Блестящий Моцарт без блеска. Но со спущенными штан

Блестящий Моцарт без блеска.
Но со спущенными штанами!

"Похищение из сераля", опера Моцарта, историческая сцена Мариинского театра, 20 мая 2023 года

Дирижер – Юстус Франтц.
Бельмонт – Борис Степанов.
Констанца – Ольга Пудова.
Блондхен – Кристина Гонца.
Педрильо – Роман Арндт.
Осмин – Геворг Григорян.

Премьера состоялась. Зал был полон, правда, заметно поредел за два антракта. Спектакль завершился овацией, что всегда свидетельствует о том, что он зрителям понравился.
Знакомство с оперой, открывающей список знаменитых творений Моцарта в десятилетний период его зрелого творчества, состоялось, что само по себе хорошо. Ведь музыка этого композитора всегда прекрасна и обладает недюжинной врачующей силой.
По либретто, и по музыкальной стилистике - это, образно говоря, старшая оперная сестра россиниевской "Итальянки в Алжире". Она старше нее на 31 год. Похоже, тема похищений европейцев в рабство на Ближнем Востоке была актуальна на рубеже XVIII и XIX веков (работорговля в странах Персидского залива была запрещена только во второй половине 1960-х годов, а в Омане - так и вовсе в 1970-м!). Этому в те годы, помимо моцартовского "Похищения из сераля", был посвящен ряд других пьес и опер. А уж вопрос верности женщин в простых и непростых обстоятельствах и подавно не выходил из сферы мужского интереса никогда. Даже как предмет иронии. Но, как и положено в комической опере, сюжет подобен детской сказке со счастливым концом - все легко разрешается, никто не погибает, все происходит по принципу "мирись, мирись, мирись и больше не дерись!" И все решают жить дружно и никогда не ссориться. Все счастливы!
Эта опера Моцарта, редкая гостья на театральных сценах, дарит нам немало ярких мелодий, стилизованных турецких (янычарских) маршей, на которые Моцарт был большим мастером, множество лирических арий, веселых напевов, пародийных и сатирических эпизодов.
Казалось бы, благодатный материал для того, чтобы показать жизнерадостную, искрящуюся, словно шампанское, музыку Моцарта во всем блеске. Но этот высший вокально-музыкальный пилотаж дается далеко не всем и не всегда. В этом составе исполнителей он покорился только Кристине Гонце, ее шаловливой, непокорной, неунывающей Блондхен. Выразительное красивое легкое сопрано певицы, богатое тембральными красками, неоспоримый артистический дар, умение смешить, не переигрывая и соблюдая чувство меры, - все это позволило Кристине Гонце порадовать своим виртуозным пением и создать запоминающийся образ строптивой рабыни, преданной служанки и находчивой возлюбленной.
У остальных же певцов звучали добротно выученные партии, многие из них весьма сложные, это можно было понять умом, но увлечься, почувствовать заложенную в музыке иронию, нежность, веселье не удалось.
И, видимо, такой подход во много задал дирижер Юстус Франтц. У него получился какой-то механический Моцарт, лишенный эмоций, искрящегося блеска, радостной грации, изящества, без чего это вообще не Моцарт. Музыка у дирижера становится словно припыленной, тусклой, неинтересной. В его трактовке в музыке не угадывается никакой затаенной усмешки и даже веселого смешка. Она словно лишена жизни, а временами даже монотонна до скуки.
Главные герои оперы Констанца и Бельмонт - разлученные влюбленные, романтические герои, вокальные партии которых решены в лирическом ключе. Их арии и дуэты полны нежности, печали, взволнованного ожидания, мечтательности, иногда даже отчаяния.
Технически исполнение Ольги Пудовой и Бориса Степанова вполне достойно. Но у обоих не чувствуется характЕрного моцартовского эмоционального наполнения пения. Все звучит как-то однообразно.
У Бориса Степанова - что Линдоро в "Итальянке в Алжире", что Эрнесто, племянник дона Паскуале, что Бельмонт - интонационно все едино. И в исполнении не слышно ни юмора, ни блеска, ни игривости, ни искренней проникновенности любовных мелодий, а ведь в этой партии есть и комические, и пародийные , и лирические, и торжественные моменты. Но голос у Бориса Степанова звучит хорошо, что само по себе уже большой плюс.
У Ольги Пудовой (Констанца) в партии преобладают меланхолические мелодии, хотя и у ее героини есть немало энергичных и даже патетических арий. Констанца вдохновенно страдает, но тоже как-то все в одном ключе. У певицы - что Джильда, что Констанца, что Лакме - одна стилистика. Все на полном серьезе, никакой грациозной игры звуком, хотя ноты пропеты все, а восхищенной радости не возникает.
Геворг Григорян в комической роли Осмина, управляющего имением паши Селима, роли весьма благодатной для ее яркого воплошения, тоже не особенно убедил. Умение смешить в опере - это редкий дар, данный далеко не всякому достойному певцу. И вокально многое у Геворга Григоряна осталось за рамками исполнения. Партия у Осмина непростая, ее поет бас с хорошими низкими нотами, практически как у баса-профундо, этим партия и сложна. Но исполненная, как надо, с блеском, с юмором и вокальной выразительностью, она была бы очень интересна. А пока, порой, было до обидного скучно. Голос у Геворга Григоряна не отличается особой мягкостью, временами звучит слишком громко и прямолинейно, а вот трудные нижние ноты слышны весьма условно.
Роман Арндт тоже исполнил роль Педрильо, пронырливого слуги Бельмонта и возлюбленного Блондхен, как-то дежурно, без огонька и куража, хотя голос у певца довольно интересный и приятный. По воле режиссера Ильи Устьянцева, этого несчастного Педрильо наградили странными и неоправданными действиями. На свидании с Блондхен он зачем-то недвусмысленно спускает свои испанские штаны  (ну, как тут не вспомнить знаменитый фильм "Окно в Париж", где скрипачу предлагают работу в оркестре,  но при условии, что он будет играть без штанов! И он иронизирует: "Им нужен Моцарт только без штанов!"), преследуя свою высокоморальную, как выяснилось, девушку в таком непотребном виде. В итоге она натягивает их ему снова. Бред! Шутки ниже пояса в австрийской опере? Опере Моцарта, с его изяществом? Это же не немецкий солдафонский юмор! Еще крепкое словцо - куда ни шло! Композитор с ним дружил. Но грубая эротика? Это точно выбивается из стиля и хорошего вкуса! А еще этот персонаж скачет вместе с Блондхен лицом друг к другу на трости, зажатой между ногами. Видимо, это должно символизировать, по режиссерской задумке, их половое нетерпение или простецкую любовную игру. Ну, просто какая-то визуальная заплатка на ткани всего спектакля, словно взятая из представления берлинской Комише опер. Там в "Дон Жуане" бегают хористы с фаллосами наперевес размером с обрубок водосточной трубы. Или зальцбургская "Пиковая дама" покоя не дает? В ней сходным образом играет тростью Томский.
Но и это не все! Режиссер додумался до полной рениксы (чепухи), говоря языком Чехова. В сцене свидания Констанцы и Бельмонта неизвестно откуда взявшийся в Турции европейский художник с мольбертом рисует картину маслом, а потом и Бельмонт присоседивается, с изображением спящей нагой Венеры, используя репродукцию известной картины Тициана "Венера Урбинская"! И это в мусульманской стране, где изображать человека нельзя под страхом смерти! А уж обнаженного тем более! С какого перепугу это залетело в спектакль? Навеял "Дон Паскуале", где главный персонаж в начале спектакля тоже упражняется в живописи? Нонсенс!
Конечно, Осмин, по либретто, пьет вино , чего мусульманин делать не должен. Но это придумал Моцарт и обыграл в опере. А обнаженную маху он в сюжет не вставлял, и это необъяснимая и очень претенциозная режиссерская отсебятина. И все на одну тему. "У кого что болит..."?
Зингшпиль, каким является "Похищение из сераля", предполагает разговорные диалоги. И они выглядят в спектакле совсем неудачно. Затянуто, скучно, невыразительно. Их плохо слышно, дикция у артистов, почти у всех, оставляет желать лучшего. Это и понятно: петь и говорить со сцены - навыки разные, без опыта тут хорошо не получится. Словом, половина диалогов пролетела мимо.
И особый момент- свет (Художник по свету – Вадим Бродский). Почти все время одинаковый - и днем, и вечером. И его явно недостаточно для изображения яркого дня в солнечной Турции. В сочетании с цветовой безрадостной мохромностью костюмов (художник по костюмам – Антония Шестакова), это озадачивает. Лишь в лунную ночь свет поубавили, выкатив на задник огромную Луну с картой лунной поверхности и "небо в алмазах", россыпях звезд, планет и созвездий. Даже Млечный путь не забыли. Художник, отвечающий за видиопроекции явно интересуется астрономией, но как-то однобоко. Зведное небо у него двигалось, как и положено за счет вращения Земли, только Луна стояла на месте и была огромной, как медный таз. Очень смешно.
Весь спектакль я мучилась, пытаясь понять причину постоянного постороннего шума, идущего откуда-то из-под потолка зала. Казалось, что там двигают мебель или громко работает вентиляция. И лишь к концу спектакля я догадалась, что это имитация шума прибоя в такт накатывающим волнам моря на видеопроекции. Такой "оживляж" - конечно дикость для оперы. Этого нет в музыке. А в опере может звучать только то, что есть в партитуре. И добавлять в нее посторонние звуки - преступление, в прямом и переносном смысле.
Пока не поняла, понравилась ли мне опера. Попробую удачи с другим составом. Он обнадеживает - Антонина Весенина и Денис Закиров могут придать своим героям вокальный блеск и радость жизни! Послушаем!