Ты сможешь. Глава 8

8 глава Сборы

 После ухода кузена тяжелая, гнетущая атмосфера за столом рассеялась, словно туман на утреннем солнце. Воцарилось оживленное, почти праздничное настроение. Сезана неожиданно мягко попросила принести фотоальбом и грациозно пересела на широкий диван.
— Ева, доченька, иди сюда, — она произнесла это так тепло и по-матерински, что у меня ёкнуло сердце. — Я покажу тебе нашу семью.

Велс легко поднялся, подошел ко мне, и я подумала, что он хочет что-то шепнуть на ухо. Но вместо этого он нежно прикоснулся губами к моей шее, отчего я вздрогнула от неожиданности и сладкого озноба. Затем он галантно подал мне руку и проводил до дивана.
Разговоры над пожелтевшими страницами альбома затянулись далеко за полночь. Я слушала бесчисленные истории о детстве Велса, Асуры и Тибалла, смеялась над их проделками, узнала о бабушках и дедушках. Мне доверительно поведали и трагическую историю гибели дочери Лаурель. Такие истории нужно слушать из первых уст, и я мысленно пообещала себе найти время поговорить с поварихой, когда гости разъедутся.

Наконец, Сезана с легким вздохом закрыла тяжелый фолиант. Велс мгновенно подхватил меня на руки, словно перышко, и понес вверх по лестнице, торжественно поблагодарив всех за прекрасный вечер.
— Я бы сама дошла! — слабо возразила я, чувствуя, как горит лицо.
— Не дошла бы, — упрямо покачал головой он. — Твои ноги болят. Туфли, что я привез, тебе малы, а ты молчала и терпела.
— Да стоит ли из-за таких мелочей беспокоиться? Я не привыкла к таким знакам внимания.
— Привыкай, — твердо заявил он, усаживая меня в кресло. — Завтра поедем в Экояс и купим тебе удобную, красивую обувь. Сотню пар, если захочешь.

Аккуратно снимая с моих ног злополучные туфли, он обнажил два огромных, кровавых волдыря. Мне было мучительно больно, но когда ноги наконец освободились, я выдохнула с облегчением. Велс сурово посмотрел на меня, покачал головой, положил свою ладонь на один из волдырей и закрыл глаза. Под его рукой стало тепло, потом жарко, больное место начало ныть и печь. Я попыталась одернуть ногу, но он крепко держал мою ступню. Через несколько мгновений жжение сменилось легким, почти приятным зудом. Я смотрела на Велса: с его висков скатывались крупные капли пота.
Наконец он открыл глаза и убрал руку. На месте волдыря осталось лишь небольшое розовое пятнышко, как от давно зажившей ссадины. Я пошевелила пальцами — никакой боли!
— Это просто чудо! — прошептала я в восхищении. Велс тут же проделал то же самое с другой ногой. На этот раз я покорно ждала, предвкушая, как буду благодарить его.

Но едва он закончил, раздался настойчивый стук в дверь. Велс вышел, а я принялась раздеваться. Магри только лениво подняла голову со своего матраса. Ноги не болели совершенно. Я еще раз мысленно поблагодарила его за этот удивительный дар.
Когда-то, смотря исторические фильмы, я думала, что платья тех времен невероятно тяжелые. Но это, в котором я проходила уже больше недели, было удивительно легким, словно сшитым из воздуха. Нужно было лишь привыкнуть к фасону. Надев свою старую футболку, я почувствовала себя совсем голой. Забравшись под одеяло, я потушила свет.

Видимо, я заснула мгновенно, не успев даже как следует подумать. Я не слышала, как вернулся Велс, не чувствовала, как он лег рядом.
Утро в его объятиях было райским наслаждением. Его рука лежала у меня на животе, ровное, теплое дыхание касалось моего виска, а всей спиной я чувствовала тепло его тела. Я замерла, боясь пошевелиться и спугнуть этот миг. Неизвестно, сколько времени я пролежала так, пока спина не заныла от неподвижности. Я попыталась выбраться из его объятий, но стоило мне лишь пошевельнуться, как его рука крепче притянула меня к себе, а его губы нашли мои. И получился долгий, но еще сонный, бесконечно нежный поцелуй. Потом был еще один... и еще... Он осыпал мое лицо, шею, плечи поцелуями, не давая опомниться. Во мне проснулось дикое, давно забытое желание. Мозг отключился, уступив власти чувств. Таких ощущений я не испытывала никогда — даже в браке. Взрыв эмоций, калейдоскоп новых ощущений... «Неужели это и есть настоящая любовь?»

Едва эта мысль мелькнула, как новая волна поцелуев накрыла меня с головой, вознося на пик блаженства. От переполнявших меня счастья и нежности я прижалась к его груди, слушая, как бешено стучит его сердце. Его ритм постепенно успокаивался, убаюкивая нас обоих.
Он молчал. Я тоже. Зачем слова, если он читал мои мысли, а я и так понимала, что нравлюсь ему? Возможно, даже больше, чем просто нравлюсь... «Спрашивать не буду».
— О чем? — его голос прозвучал низко и хрипло.
— Ни о чем.
— Продолжения не будет, — он поцеловал меня в лоб. — Мы расскажем Менторосу правду. Не волнуйся. А теперь, моя прелесть, пора вставать. Перестань соблазнять меня, а то я могу не выдержать.
«А я так хочу, чтобы ты не выдержал... Чтобы не смог устоять... Я сегодня вечером лягу спать совсем раздетой...» — медленно, четко проговаривая каждую мысль, я смотрела на него сквозь полуприкрытые ресницы.

Он начал смеяться — глухо, счастливо — но все же выбрался из постели.
— Сегодня едем к моему Менторосу, Николасу, — он натягивал на себя белую рубашку, и мышцы на его спине играли под кожей.
— Ты сегодня не на работу? — я села на кровати, откинув одеяло.

Он обернулся, посмотрел на меня — на мои растрепанные волосы, на плечо, оголившееся из-за сползшей бретельки, — и громко выругался. Резко отвернувшись, он продолжил одеваться. Я не стала больше искушать судьбу и своего «мужа» и направилась за ширму. Застегнуть платье снова пришлось просить его. Сама мысль о нем заставляла сердце бешено колотиться. Я понимала — мне нравится этот новый статус. Нравится быть его женой.

Домочадцы уже собрались к завтраку. В коридоре я столкнулась с Асурой. Та, взглянув на нас с Велсом, хихикнула:
— Что, бессонные ночи только начинаются?

Велс погрозил ей кулаком, но смеялся, и, крепко взяв меня за руку, повел вниз. На лестнице он внезапно остановился и, прижав меня к стене, поцеловал так страстно, что у меня потемнело в глазах. Потом он вышел на улицу, а я, все еще дрожа, отправилась на кухню. Мне страстно хотелось поговорить с Лаурель, и лучший способ наладить контакт — сделать это в ее стихии.
На кухне царил привычный утренний хаос: что-то шипело на плите, пахло свежей выпечкой и кофе. Я пробиралась между столами и подошла к Лаурель.
— Доброе утро! Простите, что вчера не успела лично поблагодарить вас — все было невероятно вкусно! Вы — волшебница.

Лаурель смущенно улыбнулась, и на ее щеках выступил румянец. Я огляделась, ища, чем могу помочь.
— Скажите, чем вам помочь? Я кое-что умею — тесто замесить, пирожки слепить...
— Ева, вы учились на повара? — удивилась она.
— Нет, — я замялась, не зная, как объяснить свою профессию в этом мире. — Моя работа была связана с цифрами, отчетами...
— В управлении? — подсказала Лаурель. Она, казалось, сама хотела поговорить.
— Да, примерно так.
— Там вы и познакомились с Велсом?
— Нет, — я улыбнулась. — Я выгуливала собаку, а он в тот день оказался рядом. Так и столкнулись.

Лаурель аж ахнула, прижав руку к груди. Оказалось, она была сентиментальной и романтичной натурой.
— А ваши родители? Они не подбирали вам жениха в вашем... бурнатории?
— Мои родители умерли три года назад, — тяжело вздохнула я. — Я сирота. «Теперь даже на могилки к ним не схожу...»
— Ой, простите, Ева, я не хотела вас расстроить! — запричитала Лаурель, и ее глаза сразу наполнились слезами.
— Я не сержусь. Давай будем на «ты». Не плачь, — я попыталась утешить ее, перенося на их язык понятия своей веры. — Это уже в прошлом. Мой наставник говорил, что они в мире ином, и плакать о них не надо.
— Прости, — всхлипнула Лаурель, вытирая глаза уголком фартука. — Я плачу о своей дочери... Она умерла не так давно, сразу после свадьбы. Врачи сказали — «трагическая смерть»...

Она снова принялась резать овощи, а я стояла рядом, не зная, как утешить ее горе. В этот момент в дверях кухни появился Велс.
— Семья в сборе, все ждут завтрак. Ева, что ты тут делаешь?
— Просто хотела помочь, — ответила я. — Народу в доме много, приготовить завтрак на всех — дело нелегкое.
— Ева, вы идите, я справлюсь, — Лаурель улыбнулась мне, и в ее глазах читалась искренняя благодарность. — Все уже готово, осталось только разнести. Бывало, что гостей было и больше, я со всем управлюсь.

Мне очень хотелось остаться, поддержать ее, но вопросительный взгляд Велса заставил меня покориться. Тяжело вздохнув, я направилась в гостиную. За столом уже сидели Сезана и Клув. Тибал стоял у окна, оживленно разговаривая по видео-коммуникатору. На своем месте восседала воспитательница Золи — по-нашему, я бы назвала ее гувернанткой. Увидев меня, она приветливо улыбнулась, и морщинки у ее глаз сложились в лучики, напомнив мне о моей собственной бабушке. Поздоровавшись со всеми, я подошла к Золи и присела рядом. Она протянула мне свою сморщенную, старческую, но удивительно мягкую и теплую руку.
— Доброе утро! Как вы спали? — спросила я ее.
Она лишь покачала головой, и ее улыбка стала еще шире.
— О, спасибо, прекрасно! А вот у тебя, девочка моя, под глазами круги... Бессонная ночь?

Румянец залил мои щеки, но она больше ничего не сказала, и к счастью, остальные не стали развивать тему. «Если бы мой «муж» явился в комнату пораньше, я бы, наверное, скорее заснула...» — пронеслось у меня в голове. Я посмотрела на Велса. Тот стоял рядом с отцом, погруженный в разговор, но, словно уловив мою мысль, он мгновенно встретился со мной взглядом, подмигнул, но не отошел от Клува.

Вскоре Лаурель внесла подносы с завтраком, и все уселись за стол. В комнату буквально влетела Асура с Магри на поводке. Велс подозвал собаку, и та послушно устроилась у его ног. Завтрак прошел в почти полном молчании, если не считать вопроса Сезаны о планах детей на день. Я услышала, что мы сразу после еды отправляемся в лес к ментору Николасу. В голове тут же роем поднялись вопросы, но я сдержалась — я же должна быть местной жительницей, которой все известно. «Интересно, сколько еще продержатся эти фиолетовые линзы? Стоит ли их оставить для встречи с наставником?» Если бы существовал конкурс на количество вопросов в минуту, я бы заняла первое место безоговорочно.

Велс спокойно поглощал салат и изредка улыбался — и немудрено, если он слышал весь этот водоворот в моей голове. Но больше всего меня мучили два вопроса: «А если наставник не благословит наш брак? Меня тогда отправят обратно? А хочу ли я вообще возвращаться?» Велс снова посмотрел на меня — вероятно, ожидая продолжения моих мысленных метаний. Я лишь улыбнулась ему в ответ и принялась мысленно перечислять имена всех присутствующих, пытаясь успокоиться.

Пока мы завтракали, Асура успела сбегать на улицу и намотать несколько кругов с Магри. Она вернулась раскрасневшаяся, с волосами, прилипшими ко лбу и шее. Белоснежные локоны, которые утром так старательно укладывала Золи, теперь растрепались и висели мокрыми прядями. Она плюхнулась на диван и принялась обмахиваться первым попавшимся под руку листком бумаги.
— Жара сегодня невыносимая! — звонко предупредила она всех. — Кто собирается на улицу — не забудьте шляпки!

После завтрака я поднялась в комнату. Мне захотелось переделать прическу, убрать волосы. Дорога, как говорил Велс, предстояла неблизкая, а предстать перед человеком, решающим теперь и мою судьбу, хотелось достойно. Внутри все еще клокотали сомнения в духе вечного «быть или не быть?». Но позорить своего названого мужа я не собиралась. «Сегодня все решится».

Спасибо Асуре — она вчера втайне подарила мне кучу всяких заколок и украшений. Велсу даже досталось от сестры за то, что он сам не подумал об этом.
Ловкими движениями я собрала волосы в высокий хвост, кончики заплела в косу и уложила изящным узлом, закрепив его. Такой прически я тут еще не видела — да и вообще, я почти никого не видела. С косметикой было туго — вернее, ее не было совсем. «Либо Асура не красится, либо здесь это не принято... Второе вероятнее, раз такой культ веры». Я делала мысленные заметки, но, глядя на свое отражение, поняла, что косметика мне и не нужна: свежий румянец на щеках, темные ресницы, яркие губы — казалось, я только что накрасилась стойкой помадой.

Осталось переодеть платье. Мне приглянулось то, что Велс купил — я его только примерила, но еще не носила. Оно было значительно легче, юбка — всего из одного слоя струящейся ткани, вырез — чуть смелее. Цвет — мой любимый, нежный зелено-голубой, с бежевой отделкой. Оно элегантно подчеркивало талию и грудь. «Опять эти чертовы пуговицы сзади! — мысленно вздохнула я. — Теперь я понимаю, почему у нас на Земле придумали другую одежду — не у каждого есть личный слуга для застегивания».

Не успела я договорить, как дверь открылась и на пороге появился Велс.
— О чем это ты так ругаешь мой мир? — спросил он с улыбкой.
— Вот кто мне это платье застегнет? — я повернулась к нему спиной.
— Жена, ты прекрасна! — произнес он, ловко справляясь с пуговицами.
— Не смущай, я и так не в своей тарелке.

Он застегнул последнюю пуговицу, развернул меня к себе и внимательно посмотрел в глаза. Он видел, как я волнуюсь.
— Расскажи, о чем переживает эта прекрасная голова?
— Я думаю... Что я хочу услышать от твоего наставника? Расстроюсь ли я, если он скажет, что я — не твоя судьба? Или обрадуюсь? И чего я хочу на самом деле? По всем законам физики и астрономии меня здесь быть не должно! — внутренний взрослый голос вырвался наружу, обнажая все мои страхи.

Велс наклонился, чтобы поцеловать меня, но мне было сейчас не до поцелуев. По телу пробежала нервная дрожь. Я сцепила руки в замок, пытаясь совладать с нарастающей паникой. Она не утихала, а лишь нарастала, мозг рисовал одну катастрофическую картину за другой. Пройдясь по комнате, я, не в силах сдержаться, упала на кровать и разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку, чтобы никто не слышал.

Велс сел рядом, пытаясь успокоить меня. Он провел рукой по моим волосам, и мир вокруг поплыл, стал мягким и невесомым... Я не потеряла сознание, просто погрузилась в глубокое, исцеляющее спокойствие.
Очнулась я от прикосновения прохладной влажной ткани ко лбу. Надо мной склонилось взволнованное лицо Велса. «Боже, он так переживает! А я тут со своими истериками...»
— Я... что, потеряла сознание? — слабо спросила я, приподнимаясь.
— Нет, нет. Я просто помог тебе успокоиться, вот и все, — мягко пояснил он.
Я села на кровати. Он был рядом, и я видела, как он переживал. «Я его разочаровала...»
— Ева, давай не будем торопиться. Я рад, что ты уже не можешь выбрать между этим миром и своей Землей. Не нужно скоропалительных решений. Просто поедем, познакомимся с моим ментором. И все.

Он протянул руку и помог мне подняться. Я подошла к зеркалу, поправила прическу и платье.
— Ева, ты прекрасна. Тебе очень идет это платье. Обувь мы сменим — не переживай.
— Знаешь, я никогда не заморачивалась из-за гардероба. Футболка и джинсы — вот мой идеал удобства. Но здесь... здесь другие правила.

Мы вышли к машине. Велс крикнул Магри, и та тут же примчалась и побежала рядом. Попрощавшись со всеми, мы отправились к Николасу. Единственное, что я взяла с собой, — книгу о законах этой планеты. «Может, в дороге почитаю», — подумала я. Хоть какая-то опора в этом шатком мире.