Два портрета. Исправленному верить

    (Прод.)

Серафим по-хорошему завёлся. Он, сочиняя стихи, не относился к ним ответственно и, главным образом, обращал внимание на созвучие рифм, певучесть и красоту. Его не вдохновляли темы войны и революции, а также воззвания к свободе, равенству и братству. За два дня Ева и Серафим «отрихтовали» по пять стихов и снова проанализировали тексты – получилось следующее:

    Межзвёздная пыль

...А потом он встретил Её,
Убегающую на экзамен,
По нему скользнула глазами:
«Незнакомое, не моё»

Через год прочитала  о нём
И его смешные рассказы,
А потом отыскала разом
На занятиях тёплым днём,

Подружились, гуляли они
И доверились, но не сразу,
А студенческие проказы
Притянули, словно магнит...

Их межзвёздная пыль свела,
Неба вспыхивающие алмазы,
И не ведающие экстаза
Вдруг запели в любви тела.

Он прожить не мог без Неё,
Подчиняясь счастья приказам,
И писал любовные фразы,
На богатство глядя своё.

На галактическом пути

Как трудно же тебя найти?
Не сплю и мучаюсь ночами,
А утром, «похмеляясь» чаем,
Душа на поиски летит.

Где голову склонила ты?
О чём мечтаешь вечерами?
Рисуешь сном картины рая
И зришь хрустальные мосты?

А у меня мечты просты:
Семья и дети, дом с камином,
У красного крыльца калина,
Которой улыбнёшься ты.

Как трудно же тебя найти?
Как тучи низко нависают?
Судьба – мы все под небесами
На галактическом пути.
Серафим понимал, что стихотворение получились ученическим, но легче новое сочинить, чем менять добрую половину старого. Хотелось посмотреть, как люди отреагируют, что скажет читатель на эти небольшие произведения.

     Ромашка


Рвала лепестки ромашки:
"Нет, не любит, вот, досада!
 Мне, дурёхе, так и надо
(Дома разобью все чашки)

И не пишет мне ни строчки;
К счастью колется посуда.
Взялся вдруг из ниоткуда,
Только голову морочит"

Лепестки, что белы клочья,
Разлетелись у беседки:
«На вино позвать соседку -
Вечер будем ржать, короче.

И достанется писаке,
Перемоем гаду кости,
А когда покинет гостья,
Безутешно буду плакать…»

Я Вашу не задену грусть

Я в Вас влюблюсь-не разлюблю,
Зажжётся в сердце огонёк,
И Вам, быть может, невдомёк:
Мольбы неисчислимы шлю.

В Ваш парк пойду и не вернусь,
Там поневоле пропаду,
Себя случайно не найду -
Луной ночною обожгусь.

Но Ваши не встревожу сны,
Зелёной ауры коснусь
Слегка задев ночную грусть -
Достаточно моей Луны.

Быть может, я любви дождусь
Сомнения, подите прочь!
…Спокойна я, спокойна ночь.
Фонарь красиво светит пусть...

Серафим:

Огонёк

Серыми дождям  сдавлен,
Темнотою околдован,
Огонёк увижу дальний,
Там на страже чёрный ворон.

Клювом мудрости исполнен,
Он не каркает, а грозен,
Он - последний жизни воин,
У него застыли слёзы.

Очи строгие, избавлен
От мольбы и состраданий,
Был рождён под Ярославлем,
Жил у волхва, видел дани.

Ворон чёрный без седины,
Знаю, зришь, огнём исполнен,
Подожди меня - не сгину -
Бурные бушуют волны...

Украдкой

Снег на земле под коркой льда,
Блестящим в свете, хладно-гладким,
А с неба мелкая вода
Роняется во тьме украдкой.

Снежинок нет под Новый год,
Зима взгрустнула в мире шатком,
Разнежился пушистый кот
И тянется, и когти в лапках.

Печь топится, трещат дрова
И красный уголь греет лавку,
Эфир перемешал слова,
А псу перехотелось гавкать.

Он щурится на блеск в снегах
И с фонарём играет в прятки,
Луна - пропащая деньга
Уже не выглянет украдкой...

Зимние шесть

Солнце клонится в закате,
Вижу звёздное небо,
И на шестом перекате
Карму выдержать мне бы.

Синие плещут птицы
В воздухе зимнем, голом...
Я на шестой странице
Мучаюсь от глаголов.

Снегом спасаю душу -
Тихо падает, чисто -
В шесть не хочу кушать,
Кофе - крошечный выстрел.

День контролирует токи,
Стонут дела и делишки,
И на шестом сроке
Роюсь бешено в книжках.

В вечер усну поздно,
Суточный круг волнистый...
В шесть мне поить звёзды
Светом Твоим чистым.


Ева:

Тени

На стекле слеза, в ресницах,
Капли горькие стекают,
Мир на серой колеснице
О любви не намекает.

Плачет мир.
                Моя царица
В думе тяжкой, силы тают,
Бегают меж пальцев спицы,
Утешенье обретают

В шарфе белом на коленях,
Острых,
              от дождя ломает.
От камина пляшут тени -
Наблюдают и внимают.

"Где Он, как Он?" –
                жарко.
                В сенях
Чувствуется пыл щекастый,
И прохлада входит в темя -
Дышит серое ненастье.

Высохли глаза, ресницы:
"Он вернётся, Он хороший"...
В темноте мерцали спицы
Зайчиками на калошах.

По моде

Она была ему под стать,
Но и умнее, и моложе
И, сидя в театральной ложе,
Могла программку не листать.

Тонка-изящна.
                Много знать
Учили институт и школы,
Отец был педагогом,
                мать
Успешно делала уколы.

В глазах наука, как печать,
Гордилась стройностию тела
И вечером могла читать
"Пока свеча ещё горела".

Лесной любила аромат,
Закат вечерний на природе -
В оранжевых цветах по моде
Прекрасней виделась зима...

А он? - А он её любил,
Боготворил, казался строже,
Потворствовал - она моложе -
Стихи слагал и вслед ходил...

Пристанище

Мы все уходим и уйдём,
Кто в Стикс,
                кто прямо в небо,
Прольёмся сереньким дождём,
Намочим птицам корку хлеба.

Испив паров последних вин,
Душа отбрасывает лица
И, повинуясь тьме причин,
Куда-то
           смеет удалится.

Увидим ли своих родных,
Ушедших ранее,
                Не знаю,
Пристанищ много,
                но видны
Лишь звёзды.
                Сторона иная
Сокрыта,
                и на то запрет.
Серебряные нити всюду.
Загадочный большой секрет
Откроется потом –
                оттуда...
Они напечатали подготовленные стихи на машинке, подписались псевдонимами и отправили в литературную колонку «Рыбинской правды» по почте до востребования. Ждали три месяца. Пришёл короткий, но исчерпывающий ответ: «Ваши стихотворения не имеют революционной и социалистической ценности, поэтому не могут быть опубликованы в нашей газете».
- Да, Маяковский из меня не получится, - сказал Серафим, обнимая жену. – Времена меняются, как показывает опыт.
- По крайней мере один отзыв мы получили, - поддержала Ева супруга, и они улыбнулись пространству…

    (Прод. след.)