Глава 36

Пламя свечи тускло освещало комнату, подрагивая от дыхания Аграфены Ивановны, разместившейся в мягком кресле у рабочего стола; воск капал на подсвечник, стекая горячими струйками и остывая, затвердевал белыми кусками на резной ножке; раскрытые в беспорядке книги лежали на гладкой столешнице, а Аграфена, скрестив пальцы и откинувшись на спинку кресла, хмурила лоб. Нежный дым плясал под тусклым пламенем, возбуждая память, рисуя образы былого, старушка и не заметила, как перестала хмуриться и следить за пламенем свечи, как незаметно дремота окутала её со всех сторон, подступая будто ласковый кот, успокаивая и погружая в тот самый сон прошлого, что приходит спасительным светом в темноте забытья, возвращая всё на свои места, стирая предрассудки и чью-то наглую ложь.
                                      ***
Сторонним наблюдателем Аграфена Ивановна видела свою родную деревню, окутанную весенним восторгом наступающего тепла и проснувшегося солнца, видела она и себя - молодую и красивую, спешащую по тропинке к речке, что звенела весёлым течением бурной воды, шустрой совершенно по-весеннему. Нежась под тёплыми лучами яркого солнца, воробьи копошились в песке дорожки, совершенно не пугаясь девушки с коромыслом.
Зачерпнув ведро холодной воды, Аграфена испугано отпрыгнула в строну - в кустах что-то шуршало и кряхтело. Вооружившись крепким коромыслом, девушка, выпучив от страха глаза, ожидала появления виновника шума, готовясь бить или кричать, призывая на помощь.
Кусты затрещали ломающимися ветками, и, выйдя на свет, пред Аграфеной предстала сгорбленная старушка, опирающаяся на дубовую палку, изрезанную старославянскими рунами, она была в грязном, местами рваном одеянии, укутанная в не менее дырявый платок; старушка медленно приближалась, переставляя опухшие, босые ноги, изрезанные камнями и острыми шипами.
- Бабушка, - осторожно делая шаг назад и прижимая сильнее к себе коромысло, обратилась к незнакомке девушка, - вам помочь?
- Помочь, красавица, помочь, - проскрипела в ответ старушка, обнажая беззубый рот.
- Что нужно? - вновь в страхе отступая, спросила Аграфена.
- Дай руку, деточка, - протягивая костлявую ладонь, попросила незнакомка, сощурив глаза.
- Зачем? - опять делая шаг назад, спросила девушка.
- А вот узнаешь, - усмехнулась старушка, поправляя спадающий с седых волос платок, - много чего узнаешь, коль не струсишь, откроется тебе мир иной, тайны его познать сможешь, получишь знания пращуров наших, станешь сказительницей - хранительницей старинных преданий, обретёшь силу неизведанную. Ну что же ты? Никак струхнула?
- Я? - заикаясь, переспросила Аграфена; отступая шаг за шагом, она уже стояла по щиколотку в ледяной воде, но не ощущала холода, ибо тело уже сковало льдом страха.
- Ты, - как можно ласковее ответила старушка, - иди же ко мне, милая.
Аграфена, будто во сне, зачарованная, выходила из ледяной воды; уронив коромысло, девушка приближалась, вытянув руку навстречу сухой ладони незнакомки; стоило только длинным пальцам коснуться сморщенной кожи, как обеих неведомая сила подняла ввысь, окружая золотистой сферой.
По выступившим венам старушки текла светящаяся сила, передаваясь девушке; Аграфена испугано наблюдала, как золотые потоки смешиваются с её кровью и светятся в венах, подбираясь всё дальше и дальше по юному телу, доходя до тонкой шеи, причиняя боль.
- Потерпи немного, - проскрипела старушка, заметив страдания Аграфены, - скоро закончится.
И правда - боль прошла, под ногами оказалась твёрдая земля, сфера исчезла, и так же бесследно растворилась незнакомка, лишь скрипучий голос средь облаков раздался в последний раз:
- Когда будешь готова, отдай то, что взяла.
- К чему готова? - испуганно крикнула небу девушка, но ответа не последовало.
                                   ***
- Когда будешь готова умереть, передай силу кому-нибудь ещё, - просыпаясь в холодном поту, прошептала Аграфена Ивановна, - разве я готова?
Подскакивая с кресла, старушка нервно принялась расхаживать по комнате, напряжённо морща лоб.
- Я ещё не готова, не хочу уходить - как же Саша без меня и Алёнка, Алексей, дети и Боголеп? Сначала нужно во всём разобраться... И всё вспомнить...
Аграфена принялась судорожно рыться по шкафам:
- Где же оно? Где моё снотворное? Ах, вот оно.
Откупорив маленькую стекляшку, старушка осушила её до дна и упала на большую кровать, отдаваясь власти сна.
                                    ***
Юная Аграфена в ночной рубашке лежала на твёрдой скамье, покрытой тонкой периной, горящая палочка тускло освещала бледное лицо, блестящие капельки поступившего пота струйками стекали на напряжённую шею.
- Солнышко, что с тобой? - меняя повязку с горячего лба, спросила напуганная женщина, поглаживая дрожащей рукой по волосам девушки.
- Не знаю, матушка, - едва разлепив ссохшиеся губы, ответила Аграфена, - может, я умираю?
- Брось глупые мысли! - подскакивая на ноги, строго прикрикнула мать и, помолчав, добавила:
- Ты полежи-полежи, а я в поле за отцом схожу.
Тяжело вздохнув, вновь почувствовав сковывающую жилы боль, девушка уснула, окунувшись в забытье беспокойного сна. Разбудил её скрип прогнивших досок и голос матери:
- Доченька, я привела странника, он поможет, - сообщила она, опускаясь на колени перед дочерью.
- Долго мучается? - спросил незнакомец, скидывая капюшон с длинных волос.
- Уж второе воскресенье в церковь не ходит, - поглаживая дочь по руке, ответила женщина.
- Что ж, посмотрим, - странник склонился пред больной, та испуганно отпрянула, боль мгновенно пронзила тело, и девушка упала на подушку, бессильно сжимая зубы, - не бойся, я тебя не обижу, - заверил незнакомец, ласково улыбаясь.
Странник положил большую руку на вспотевший лоб Аграфены, и та в миг почувствовала расходящееся по венам тепло, голова перестала ныть и кружится, мышцы постепенно расслабились, боль понемногу утихала, растворяясь совершенно.
- Вот и всё, - убирая ладонь под плащ, сообщил незнакомец, - лучше?
Аграфена лишь кивнула в ответ, всё тело её наконец расслабилось и, утопая в беспечности выздоровления, перестало слушаться.
- Храни вас Бог, спаситель наш! - обрадованно воскликнула мать, падая в ноги страннику.
- Что вы, что вы, - поднимая женщину с пола, оторопело повторял незнакомец, - не стоит.
- Что сделать-то для вас? - не сдерживая слёз радости, запричитала мать. - Может, останетесь на ночь, поедите? А то темно уже, в лесу-то нашем волков тьма, а завтра уж отправляйтесь в путь-дорогу.
- Буду весьма признателен, - склоняя голову в почтительном жесте, ответил странник.
- А говорите-то как, ну, чистый барин, - всплеснула руками хозяйка.
- Да что вы, далеко мне до барина, - отмахнулся незнакомец.
- Величать-то вас как?
- Митрофан.
- Вот и славно, - заулыбалась женщина, - сейчас я на стол собирать буду, пойдёмте.
И хозяйка со странником удалилась, оставив дочь отдыхать.
На утро Митрофан незаметно собрался в дорогу и с рассветом покинул гостеприимный дом.
- Подождите! - догоняя спасителя, крикнула Аграфена. - Возьмите меня с собой.
- Зачем? - смерив строгим взором девушку, спросил странник.
- Ведь вы же тоже сказитель, верно? Мне было плохо, потому что меня распирала сила, а вы её забрали, но я не умею пользоваться ею, без вашей помощи я опять заболею и… Возьмите меня с собой.
- Я не сказитель, - строго отрезал Митрофан, но заметив расстроенное лицо девушки, добавил:
- Я жрец великого Сварога и дочери его Морены.
- Тогда тем более возьмите меня с собой, я вам пригожусь, - хлопая большими глазами, настаивала Аграфена.
- Негоже православным с язычниками якшаться, - усмехнулся странник, указывая на нитку, очерчивающую длинную шею, - да и родители тебя не отпустят.
- Отпустят, - краснея и сжимая крест в руке, насупилась девушка.
- А барин?
- Сбегу.
- Не сбежишь, - усмехнулся Митрофан, - найдут, а я прятаться не охотник.
- Может, вы меня выкупите? - пряча взор, с надеждой прошептала Аграфена.
- Вот те на! - шутливо возмутился странник. - Мне тебя с собой брать, следить, оберегать, да ещё и деньги на тебя тратить - ничего не скажешь, здорово придумала.
  Девушка скорбно понурила голову и уже собралась уходить, как путник остановил её, удержав крепкой рукой за запястье.
- Держи, - протягивая бренчащий мешочек, сказал он, - чем меньше за себя дашь - тем лучше, деньги беречь нужно.
И взглянув в повеселевшую голубизну её глаз, добавил добрее:
 - Час тебе на всё, не успеешь - ждать не буду.
- Я мигом, - радостно хлопнув в ладоши, воскликнула девушка, бегом направляясь к дому.
- Чудная! - глядя ей в след, крикнул странник.
                              ***
Свеча догорела, и тусклый свет иссяк, Аграфена Иванова лежала на кровати, сжимая крест в сморщенной ладони.
- Он же был совсем другой, добрый, отзывчивый, я помню, - прошептала старушка, стирая горькие слёзы памяти с горящих щёк, - помню. И что это за лекарство, которым они меня поили? И почему не спросила ничего у Боголепа? Почему не стала верить ему? Может, Алёнка соврала?.. Эта девчушка может. Нет, нужно сходить к Боголепу, всё же не чужие люди, а я так на него окрысилась, и дети к нему пошли, а дети чувствуют. Да, Саша проснётся и пойдём к нему, я всё спрошу, всё...