Понятие зоны свободы появилось не сразу

Традиция сопровождать публикацию текстов интервью возникла сразу, но в основном это было представление моего собеседника: данные об образовании, научных степенях и званиях, месте работы и исследовательских областях. Но постепенно начало складываться представление о том, что вводный текст может иметь не только такую узко служебную функцию. И, наконец, при подготовке к публикации интервью №90 это смутное соображение оформилось в нечто определенное. Я определил вводный текст как мою зону свободы, т.е. дал себе право высказываться здесь по широкому кругу вопросов, в моем понимании, относящихся к содержанию или духу законченного интервью.


Я не придаю символического значения тому факту, что понятие «зоны свободы» возникло при сопровождении интервью №90, это могло случиться несколько раньше или позже, но такая потребность уже ощущалась мною. Не могло быть триггером и то, что я был давно знаком с моей собеседницей – профессором социологии В. В. Гаврилюк, так интервью начинается словами: «Вера, мы с тобой знакомы очень давно и не помню, были ли когда-либо на “вы”, так что будем как в жизни» [1], до нее я проводил интервью с исследователями, которых я знал значительно дольше и лучше.
Определяющим во введении этого понятия, по-видимому, было то, что проведенное интервью дало мне повод немного обсудить тему семейной преемственности профессии «социолог», которая раньше в отечественной литературе не рассматривалась. Во-первых, такая профессия начала складываться в СССР лишь в начале 60-х и долго оставалась вне классификации сертифицированных видов профессиональной деятельности. Реально она существовала, но оставалась юридически не признанной. Во-вторых, не было данных о том, в какой мере распространена в нашем профессиональном цехе подобная преемственность.
В проведенном интервью эта тема явно заявила о себе. Ниже приведен вводный текст к интервью с В. Гаврилюк и ее ответ на один из вопросов.

                ******

Введение к интервью при его публикации – это моя «зона свободы», здесь я разрешаю себе писать те или иные размышления, которые связаны с завершенным интервью. Сегодняшняя тема – новая, мне не приходилось ее обсуждать, и я не встречал ее в нашей специальной литературе. Интервью с тюменским профессором социологии Верой Владимировной Гаврилюк дает повод обсудить тему преемственности профессии «социолог».
Первые слова, которые прочитала ее дочь – были «Рабочая книга социолога». Она начала учиться в Тюмени, окончила факультет социологии в Российском государственном гуманитарном университете и в 2010 году защитила там же кандидатскую диссертацию по социологии.


Несколько лет назад я написал статью «Генеалогия четырех первых поколений советских/российских социологов» [2], то была попытка дать схематизированный портрет родительских семей социологов, родившихся в период с первой половины 1920-х до конца 1950-х. Эмпирической базой этого микроисследования были рассказы 45 социологов о своих родителях и более далеких прямых родственниках.
Проведенный анализ может трактоваться как культурологический поиск, направленный на понимание особенностей макросреды, в которой формировалась значительная часть представителей современного российского социологического сообщества.


Открывшийся мне мир оказался очень богатым, включающим в себя множество социально-структурных и социокультурных образований, характерных для дореволюционной России и всех периодов СССР. Генеалогические линии советских / российских социологов выходят из двух столиц, из крупных, средних и малых городов, из русских деревень и еврейских местечек. Из Западной части страны, Центральной, Южной, Северо-Западной, Уральской, из Дальнего Востока. Есть среди социологов «посланцы» семей, корни которых уходят в 16-17 века, есть — с небогатым прошлым.
Среди предков социологов — представители большого числа сословий дореволюционного российского общества (дворяне, мещане, купцы и мастеровые, учителя, врачи, крестьяне, священники, военные, казачество) и всех социальных слоев советского общества. Люди с прекрасным образованием, в том числе, полученном в лучших европейских университетах, но были малограмотные и совсем неграмотные. Многие участвовали в войнах, проходивших в царское время, в Гражданской войне: на сторонах «красных» и «белых», во Второй мировой. Практически по всем семьям прокатились волны постреволюционных репрессий.


Теперь, когда количество проведенных интервью достигает сотни и в анализ могут быть включены биографии социологов семи поколений, подобный генеалогический подход обещает получить еще более интересную, многоцветную картину нашего коллективного прошлого.
Одновременно, богатейшая коллекция биографических данных позволяет подойти к изучению еще одной линии в формировании нашего профессионального сообщества – появлению социологических династий, или преемственности профессии «социолог» внутри семьи. Так,  уже были проведены интервью с В. А. Ядовым и его сыном Н. В. Ядовым, к тому же был рассказ Владимира Александровича о его покойной жене Л. Н. Лесохиной. Портреты А. Г. Здравомыслова и его дочери – Е . А. Здравомысловой, здесь же – интервью с ее мужем В. М. Воронковым. Весьма интересен случай: В. Н. Ярцева-Смирнова, ее дочь – Е. Р. Ярцева-Смирнова, а также интервью с ее мужем П. В. Романовым и его дочерью – Е. П. Романовой. Добавлю, что сейчас я провожу интервью с сыном Е. Р. Ярцевой-Смирновой, он – тоже социолог, кандидат наук. Мне также известно, что по стопам значительной части социологов, с которыми я беседовал, пошли их дети. Среди них: Е. И. Башкирова, Ю. Р. Вишневский, Р. С. Могилевский, Г. В. Осипов, Г. И. Саганенко, Б. Г. Тукумцев, Ф. Э. Шереги. О жизни и работе Ф. Р. Филиппова рассказал его сын – А. Ф. Филиппов. О внуках моих собеседников я знаю меньше, но, к примеру, социологическое образование имеет внучка Я. И. Гилинского.


Что обещает изучение преемственности профессии «социолог» внутри семьи? Прежде всего, эта тема относится к анализу механизмов формировании российского социологического сообщества. Вторая очевидная задача – выявление каналов сохранения накопленных в науке исследовательских традиций и нравственных императивов. И третье обстоятельство – преемственность профессии можно рассматривать в рамках концепции биографичности творчества социологов, которая представляется мне весьма
продуктивной при решении ряда проблем историко-науковедческой природы.


Воспользовавшись представленной мне возможностью, я решил узнать у Веры Гаврилюк, как ее дочь выбирала профессию. Последний вопрос интервью звучал: «Помнишь, Вера, вопрос на удовлетворенность профессией, работой: “Хотели бы Вы, чтобы кто-либо из Ваших детей работал по Вашей профессии?». Твоя дочь, Татьяна, стала социологом. Это ее собственное решение или ты ее активно агитировала? Не согласилась бы ты рассказать, когда она сделала свой профессиональный выбор, где получила профессию социолога? Если я не ошибаюсь, она либо учится в аспирантуре, либо уже защитила кандидатскую диссертацию. Это так? Каковы ее научные интересы?”


Ответ был подробным, обстоятельным, приведу лишь его первую часть: «Трудно писать о собственном ребенке не употребляя превосходные степени, постараюсь избежать этого. Татьяна росла домашним ребенком, очень рано узнала буквы, простейшие арифметические действия, географическую карту. Это было такое шоу, когда к нам приходили гости, она, трехлетний ребенок, с удовольствием демонстрировала на большой карте мира, где находится Китай, Венгрия и т. п. Читать я ее специально не учила, играя в кубики, мы запоминали буквы, а когда я читала ей книжки, она все время просила – «води пальчиком по строчке ..». Что происходило у нее в это время в голове, мне до сих пор не ясно. Только позже я поняла, что таким варварским способом я научила ее читать, вопреки всем методикам, минуя сложения слова из слога. Ей было четыре года, когда она впервые прочитала сама название книги, и я думаю, что это была судьба. Я сидела с книгой, когда она подошла и спросила –«что ты читаешь, мама?». Я ей серьезно так отвечаю – ты же знаешь буквы, посмотри сама, как называется книга. Тогда она, медленно ведя пальчиком, прочла «Рабочая книга социолога». Я была поражена, а ей сказала, что пора, Таня, тебе записываться в библиотеку. И мы действительно пошли в библиотеку, записались. Она с большим удовольствием ходила выбирать книги, библиотекари с неменьшим удовольствием обсуждали с ней прочитанное, советовали, что еще почитать.
Профессиональный выбор она сделала сама, я старалась не давить на нее. Как у всех детей, ее взгляды сильно менялись в этом отношении. Где-то в классе 5–6, Татьяна говорила, что будет ветеринаром или кинологом, знала все породы собак и кошек, завела себе тетрадки с записями, вырезками, собственными мыслями о животных и вела их довольно долго. У нас дома были хомячки, кошки и даже (очень недолго) собака. В подростковом возрасте появились стихи, музыка, театр. Кстати, по поводу театра. В какой-то период, еще до школы, она мне заявила, что кукольный театр ей уже неинтересен, пора ходить во «взрослый» театр.


В школе ее все время привлекали к проведению всевозможным опросов (знали, что мама – социолог), я старалась, чтобы она сама осваивала все процедуры, только подсказывая и корректируя ее инструментарий. К старшим классам Татьяна определилась с профессиональным выбором, решила поступать на журналистику. Я приняла этот ее выбор, хотя понимала, что ее способности, направленность связаны с наукой. Изменила она решение тоже сама, под влиянием ее одноклассника, очень умного, но сильно пьющего парня. Мальчик всерьез интересовался философией, очень много читал, имел вполне взрослый взгляд на жизнь. Он сказал Татьяне: «с твоим прямолинейным характером тебе в журналистике делать нечего, там надо уметь прогнуться, правду писать – не дадут, тебя либо сразу выгонят, либо убьют». Это были начало 2000-х годов…
К окончанию школы, Татьяна определилась окончательно с выбором, поступила в тюменский государственный университет, на социологию.

1. Гаврилюк В. В. Молодежная тематика – самая интересная для меня в социологической науке / Докторов Б. З. Современная российская социология: Историко-биографические поиски. В 9-ти т.¬ М.: ЦСПиМ. 2016. Том 7. С.426-448. https://www.isras.ru/files/el/hta_9/htm/menu.htm.
2. Докторов Б. Генеалогия четырех первых поколений советских/российских социологов // Телескоп.2012. № 5. С. 2-17