Глава 24. Океан...

Не знаю, обрадовало или огорчило сие обстоятельство Красноголового, но я оказалась психически здорова, что подтвердили и военные психологи, и данные объективного контроля (т.е. снятое мной кино).  Более того, космические кошаки были названы в мою честь, видимо как единственно выжившей после встречи с ними.  И звучали кисы теперь,  как: Кошки Шарэди.
Не могу сказать, что я возгордилась. Но мне было приятно. Особенно  радовало то обстоятельство, что они мне не привиделись. Космос, знаете ли. Никто до сих пор толком не знает, на какие игры с разумом он способен. И как на эти выверты отреагирует твоя психика?  Моя пока ничего – держалась.
Тем не менее, практику мне приостановили, отправив на двадцать один день в санаторий.
На  кой  х..? ( Все ж в норме.  Комиссия подтвердила.)
К слову, на карантине я уже успела побывать и не раз ( и не два – с ), а вот в санаторий попала впервые.
Ну что сказать? 
Объект,  конечно,  был обязательным для посещения, коль уж тебя в него направили. Можно сказать, что был он режимным, как и все связанное с военной службой. Тем не менее, тюрьмой не являлся. Но  расписания приходилось придерживаться.
А  направили меня в «Оазис», на Галатею.
Планета располагалась в зоне ответственности Лорда Внешнего Периметра. Имела мягкий климат. Прекрасные песчаные пляжи. Омываемые  теплыми водами ее океана. И была покрыта густыми лесами.
Галатея являлась планетой курортного типа. С одним огромным материком,  словно кольцом, окруженным  пресной водой местного Океана.
Зато многочисленные карстовые провалы и озера, спрятавшиеся под сенью ее Леса, были наполнены соленой водой.
Планета была обжитой. С проложенными всюду туристическими тропами, с бивуаками на  маршруте, со средствами связи.
Т.е. не заблудишься.
Красиво, но скучновато.
А впрочем, я же сюда не туризмом заниматься прибыла, а типа здоровье восстанавливать. Правда, я совершенно не чувствовала, что оно пошатнулось. Включая и нервную систему. Что подтверждала и медицинская диагностика. Но кто меня спрашивает? Врач сказал:
- В санаторий.
Значит, в санаторий.
Какой врач?  Вот в чем был вопрос.
Хотя, учитывая, что вместе со мной восстанавливаться отправился и начальник училища, то у меня лично, зародилось стойкое подозрение в том, что поправлять нервную систему  в сию обитель поправки здоровья,  отправился именно ассан, а я так… -  служу ему прикрытием.
Типа,  он присматривает за мной – неугомонной.
А на самом деле - я тут не причем. 
Я вообще дисциплинированная и смирная. Просто,  приключения меня любят и сами находят. И  в том, что кто-то и  отчего-то нервничает, я не виноватая.  Они все сами нервными становятся. Не знаю  почему? Жизнь у них,  наверное,  такая.  А валят все на меня.
Одним словом, настроение у меня было почти отличное. К службе врачами я официально была признана годной. 
Но,  почему-то летела отдыхать в санаторий. Как я уже упомянула, в сопровождении Красноголового.
Летели  мы,  правда,  разными классами. Да и по прилету, жили в разных номерах, но расположенных рядом.
По-моему мне слегка не доверяли? Или охраняли?
Была в этом отдыхе какая-то двойственность, если не тройственность.
Тем более, что на одном из пересадочных узлов, к нам присоединился «волкодавий Батя», сначала занявший соседнюю с моей каюту, а потом и номер.
Таким образом,  я оказалась в окружении двух мужиков.  Двух черных полковников.
М - мм…  Так себе удовольствие, должна заметить.
Нет, они как бы и не мешали.  Но  таскаться везде и всюду, мне  приходилось вместе с ними.
А  бродить по тем же магазинам,  не с товарищами, а с начальством, было слегка неуютно.
Не на расслабоне.
И в кафе посидеть, не  в  кайф.  И  в магазинах  торопишься.  Шмотки с чувством, с  толком  и  с расстановкой, нормально  не  примерить.  А  мне  для  нежданного отдыха,  надо было кое-что прикупить.  Отправляясь на практику,  я ж ведь  на санаторий не рассчитывала.
Но вот  как?!
Как,  под бдительным, хотя и терпеливым оком полковников, как  бедной девушке   шопинговать  прикажите?
Да. Неуютно.
Не, я конечно справилась. И не обращая внимания на безразличные взгляды начальства, направленные куда-то мимо меня;  чисто  на природном упрямстве, вполне себе собралась в санаторий.
Выглядела примерка конечно потешно: я в кабинке - переодеваюсь. Два полковника расположились в кресле, напротив. Сидят вроде и расслабленно. Но молча. Я выхожу такая вся, в новом купальнике, и спрашиваю их:
- Ну, как вам, сэры, мой новый купальник? Что скажете? Этот цвет мне идет? А фасон?
Стою на цыпочках, верчусь перед ними и перед зеркалами. Оглядываю себя со всех сторон.
А в ответ молчанье и пустой взгляд куда-то  мимо меня… 
Вот, и что они там увидели интереснее моих длинных, стройных ножек и осиной талии?
Сидят с отрешенным видом. Молчат.
Точно –  лечиться им  надо.
Но я тут не причем.  Их нервы. Вот  пусть сами с ними и разбираются.
Что касается Галатеи, то нас встретил  маленький, уютный космопорт.  Весь залитый светом. С  барной стойкой в зале. И небольшим кафе, с приглушенным в нем освещением.
За огромными окнами царствовала звездная ночь. И огни Космопорта,  с одной стороны, освещали территорию вокруг него;  а с другой -  полу тьма  его второй  части, позволяла разглядеть: и прозрачную красоту ночного неба;  и песчаные дюны, исчезающие в чреве ночи;  но возвращающиеся из него  плеском волн, шелестом листьев и  криком ночных птиц.
Я вертела по сторонам головой, с любопытством осматриваясь. Полковники же  шли  молча,  по сути,  окружив меня.
Красноголовый шел впереди, «волкодав» сзади,  мне  же  оставалось  телепаться  между ними.
К моему удивлению нас поджидал не авиамоб, но катер.
И по мосткам дойдя от  Космопорта  до пристани, к санаторию мы поплыли, а не полетели.
Впрочем, темные, легонько плещущие под нами волны; далекие огни берега, мешающиеся с непроглядной темнотой джунглей; бесконечная звездная высь над головой - мне понравились.
Сам санаторий состоял из главного корпуса и бунгало, разбросанных по песчаному берегу.
Щебетали птицы. Все утопало в цветущих кустах и деревьях. За – апах  стоял…  Просто  одуряющий.
Мы поселились в  номерах главного  корпуса.
Не знаю, почему?
Я  то надеялась,  на отдельно стоящий домик.
Возможно,  выбирали не мои спутники, а номера распределяло здешнее начальство. А может быть, как раз мои сопровождающие и решили, что здесь  им  за мной будет легче присматривать. Трудно сказать. Но жили мы в соседних номерах, именно в сём капитальном строении.
В остальном, было все как везде. Процедуры. Завтраки, обеды и ужины. Прогулки. Пляж. Развлечения.
Из последнего,  я с удовольствием играла в бильярд, в те же нарды, и  в  дартс.
Плюс, развлекала себя сёрфингом.
Стоило только отплыть от берега подальше, и в определенной части  Океана наблюдались весьма достойные волны. Водные  гидроциклы  здесь были в свободном доступе.  Так что, я могла брать  любой,  когда хочу и насколько захочу. В  пределах санаторного расписания конечно. Что я и делала, периодически отправляясь в Океан.
Там,  в  некоторых  его  районах,   островками  торчали пики   притопленных  гор,  с  просвечивающими сквозь прозрачные воды, седловинами.  А на  «полках»,** притулились  деревянные  мостки причалов. 
Здесь  можно было пришвартовать  гидроцикл;   отправившись дальше, в поиске волны,  уже на доске.
Искать было недолго.
Выступающие из воды горные хребты,  порождали прекрасные прибойные волны.
Оставалось лишь встать на  серфборд, сначала  с  восторгом взлетая на гребень, а затем уходя вниз вместе с потоком воды.
Главное, чтобы веселые белые барашки не размазали тебя о скалы, а вынесли на  «плечо»**  затопленных гор.
Проблем с досками у меня никогда не было.
Близость моря к оазису, заставляла овладевать ими с детства. Вот тогда был и гидромассаж всего тела, когда надвигающаяся волна оказывалась ближе, чем хотелось бы. С бонусом в виде промывания организма соленой водой. От  которой он потом долго очищался рвотными позывами.  Было и  накатывание «шкафом» второй волны, идущей сразу за первой. Когда я не успевала развернуть доску носом к ней.
Но с соображением и координацией у меня всегда был порядок. Так что  я быстро,  от  пены перешла на зеленые волны.
И были они покрупнее и поопасней  здешних.
Кайф, как всегда, сломало прилетевшее на  гидротоне* начальство. Два полковника сидели на борту, свесив ножки и наблюдая за моими упражнениями с огромной волной, на гребне которой я плыла, возвышаясь над окрестностями.
На этот раз я заплыла подальше.
И обнаружив волну, живущую какой-то своей жизнью  и двигающуюся в нужном мне направлении, скоренько ее оседлала.
 Мы дружно поплыли вперед…
Достаточно длинная волна, начала  еще больше  увеличиваться в размерах. Резко набирая высоту,  при достижении  района подводных рифов.   
Там же она начала увеличивать скорость. И  все  убыстряясь, несла меня на себе вперед.
Полковники  явились,  когда наша скорость достигла тысячи километров в час, а высота - пятидесяти метров.
Ярко – лиловое небо,  с белесым Солнцем над головой;  неохватная, бирюзовая гладь воды вокруг;  серые острия скал вдали. 
И ты одна! 
Посреди бирюзового плато,  летящая  вместе с  волной   вперед.  Забравшаяся  на вершину  зелено – серого,  огромного вала.  Ощущая под ногами единственную твердую поверхность. Поверхность  серебристо – серой  доски.  Как опоры, как шанса.
Ля-по-таа!
Правда, сдается мне, что начальство так не считало. И у меня в наушниках, с подлетевшего к нам с волной гидротона*,  прозвучало резкое  Гэхэджа:
- На борт. Живо.
Ага. Ща!
Сделав им отмашку  скрещенными руками: «нет»;  я словно с крутой горки,  скользнула вместе с потоками воды вниз, махом преодолев  подтопленный горный хребет.
И  как с трамплина, обгоняя клочья пены  начавшей рассыпаться волны;  спланировала по ту сторону скал.  На подходящий мне  водный бархан;  шустро уносящийся от гор  в сторону. 
Скользящий прочь…  Словно пытаясь не попасть под удар.  Спасающийся  от молота, прессом  накрывающей нас воды.
Он летел, по воле течений уносясь все дальше от скал.   Но теперь уже не один, а вместе со мной.  Везя меня  на загривке.
Уйти…
Подальше,  от водопадом осыпающихся за спиной  жестких струй  вод, только что бывших огромной волной.
Быстрей…
Но, все как известно кончается.  И удовольствие тоже.
И,  не  проскользив  по  воле волн  и тридцати метров, я была схвачена под грудки сильными,  но  не очень ласковыми руками Красноголового.  Который,  рывком втащив меня в почти приводнившейся  гидротон;  несколько раз  тряханул  мою,  очень удивленную таким обращением персону;  холодно и яростно выдохнув  в  лицо:
- Убью.
От дальнейшего сотрясания моего организма, яко груши, видимо в надежде на урожай; меня спас его друг, резко подлезший ассану под  руку,  и вставший между нами:
- Приказы разучились воспринимать, а курсант? – пристально глядя Гэхэджу  в глаза,  и загораживая меня от его гнева;  сквозь зубы, властно поинтересовался полковник.
- Никак нет. – мрачно произнесла я.
Тут же обиженно надув губки,  и  огорченно поинтересовавшись:
-  Мне что, нельзя уже и отдохнуть?
Это высказывание носило неосторожный характер.
Думаю, что если бы  не молниеносно - резкий взмах руками, словно крыльями, волкодава; то Красноголовый просто сломал бы мне плечи. Он и так   сжимал их с неприличным приложением сил.  А тут  почти успел  ее увеличить.
Но, спасибо полковнику. Я отделалась, лишь отпечатком его   десятерни  на своей коже.   Даже мышцы не  порвал.
Уже плюс.
- Села. – почти с угрозой порекомендовал мне Упын Касым,  пристально глядя в глаза Красноголовому:
- Тихо. Все. Брейк. – почти шепотом, мягко, но одновременно и  твердо  произнес он.
А можно подумать,  я дралась? 
Впрочем, адресовалась данная фраза совсем не мне.
Обиженно и горько вздохнув, я тихонечко уселась на край площадки, болтая ножками и  наслаждаясь: и видом Океана за бортом;  и  полетом;  и  теплым ветром, гуляющим по  просторам этой планеты.
Краем глаза, однако, все же следя за усевшимися точно так же как я, но на  другую сторону  борта, полковниками. Мало ли?
Увиденное  меня несколько обескуражило.
Волкодавий  Батя сидел,  положив ладонь другу на плечо, и что-то ему говорил.  Еле слышно. Так, что слов из-за шума винтов и мало - мальского, но расстояния между нами, мне было не разобрать.
Но  и так  понятно, что он его успокаивал. 
Тут дело было не в словах.  Что слова?  Вода.  Я их не слышала. Они меня не затронули.
Вопрос  был  в проявлении чувств.  Вообще никак  не  характерном  для них обоих.  Это меня поразило.
Как я уже не раз отмечала, здешнее  сообщество вообще отличалось скупостью в  проявлении эмоций.
Тем более, оно было редкостью   в  военной среде.  И  особенно среди тех, кто носил  немаленькие погоны.
В общем, я была в шоке.
При этом,  не чувствуя себя виноватой.
Я вообще не понимала, в чем проблема? Почему я не могу расслабиться, занявшись тем, что мне приносит удовольствие? Ведь ничего плохого я не делаю.
Короче, я обиделась и расстроилась. И за себя, и за Красноголового, и за «волкодава».
Было непонятно, как дальше существовать в стенах  училища, если его начальник  будет столь несдержан?  И  с  какого  перепугу,  он вообще стал несдержан? Это что значит?
Приятели тем временем,  уже просто сидели рядом и о чем-то тихо говорили.
Мне кажется, это называется «прорвало». Видимо  ассан слишком долго гасил в себе любое проявление чувств. И вот, возведенную им эмоциональную  плотину,   разнесло вдребезги.
Выходит, что триггером для этого прорыва стала я?
Почему? 
Мне  сие  было неясно.
Влюблен в меня он точно не был. Это бы я учуяла. Тогда что?
В общем, хорошо, что с ним сейчас  его приятель.  И  прекрасно, что оба пребывают в санатории. Если так и дальше пойдет, то врачи им могут понадобиться.
Но как себя с ними вести мне?   Непонятно.
Так что, едва борт коснулся земли, как я тут же соскользнув на песок, молчком отправилась к себе в комнату. Надеясь, что  мой гидроцикл  и доску найдут, вернув на место.  А то, лично  я,  из-за стремительного захвата моей тощей тушки начальником, ничего из взятого со склада,  втянуть на борт  гидротона  не успела.
К тому же, скоро был обед, а мне еще надо было переодеться.
Я  шла  по  горячему песку,   не оглядываясь.  Спокойно.  Не торопясь, но и не медля.
Отчасти  расстроенная из-за произошедшего: вечно меня то за шею хватают, то за плечи, то убить грозятся. И  не за что,  при этом. Обидно.
Кроме того, я расстроилась и  из-за реакции на меня начальника. Где-то мне обоих полковников было жалко. Но еще жальче мне было себя, из-за намечающихся трудностей.
 Во – первых,  примесь личного в деле, всегда мешает делу. А во – вторых,  лица такого склада как эти полковники, очень не любят, когда кто-то становится свидетелем  проявляемых ими чувств. Душа у них нежная. И свидетелей  своей оголенной ранимости, она не терпит.
В общем, предстоящий год обещал быть очень непростым.

__________________________________________

*гидротон – нечто типа вертолета и гидроплана.
** плечо - альпинистский термин: горизонтальный склон, который выглядит как    плечо человека,
      полка - горизонтальное место, названное по своему размеру.
     гребень – более горизонтальная,  верхняя,  относительно ровная часть хребта,
    седловина - самая низкая область между двумя возвышенностями (выступами или пиками),
     хребет – горизонтально вытянутое поднятие  рельефа.