Глава 32

- Ну, что? - оказавшись за пределами гостиной, спросил Сокол. - Куда мы?
- Куда-нибудь, - задумчиво ответил Урзус, - раз Боголеп нам не устраивает экскурсию, будем сами искать подходящее место для разговоров.
- А мы разве не спать идём? - удивились близнецы.
- Вы хотите спать? - с угрозой и нажимом в голосе спросил Борислав.
- Нет, - слегка оторопев, ответили братья.
- Ну вот, - смягчился парень, тряхнув головой, - зачем спрашивать тогда?
- Нам же сказали, - пробубнили близнецы.
- Именно, - влился в разговор Волк, - нам такое сказали за последние сутки, что спать как-то не особо хочется.
- Вообще-то хочется, - позёвывая, сообщила Мстислава, - но поговорить перед отбоем надо.
- Я это и имел ввиду, - пожав плечами, ответил парень, - ведите нас уже куда-нибудь.
- Ну, пошли, - согласился Урзус, - посмотрим, что тут есть.
Увлекая за собой свой маленький отряд, парень плавно двигался по направлению к выходу из дома; ведомый неизвестным чувством, он шёл куда-то, совершенно не понимая куда. По зову того же чувства, Урзус резко изменял курс, вступая в незаметные коридоры, украшенные картинами на светлых стенах, устеленные мягкими коврами, кое-где уставленные удобными диванчиками. Всё это было ужасно непривычно видеть, зная каким был дом раньше. Противоположности не узнавали ровным счётом ничего, казалось, что они, как и остальные, впервые зашли в эту тайную обитель.
Разглядывая изменения округлившимися от удивления глазами, подростки ступили на деревянную лестницу, спиралью уходящую вверх. Едва касаясь руками толстых резных перил и с опаской ступая на огромные ступени, устланные тёплым ковром, друзья с давящим, едва сдерживаемым чувством неописуемого восторга вперемешку с суеверным страхом перед творением Боголепа, поднимались на таинственный второй этаж волшебного дома, преобразившегося до неузнаваемости. Второй этаж был ещё не завершён - в огромном коридоре уместилась лишь одна комната, скрываемая резной дверью.
- О, как раз то, что нужно! - обрадованно воскликнул Сокол, входя в огромную комнату с застеклённой крышей, что пропускала в недра свои нежные томные лучи заходящего солнца, окрашивающего всё вокруг багровыми красками. Пол устилал мягкий ковёр, испещрённый длинными кисточками, щекочущими ноги. Всё вокруг заполняли кресла-мешки и невысокие пуфы ярких цветов. Кресла были невероятных размеров, казалось, на них легко уместилось бы пять человек, и, ко всему прочему, у каждого кресла была собственная подушка и клетчатый плед.
- Шикарное место, - падая в кресло-мешок, сообщила Звенислава.
- Действительно, - согласился Борислав.
- Что вы думаете о произошедшем? - дождавшись, когда каждый займёт своё место, спросила Рысь.
- Ничего, - простодушно ответили близнецы, - мы ничего не поняли.
- Молодцы какие, - усмехнулась Берислава, - нам нужно сейчас понять хоть что-нибудь.
- Да, что тут понимать? - вступил в разговор Медведь. - Нам толком ничего не сказали. Боголеп рассказал историю из жизни и сказал, что будет мстить - и это всё. Что из этого можно понять?
- Мы будем помогать ему в этом, - ответил Урзус, - вот что можно понять. И, может быть, вы тоже будете.
- Мы ещё обсудим это с ним, - вставил Кот, - он сам так сказал.
- Не думаю, что Боголеп откажется от идеи, - задумчиво произнесла Ростислава, - одно дело поговорить, другое - передумать.
- Может, ты и права, - согласился парень.
- Мне больше интересна история про его сына, - сменил тему Олень, - мне показалось, что Митодор сказал: " он здесь".
- Правда? - удивились близнецы.
- Ну, я так услышал, - ответил, сомневаясь, парень.
- Тогда понятно, почему нас выставили, - с пониманием в голосе сказала Лиса.
- Что ж, парни, - загадочно улыбаясь, протянула Лебедь, - признавайтесь - кто из вас Милослав?
- Точно не мы, - поспешили откреститься от незавидной участи близнецы, - нас двое, а у него сын один.
- У меня свой папа есть, - присоединился к числу выбывших Медведь.
- Может, это вообще Саша? - предположила Звенислава.
- Точно нет, - подала голос Женя, - Митодор сказал, что это всё произошло не больше двадцати лет назад по нашим меркам, но для Саши не больше двадцати лет - много.
- Может, он просто долго взрослеет, - предположила Берислава, - как Алёнка.
- Но он же внук Аграфены, - настаивала Женя.
- Ладно, тогда продолжаем, - пожав плечами, предложила Мстислава, - кто из вас?
- Это я, - перебивая новую волну отказывающихся от незавидной участи парней, задумчиво протянул Урзус, сверля взором пол; после краткого молчания он добавил: - Наверное.
- Ты? - нарушая воцарившуюся тишину, спросила Рысь, едва сдерживая бурю смешавшихся чувств.
- Наверное, - замявшись, ответил парень, не поднимая глаз, - просто я помню откуда-то Алёнку, я видел её раньше, причём часто, я был с ней где-то, потом переходил из рук в руки. А в последнее время в какой-то чудной семейке обитал.
- Вот это поворот, - удивлённо промямлили близнецы, - а он ведь нас посылал тебя убить.
- Это вам он так сказал, - усмехнулся Урзус, - чтобы был стимул меня поймать. На самом деле он не такой уж и ужасный, можете, конечно, попробовать и вспомнить, что было раньше, а можете просто мне поверить. Мы с вами были под сильной властью картин, а когда начали освобождаться, постепенно всё забыли.
- Нам лучше не вспоминать? - спросила Ростислава.
- Да, - ответил Урзус, вспомнив собственные ощущения, накатившие после прозрения, - лучше не стоит, просто поверьте.
- Хорошо, - хором согласились друзья.
- Как всё интересно складывается, - в задумчивости произнёс Олень, - Урзус - сын Боголепа, Рысь - потомок какой-то ведуньи.
- Да вообще кошмар! - со свойственной торопливостью воскликнул Сокол. - С кем мы жили под одной крышей?
- А что тебя не устраивает? - в два голоса спросили обвиняемые, чему удивились даже более, чем остальные.
- Это я от восторга, - поспешил к отступлению парень, вжимаясь в кресло.
- Молодец, выкрутился, - рассмеялся Кот.
- А ты как думал? Я такой, я могу.
- Зато теперь понятно, как Рысь без часов смогла дом поджечь, - вновь сделав открытие для всех, сказала Лебедь.
- А, может, и не было никакой магии в часах, - предположил Волк.
- И она всё это делала сама, просто с помощью часов, которые всего лишь стали проводником? - продолжил мысль друга Олень.
- А почему нам Боголеп сказал, что не чувствует больше магии часов Рысь? - спросила Мстислава.
- Может быть, Боголеп сам не подозревал, что это волшебство не часов, а Рыси? - предположила Звенислава.
- Возможно, - согласилась виновница торжества, - иногда у меня получалось срывать листья без помощи часов.
- И не рассказывала об этом! - вновь завопил Сокол.
- Кто бы тут заикался об откровенности, - смерив друга пронзающим взглядом, сказала девушка, но, смягчившись, добавила: - Я тебе ещё долго припоминать буду, тем более, я рассказывала, просто ты не услышал.
- Я тоже не слышал, - присоединился к разговору Кот.
- Значит, вы оба одинаково глухие, - самодовольно улыбнулась Рысь.
- Ладно, - согласились друзья.
Комнату наполнила тишина, задумчивая, давящая, каждый рассуждал об услышанном, сказанном, гадал о будущем, пытаясь предугадать дальнейшее развитие событий.
Урзус сидел молча, стараясь не думать больше о своём происхождении, ему хотелось убежать отсюда - постоянно кто-то бросал на него тревожный взгляд, задерживаясь глазами на его понуренном стане и вновь ускользая, будто случайно он - виновник переполоха, попался им на глаза. Его бесило натянутое молчание, в котором настойчиво веяло необъяснимым сочувствием, совершенно не нужном ему, по крайней мере, сейчас и именно от них. Вот бы поговорить с Рысью, встретится с Боголепом - именно то, что нужно было сейчас.
- Пойду к Боголепу, - поднимаясь, сказал парень, не выдержав более молчаливого сострадания, - надоело ждать.
- Я с тобой, - также вскакивая с места, сообщила Рысь, - хочу спросить про ведунью.
- Пошли, - согласился парень.
- Мы вас подождём, - крикнул в след Борислав.
- Ждите, - пожимая плечами, согласилась Рысь, скрываясь за дверью.
- Хорошо, что ты со мной, - обращаясь к шагающей рядом девушке, сказал Урзус, - мне и так страшно, а без тебя было бы хуже.
- Так я поэтому и пошла, - весело улыбаясь, сообщила Рысь.
- А как же ведунья?
- Не думаю, что Боголеп после тебя захочет разговаривать со мной об этом. Спросить про ведунью - всего лишь повод, чтобы пойти с тобой.
***
- Ты уверен, что это точно Урзус? - расхаживая по гостиной, спросил в тысячный раз Боголеп, ломая руки.
- Да, - смиренно отвечал Митодор, понимая волнение друга.
- Точно? - повторяя круговорот вопросов и ответов, вновь спросил Боголеп.
- Точно, - раздражаясь, ответил друг.
- Я понял, не злись, - вздохнул Боголеп, - понял, но не верится. Он был рядом всё это время, я чувствовал что-то, видел её в нём, но не верил и теперь не верю. Просто не могу поверить.  Мне кажется, - резко падая на диван рядом с другом, будто в припадке, воскликнул старик, - мне кажется, что у меня сердце разорвётся, если я только поверю в это.
- Не разорвётся, - Митодор успокаивающе сжал руку друга, - всё хорошо.
- Нет, не хорошо, - вскакивая, сверкая глазами, будто в лихорадке, воскликнул Боголеп, - как я ему скажу? Он мне поверит? А если он меня оттолкнёт? - заламывая пальцы, простонал старик.
- А если он сам уже всё понял, если только и ждёт твоего признания? - усаживая друга на диван, предположил Митодор.
- Но я такой старый, - закатывая глаза, сказал, Боголеп, - ты только посмотри! - вновь вскакивая, сделав круг по комнате, призвал старик:
- Я стар, как мир! Кто бы порадовался такому отцу?
- Но тогда ты был не лучше, - усмехнулся Митодор.
- Нет, - вновь приземляясь на мгновенье на диван, а потом вскакивая, отрезал Боголеп, - тогда я был полон надежд, тогда я ещё не был в омуте мести, а теперь я старая развалина, угнетённая утратами жизни. Я - разруха, разруха, - повторил он по слогам.
- Разруха так не скачет, - отрезал Митодор, уставший от метаний друга, - а ты, прости, конечно, но сущий козёл, причём горный.
- Ты просто не понимаешь ничего! - с досадой прошептал Боголеп, без сил падая на диван. - Ничегошеньки.
- Конечно не понимаю, - вскипая, едва держась, строго ответил Митодор, - никогда ничего не понимал, но почему-то ты всегда в конечном счёте обращался ко мне. Я всегда был рядом, но в итоге я ничего не понимаю и не знаю, в самом конце, когда, казалось бы, всё хорошо, я оказываюсь виноват. Давай, скажи, что и теперь всё из-за меня, что я виноват уж тем, что рассказал тебе, прогони меня опять. Я же не понимаю ничего. Куда уж мне, - рассерженный и на друга, и на свою несдержанность, Митодор закончил и принялся нервно теребить полы костюма, ожидая ответа.
- Да, ты прав, - согласился уставший от душевных стенаний Боголеп, - ты всегда прав, ты всегда рядом, а я тебя бросаю и погоняю, а ты ведь прав.
- Прав, - повторил за другом Митодор, - так иди и расскажи ему обо всём.
- А я уже здесь, - застыв в дверном проёме вместе с Рысью, выдавил из себя, поражённый увиденным, Урзус.
- Ну, - потирая резко вспотевшие ладошки, не зная, куда направить взор беспокойных глаз, рассеяно протянул Боголеп, - раз ты всё знаешь, мне не нужно ничего говорить, напротив, говорить нужно тебе, а вот интересно, что ты скажешь, ведь я же, и ты понимаешь, что я просто, ты ведь...
- Успокойся, - хлопнув друга по плечу, понимая его шаткое состояние, Митодор решил взять дело в свои руки и подошёл к неподвижному парню, - что ты скажешь, Урзус?
- Не знаю, - немного помолчав, ответил парень, - я ещё не свыкся с этим, поэтому не знаю, как реагировать.
- Желательно здраво, - улыбнулся Митодор той самой улыбкой, что располагает к себе, помогая раскрепостить собеседника, показывая свой дружелюбный настрой.
- Я тоже так думаю, - согласился, повеселев, Урзус, едва улыбаясь в ответ.
- Ты станешь считать меня отцом? - слегка трясясь от волнения, спросил Боголеп.
- Мне нужно время, - упорно сверля взглядом пол, ответил парень, стараясь не встречаться взглядом с новоиспечённым отцом.
- Хорошо, - согласился за друга Митодор, дружелюбно сжав плечи парня, - тебя никто не торопит.
- Спасибо, - промямлил Урзус.
- Что ж, хватит на сегодня эмоции, - выруливаю молчаливую сцену, продолжил Митодор, - пошли все спать.
- Спокойной ночи, - ответила Рысь, подталкивая Урзуса к двери, ибо тот от переизбытка информации едва держался на ногах, воплощая в себе копию стенаний Боголепа.
- Вот видишь, - закрывая дверь, улыбнулся Митодор, - он тебя не отталкивает.
- Зачем ты его отправил? - злобно сверля друга взглядом, спросил Боголеп. - Зачем?
- А лучше вам, как двум баранам, молча пялиться друг на друга? Пускай подумает, разложит всё по полочкам, и ты тоже остынешь и успокоишься, а завтра ещё раз поговорите на свежую голову.
- Ты снова прав, - сдавленно проговорил Боголеп, - а я опять начинаю чудить под действием эмоций.
- Стабильность, - усмехнулся Митодор с нотами давней грусти в голосе и странной обидой во взоре, - пойдём, заварю тебе чаю, а то ты совершенно расклеился.