Мысли на заметку. 23 июля 2017 года

       Очень нехорошая ночь. До трёх не мог уснуть от головной боли, хоть и выпил две таблетки [...] и заснул. Но в 5 встал от головной боли. И спустился выпил [...]. И ходил по низу, благо, уже светло было. Наверху я читал книжку Сухова о философии Толстого, а внизу мне думалось сквозь боль о христианском мифе. И было неприятно, что он всё время лезет в голову, а я всё о нём думал, словно против своего же желания.

       Скорее всего, сначала он оформился просто в историю о бродячем философе и проститутке, которые скитались по Палестине. Философ проповедовал благую весть о том, что Царствие божье наступило, а люди просто не хотят войти в него и ходят мёртвые и не воскресают. Он пытался открыть людям, что Бог — это не где-то снаружи и отдельно от нас, а он в нас. Мы по своей сути есть проявление Бога. Мы «сыновья» Бога. Люди отказались от сыновности и обвинили Иисуса в кощунстве, что тот называет себя сыном Бога, то есть Богом. И это не их вина, они не могли понять этой абстрактной взаимосвязи, что Бог — это сущность, определяющая для нас всё. А мы есть проявление этой сущности. И все мы связаны между собой и Богом в духе! Предметно и материально мыслящим людям это показалось кощунственной глупостью: Бог в трёх лицах — отец, дух и сын. Его просто не поняли. А он говорил, что, если Бог в душе, зачем Богу храмы? Он утверждал, что бедняки, а не только императоры, могут быть сыновьями Бога и могут получать бессмертие. В этом была его благая весть людям. И как только власть имущие учуяли в нём опасность, его, естественно, казнили. Скорее всего, его распяли. И в Иудейской среде зародился миф о том, что это и был мессия, спаситель человечества, спаситель каждого, твой спаситель. Есть спрос, будет и предложение. Но этот миф мог бы остаться вянущей ветвью на стволе иудаизма, если бы не стал мифом Римской империи, единственной сверхдержавы тогдашнего мира. Иисуса наградили всеми эпитетами, которыми был увенчан кесарь Август Октавиан. Но Иисус был не императором, и не аристократом. Он был сыном плотника. Он был почти юродивым, был кесарем со знаком минус. И население Римской империи приняло в свою мифологему его, а не Октавиана. Заступник должен быть свой, который меня знает, который даже ниже меня, а не тот, который в своём величии недостижим. И новое мифотворчество разрушило, вытеснило старый миф, а вместе с ним и весь пантеон богов. Родилось христианство как миф. Но больше всего поражает, что Иисус-то был настоящим мыслителем, прошедшим путём разума, достигшим совсем иных высот разумности. И ещё более поразительная вещь, что я его понимаю. И это совсем не мистика и не выдумка. Скажут, докажи. И Иисус говорил, я же доказал: смертные становятся бессмертными, мертвые при жизни — воскресают, бедные и несчастные становятся самыми богатыми и счастливыми на свете. И всё потому, что я им открыл глаза на жизнь. Поднял их на уровень, на котором всё видится и воспринимается иначе.

       У меня всё это в голове крутилось где-то до половины седьмого. И я уснул. С тяжёлой головой. А проснулся к полудню совершенно здоровый. Позавтракал яичницей, и решили ехать в Лызлово, смотреть церковь-копию Покрова-на-Нерли. Быстро собрались и поехали через Захарово и Звенигород. Потрясающе красивая церковь. А со шлемовидным куполом она ещё соразмерней, нежели оригинальная. Взошли мы на чудо-камень, но разуваться не стали. Фотографировались. У них там уже начинают проявляться следы небрежения: цоколь посыпался, брусчатка порастает травой, газон, как стерня, а не газон; вокруг не пойми чего. А они гуляют: из трапезной весь наш юношеский (времён школы) репертуар доносился. Это у батюшки, оказалось, 60-летие. [...]. Лену даже пригласили туда трапезничать, но она постеснялась.

       Там на парковке я почувствовал, как в сердце ударило, как я иначе отношусь к тому миру, который все мы воспринимаем как материальный. Как к монете, которую все принимают за золотую, а ты уже знаешь, что она никчёмная жестянка.

       Обратно ехали опять через Звенигород и остановились пообедать в «Макдональдсе». Заехали на дачу, [...]. Читал воспоминания слуги Толстого Арбузова, как они ходили пешком в Оптину.

       [...].
       _________________

       Вот как определить, батюшка тот, со своей верой, прав или я? А никак. Каждый заявляет свою правоту, а там посмотрим, чья вывезет. Да и посмотрим-то не мы; а кто? Где тот, кто может присудить правоту?
       _________________

       Забыл упомянуть, что мы заезжали на обратном пути в Каринское и ходили по подвесному мосту. И делали selfie.