Глава 29

Группа освободителей уверенно продвигалась по лесу, гордо ступая по мягкой траве. Для полного попадания в образ героев-спасателей им не хватало лишь взрывов за спиной и героичной музыки на фоне. Процессия была похожа на воинственно настроенный клин - Рысь шла впереди, как и положено истинному руководителю, и подавала пример сзадиидущим, выстроившимся равнобедренным треугольником друзьям.
Атмосфера вокруг накалялась с каждым новым, невероятно твёрдым шагом маленького отряда; даже птицы тревожно защебетали и спрятались среди шуршащих веток, хвоинок и листьев. Где-то со скоростью света шмыгнул в кусты напуганный заяц и свернулся клубочком старый ёж.
- Постойте, - настойчивый призыв, раздавшийся за спинами подростков, прозвучал убедительно, заставив всех застыть на миг.
- Почему? - оборачиваясь, спросила Рысь, смерив изучающим взглядом говорящего.
- Потому что вы не справитесь с Алёнкой самостоятельно.
- К чему такая уверенность? - сощурив глаза, присоединился к разговору Урзус.
- Потому, - лаконично ответил голос, - я вам всё объясню и даже помогу, если вы проследуете за мной.
- Почему мы должны вам верить? - с нарастающей угрозой в голосе спросила Звенислава.
- Если вы думаете, что я буду вам врать - у вас будет возможность это проверить при встрече с Алёнкой, а если считаете, что я вас где-нибудь запру - напрасно, ведь Боголеп поймёт рано или поздно и найдёт вас: вы же его картины, и он всегда знает где вы.
- Объективно, - тряхнув головой, протянула Рысь, - что ж, бунт можно немного перенести, мы пойдём с вами.
- Хорошо, - улыбнулся незнакомец и, щёлкнув пальцами, перенёсся вместе с ошеломлёнными подростками в маленькую комнату, уставленную скрипучими стульями с короткими, резными спинками, и освещаемую одинокой, почти мёртвой лампочкой, бренно свисающей с потрескавшегося потолка.
- Итак, давайте познакомимся, - предложил он, - вернее, я с вами уже немного знаком, а вы меня лицезрите впервые. Моё имя - Митодор, я старый друг Боголепа.
- Вот как! - удивлённо воскликнули братья. - А почему вы к нему не приходите?
- Мы поссорились, - грустно потряхивая головой, ответил Митодор, - и я хочу вас попросить помочь мне всё исправить, и зарыть этот несчастный топор войны, взамен же я вам помогу провести Алёнку.
Словом, было довольно странно представлять другом Боголепа этого весёлого старика, с озорно блестящими голубыми глазами, как у Сокола; ровным рядом белоснежных зубов и совершенно белой копной непослушных волос, коротко подстриженных у висков и взъерошенных на макушке. Образ весёлой доброжелательности дополняли проявившиеся морщины на лбу и в уголках беспокойно бегающих глаз; белоснежная рубашка и строгий чёрный костюм с голубой бабочкой и лакированные туфли придавали ему особый шарм. Казалось, что этот жизнерадостный старичок, одетый по какой-то собственной моде, просто возвращался домой по улицам столицы с какого-нибудь заседания клуба " Возраст не для всех или как открыть собственный бизнес, если вам давно за шестьдесят ", причём, вероятно, Митодор и был тем самым почётным заседателем-бизнесменом, открывающим глаза своим сверстникам на возможные перспективы развития.
- В чём будет заключаться наша помощь? - спросила Рысь.
- Вы возьмёте меня с собой к Боголепу и попросите его выслушать мои слова, - со смесью давней, иссушившей душу горечью и свежей, едва зародившейся надеждой, в трепещущем голосе ответил Митодор, - вы рассаживайтесь - я для вас специально стулья приготовил.
- Спасибо, - размещаясь на скрипучих стульях, поблагодарили друзья.
- Итак, сначала я расскажу вам свою историю, а потом объясню план относительно Алёнки, - также приземляясь на стул, начал свой рассказ старичок. - Я живу уже очень долго и топчу Землю-матушку не первый век, но в начале своего пути я был всего лишь простым пастухом. В один из дней, совершенно похожим на остальные, до такой степени однообразным, что я даже не помню точно какая тогда была погода, но знаю, что до Троицы было ещё долго, ко мне подошёл странник и спросил: не знаю ли я где живут жрецы Сварога, а я даже и в ус не дую - кто такой Сварог, не говоря уже об его жрецах и их месте обитания, однако меня заинтриговал этот вопрос.
Странником, как вы, может быть, смогли догадаться, был Боголеп, правда, тогда его звали Митрофан, но много воды утекло с тех времён, и я уже сам его так не зову довольно давно. Так вот, Боголеп выглядел изнеможённым, и я поделился с ним своим скудным завтраком, а он рассказал мне про языческих богов славян и что хотел бы стать жрецом Сварога, обрести доступ к проходу в мир Нави и немного силы богов, которой наделяют особенно верных жрецов. Его рассказы произвели на меня неизгладимое впечатление, и я напросился ему в компаньоны, собрав скудные пожитки, мы бежали от моего барина.
Скитаясь по деревням и сёлам, скрываясь от преследования, мы всё же нашли через тысячу препятствий поселение жрецов Сварога; их было немного - человек тридцать, живущих на болотах, скрывающихся от лишних глаз, людской молвы и православной церкви, практикующих волшебство, дарованное отцом богов и приносящих ему щедрых дары. Нас с Боголепом приняли в свои ряды почти сразу, лишь выслушав произошедшую с нами историю  и узнав о выпавших на наши головы испытаниях; мы были два младших жреца, нас заставляли делать всю сложную работу, а мы из-за этого постоянно были вместе; Боголеп рассказывал мне свои мысли и кусочки прошлой жизни, так же делал и я, но прошло время, и мой друг, сменив имя, стал жрецом Морены - дочери Сварога, и, покинув нашу обитель, принялся искать её земную дочь.
Иногда он писал мне письма, откуда я узнал, что теперь его имя - Боголеп, у него есть собственная ученица, и всё идёт хорошо. Я считал себя брошенным и ненужным, но в один день таковым остался Боголеп - его все бросили, и мой друг вернулся за мной, а я сразу же пошёл за ним. Как в давние времена мы практиковались вместе, совершали обряды, приносили жертвы и изучали заговоры, а потом я узнал зачем понадобился Боголепу.
Девушка, которую он любил, умерла, и главной задачей его было оживить её, но план провалился, тогда Боголеп решил провести особый обряд, дабы воссоздать из её плоти ребёнка. Это смесь тёмной и светлой силы разных жрецов, за этим я и понадобился - белый жрец Сварога. Вместе мы отправились к старому поселению, где когда-то скитался юный жрец – Боголеп, там, в маленькой пещере во льду покоилась прекрасная девушка, которую все эти годы любил мой друг. Касаться её он не мог, поэтому позаимствовать для обряда плот пришлось мне, и я отрезал ей мизинец на правой руке.
Смешав всё необходимое, принеся жертву, и совершив обряд, мы смогли дойти до конечного этапа – перевода свежей души из мира Нави в Явь, что стоило нам огромных усилий, но Боголеп тёмный жрец Морены - богини, что представляет собой мост между двумя этими мирами, а я светлый жрец её отца – Сварога, нам помогли высшие силы, и вскоре, едва не отправившись в мир Нави самостоятельно, мы с Боголепом закончили обряд. Так у моего друга появился сын, отдалённо похожий на мать, которого отец и назвал в её честь Милославом. Прошло немного времени, мальчик окреп, и вернулась Алёнка, - старичок заметно погрустнел, и искорки сожаления принялись мелькать в его потухших глазах.
Подростки сидели, объятые молчаливой скорбью - никто ещё не знал, что будет дальше в рассказе Митодора, но, учитывая разбитый вид рассказчика, появление Алёнки и непонятное местоположение Милослава, догадаться было не так уж и сложно.
- Что потом случилось? - нарушая царствующее молчание, спросил Урзус.
- Ах да, простите, забылся, - встрепенулся Митодор, словно его оторвал от неприятного сна шум из вне. - Когда появилась Алёнка, Боголепа не было дома, а я толком не знал кто она такая. Я впустил её в дом, потому что она желала увидеться с Боголепом, в ожидании его возвращения, мы разговорились, и я упомянул про Милослава. 
Тогда я впервые познакомился с её искусным волшебством: Алёнка усыпила меня и заперла, а сама, приняв мой облик, украла Милослава, по пути наговорив Боголепу, едва успевшему вернуться и заметить происходящее, множество всего интересного от моего лица. И пусть мой друг узнал правду, но не смог простить мне исчезновения Милослава, ведь это я рассказал Алёнке про него, и только я виноват был и есть в произошедшем....
Мне пришлось уйти, оставив Боголепа вновь одного, тогда он и решил создать картины, и с их помощью отомстить всем и сразу, но я тоже не тратил время зря: я тщательно следил за Алёнкой, и однажды она прокололась, открыв мне местоположение Милослава, я нашёл его и сейчас точно знаю, где он, поэтому мне и нужна ваша помощь - я прошу, чтобы вы взяли меня с собой и сказали Боголепу, что я знаю где его сын. Тем более я уже помог кому-то из вас: в обличии лани я уговорил какого-то парня вернуться в дом, а потом незаметно подложил ему книгу о съедобных грибах и ягодах. Я не делал для вас многое лишь потому, что не хотел, чтобы Боголеп узнал, что я здесь, но в трудные минуты был рядом с вами, - выждав деловую паузу, Митодор спросил, - вы мне поможете?
- Поможем, - опережая Рысь с необъяснимой энергичностью, ответил Урзус, - а как давно это произошло, если Боголеп до сих пор не простил?
- Я уже плохо помню, - прищуривая вмиг заблестевшие глаза, протянул старичок, - по вашим меркам не больше двадцати лет.
- А когда Алёнка стала ученицей Боголепа? - спросили в свою очередь братья.
- Давно, даже очень, и, опережая ваш следующий вопрос, скажу: жрецы стареют не так быстро; вы думаете, что Алёнка ещё совсем юная, а она не первый век землю ногами топчет.
- Интересно, - протянула Мстислава, - и что нам нужно с ней делать?
- Ничего, мы просто побеседуем с её матерью, - ответил Митодор, - вы готовы увидеть богиню смерти и зимы?
- Ну, как вам сказать, - нарушая воцарившуюся тишину, протянула Рысь, проводя ладонью по вспотевшему лбу, - не очень-то хотелось бы, но у нас особого выбора нет, так ведь?
- Совершенно верно, - посмеиваясь, ответил старичок, - зато будет что вспомнить.
- И Боголеп нам так говорил, - усмехнулась Рысь.
- И нам тоже, - вторила Мстислава.
- Ну, мы же были близки когда-то, у нас были общие фразы и схожая философия, - склонив голову, ответил старик, - но нам пора в Мир Нави, если пропустят, конечно же.
Произнося вновь непонятные подросткам слова, Митодор принялся расчерчивать воздух взявшимся из ниоткуда посохом, изображая старинные руны. Постепенно потухала лампочка, и мир вокруг наполнялся необъяснимой светлой тьмой: света, как такового, не было, но предметы и лица были хорошо различимы среди холода синего мрака.
Вдруг комнату заполнил треск и яростный скрип, и, окутанная снежными хлопьями в сопровождении матёрого волка, пред удивлёнными подростками предстала прекрасная женщина с длинными чёрными волосами и светлой кожей; её одновременно хрупкий и твёрдый стан окутывало лёгкое, белое платье с длинным полупрозрачным шлейфом. Она была похожа на Алёнку, но вместо навеянной наглой развязности в ней чувствовалась твёрдая угроза. Женщина скорее походила на прекрасную нимбу, чья красота притягательна столько, сколь и опасна.
- Это ты тот наглец, что хотел попасть в мир Нави? - переливчатым, будто шуршащим свежим снегом, но твёрдым и колким, как прозрачная сосулька, голосом спросила Морена, с презрением глядя на Митодора.
- Прошу прощения, - склоняя голову в почтительном жесте, произнёс тот, - я просто хотел тебя увидеть, но подумал, что было бы нагло призывать и беспокоить, поэтому решил прийти сам.
- Хорошо подумал, - согласилась после краткого молчания богиня зимы, поглаживая верного волка по большой голове, - что нужно?
- Ваша дочь - мне интересна она.
- Что тебе нужно от неё? - с угрозой в ясных глазах, сверля Митодора взглядом, спросила Морена. - И помни, смертный, мой волк не прочь поиграть с тобой.
- Что ты, я не желаю ей зла, - принялся объяснять старичок, - я прошу лишь, чтобы ты лишили её силы на пять минут. Понимаешь, она почему-то зла на моего друга и постоянно мешает ему жить спокойно, а сейчас держит в неволе друзей вот этих молодых людей, и, чтобы их спасти, я прошу помощи.
- Смертный, ты желаешь, чтоб я пошла против дочери? - холодно спросила Морена.
- Нет конечно, но я знаю, что ты справедлива, поэтому хочу, чтобы ты пошла не против дочери, а за справедливость. Твоя дочь оклеветала моего друга, и он остался один, она украла его сына, вновь оставляя страдать в одиночестве, а сейчас держит взаперти его людей, и твоя помощь - разве она не восстановит справедливость? Разве ты не желаешь помочь своему преданному жрецу?
- Ты говоришь мудрые слова, - выдержав многозначительную паузу, сказала Морена, - и я сделаю, как ты хочешь, если скажешь - чей ты жрец?
- Я служил твоему отцу, повелителю богов - великому Сварогу, но мне пришлось покинуть обитель, и теперь я сам не знаю, кто я есть.
- Тогда стаешь моим жрецом и будешь являться предо мною всякий раз, как я позову; ты станешь рассказывать мне о том, что происходит здесь с моей дочерью. За хорошую работу я тебя вознагражу, за плохую - отдам для забавы своему волку, - сообщила Морена, поглаживая длинную шерсть необычного питомца, оскалившего в знак согласия со словами хозяйки острые клыки.
- Рад служить тебе, - склоняясь пред Богиней, ответит Митодор.
- Отныне ты тёмный жрец, - сказала Морена и взмахом руки окрасила рубашку и бабочку Митодора в чёрный цвет, - иди, у вас пять минут за просьбу и ещё две за твою начавшуюся службу мне - и не более.
- Благодарю, - ответил старик.
Забирая за собой холод и снег, Морена постепенно исчезла, возвращая комнате тусклый свет единственной, почти мёртвой лампочки.
- Что ж, вы отправляйтесь за друзьями, а я подожду вас в лесу, - предложил Митодор и под согласные возгласы подростков перенёсся с ними на лесную тропинку.