Конец одиссеи эскадры адмирала фон Шпее

Поражение в сражении недалеко от порта Коронель сильно ударило по престижу Королевского флота. Ответственным за грубейшие стратегические ошибки и нечёткие инструкции был объявлен контр-адмирал Доветон Стэрди. Его также обвинили в потере трёх крейсеров, ставших жертвой одной немецкой субмарины. Место Первого Морского Лорда занял адмирал Джон «Джеки» Фишер, который на дух не переносил Стэрди. Чтобы не возобновлять старую вражду, Джон Фишер решил дать контр-адмиралу шанс искупить вину . Англичане хотели расквитаться с немцами за поражение. Доветон Стэрди стал главнокомандующим эскадры по поиску и уничтожению германской эскадры Максимилиана фон Шпее. Джон Фишер под свою ответственность выделил новейшие корабли флота — линейные крейсеры HMS Inflexible и HMS Invincible, ставшие ударной силой эскадры.

Ошибки, допущенные при Коронеле, были учтены. Понимая, что грамотный флотоводец фон Шпее не даст загнать себя в ловушку, англичане собрали все имеющиеся силы. Для блокирования и перехвата германской эскадры были задействованы больше 30 кораблей Гранд Флита и несколько японских крейсеров. Главная ошибка фон Шпее Победоносная эскадра графа Максимилиана фон Шпее подошла к берегам Чили, которое сохраняло нейтралитет. Так как нейтральные страны не могли принимать больше трёх кораблей воюющих сторон, эскадре пришлось разделиться. Scharnhorst, Gneisenau и N;rnberg расположились в порту Вальпараисо, а Leipzig и Dresden отправились в Мас-э-Фуэра. Во время «отдыха» в чилийских водах Шпее получил сведения о надвигающейся японской эскадре. Стало сразу понятно, что англичане жаждут реванша. Командование приказало Шпее возвращаться на родину, ноадмирал понимал, что англичане сделают всё, чтобы не допустить этого.

Эскадра Шпее задержалась для пополнения боезапаса и топлива. В это время из Берлина пришло сообщение, что германский флот окажет помощь в прорыве через Атлантику. К тому же вице-адмирал получил сведения о том, что британское соединение покинуло акваторию и направилась в Южную Африку. Посчитав, что путь домой свободен, 15 ноября германские корабли покинули чилийские порты..

Из-за сильнейшего шторма и нехватки топлива германская эскадра смогла обойти Южную Америку только 1 декабря. Спустя 5 дней на борту флагмана эскадры «Шарнхорст» состоялось заседание, где Шпее ознакомил командиров с дальнейшими планами. Адмирал, имея ошибочные разведданные о местонахождении английских кораблей, планировал обстрелять порт Фолклендских островов и пленить губернатора. Капитан «Гнейзенау» Юлиус Меркер не хотел идти на Фолкленды, считая, что имеющиеся разведданные являются дезинформацией. Несмотря на возражения, адмирал всё же решился на рейд. Операция была назначена на 8 декабря. Эта ошибка решила судьбу германской эскадры… Гранд Флит выходит на охоту Пока эскадра Шпее находилась в порту, Гранд Флит наращивали свои силы. HMS Invincible и HMS Inflexible вышли в море 11 ноября. 24 ноября было перехвачено немецкое радиосообщение. Британцы узнали о местонахождении германской эскадры. Но эта информация не удивила англичан, так как Адмиралтейство допускало вероятность нападения немцев на Фолкленды. 2 дня спустя две британские эскадры, контр-адмирала Стэрди и контр-адмирала Стоддарта, соединились в мощный «кулак». 28 ноября английские корабли отправились на острова. Учебные стрельбы, проведённые на следующий день, посеяли некоторые сомнения в боеспособности новых кораблей. За 32 залпа «Инвинсибл» попал в цель лишь раз, «Инфлексибл» — три раза. Кроме того, винты «Инвинсибла» запутались в буксировочном тросе. Вместо запланированного 3 декабря, английская эскадра прибыла на Фолклендские острова только 7 декабря. В 8 утра следующего дня с наблюдательного поста пришло сообщение об обнаружении двух германских кораблей. Корабли Гранд Флита немедленно вышли в море.

Утром 8 декабря эскадра Шпее подошла к английской базе Порт-Стэнли на Фолклендских островах. Целью выхода была атака базы и захват английского губернатора — своего рода симметричная акция в отместку за пленение губернатора германского Самоа.

Клим Жуков, на рассказ которого я ссылался в начале своего повествования о рейде эскадры адмирала фон Шпее, сказал, что это нападение на Порт-Стенли имело бы шансы на победу, если бы не случилось непредвиденное. Из-за разыгравшегося в Атлантике шторма английская эскадра пришла на Фолкленды почти на неделю позже намеченного срока. Если бы они пришли вовремя, то к 8 декабря точно бы успели загрузиться углем и выйти в море на поиски кораблей фон Шпее. А немцы бы смогли беспрепятственно выполнить свою акцию по захвату губернатора, под завязку загрузить уголь и уйти на восток ближе к Африке, а там их ищи-свищи. Но получилось так, как получилось.

Сразу стало понятно, что что-то пошло не так. В бухте Порт-Стэнли отчетливо виднелись характерные трехногие мачты двух крупных кораблей, в первом донесении названных «эскадренными броненосцами». Немцам, полагавшим, что максимум, кого они могут там встретить — это «Канопус», не хотелось верить, что это — конец. В Южную Атлантику вышли британские линейные крейсера — «убийцы убийц торговли»: быстрее любого из броненосных крейсеров, оснащенные главным калибром дредноутов.
На рейде Порт-Стэнли стоял спешно вытолкнутый из Англии отряд кораблей, основу которого составляли линейные крейсера «Инвинсибл» и «Инфлексибл», одноклассники «Острэлии», от встречи с которой Шпее уклонился, уйдя в восточную часть Тихого океана. Эти корабли пришли в Порт-Стэнли буквально сутками ранее, 7 декабря. Шпее имел возможность просочиться мимо базы и получить пусть призрачный, но шанс поискать себе путь в Атлантике, немало поразбойничав по дороге на английских коммуникациях с Латинской Америкой. Но он сунулся сразу в логово.
Фолклендский бой стал бенефисом английского командующего, вице-адмирала Фредерика Доветона Стэрди. Сидя в кресле начальника Главного штаба Адмиралтейства, Стэрди своим лакированным светским упрямством настолько выбешивал Джона Фишера (и без того бешеного по темпераменту), что тот приложил титанические усилия, чтобы выпихнуть его куда-нибудь в моря, на командование.

Стэрди пожал плечами и «выпихнулся». Ему было все равно. Ловить Шпее так ловить Шпее. Стэрди не отличался оригинальным видением, как тот же Фишер, буквально сломавший об колено и построивший заново британский флот. Он не блистал тактическими талантами и командными компетенциями, как хозяин Большого Флота Джон Джеллико. Он не умел восхищать людей, как кумир флота Дэвид Битти, водивший в бой авангард этого флота — 1-ю эскадру линейных крейсеров. Он просто строил карьеру, не совершая непоправимых ошибок. Это был, следуя определению Ивлина Во, «офицер и джентльмен», совершенно типичный продукт флотской корпорации Британской империи.

В этом бою он тоже не совершил ни одной ошибки, хотя до боя, кажется, приложил все усилия к тому, чтобы он не состоялся. В 1919 году ядовитый и желчный хам Фишер, уже будучи одной ногой в могиле, еще раз плюнет в спину «обожаемого» им Стэрди: «Если бы этому болвану позволили собрать с собой все рубашки, которые он запланировал, то он до сих пор ловил бы Шпее в Атлантике».

Тем не менее бой Стэрди сыграл как надо. Начав погоню с утра в условиях идеальной видимости, немного посуетившись с выбором позиции, он догнал оба германских броненосных крейсера и разобрал их на куски.

Шансов у Шпее не было ни малейших. Изношенные машины «Шарнхорста» и «Гнейзенау» едва позволяли выжимать 20 узлов, а основное вооружение составляло шестнадцать 210-мм орудий главного калибра на двоих. Линейные крейсера Стэрди могли делать 26 узлов, неся на двоих также шестнадцать орудий, но уже калибра 305 мм.
В ближний бой с криками «На абордаж!» Стэрди не полез — его артиллерия позволяла работать с дистанции. Насколько изменилась война на море за десять лет после появления дредноутов, видно из итогового расхода боезапаса.

«Инвинсибл» выпустил 513 305-мм снарядов, «Инфлексибл» — 661 такой снаряд. Много это или мало? Для сравнения: весь отряд броненосцев адмирала Того Хэйхатиро в Цусимском бою, несших те же шестнадцать 305-мм орудий, за все (!) генеральное сражение, решавшее судьбу Русско-японской войны, выпустил только 446 снарядов этого калибра — втрое меньше, чем позволил себе офицер и джентльмен Доветон Стэрди во второстепенной периферийной стычке Первой мировой.

«Шарнхорст» затонул со всем экипажем, включая адмирала Шпее и его сына. В воде с температурой 6-7 градусов по Цельсию выживать было проблематично, а англичане развернули спасательную операцию только после того, как утопили «Гнейзенау». С него удалось принять почти 300 человек, но многие умерли через несколько часов от переохлаждения (всего выжили 190 человек).

Легкие крейсера Шпее отделились в середине боя и попробовали ускользнуть, но были перехвачены английскими легкими крейсерами. В результате преследования «Дрездену» удалось улизнуть (его прижмут и утопят в марте 1915 года у чилийского побережья), а «Нюрнберг» и «Лейпциг» были перехвачены и потоплены. На «Нюрнберге» погиб второй сын Макса фон Шпее.

Трагедия эскадры Максимиллиана фон Шпее вскрыла еще один важный аспект войны на море, новый в новых условиях. Руководство морской войной стремительно начало уходить с мостиков горделивых красавцев-флагманов в пыльные комнаты морских штабов. Дальномеры и разведка легких сил в секторах начали уступать место картинке радиоперехватов и сообщений, наносимой на карты обстановки.
Мощные береговые радиостанции и корабли-ретрансляторы позволяли уже управлять эскадрами, находящимися в другом полушарии планеты. Война на море сделалась глобальной и потребовала усилить береговое штабное звено, которое до того выполняло декоративно-административные функции.

В истории с эскадрой Шпее самым неприятным поражением, которое потерпели англичане, стал не бой у Коронеля, а осознание тотальной дисфункции Главного морского штаба. Отсутствие кадров, декомпозиции и делегирования задач, выстроенной процедуры работы. Наконец, полное отсутствие морской разведки. Джон Фишер, главный сосуд яда на британском флоте, в начале войны походя обозвал разведотдел Главморштаба «эффективнейшим в истории собирателем газетных вырезок».

Именно параллельно с сюжетом вокруг эскадры Шпее Британия начала создавать нормальный функциональный штаб флота – как оперативный орган управления. Одновременно усилилась и разведка: появилась так называемая «комната 40» — служба радиоперехвата и дешифрования, получившая в свое распоряжение коды германского флота, выброшенные с севшего на мель крейсера «Магдебург» на Балтике и поднятые российскими водолазами.

Морская война, начинавшаяся, в соответствии с известным анекдотом, «по пачке "Беломора"», обретала прочную методологическую основу.
В завершение своего материала хочу сказать, что Германия, не будучи морской державой, повторила свою ошибку Первой мировой войны, сделав ставку и во Второй на то, чтобы прервать коммуникации островного государства Британии на обеспечение её ресурсами из колоний и торговли с другими странами силами своего надводного флота. Хотя последние годы войны на море в Первой мировой войне показали, что с этим более эффективно могут бороться подводные лодки. Начав войну с небольшим количеством своих субмарин, Третий рейх во время войны стал бросать материальные ресурсы на их строительство, а все его крупные корабли в общем бесславно закончили свой путь.

А спущенный на воду «карманный» линкор «Адмирал граф Шпее еще в начале августа 1939 года, т.е. до официального начала Второй мировой войны, вышел в воды южной Атлантики, что с ей началом топить и захватывать английские  и их союзников торговые суда.

За осенние месяцы 1939 года «Адмирал граф Шпее» успел потопить около десяти британских судов. Причем с одного из них капитан линкора Ганс Лангсдорф забрал английскую рацию, украсившую его рубку и помогавшую перехватывать сообщения англичан.

13 декабря 1939 года нашкодивший немецкий линкор был наконец обнаружен союзными силами в виде двух британских и одного новозеландского крейсеров. В ходе битвы у аргентинских берегов «Адмирал граф Шпее» получил незначительные повреждения. Его капитан Лангсдорф попросил у правительства Уругвая разрешения на трехдневный ремонт и скрылся от преследовавших его англичан в заливе Ла-Плата.

Окопавшись в узком и безопасном заливе (корабли англичан предпочли остаться в океане), капитан Лангсдорф принялся слушать трофейную английскую рацию. И вскоре запаниковал. Из перехваченных им сообщений следовало, что у входа в залив Ла-Плата линкор ждали уже не три крейсера, а целая эскадра, которую капитаны крейсеров вызвали на подмогу.

Лангсдорф пал жертвой блефа: никакой эскадры не предвиделось. Более того, многие историки до сих пор полагают, что быстроходный немецкий линкор имел все шансы выскочить на большой скорости из залива, вырваться из британского окружения и даже уйти от преследования. Но историкам хорошо: они сидят в теплых библиотеках и рассуждают спустя много лет в сослагательном наклонении. А капитану нужно было принимать решение там и тогда. И он его принял.

По истечении трехдневного срока Лангсдорф потопил линкор «Адмирал граф Шпее». Команда была интернирована. Сам капитан застрелился.

«В чем же мистика?» — задаются вопросом читатели, не слишком хорошо знакомые с географией. Так вот, мистика в том, что и граф фон Шпее, и линкор имени графа фон Шпее погибли в водах одного и того же океана, у берегов одной и той же Аргентины. Разница между датами их гибели составила 25 лет (и 9 дней).