Еврейский папа

ЕВРЕЙСКИЙ ПАПА


Папу, Абрама АбрАмовича АбрамОвича выпнули на пенсию под зад ногой.

После 60-ти он стал задумываться о жизни.

Целыми рабочими днями сидел у себя в кабинете за письменным столом, с отсутствующим видом и что-то шептал неизвестно кому.

Придя домой, садился ужинать и замирал с ложкой в руках не докушав куриный супчик.

- Папа, ви опять таки ищите смысл жизни? - вздыхая, спрашивал Арик.


- Сынок! Моисей учил: всё оттуда, - и папа указывал на небо.

Соломон учил: всё отсюда, - и папа указывал на лоб.

Христос учил, что всё отсюда,- и он указывал на сердце.

Маркс учил, что всё отсюда, - указывал на желудок.

Фрейд учил, что всё отсюда,- указывал ниже пояса.

Сколько евреев, столько и мнений!


Колхоз имени Партсъезда, где Папа вот уже без малого 40 лет служил старшим экономистом, занимался сколачиванием табуреток для нужд народа.

Однажды председатель колхоза, главный по табуреточкам, сказал Арикову папе:

- Абрамович! Ексель-моксель! Ёшкин кот! Ядреня Феня! Ты подыми свой нижний бюст из-за стола хоть раз-то в день! Навести трудящихся в цехах!

И добавил:
- У нас сейчас установка на демократизатор! Дубинка сучковатая. Слыхал?

А папа ему:
- Ви хам! Бюрократ! И антисемит!

Он папе:
- Тебе, Абраша позавидует сам бог Саваоф! Наши табуретки хотя бы не спрашивают у нас, в чем смысл жизни и какова есть конечная цель мироздания. Кстати, план за третий квартал мы заваливаем!

Папа ему:
– Посмотри на меня! Посмотри на меня внимательно! Вот эти уши воспринимали великую музыку Бетховена и Баха, они слышали звучание великих инструментов Амати и Страдивари! Красивейшие женщины Одессы и Бердичева шептали в них свои признания. Уши мои наслаждались волшебными звуками природы и стонами любовной страсти! И теперь я должен слушать ими твою убогую провинциальную демагогию!

Ну, его, конечно, и списали на пенсию.

И  вот он лежит в спальне на кровати, на выстиранной, выглаженной, накрахмаленной мамой простыне, на подушке натурального куриного пера, под бархатным покрывалом.

Вздыхает и ноет:
— Ох, как я хочу пить! Как я хочу пить! Как я хочу пить!
И так два часа.

Притом, что графин с водой рядом на тумбочке стоит.

Арику надоело это слушать.Он сходил на кухню принес папе большую чашку воды.

Тот жадно выпил, поблагодарил и начал сызнова:
— Ох, как я хотел пить! Как я хотел пить! Как я хотел пить!

Ну, положим, можно еще страдать, если сию минуту хочешь пить. Но потом?

Не идиёт ли вы, папа? - хочется сказать Арику... но он молчит.

Папа, все-таки.

Чти отца своего.

Жалко, что папочка совсем перестал понимать, кто он есть на этом свете.


Табуретки в России во все времена неизменно пользовались спросом.

Табуреткой можно стукнуть по голове врага в драке.

Из них можно варить самогон - табуретовку.

Наконец, когда вешаешься - выбивать из под себя ногой легче табуретку, чем стул или кресло.


Собрание в колхозе имени Партсъезда.

- На повестке дня два вопроса: разведение нутрий и выезд товарища... бывшего нашего товарища в Израиль. Среди нас, дорогие товарищи, есть такие товарищи, которые, товарищи, нам не товарищи!

Тем не менее, товарищи, нутрии есть очень выгодные тварищи. Нутрий разводить очень легко. Корм дешевый, шкура дорогая, мясо вкусное. Кто за?

Все голосуют за.

- Второй вопрос: наш бывший главный экономист, ныне пэнсионэр Абрамович подал заявление на выезд в Израиль. Как решим - отпустим?

Голоса из зала:
- Абрам, а куда дом денешь?
- Оставлю колхозу.
- А корову?
- Оставлю колхозу.
- А жигули?
- Оставлю колхозу.
- А деньги?
- Возьму сколько разрешат, остальное оставлю колхозу.

Крик из зала:
- К черту нутрий! Давайте евреев разводить!


Папа заполняет анкету для выезда на историческую родину.

— Ваша национальность?
— Откуда вы знаете?

— Вы еврей?
— Кто вам сказал?

— Может,вы русский?
— А шо случилось?

— Я извиняюсь, можно все же поинтересоваться, какой вы национальности?
— Ви антисемит?
— Да нет, просто интересуюсь.
— Жидомор! Фашист! Погромщик!
— Да нет же, я наоборот, юдофил, я люблю евреев! У меня есть друзья евреи, отличные мужики. Я лично переживаю, что они из России уезжают. Как же России без евреев? Как нам без вас?!Но...
— Что "но"?

Что "но"-то, что "но"? Что, собственно,"но"?

Так никто никогда и не прояснил.

— Товарищ Троцкий, вы еврей или русский?
— Я - революционер.

— Владимир Вольфович, у вас как  с пятым пунктом?
— Мама - русская, папа - юрист.

— Уважаемый писатель Арканов! Вы считаете себя новым русским?
— Я вообще-то считаю себя... старым евреем.

— Вы, Гусман, хоть и евреистый еврей, но русее многих русских, какой-то еврейский русский!
— Зачем так сложно! Я просто православный иудей.

— Сатановский, вы еврей по матери или по отцу?
— Я еврей по жизни!

— Норкин! Скажите, еврей - это религия, нация или семья?
— Еврей - это судьба.

— Соловьев, так вы таки еврей? Или все-таки русский?
— Не то и не другое. Хотя, и то, и другое.

— Галкин, есть на свете чистокровные, беспримесные евреи?
— Мы все - коктейли!


Москва, Шереметьево-2.

Арик с мамой и папой стоят в очереди на таможню.

Чемоданы, баулы, клетка с попугаем.

Российский таможенник:
- С птицами на борт нельзя. Вывозить можно только тушкой или чучелом.
Попугай:
- Хоть тушкой, хоть чучелом - везите!

Таможенник взял папин паспорт:

- АбрамОвич Абрам АбрАмович!
- Я!
- Вам не кажется, что ваш попугай немного картавит?
- Ничего удивительного - у него и нос с горбинкой.

Плакат в аэропорту в Израиле:
"Не думай, что ты самый умный! Тут все - евреи!"

Израильский таможенник:
- Откуда прибыли?
Папа: Какие прибыли, уважаемый.... Таки одни убытки, одни убытки.

Папа по паспорту был еврей. На работу в Одессе его не принимали, объясняя что у них евреев в штате и так много. Он переделал паспорт, вписал в соответствующую графу, что он русский. В Израиле его также не принимали на работу, говоря, что
русских у них в штате и так хватает.

- Я еврей! У меня прабабка еврейка!
- Мы тут все евреи.
- Я русский! У меня дедушка был - Иван Иванович!
- Да хоть бы Мухаммед Аллахович! Хоть бы Сигизмунд Оглы-Алибабаевич! Или Дональд Джонович! Мы тут все русские!

- Папа! Я, конечно, дико извиняюсь. Но пора нам все же выяснить, кто вы есть - русский или еврей. Вы уж как-то определяйтесь. А то знаете, раздвоение личности  завершается на Канатчиковой даче...

- Как тебе объяснить, сын? Я, конечно еврей, вечный изгнанник и побитый миром странник. Но только с русскою душой!

Арик безнадежно махал рукой.


Абрам Абрамович обращается к властям:
 
- Хочу эмигрировать в Израиль!
Оформили документы, уехал.

Через полгода в Израиле приходит в посольство:
- Хочу назад в Советский Союз!
Вернулся.

Через полгода опять:
 - Хочу в Израиль!
- Послушайте, - говорят в ОВИРе, -  вы бы определились, где вы хотите жить!
- Понимаете, и там и здесь плохо. Но эти две недели пересадки в Вене!

- Так куда же вы, собственно, желаете уехать? В Израиль, в США, в Вену, в Германию? В Австралию? Или уж сразу в Антарктиду, к пингвинам?
- А глобус у вас есть.
- Вот, держите!

Абрамович (покрутив глобус в руках):
- А нет ли у вас другого глобуса?

Папу, три раза возвращавшегося в родную Одессу, прозвали четырежды евреем Советского Союза.


- Папа, вам надо найти себе работу.
- Где найти таку работу, чтоб еврей пошел в субботу?
- Вы же русский, как вы утверждаете.
- От работы кони дохнут. Работа не волк, в лес не убежит!
- Но вам таки надо чем-то себя занять!
- Хочу объехать весь Израиль на велосипеде!
- Ну, это до обеда. А после обеда что делать будете?

Арик с балкона наблюдает во дворе большую драку арабов и евреев, говорит отцу:
— Папа, позвони старому Мойше, путь везет сюда свою бочку кваса, они тут скоро все захотят пить! Запомни, когда дураки дерутся, умные должны делать деньги!

— Арик, ты такой умный, я боюсь, ты скоро мне примешься доказывать, что дважды два - не четыре. Ну вот, скажи - дважды два это четыре или пять? А может, три?
— А мы продаем или покупаем?

— Арик, сын мой, пока тебя нет, про тебя твои друзья такое рассказывают! Что ты продал одному шкатулку из слоновой кости, а она оказалась из пластмассы!
- Ну, может у слона был вставной бивень.

- Говорят, что ты, если захочешь, реку Волгу купишь!
— А зачем мне столько воды!

- Ты купил у Изи мотоцикл по цене велосипеда а продал по цене машины?
- Ви так говорите, папа, как будто это что-то плохое.

— Пока тебя нет, люди тебя объявляют самым шельмовым шлимазлом на свете!
— Ой, папа, пока меня нет, пусть они меня даже бьют.

— Папа, я хочу обеспечить ваше с мамой будущее! Я переписал на вас две моих фирмы - продуктовую лавку и похоронное бюро.

Приступайте торговать едой и хоронить усопших. Будут люди живы — заработаете на продуктах, будут помирать — заработаете на гробах.

Прошел месяц.

Папа:

— Арик, у меня в магазине торговля совсем плоха стала. Справа супермаркет, слева супермаркет. Что делать?
— А вы, папа, напишите над дверью своего магазина слово "Вход".

— Арька, как тебе удалось так быстро выучить арабский?
— А я его не учил. Так, пару ругательств знаю, остальное тарабарщина.
— И шо это даёт?
— А я когда так ору, одни евреи думают, шо я араб, и не хотят связываться. А другие евреи думают, шо я идиёт, и тоже не хотят связываться. И все уступают.

— Вот этот сыр израильтянам по вкусу придется.
— Почему?
— На него скидка 30%.

— Арик, эти евреи вообще делают новогодние покупки?
— Только продажи, папочка, только продажи.

Свой ритуальный магазин папа назвал: "Shop ты сдох"!

— Папа, повесь на стене в своем похоронном бюро плакат:

На русском языке: " Мы разговариваем по-русски".
На немецком языке: "Мы разговариваем по-немецки".
На французском: "Мы разговариваем по-французски".
И на иврите: "Евреям скидки".

Через год папа разорился.

— Они в этом жутком Израиле таки не живут, но таки и не умирают!

Зато он часто повторял с гордостью:

— Я переехал в Израиль ради детей, и они счастливы!
— Вы живете вместе?
— Нет, они остались в Одессе!

Из Одессы в Хайфу плывет пароход.
Навстречу ему такой же, из Хайфы в Одессу.
На палубах евреи столпились - друг на друга смотрят, и те, и другие пальцем у виска крутят.


У Арика наступили тяжелые времена.

Когда его спрашивали, как его бизнес, он отвечал:
- Еще хуже, чем вам бы хотелось.

- Абрамович, - спрашивали знакомые, - у вас есть возможность откладывать деньги?
- Возможность есть, денег нет, - отвечал Арик.

По воскресеньям они с другом Федей выпивали водки и закусывали ностальгическими солеными огурцами.

— В бизнесе, Федор, главное – это опыт. - говорил Абрамович.

— Нет, Арька, в бизнесе главное - деньги, - возражал тот.

— Если встречаются человек с деньгами и человек с опытом, то человек с опытом уходит с деньгами, а человек, у которого были деньги, уходит с опытом...


— Федя, ты помнишь костюм, который я сшил себе для свадьбы с Маришей?
— Помню.
— Я купил тогда отрез бостона за 100 рублей и еще 50 отдал за пошив.
— Помню.
— Так вот, я вчера проиграл этот костюм в преферанс.
— Арька! Как же так?
— Отдал крупье в казино за 250.


Папа впал в меланхолию и самоанализ.

Однажды, когда Арик пришел к нему в гости, то его взору предстала страшная картина.

Папа продернул подтяжки под мышками и висит-качается на крюке от люстры.

— Папочка, ты что?!!
— Жизнь оказалась так ужасна, Арик, что я решил повеситься!
— Так вешаются за шею!
— А ты думаешь, я не пробовал? Жмет очень.


Арик позвонил в Одессу старшему брату Мише.

— Мишка! Я сделал, что только мог. Но наши  родители опять нищие. Теперь твоя очередь их тянуть.

— Я не такой дурак, как твоего отца дети! -  с гордостью отвечал Миша.

Но отказать все же не посмел. Чти отца своего и мать свою.

Он перевез родителей в Брайтон-бич.

Выхлопотал им пособие, снял социальное жилье, достал бесплатно мебель, наладил скромный эмигрантский быт.

На Брайтоне у папы с мамой нашлось много друзей, выходцев из Одессы.

Гуляли по пляжу, сидели на скамеечках в парке, вспоминали старые анекдоты.


Старые добрые советские шутки.


Абрамовича вызвали в ОБХСС.

- Абрамович, у вас квартира на Ришельевской!
- Разве ж это плохо?
- У вас дача на Большом Фонтане.
- Разве ж это плохо?
- У вас новая "Волга".
- Разве ж это плохо?
- А меж тем, зарплата у вас всего 120 рублей.
- Разве ж это хорошо?

Проклятые советские времена вспоминали с нежностью. Все из того времени казалось таким родным и милым. Не ценили!

Папа, лежа на диване частенько кричал жене в другую комнату:

- Роза! Роза!
- Что? - отвечала она.
- Помнишь... Мы всегда ходили в гости, и я клал четыре ложки сахара себе в чай.  А дома всегда только две. А так всегда хотелось четыре! Перед смертью, Роза души моей, налей мне чашку чая с четырьмя... с пятью ложками сахара!

И он плакал от жалости к себе бедному и больному, от любви к старой жене, от общего душевного умиления.

Жена злилась:
- Абраша, пей кефир, чтоб ты сдох, тебе же поправляться надо!

Арик звонил им раз в неделю, обычно по воскресеньям.

- Папа, ну как твой английский? Выучил уже?
- Да нет, и не учу совсем. Зачем мне английский? Я из Брайтона в Америку не хожу.

Когда Арик ушел от мамы и папы на поиски счастья и приключений на пятую точку, он нес в руках лишь один, советского производства чемодан из кожзаменителя.

Там лежали  бритва, две пары носков, три пары трусов, две майки и шикарный костюм от Армани, сшитый  старым Семой. А также зонтик, солнцезащитные очки и меховая шапка.

— Арька, зачем ты взял зонтик и солнцезащитные очки? - удивился Федя.

— Федор! Как будто у тебя никогда не было мамы! В Израиле либо очень жарко, либо дождь как из ведра.

— А зачем тогда ты взял зимнюю шапку?

— Федор! Как будто у тебя никогда не было папы! Мужчина без меховой шапки - не мужчина!



Папа умирал всерьез и надолго.

Умирает папа. Жить ему осталось, как он сам решил, считанные минуты. И вдруг он почуял запах с кухни. Подзывает сына:
- Арнольд, поди на кухню и посмотри, по-моему тетя Циля готовит фаршированную рыбу.
Проходит сколько-то времени, сын возвращается и говорит:
- Да, ты прав, но тетя Циля сказала, что рыбы не даст. Это на твои поминки!

Родственники у постели умирающего. Он, слабым голосом:

- Арик, сынок, ты здесь?
- Здесь!
- Миша,сыночек, ты здесь?
- Здесь!
- Роза, жена?
- Я тут!
- Изя?
- Здесь!
- Яша?
- Здесь!
- Муля?
- Здесь?
- А кто в лавке остался?!!


- Роза!Когда я сконаюсь, положи мне в гроб Тору.
- Хорошо, Абрамчик!
- А еще Новый Завет и Коран.
- А это зачем?
- На всякий случай, Роза, на всякий случай!

— Слышали, а у Абрама-то большие неприятности.
— Какие?
— Он умер.
— Как,опять?

— О мертвых ничего, кроме хорошего.
— Хорошее слушать неинтересно. Я вам такое таки могу вспомнить о покойном Абраше...
— Тс-с! Да вот он сам идет!
— Ой-вэй!


Папа таки в самом деле кончается. Выразил желание завещание написать.
Положили его сыновья на носилки, принесли к нотариусу.

Папа:
- Извините, а можно ручку и бумажку, хочу последнюю волю выразить.
Нотариус:
- Конечно.
Папа:
- Скажите, а как пишется НИКОМУ и НИШИША?! Вместе или раздельно?

Хоронят папу. Процессия несет гроб, в гробу покойник... сидит.

Прохожий:
— Абрам, куда тебя несут?
Абрам:
— Да вот, хоронят…
Прохожий:
— Абрам, но ты же живой!
Абрам (философски):
— А кого это волнует?

Умер-шмумер, лишь бы здоров был!

Перед смертью Абам Абрамович просил родственников зарыть все его деньги вместе с ним в могилу. Те вынули из тумбочки денежки, на похоронах стали аккуратно укладывать их в гроб. Ассигнации полностью закрыли покойного.

Тут явился запыхавшийся Арик. Видит - заколачивают гроб, плотно набитый долларами.
- Вы что это делаете?!
Миша:
- Да вот, папаша просил все его деньги вместе с ним похоронить.
- Идиёт! Выпиши ему чек!


Чти отца своего и мать свою.

Арик стоял над могилой отца и никак не мог поверить, что того уже нет на свете.

Он вытирал слезы и улыбался.


В сущности, такие никогда не умирают.