до личных переживаний. И как-то сложилось, что они всегда ощущали себя союзницами. А ведь Аня была уже довольно образованной столичной интеллектуалкой, а тётя Нина необразованной (скорее всего и школу-то не закончившей) бывшей продавщицей. Правда, она любила читать мелодраматические романы, «Анну Каренину», например, потому что вся  мелодрама в Советском Союзе существовала, в основном, в виде всемирной классической литературы.

2
Аня родилась в Москве, в хорошей дружной семье. Она являлась студенткой филфака университета. Училась всегда очень хорошо, так как была, во-первых, любознательной и сообразительной, а во-вторых, усидчивой и трудолюбивой. Кроме того, Аня была дружелюбной и доброй. Но внутренне она понимала, что главным фактором, определяющим для неё судьбу и жизнь, является её внешность. Она была красивой девушкой, всегда выделяющейся из окружения. Рядом с ней любому приятно находиться, потому что это радует эстетически и почти биологически. Как удовольствие находиться в душистом месте. Ане легче, чем другим, удавалось разрешать разные проблемы. Когда красивая девушка с добрым внимательным взглядом просила помочь, сделать для неё что-то становилось почти наслаждением. Поэтому её очень ценили в любом коллективе. Если возникала необходимость обращаться к преподавателям, разного рода руководителям и высшим инстанциям, то Аня назначалась главой делегации, и ей эти высшие шли навстречу. Таким влиянием на окружающих девушка не злоупотребляла. Манипулировать кем-то ей претило, оценки она зарабатывала честно и в дружбе была искренней и верной.

Итак, прошла уже неделя её спокойного, совершенно курортного отдыха, с регулярным питанием, ежедневным пляжем, вечерами за чтением или разговорами в доме или в небольшом фруктовом садике во дворе. Тётя Нина занимала половину частного дома, от соседей отделял высокий плотный забор, и общаться с ними она не любила, только по необходимости. Внутри находились три комнаты, просторная кухня и ванная с туалетом. Хотя дом был довольно давней постройки, со временем его переоборудовали, провели газ и канализацию, и он стал обладать всем современным комфортом. В Аниной комнате даже был кондиционер. Эта комната раньше принадлежала хозяйкиному сыну, а теперь именно в неё тётя Нина поселила свою жиличку.

Этим утром Аня проснулась, натянула свой легкомысленный домашний сарафанчик и, как обычно, отправилась на кухню, где её уже должен был поджидать завтрак. Хозяйка или была здесь же на кухне, и тогда они о чём-нибудь болтали во время еды, или занималась во дворе своими делами, и тогда Аня завтракала в одиночестве. Кухня находилась в передней части дома. Прямо в неё попадал человек, входящий с улицы, и в неё вела дверь из внутреннего домашнего пространства. Аня была уже на пороге кухни, когда занавеска, закрывавшая дверной проём почти всегда распахнутой летом двери, вдруг резко отодвинулась, и, словно в картинной раме, на фоне света и зелени возникла фигура прекрасного молодого человека с золотыми кудрями. Аня застыла, не в силах двинуться и оторвать взгляд. Ей показалось, что это не живой человек, а материализация её давних девических грёз. Бывает такой ранний период нашей жизни, когда мы рисуем себе будущего возлюбленного или возлюбленную, затем ищем всюду этот образ, а потом понимаем, что мир наполнен не образами, а людьми, и находим то, что искали, среди людей. И если сравнить самые счастливые пары с их первичными образами, то иной раз не сможешь найти ни одной общей черты. А тут вот Аня вдруг всё это встретила. «Златокудрый Феб, - непроизвольно произнесла она еле слышно, - или, может, Давид».

Между тем, молодой человек тоже застыл с распахнутыми глазами. Неизвестно, что ему пришло на ум, но увидел он прекрасную девушку, хрупкую и нежную, с огромными глазами и тёмными пышными волнистыми волосами до плеч, одетую во что-то невесомое, родственное, наверное, крыльям бабочки. Все линии её фигуры и лица были чётко очерченными и, одновременно, мягкими, словно вырезанными умелым скульптором, например, Пигмалионом.

Молодые люди стояли и смотрели друг на друга, застыв и потеряв чувство времени. Может, простояли бы так вечность… Но тут раздался голос тёти Нины:

- Мирный, ты чего застрял? Проходи, ведро под стол ставь.

И она слегка подтолкнула парня сзади. Тот очнулся, переступил порог, дружелюбно сказал Ане: «Привет!» и поставил под стол ведро с абрикосами.

- А! Аня! – воскликнула тётя Нина. – Проснулась. Знакомься: это Серёжа Мирный. Друг моего Вити, одноклассниками были. Абрикосы нам принёс, мать его передала. А мы ему сейчас сбагрим кой-чего из холодильника. А это, Серёжа, Аня. Отдыхающая из Москвы. Я её пустила в Витину комнату.

- А почему ты Мирный? – спросила Аня с улыбкой, садясь за стол. – Особо уживчивый?

Тётя Нина рассмеялась:

- Нет, не особо, такой, как все. Фамилия у него Мирошников, так его с детства и прозвали Мирным. Серёжек-то много, а так сразу понятно, о ком речь.

Аня приступила к завтраку. Мирный тоже сел за стол, от еды отказался, но чаю себе налил. Тётя Нина, как обычно, суетилась, занятая хозяйственными делами. Молодые люди чувствовали себя странно, как будто только что с ними произошло нечто сверхъестественное, а потом оно пропало, и вот они опять, как все люди, сидят, едят, пьют, говорят о чём ни попадя. Сергей расспрашивал новую знакомую о том, как она проводит свой отдых. И Аня объясняла, что в одиночестве не рискует делать резких движений, а ведёт себя тихо и спокойно. Тогда Мирный сказал, что как раз сегодня он вечером свободен, и они могли бы вместе пойти куда-нибудь повеселиться. Девушка с радостью согласилась. Допив свой чай, парень попрощался, так как его ждали дела, и ушёл.

До вечера Аня провела свой день по уже заведённому порядку, но состояние её было необычное. Утренняя встреча, как некий удар, потрясла её существо. Аня сообщила тёте Нине о вечернем свидании, и та его одобрила, похвалив Мирного, как дельного и серьёзного человека. «Не то, что мой Витька», - добавила она.

К свиданию девушка готовилась. В основном, это касалось выбора одежды. Одежды она привезла немного, так что нужно было продумать лучшую комбинацию. Она выбрала белые шорты, чёрную блузку с принтом в виде полос красного, фиолетового и синего цвета и белые сандалии на толстой, тоже белой, подошве. Выбрала правильно. Увидев её, Мирный снова остолбенел, а потом произнёс: «Здорово выглядишь!» Аня рассмеялась. А что тут скажешь, и сама знала, что здорово. Парень тоже выглядел очень хорошо, сидело на нём всё так, как надо. Ну, прямо как на модели Emporio Armani. Молодые люди получили наставления от тёти Нины, не очень строгие и относящиеся, в основном, к мужской составляющей пары, и отправились в своё вечернее путешествие.

3
Аня шла рядом с Мирным по незнакомым улочкам, в неизвестном направлении, понятия не имея о маршруте. И это ей очень нравилось, потому что всё покрывалось дымкой таинственности и даже волшебства. Они беседовали, и, как люди, желающие быстро и тесно сблизиться, говорили сразу о самом главном. Вспоминали самые сильные переживания детства и юности, самые важные книги и любимую музыку, друзей и близких людей. И столько в совершенно разных событиях, названиях и переживаниях было схожего, что это казалось удивительным. Молодые люди не просто полюбили друг друга – они становились друзьями.

В отличие от Ани Мирный, видимо, точно знал, куда они шли, потому что вдруг перед ними оказался парк. В парке нашлось симпатичное кафе с террасой, где молодые люди заказали коктейли и просидели там до темноты, а потом Мирный повёл Аню на дискотеку.

На площадке под открытым небом было жарко, тесно и страстно. Музыка звучала глуповатая, но кого это интересовало! Интересовало движение и близость тел, стремление особым образом заявить о своих эмоциях и желаниях. Аня и Мирный танцевали очень близко, совсем близко и прижавшись друг к другу. Они, наконец, изнемогли от этой близости, и когда Сергей прокричал Ане в ухо: «Хочешь, пойдём в одно место?», она отреагировала только на слово «хочешь» и сразу ответила: «Хочу!» Выйдя с дискотеки, они быстро поцеловались, не злоупотребляя объятиями, так как понимали, что если увлекутся, то страсть поглотит их прямо здесь, и всё случится в каком-нибудь тёмном углу неподалёку, как говорится, под забором. А им этого не хотелось. Мирный крепко взял Аню за руку, чтобы не потерять в темноте, и, быстро шагая, повёл её за собой. Минут через двадцать они остановились у многоэтажного дома. Сергей открыл ключом дверь, ведущую в цокольный этаж, и молодые люди оказались в небольшом спортивном клубе. Помещение состояло из нескольких комнат с тренажёрами и спортинвентарём и душевого отсека. В углу одной из комнат лежали маты. На них влюблённые и утолили, наконец, накопившуюся жажду.

Уже лёжа в своей постели, приняв приятную для усталого тела позу, Аня думала о том, какой странный, удивительный был сегодня день. Он не всегда укладывался в рамки двадцати четырёх часов, некоторыми мгновениями проваливаясь куда-то, видимо, в бесконечность. Этот день имел неявное значение, которое надо было разгадывать. О нём надо было думать. А на это сейчас не хватало сил. Горько усмехнувшись про себя, она процитировала: «Я подумаю об этом завтра». И заснула крепким, но беспокойным сном.

Утром тётя Нина сидела на кухне и поджидала Аню к завтраку с очевидным намерением узнать подробности вчерашнего гуляния. Включился режим подружки, и девушке было легко всё сразу выложить. Тётя Нина слушала очень заинтересованно, но ничему не удивлялась. Сказала, что Мирный, конечно, должен был влюбиться в Аню, потому что она очень отличается от местных красавиц. Местные красивые девушки, по словам тёти Нины, очень своенравны, ведут себя гордо и требовательно. Если что не по ним, сразу взбрыкивают, и отношения с ними превращаются порой в настоящую борьбу. Наверное, говоря это, женщина представляла свою невестку. А Аня была нежной (прямо такое слово и употребила) и спокойной. Жить с ней одно удовольствие. Про спортклуб тётя Нина знала. Он принадлежал кому-то из друзей, и после того, как закрывался, издавна использовался в качестве места для свиданий. Передаваемый ключ был один, чтобы не происходило накладок.

- А Мирный сказал тебе, что у него есть невеста? – обличающим тоном произнесла вдруг тётя Нина.

- Нет, конечно.

- Так вот спроси у него об этом.

- Обязательно спрошу, - заверила Аня.

Сегодня Сергей мог прийти только поздно, после десяти вечера. Было много работы. Но, конечно же, всё равно решили встретиться. Как им теперь было жить, не видя друг друга!

- Ну, что, опять в спортклуб? – засмеялась Аня после приветствия.

- Нет, - тоже смеясь, ответил Мирный, - там сегодня занято. – Пойдём на дикий пляж.

И опять он взял её за руку, чтобы не потерять по дороге, которая и днём-то была не очень заметной. Они шли по таинственному ночному миру близко один к другому и говорили негромко об этой ночи. Разговор невозможно было бы повторить. Диалог двух путников о неведомом крае, в который они вдруг попали. Кусты, деревья, постройки – всё казалось чем-то другим, превращалось, а может, наоборот, раскрывало свою сущность. А когда пришли на пляж, молодые люди больше не говорили, потому что им было чем заняться.

Аня и Мирный лежали и смотрели на звёзды. Сергей лежал на спине, подложив под голову рубашку, а девушка расположилась на его теле сверху, поджав ноги. И глядя на звёздное небо, Аня вдруг вспомнила утренний разговор.

- Тётя Нина сказала, что у тебя есть невеста. Это правда? – спросила она.

- Нет, не правда, - ответил Сергей.

- Почему же она так сказала? Что имела в виду? – продолжила Аня.

- Она имела в виду Ольгу, - ответил парень и умолк.

- Ну, что ты замолчал? Давай рассказывай, чувствую, что это важно.

И Мирный рассказал. В его жизни настал момент, когда все близкие друзья начали создавать семьи. Нашли себе жён, стали обустраивать жильё, думать о детях. Для него это не являлось пока внутренней необходимостью, ему ничего такого не хотелось, но подумалось, может, пора. Может, это так происходит: сначала создаёшь что-то, а потом начинаешь в этом нуждаться. В то время он как раз встречался с Ольгой, и они стали заговаривать о семейной жизни, она - больше, чем он. И по умолчанию, как-то так сложилось, что их стали считать будущей семейной парой. А потом Мирный не смог. Не смог вписаться в этот поворот и съехал на обочину. Ольге всё объяснил, сказал, что, возможно, будет об этом жалеть, но пока не в состоянии исполнить задуманный кем-то сценарий. Ольга разозлилась, но вроде пережила, и больше они не встречаются.

Когда Аня потом пересказывала эту историю тёте Нине, та только заметила: «Главное, чтобы Ольга думала так же».

Ещё девушка видела на пляже необычное место. Это была брошенная стройка. Планировалось что-то довольно крупное, но было забыто и превращалось в руины. Повсюду валялись бетонные обломки и куски металлической арматуры. Мирный сказал, что приходит сюда в течение дня, чтобы искупаться и поспать хоть полчасика, когда бывает много работы. Это место было удобным из-за большого количества тени.

В постели снова возникло ощущение чего-то важного, что Аня упускает. «Надо подумать, надо подумать», - твердила она, проваливаясь в сон.

4
Утром тётя Нина опять сидела у стола в ожидании новостей и, интересуясь, как развиваются события.

- Анюта, а ты знаешь, чем Мирный занимается, какая у него работа? – задала она очередной вопрос.

- Приблизительно, - сообщила Аня.

- Так ты почему ничем не интересуешься? Ночами вместе, а ничего друг про друга не знаете.

- Да всё я про Мирного знаю. А работа, невесты всякие – это всё переменные. Сейчас – одни, потом – другие.

- Может, ты и права, а я бы обязательно порасспрашивала. Он вот, между прочим, воевал.

- Где? – удивилась Аня.

- Не знаю, всегда где-нибудь война, - резонно заметила тётя Нина.

Лёжа на пляже, Аня думала, почему, действительно, она не задаёт Сергею все эти тёти Нинины вопросы. Да ведь и он не задаёт. И она поняла: боятся копнуть глубоко. Они пока ничего не хотят решать про эти их отношения. Да, необычные, удивительные. Но ведь им уже положен предел – Анин обратный билет. Она его не сдаст, и Сергей с ней не поедет. Поэтому в чём-то молодые люди ведут себя осторожно, не хотят путать события. Аня, конечно, уедет. Мирный её проводит. А дальше будет разлука. Переживут они её – значит, переживут, а если нет – вот тогда и будут обо всём думать. Чувствовала Аня, что логика получается скользкая, зато такая удобная. «Ладно, - подумала она, - мы и виделись-то пока только два дня. Неизвестно ещё, что будет». Но про себя девушка знала, что одно слово она сознательно игнорирует. И слово это – судьба.

Влюблённые встречались каждый день. В редкие свободные для Мирного вечера наряжались и шли куда-нибудь гулять. Если он освобождался поздно – уходили на пляж или на лиман. Иногда Сергей заходил к ним домой в послеобеденное время, когда другой возможности встретиться не было.

Аня теперь гораздо лучше знала биографию своего друга, но не от него. Тётя Нина удовлетворяла её любопытство с большим удовольствием. Правда, где он воевал, узнать так и не удалось. Мирный ссылался на подписку о неразглашении. Была эта подписка или нет, неизвестно, но парень тему прикрывал. Однако показал ранение. С внутренней стороны бедра была заметная впадина. Зато Аня узнала, что учился Мирный неплохо, поступил в местный университет на что-то невнятное, на какое-то управление. Проучившись год, бросил университет и пошёл в армию, потом два года по контракту. Вернувшись, доучился заочно. Работал он в семейном бизнесе. У Мирошниковых был мини-отель, ещё пасека, ещё цветы в парниках, собирались создавать небольшое предприятие по разведению рыбы. Одним словом, работы было много, но и прибыль приличная. Небедные, в общем, люди. Трудились, в основном, летом. Сейчас самая горячая пора, Мирный крутился, как белка в колесе.

В этот раз Сергей забежал после обеда. Видя друг друга, влюблённые всегда в первые минуты слегка сходили с ума, были немного не в себе. Потом, очнувшись, могли уже разговаривать и чем-то заниматься. Сергей сказал, что завтра везёт туристов на шашлыки и позвал Аню с собой. Туристы были молодые ребята из Питера, три пары, остановившиеся в их мини-отеле. Такие поездки – обычное развлечение для отдыхающих. Их везли в специально отведённое для этого место, ставили там палатки, готовили шашлык, варили раков, ночевали, а на другой день вечером возвращались обратно. Из благ цивилизации был биотуалет и цистерна с пресной водой для умывания и душа. Ане предложение очень понравилось. Мирный объяснил, как лучше одеться, что с собой взять. У него уже всё было продумано, поэтому девушке достаточно захватить зубную щётку и купальник, а можно и этого не брать. Ехать было недолго, меньше часа. Выезжали в три часа пополудни. Заехать за Аней у Мирного не получалось, поэтому ей нужно было ждать микроавтобус неподалёку от автобусной остановки.

Провожая Аню на этот пикник, тётя Нина начала было давать ей обычные наставления, но потом только махнула рукой, заметив, что с Мирным беспокоиться нечего: он на этих поездках собаку съел. Тётя Нина и сама бывала в таких выездах.

Как и договорились, Сергей подобрал Аню около остановки и посадил в кузов к другим пассажирам. Питерские ребята были весёлыми и дружелюбными. Всю дорогу разговаривали, делясь впечатлениями об отдыхе, рассказывая анекдоты из собственной летней жизни. Поездка пролетела быстро и неутомительно. Место, где высадили пассажиров, оказалось небольшим, аккуратным песчаным пляжем, вокруг которого рос кустарник и невысокие серебристые ивы. Ребята стали помогать Мирному разгружаться, а девчонки побежали в море. Ане очень хотелось быть рядом с Сергеем и помогать ему во всём. Но вскоре девушка поняла, что это совершенно бессмысленно, что делать она ничего не умеет, а то, что умеет, например, перетаскивать вещи, ей не по силам. Тогда она с некоторым сожалением присоединилась к купающимся. Море было чистым, тёплым и нежным. Оно давало телу редкое для современного человека, с оттенком древности и вечности, блаженство. Аня думала о том, как давно тут живёт это море. Оно было здесь ещё до появления первого человека. В сущности, они пришли к нему в гости, и море их принимает, как хозяин этого места. Девушка думала также, что на городском пляже такое ощутить очень трудно, а то и невозможно.

Между тем, на берегу уже выросли палатки, был поставлен мангал и какое-то приспособление для костра, достали сумки-холодильники с едой и пивом. Было много пива, совсем немного водки и, как потом узнала Аня, пара бутылок шампанского. Шампанское предназначалось не для питья, а для особого аттракциона обливания, в первую очередь, девушек. Это был сюрприз, и держался в тайне, чтобы вызвать больший восторг. Ну, где ещё может испытать такое обычный городской житель!

А дальше началось время незабываемой, первобытной, редко доступной радости. Пили, закусывали, играли в баскетбол, футбол, теннис и ещё, бог знает, во что, даже в карты. Разгорячённые тела бросались в море, а, выныривая, опять в береговую горячку. Когда жара стала спадать, Мирный принялся за шашлык. Аня снова попыталась ему помочь, хотя бы нанизывать мясо на шампуры, но, узнав, что прежде она ничего такого не делала, парень от помощи отказался.

Сергей вообще очень нравился Ане в этой обстановке. Он был приветлив и весел, поддерживал шутки и игры, но также был собран и внимателен. Все его движения оказывались экономными и точными. Его легко было представить в берцах, камуфляжной форме, с автоматом, выполняющим боевую задачу. Он считал себя ответственным за всю привезённую компанию, хотя формально это было не так. В отличие от подопечных Мирный почти ничего не пил, только банку пива вечером с шашлыком. Это обязанность всех, кто за рулём: возвращать на место упившуюся компанию. Компания гуляла долго и бурно, потом убитая алкоголем расползлась по палаткам. А Аня и Сергей ещё долго сидели вдвоём на берегу моря, наблюдая его движение, слушая звуки, ощущая глубинный, но очень свежий запах. Приходил на ум Рембо с его «Пьяным кораблём», и в какой-то момент время кончилось, и всё застыло, как насекомое в смоле. И сердце замерло. Не зная, как об этом сказать, Аня схватила Мирного за руку и произнесла: «Я удивительно, удивительно счастлива!» Он ничего не сказал, только прижал к себе её голову и стал тихо гладить по волосам.

5
На другой день были раки, обливание шампанским, вызвавшее невероятный восторг, арбуз. Всё это -  с визгами и криками от налетавших ос и общим буйным весельем. Радости было столько, что про алкоголь забыли, и на второй день почти не пили. Мирный учил неискушённых есть раков, умело добывая мясо и угощая девушек.

Вечером не то чтобы захотелось домой, а стало возникать чувство исполненности, удовлетворения, и ребята, опять весело, начали собираться в обратный путь. Ехали тихо, кто-то заснул, некоторые дремали или просто смотрели в окно. Мирный высадил Аню почти у дома. Они заранее договорились, что встретятся завтра. У Сергея будет свободный вечер, и можно пойти куда-нибудь погулять.

На следующий день после пляжа, уже пообедав, Аня отдыхала в своей комнате, лежала на кровати и просматривала новости. Неожиданно дверь резко распахнулась, и возникла фигура тёти Нины. Она обеими руками держалась за косяки. Лицо её было бледное и какое-то искаженное, глаза дико горели. В груди у Ани заныло, вцепившись взглядом в эти глаза, она села на кровати и прокричала негромко:

- Ну, что? Что?

Задыхаясь на каждом слове, тётя Нина ответила:

- Мирный … умер … - и упала в стоящее рядом кресло.

Слова, словно острый тяжёлый камень, ударили Аню в грудь, и она с силой прижала руки к этой ране, чтобы унять боль, или остановить кровь, или остановить жизнь. Она кричала что-то бессвязное и негромкое, а потом, увидев, как тётя Нина вся источается слезами, тоже заплакала. Наверное, они плакали недолго, потому что люди ведь всегда знают о своей судьбе, всю жизнь боятся кого-то потерять, особенно, любимых, но, конечно, всегда бывают к этому не готовы. Они плакали порознь, каждая о своей потере. Девушка теряла часть себя, часть своей души, а тётя Нина - часть своей жизни с сыном. Серёжка, Витька, Славка, другие пацаны учились вместе, хулиганили вместе, толпой после школы заваливались к кому-нибудь, где им наливали суп, если в доме были сердобольные женщины, а если никого не было, то мальчишки сами готовили себе многоэтажные бутерброды, накладывая на хлеб всё, что попадалось под руку. Они были совсем разные, но в чём-то едины. А теперь, части этого единства не стало.

Когда плач немного отпустил обеих, Аня спросила усталым голосом:

- Тётя Нина, что произошло?

И тётя Нина рассказала, как ей позвонил Витя, когда она шла из магазина, как хорошо, что там была скамейка, хотя Витя и пытался её подготовить. А случилось вот что. Мирный зашёл на пляж искупаться («У нас есть такое место со старым недостроем».), как-то там упал и ударился головой. Потом сам себе смог вызвать скорую. Когда скорая приехала, он был в сознании, и вот это всё рассказал, но до больницы его не довезли, неожиданно умер в машине.

Упал, ударился головой? Кто? Мирный? С его рассчитанными точными движениями бойца? «Бред», - думала Аня. Но это уже было не важно, уже всё было не важно.

- Ребята сейчас собираются, пойдут к Серёжиным родителям, а потом, наверное, сюда, - заключила тётя Нина. – Надо нам с тобой как-то прийти в себя.

Узнав, что в доме есть из успокоительного, Аня налила им обеим настойки. Потом они умылись и решили привести себя в порядок, переодеться подобно случаю, потому что обязательно будут приходить люди. Так сказала тётя Нина. Аня собрала волосы сзади и задумалась, что бы надеть. Вся немногочисленная одежда была слишком короткой и легкомысленной. Она выбрала джинсы и наименее яркую футболку. Женщины расположились в гостиной. Тётя Нина хотела, чтобы Аня села на диване рядом с ней. Но девушка выбрала стул в углу. Сидение на стуле требовало усилия для держания определённой формы тела, ограничивало пространство, создавало сосредоточенность. Иначе Аня боялась утонуть в своём горе без возможности вынырнуть на поверхность.

- Тётя Нина, расскажите что-нибудь, - попросила она.

- О Мирном? – отозвалась женщина.

- Нет, о Мирном не надо. Об этом – потом. Расскажите о своей жизни.

И тётя Нина начала рассказывать. Аня знала уже достаточно фактов хозяйкиной биографии, но той всегда было, что ещё рассказать. Так они сидели и разговаривали негромко. А потом, действительно, стали заходить люди. Сначала пришли Виктор и Слава, и Аня впервые увидела хозяйкиного сына, о котором уже столько знала, что считала его за родного. Ребята пришли от родителей Сергея, сообщили, что мать («тётя Лена») всё время плачет, а отец пытается держаться, но получается не всегда. Потом пришли другие молодые люди, за ними ещё. Они стали обсуждать организацию похорон, распределять обязанности. С Аней здоровались, кивая, она кивала в ответ. Девушка не знала, что известно о ней этим людям, скорее всего, – ничего. Никого из них она раньше не встречала и не думала, чтобы Сергей кому-нибудь о ней говорил. Потому что непонятно было, как вообще об этом говорить. Потому что их встреча с Мирным -  непростое событие. На Аню часто бросали внимательные взгляды, но к этому в своей жизни она привыкла, знала – из-за внешности.

6
А потом в комнату ворвалась девушка и немного истерично запричитала. Как только Аня увидела её движения и услышала интонации её голоса, всё, что было внутри, подкатило к горлу, и она еле удержала рвоту. Ей захотелось пулей вылететь из комнаты, но она кое-как сдержала себя, зажала ладонью рот и потихоньку вышла наружу. Аня спустилась с крыльца в окружавший двор фруктовый садик, подошла к тёмному стволу небольшой вишенки и уткнулась носом, пытаясь успокоить тошноту. Ствол почти не пах, только шёл откуда-то тёмный земляной дух, и, уцепившись за него всеми чувствами, Аня вынырнула из тошнотворного морока. Она стояла, держась за ствол и глубоко дыша всей грудью, когда услышала сзади:

- Тебе, что, плохо?

Аня задохнулась в первую минуту, но потом справилась с собой и произнесла:

- Зачем же ты, гадина, убила его?

- Ты что с ума сошла? Что ты несёшь? – тревожно отозвалась Ольга.

- Да у тебя это на лбу написано. Как ты людям-то не боишься показываться! Как ты вообще жить с этим будешь?!

- Хорошо буду жить. – Вдруг как-то сдалась Ольга. – Это я последний месяц жить перестала, видя, как вы ходите везде, милуетесь. Теперь хоть не увижу этого больше.

- Убирайся отсюда! Меня тошнит от тебя. Убийца!

- Ты теперь в полицию пойдёшь? – спросила Ольга.

- Не знаю. Может, и пойду, если сил хватит, - ответила Аня.

- Не ходи. А то я и тебя убью, - как-то буднично произнесла Ольга.

Этого Аня не испугалась, нутром почувствовала, что нечего тут бояться.

- Никого ты больше не убьёшь, ни на что тебя уже не хватит. Ты просто больная сейчас, с ума сошла. Уходи отсюда, а то меня, правда, сейчас вырвет, - ответила она.

Девушка услышала удаляющиеся шаги и стук калитки. Ольга ушла.

Аня так толком Ольгу и не увидела. Не могла смотреть, боясь снова испытать омерзительную тошноту, не от Ольгиного человеческого тела, а от чудовищного безобразия совершившегося.

В том, что Аня догадалась, как действительно погиб Сергей, не были никакого чуда. Из всех людей только она обладала полной информацией, только у неё в руках находились все части этой кровавой головоломки. Только Аня могла понимать, что у Ольги, как говорят криминалисты, есть мотив, потому что никто ведь, кроме тёти Нины, не знал про внезапную Серёжину любовь. Тётя Нина легко поверила в несчастный случай, потому что уже несколько лет не посещала места, где всё случилось. А Аня там была несколько раз и прекрасно его представляла. Падая, там не обо что было ударяться, ну, разве уж находясь совсем в бессознательном состоянии. А вот всяких обломков, которыми один человек мог ударить другого, в этом месте полно. Девушка всё это время просто не могла ни о чём думать, но версию с несчастным случаем её мозг отверг сразу. В глубине сознания оформилась мысль, что Мирный кого-то покрыл. Кого-то близкого, совершившего всё случайно. Может, брат или друг кинул что-то не туда, куда надо. Одним словом, случайная трагедия. И Аня, также не сознавая, присматривалась ко всем, не появится ли где-нибудь фальшь, неточные жесты, неправильные слова. Услышать эту фальшь могла тоже только она, являясь камертоном этого страдания.

Но все вокруг переживали искреннее горе, пока не появилась Ольга. Ольгины слова, интонации, движения были безобразной игрой. У Ани внутри всё сразу собралось, произошло то самое переключение, которое принято называть моментом истины, и картина происшедшего возникла во всех своих подробностях. Тогда весь её человеческий организм воспротивился безобразию, и ей стало плохо.

7
У Ани откуда-то имелось знание (может, врождённое), что для переживания того, что пережить не всегда возможно, нужно попытаться вести себя, как всегда, поддерживать в своём теле естественный каркас. Поэтому утром она рано встала и пошла завтракать, чтобы затем отправиться на пляж. С трудом удалось запихнуть в себя кусок батона, но так до пляжа можно было и не доползти, собравшись силами, запихнула ещё кусок. Сидевшая рядом тётя Нина спросила:

- Анюта, может, купить тебе что-нибудь вкусненькое, тортик или конфеты? Ты не ешь ничего, тебе нужно какое-нибудь утешение.

Утешение – мозг уцепился за это слово.

- Нет, тётя Нина, спасибо вам. Есть я ничего не хочу, а утешение и, правда, нужно. Я об этом подумаю.

Подумала. И додумалась. Ну, конечно же, литературный жанр утешений в Античности! Конечно же, Сенека! Конечно же, стоики. Кто, если не они, поможет выстоять в мире, пытающемся тебя стереть, как никогда не бывшего. Сенека утешал эту знатную женщину (Аня не помнила точного имени), которая потеряла стольких любимых, кажется, мужа, отца, сыновей. В ту пору вообще много теряли в войнах, в интригах, в болезнях. Стоики были востребованы.

Аня отбыла на пляже, как в процедурном кабинете, положенное время, а вернувшись домой, отыскала в планшетной библиотеке Сенеку и принялась за «Утешение к Марции». (Вот, как её звали, - Марция.) «Если бы я не знал, Марция, что ты далека от слабостей человеческого чувства… , я бы не решился бороться с твоим горем…» Так начал Сенека. Так они тогда начинали, имея в виду, что человек мужествен, горд и способен к противостоянию. Читанный раньше к семинару текст, открылся совсем по-другому. Всё, что мешало непосредственному восприятию: формализованность, излишняя, как казалось, риторика, жутковатые реалии античной жизни, – теперь становилось естественным и понятным. С этого дня началась долгая дружба Ани со стоиками. «Не позволяй себе падать (Аня). Нет, стой твёрдо, и, какая бы тяжесть ни упала на тебя сверху, неси её, испугавшись разве только первого шума». Эту цитату девушка запомнила сразу и навсегда. И хотя её жизнь никогда не была и никогда потом не стала ни жизнью Марции, ни жизнью Сенеки, данные слова она постоянно имела в виду, как основополагающий постулат своего существования.

В комнату вошла тётя Нина и сообщила, что похороны назначены на послезавтра.

- Тётя Нина, мне обязательно нужно пойти. Я хочу его увидеть, хотя бы в последний раз. Но как бы понезаметнее это сделать?

И они договорились, что пойдут вместе в морг, а оттуда тётя Нина поедет на кладбище, а Аня - как решит. Девушка купила себе свободную чёрную юбку ниже колен на уличном развале и чёрную повязку на голову. Она готовилась к последнему свиданию с человеком, который за одно мгновение стал её частью.

Аня немного трусила – а вдруг она не узнает Мирного. Вдруг смерть обезобразила его или изменила так, что это будет уже и не он. Но Сергей оказался совершенно самим собой. Ане захотелось позвать его, обнять, как прежде, только он был слишком неподвижен. Она подошла и погладила Мирного по плечу, а он не отозвался. Её пронзило слово «никогда», и накрыла скорбь. Твердя, «не позволяй себе падать», она выползла из морга.

Последние дни прошли тихо, спокойно и скорбно. Тётя Нина сообщила, что Ольги на похоронах не было. Ребята сказали - она заболела. «Наоборот, выздоравливает», - подумала Аня с сарказмом. На прощание она обошла места, которые посещала с Мирным, побывала на месте гибели со злополучным долгостроем, простилась со всем, что не могла увезти с собой, оставляя во всех этих уголках часть себя, часть Мирного, часть их любви.

В эти предотъездные дни Аня утром ходила на пляж, днём утешалась стоиками, а вечером они с тётей Ниной сидели во дворе в садике, и женщина рассказывала удивительные истории своей жизни. Она частенько оценивала своё поведение в прошлом, как неприемлемое. Но Аня знала, как бы Нина ни вела себя, она всегда бы поделилась с сирым и убогим. Много должно быть таких, кто вспоминал неразумную бедовую девчонку добрым словом. В день отъезда тётя Нина достала пластиковую ёмкость с закручивающейся крышкой, доверху наполненную абрикосовым вареньем, и сказала, что это варенье сварено из тех самых абрикосов, которые принёс Мирный в день, когда они с Аней встретились. Эту ёмкость девушка должна была увезти с собой. Аня обняла ёмкость руками, прижала к груди и вспомнила Мирного в проёме двери, прекрасного, как Аполлон.

Тётя Нина проводила Аню на вокзал, посадила в поезд, и они долго махали руками со слезами на глазах, пока не прекратилась их возможность видеть друг друга.

8
Прошло десять лет. В то далёкое теперь уже лето Ане никак не удавалось подумать над происходящим, зато последующих лет для этого хватило. События тех дней она стала рассматривать как явление судьбы. Мойры или парки соткали свою ткань, спряли пряжу, придумали свой сценарий. А потом поймали в ловушку подходящих персонажей. Персонажи не справились со своими задачами, и их вывели из пьесы. А вот что надо было сделать, чтобы справиться? Надо было стать героями. Роли у них по амплуа оказались героическими.

Они с Мирным должны были сразу и громко заявить, что их встреча – это теперь навсегда. Они – смысл этой пьесы, а остальное – родственники, бизнес, учёба – второстепенно, что-то и вовсе – фон. Им нужно было, говоря старомодным языком, объявить о своей помолвке. А вот, что потом, - уже сложнее, но точно – не копить деньги на ипотеку. Раньше такие проекты существовали: распахивать какую-то целину, строить в Сибири города, железные дороги. Всё было уже придумано. Сейчас проектов, куда бы они могли встроиться детальками в чужой механизм, нет, да и слава богу. Но, возможно, их союз родил бы что-то новое, уникальное.

Надо было сразу на всё решиться, всё расставить по местам. Тогда и Ольга бы поняла своё место. Бесилась бы, конечно, но потом перебесилась бы. Главное, что решить это и сделать должна была сама Аня. Потому что это её, а не Мирного учили всему: и про судьбу, и про другую всякую философию. И книг она прочитала горы - великих книг, с великими мыслями. Экзамены сдала, пятёрки получила, книги оценила и полюбила, только величие их не восприняла. Ну а раз вы такие не великие, вот и получайте смертельный удар от любой девчонки.

Она закрепила в себе чувство вины, восприняла её как тяжесть, у Сенеки, и как нечто, согласное с природой человека. В отличие от невзрослой позиции психоаналитиков, эта вина придала ей весомость и желание жить не кое-как, а как можно лучше.

Она не рассказывала о своей истории ни маме, ни мужу. Только сразу по приезде – подруге, той самой, что не смогла тогда путешествовать с Аней. Подруга слушала и плакала и помнила об этом всю жизнь. Ещё Аня не понимала, следовало ли ей тогда обращаться в полицию. Ей самой в голову бы не пришло, если бы Ольга не спросила, потом это совсем забылось. Иногда Ане казалось, что она своим бездействием нарушила справедливость, но тогда она ссылалась на Сергея. Он ведь мог сам обо всём рассказать, но почему-то скрыл правду, можно было считать, что Аня исполнила его волю.

С тётей Ниной девушка с тех пор не виделась, но по телефону они общались все десять лет с разной степенью интенсивности. Иногда забывали друг о друге на несколько месяцев, а иногда звонили каждый день, если случалось что-то сюжетно захватывающее, например, возвращение к тёте Нине блудного мужа. Таким образом, они были в курсе основных событий жизни каждой. К тёте Нине вернулся муж, у неё, кроме внука, появилась ещё и внучка. Убийца Ольга вышла замуж за брата Сергея, хорошо влилась в семью, родила детей.

Аня тоже теперь была замужем, имела сына и дочку. Муж был красивый, добрый и честный. Да, так случается, и не только в мечтах и сериалах. Кроме того, он много зарабатывал, даже слишком много. Ни Аня, ни её муж никаких сверхпотребностей не имели. Главное их желание заключалось в том, чтобы положить под ёлку в Новый год самое вожделенное для детей, чтобы дети ворвались утром в спальню родителей с расширенными от восхищения глазами и начали взахлёб, не слушая один другого, на своём птичьем языке рассказывать, что нашли под ёлкой. Бывает разве ещё какое-нибудь счастье! Поскольку денег было больше, чем нужно, Аня автоматически перечисляла часть в какой-то фонд. Сама она перестала работать после рождения первого ребёнка, не смогла внутренне согласиться с тем, что с её сыном будет находиться кто-то вместо неё. Этот человек стал бы ухаживать за ребёнком, учить нужным словам, читать чудесные детские книги, дышать уникальной атмосферой детства. Иногда она выполняла какую-нибудь работу, которую просили сделать друзья, чтобы не закиснуть, ну, и просто из интереса. Одним словом, всё у Ани сложилось хорошо.

Но она ведь ничего не забыла. А разного рода даты побуждают нас к действиям. Поэтому с приближением десятилетия со времени гибели Сергея у Ани возникло желание посетить прежние места, сходить на могилу Мирного, встретиться с тётей Ниной, а иначе, с кем ей было всё вспоминать.

9
Аня начала продумывать действия заранее. Сначала объяснила мужу, что в определённый день ей необходимо попасть в определённое место в связи с десятилетием гибели её друга. Муж был человеком, доступным для понимания других по определению, иначе Аня не смогла бы строить с ним жизнь. Дальше было совместное планирование, решение логистических проблем и прочее. Таким образом, за несколько дней до памятной даты вся семья оказывалась там, откуда Аня быстро добиралась до нужного города. Они могли бы поехать все вместе, но встречаться с незнакомыми людьми, таскаться по ничего не значащим местам, а тем более посещать кладбище, ещё и с детьми, Аниного мужа не увлекало, так что он легко согласился несколько часов побыть нянькой собственным детям, а её отпустить по своим нуждам.

Затем Аня созвонилась с тётей Ниной и обсудила всё с ней. В результате, в назначенный день в шесть утра она, оставив спящую семью в загородном отеле, садилась в автобус, чтобы через два с лишним часа оказаться на автовокзале в городе, где родился и погиб Мирный.

Тётя Нина, конечно, не удержалась и пришла прямо на автовокзал, чтобы лично встретить автобус. Женщины бросились в объятия друг друга, тщетно пытаясь сдержать слёзы.

- Анюта, ей-богу, ты стала ещё красивее! Как такое возможно? – восклицала тётя Нина.

И это так и было, и Аня это знала.

- А Вы не изменились совсем! – произнесла Аня, совершенно искренне, потому что ей, действительно, так казалось. Но это было не так, и тётя Нина это знала, поэтому только махнула рукой.

План действий оказался таким: через час женщины должны быть у входа на кладбище, там их будут ожидать Ольга с мужем, которые укажут место захоронения Сергея. Встреча с Ольгой стала для Ани полной неожиданностью, но тётя Нина сама не смогла бы отыскать могилу.

Женщины, не торопясь, дошли до автобусной остановки, дождались нужного автобуса и примерно через час оказались у кладбища. Аня побаивалась встречаться с Ольгой, пугалась своей спонтанной реакции. В прошлый раз ей стало плохо, а вдруг и сейчас случится что-то странное. Во всяком случае, она внутренне собралась и была начеку. Их уже ждали у входа. Все приветливо поздоровались, но на Ольгу Аня не смотрела, смотрела на мужчину. Он не был похож на брата, менее высокий, более коренастый. Волосы кудрявые, но не такие золотые, как у Мирного. Зато, когда он стал двигаться, говорить, делать какие-то простые жесты, Аня изумилась. Родственность стала очевидной. В брате проявлялись черты Сергея, и Аня уже не могла оторвать взгляда, внутренне любуясь этими проявлениями. Они возбуждали память и прежние переживания и наполняли душу светлой грустью.

Провожатые довели двух спутниц до низкой оградки и оставили одних, сказав, что они сегодня здесь уже побывали и сделали всё необходимое. Дома будут поминать Сергея, и если женщины пожелают, то могут заходить. Аня поспешно отказалась, сославшись на скорый отъезд.


На могиле Мирного стоял красивый памятник в виде чёрной блестящей каменной плиты. На плите было вырезано его лицо увеличенного размера. Портрет выглядел очень хорошо. Видимо, его сделали с удачной фотографии. Мирный был, как в жизни, узнаваемый всеми своими чертами. Подножие камня утопало в цветах и зелени. «Это всё Ольга тут насадила», - отметила тётя Нина. «Конечно, - подумала про себя Аня, - сначала угробила человека, а теперь на могиле сады разводит». Она некоторое время стояла напротив памятника и смотрела в огромные глаза Сергея, на его непослушные кудри, ощущая, как в пальцах просыпается память о жёсткости и запутанности этих волос. Аня подошла к камню, прижалась лицом к лицу Мирного, потом поцеловала его в большие каменные губы и произнесла негромко: «Прости меня, Мирный, что я тебя не спасла».

После кладбища тётя Нина повела Аню к себе. Мужа не было, он работал. В доме многое обновилось, был проведён кое-какой ремонт, появилась другая мебель. Что-то пыталось затаиться за новым интерьером, но, опознав Аню, вышло наружу, и проявилась та июльская жизнь десятилетней давности. Даже тётя Нина это почувствовала. Она начала изумлённо оглядываться и вспоминать, как Мирный принёс ведро с абрикосами, как застрял в дверях, как пил чай, забегал после обеда к Ане и разные другие мелочи. Ане показалось, будто данное пространство пытается сообщить, что их встреча с Мирным была основным событием его существования. Этот дом был, словно бы, сценой, на которой разыгрывалась пьеса. Она могла быть любого жанра, но стала трагедией. Это возникло как поучение, примерно такое: все эти спектакли разыгрываете вы, будьте осторожны, не превращайте их в трагедии.

Женщины приготовили себе чай и устроились в садике на пластмассовой мебели. Они посидели, поговорили, помолчали, но недолго, потому что Ане надо было возвращаться к своим. Тётя Нина пошла её провожать. Опять не обошлось без слёз и долгих маханий руками.

10
В отеле семья занимала двухкомнатные апартаменты. Муж встретил Аню радостно и с облегчением. Теперь он мог расслабиться, заняться своими делами, переместив ответственность. А вот дети вели себя подозрительно. Вместо того, чтобы броситься маме навстречу, сидели, притихшие, на диванчике, уставившись на неё выпученными глазами. В общем, классика жанра.

- Ну, признавайтесь! Что натворили? – не очень строго обратилась к ним Аня.

- Это всё Полька! Полька! – закричал старший, Миша.

- Полька – это танец, - автоматически вставила Аня.

- Полина! – поправился Миша. – Она дала, и я ел.

«Господи, - подумала Аня, - тысячи лет прошли, а всё - то же («она дала мне от дерева, и я ел»)».

В результате наводящих вопросов выяснилось, что папа купил четыре мороженых, на всех. А дети не утерпели и съели втихаря мамино. Ане хотелось обнять Мишу и Полину и сказать, что она любит их не за то, хорошие они или плохие, а за то, что они её дети, но она знала, что для их пользы нужно провести воспитательную беседу. Мама посмотрела на детей серьёзно и рассказала историю про первого человека Адама, которого выгнали из прекрасного сада за то, что съел, чего не должен был. А ещё про то, что надо иметь мужество отвечать за свои поступки, а не прятаться за чужие спины. А ещё про то, что как ты будешь относиться к людям, так и они станут тебе отвечать. Она могла бы и ещё наговорить много расхожей мудрости, но Полина внезапно тихо произнесла:

- Мама, давай играть в домино.

Так закончился воспитательный момент, и началась игра в домино.

Красивая мама с красивыми весёлыми детьми сидели за столом в красивом гостиничном номере. Рядом на кресле устроился с ноутбуком папа. Аня с юмором думала про себя, что эту почти лубочную идиллию лучше наблюдать извне, например, заглядывая с улицы в окно. Она представила, как бы это выглядело в кино на большом экране. А потом закадровый голос произносит очередную цитату из Сенеки: «Не верь затишью: в один миг море взволнуется и поглотит только что резвившиеся корабли». И ведь никакой он не пессимист. Отнюдь. Просто он пытается объяснить человечеству, как можно жить, всё время находясь перед лицом смерти. Такая вот наша судьба. Конечно, можно попробовать схитрить, придумать другую судьбу – мы сами играем этот спектакль.

«Отложу-ка я пока стоиков, поищу христианских мыслителей», - решила Аня.