Мои первые наставники

 Незаметно пролетело лето, и мы вновь собрались, в стенах родной школы, чтобы продолжать учебу – разумному, доброму, вечному.  Четыре года, дорогая Лидия Павловна, учила нас самому простому – читать, писать, считать, уметь слушать и запоминать.  Теперь в пятом классе, мы чувствовали себя совсем взрослыми.

 На первом же занятии,  классный руководитель Анатолий Петрович, молодой учитель, приехавший в наш поселок по распределению, объяснил, что в городе,   где он проходил практику, уже ввели кабинетную систему обучения и мы тоже, будем переходить к такому методу обучения, где не будет закрепленного места за учиником.   

 – А, пока рассаживайтесь, кто с кем желает – порекомендовал он - и не меняйте места, без моего разрешения на протяжении всего года.

  Отличницы уже заняли первые парты, мы с Валерой дружили с первого класса, но вместе сидеть нам не довелось,  вот теперь мы облюбовали парту у окна сразу за девочками. Тут была возможность и на улицу поглазеть и  списать у соседок.

Анатолий Петрович, нам очень понравился, он так увлекательно рассказывал о жизни растений, что весь класс замирал на сорок пять минут. Внимательно слушая приятную речь молодого педагога, мы познавали чудесный мир растений. Каждый урок Анатолия Петровича, проходил как мини спектакль, хорошо подготовленный, с множеством иллюстраций и жизненных примеров.

 Где то в середине учебного года, я так скверно вёл себя на уроке, что вывел любимого учителя из себя, за что получил единицу в дневнике и боялся показывать его родителям.   До конца учебного года, я вел себя примерно, всячески пытаясь загладить свою вину перед учителем, но  так и не заслужил прежнего расположения.

Анатолий Петрович в течение нескольких лет, преподавания в нашей школе,  достиг такого признания, что по окончании мной школы, он уже был Зав. районного отдела образования.  На торжественной линейке вручая аттестат о среднем образовании, он припомнил мне тот «кол» который на много лет усмирил мою прыть и послужил хорошим примером для других.

 Вернемся в наш пятый «б». До конца учебного года Анатолий Петрович был нашим классным руководителем и я пытаясь исправить свою оплошность, так старался, что сам того не ожидая окончил учебный год на одни пятерки.
 Следующий учебный год начался с внедрения новой системы обучения, про которую говорил Анатолий Петрович, он же её и возглавил. Назначенный завучем школы, он с энтузиазмом взялся за переоборудование классов в кабинеты.

 Первым делом определили, где какой кабинет будет располагаться, и повесили на дверь таблички. Постепенно до новогодних каникул, поменяли парты на столы и стулья. Предстояло самое главное оформление наглядных пособий по профилю кабинета.

 Сначала поручили учителям предметникам, самим оформлять свои кабинеты, но за три месяца дело дальше таблички на двери,  не продвинулось.   Решили создать творческую группу и оформить один кабинет, который послужит примером для обустройства остальных.

Группу возглавил учитель истории, черчения и рисования Анатолий Борисович.   Он был самым авторитетным из всего коллектива учителей. Высокий, суровый с виду, он вызывал трепет у школьников,  часто ведя урок, он рассказывал истории из своей фронтовой биографии, чем делал  тему более живой и запоминающейся.

 Трудовик - Константин Николаевич,  отвечал за столярные поделки. В его мастерской часто собирались учителя – мужчины, свободные от уроков, они устраивали шахматные турниры с чаепитием.

Роберт Робертович – учитель физики и астрономии проектировал электрооборудование для кабинетов и заведовал кино аудиторией.  Он организовал кружок технического творчества, где изобретали электронные поделки.

  Привлекли и меня в эту бригаду, так как я имел способности в рисовании и активно участвовал в оформлении различных школьных мероприятий. С помощью эпидиаскопа я переносил портреты выдающихся людей на планшеты, которые украшали кабинеты.

До окончания шестого класса, меня особо не загружали, работой, но с началом нового учебного года, стали частенько отправлять с занятий для работы по оформлению кабинета. Так благодаря усердным стараниям творческой группы, кабинет истории был оформлен и служил образцом, для остальных аудиторий.

  Весь следующий учебный год я занимался оформлением кабинетов иностранного языка, литературы, химии и физики.  Учителя охотно отпускали меня с уроков в мастерскую, где я в коллективе мужчин больше слушал их взрослые байки, чем работал.

 Эти пропуски занятий сильно отразились на моей успеваемости. Учителя снисходительно  ставили мне положительные отметки, но я чувствовал, что не заслуживаю их. Особое отставание ощущалось в математике и химии.
Окончив восьмилетку, хотел покинуть стены родной школы, но педагогический коллектив не отпустил меня, настояв продолжать учебу.  Эти два года учебы оказались для меня самыми трудными. Меня загружали оформительской работой все больше, и я окончательно скатился на тройки, которые устраивали преподавателей, но совершенно не устраивали моих родителей.
                ***
К тому времени, я уже твердо выбрал будущую профессию, посещал студию художников в городе, куда ездил каждое воскресенье на автобусе.    В нашем поселке тоже была изостудия при доме пионеров, но там преподавал  муж директрисы, водитель по профессии. Когда он понял, что мои посещения  кружка малоэффективны, то повез меня в город и познакомил с Виктором Адольфовичем – настоящим художником.  Он, посмотрев мои работы, с охотой согласился обучать меня профессиональным навыкам.  В его студии по воскресным дням  занимались взрослые, они расставляли мольберты по всей студии, когда я приезжал, то мне доставалось место, где ни - будь, в отдаленном углу.

Первое время меня это устраивало, потому, как рисовать на мольберте не умел и все  норовил опустить его и рисовать как на столе, за что получал замечание от преподавателя.
После интенсивных домашних занятий, на самодельном мольберте, который я склеил из брусков и фанеры, дела пошли на поправку.
 Я садился  перед мольбертом, на вытянутую руку и заштриховывал лист, сверху донизу пока не наступала боль в локтевом суставе. И так, в день по листу, я заштриховывал, пока не приучил руку, слушаться  и исполнять нужные функции. Почти месяц ушел на переучивание.  Зато, Виктор Адольфович, постоянно подходя ко мне, выражал восхищение и ставил всем в пример моё усердие.

 Последние летние каникулы, я как обычно сторожил ведомственные огороды на противоположном берегу реки, что огибала наш поселок. Времени для творчества было достаточно, я выбирал удобное место среди тальниковых зарослей, ставил мольберт и часами старательно выписывал каждый листик, каждую замысловатую ветку,  считая, что у меня неплохо получается. Любопытные мальчишки, переплывающие через реку, тоже восхищались моими рисунками и придавали мне уверенности.

  Однажды мне захотелось сменить однообразие моих зарисовок, и я с утра отправился против течения реки, к платине, что удерживала воду в небольшом водохранилище. Тут моему взору открылось такое изобилие различных форм и цвета, что я даже растерялся.  Выбрав место, я установил мольберт и принялся за работу. Выполнив карандашный рисунок, стал раскрашивать его акварелью. Мне нравилась манера наносить слои краски прозрачными заливками, особенно в жаркие дни, когда слои просыхали мгновенно.
Этюд был почти закончен, когда ко мне подошел незнакомый человек, он, поприветствовав, как то с налёта стал давать мне советы. Попросив, чистый лист бумаги, он намочил его, приложил к крышке мольберта и так в горизонтальном положении без рисунка, стал заливать лист яркими, сочными мазками. С начала, мне не понравилось самоуправство незнакомца, но по ходу своих действий он стал пояснять, причину вмешательства, в мой творческий процесс и все встало на своё место.

 Отец говорил мне, что у них на автопредприятии, работает столичный художник, он подрядился за лето обновить всю наглядную агитацию и плакаты по технике безопасности.
 - Работает он в клубе, я рассказал ему про тебя – пояснил отец - он просил прийти познакомиться. 
Я всё откладывал визит к столичному профи, а тут он сам меня нашел.

  – Мне нужен помощник, так, на пару часов, в день – пояснил молодой человек – а, я в свою очередь понатаскаю тебя по вступительным заданиям. Если надумаешь поступать в наш Вуз, то помогу с общежитием и вообще на первых порах окажу содействие.

 Между тем небрежно набросанные мазки растеклись по сырой бумаге, так затейливо перемешиваясь с близь лежащими цветами, что получилась красивая картинка. Она, правда, мало передавала действительность, но как самостоятельная работа, была очень симпатична.

  - Эта техника письма называется Аля – прима, то есть в один прием – пояснил художник – но тут нужен огромный опыт, а пока работай многослойным приемом, он очень хорош в исполнении  мелких деталей, передачи сходства с натурой.
Первые занятия начались субботним утром, отец подменил меня на плантации, дав мне два дня позаниматься с мастером.

 Аман Ахметович был аспирантом в Государственном педагогическом университете и по совместительству работал лаборантом на изобразительном факультете. На лето приехал в гости к дяде и случайно нашел возможность заработать.  Хотя по возрасту он был всего на шесть лет старше меня, дружеских отношений у нас с ним не получилось. Он подчеркнуто давал знать, что имеет превосходство и безжалостно перечеркивал мои неудачные работы, травмируя мою психику.

 Я с неохотой шел на занятия к Аману, заранее предчувствуя его негодование по выполненным заданиям. Радость творчества подменилась разочарованием и унынием. Хотелось всё бросить и заняться чем угодно лишь бы не испытывать чувство неполноценности которое Аман внушил мне за время занятий.

 Привыкшее, к постоянной похвале и неординарности, моё самолюбие протестовало против замечаний и укоров со стороны наставника.

 Отец, заметив моё подавленное состояние спросил:

 - Ты что - то сынок не рассказываешь, как у вас проходят занятия?

 - А что рассказывать, ему всё не нравится, хоть бы раз похвалил или исправил, как надо, чтобы  было понятно, а то перечеркнет  или порвет рисунок.

- Может, он вовсе не художник? Да нет, картинки он красивые нарисовал.   Ладно, сынок, я с ним поговорю, расспрошу, что да как.

 На следующий день, отец, приехал на плантацию в хорошем настроении и объяснил мне:

 - Ты знаешь сынок, Аман  хвалит тебя, говорит, что очень способный парень, но не хватает какой то академической практики. Ну, это, как он пояснил, например музыкант, виртуозно исполняет музыкальное произведение, а нот не знает.

 Виктор Адольфович то же требовал, что бы я  рисовал постановочные натюрморты, на это больше всего обращают внимание при поступлении.

По окончании отпуска, отъезжая в Алма - Ату, Аман Ахметович зашел попрощаться и приглашал через год поступать в их учебное заведение.