Милость Императрицы - 1

... или перечитывая "Капитанскую дочку"

"Объявляем чрез сие всем верным подданным"

Минуло 12 лет Её правления. Неразбериха и страхи первых лет царствования сменились решительными мерами, суета и бестолковость  - установленным Её волей твердому порядку в делах и ответственным решениям. То, что прежде казалось невозможным, вдруг стало свершаться как бы само собой. Тогда, летом 1762 года, Она волею судеб сама подхватила оглобли этого воза. А потом и глупо-спесивые графы, и прочие князья, признав Её первенство, как пристяжные, впряглись в него, пособляя вытаскивать неповоротливую телегу-страну из ям и колдобин в еще не наезженную, но уже проступающую среди репья и луж колею.
Ей уже 45 – давно прошла первая молодость, но остались силы и желания встретить вторую. Ведь недаром в народе говорят: в сорок пять - баба … Ну это Она и без народа знает. 
Уже два года как отставлен Григорий Орлов – необузданный любовник в бытность Её еще великой княгиней, но беспечно ленивый фаворит первых лет правления. Спокойно, без сожаления рассталась Она с вялым красавцем Васильчиковым. И вот «в случай» попал Григорий Потемкин. После первых недель близости, когда грубоватые ласки нового фаворита пригасили накопившуюся похоть, поняла Она вдруг, что вот, наконец, встретился  тот, кто сможет стать Ей опорой и единомышленником в трудах праведных …
 
И, действительно, первые 12 лет царствования Екатерины II прошли вполне результативно.
Первым делом она добилась легитимизации своего правления. Созванная из представителей разных сословий Уложенная Комиссия итогом своей деятельности имела вовсе не принятие новых законов, а присвоение Императрице титула Матери Отечества. Выполнив тем самым подсказанное желание Екатерины, Комиссия была распущена.
Поощряя предпринимательство и торговлю, Императрица инициировала денежную реформу, учредила Дворянский банк, основала Вольное экономическое общество.
По её повелению в городах стали открываться школы и училища. Хорошо представляя, насколько невежественны и невоспитаны барышни-дворянки, Она повелела образовать Смольный институт благородных девиц. В обеих столицах были открыты Воспитательные дома для сирот из низших классов. 
Благодаря решительным мерам был пресечен чумной бунт в Москве. По настоянию и личному примеру Императрицы введено прививание от оспы.
Наконец, выиграна турецкая война. Заключенный  в июле 1774 года Кючук-Кайнарджийский   мир закрепил за Российской империей статус великой европейской державы. Придвинув свои войска к западным границам, Екатерина спровоцировала первый раздел Польши. Причем прусский король и австрийский император сами предложили ей поделить земли поляков.

Но тут разгорелся Пугачёвский бунт. И поначалу не то было так страшно, что где-то там, на доселе вполне ещё диких окраинах империи восстали  уральские казаки и примкнувшие к ним башкиры. Не то тревожило её в далеком от заволжских степей Санкт-Петербурге, что к ним вскоре пристали крепостные симбирских помещиков. Жалко, конечно, было дворянские семьи, замученных отцов и жён, поруганных дев … 

Но то было страшнее, что эти, не знавшие грамоты бунтовщики, подкидывали под стены осаждаемых крепостей написанные на правильном немецком «указы» якобы самого Петра  III. Только темные людишки могли поверить в воскресение Её непутевого муженька-императора. Но вот эти «грамоты», писанные на родном Ей языке ...?! Почти год тяготила Её мысль, что неспроста так широко  полыхнуло восстание, что стоят за ним «иноземные кукловоды». А откуда ещё эти без единой ошибки написанные «указы» возникшего вдруг из небытия «императора Петра Фёдоровича»?!
Но и на этот раз обошлось!  Попался в руки воинской команды офицер, перебежавший было к Пугачёву. Оказалось, что он и написал по-немецки воровской указ под диктовку «Императора», а то вернее, что и сам сочинил, чтобы спасти свою шею от виселицы, коими уставили бунтовщики захваченные крепости на пути своего дикого гульбища. Прочитав присланное после поимки этого «сочинителя» донесение, которого пленившие его офицеры на радостях снова подвели под дворянскую присягу, Она облегченно вздохнула и посмеялась над своими былыми страхами.
Только вот цепкая Её память услужливо подсказала, что видела Она уже это имя, коряво выведенное сильной рукой, привыкшей более к шпаге, да к кулачной драке. И медными молоточками застучали в висках слова указа, подписанного Ею тогда, 12 лет назад:

«Божиею милостию, Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самордежица Всеросийская, и прочая, и прочая, и прочая.
Объявляем чрез сие всем верным подданным. В седьмой день после принятия Нашего Престола Всероссийского получили Мы известие, что бывший Император Петр Третий обыкновенным и прежде часто случавшимся ему припадком гемороидическим впал в прежестокую колику. … К крайнему нашему прискорбию и смущению сердца, вчерашнего вечера получили Мы другое, что он волею Всевышнего Бога скончался … Сие же бы нечаянное в смерти его Божие определение принимали за промысел его Божественный, который Он судьбами своими неисповедимыми Нам, Престолу Нашему и всему Отечеству строит путем, Его только Святой воле известным. Дан в Санкт-Петербурге, месяца июля 7 дня 1762 года…  Екатерина».