Наше - не моё

Впервые я обратила внимание на использование не по назначению местоимения «мой» на одном из заседаний городского исполнительного комитета. Директор крупного и эффективно функционировавшего государственного предприятия, докладывая о достижениях вверенного ему завода, сказал:

– Я хочу перечислить присутствующим наименования товаров, которые производятся на моём заводе …

– Наверное, волнуется, выступая на заседании исполкома, вот и оговорился, называя госпредприятие «своим», – решила я и стала прислушиваться к речам других ораторов. Моя внимательность была вознаграждена; ещё один руководитель цинично «заграбастал» казённое предприятие.

Вскоре при главном враче Барановичской центральной поликлиники состоялось заседание медико-санитарного совета. До его начала оставалось несколько минут, когда в зал совещаний быстро вошла главный врач организации здравоохранения и на ходу сообщила:

– В моём роддоме женщина родила двойню!

Коллеги начали обсуждать рождение близнецов, не обратив внимания на «присвоение» начальницей государственной организации здравоохранения.

– Я что-то упустила? – вполголоса поинтересовалась я у сидевшего рядом главного врача противотуберкулёзного диспансера. – Когда Мария Ивановна (имя-отчество руководителя изменены) приватизировала родильный дом?

– Вы шутите: кто же разрешит передать в частную собственность государственное лечебное учреждение?! – ответил коллега.

– Но главный врач определённо сказала: «в моём роддоме»! – настаивала я.

– Просто нравится Марии Ивановне быть о-о-чень важной фигурой. Либо со школьным учителем русского языка не повезло: не заставил выучить правила применения притяжательных местоимений, – философски заметил собеседник, кандидат медицинских наук Сергей Цветков.

Началось заседание медицинского совета. Погрузившись в обсуждение проблемных вопросов охраны здоровья городского населения, я забыла и о близнецах, и о «частном» родильном доме, и о притяжательных местоимениях.

Позже, работая в системе Барановичского районного здравоохранения, отметила, что «присвоением» государственной собственности часто грешат председатели сельских исполнительных комитетов: «моя территория, мой дом, моя школа, мой Дом культуры, моя больница, амбулатория, фельдшерско-акушерский пункт …».

– Так это не руководители сельских Советов, а какие-то маркизы Карабасы, которым принадлежат и поля, и луга, и «дворцы»-дома, и леса, – вспомнила я волшебную сказку Шарля Перро, слушая отчёт председателя одного из сельисполкомов.

Будучи новым человеком в районе, я поинтересовалась у главного Государственного санитарного врача Сергея Плескацевича:

– Сергей Степанович, а почему некоторые председатели сельских Советов называют наши лечебные учреждения «моими»?

– А Вам жалко «поделиться» государственной собственностью с представителями Советской власти на местах? Пусть расположенные на вверенной сельскому совету административной территории объекты будут и Вашими, и «ихними»! – перейдя на здешнее произношение местоимения «их», ответил коллега, обладающий прекрасным чувством юмора.

– Ну, если «ихние», то пускай и ремонтируют сельские лечебные учреждения, а то банки краски у них не допросишься, – посетовала я.
 
–  Вы же знаете, какой у сельских исполкомов бюджет, особо не развернёшься. Им самим приходится обращаться  за помощью к руководителям рентабельных сельскохозяйственных предприятий, – перешёл на серьёзный тон  Сергей Степанович. –  А манера называть государственные организации и учреждения «моими» – своего рода попытка повышения самооценки.  Мне так кажется,  если я хоть немножко разбираюсь в психологии.

В доводах коллеги был резон; я согласилась с ним.

После выхода на пенсию у меня появилось время для просмотра некоторых телевизионных передач. Как оказалось, у отдельных ведущих развлекательных программ любимое слово – притяжательное местоимение «мой». «Моя передача» (как правило, аналог оригинальных британских и американских телеигр), «моя студия», «мой оператор»...

Пришлось обратиться к справочной литературе, которая мне напомнила, что:

 «Притяжательные местоимения – это слова, которые указывают на признак предмета по его принадлежности к чему-либо или к кому-либо. Вопросы притяжательных местоимений: «чей?», «чья?», «чьи?».

Список притяжательных местоимений: «мой», «твой», «наш», «ваш», «свой», «его», «её» и «их».

«Наш», «ваш» указывает на принадлежность предмета многим лицам или предметам: наш дом, ваш компьютер.

«Мой» значит «такой, который принадлежит мне».

На следующий день после одной из таких передач в Телеханах проводилось важное общественно-политическое мероприятие. В ожидании его начала я разговорилась со Светланой Андреевной Крек, председателем Совета ветеранов посёлка и неизменным консультантом меня по вопросам социальной жизни Телехан. Вспомнила вчерашнюю телевизионную передачу и поделилась впечатлениями с собеседницей:

– Никак не могу сосредоточиться на главной теме телетрансляции: отвлекает постоянное употребление ведущими местоимений «мой, моя, мои»!

– Да, я тоже обратила внимание, что эти  местоимения часто звучат в передачах и не всегда применяются правильно, – согласилась Светлана Андреевна.

Заручившись поддержкой визави, я попыталась было продолжить тему:

– Мой портфель, моя книга, моё платье, мои дети, мой муж …

– О-о, это Вы погорячились, за мужа я не стала бы ручаться, – мягко прервала меня собеседница. – Кто их, мужчин, знает? А вдруг не только «мой»?! Молодая Вы ещё, жизни не знаете! – со свойственным ей юмором, произнесла визави.
 
Митинг начался; я успела поблагодарить Светлану Андреевну за отнесение меня к возрастной категории «молодые».

Каждый раз, слыша от должностного лица государственной формы собственности частнособственнические выражения: «мой водитель», «мой сотрудник», «мой оператор», «мой секретарь», я вспоминаю эпизод из кинофильма режиссёра Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию»:

«– Ты чьих будешь? Чей холоп, спрашиваю?»

Тревожусь, что при таком вольном отношении к местоимениям «мой» и «наш», в современную русскую речь могут скоро возвратиться термины времён крепостного права: форейторы, стремянные, казачки, сенные девушки и другие дворовые люди.

А там и до Юрьева дня* недалече …

*9 декабря (26 ноября по старому стилю) – единственный день года, во время которого в одиннадцатом-восемнадцатом веках крестьяне могли переходить от одного помещика к другому.