35. Блуждающая искра

   Париж, жаркое утро 26 июля 1830 года.   

   Несмотря на ранний час Париж бурлил. В центре,  вокруг королевского дворца Тюильри и на ближайших улицах рабочие, ремесленники, студенты строили баррикады.
 
  Аристократическое Сен-Жерменское предместье Парижа притихло, зато ожили рабочие кварталы Сент-Антуан и Сен-Марсо.

  Проехать по некоторым улицам было трудно, многих задерживали и разворачивали обратно. Кучер, озабоченно косился на пассажира, но того "бунтовщики" почему-то пропускали там, где останавливали многих других...
 
  Фиакр остановился на углу дома по улице Сент-Оноре, Анри-Франсуа расплатился с кучером, вытер платком влажный лоб, и опираясь на трость зашел в подъезд.

  Дверь ему открыл Жанно, даже после возвращения из России на родину тот решил остаться работать у прежнего товарища. И его можно было понять...

  За последние несколько лет уровень доходов малоимущих французов резко понизился, безработных и нищих было много...

  Жанно был мрачен, глаза возбужденно блестели, он шипел сквозь зубы:
- Ты слышал,  Анри... по новому закону аристократам возвращают ВСЕ привилегии в полном объеме... народ... как они о нас говорят... "плебс"... обложат особым налогом, чтобы мы, умирая от голода возместили господам их убытки от Революции... Это конец!  Вот только... нам или Бурбонам, Анри?!

 Дельбёф не успел ответить Жанно. Из детской вышла бледная озабоченная Анна.

-  Как себя чувствует Жозеф? - первым делом озабоченно поинтересовался Анри-Франсуа.

- Доктор только что ушел, сказал, что можно не волноваться, это обычная простуда...но я всё равно волнуюсь... А тут еще на улицах творится такое... и ты уехал... Мне стало не по себе...

- Скоро ему уже четыре года...как летит время, верно, Аннет?... - он обнял Анну и прижал к себе, зарывшись лицом в густые русо-золотистые волосы - мой сын... Жозеф Максимильен Мари Дельбёф...до нашей встречи в Петербурге я уже думал, что умру одиноким и никому не нужным... Не бойся...для вашего комфорта и безопасности я сделаю всё возможное...
  А там... на улицах происходит то... что должно было произойти...
 
- Ах, как неудобно... Анри... выйди к гостям,  тебя дожидаются месье Буонарроти и совсем молодой человек... он у нас впервые...месье Бланки...

 Анри-Франсуа нежно поднес к губам руки Аннет.
- Всё отлично, любимая. Хочешь присутствовать, как хозяйка дома или пока останешься с сыном?

  Анна задумалась на секунды, пригладила волосы:
- Лучше я с ним посижу, но если что, присоединюсь к вам... если это ВАМ будет удобно...

- Хорошо, милая...НАМ будет удобно, Филипп и Огюстен хорошо воспитанные люди...

  В гостиной его встретили двое мужчин, пожилой человек и совсем юноша, которые поднялись при появлении хозяина.

  Подтянутый и худощавый мужчина в строгом черном фраке на вид около семидесяти лет, с резкими чертами лица и рысьим внимательным взглядом умных холодных глаз. Филипп Буонарроти.   

  Дельбёф склонил голову в знак уважения и подал ему руку, итальянец ответил тем же.

  Знаменитая личность, живая "легенда Революции" среди старых республиканцев. Бывший депутат и комиссар Конвента, человек Робеспьера.

  После Термидора летом 1794-го подвергался репрессиям, был заключен в тюрьму, чудом не был казнен, через пару лет был осужден по делу Бабёфа, но снова всё обошлось ссылкой на остров Олерон. 

 Позднее отметился как руководитель республиканского подполья в годы консульства и империи,  противник Бонапарта, который опасался и уважал его, как умного и талантливого человека, даже делал напрасные попытки переманить на свою сторону.

 Возглавлял подпольную организацию, объединявшую республиканцев Франции и северной Италии. В годы империи находился в ссылке в Швейцарии. После Реставрации Бурбонов был выслан в Брюссель. Не без его указания Дельбёф оказался в России накануне событий 1825 года...

  И только сейчас, в 1830-м в возрасте шестидесяти девяти лет Буонарроти получил возможность вернуться в Париж... И как же вовремя...

  Настало время уделить внимание молодому гостю, который посматривал на хозяина с уважением и интересом.

  Юноше было на вид лет двадцать пять. Луи Огюст Бланки был сыном депутата Конвента Жана Доминика Бланки.   Он слышал о революционном прошлом Дельбёфа от своего отца.

  Вчерашний студент, три года назад в 1827 он уже принимал участие в уличных беспорядках, возникших в знак протеста против ужесточения режима Бурбонов и наступления на права нетитулованного большинства французов, был ранен, арестован и заключен в тюрьму.

  Несмотря на молодость, он и еще ряд товарищей образовали республиканское общество "Друзья народа".

  А вот эти ребята наша молодая смена...добродушно усмехнувшись, Дельбёф протянул юноше руку.

- Филипп, Огюстен... прошу вас, садитесь...Прежде чем подадут обед, хотелось бы обсудить главное... 

  Карл Десятый решил властвовать на манер эпохи Людовика Четырнадцатого... изданные сегодня ордонансы фактически возвращают страну к положению ДО 1789 года.
 
  Если трусливый и осторожный Людовик Восемнадцатый всегда помнил о Революции, о судьбе старшего брата и смирился с Хартией 1814, хотя бы пытался примирить все слои общества, то младший братец Карл решил силой вернуть страну в прошлое...

 Ведь суть ордонансов это...
 Первое, отмена свободы слова, печати, собраний.
 Второе, разгон недавно выбранного парламента.
 Третье, повышение имущественного ценза, дающего право голоса, отныне им снова, как до 1789-го обладают только дворяне-землевладельцы.

 Филипп Буонарроти выслушал Дельбёфа и наконец, остановил его жестом:
- Да... даже банкиры, финансисты и коммерсанты будут снова исключены из числа лиц, обладающих правом голоса.

  А это снова отбросит их в лагерь "либералов".  Мы знаем цену их "либерализму", но это придаст временное усиление лагерю противников абсолютизма...что немаловажно...дальше по ситуации...

 В реальности, согласись, Анри, те, кого все пятнадцать лет после Реставрации у нас называют "либералами" по существу всё те же конституционные роялисты в духе времен покойного Луи Восемнадцатого, которые напуганы агрессивностью Карла.

  А так, в целом,  они совсем не против монархии, таковы все наши "умеренные", мадам де Сталь, Бенжамин Констан, Адольф Тьер и прочие...

  При такой расстановке сил установлением Республики пока и не пахнет...наши "либералы", которых больше, чем республиканцев количеством, они сильнее финансовым   влиянием, намерены предложить трон Орлеанской ветви... Луи-Филиппу... 

  Нам, республиканцам в таком окружении легко не будет...
  Но ответственно заявляю вам, братья, это начало конца французской монархии...
  Бурбонам конец, всё начнется завтра.