Следствие и причина

Пролог

Именно весной, когда на деревьях проклевывались первые почки и воздух наполнялся тяжелым смолистым ароматом, у Ника возникало острое чувство непринадлежности этому миру: запыленные асфальтовые дороги, дома - уродливые наросты, города - нелепые балаганные декорации, и конечно люди, вынужденные трудиться изо всех сил, для обеспечения себя благами «цивилизации».
В такие дни Ник старался не выходить из дому. Он вставал поздно, пил капучино, а потом целый день торчал в гараже у старого радиоприемника, прокручивая миллиметр за миллиметром ручку тонкой настройки. В гараже не было кондиционера и отчаянно пахло плесенью так, что кружилась голова. Но Ник, отирая со лба мелкие бисеринки пота, упрямо вслушивался в треск и гудение, раздававшееся из потрепанных динамиков.
Поздно ночью, когда соседи выключали свет во дворах, Ник доставал толстый блокнот и вписывал туда очередной пункт «Меморандума».
Для кого и чего это писалось - Ник никогда не задумывался. Он не собирался ни публиковать «Меморандум», ни кому-либо его показывать.
В тот день – 1 июля в 23 часа 42 минуты он заполнил последний лист и закрыл блокнот на толстых стальных кольцах. Некоторое время мужчина сидел, молча раскручиваясь в кресле без спинки, уставившись в окно. Тонкие пальцы нервно перебирали пожелтевшие от времени листы «Меморандума». Восемь лет он потратил на попытки приблизиться к истине. Но правда по-прежнему ускользала от ограниченного человеческим бытием сознания.
Проехала машина соседа справа. Черный пикап аккуратно припарковался у дома. Из машины вышла женщина, выгрузила из багажника несколько больших непрозрачных пакетов. В доме напротив дрогнула штора. Ник знал, что мисс Дагон активно мониторит происходящее в этом переулке.
- Сидим как кроты по своим норам, - прошептал Ник. - Выходим только на работу, пожрать и в супермаркеты. Кроты… Кроты по норам… Кротовым норам…
И вдруг весь этот пазл из безумного количества не связанных друг с другом деталей сложился в цельную картину.
- Иезус-Мария, - ошеломленно прошептал он.
Ник вскочил и бросился на улицу.
- Иезус-Мария!
Попытка завести автомобиль не увенчалась успехом, так сильно у него тряслись руки. Тогда, бросив машину, Ник побежал к шоссе…
Полицейские, приехавшие одновременно со скорой - зафиксировали смерть. Бледный водитель грузовика сбивчиво объяснил, что неизвестный сам бросился под колеса, выскочив из-за кустов. Сержант Мэлрой, осмотрев тело, не нашел никаких документов, кроме блокнота, намертво зажатого в руке пострадавшего.
- Водитель говорит правду, - сообщил напарник, проверивший запись авто-регистратора фуры. - Парень в самом деле выскочил прямо под колеса. Несся как угорелый.
- Окей, - кивнул Мэлрой и с огромным усилием вырвал наконец тетрадь из скрюченных пальцев. - Интересно, куда этот парень так спешил? - произнес Мэлрой, открывая записи.
Первый разворот был исписан маркером. Буквы были очень крупные, неровные – словно бы это писал ученик начальной школы.
Хмуря брови, Мэлрой принялся разбирать плохо читаемые каракули.
«Ты – тот кто сейчас читает эту запись! Знай, если тетрадь у тебя – я уже мертв. Убьют они меня в открытую, создадут видимость несчастного случая, или самоубийства – неважно. Важно то, что ты прочтешь на этих страницах».
Мэлрой перевернул лист. Дальше подчерк стал еще менее читаемым, хотя буквы поуменьшились.
«О эта плесень – она везде!
В продуктах, в воздухе, в морской и речной воде, а наших органах. Куда бы я ни пошел – повсюду ощущаю запах плесени. Черные споры этих микроскопических грибков с каждым вздохом попадают в мозг и там… там происходит нечто странное. Я чувствую, себя проснувшимся».
Мэлрой открыл последнюю запись:
«Кротовая нора!!! Я знаю? Я нашел! Я знаю где выход! Я точно знаю, что есть проход. Мы сможем стать свободными! ЕСТЬ ВЫХОД!»
- Похоже, очередной псих. Из тех самых, что НЛО видели и всякое такое, - констатировал Мэлрой, захлопнул блокнот и кинул на заднее сиденье полицейской машины. –
Тут больше делать нечего, поехали.
Ни он, ни его помощник не заметили, как приоткрылась задняя дверь машины и рука в черной перчатке аккуратно вытянула блокнот наружу.


Глава 1

Давно уже сломан штандарт, реявший над землями Нибиру – центром миров. Небо, прежде изукрашенное сверкавшими Солнцем и звездами, опустилось почти до Земли. Ни день, ни ночь более не сменяют друг друга. Не родиться пшеница, не растут сосны, тишина не нарушается мычанием коров и блеянием овец. Не текут больше реки.
Только дворец царя всех царей одиноко возвышался над искореженными развалинами вечного города. Дворец этот неимоверно стар. Никто не может точно назвать дату постройки: то ли пятьсот тысяч лет назад, то ли десять. Никто уже не помнит, как выглядела позолоченная лепнина и каким камнем были облицованы пол и стены. Гранитная штукатурка сползает неровными полосками, оставляя на полу каменную крошку, развеваемую суховеем. Только трон в центре зала не тронуло беспощадное время: простенькую деревянную табуретку с сундучком из вулканического стекла под сиденьем.
В помещении темно, ведь на небе ни солнца, ни звезд. Между тем, кто-то явно проник внутрь. Вдоль лестницы, ведущей к тронному залу, промелькнула тень. И очень скоро послышались шаги. Тень двигалась медленно и осторожно, мягко переступая с носка на пятку, стараясь наступать на плиты поровнее, те, что не покачнулись бы под ногами.
Наконец неизвестный добрался до трона и, пригнувшись, попытался сдвинуть крышку обсидианового ящика. Хотя он и старался сделать все максимально тихо, однако его усилия не остались незамеченными.
- Уже вернулся? Быстро же ты справился.
- Дурное дело – нехитрое, - мгновенно выпрямившись ответил пришелец.
В зале вспыхнул свет, излившийся непонятно, откуда и теперь стало возможно разглядеть говоривших.
Задавшая вопрос женщина оказалась седой старухой в лохмотья. Подхватив длиннющие рукава, волочившиеся по полу, она взобралась по ступенькам и плюхнулась на табурет.
- Как прошло?
Ее собеседник, молодой парень с усталым бледным лицом, одетый во все черное, даже не попытался скрыть удивление. С чего бы ей интересоваться подробностями? Однако, расспрашивать о причинах такого внезапного интереса не стал. Ответил, криво улыбнувшись:
- Всё вышло ладно. А как ещё могло выйти?
- Он вёл записи?
И опять странный вопрос. Ясное дело, что такие как Ник записывают все свои догадки. Для прессы ли, либо в назидание потомкам, либо для полиции. И опять же ясное дело изъятие всей документации является прямой обязанностью Тамму. Чего спрашивать?
- Писал, - парень, протянув старухе блокнот, исписанный черным маркером.
Она раскрыла толстый блокнот и принялась изучать содержимое. Время от времени старуха неодобрительно качала головой и щелкала языком. Последняя запись так её разозлила, что старуха смяла страницы и отбросила блокнот в грязь у стены.
- Плохо, - проскрежетала она сквозь зубы. - Он прав. Плесень уже принялась за уничтожение блокаторов памяти. У меня такое чувство, что все эти пробуждения неслучайны. Кто-то за этим стоит. Не было раньше такого. И болезней таких раньше не было. Столько хлопот с этими черноголовыми. И с каждым днем всё больше и больше. Тамму, есть ещё одно дело.
Лицо Тамму скривила недовольная гримаса:
- Ещё? Сколько можно уже? Разве ты не видишь, это не приносит никаких результатов. Может быть хватит уже нам, точно блохастым псинам выискивать пробудившихся? Надо решить проблемы либо с черноголовыми, либо с плесенью раз и навсегда. Во всех мирах.
- Глупости болтаешь! – прикрикнула на него старуха, привстав с трона. – Если мы всех уничтожим, потом что? Откуда возьмешь еду, золото и драгоценные масла? Или станешь питаться пылью, словно умершие, а кожу мазать смолой?
Кинув Тамму умный браслет, уже спокойным тоном приказала, вновь усаживаясь на трон:
- Надо убрать эту черноголовую в трех мирах.
Свет, лившийся ниоткуда, мерцнул и морщинистое лицо старухи вдруг привиделось молодым и красивым. Иллюзия длилась мгновенье, но этого хватило Тамму, чтобы почувствовать, как ужас удушливой волной накрывает сознание. Перед глазами встал кошмарный сон, видевшийся ему вот уже пять тысяч лет. Он отчаянно замотал головой и бросился к выходу.
- Глупец, - пробормотала она и сухой, лающий смех дробными горошинами рассыпался под сводами тронного зала.

Глава 2

Девушка торопливо шла вдоль серых зданий из гранитных кубов, зябко ежась от порывов ледяного ветра. В третьем мире была зима, шёл мокрый снег, но проходящие люди не обратили никакого внимания на одинокого парня в легкой одежде.
Очень скоро Тамму промок насквозь. Большие снежинки мешали наблюдать за объектом и это заставляло досадливо кривить губы.
- Молодая, - прошептал Тамму, разглядывая спешащую куда-то девушку.
Она была совсем не похожа на первых двух. С длинными русыми волосами, лицом и фигурой гораздо более привлекательными для мужчин.
Оперативная память браслета выдавала информацию с предельной скоростью. Откинув немытые уже дней двадцать пряди волос, он морщился, едва успевая удалять ненужную информацию из непрерывного потока: возраст, привычки, адрес, образование, друзья, родственники. Хитроумный искусственный интеллект браслета параллельно подбирал варианты чистки, которые заботливо каталогизировал.
В какой-то момент Тамму показалось, что потерял её из виду. Рявкнув нечто невразумительное, он ускорил шаг и неожиданно столкнулся с девушкой лицом к лицу прямо за поворотом.
- Следишь за мной? – спросила она.
Оттерев со лба капли дождя, девушка с вызовом уставилась на Тамму, однако, не делая попыток привлечь внимания прохожих к пристававшему и защититься, как это сделали две другие.
Тот проглотил вязкую, разом набежавшую слюну. В голове завертелись обрывки фраз никак не желавшие складываться в разумный ответ. С тоской вдруг вспомнилось, как легко он знакомился восемь тысяч лет назад в городе Уруке. Тогда достаточно было приобнять понравившуюся красотку и если не оттолкнет, знакомство можно было считать состоявшимся.
Почему эта девчонка улыбается? Наверное, уверена в безупречности современного макияжа, который Тамму просто терпеть не мог.
Надо преподать ей урок.
Тамму хмыкнул, нарочито не глядя на девушку, нашарил взглядом вывеску кафе, в два шага обойдя нахалку и, направился в теплое помещение. Только присев за столик с чашкой горячего кофе, Тамму осознал, насколько он продрог.
«Медленный яд? – прокручивал в голове он различные варианты, предложенные искусственным интеллектом и каждый раз с сомнением качал головой. – Хлопотно и долго. Несчастный случай? Надоело. Просто убийство? А может – остановка сердца, или кома? Вообще, к чему эта глупая возня с каждым по отдельности? Тиамат не мелочилась. Потоп, землетрясение, извержение – с нею было весело».
Воспоминания о далеких годах бурной молодости ожгли его зачерствевшее сердце. Тяжело вздохнув, Тамму сделал большой глоток из дымящейся кружки и закашлялся. Было горячо.
- Такой стеснительный, - с улыбкой проговорила та самая девушка, усаживаясь напротив. – А я все думала, кто эти парни, которые пишут объявления в ВК? «Ищу девушку, в оранжевом платье в 16.25 проезжавшую станцию Адмиралтейская». И фотки сделанные исподтишка ещё выкладывают.
«Убью, - подумал вдруг Тамму. – Голыми руками задушу».
- Хотите кофе? – спросил он, внешне оставшись невозмутимым.
Она царственно кивнула. Он встал, подошел к кассе и заказал еще один стакан:
- Американо, без сахара.
- Ого, американо без сахара? - девушка удивленно приподняла брови. – Как угадал? Обычно…
- Я не из тех, кто обычно, - перебил Тамму. – Как вас зовут?
- Надежда.
«Не соврала» - с каким-то болезненным удовлетворением подумал он. – «Две другие назвались не своим именем. Интересно. Это какой-то сбой самоподобных множеств?»
Надежда тем временем поднесла чашку к губам, болезненно поморщилась и резко поставила её обратно на стол.
- Извини, - пролепетала она побелевшими губами. – После этой болезни почти ничего есть не могу. Повсюду запах плесени. Отвратительно… Ты болел? У тебя вкус не пропадал?
- Ты чувствуешь запах плесени? – Тамму принюхался к кофе.
Плесени было очень мало. В обычном состоянии люди никогда бы этого не почувствовали. Он нахмурился – не зря болезнь сразу показалась ему странной. Чьих рук это дело? Кто-то из богов играет втемную? Но зачем богам неподвластные их воле черноголовые?
- По-моему, пахнет только кофе, - соврал Тамму, внимательно глядя девушке прямо в глаза. – Но я слышал, такое часто бывает. Поражаются обонятельные нейроны и происходят изменения в гипокампе.
Она фыркнула:
- Ты врач?
- Нет, - Тамму отрицательно покачал головой. – Статью читал.
- А… - она с понимающим видом кивнула головой, разом потеряв интерес. и попыталась сменить тему разговора: - А тебя как зовут?
Тамму на мгновенье задумался. Назваться именем, данным при рождении? Эта девушка не сможет его даже выговорить. Назвать первый титул? Представиться Великим Драконом, покрывающим тенью небеса, который был диким быком зачат, туром рожден, взращен священной горой Анну, древом выше всех гор стоящим, плодоносным лесом землю покрывающим, в обеденном зале богов вкушающим…? Сказать, что он Пожиратель душ, страж семи врат подземного мира? Скромно и просто сказать о себе как о владыке разума? А может…
– Ан Ун На К, тот кто спустился с небес, - произнес он как можно более скромно и просто.
- Неплохо, - девушка рассмеялась. – А у тебя есть чувство юмора. Увлекаешься историей?
«Увлекаешься? – Тамму ухмыльнулся. – Да я сам история».
- А я тоже историей увлекаюсь. Альтернативной, - Надежда гордо вскинула голову и сообщила: - Я даже свою теорию придумала.
Однако рассказ о новой исторической теории пришлось отложить. Взглянув на часы, девушка охнула и вскочила, подхватывая рюкзак:
- Я же на лекцию опаздываю, - она написала несколько цифр на салфетке. – Это мой номер. Звони. До встречи.
Тамму проводил её взглядом. Неторопливо допил кофе. Посидел ещё минут пять и только потом вышел. Прикрыв за собой створку двери, принюхался. Тысячи запахов витали кругом. И среди этих ароматов чуткий разум безошибочно определил дуновение её дыхания.
Тамму нагнал черноголовую быстро несмотря на то, что девушка очень торопилась и почти бежала к пятиэтажному зданию университета. Душить ее сейчас руками, чтобы удовлетворить сиюминутный порыв, было бы глупо – кругом десятки прохожих.
- Девушке плохо, - крикнул он, берясь пальцами за её локоток. – Вызовите скорую!
Она обернулась. Серые глаза недоуменно расширились, когда черноголовая узнала недавнего собеседника.
Проводник душ легонько ткнул ей в солнечное сплетение, ломая хрупкое равновесие у начала чревной и верхней брыжеечной артерий. По тому как она побледнела и обмякла в его руке, Тамму понял, что сердце девушки забилось неритмично. На какое-то мгновение он почувствовал что-то вроде сожаления – она не успела испытать страха, только боль, а этого было мало для насыщения пожирателя душ.
- Ты умираешь, - шепнул он девушке. – Еще минута-две и всё будет кончено.
Пока она пыталась бороться за жизнь, отчаянно хватая ртом воздух, Тамму нащупал в кармане пальто телефон. Кругом уже начали собираться зеваки. Кто-то советовал сделать ей искусственное дыхание. Другие, напротив, возражали, говоря, что если это инфаркт, то дыхание делать нельзя. Вызвали неотложку.
Сработал интеллект браслета, который взломал защиту телефона. С его помощью Тамму быстро нашел нужные заметки в блокноте:

2016
1. Теория Ламберта. Теорема Вильсковина, губка Менгера – отражает строение вселенной?
2. Земля – сота в галактическом фрактале.
3. Планеты не шарообразны и не находятся друг от друга в тысячах световых лет. Расстояния между звездами и планетами – временные парадоксы, разделяющие параллельные временные линии.
4. Между планетами возможен переход.
5. Земля не шар, а полушарие. Америка находится между Китаем и Индией.
2018
Если Америка находится между Китаем и Индией, то:
1. Ареал распространения монголоидной расы в этом случае не имеет разрывов и является единым.
2. Ареал распространения Equus ferus - Лошадей также не имеет разрывов и является единым. Американские мустанги не являются потомками лошадей, завезенных из Европы, они коренные обитатели прерий.
3. Множественное сходство культурных традициях и хозяйствовании:
а) строительство пирамид - китайские и кхмерские пирамиды практически идентичны северо-американским;
б) иероглифическая письменность была разработана и введена в широкое употребление именно для Азиатско- и Северо-Американского регионов.
в) Пантеоны богов Индии, Китая, Северной Америки (одна только богиня Майя и ее народ майя в Северной Америке чего стоят)
г) Схожие изобразительные традиции Индии, Китая и Северной Америки (изображения, перегруженные витиеватыми загогулинами, раскрытыми пастями, висячими языками) Впечатление такое, что на этих территориях жили и творили безумные резчики камня и любители криво-руконогих божеств.
Д) Традиция террасного земледелия
2019
НАМ ВНУШАЮТ МИФ О ШАРООБРАЗНОЙ ЗЕМЛЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЫ НЕ МОГЛИ С НЕЕ СБЕЖАТЬ.
2020
Новая эпидемия. К счастью для меня почти без последствий. Только пропал вкус.
ПРОПАЛ ВКУС НА ВСЕ КРОМЕ ПЛЕСЕНИ!!
ПРОКЛЯТАЯ ПЛЕСЕНЬ, ТОЛЬКО СЕЙЧАС Я ПОНЯЛА, ОНА ПОЧТИ ВЕЗДЕ!! Плесень в сахаре, в заварке, в хлебе.

«Удалить», - скомандовал искусственному интеллекту Тамму, не досмотрев записи до конца.
Скорая приехала поздно. Он передал ее уже безжизненное тело на руки санитаров. Сунул кому-то телефон и растворился в толпе. Довольный проделанной работой, Тамму торопливо нырнул в кротовую нору.

Глава 3

Что-то неуловимо изменилось в мире богов. Дворец был полон звуков. Чьи-то шаги гулким эхо летели вдоль коридоров. Где-то вдалеке вспыхивал и гас свет. Слышались приглушенные голоса. Тамму заторопился, стараясь при этом двигаться на цыпочках.
- Сдался тебе этот Тамму, - услышал он очень знакомый, вкрадчивый голос. – Забыла, как он пировал, когда твоя сестра тебя убила и вывесила на крюке?
- Ты, промеж мужа и жены не лезь! – перебила его Инанна. – Это наши с ним дела.
- Не надоело? Сколько ты будешь терпеть этого неудачника? Тебе нужен мужчина, - по-прежнему продолжал убеждать её Анну.
- Ты что ли?
Тамму почувствовал, как разгорается в груди ярость. Он уже собрался было обнаружить свое присутствие, но тут услышал смех жены.
- Да, - прошептал он, довольный ее реакцией. – Понимает, что есть только один совершенный и достойный.
- Мне мужчина нужен? – отсмеявшись проговорила наконец Инанна. – Ты?
Тамму осторожно выглянул из-за угла. Жена стояла перед троном молодая, красивая, облаченная в семь сверкающих ме: налобная повязка - прелесть чела, на пальцах – знаки владычества и суда, на груди ожерелье и двойная золотая подвеска, золотые наручи украшали запястья, бедра – повязка владычицы и сеть «ко мне мужчина». Червячок ревности шевельнулся где-то в районе сердца.
- А чем я плох? – Анну подбоченился, чтобы Инанна смогла получше разглядеть рельеф его живота. – Очень скоро пробудившихся станет столько, что ты не сможешь убивать каждого. И тогда останется только один выход – потоп.
- Уничтожить рабов? – Инанна покачала головой. – Нет. Мы слишком зависим от них.
- Время черноголовых проходит. Приближается новая эпоха. Мы создадим новых рабов. Послушных и работящих. Которым не будут надобны блокаторы сознания.
«Анну стоит за всеми этими пробуждениями!» – догадался Тамму.
Он подумал, что сейчас может понадобиться его помощь. Что Инанна, также догадавшись о предательстве Анну, попытается разделаться с ним.
- Так вот оно как, - выдохнула жена, разглядывая полуобнаженного Анну, умасленного благовонными притираниями.
Тамму сжал руку, готовясь нанести энергетический удар. Но жена не торопилась с обвинениями, продолжая со странным выражением лица разглядывать собеседника. Анну по-своему истолковал её молчание. Бог богов протяну руку и коснулся пальцами наручей, украденных Инанной. Помолодевшая богиня по-прежнему не шевелилась и тогда Анну, осмелев притянул женщину к себе.
«Сейчас. Сейчас она его уничтожит, - злорадно думал Тамму. – Специально подпустила ближе, чтобы наверняка. Понимает, что никто и никогда меня не заменит».
Но чем дольше смотрел на свою жену Тамму, тем менее радостным становилось лицо. Вопреки ожиданию, Инанна не торопилась оттолкнуть распустившего руки ухажера. Она даже подалась вперед, когда негодяй вздумал её поцеловать.
Не веря глазам, задыхаясь от неслыханного унижения Тамму смотрел на поцелуи, которые становились все более и более страстными. Инанна даже начала отвечать, страстно прикусывая губы. Наконец он не выдержал.
- Как смеешь! Ничтожная! – вскричал он, выбегая из-за угла и обнаруживая своё присутствие.
- Я как смею? – Инанна нимало не смутилась при появлении супруга, как не смутилась того, что любовник поспешил улизнуть. – Давно ты тут?
- Достаточно, - рявкнул Тамму. – Мои глаза видели достаточно, чтобы изгнать тебя с позором из моего дворца!
– Из твоего? А кто добился твоего восшествия на трон? Я! И как ты меня отблагодарил? Не помнишь уже, как пировал с наложницами, когда я умерла? После смерти, знаешь ли, есть время подумать. И я подумала тогда, что став снова живой, не стану отказывать себе в удовольствиях, как ты не отказывал себе.
- Мертвой тебе идет быть куда больше, - прорычал Тамму, срывая с жены ме...
Несколько минут спустя, он, опьяневший от запаха крови, раскачивался из стороны в сторону у неподвижного тела.
- Что же это? – Тамму поднял испачканную ладонь. – Зачем я это сделал? Теперь, без жены, прочие боги не признают моей власти. Я же для них – черноголовый, вкусивший бессмертия. А Анну? Что если он уничтожит всех черноголовых и создаст новых рабов? Я тогда потеряю всё!
Со своей трясущейся руки он перевел взгляд на раскроенный череп жены и, жалостливо сморщив лицо, позвал:
- Инанна, возлюбленная моя. Не оставляй своего мужа без защиты. Идущая по облакам, дожди проливающая. Ступающая по земле, плодородие рождающая. Изобильной походкой города благословляющая. Неужели не станешь за мной нерушимой стеной, когда воссяду я над Центром миров? Неужели в Кур сойдешь и тенью там безжизненной станешь влачиться, не сокрушая более врагов моих? Что же я наделал? Как вернуть тебя? Тело моей богини разрушено и холодеет. Как исправить всё?
С обезумевшим от страха лицом, Тамму поднялся по ступенькам. Хилый табурет, восемь тысяч лет именовавшийся троном Нибиру, отлетел в стену, разбившись в щепки. Тяжело дыша, Тамму сдвинул тяжелую обсидиановую крышку ларца и погрузил руки внутрь.
- Пусть все боги, что вскоре прибудут сюда, меня покарают, - простонал он. - Пусть проклянут богини матери. Пусть не станет более миров, но пусть только Инанна как прежде будет жива. И как прежде станет позади правого плеча моего в блистающих ме, защищая и сохраняя мужа своего перед лицом Вечности.
Он вытащил из ларца Великий Образ Вселенной, порожденный Временем. Двумя ладонями он провел по чешуйкам шишковидного прибора, заставляя выгнуться их в другую сторону и забормотал заклинание:
- Высокая буря меж миров пойдет.
На четыре стороны дым белый.
Я обвожу круг своею рукой бессмертного.
Пальцем рисую узоры на небесах.
Заклятья великих богов уста мои молвят.
Образ Вселенной жар извергнет нестерпимый.
Вселенная в шар свернется.
И времени не станет, как не станет ни дня, ни ночи.
Как не станет миров и звезд над головою.
Ни бессмертных не будет больше, ни смертных.
В вечных сумерках будут бродить души.
И не станет более ни следствия, ни причины.
И времени не станет, как не станет ни дня, ни ночи.
Как не станет миров и звезд над головою.
Ни бессмертных не будет больше ни смертных.
В вечных сумерках будут бродить души.
И не станет более ни следствия, ни причины.
Ни следствия, ни причины.
Отбросив ставший уже ничем шар из свернувшихся чешуек, Тамму встает и медленно спускается вниз. Кругом причудливыми узорами калейдоскопы самоподобных миров, созданных самым безумным творцом – временем, складываются друг в друга. Но он не обращает внимания на конец вселенной, с улыбкой наблюдя за тем, как оживает Инанна, потому что нет более ни следствия, ни причины.
Тамму садиться за пиршественный стол, появившийся из ниоткуда и вонзает двузубцовую вилку в сочащийся жиром бараний бок. Надкусив порядочный кусок, Тамму запивает перченое мясо глотком ячменного пива, потому что нет более ни следствия, ни причины.
Не успев прожевать, Тамму оказывается в поле, где дует обжигающе ледяной ветер со снегом. Поежившись, он запрыгивает на спину несущегося мимо волка, потому что нет более ни следствия, ни причины.
Руки его тонут в жесткой шерсти и Тамму осознает, что возлежит на кровати, покрытой шкурами леопардов. Рядом Инанна. Она капризно надувает губки и отворачивается. Тамму протягивает к ней руку и открывает дверь, потому что нет более ни следствия, ни причины.
Он поднимается по ступенькам и усаживается на пустой трон. Инанна опускает ладонь на его правое плечо и совет Богов склоняет головы перед повелителем. Табуретка поскрипывает под его весом и Тамму радостно погружается в лазурные воды священного озера, потому что нет более ни следствия, ни причины.
Нет больше времени.