Рассказ Я тебя не помню. Эпизод 2. Дилан

Ровно в семь тридцать вечера Дилан нажал на кнопку звонка. Было еще не поздно, и света в окнах аккуратного двухэтажного особняка на Зандштрат-стрит еще не было. Наверное поэтому дом выглядел угрюмым, вылезшим из-под снега бурым медведем, который не желал радоваться весне.

Стоя перед дверью, Дилан улыбнулся сам себе – он провел языком по выбеленным зубам, чтобы проверить, что улыбка будет смотреться идеально и пригладил ухоженные волосы. Не то, чтобы он волновался по поводу будущего свидания – нет – он не привык волноваться о девчонках, они всегда находились толпами в зоне его досягаемости, и, тем не менее, на Эмилию ему хотелось производить самое лучшее впечатление – она была несомненно самой красивой в классе, с точеной фигурой и длиннющими ногами в коротких джинсовых шортах, волнистыми русыми волосами до плеч и широко распахнутыми глазами блестящего серебристого оттенка, что придавало ее лицу романтичное и удивленное выражение. Ему хотелось быть с ней и «иметь ее в своем распоряжении» – так, наверное, наиболее изысканным образом он мог бы озвучить свои устремления по отношению к ней.

Дверь открыл отец Эмилии. Он был в домашней одежде, и, видимо, находился недалеко, когда Дилан позвонил. Дилан явно застал его за собственными размышлениями не очень приятного характера, потому что на его лице застыло выражение крайней досады, раздражения или злости, или всего этого вместе взятого. Дилан ему не нравился, поэтому выражение лица мистера Питера при виде его сменилось на другое, но от того не менее радужное.

– Добрый вечер, мистер Питер – приветствовал его Дилан – подскажите, Эмилия дома?
Мистер Питер потер шею правой рукой, как будто забот ему и без того хватало, а тут еще и ухажер дочери свалился на его голову. Он посмотрел на Дилана с выражением плохо скрываемой неприязни и через силу улыбнулся:

– Добрый вечер, Дилан. Эмилия собирается, проходи. Какие у вас сегодня планы, во сколько собираешься вернуть мою дочь обратно?

Дилан ответил ему вежливой и неискренней улыбкой: – Мы вернемся около двенадцати – коротко произнес он, проигнорировав первую часть вопроса, он не привык отчитываться о своих отношениях с девушками перед кем бы то ни было. Мистер Питер промолчал – ему, очевидно, было не до Дилана.

Дилан прошел внутрь. В гостиной никого не было, мистер Питер, закрыв за ним дверь, сразу удалился на кухню. Он уселся на большой диван из светлой кожи и уставился на лестницу, по которой должна была сойти вниз Эмилия. На улице стало темнеть, и окна гостиной, завешенные старомодными тюлевыми полупрозрачными шторами, почти перестали пропускать свет. Редкие вечерние лучи, проникавшие в дом, играли с полумраком гостиной в загадочную игру теней, и Дилану начало казаться, что за лестницей завиваются и двигаются по кругу в ритуальном танце странные мифические животные, похожие на змею с собачьей головой. Ему стало не по себе, и он дернул головой, сбросив с себя морок.

Наконец, со второго этажа послышались шаги, и появилась Эмилия в узких черных джинсах и платиновом блестящем кардигане. Она старалась скрыть волнение, но глаза ее сверкали из-под черных бровей и рука, державшая поручень лестницы, слегка подрагивала. Дилан, заметив это, довольно улыбнулся про себя – эта степень возбуждения от девушек была ему хорошо знакома, он отлично знал, какое впечатление производит на них. В случае с Эмилией, пожалуй, было чуть по-другому – он разделял ее ощущения – чем больше он ее видел, тем больше хотел заполучить ее как можно ближе к себе, и ни с кем не делить. И сегодня они должны были стать к этому плану на шаг ближе.

Он порывисто поднялся с дивана и, не говоря ни слова, большими шагами приблизился к ней. Потом обнял ее за талию так крепко, что смял белый кардиган, и быстро поцеловал в губы. Эмилия дрожала под его руками, не пытаясь вырваться. И только, когда они оторвались друг от друга, воровато оглянулась, не шпионят ли за ними родители или прислуга. Убедившись, что слежки нет, Дилан подмигнул ей:

– Сегодня полетаем?

Эмилия почувствовала, как у нее загорелись щеки. Она еле заметно усмехнулась и закрыла ему рот своей рукой:

– Тише, в моем доме и стены слышат.

Изначально она планировала дожидаться своего совершеннолетия, но тесное общение с ним не оставило ей выбора – теперь ей хотелось обладать им полностью, без компромиссов. День Х должен был наступить сегодня вечером.
Они, как сообщники, улыбнулись друг другу и бесшумно вышли за порог, притворив за собой дверь.

Старенькая Ямаха, которую Дилану подарил отец на совершеннолетие, была начищена до блеска и под светом фонаря призывно искрилась всеми оттенками красного. У Эмилии вспотели ладони – ей было страшновато садиться на мотоцикл, но адреналин от свидания с Диланом, перспектива лететь вместе с любимым в свежем весеннем воздухе, крепко прижимаясь к нему при каждом повороте – стократно превысили страх.

Мимо соседских домов они крались на максимально низкой скорости тихо-тихо, когда же выехали на хайвэй, мотоцикл, почувствовав свободу, взревел, как зверь, вырвавшийся из клетки. Они поехали быстрее, и Эмилия, крепко прижавшись к Дилану, с удовольствием подставила свое обнаженное лицо бешеным порывам весеннего ветра.
Когда они выехали на улицу Стеенстраат, одну из самых протяженных улиц города, Дилан слегка замедлился – темнота уже окутала весь район, и разноцветные фонари у невысоких домиков смотрелись диковинными ягодами на тесной грибной поляне – Дилан оглянулся к Эмилии, ожидая поймать ее зачарованный нежный взгляд, однако, вместо этого, встретил замешательство и испуг.

Он повернул голову в том же направлении и, как в замедленном кадре расширил от удивления глаза – у припаркованного к обочине автомобиля стояла пара. Было видно, что им хорошо за сорок, хотя женщина выглядела стройной и довольно привлекательной в своих узких синих джинсах и бежевой на выпуск рубашке. Они целовались прямо на дороге, облокотившись о дверцу машины, и женщина обернулась на звук проезжающего мимо мотоцикла. Дилан на секунду потерял управление – он узнал лицо матери Эмилии.

Последнее, что запомнила Эмилия до момента столкновения, было скривившееся от ужаса лицо ее матери. Оставшийся без управления мотоцикл, наскочил на обломки гранитных плит, рассыпанных по дороге. Он резко повернул вправо и покатился кубарем вниз под откос, прямо к реке. Первую секунду, когда Эмилию сорвало с мотоцикла и перевернуло в воздухе, она еще запомнила, а дальше – болезненный удар, который она не только почувствовала, но и услышала, и – спасительный провал в темноту.