Я остаюсь 1

Я ОСТАЮСЬ (часть первая)

Для тех, кому интересно взглянуть на героев произведения, милости прошу пройти по ссылке:
https://cloud.mail.ru/public/K7Z4/dKEyCPJ4g

Спасибо всем нашим патриотам за то, что поддерживали меня морально!

Я ОСТАЮСЬ ТАМ, ГДЕ МНЕ ХОЧЕТСЯ БЫТЬ.
И ПУСТЬ Я НЕМНОГО БОЮСЬ,
НО Я, Я ОСТАЮСЬ.
Я ОСТАЮСЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ
(АНАТОЛИЙ КРУПНОВ, "Я ОСТАЮСЬ")

ПРИЛЕТЕЛО, РАЗОШЛОСЬ, СОШЛОСЬ, СЕЛО НА САМОЙ ВЕРХУШКЕ, ТЯЖЁЛОЕ КАК НЕВЕСТЬ ЧТО, СИДИТ - И НИ С МЕСТА. А УЖ МЕШАЕТ - БОЛЬШЕ НЕКУДА.
(СТАНИСЛАВ ЛЕМ, "КИБЕРИАДА ")

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ВОЙНА

ГЛАВА 1
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

        -Вадим Ефимович! – взволнованно заговорила секретарь в селекторе. – Простите за беспокойство. Тут ваша дочь…
          -Лиза?! – обалдел Вадим.
          Всё, что было у него сейчас в руках (а была там ручка Schneider, и блокнот с пружинкой), моментально оттуда вывалилось.
          –Пусть она немедленно заходит! - он склонился, собрал разбежавшееся имущество.
          Лиза тут же появилась на пороге. Катила за собой чемодан на колёсиках в синюю шотландскую клетку. Новая стрижка, боб. Выглядела Лиза лохматой, потому что вряд ли сегодня причёсывалась.
          -Папа… - прошептала она, захлопнув за собой дверь, и тут же, стоя, расплакалась.
          -Глупо спрашивать, откуда ты, в данный момент, взялась, ребёнок, - Вадим поднялся на ноги, кинул ручку и блокнот на стол, подошёл к Лизе, обнял за плечи.
          -Всё рухнуло, пап, все мои радужные мечты, - проговорила Лиза, прижимаясь. - Down and out! Go to waste! \\Из рук вон плохо. Идёт насмарку\\...
          -Погоди, погоди. Стоп, пушкин. Мы же с тобой, два дня назад, уже обсудили вопрос с радужными мечтами. Параллельно договорились быть абсолютными патриотами, говорить только на русском. В крайнем случае – молодёжный сленг. Забыла?
          -Не забыла, пап… Обсудили и договорились... Два дня назад у меня ещё теплилась надежда. Ко всему, ты, как всегда, помог не пороть горячку и успокоиться. Но, пап, я же столько себе нафантазировала, а тут – раз и ничего не стало. Жизнь рухнула. Всё. Пепел. Первая мысль – скорей бежать поближе к вам с мамой, чтоб пожалели. Я пыталась переключиться на что-нибудь, но… не могу. Не выходит. А английский… Он въелся в моё сознание, как и твоё, между прочим, и иногда, непроизвольно, выскакивает сам по себе. Стараюсь контролировать… У меня паника, потому английский прёт изнутри стихийно и бесконтрольно…
          -Уже понял, Лиз… Кстати, мама, как подозреваю, совсем не в курсАх, что ты сейчас здесь?
          -Она пока ничего не знает. Мне и своей истерики достаточно. Понимаешь?
          -Понимаю… Самолёты ни в Краснодар, ни в Анапу не летают…Ты поездом, выходит…
          Девушка, зажмурившись, закивала, прижавшись ещё крепче, чем прижималась до сих пор. А стояла Лиза рядом, обхватив папу обеими руками и спрятав лицо у него на груди (кстати, галстук она, перед тем как уткнуться лицом, вытянула из-под Вадимового пиджака и перекинула папе через плечо. Как раз в тот момент послышался гул самолёта в небе. Лиза ойкнула.
          -Спокойно, Лиз. Бомбить не будут, - сказал Вадим.
          -Ага, скажи это “Азову” и его боевикам. Им же что угодно может в голову прийти! Они – наркоманы…
          -Мы, под этим, ходим с февраля, Лиз. Не разводи-ка ты панику. У меня тут - трое своих детей, и, к ним ещё - целая школа подопечных. Я им всем сказал, что бояться нечего, и уверен в сказанном.
          -Понимаю. Случись что-то действительно серьёзное, тебя и дядю Федю обязательно привлекут к действию. Вы с ним, прежде всех, узнаете, что начался беспредел...
          -Типун тебе на язык, Лиз. Если таких, как я, "медиумов из переулка" начнут к действию привлекать, стало быть, дела совсем плохо пошли. Но у нас тут, в Раше, по счастью, всё тип-топ. До клиники не допёрло. И, надеюсь, не допрёт.
          -Затыкаюсь и больше никуда не лезу, - Лиза обхватила папино плечо и прижалась щёкой.
          -Всё верно, Лиз. Я же вот тоже никуда не лезу. Не моё это дело. Люди, которые в теме, всё равно лучше знают.
          -И дядя Федя, конечно, как всегда, в этой самой теме?
          -Лиза, а вот о Феде и его кредо, пожалуйста, помолчи. Я там – ноль, а ты – тем более. Тут у нас обоих знания в отрицательном значении, - нахмурился Вадим.
          -Молчу! - тут же откликнулась девушка. – Мне лучше всегда в тряпочку помалкивать...
          -Вот и помалкивай. Верно мыслишь.
          -А давай дружно промолчим так же и о моём бесславном приезде. Маму тоже оставим в неведении, до поры, до времени...
         -I agree. Intrique. Let it be an Intrique \\Согласен. Интрига. Пусть будет интрига\\ Ох, прости. Выражаюсь неподобающе. Давай-ка действительно побережём нервы маме. Ты, пока у нас с Машей поживёшь. Барбара звонил раз сто. Вчера, сегодня с утра… Я трубку ни разу не взял – решил, что ему сбрендило о политике со мной побеседовать. Меня и так уже одолели, без его участия. Выше крыши бесед с учителями и школьниками, как понимаешь.
          -Где я у вас буду жить, пап? У вас же с Машей и так семеро по лавкам, а ты меня ещё приведёшь…
          -В гостиной. Или тебе необходимы индивидуальные апартаменты?
          -У вас, под окнами гостиной, такой пейзаж… Люблю тебя, пап, спасибо… – снова обняла Вадима Лиза.
          -И я тебя люблю, дочь, – улыбнулся Вадим, погладив Лизу по спине. - Сейчас Маше позвоню. Подвезти не могу, извини уж, сильно занят. Могу лишь отстегнуть денег на такси, если, вдруг, тебе требуется.
          -Да ну тебя… Сама заплачу за свою доставку. У меня были неплохие заработки в репетиторстве, да и Витя далеко не бедствует…
          -А ещё – как там твои отношения с ковидом? Наша мелочь не болела, хотя мы с Машей цепляли омикрон. Дуэтом провалялись неделю. Должно быть, это я, с работы притащил штамм, а потом и жену быстро заразил. Мы с ней дома в масках защитных вдоволь находились, и удалось нам никому из ребят не передать...
          -Я с прививкой а, при необходимости, в маске. Соблюдаю все предосторожности. Ты не тревожься, пап. В купе тоже все ехали с прививками. Не расслабились, несмотря ни на что, и сильно осторожничали… Как тут ваши блондинчик Матвей и красавчик Богдан? Я сильно скучала по своим братикам…
          Сели за стол, который всё ещё был буквой "Т". Директор школы - за перекладину этой буквы сел, конечно, рядом с ноутбуком, а Лиза – как можно ближе к папе устроилась, прям у самой "перекладины".
          -По идее, Мэтт должен летом ехать в Сербию, как победитель конкурса юных художников, но, судя по международной обстановке, поедет он туда либо очень нескоро, либо уже вряд ли. Мы с Машей ни за что его сейчас не пустим, даже в братскую Сербию, которая тоже что-то туманное финтит...
          -А чего ж стормозили организаторы, не отвезли детей туда раньше? Матвей же, вроде, не вчера победителем в конкурсе вышел?
          -Догадайся с трёх раз, почему сразу не поехали. Ковида организаторы побоялись, вестимо, – пояснил Вадим. – А теперь вот, даже в пору, когда Путин вылечил всех от вируса, поездка срывается снова, уже по причине того, что кто-то безумно любит командовать и что-то запрещать. Ладно, русским не впервОй, прорвёмся.
          -Ты теперь причисляешь себя к русским, да, пап?
          -Причисляю, да. А ты-то кем себя считаешь?
          -Мама русская. Стало быть, и я - тоже.
          -Я не про то спросил.
          -Поняла… Однозначно, что я ЗДЕСЬ, и никуда сбегАть не намерена. Пап, а чего, всё-таки бегут эти, МНОГОЧИСЛЕННЫЕ? Макаревич вообще обозвал россиян мудачьём и заявил, что Россия от нас уехала. Обидно как-то. По его логике – не уехал, значит ты - нерусский, и ещё мудак, к тому же.
          Вадим усмехнулся.
          -От мудака слышим, если честно, мудрый наш, Андрей Вадимович, - сказал он. – Во-первых, все, кто драпает, уверены, что у нас всё тут, со дня на день, рухнет, развалится по кирпичику. А во-вторых, гордыня у них маячит, Лиз. Тихо-мирно, в душЕ своей, некоторые нести самолюбие просто не желают. Проорать им нужно, имя своё зацементировать, и наскальные надписи об этом на века оставить. "Тут жил, и торжественно драпанул отсюда незабвенный Вася Пупкин! Все об этом помните и не смейте забывать!". Давай, хотя бы мы с тобой, не станем митинговать, на личности перебираться и строить из себя ЛЕГЕНДАРНЫХ. Как-то неубедительно этот ОПЛОМБ звучит. Они, видите ли, против войны, а мы вот, рискнувшие защищать собратьев, и выступившие за целостность своей страны, чуть ли не фашисты. Я, например, тоже, будь у меня побольше гонора и себялюбия, могу заявить о неприятии военных действий власть предержащих моей страны. Запросто могу умотать в Израиль, гражданство тамошнее получить. Вполне могу сорвать с себя православный крест, наврать всем, что веру не менял. Я ж не Максим Алкин, чтобы публично заявлять о своей конверсии, и никто, собственно, не докажет, что я принял крещение. Ник.То. С моей стороны - вот они, доказательства иудаизма, всегда при мне – еврейка-мать, обрезание! Проверьте. Запросто вытащу, выложу вам на стол и документы, и всё остальное. А после - стану у вас проповенником, шитым белыми нитками, напялю футбу с пацификом во всю свою эффектную грудь пловца, и буду костерить "немытую" Россию без передыха, день и ночь (кстати, не очень понимаю эту формулировку, поскольку именно русская женщина, Анна Ярославна, дочь Ярослава Мудрого, научила Европу мыться). Одна народная артистка бросила на произвол судьбы благотворительный детский фонд, а я вот мог бы, туда же, кинуть и здоровеньких детей, своих, чужих. Без особого разбора. К ЧЕРТЯМ ВАС ВСЕХ, РУССКИЕ! Я ЗАЯВЛЯЮ ВАМ СВОЮ ГРАЖДАНСКУЮ ПОЗИЦИЮ! У ВАС ТУТ КАК-ТО СЛИШКОМ УЖ МНОГО ОДНОСТОРОННЕЙ ПОЛИТИКИ! Только не хочу я вообще никакой политики, дочь. Не прельщает она меня. Никуда не лезу. Хотя я, по-большому счёту, конечно, патриот, который сильно против войны, но что делать, если приходится воевать за свои интересы и права…
          -А у тебя получилось бы быть глашатаем, - уверенно сказала Лиза. – Видела тебя на многих сценах, в том числе и на профессиональной. Ты - красивый, брутальный и умный мужчина в нормальном, взрослом возрасте.
          Вадим засмеялся:
          -Давай-ка тут без наследственного ехидства, Лиз.
          -Давай, - согласилась Лиза. – Но это ты меня ехидством, по наследству, наградил, так что пожинай теперь плоды, милый папа.
          -Пожинаю, - Вадим картинно смахнул со лба воображаемые капли пота. – Ох как пожинаю я их… Но давай забудем про ехидство, и продолжим про Мэтта. Тема Мэтта более удобоварима, чем политика. Заворота кишок, даже фигурально, от неё точно не случится…
          -Мой любимый братик… Он пока не очень умеет письма писать, но, как только научится, я обязательно полезу к нему с умными мыслями, в печатном виде. Очень хочу выглядеть в его глазах самой мудрой…
          -Не покупается он на мудрствования, Лиз. Уже пытался рассыпАть перед ним всевозможные "мудрости", но – увы и ах.
         -Хорошо, а на что он покупается?
          -Он – ребёнок, Лиз. Ему шесть исполнится только в сентябре, а у нас сейчас – ещё апрель. Нужно просто уметь его слушать и быть с ним искренним. Хотя… Всё равно этот парнишка не покупается. Ничем.
          -Ты-то с ним искренен?
          -А то? Я всегда искренен с детьми и женщинами.
           -Мальчик, наверно, сильно расстроился, когда его призовое путешествие отменилось…
           -Его стакан патологически полон, Лиз. Всегда. Не то, что у нас тут, с тобой, наполовину пуст.
           -Стакан мой, кстаки, начал уже понемногу наполняться. Звучит всё, о чём ты сегодня мне сказал, касательно моего размещения в твоём доме, очень даже неплохо. Гостиная у тебя – едва ли не моё любимейшее место на Земле… - сказала Лиза. – Только вот как, на самом-то деле, мою личную ситуацию разруливать? В твоих силах помочь? Только честно скажи, ты же принципиально искренен с женщинами.
          -Под личной ситуацией ты что имеешь в виду? Затык с твоей профессией, или Барбару?
          -Я ВСЁ имею в виду. Всё, что ты перечислил. А Барбара давно уже Витя. Теперь он не прячется от собственного имени. Ему оно сильно не нравится, но смирился. Я даже предлагала ему вариант - официально сменить имя. Думает теперь, размышляет, святцы листает. А недавно разочарованно заявил, что ему все имена не нравятся, почему-то. Единственное он может, пожалуй, выделить имя - "Вадим".
          -Однако… - задумчиво сказал Вадим.
          -И не говори, - согласилась Лиза.
          -Скорее всего, относительно имени, у него это – отголоски женской бытности, - продолжил размышлять Вадим.
          -А ты сам вот, например, как относишься к собственному имени?
          -Да как к данности, Лиз я к нему отношусь. Оно - древнее, звучное… Не настолько затасканное, как, к примеру, "Арт ём" или, того хуже, "Артемий"… Меня моё имя вполне устраивает. Чего не скажешь о его производных, таких как "Вадик", например. "Вадик" – это - верх пошлости, на мой взгляд.
          -Я согласна. Вадиком тебя уж точно никогда не назовёшь, - улыбнулась Лиза. – Ты слишком брутален, чтобы быть ВАДИКОМ.
          -Спасибо, - ответил дочери Вадим.
          -Витя к психиатру обращался по поводу путаницы в своей ориентации и прошёл несколько этапов терапии. Мозги нему на место поставили. Он теперь себя отождествляет с парнем. Я тебе своевременно не сказала об этом, потому что сглазить боялась. Витя операцию сделал почти полгода назад.
          -Ого. Реально мальчиком стал? Опять?
          -Опять, - согласилась Лиза.- Он – хороший мальчик. Цветы дарит, праздники и даты не забывает… С тебя пример, видимо, берёт.
          -Ладно, - усмехнулся Вадим. - Мозги, наконец, на месте у Барбары, допускаю. Тогда, чего ж ты, дорогая дочь, в тайне от своего клёвого мужика, сюда приехала-то, а?
         -Папа, не нужно. Пожалуйста. Я же сейчас снова расплачусь…
         -Ладно, молчу. Прекращай плакать. Не нужно этого. Женские слёзы, как шрапнель… Придумаю я что-нибудь. Насчёт работы, нового твоего призвания. Вот только мужики – это не ко мне. Тут я точно пасс. С занятостью твоей придумаю что-нибудь, но с мужиками разбирайся сама.
          Лиза покачала головой.
          -Какой ты, всё-таки циник, пап. Каким образом Маша тебя, столько лет уже, выдерживает…
          -Вот и спросишь у неё сама.
          -А я и так знаю, в чём ваш с Машей секрет, - улыбнулась Лиза. – Любит она тебя. Лю-бит. Такая красивая и нежная, такого прожжённого циника… Любит. А ты – любишь её На чём вы с ней только поладили – диву даюсь.
          Вадим тоже улыбнулся, но ничего больше не сказал. Вместо этого он вытащил из кармана телефон и резюмировал:
          -Wait a minute \\подожди минуту\\.
          -Белый? - удивилась Лиза. А синий где? Тот, который "Чёрный Вид", и посвящён твоему сногсшибательному сценическому персонажу...
          -Даше подарил. Уж очень она его полюбила. У них с Мэттом будут одинаковые, маленькие "школьные звонилки", но, зато, серьёзные трубки - одна круче другой. Балую я их, видимо. К тому же, по нынешним временам, пожалуй, нужно необходимыми гаджетами впрок запастись. Себе я взял белый Poco. Мы с Мотей, выходит, оба теперь с белыми телефонами.
           -Наверно его, для тебя, Маша выбирала, потому он белый...
           -Верно, это она выбирала. Но исключительно цвет. Фирму и железо подбирал сам. Остальное – целиком и полностью Марусины желания и предпочтения. Я бы, скорее всего, опять взял чёрный, но, как выясняется, меня вполне устраивает и белый. Кстати, звонки будильника, в моём новом смартфоне, тоже подходящие. Поставил себе хрюканье капибары. Маша не просыпается, когда будильник срабатывает. Не иначе, точно так же хрюкаю во сне, и она к этому звуку привыкла...
          Лиза засмеялась.
          -Ты вообще вряд ли храпишь, пап, и уж точно не хрюкаешь во сне, - сказала она, смеясь. – Мама тоже говорила, что ты не храпишь.
          Вадим пожал плечами, набирая номер супруги.
          –Солнце! Отгадай, кто сейчас к тебе завалится!.. Нет, предположила ты даже не близко. Завалится к тебе далеко не Джони. Твою шутку я оценил, но придёт сейчас всё-таки Лиза. Но факт, Солнце. Спросишь у неё сама, o'k? Да, и платочки носовые приготовь: реветь будет.
          -Па-апа! – возмутилась Лиза.
          Вадим убрал телефон обратно, и сказал, снова без всяких улыбок:
          -Что, реветь ты больше не будешь? Верю в это, но с трудом. Я про платочки Маше на полном серьёзе говорил, между прочим. Это только она у нас шутки юмора шутит. У тебя всё – реально. Выдвигайся, дочь. Маша тебя ждёт и атакует сейчас вопросами.
          -Ой, предчувствую, чем грозит пребывание у тебя в гостях. Будете с Машей бесконечно стучать мне по мозгам…
          -Спокойно! – перебил Вадим. – Зато я стану стопроцентно и честно ломать СВОЮ голову над проблемой твоего трудоустройства… Лиз… – он взял дочь за руку. Получилось это так трогательно, что просто мама дорогая!
          –На засыпку вопрос, - добавил Вадим, - что теперь с призванием у Барби… у Вити?
          -Он работает в танцевальной студии. Большая организация, в которой множество классов, для взрослых и детей. Не знаю, что из этого, в результате, получится, конечно, но пока - успешно работают. Отбоя нет от учеников!
          -Дай-то Бог, – сказал себе под нос Вадим.
          -Ему очень нравится. Направление у Вити – спортивный танец. Ча-ча-ча, самба, румба, пасадобль. Из современных - джаз-фанк, хип-хоп, брейк-данс, шаффл, и даже стрип-дэнс. Ты же работал с ним в хореографическом плане. Как тебе его навыки?
          -Машу спроси. Она, в этом самом плане, более сведуща. Я-то просто спросить пришёл, который час, а Маруся – разбирается. Она, в школьные времена, занималась танцами.
          -Витя делал с тобой танец из клипа Джексона и хорошо отзывается…
          -Твой Барби, Лиз, извини, полный придурок, – сказал Вадим, и погрозил пальцем, призывая дочь к молчанию. – Я бы не стал ему стопроцентно доверять. Не обсуждается. Из него, когда мы с ним копировали танец Майкла, ещё не выветрились женские гормоны. Эти гормоны на его пространственное мышление очень уж плохо влияли. Он вполне мог похвалить меня лишь оттого, что ему понравилось, как штаны обтянули мою спортивную задницу.
           -Лучше пойду-ка я, действительно, отсюда, к Маше, – сказала Лиза.
           -Да, верно. Мне работать нужно. Я с тобой непростительно ушёл в сторону.
           -Дай, поцелую, хотя бы!
          Лиза подскочила, рыбкой нырнула на гладкую столешницу и, проехавшись по ней животом, оказалась лежащей на столе. Вадим, усмехнулся, проследив за дочкой, позволил ей зацепить себя за шею, а потом – поцеловать в щёку.
          -Коротко и ясно, – прокомментировал он.
          -Ну, а то? – Лиза съехала обратно и махнула рукой. – Я знаю, какую тактику выбирать, когда вступаешь с тобой в тесный контакт. Никогда не забываю, насколько серьёзно от тебя может отскочить, пап.  Маша меня просветила. Уверена, эти сведения уже устарели и к ним прибавилось нечто новенькое.
          Вадим засмеялся.
          -Go away \\уходи\\, – сказал он, шутливо шлёпнув дочь по пятой точке, - в конце концов, иначе от меня реально тебе отскочит нравоучительно-энергетическая хрень какая-нибудь.
          -Упс! Уже боюсь! – пискнула Лиза со смехом. – И удираю!
          Когда взялась за ручку двери, обернулась, улыбаясь:
          -Какой ты, всё-таки, секси у меня, папа! Прям горжусь.
          -Вали уже, фурия, – ответил Вадим, улыбнувшись. - У меня на тебя парестезия.
          -А представь, что с нами обоими будет, когда поживу у тебя пару месяцев. Даже вообразить боюсь!
          -Я тоже, – кивнул Вадим и опять улыбнулся.

ГЛАВА 2
ВСЁ ТЕ ЖЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, НО УЖЕ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

          -Девочка наша! – охнула Маша, открыв дверь Лизе. – Сто лет тебя не видела! Ты причёску сменила…
          -Маш, – официально объявила Лиза, отвечая на Машины обнимашки, – только не нужно меня усиленно жалеть. Ладно? Папа, точно так же, как и мама, всегда драматизирует. Плакать я больше не собираюсь. Это он меня и успокоил, между прочим. Целый воз позитива опрокинул. До встречи с ним я куксилась несколько дней. Всё-таки, несмотря ни на что, папа умеет дарить позитив и успокаивать.
          -Ох, и не говори, – покачала головой Маша. – Он много чего умеет, на его голову.
          -А я-то увидела, наконец, его на сцене, – сказала Лиза, снимая обувь в прихожей
          -И как он тебе там? – ещё больше оживилась Маша.
          -Ты знаешь, как это не удивительно, сделала вывод, что, если бы зашла на спектакль, будучи посторонней, непременно втрескалась бы в Чёрного! Голос у него – невероятно, гениально красивый, фигура – вообще умотаться. Талия тоньше моей! Безобразие! Вот одеваю его, от и до, уже лет пятнадцать, но никогда, наверно, не перестану восхищаться и гордиться тем, насколько хорош мой папа.
          -Я тоже на спектакле была, как ты знаешь, – подтвердила Маша. – Твой папа там действительно хорош, как… До поросячьего визга он там просто хорош. Только никогда ему этого не говори.
          -Да уж, действительно, лучше ничего ему не говорить! Он подобные речи до невозможности ненавидит, знаю.
          Маша засмеялась:
          -Если хочу его позлить, то всегда говорю что-то о том, насколько он меня восхищает своей внешностью. Срабатывает на ура!
          -Часто злишь его?
          -Иногда ругаемся. Не без этого. Но ругаемся всегда как-то не всерьёз… Да что я тебе объясняю? Ты прекрасно знаешь папу своего. На него невозможно долго злиться. Улыбнётся – и я уже готова его расцеловать. Он, чёрт его дери, помимо прочих своих талантов, умеет быть таким душкой-обаяшкой, что станешь, как дурочка, не злиться, а восторгаться.
          -Знаю, – подтвердила Лиза. – Он у нас с тобой, всё-таки, хороший. Добрый. Меня ни разочка не шлёпнул, хотя я, в детстве, достаточно крови ему испортила. Ну, хамит иногда. Подумаешь…
          Маша тоже улыбнулась:
          -Оба наших мальчика очень на него похожи и внешне, и характером. Меня это сильно радует, тем более что что они совсем пока не хамят. Заметно, например, что мама Богдаши была неописуемой красоткой, но у мальчика получилась, тем не менее, спокойная такая, не кричащая внешность, как и у папы. И вообще, оба мальчишки  красавцами будут, но без превосходной степени. Для мужчины это – просто замечательно.
          -Где у тебя Матвей сейчас? – Лиза даже головой по сторонам повертела, будто Мэтт мог где-то тут спрятаться.
           -Мультики про черепашек ниндзя смотрит в детской, и Генрих с ним сидит. Тоже в телек глядит. Федя с Мэттом немного позанимался БДД.  Мальчику очень уж понравилось. Скоро на татами выйдет, и наверняка первый свой пояс заимеет. Теперь эти черепахи – его любимый фильм.
          -Класс! Я лично организую фан-клуб Матвею. Мечтаю, чтобы все его любили. Он такой классный! Крошечный, но уже клёвый.
          -Папу твоего от фан-клубов воротит, имей в виду – не выдавай ему своих задумок, - предупредила, с улыбкой, Маша.
          -А у меня все фаны со справкой из психбольницы будут, – подмигнула Лиза.
          -Чай, или поесть – чего тебе больше хочется, Лиз? – поинтересовалась Маша, увлекая гостью в "походную" ванную, вымыть руки.
          -Голодная я, Маш. Когда на вокзал, к поезду, собиралась, было утро, Витя ещё спал. Ему на работу к десяти, и он обычно долго спит. Я всё, что могла, наскоро в сумку побросала – очень боялась, что Витя проснётся и станет расспрашивать куда я, чего я. А сегодня поняла, что мало продуктов положила - слопала уже всю свою провизию и завтракать мне нечем, кроме маленького пирожка с капустой и одной конфетки. Вагон-ресторан я не посещаю принципиально.
          -Бедный ребёнок! – всплеснула руками Маша. – Сейчас тебя покормлю! Это ты теперь Барбару постоянно Витей кличешь, значит?
          Маша стояла на пороге, дожидаясь, когда Лиза вымоет руки. А та, совершенно по-папиному, от души, их мылила из носатой баночки с жидким мылом.
          -Он ведь операцию сделал, снова мальчиком стал. Как мне его называть? Перестал женские гормоны принимать, и щетина сразу из него полезла, Маш. Это папа только издевается, говорит о нем "Барбара, он", но папе-то можно так говорить. Мой папа любит острословить по поводу и без – это уже традиция. У Вити совсем мало растительности, хотя он всё время твердит о том, что мечтает о такой, как у моего папы, хипстерской псевдо-бородке. Но даже такую недо-бородку ему не суждено завести. У папы ведь и настоящая борода будет, как только он прекратит постоянно её подстригать триммером, а у Вити - лишь пушок!..
          -Да уж, папе твоему точно можно острословить. На таких, как он, реально не обижаются. Обаяние (не только борода) у него прёт изо всех щелей, как их не замазывай. Сам не рад, но сделать-то ничего не может, – рассмеялась Маша. – Я, между нами говоря, сильно рада, что у него не волосатая грудь. Не переношу волосатых мужиков. И без того довольно, что предплечья у него мохнатые… Суп харчо, макароны по-флотски. Вчерашнее всё, конечно. Я всегда на два дня готовлю. Для тебя нормально, что не сегодняшнее? Папа спокойно относится.
          -Я – тоже за, – согласилась Лиза. – Теперь, пока я у вас, будем с тобой дуэтом готовить. Согласна?
          -И ещё как! – тут же обрадовалась Маша. – У меня прибавилось помощниц. Ура! Дарья постоянно в кухне тусуется, когда готовкой занимаюсь. Обижается, если не зову. Буду вами обеими командовать и оголтело репрессировать по выходным!

* * *

          Прошли в кухню, и хозяйка тут же усадила гостью на деревянную скамейку у стола, а сама занялась разогреванием снеди в микроволновке.
          -Ты Барбаре-то, всё-таки, позвонила, объяснила, куда пропала? Я бы, например, с ума сошла, ничего не зная…
          -Позвонила я ему, Маш.                Так ругался, когда всё понял! Ты не представляешь!
          -Представляю, – сказала Маша. – Он, когда гормоны перестал лопать, забасИл хоть немного, Лиз?
         -Старается говорить в более низком регистре, – ответила Лиза. – Но ему же кадык-то удалили. Это непоправимо. Раньше прятал своё горло, а теперь ему уже нечего прятать… Дурачок он… Красивая тётя из него получилась, не спорю, но… Из-за мужиков, которые его унижали, сотворил с собой не пойми что. Ну, подумаешь, что на Меркьюри похож. Подумаешь, сильно затянуло "гейство" и трансгендерство… Что такого? Это ж излечимо! Не нужно было ему настолько себя переделывать. Совершенно не нужно! Я его люблю, но испахабил он себя непростительно… Дурак!
          -Ты с детишками так ничего и не придумала?
          -А чего тут придумаешь… – вздохнула Лиза. – Я, вообще-то, хорошая стерва, если разобраться. Ведь уехала бы в Штаты, не случись эта укропская междоусобица, встретила бы там мужика какого-нибудь… А Витя оказался бы брошенкой...
          -Папа твой внуков очень хочет.
          -Да какие ему внуки, блин! – воскликнула, с чувством, Лиза. – Ему сорок три всего! фанов, поклонниц в театре – вагон! Скажи про внуков – морду набьют.
          -Это точно, что набьют, – засмеялась Маша.
          -Как пахнет-то, – потянула носиком Лиза.
          -Прости, но слишком большие тарелочки не бери – нужно, чтобы на всю ораву хватило. Мальчишки у нас – сплошь спортсмены, и аппетит у них хороший. 
          -Понимаю, что на меня никто не рассчитывал, – кивнула Лиза, выбирая тарелку. – Но я, к счастью, не спортсменка.
          -Лиз, ну перестань ты, – Маша подсела к падчерице за кухонный стол. – Я тебя не попрекаю ничем, даже в мыслях у меня такого не было.
          -Да знаю я, Марусь. То, что ты сказала – только констатация факта. Я ж всё понимаю, что ты? Мы – подруги с тобой…
          -Да уж, закадычные, – обняла её одной рукой Маша.
          -Да! – заулыбалась Лиза. – Между прочим, не перестаю искренне радоваться, что папа на тебе женился. Развёлся с Настасьей, и женился на тебе… Молодец просто!
          -Спасибо, – сказала Маша. – А я – просто рада, что мы с ним встретились. Тебе Витя говорил, что это он нас с Вадимом познакомил?
           -Конкретно, не говорил. Папа, помню, рассказывал, что был без ума в тебя влюблён, и сильно нервничал, когда узнал, что вас, вдруг, собрались познакомить.
          -Это Косте пришло в голову свести нас. Хотел, чтобы Димка очаровал меня настолько, чтоб я вприпрыжку побежала за ним, не разбирая дороги. Детскому центру требовался визажист. Дим особых усилий, как я понимаю, не приложил, но, тем не менее, очаровал, и я, совершенно им заворожённая, действительно прибежала в ЦТЮ, – кивнула Маша, с улыбкой. – А потом - и вовсе, влюбилась в Диму, когда получше познакомилась с ним. Так легко всё сладилось… Будто в кино.
          -Как дела у Кости, кстати? – поинтересовалась Лиза.
          -Теперь – его очередь влюбиться, – сообщила Маша. – Он это, по секрету, папе твоему поведал. К ним в ЦТЮ новая хормейстер работать пришла. Вот её Станиславский и пометил, чтоб влюбиться.
          -Как-нибудь, нанесу визит, и сама пронаблюдаю, – оповестила Лиза. – Обожаю сплетничать о людях, к которым не равнодушна.
          Маша и Лиза, враз рассмеялись.
          -Конечно, папе – традиционно ни слова! – пообещала Лиза. – Вот кто сплетни не переваривает люто! А почему его от фанов-то воротит, Маш? В наглую подкатывали, не иначе…         
          -Он утверждает, что, конкретно, никто к нему, не подкатывал. Хотя, смотря что считать подкатом конечно…  Его Чёрный – суровый товарищ, да и сам Димка – далеко не рубаха-парень у меня. Бывает, верно, жутко милым, но не всем, в общении с ним, везёт, особенно если ты - мужик. Видимо, побаиваются его фаны. Особо, не лезут. Я-то считаю, что попытки пролезть в личную жизнь артиста – вещь в корне недопустимая. И с Димой подобные преценденты, думаю, всё-таки, были… Он же ничего, никогда, не выдаст. Ещё тот партизан. В любом случае, папа твой считает всё фанатство извращением. Нормальные для него – только те поклонники, которые тихо, мирно внимают. Как ученики в школе. Уверена, что когда-нибудь он этот свой взгляд на фанатство в "Звонках" непременно отразит.

ГЛАВА 3
НУ И ЧТО ДЕЛАТЬ?

          -А вот, да, "Звонки"! Отдельный вид искусства, - кивнула Лиза.
          -И не говори! – согласилась Маша. – Довёл функцию официального голоса в Равноденствии до самого, что ни наесть, абсолюта.
          -Мне понравились его "звонки", – кивнула Лиза. – Звучат стильно. А представь – у обоих ваших мальчиков будут, по наследству от папы, такие же голоса. Семейный подряд в Равноденствии!
          Маша засмеялась.
          -Богдаше совсем недолго осталось, - сказала она. - У него голос почти переломался. Ведь 14 вот-вот… Иногда так забасит, что не по себе. Правда, Ида Александровна уверена, что такого, как у Димы, у Богдана, в конце концов, точно не случится. Она не забыла детский голос сына и хорошо помнит, как этот голос звучал, когда ломался. Уверяет – там изначально были и низы, и Левитановская мощь, а у Дани… Немного похоже, и только.
          -Жаль, – вздохнула Лиза. - Дане бы подошло. Мальчик умеет себя правильно подать. Солидарна с папой - мне тоже надоели характеристики его, и мальчишек, как красавцев. Но никуда не денешься, Даньке, например – и папа, и мама у него красивые люди.
          -Да уж, Богдашу все определяют ПИСАННЫМ. Получите и распишитесь. Его это сильно бесит, - вздохнула Маша. – Вот, например, в Тридцатую целая делегация приходила. Димка рассказывал. Искали подростков для рекламы каких-то гаджетов. Билборды там, местное телевидение…  Разыскивали будущих моделей, от которых трудно глаз отвести. Даньку облюбовали конкретно, но он сразу, наотрез, отказался. Долго уговаривали, кэш немалый сулили… Представляешь? Какая-то компания подсуетилась… Однако Даня – как папа. Его слово несгибаемо. Не хочу, говорит, к вам на картинку, и всё тут. Все только утёрлись.
          -Богдаша и верно, красотуля у вас, - улыбнулась Лиза. - Но я вот, по-настоящему, в нём привечаю, исключительно кудри. У меня, в общем-то, тоже – папины кудри, но я с ними – на ножах, а Богдан умудряется настолько небрежно носить на себе и внешность, и кудрявую шевелюру, что все слащавые характеристики, по отношению к красивости, так ненавидимые папой, к нему как-то не пристают. Я спрашивала у брата, почему не стрижётся. Ответил, что Эмма просит не делать этого. Ей значит тоже, как мне, нравится кудрявый и лохматый Данька…
          -В школе не очень довольны, но не рискуют тащить Даньку, за его кудри, к папе-директору, который, кстати, такой же кудрявый. Разве что Дима давно научился волосы свои приструнять, а вот Данька – пока нет, - засмеялась Маша. – Возвращаясь к голосовым данным: Ида Александровна в голосе Моти что-то, очень схожее с голосом твоего папы, в таком же возрасте, услышала. Проверим и сравним, со временем.      
         -Интересно-то как! - восхитилась Лиза. – Словно подарки с сюрпризами.
         -И не говори! - подтвердила Маша. – Вообще-то, мне будет сильно жаль, если Богдану, даже близко, не достанется папин голос. Я очень люблю Мэтта, но, для меня он – слишком уж слащавый внешне. Такой красоты голос для него, пожалуй, будет уже чересчур. А Данька – тот не слащавый, и наверняка будет бруталом, как папа.
         -Да перестань ты, Марусь! Мэтт – талантище у вас! Представь, если, ко всему, он ещё и петь начнёт. Таким, как у папы, голосом! У него же есть слух. А у мамы его – муж певец. Всё схвачено! Обучит пасынка владеть таким богатством, и появится у нас второй Магомаев…
          -Свят-свят, Лиз! – испугалась Маша, а Лиза засмеялась. – К счастью, певческий голос и голос, которым разговаривают, вещи совершенно разные. К тому же – Димка сам с поставленным голосом, разберётся в проблеме, если станет так необходимо.
          -Ничего в этом не понимаю, и согласна с тобой, - кивнула Лиза. - А ещё - ты так вкусно готовишь, Маша! Недаром у вас малышня за обе щёки наворачивает! Как ты папу-то, до сих пор, до пузяни не раскормила? Он такой у тебя стройный и супер-фигуристый, понимаешь… Давай, посуду помою...
          -А давай! – согласилась Маша. – Закончишь – подымайся наверх. – Я сейчас, как раз, тебе диванчик подготовлю в гостиной.
          -Ауч! – восхитилась Лиза. – Great! Great! Great!
          -Вылитый Вадим, – оценила Маша, услышав её вопль. – Ты не голодная осталась? Прости меня пожалуйста, за то, что в жёсткие рамки тебя поставила.
          -Спрашиваешь! Конечно, я совсем уже не голодная, конечно. Всё классно было. Я, вообще-то, как птичка клюю, но у тебя, сегодня, реально расслабилась. Всё подчистую умяла, что ты положила. Вкусно! Не вздумай винить себя за то, что, якобы, "ребёнка голодным оставила".
          Маша посмотрела на неё с какой-то смесью вины и чувства выполненного долга.
          -Ладно, верю, – сказала Лизе.
          -Вот и хорошо, – обрадовалась та. – Разумеется, не вздумай папе пересказывать эпопею с обедом - он же немедленно разозлится, и заявит, что ты его дочь куском попрекнула.
          -Я, признаться, тоже так, как и он, решила бы, - проговорила Маша.
          -Ой, да прекрати ты! - махнула на неё обеими руками Лиза. - Ведь всё понятно - у тебя большая семья, необходимо всех там накормить, а на дополнительного, внезапного, обжиралку никто сегодня не рассчитывал...
         -Конечно же, и я тоже даже не намекну Димке, а то он нас обеих с ума сведёт
          Они рассмеялись и разошлись, каждая по своим делам.

* * *
          В гостиной Лиза устроилась с комфортом. Ещё бы – на стене тут помещается большущая смарт-телепанель! Две колонки висят на стенах – справа и слева. Хочешь – подсоединяй их к своему ноуту и слушай любимую музыку, а если нужно услышать в них телепередачи – подцепляй к телепанели… Несколько часов просидела, пристроив ноги на мягкой тумбочке и смотря какой-то телесериал. Чтобы разобраться с интернетом на этой самой телепанели, позвала братика. Ну, Мотю, конечно. Показал, толково объяснил… Очень радостно с ним встретились! Обнялись, а Лиза даже всплакнула, так прочувствовала свидание. Она услышала в своём воображении, как папа при этом хмыкнул, и сказал: "За чем же дело встало, Лиз? С радостью поучаствую - дам денег на ЭКО прямо сейчас, если Барбара снова придумает какую-нибудь хрень".
          Этот дом, и конкретно папину гостиную, очень любила всегда. Начать с того, что из роддома новорожденную Лизу, когда-то, привезли на Audi именно сюда, и принесли в эту самую комнату. Совсем юные папа с мамой принесли. Им тогда только-только по 18 исполнилось… И первые свои шаги Лиза тут сделала. Да. Возможно, знаменательное событие произошло, опять же, в гостиной. Нужно у папы поинтересоваться… Через несколько лет, когда, к Лизиному неудовольствию, наметилась трещина в отношениях мамы и папы (ей тогда только-только стукнуло три года, но, как ни странно – воспоминаний вагон и маленькая тележка!), перебрались к маминым родителям. Вот просто, якобы, не почему, мама взяла дочь за руку и сказала, что теперь все они будут жить в другом доме, у других дедушки и бабушки. В подробности никто не вдавался, но, отчего-то, рождается устойчивое подозрение, что непоследнюю роль крахе их семьи, сыграла Ида Александровна, тоже бабушка, папина мама. Дело всё в том, что бабушка Ида до сих пор не может простить маме слова, которыми она, как-то раз, не очень лестно отозвалась о евреях. Родители, до сих пор, в хороших отношениях, но их фантастическое взаимопонимание именно тогда и рассыпалось, растаяло ВОТ ИМЕННО ТОГДА, после трёх лет душа в душу. Ира и Вадим совсем безболезненно расстались. Их семья словно чем-то поглотилась, развоплотилась. Родители, вроде бы, по-прежнему целовались, а по утрам мамины глаза светились тихой радостью, но… Всё не то уже было, и не так. Мама часто плакала, но уже совсем не от любви, и не от того, что У НЕГО ТАКОЙ ХАРАКТЕР. От отчаяния она теперь плакала, от безысходности, от того, что искала и не находила. Как вода сквозь пальцы… Лиза понимала - между родителями что-то происходит. Но где уж ей было взять в толк, что те просто перекращают друг друга любить, превращаясь из счастливых влюблённых, лишь в соседей по семейному общежитию… Это теперь, с Машей, даже после стольких лет вместе, у папы улыбка на лице, а тогда – никакой улыбки просто не было! Теперь он излучает не тогдашнее отчаяние, а особую мужскую энергетику, которую мужчине может дать исключительно женская любовь… Вывод неутешительный – всё как-то не по-настоящему стало у родителей через три года жизни вместе. Остались у них тогда лишь гормоны, тяга взаимная… Выходит, не настоящая любовь это была? Просто - юношеская влюблённость? Несформированное, окуклившееся, но так и не превратившееся в бабочку стремление к единению? А что, скорее всего, именно это тогда и приключилось…
 
* * *
          Он появился сегодня дома где-то в восемь. К Лизе, в гостиную, зашёл минут на сорок позже восьми, в чёрной футболке с каким-то цветным логотипом чего-то, но всё равно серьёзный. Ух ты, какой серьёзный-то! Даже страшно стало немного… Но, в любом случае, всё равно, чёрт побери, он секси. Такой секси, что только пялиться да пялиться, распахнув рот. В кабинете от папы сегодня, чуть-чуть, пахло лавандой. Сейчас не пахнет вообще ничем – стало быть, в дУше уже побывал… "Папа, я обожаю тебя за это! Даже при том, что от немытого тебя, станет пахнуть, максимум, корицей".
      -Значицца так, падра, - сказал Вадим с порога гостиной, а доводчик двери картинно-аккуратно прикрыл за хозяйской спиной доверенную ему дверь. – Если у нас с тобой всё получится, как задумываем, то на повестке дня будет получение тобой очень профильного образования. Я готов взять тебя к нам в школу. Английский станешь преподавать. Ещё есть – на выбор, либо Лингво, либо репетиторство. Если и то, и то потянешь разом, приветствоваться будет рвение. Но конкретней – потом, когда уточню и разберу суть вопроса.
          -За профильным образованием мне ездить придётся? – уточнила Лиза.
          -Да, конечно. Копну глубже, и всё тебе обозначу.
          -Пап, а никто не станет ходить по близлежащей территории с транспарантами, что ты взял на работу блатницу?
          -Послушай, я тебя умоляю, Лиз, - безнадёжно поморщился Вадим. – Нам как раз нужен человек с идеальным знанием языка. Возможно, когда начнёшь работать, профильное получишь в процессе... Но запомни – ничего не обещаю, и конкретики никакой тебе дать не могу. Это всё – только прожекты.
          -Спасибо, пап.
          -А не за что, блатница. Всё, что я тебе сейчас наобещал, написано вилами на воде. Никогда, как-то, не интересовался конкретикой в вопросе образовательной практики. Повода не было ни малейшего. Уточню, каким образом требуется проходить переквалификацию на учителя, если такая, в принципе, возможна.

* * *
          Выдавая информацию дочери, Вадим буквально шёл напролом, ломанулся через чащу. Уж очень несчастной и сломленной выглядела Лиза. Пожалел он свою девочку… По идее, самым правильным вариантом было бы пойти сейчас, с ноутом, в гостиную и, прямо там, со старшей своей, найти в сети информацию о переподготовке преподавателей. Но послушался внутреннего голоса – торопиться не стал, и, выходит, очень даже правильно сделал, что послушался его. Спустился на первый этаж, в библиотеку, поставил на журнальный столик ноут, вчитался в выложенную Яндексом информацию, чтобы ещё раз убедиться в истинности своего знания вопроса…
          Тут же набрал номер сотового Дубенко. Ответила сразу, стало быть, не занята. Это к лучшему.

ГЛАВА 4
МАРШМЕЛЛОУ

         Утро субботы выдалось солнечным и очень тёплым. Конец апреля. Чуть прохладно, а всё вокруг - в ожидании праздника.
         Даше очень полюбилась советская традиция украшать различные веточки со свежей листвой цветами из цветной гофрированной бумаги. Она терпеливо скручивала лепестки, скрепляла их медной проволокой, которая водилась у дедушки. В результате появлялись букеты из роз или яблоневого цвета – очень экологично, и без порчи зелёных, цветущих, насаждений… Вадим не сомневался: это дедушкина и бабушкина работа! Дарье до безумия нравилось создавать что-нибудь прекрасное, а дедушка с бабушкой ей в этом, выходит, содействовали, параллельно ностальгируя о советских майских праздниках. Несомненно, в этом что-то было.
          В данный момент, на крыльце, в стеклянной вазе, чуть наполненной водой, красовался импровизированный букет жёлтых роз с соцветиями из гофрированной бумаги и живыми, зелёными листочками. Очень весело будет (помнил по школьным временам), когда ветки дадут корни, а цветы, между прочим, на них останутся. Полученную композицию, тем не менее, хорошо бы, куда-нибудь посадить, чтоб продолжала свой рост… Ух и гибрид вырастет из букета, если бумажные цветы с него не снимать и постоянно прятать их от дождя! Фантастам не снилось, твою мать… Выйдя на крыльцо, Вадим буквально уткнулся в этот сюр. А ещё… Явственно почувствовался неповторимый запах: так может пахнуть только тогда, когда горят угли в папином керамическом гриле Big Green Egg Large. Не понял. Букет жёлтых роз понял, и только. По какому, собственно, поводу, с самого утра, включён гриль? Лиза попросила, а папа притащил своего зелёного любимца во двор к сыну, дабы порадовать внучку? Тогда почему не присутствует запах пищи, готовящейся на гриле? Это мясо с дымком… Не-а, даже отдалённо мясом не пахнет. Дымок только. Не поленился, пошёл на запах. Ветер принёс, теперь уже, что-то жжёное…
          Вадим обошёл дерево грецкого ореха, и увидел такую картину: Данька и Мэтт пристроились рядом (да уж, не ошибся!) с дедушкиным "Зелёным Куриным Яйцом" с которого снята крышка, и держат на металлической решётке гриля шашлычные шпажки, на которых наколота зифирина. Вот да! Конфета слегка подобуглилась уже, и даже, кажется, дымится. А вокруг мальчишек по-стариковски весело носится Генрих и, время от времени, тявкает (именно носился он, потому что сильно мельтешил, несмотря на свой, почтенный уже, возраст). Судя по всему, тявкал пёс для того, чтобы обозначить своё присутствие и участие в серьёзном деле. В последние несколько лет он проводил всё больше времени на половине родителей Вадима. Причин - несколько. Во-первых, на половине Вадима кукольный померанец вечно мешался под ногами. Он со всеми хотел побщаться или получить вкусняшку, а народу У ПАПЫ образовалось, теперь, как-то очень уж много. До вкусняшек "старикан" сильно охоч. Маша, например, раскладывала собачьи угощения по всем комнатам. Буквально в каждом уголке у неё лежало что-нибудь вкусненькое, полезненькое для пёсика (всё, но только не вредные собаке конфеты, которые он, между прочим, очень любил). Даже дети много раз повторяли, что, по причине крошечных размеров, Генрих иногда бывает псом-невидимкой. Он появляется как бы ниоткуда и сильно рискует когда-нибудь всеми четырьмя лапками попасть в трагическую историю. Например, вполне можно случайно зацепить его ногой, а потом, ногой же, случайно столкнуть с балкона в сад, и недоумевать потом, как вообще могло такое произойти… Во-вторых, последние пару лет Генрих сильно подружился с Эммой. Вадим, услышав об избирательности питомца, резюмировал, что тот – точно такой же бабник, как и его хозяин. Никто не противоречил, все согласны были – Генрих обожает женское общество, как и Вадим. Он, например, всегда устроится рядом именно с Идой Александровной, несмотря на то что Ефим Львович тут же, поблизости…
          -Мужики, - сказал Вадим, приближаясь к компашке в саду, - эт чего у вас тут происходит, и где Даша? Надеюсь, у неё не дисания?
          -Даша в интернете сидит. А нам попробовать захотелось, чего это на кострах всё время жарят, - сказал Мэтт.
          Богдан вторил:
          -Мы с Матвеем постоянно видим в кино, как пиндосы зефир на костре запекают. Давно уже хотели попробовать. Вот. Пробуем.
          -Что ж, it could have been worse… \\бывает и хуже\\, - пожал плечами Вадим. Он заметил в траве скачущего перед ним Генриха, взял собакена на руки (для этого вполне хватило двух ладоней), и, избегая радостного лизания своих губ собакой, удержал рыжего малыша у себя подмышкой.
          -Просили тётю Лизу маленький костёр нам разжечь, - продолжил Мотя. - А она костёр разжигать не стала, к дедушке обратилась. Дедушка сказал тёте Лизе: костёр разводить не нужно. И спросил: "Зачем тебе огонь?" Она: "Мальчишки какое-то угощение себе сочинили, его нужно на огне запекать". Дед велел Лизе за нами пристально следить, чтоб ничего не подожгли, и показал вот на это зелёное яйцо. Тётя, на Данькином скейте, который у дедушки с бабушкой в прихожей со вчера стоял, перевезла гриль, показала, что с ним нужно делать. Зажгла его нам с помощью какого-то приспособления. Я не очень понял, откуда она его взяла. Вроде бы вытащила из кармана…
           -Так, продолжай. Пока мне всё ясно, - сказал Мэтту Вадим. - Дань, да прекрати ж ты зефир жечь, в самом деле. Сейчас всё в дедушкином гриле копотью покроется. Не зефир прижигают пиндосы в ваших фильмах, а маршмеллоу, ребят. Видел у нас в супермаркете специальный маршмеллоу для барбекю. Судя по всему, его нарочно привезли, к лету. Вот что вам нужно, а вовсе не зефир. Вообще-то, конфеты эти - почти зефир, конечно, верно, но они, всё-таки, не зефир. При нагревании пухнут, а огонь обжигает их до корочки. "Сладкий Снег" так называемый. Я с ним пробовал, как-то раз, кофе. Ничего сногсшибательного. В меру сладко, и всё… Если вы снова решите что-нибудь поджечь, то зовите меня или маму Машу. Только не тётю Лизу. Она, вижу, о судьбе вас и гриля не очень беспокоится... Помните, дорогие мои, аддикция – не шуточки. Она многих, между прочим, сгубила. Не уподобляйтесь. Кстати, где, всё-таки, Лиза? Куда вообще все наши девчонки разбежались, чёрт? Я точно знаю, как сейчас найти Машу, и понял, что Дарья в интернете, но на этом моя осведомлённость, увы, заканчивается.
          -Тётя Лиза не любит с мелкими сидеть, - поделился Богдан, - наверно и забыла уже о том, что обещала за нами и дедушкиным грилем следить. А Даша сказала, что не собирается ничего на огне жарить. Велела уже готовые конфеты ей принести, если мы их совсем, до углей, не сожжём и у нас будет что нести…
          -Папа, а что такое аддикция, которая многих сгубила? – добавил Мэтт.
          Вадим засмеялся.
          -Извините, ребята, это я случайно вам выдал непонятность – уж очень вы меня взволновали своими пиротехническими опытами. Аддикция – это зависимость, пагубная привычка. В данном конкретном случае я обозвал аддикцией ваше любопытсво. Любопытство, конечно, не порок, а просто хобби, говорят, но чересчур увлекаться им всё же не следует.
          -Если мама Маша про наши опыты с зефиром узнает, то она, скорее всего, расстроится, - снова сказал Мэтт.
          -Да, точно, - присоединился к мнению брата Богдан. – Мама Маша точно расстроится, и снова меня отругает. Скажет, что я – вырос, но ума так и не набрал.
          -Не буду ей ябедничать, уговорили, - кивнул Вадим. – А вы - не отдавайте пока дедушке гриль. Пусть у нас постоит. Я заеду в супермаркет, после работы, куплю вам там настоящий маршмеллоу. Завтра его приготовим. Сегодня, видимо, совсем поздно вернусь, не успеем. Зато завтра – весь ваш.
          -Клёво, - оценил Богдан. – А что, маршмеллоу можно есть только жареным?
         -Вообще-то он официально называется "Жевательный зефир", Дань. Так что не переживай, тебе, в любом случае, будет что пожевать. Да, Мэтт, никак не соберусь спросить тебя, что это за красно-розовая дутая безрукавка постоянно на тебе? Где ты её откопал?
          Богдан засмеялся.
          -Моте эту безрукавку бабушка подарила, - сказал он, немного насмешливо посмотрев на брата. – Это просто безрукавка, но он иногда говорит, что она – плавательная.
           -Даня, она мне нравится, - сердито сказал брату Мэтт.
           -Действительно, Богдан, - поддержал Вадим. – Человек носит то, что ему нравится. Какие проблемы? Я же не твержу, без конца, о том, что тебе нужно постричься.
          -В салоне нашем мальчишкам оставляют только уши и нос, - пожал плечами Богдан. – Мне не нравится быть стриженым, как баран.
          -Мэтт, ты бы мог сказать мне, прямым текстом, что хочешь плавательный жилет, - пожал плечами Вадим. - Завтра же поедем в спорттовары, и куплю тебе там его.
          -Пап, мне нужно научиться плавать самому, без помощи жилетов.   
          -Понял твою логику, старик. Потому ты и носишь этот, бабушкин, ненастоящий. Тот, кто разбирается, дотумкает, что подделки не пройдут. Жилеты просто похожи, в настоящем – нет надобности, ведь ты уже вырос и детский плавательный жилет тебе совсем не нужен.
          -Да. Но, чтобы идея работала, я должен научиться плавать, как ты.
          -No problem, Мэтт. Лето на носу. Всё тебе будет, - сказал Вадим.
          -Этим летом ты научишь меня по-настоящему, плавать?
          -Рили, - кивнул Вадим. – Легко. Но ты же объявил мне осенью, что плаванье, для тебя, далеко не таргет. С гораздо большим рвением возьмёшься за БДД, и всё такое…
          -Это я погорячился, пап. Меня увлекает БДД, да, но плавание – совсем не на последнем месте.
          -Будет тебе скилл, не тревожься, - успокоил сына Вадим, и легко стукнул его по плечу. – Как только вода позволит, сразу начнём тренироваться. 
          -Левел-ап мечты! – определил Мэтт и протянул папе руку, кулачком вперёд.
          Вадим улыбнулся, и стукнулся с ним кулаками.   
         
* * *
          …Маша довольно давно уже сидела за столом в кухне. Сначала – караулила в духовке всеми любимый тут пирог, под названием "Манник", потом – ждала возвращения детей (Богдан - на тренировке, Даша – поёт в ЦТЮ). Дома присутствовал только Мэтт. Он уже часа два как вернулся из студии…
          Наконец, все дети были тут (пришли сами, пешком!), накормила ужином и "Манником"… Теперь младшие отправились в детские комнаты, где вклеились кто в экраны компьютеров, кто - в тетрадки, а Маша – продолжила ждать. На этот раз – мужа. На дворе всё ещё была суббота, и шли приготовления к скорому ЕГЭ. Муж недавно звонил, и сказал, что совершенно "зашился" сегодня с документами, а потому, появится, как и прогнозировал, не раньше девяти вечера.
          На часах – почти девять. Приехал. Заглянул, поцеловал. На все вопросы ответил только: "Всё потом, Солнце". При этом он положил на стол пакетик с надписью "Маршмеллоу барбекю". Сказал:
          -Мальчишки заинтересуются – не позволяй открывать упаковку, а то, неровен час, снова решат костёр разжечь. Скажи им лишь название. Они в курсе всего остального. Если тебе самой любопытно – поинтересуйся у них, охотно расскажут.
          Следом за сказанным, он отправился в душ, а после душа – в библиотеку, откуда снова кому-то звонил. Как поняла, что звонит кому-то? Ну, он же не псих, в конце концов, и не занимается пространными беседами со своим альтер эго! Показалось почему-то, что на другом конце провода у него Дубенко… Маша сидела, слушала, моделировала в голове, по звукам, их разговор.
          Слова ни одного не разобрала, могла лишь догадываться. На всякий случай придумала вариант, что записи Звонков случайно размагничены, и теперь нужно вновь заморачиваться, переписывать, припоминать погибшую запись… Бред, конечно, тем более что Звонки для нового сезона ещё не записаны. Но придумывать – значительно веселее, чем сидеть в кухне, пялиться на микроволновку, и размышлять, стоит ли её ещё немного почистить, чтоб выглядела совсем уж как в телерекламе…

* * *
          Вадим действительно снова звонил худруку Равноденствия. Дело в том, что вчера, предлагая паникующей дочери переподготовку на преподавателя, он лишь прощупывал обстановку. Анализировал, достаточно ли девушка отчаялась, чтобы пойти на кардинальные изменения в жизни. Да, немного жестоко, да, потому что всегда знал: никто не допустит человека без педагогического образования к преподавательской деятельности. Немного лапши на ушки дочери повесил вчера, верно, но эта маленькая подлость подарила ему время и позволила спокойно ещё раз взвесить за и против, детально проанализировать ситуацию. Без женской истерики. Очень уж не хотелось рычать и психовать, пытаясь совладать со слезами Лизы. Временно закомуфлировался, отошёл в тень. Звонок Дубенко нарочно повторил, выдержав паузу между звонками длиной в сутки. Вчера – лишь намекнул худруку, а сегодня – всё досконально продумал, и готов к крупномасштабному диалогу на серьёзную тему. Мало ли, вдруг что-то могло за сутки подвернуться… Не-а, не подвернулось, конечно. Полдня сегодня наводил разнообразные справки. Так и не отыскал чего-то, достаточно приемлемого. В изобилии водились лишь всякие коллцентры. Понял, в конце концов, что звонок худруку Равноденствия – единственно возможный, в данной ситуации, шаг. Только время, выходит, потерял.
          Ладно, время потерял, зато нервы сберёг. Себе, Лизе, да и куче другого, непричастного к проблеме народа, собсно…

* * *
          В последний раз виделся с Дубенко не более чем четыре дня назад. Тогда работали в Равноденствии очередной, последний в сезоне, Овраг. А совсем  скоро – запись "Звонков" уже для нового сезона… Вадим очень даже в курсе был, что, на данный момент, тревожит руководство театра, не без этого. Верно, всегда "совал нос". Помогал, чем мог, иногда даже советы давал и получал за них, между прочим, уйму благодарностей от руководства театром…
          -Рада услышать! – откликнулась Дубинушка. – Как дела у тебя, дорогой?
          -Осим хаим, Дина Иосифовна, - откликнулся Вадим бодро, но, видимо, всё же, устало. – За день особо ничего не поменялось. Разве что мальчишки мои поняли разницу между зефиром и маршмеллоу.
          -Не очень-то похоже, что ты жизнью наслаждаешься, судя по твоему тону, - заметила худрук. - Ты говорил, что будешь сильно занят в ближайшие недели, но сегодня, вдруг, снова твой звонок. Виделись меньше недели назад, разговаривали вчера. Стало быть, неспроста звонишь, и у тебя нечто экстренное. Слушаю, Чёрный.
          -У меня – эндшпиль, Дина Иосифовна, патовая ситуация со старшей дочерью.
          -Она же у тебя, ни больше, ни меньше, закончила МГИМО, факультет международных отношений, насколько я знаю. Девушка эта не менее серьёзная, чем мужчина, с которым, в данный момент, разговариваю… Что у неё не заладилось?
          -Вы с трёх раз догадаетесь, Дина Иосифовна? – ответил вопросом на вопрос Вадим.
          -Ах, прости, прости, я по инерции. Ехать сегодня в Штаты, с целью там обустроиться, не очень-то айс, даже таким умницам, как твоя малышка… Она в Москве сейчас или у родителей?
          -Она была в панике, от того, что происходит, бросила в столице всё, даже молодого человека, и приехала сюда. Да, к родителям. У нас с Машей поселилась, а я, в меру сил, пытаюсь что-то для неё делать.
          -У тебя получится.         
          -Не берите меня на слабо, очень вас прошу. Повестись могу, а это – не самый лучший вариант.
          -Так. Дима, у меня – искры из глаз от твоего тона, я даже встала. Слушаю стоя. Говори.
          -Сразу с главного, Дина Иосифовна. Насколько знаю, театр нуждается в заместителе директора…
          -Верно, Дим. Вчера говорила уже тебе об этом, и сегодня могу то же самое повторить. Ничего не поменялось. На должность много кандидатур. Буквально только что с Артёмом об этом разговаривали. Кандидатур много, да, но ни одна из них, как выяснилось, нас, категорически, не устраивает. А что ты, всё-таки, хотел? Так загадочно, второй день, молчишь… Неужели лично готов стать заместителем Артёмыча? Так мы на это согласны, даже без малейших раздумий.
          -Шутить изволите, Дина Иосифовна, я понял, - сказал Вадим, а Дубенко, услышав, облегчённо засмеялась. -  Но мне не до шуток совсем. Мы на взводе уже несколько дней.
          -Ого, это, всё-таки, продолжается. Тон у тебя просто ледяной, - оценила худрук, - окончательно поняла - ты шутить совершенно не намерен, и говорим мы с тобой очень серьёзно. Давай-ка, продолжай. Мне нравится, когда ты бываешь настолько серьёзен. Результаты такого твоего настроя, как правило, превышают все ожидания. 
          -ОК, - кивнул Вадим. – Выпускница МГИМО могла бы попытать счастья и попробовать себя в конкурсе на звание замдиректора по организации зрителей в Равноденствии?
          Последовала настолько драматично-огромная пауза, что нельзя было не понять – теперь худрук тоже озабочена ни на шутку. Вадим не стал нарушать её молчания. Как и она, молчал, и ждал. Дубенко заговорила резко и строго, отчуждённо даже, как будто посторонняя, уполномоченная личность. Было странно слышать такого худрука в телефонном разговоре с ней, но, тем не менее, в целом, привычно. Обычный деловой настрой обличённого властью индивидуума. Словно находишься на онлайн-конференции, одной из тех, на которых так часто бываешь. У Вадима тоже имелся в арсенале и подобный настрой, и стиль общения. Хм…
          -К делу, - сказала Дубенко. – Ты можешь сейчас сформулировать, перечислить и пререслать мне списочки, в которых перечислено, чему обучают на факультете международных отношений? Так же, очень хотелось бы знать, насколько твоя девочка похожа на папу в плане деловой хватки и общения с людьми.
          -Да запросто, Дина Иосифовна. Пришлю, no problem.
          -Отлично. Сделай это, пожалуйста, побыстрей. Чтобы я огорошила Арт ёмыча двумя фактами: раз – мы, с большой долей вероятности, берём на должность его заместителя молодую женщину с дипломатическим образованием, и два – она дочь нашего официального голоса. Да все в дирекции на уши моментально встанут! Вообще-то, по идее, тут требуется стаж работы по направлению профессиональной деятельности не менее трёх лет, но с этой формальностью проблем точно не возникнет. Гарантирую. Я лично убежу скептиков, но, обрати внимание, лишь в том случае, если меня устроят, данные тобой характеристики кандидатки.
          -Спасибо. Только вот что, Дина Иосифовна, вы, пожалуйста, тоже пришлите мне аналогичный документ, в котором будут популярно разъяснены должностные обязанности заместителя директора по организации зрителей драматического театра.
          -Добро. Сделаю. Постараюсь прямо сейчас, но не очень уверена в своей оперативности. На меня свалилась уйма дел… Честно признайся: она ведь похожа на тебя? Или ошибаюсь? Как на твой взгляд?
          -Пожалуй, судя по моим наблюдениям, да, Лиза – именно папина дочка. К тому же её мама мне не раз, в своё время, заявляла, что я применил копирку, в тот самый "момент истины", когда проектировал нам с ней Елизавету.
         На том и распрощались.               

* * *

          Наконец, Вадим появился в кухне. Сел рядом с супругой, сложив руки, словно школьник на уроке. Сказал при этом:
          -Так, о чём я говорил?
          -Вижу, с мозгами у тебя сейчас махровый непорядок, - оценила сказанное им Маша. – Уработался вдрызг, Вадим Ефимович? Разузнал что-нибудь для Лизы, колись побыстрей, - Маша подпёрла подбородок ладонью.
          -Маш… - он повалился плечом на стол, якобы, вконец обессилев, и не в силах говорить на надоевшую тему.
          -Поужинал уже, конечно? – засмеявшись, спросила Маша, и, обеими руками, упёрлась в Вадима, устанавливая супруга в нормальное положение.
          Установился. Улыбнулся чуть виновато.
          -Верно, уже поужинал. Каюсь.
          -Тип, - оценила Маша, ткнув в него пальцем. – Вот какого чёрта ты всегда ужинаешь в этом кафе?
          -Силы тебе берегу. Это - честно. Ты тут, одна, работаешь на моих детей. Я прекрасно понимаю, как это трудно.
          -Ой, да прекрати ты, Лапушка! Твои дети давно уже стали и моими тоже. Скажи лучше, у тебя всё получается с трудоустройством Лизы в школу? Вижу, чем-то озадачен…
          -Ни хрена со школой не получится, Солнце. Completely \\полностью\\.
          -Девочка так на тебя надеется в этом вопросе…
          -Дело в том, что без педагогического образования – никуда. Никаких переквалификаций не предусматривается, даже если у соискателя десяток красных аттестатов от МГИМО. Это - два совершенно разных направления. Я сразу же знал об этом, но лелеял дурацкую надежду, что в этом вопросе, вдруг, образовались какие-то изменения.
          -Ужас какой! Входа никакого нет, выходит… Что делать-то, Дим?
          -Маш, а ты у нас паникёрша. Знаешь об этом?
          -Знаю. Ох, как знаю… А ещё знаю, насколько хорошо ты умеешь успокаивать паникёрш, подобных мне.
          Вадим засмеялся, а Маша при этом подумала: "А вот не смеялся бы ты, если всё так плохо, как ты говоришь, тебя я тоже знаю, Вадим Ефимыч!"
          -Колись немедленно, зараза! – сказала она вслух и стукнула Вадима по руке. – Колись щас же!
          -Спокойно, - сказал Вадим. – Без рукоприкладства, Солнце незакатное.
          И снова – молчок.
          -Я тебя щас убью! – пообещала Маша, посреди паузы. И сказала грозно:
          -Р-р-р…
          -Тебя посадят, - пообещал Вадим, погрозив ей пальцем. – Ладно, релакс, любимая, расслабься. Я давно в курсе, что Равноденствие, в данный момент, разыскивает толкового заместителя своему директору. Им нужен человек, который станет руководить в театре отделом по организации зрителей. В частности, он должен контролировать (масло масляное) театральных контролеров, распространителей билетов, администраторов, гардеробщиков, зрителей в зале. Обязан знать театральный процесс, экономику театра, все имеющиеся работы служб... По-большому счёту, это – самый старший, после директора, администратор. Должность, надо сказать, достаточно неподъёмна для обычного человека. Вагон обязанностей и проблем. Вера Ильинишна, бывший старший администратор Равноденствия, замещала директора в отделе по организации зрителей много лет. Начинала она ещё при Бежине. Верой и правдой служила. И работники театра, и его зрители, всегда находились под надёжным крылом отличного администратора. К сожалению, годы берут своё. Вере Ильинишне стало до безумия трудно управляться с обязанностями. Мы, можно сказать, дружили с ней, и я в курсе того, как именно она работала. Она понимала меня, я – понимал её. На этом и подружились. Дина Иосифовна никак не хотела отпускать Веру Ильинишну на заслуженный отдых. Но пришлось. Неделю назад худрук сказала про Веру Ильиничну: "от сердца оторвала". Я Дубинушке дважды звонил, задушевно и поэтапно поведал проблемы. Теперь худрук, выходит, в теме. Сегодня уточнил детали, чтоб перед Лизой не "бэкать-мэкать", как двоечник на экзамене, а популярно тему изложить. Ты, наверно, слышала отсюда наш разговор.
          -Слышала, - кивнула Маша. – Суть не ловила, но догадалась, что ты с Диной Иосифовной говоришь…
          -Так вот, - кивнул Вадим, – если повезёт, и всё сойдётся, Лиза станет заместителем директора Равноденствия, старшим администратором этого театра.
          -Это сложная профессия?
          -Очень сложная и знергозатратная. Особенно сложна она с непривычки.
          -Я уверена, что твоя дочь справится…
          -А я, как раз, не очень в этом уверен, но, думаю, ей вполне по силам. ЕСЛИ ЗАХОЧЕТ. Она сейчас в гостиной? Как и вчера, мирно смотрит там телевизор? Дарья сказала мне об этом (в саду младшую выловил – Генриха старательно выгуливала с совочком в одной руке, и специализированным пакетиком в другой)... Не буду Лизу грузить на ночь, а то бессонница одолеет, чего доброго. Мы с Дубенко обменяемся информацией – худрук обещала прислать перечень должностных обязанностей замдиректора драмтеатра, а я - подробно проинформирую её, чему именно Лизу научили на факультете международных отношений. Отошлю ей скан Лизиного аттестата из МГИМО. Худрук хочет углубиться в тему. Сам я тоже собираюсь досконально ознакомиться с перечнем обязанностей замдиректора театра, чтобы поставить перед фактом будущего работника и ответить на её вопросы.
           Как раз в тот момент у Вадима звякнул телефон. Заглянул в экран.
          -Упс! Дина Иосифовна уже прислала всё, что требовалось, а я, подлец, даже не подошёл пока к ноуту.
          -Да ладно! – засмеялась Маша. - Все тут в курсе, что тебе ничего не нужно заново набирать. В компе твоём, наверняка, находится документик, в котором ты давным-давно, по пунктам, перечислил, и даже подвёл написанному итог.
          -Всё верно, Солнце. Пойду, что ли, перетрясу компьютерные закрома? - он встал из-за кухонного стола, чтобы уйти.
          Маша взяла Вадима за руку, удержала. Он остановился, оглянулся, наклонился к ней. Поинтересовался:
          -What?
          -Соскучилась… Правда, соскучилась по тебе, Дим. Почему не веришь?
          Вадим улыбнулся, нажал, тихонечко, на кончик её носа. Маша засмеялась, обняла его за шею.
          -Да, Солнце, да – я, негодник, вчера рухнул, как обесточенный, едва добрался до горизонтальной плоскости. Совсем выдохся на работе…
          -Ты полностью выкладываешься. Всегда и во всём. Ничего не делаешь вполсилы… За это, между прочим, люблю тебя всё сильнее…
          -Ох ты ж песец, эта женщина меня, всё-таки, любит, причём далеко не за выгодный экстерьер, и не за плоды регулярного приёма аденофрина! – с чувством произнёс Вадим. Опершись о столешницу, он склонился к Маше, которая ещё крепче сжала руки на шее супруга. Кстати, при этом она легко ткнула его дадонью в живот.
          -Ещё и издеваешься, до кучи, - проворчала.
          -Да не Боже Мой, Солнце!
          Целовались очень даже вдохновенно. В конце концов, Маша слегка оттолкнула Вадима от себя, и засмеялась.
           -Отправляйся же быстрей к компу, тебя там сильно ждёт худрук, - сказала она.
           -Именно эта женщина меня всегда подождёт, уверяю тебя. Я стараюсь не злоупотреблять лояльностью, но, тем не менее, иногда пользуюсь её предрасположенностью…
          И ещё немного.
          -Заметь, - добавил Вадим, между делом, - твоей лояльностью я никогда не пользуюсь.
          -А что, я настолько часто предоставляю тебе возможности попользоваться безграничной властью?
          -Да, но не чаще, чем я сам это делаю для тебя.
          -Оба хороши, в общем, - засмеялась Маша и обняла супруга.

ГЛАВА 5
ОТМЕЧАЕМ ВСЕ ВОЗМОЖНЫЕ ПРАЗДНИКИ И… БЫСТРО ЕДЕМ В СТОЛИЦУ, ПОТОМУ, ЧТО ВРЕМЯ НЕ ЖДЁТ, ВЕДЬ НА ГОРИЗОНТЕ ОЧЕРЕДНЫЕ ПРАЗДНИКИ, ЧТОБ ИХ…

         Миновали майские. Маша, как непримиримый противник традиционных подарков на день рождения, на этот раз, получила от Вадима однодневную поездку в Сочи, где ни разу ещё, почему-то, не была. Удивительный город на морском берегу посетили вместе с детьми. Нигде там не заблудились исключительно потому, что Вадим, словно заправский штурман, на полную использовал навигационные способности Шоколадки. Сладкой ваты, которую обожали и Маша, и дети, наелись от души, посетили (дважды, утром и вечером) Пармезан Паста Бар в Адлере. Разумеется, помимо прочего, прошлись по фантастической Навагинской улице. А в морском порту детям было очень интересно покрутить головой, обозревая все эти многочисленные яхты, мачты и шпили. Родители, при этом, весело вспоминали Бриллиантовую Руку, в которой этот самый порт не раз появляется. Завернули, разумеется, и на самый красивый Морской Вокзал России, полюбоваться. Покатались даже на канатной дороге Роза Хутор в Красной Поляне (Маша безумно удивилась, когда узнала, что билеты туда были приобретены Вадимом заранее). К сожалению, уехать пришлось, не успев посетить даже половины интересных мест Сочи, но дружно решили ещё раз сюда наведаться (теперь уже с ночёвкой).

* * *
          Выпускные в Тридцатой впервые были отмечены с помпой. Своими силами школа поставила маленький, шутливый концертик, и даже умудрилась недорого заполучить к себе троих "звёзд" шоубиза. Головная боль для директора, конечно, но зато герои праздника остались полностью довольны. Они даже снизошли до визита с благодарностью в кабинет директора (аж девять человек завалились!). Визитом этим Вадим был, мягко говоря, обескуражен. До такой степени обескуражен, что довольно равнодушно отнёсся к тому, как пятеро (!) благодарных выпускниц враз его расцеловали в его же кабинете, и выкрикнули со слезами: "Вадим Ефимович, вы – директор из мечты!
          …А назавтра - снова была суббота, и была она снова рабочей. Директор тридцатой по субботам, вообще-то, не должен работать. Нет, что вы, он не отступник, который чтит Тору и соблюдает шаббат – с этими постулатами раз и навсегда распростился. В соответствии с христианским мировоззрением, Вадим полностью стоит на стороне Евангелия, и привечает исключительно воскресные дни. Просто, от предложенной, в качестве второго выходного, субботы, отказываться не стал. Своими выходными субботами ему приходится довольно часто жертвовать, если обнаруживается какая-либо необходимость, запарка, нескладуха, или аврал. Вадим никогда не даёт себе поблажек.
           Со дня на день у него, вообще-то, должен был наступить отпуск. Директор отработал очередную субботу от и до. А чего? Отпуск продолжительностью в 56 рабочих дней уж как-нибудь сможет помочь отдохнуть уработавшемуся руководителю школы! Предпочитал не жадничать. С 1.07, так с 1.07, до августа, так до августа. Как скажете.
          Обычно, во время отсутствия или отпуска директора тридцатой, за него честно трудились замы. Сам он никогда не чурался экстренных приездов, разгребания деловых бумаг на рабочем столе, документов об отчислениях, зачислениях… А при всём этом – постоянные беседы с чиновниками из Роспотребнадзора. Отлично, если беседовать ему приходилось с ЧИНОВНИЦЕЙ. Такое обычно за везение почитал. И не важно, какой чиновница была, какого возраста и как выглядела. Тут главным было то, что она – именно женщина. И… вы не о том подумали. Самым важным для Вадима всегда оказывался отнюдь не прямой физический контакт с человеком, с женщиной, а контакт на уровне ощущений. Если хотите – запахов. Да, ему нравилось работать с женщинами. Был справедливо был уверен: чувствует их, верно ощущает… Если ехал в Москву, по делам, то бесконечно висел в ВотсАпп и Телеграм, отвечал на злободневные вопросы ЗАМЕСТИТЕЛЬНИЦ, которые отлагательств не терпели, отказы ненавидели… Вот такая должность. В общем-то, не жаловался. И много лет уже назывался различными чиновниками и, что немаловажно, чиновницами из сферы образования, примером современного, лёгкого на подъём руководителя у которого работа всегда кипит в руках и он, до глубины души, проникается проблемами, вопросами…

* * *

         С утра той самой субботы, о которой идёт речь, директор Тридцатой уже поимел, например, задушевную беседу с завучем, в финале которой вежливо попросил его заткнуться и вспомнить, что на дворе июнь. Расслабляться, понимаете, пора, в отпуск пилить, а не вопить, на каждом шагу, про Славу Укропии и откуда-то высосанный русский фашизм. Множество коллег, точно так же, как этот завуч, нервничали и собирались чуть ли не эмигрировать "отсюда". В отличие от них, Вадим Ефимович совершенно не думал о каких-то там заграницах, хотя у него и вправду имеются реальные варианты эмиграции. Ха! Нафига куда-то драпать, спрашивается? Что там делать-то? Митинговать хронически? Твердить о том, какие у него на родине все плохие? Ты мне больше не дружок, забери свои игрушки и не писай в мой горшок! Что за идиотизм-то? Директор Тридцатой без устали повторял, что он – патриот, выступающий за историческую целостность страны. К тому же, как-то негоже адеквату бояться, что его подвергнут остракизму, а также, страшиться звука реактивных самолётов в небе во время проведения правительством спецоперации и строить из себя нарочитого пацифиста. Пацифиста, который насмотрелся западного бреда в интернете, наслушался его же, и полностью уверовал в ТУ истину. Ха! Вадим хорошо понимал при этом, каких слов некоторые индивидуумы удостаивают его за дверями. Но… Вот что хотите делайте, не станет он позорно смываться. Да и куда? Куда смываться-то и кому ты там нужен? Просто потому драпнУть нужно, что пацифист, твою мать, что ли?
         
* * *
          Да, это свершилось. Лиза направилась в профессию. Вот сегодня, например, у неё дебют. Волнуется. В Москву уехала позавчера, а до этого постоянно была на связи с будущим начальством. Начальство (худрук и директор) бесконечно, излагало свои просьбы, пожелания и давало советы. Вадима не могло не порадовать, что Лиза полна решимости и энтузиазма. Между прочим, с обоими своими будущими начальниками, перед возвращением в столицу, она знакома была лишь заочно, но ничто её не останавливало. Да уж, ничто. Приехала в Москву, и, сходу, заявила Виктору: "Подаём заявление в ЗАГС, чёртова ты кукла!". Тот опешил, конечно, но обрадовался.
          Виктор настолько обрадовался, что позвонил будущему тестю, едва только Лиза убежала из дома в Равноденствие, ЗНАКОМИТЬСЯ. Сообщил ему НОВОСТЬ и, между прочим, поделился секретной информацией о том, что начинает чрезвычайные поиски донора "биологического материала". Донор этот обязательно должен быть похож на Фредди Меркьюри. Но, как и где именно можно разыскать настолько расписного донора – рассказ отдельный. До кучи, непосредственно к пробирке с "материалом", соискателю необходимо приложить чуть ли не МРТ головного мозга и многочисленные лабораторные исследования организма. Вообще-то подобных доноров Вадим поголовно издевательски обзывал всегда нарицательно "артёмдзюба", но, на этот раз, промолчал (услышал цену вопроса). Он даже, что практически невероятно, пожелал бывшей Барбаре удачи, когда расставались (по телефону). Виктор, вообще-то, вполне мог шиковать – ещё с давешних времён у него, в банке, водились симпатичные накопления. Так что, если хорошо разобраться, родителям невесты даже не придётся вкладываться в свадьбу. Жених запросто справится сам, после чего капиталы его совершенно не пострадают.
           В общем, женятся детки, женятся. Вадим долго смеялся, когда новость до него, в полной мере, допёрла. Однако, смейся не смейся, а факт остаётся фактом.

* * *
          Сначала послышался некий шелест. Точняк, это ладонь по двери. Маша проверяет, не спит ли Вадим?
          -Что, Марусь? – спросил он, открыв глаза.
          -Думала, ты заснул перед дорогой, - заглянула в дверь спальни Маша. – Там по Скайпу звонили. Твоя кузина. Я ей сказала, что тебе ехать сегодня, и ты отдыхаешь. Велела обождать твоего звонка час примерно.
          Маша вошла в комнату, и прикрыла за собой дверь. Щёлкнул замок.
          -Какой отрадный звук, - улыбнулся Вадим, лёжа в джинсах и домашней клетчатой рубашке на заправленной кровати в спальне. – Это именно то, что я думаю?
          Она, вместо ответа, стянула с плеч короткий летний халатик, и сказала:
          -Верно думаешь, Лапушка. Только давай договоримся: ты сейчас лежишь и изо всех сил отдыхаешь. Всё остальное делаю я. Ни в коем случае не поступай по-своему. Разве что напряжение, там где надо, держи на всю катушку.
          -Понял тебя. Чилю со страшной силой. И подчиняюсь. Только, пожалуйста, Марусь, не нужно сейчас ничего того, что я ненавижу.
          -Ага, - подтвердила Маша, потянувшись к ремню на его джинсах. – Голая красотка приняла к сведению все твои пожелания, Чёрный…
          Маша расстелила снятый просторный халатик на покрывале кровати, и уселась на нём по-турецки.

* * *
           За час успели ещё и, как следует, полежать на ортопедическом матрасе, нацеловаться так, что Маша заявила: "Ты меня за губу укусил. Нарочно?".
          -Укусил? – удивился Вадим. – Я же не кусаюсь, я - мирный пёсель... Покажи-ка мой укус…    
          -Да иди ты! – засмеялась Маша, отталкивая его, и добавила:
          -Направляйся, сейчас же, к своему ноуту! Кэтрин совсем, наверно, заждалась, когда ты назанимаешься, наконец, с женой любвью, и придёшь в состояние стояния, но уже совсем в другом смысле…
          -Ничего себе, заявленьице, - заметил Вадим. – Если по-чесноку сказать, жена меня сейчас, вообще-то, так отделала, что оперативно прийти в нормальное состояние весьма проблематично. Вон даже кусаться начал… Погоди, когда окончательно очухаюсь.
          Маша засмеялась и шепнула, проведя пальчиком по его подбородку:
          -Спасибо… Всё, как надо ты сделал и с честью продержался столько, сколько мне было нужно, от и до. Пёсель… И… Я, оказывается, сильно соскучилась по тебе гладко выбритому.
         
* * *
          -Didn't expect \\не ожидал\\ - сказал Вадим экрану, с которого улыбалась ему Кэт.
          -Говори со мной, пожалуйста, по-русски, - откликнулась кузина.
          -Согласен, - кивнул Вадим. – Здравствуй, милашка в розовом. Ты настолько мечтаешь о русской артикуляции? Сейчас это чревато… Где твой муж, в таком случае?
          -Здравствуй! А к чему у тебя эта неприкрытость? – вдруг спросила Кэт.
          Вадим невольно покосился на себя, всё ли на нём застёгнуто, хотя прекрасно знал, какая приколистка Кэт, и насколько ей нравится ставить окружающих в тупик. По-русски она говорит без малейшего акцента. Ещё бы, ведь родители её – русские евреи-эмигранты. Они редко ломают язык, разговаривая между собой и дочерью по-английски. А тут ещё – русский зять, который терпеть не может уподобляться полиглотам, да и двоюродный брат регулярно вызывает на связь (теперь, правда, происходит это всё реже, с тех пор как она родила второго ребёнка)… Между прочим, по-английски Кэтрин говорит тоже без акцента (разве что лишь с кембриджским, поскольку с детства общается с носителями). Это ей Вадим обязан своим идеальным произношением. По-английски он, кстати, тоже, как и сестра, говорит с кембриджским акцентом…
          -Ты о чём? – уточнил он.
          -О ком, - поправила кузина. – О тебе. Во-первых, ты, наконец-то, выбрит идеально (жёны это любят) и, к тому же, прямо-таки весь переливаешься сейчас. Невооружённым взглядом сразу же видно, что недаром Маша мой звонок откосила. Ты действительно очень занят был. Верно же?
          Вадим улыбнулся:
          -Кэт, а знаешь, подобные верные выводы обычно делает исключительно друг моей старшей дочери. Теперь, выходит, ты к нему присоединяешься?
          -Я что, не ошиблась? – обрадовалась Кэт.
          -Ни на чуть-чуть, - честно сказал Вадим. - Ты даже… так сказать, смягчила ситуацию.
          -А-а-а! Perfect! – воскликнула Кэт и захлопала в ладоши.
          -Ты с Вениамином по-русски говоришь? – уточнил Вадим. – Или англиЦкому его учишь?
          -Он тут и без меня, сам, прекрасно учится. Работает на заправке, общается… Кстати, он в России сейчас находится. Очень скучаю по нему, – потому и попросила тебя по-русски со мной говорить.
          -К родителям поехал?
          -К родителям. В автобусе. С большими трудностями ехал по Европе… Сказал, что надоела ему западная пропаганда. Поехал слушать пропаганду родную, и родителям на огороде помогать. Вы-то как? Ты?
          -Как сказал наш известный шоумен, Дима – дома. Я – тоже дома, Кэт. Ночью вот в Москву поеду, по делам. А так я – наконец-то в отпуске… Говорят, жара у вас немилосердная?
          -У нас, в Кембридже, вполне комфортно. 25-27 цельсия. Мне нравится. А у вас?
          -Мочит постоянно, хотя тепло… А вот разговоры идут у нас, что в дУше вам не порезвишься теперь. Не врут?
          У нас дело доходит до абсурда. Жара, но, как следует, не нырнёшь под прохладный душ. Дорого очень выходит удовольствие. Во многом приходится себя ущемлять и желания свои сдерживать. Россия-то всегда жила нелегко. Европа теперь точно так же живёт. С той разницей, что вам не привыкать, а все остальные (Европа) – в шоке.
          Вадим засмеялся.
          -Вот и сравнялись мы с тобой по комфорту, сестрёнка, - сказал он.
          -И не говори, - согласилась Кэт.  - Оба моих любимых мужчины – русские. Я давно прониклась жёсткостью русской жизни, и сейчас – даже рада вам уподобляться. Вы в этих сложностях – как рыба в воде, что-то даже и не замечаете, возможно… Где супруга твоя сейчас?
          -Позвать? Она тут недалеко…
          -Да не нужно, что ты, она, наверно, с детишками. Да и разговаривали мы сегодня уже… Хорошая она у тебя. Нежная, добрая… Ты береги её.
           -With all her might, Cat \\Изо всех сил, Кэт\\.
           -Вот и молодец, - одобрила Кэтрин.      
 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЧТО У НАС В СТОЛИЦЕ?

ГЛАВА 1
РАВНОДЕНСТВИЕ

          -Что тебе папа сказал? – встретила Прима Лизу в коридоре Равноденствия. Спросила она так без всяких предисловий, и даже без "Привет". Лиза тут же поняла: Анюта, прежде чем спросить, долго размышляла на тему. Так долгоразмышляла, что молчать и играть в политкорректность возможности у неё уже не нашлось.
          -О чём? – сделала вид, что не очень поняла вопрос Лиза. На самом деле, всё она, сразу же, поняла конечно. Просто отношения с Аней у неё издавна такие… немного насмешливые. Ведь почти ровесницы, закадычные, когда-то, подруги… Но стоило Лизе только подумать о том, что эта рыжая пигалица была, когда-то, любовницей папы, и даже родила ему умного, талантливого (прям как в песне) сына, как в голове возникало огромное количество всяких колкостей. Очень хотелось, например, показать ей язык и насмешливо сказать: "Бя-бя-бя! У него, давно уже, есть любимая жена, а ты всегда оставалась для него лишь свиноматкой. Ему нужен был ребёнок, но Маша рожать не может. Если б не это грустное обстоятельство – фиг бы ты его заполучила, красотка!". Аня недавно вышла замуж за парня, которого нашёл ей лично Вадим (верно, чтобы от неё отвязаться). Не прогадала, совсем не прогадала Прима – вышла за талантливого красавчика, с консерваторским образованием. Только вот никак не получается у неё преподнести ему наследника. Ну, ника-а-ак! Уже и по врачам ходили, и тесты разные пара проводила… Дело-то, как показали тесты, в Ане, совсем не в Егоре, которого она уже во всех смертных грехах обвинила. Хм…
         -Во-первых, слыхала, что ты замуж выходишь, - сообщила Лизе Прима. - К тому же, тебя взяли на должность заместителя директора по организации зрителей. Как успехи?
          Аню, похоже, сильно интересовала суть двух этих вопросов. Потому, Лиза тут же стала оттягивать время.
           -Не врут твои слухи, Анюта, - подмигнула она.
           -Уже подали заявление? – поинтересовалась Прима.
           -В понедельник. У Вити на работе – завал. Попросил немного повременить с  походом в загс. Хочет, чтобы всё было честь по чести, а не второпях. Я согласна с ним. Обоим родителям сказала. Они уже в курсАх.
           -Поздравляю. Я не видела твоего Витю, но подозреваю, что он очень даже ничего. В уродца ты не влюбилась бы.
          -Да, что точно, то точно, - кивнула Лиза. – Он на Фредди Меркьюри сильно похож у меня. Только без усов, конечно. А вообще, я не по внешности выбирала. Просто мы хорошо ладим с этим человеком. Я его давно знаю. Ко всему, Витя – старый друг моего папы.
          -Вадим одобряет ваши с Виктором отношения?
          -Скажем так: папа с этими отношениями мирится. Он не очень за, и даже разборки у них с Витей некоторые были… Утряслось.
          -Вадим, действительно, имеет некоторую склонность улаживать конфликты не совсем мирным образом, - отметила Аня, но обострять не стала.
          Лиза сказала:
          -Если суть вопроса вплотную затрагивает его любимых женщин, то, чаще всего, да, папа беспощаден. За это (как и за многое другое, впрочем) – очень люблю его.

* * *
          -А как тебе служба в Равноденствии? – полюбопытствовала Аня.
          -Осваиваюсь. Мне нравятся ваши руководители.
          -Ну, ещё бы они вздумали  обделять тебя душевностью! - сказала Аня. – В дирекции, наверно, безумно счастливы, что одна из заместителей директора - выпускница МГИМО с прекрасным знанием английского и дипломатическим образованием. Никаких проблем с визитами иностранных гостей, если те, вдруг, заявятся. Ка-ак, в момент, повышается престиж театра! Замдиректора – с факультета международных отношений, официальный голос – директор школы, с двумя высшими образованиями… Обалдеть, не встать!
          -Тебя что-то смущает в этом? – скептически прищурилась Лиза.
          -Да не Боже Мой! Великолепие ещё то. Если меня что-то и смущает, то это ничего не значащие частности.
          -Например? – нахмурилась Лиза.
          -Без примеров и комментариев, - выдала Аня.
          -Ага, - поняла Лиза, нахмурившись. – У папы моего научилась. Только не идут тебе фразы в его стиле. Ему идут, тебе – нет. Глупо выглядишь, кидаясь ими.
         -Лиз, а если совсем без ревности? Ты что ж, вправду теперь наша замдиректора?
         -Да, чёрт возьми! – воскликнула Лиза, которую уже начал раздражать диалог с Примой. – Если сомневаешься, задай вопрос об этом Дине Иосифовне. Я дважды вела контроль за наполняемостью зала, и конкретно - вела два спектакля, как главный администратор, между прочим. А худрук потом сказала, что мой дебют удался на славу. Сегодня буду работать на Гамлете. Если до сих пор не знаешь, что стану там отсвечивать, имей это, пожалуйста, в виду.
          Выслушав, Аня, похоже, сильно впечатлилась, или хорошо это сыграла. Улыбалась на все сто.
          -Сколько всего администраторов в Равноденствии? – спросила она. - Вроде бы три?  А ты – выходит, их начальник?
          -Четыре администратора: администратор по гастрольной деятельности, администратор по организации мероприятий, и – два старших администратора по организации зрителей. Да, я – у всех админов руководитель. Официально моя должность называется "Первый заместитель директора" и, похоже на то, что тебе с этим нужно побыстрей смиряться, Анюта.
          -Я – только "за", - Прима снова заулыбалась. – Ты ж полностью В НЕГО, стало быть, у тебя в крови врождённая деловая хватка и большущая трудоспособность. Это – великолепно! Папа твой даже любовью занимается с такой неуёмной фантазией и внутренней наполненностью, что мгновенно зачаровываешься моментом и погружаешься в нарисованный им мир. Ни разу не случалось, чтобы я ничего с ним не почувствовала, ни морально, ни физически. Вот ни разу. Всегда знает, на какую кнопку сейчас необходимо нажать. Воображаю, насколько он хорош бывает в работе! Если ты такая же, как он, то Равноденствие, стало быть, стоит на пороге чудесной эры.
          -Однажды я, краем уха, слышала, как мама, оценивая наше с папой сходство, сказала, что он, воплощая меня, применил копирку.
          Аня засмеялась и сказала:
          -Потрясающе! Он подстелил или обернул?
          -Да обернул он его себе, обернул, успокойся, - почти рассердилась Лиза.

* * *

        -Устраиваясь на должность, - продолжила она свой рассказ, - я предъявила в дирекции кучу аттестатов. Это было немного унизительно. Видите ли, у меня профильного нет. А то я не знаю, что его нет! Зато есть другое, гораздо серьёзней! Мне лишь практика нужна, и я всё освою. Уже почти совсем освоила! Директор, когда вчитался и допетрил, наконец, что я свободно разговариваю на двух языках, и мои дипломатические навыки оценены МГИМО на высший балл, мгновенно переобулся, и прекратил все разговоры о профильном. Право, экономика, статистика его вообще, по-хорошему, добили, и он сказал: "Елизавета Вадимовна, немедленно пишите заявление", - Лиза засмеялась. – Пока я не разочаровалась. Сейчас штудирую законы и всякие нормативные правовые акты Российской Федерации, касающиеся деятельности организаций исполнительских искусств, технологию сценического производства, организацию проката текущего репертуара. На повестке дня у меня художественно-творческие, научно-технические достижения и передовой опыт в сфере исполнительских искусств, основы социологии искусства, сценической технологии, экономики и управления в сфере, опять же, исполнительских искусств. Вчитаюсь ещ ё в область трудового законодательства и авторского права, изучу правила внутреннего трудового распорядка, правила по охране труда и пожарной безопасности… Папа сказал, что мне неплохо бы тоже получить вторую "вышку". У него второе высшее из политеха Краснодара, с кафедры "Государственное и муниципальное управление". Для директора школы это теперь обязательно, ну и мне бы – совсем не помешало. Всего два семестра, но на всё про всё уходит год, а, в моём случае, этого года, не имеется в распоряжении. Мы с папой рассудили так: начинаю работать, а если припрёт – стану учиться на муниципальном управлении "без отрыва от производства". Конечно, кучей сложностей грозит, но я готова.
          Анюта покачала головой:
          -Вы с ним оба ненормальные. Но стойкие очень… Ты, хотя бы представляешь, на какую работу подписалась?
          -Теперь – да, чётко представляю. Дина Иосифовна начала с того, что прислала папе на мыло, для ознакомления, масштабный документ, в котором перечислены должностные обязанности зама директора драмтеатра. Я ознакомилась от и до. Плюс – папа обширную лекцию провёл на тему (он, оказывается, интересовался вопросом и даже, можно сказать, дружил со здешним замом, которая сейчас ушла на пенсию). Мы долго беседовали с Диной Иосифовной сегодня. Она даже провела для меня несколько экскурсий (и проведёт ещё), в которых много чего объяснила и рассказала. Я посмотрела на Равноденствие предметно, не на словах. Папа не смог приехать, когда я на должность заступала. У него завал на работе был, перед экзаменами. Но мы постоянно держим связь, а сегодня он, кстати, скоро уже, приедет. Поддержит морально.
          -Тебе, хотя бы, интересно новое занятие? Вся эта административная деятельность…
          -Да, Анюта, да! Я сильно удивлена, но то, что узнала о своих будущих обязанностях, мне кажется, до безумия, интересным! Я, как и ты, сомневалась, но папа укрепил меня и развеял сомнения. Он очень верит в меня, а это, как оказалось, сильно важно. Он в схожей ситуации был, когда возникла эта идея – "Вадим Ефимовича - в директорА! ". И Маша с ним солидарна…
          -Маша? Его супруга?
          -Она.
          -Вадим настолько прислушивается к мнению жены?
          -Ну да. А что такое?
          -Мне казалось, что он всегда всё делает только по-своему…
          -Это да, но он считает женщин умнее мужчин, а потому непременно прислушивается к любому их мнению. Тем более, когда в дело вступает его любимая Маруся…
          -Он называет жену "Маруся"?
          -Маруся, - подтвердила Лиза. – Они отлично понимают друг друга. Я сейчас пытаюсь перенести их отношения на наши с Витей. К несчастью, Витю, его характер, слишком подпортили эти дурацкие пертурбации "мальчик-девочка". Там сейчас та-акая путаница, что караул.
          -С твоим папой трудно соревноваться, - подтвердила Аня. – Тем более, человеку, который долго существовал по женским законам.
          -Пожалуй, - кивнула Лиза. – Папа, порой, чересчур идеальным мужчиной бывает. Верно, с ним сложно соревноваться…
          -Но чаще он, всё-таки, бывает невыносимым.
          Лиза расхохоталась.
          -Это точно, - подтвердила она. – Мама, в своё время, наплакалась… А ты как?
          -Я? – не поняла Аня.
          -Ты. Он же совсем не любил тебя. Хотя вы не жили вместе, конечно… Как ты пережила период отношений с ним, Анют?
          -Не жила с ним, да, но зато - сильно любила, - ответила Аня. – Он буквально с ума свёл. И продолжал сводить меня оттуда довольно долго, несколько лет. Много ревела – да, но и хорошего у меня с ним тоже было много. Характерец там – ещё тот, да, но в умении быть бережным, нежным… смешным и милым, папе твоему не откажешь ни за что…
          -Такое ощущение, что ты сейчас говоришь о том, кого любишь.
          -Несомненно, - неожиданно согласилась Аня. – Я всё ещё влюблена. Люблю его как друга, как брата. Знаю, что могу обратиться с любой бедой и он, во что бы то ни стало, придёт мне на помощь.
          -Но у тебя же – муж! – почти возмутилась Лиза.
          -Более того, у меня – хороший муж, который всё понимает. Егор прекрасно относится к Вадиму, и знает, что Дим его запросто "сделает". Во всех смыслах.
          -О-бал-деть! – подытожила Лиза. – Выходит – папа, прям, как герой какого-то романа!
          -Да уж, - улыбнулась Анюта, - он у тебя – именно такой, ГЕРОЙ РОМАНА… Его Маша мне тоже почти родной стала. У нас с ней один сын на двоих. В Мэтте – мои гены, но в нём, так же, - её душа, её сердце. Виделась тут с Матвеем недавно в Равноденствии. Яков привёз мальчика ко мне и бабушке Кате, в театр. Знаешь, что? Сын меня больше не называет мамой. Называет просто Аней. Причём, это сам он так рассудил, без чьих-то наставлений. Теперь у него фраза "мама Маша" с языка не сходит.
          -Мой любимый братик… - не сдержалась Лиза. – Недавно я обнаружила, что он сильно похож на Бьёрна Андерсена, который, в пятнадцать, сыграл у Лукино Висконти в фильме Смерть В Венеции. Бьёрна называли самым красивым мальчиком в мире, между прочим. Говорили, что он – образ Ангела Господня на Земле. В него был влюблён сам Рудольф Нуриев, но мальчик оказался натуралом.
          -Не преувеличиваешь нигде? – заинтересовалась Анюта.
          -Не преувеличиваю, и Мотя действительно очень напоминает Бьёрна. Бьёрн только старше в фильме, и волосы у него длиннее.
          -А сейчас что с этим Бьёрном?  Он на папу твоего стал похож?
          -Во-первых, Бьёрн Андерсен 50-го какого-то года рождения, и на папу он сейчас совсем не похож почему-то. А ну и ладно. Зато бабушка утверждает, что, со временем, Мотя с папой будут, как две капли…
         -Я тоже думаю, что скорее всего, да, Мотя полностью в своего папу пошёл, - согласно улыбнулась Аня. - Только я, конечно, искренне не желаю ему пройти того, что прошёл Вадим. Весь этот сексуальный ликбез… Ух… - она зажмурилась и покрутила головой.
          -Он что, рассказал тебе? – Лиза посмотрела почти с ревностью.
          -Не по собственному желанию он это мне, конечно, рассказал, - поведала Прима. – Я, можно сказать, выпытала, насильно. Он очень не любит говорить на эту тему. Тема у него под строжайшим запретом. Полное табу…
          -А я – вообще не в курсе, - пожаловалась Лиза. – Только лишь "в теме", что у папы было невероятно много женщин, в своё время.
          -И правильно он делает, что ничего тебе не рассказывает. Ты – его ребёнок. Он не хочет тебя запачкать. Ему неприятно такое вспоминать. Делить отвратную гадость на двоих, в надежде на какое-то "ополовинивание", чтоб тошнило меньше, он не станет. Не в его характере.
          -Для него много женщин - отвратная гадость? – не поняла Лиза.
          -Да, именно. Там такая история была… Долго рассказывать. Димой просто воспользовались. Нагло и безжалостно. Папа твой не переносит, когда является потерпевшей стороной, да и вообще… Стыдится он этих воспоминаний. Болезненно стыдится. Потому и молчит, чтоб ничего не бередить. Он мне говорил, что супруге рассказал о "тёмном периоде своей жизни" только потому, что хотел разрушить между ними любые недосказанности и враньё. Не делил ничего. Многое оставил себе. Ты тоже - побереги папу, Лиза, и не требуй, чтобы он переступал через себя. Не заслужил Дим твоей жестокости. Любит он тебя, и он - очень хороший человек.
         -Я знаю, он хороший… - проговорила Лиза задумчиво. – Просто меня ломает от того, что папа с тобой только лишь спал, а я – его дочь, плоть от плоти, но совсем ничего не знаю о нём…
          -Он такие непотребности дочке никогда не станет рассказывать. Оберегает тебя от ударов, и я его понимаю, очень одобряю такую тактику. Мне он рассказал потому, что достала его вопросами. Просто хотел, чтоб отвязалась. А перед тем, как рассказать Маше, наверняка очень долго готовился морально. Он мне говорил, что всё должно быть по честному, и если уж ты любишь кого-то, то будь любезен быть с ним честным до конца… А помнишь, как бесили его все эти разговоры о, якобы, твоих с ним отношениях? Он, ни в коем случае, ни за что, никогда, не поставит тебя с собой в один ряд. Меня, со своей супругой, он туда как-то поставил, а вот тебя – ни за что. Ты, для него, всегда выше, до небес выше.
 
* * *
          -Никто даже не подозревал, что ты – его дочь. Считали, что у вас отношения очень такие… постельные. Хотя, для подобных выводов, окружающим повода, конечно, не было. Он лишь выделял тебя из массы… Все обычно считают – если выделяет, значит дело пахнет керосином, а, на самом-то деле иначе было. Глубже гораздо.
          -Помню, - засмеялась Лиза. – Папа волну гнал, мозги окружающим запудривал, а вы все – дружно покупались. Ты ведь тоже тогда купилась на хайп…
          -Сначала – да. Даже ревновала. Он хорошо играл роль. Твой папа вполне мог бы стать артистом. Дина Иосифовна подтвердит.
          -Ничего он не играл тогда, Ань. Он – мой папа, и вёл себя соответствующе. Если где-то постоянно выискивать второе дно, оно обязательно найдётся.
          -А чья это идея была визуально добавить ему десяток килограммов? – засмеялась Анюта. -  Уверена – твоя. Обычно, под оверсайз прячут брюшко и дряблые ручки, а этот – прятал от нас диаметрально противоположное. Ты, по-моему, сразу поняла, что я, несмотря на его оверсайз, влюбилась, и это тебе сильно не понравилось.
          -Ещё бы я не поняла! Ты невероятно краснела.
          -В самом деле?
          -Спра-ашиваешь! У Ксо поинтересуйся. Она тебе скажет то же самое. Ты пунцовела, как помидор, а у него – младшей дочке год, и любимая супруга... Но ты же, блин, такая красивая, в мотоциклетном шлеме, - добавила Лиза со смехом. - Он, конечно, всем говорит, что ненавидит, когда женщина красивая, но от меня-то не спрячешься. Я его хорошо чувствую, знаю, вижу!.. Да и, к тому же, обтягивающие джинсы на мужчине вдруг набухают там, где этого, в таком количестве, раньше не было и совсем не нужно в данный момент. Выводы?
          -Выводы стары, как мир, - развела руками Анюта и согласилась. – Всё верно. Он мне о том же поведал. Я его до предела, в этом плане, доводила. Дошёл до того, что начал выбирать из гардероба самую длинную рубашку, и постоянно её одёргивал, горемыка. Вот, знаешь, конечно, приятно, что так манила взрослого, много повидавшего мужчину, но, тем не менее его, всё же, жаль – это ж означает, что ему больно постоянно было, когда эрекции заканчивались ничем!
          -У вас ничего не случилось даже в той эпохальной поездке, когда Андрон делал фотосессию для Ксо?
          -Мы же не животные, Лиз, - немного обиделась Анюта. – Да и девственницей я была, а для папы твоего это, как оказалось, совершеннейшее табу.
          -Неужели вы просто сидели и разговаривали? Не очень верю, хотя, конечно, знаю папу - он запросто станет испытывать на прочность свою силу воли.
          -Верно. По большому счёту – да, мы с ним лишь сидели и разговаривали на громадной кровати. Твой папа – невероятно благороден. Он идеально себя вёл.
          -В общем-то, не удивляюсь. Благородство и сдержанность – его второе имя. Папу ломает даже от того, что в Овраге постоянно вынужден находиться в "балетном", так сказать, состоянии. Считает, что его эластичные, обтягивающие джинсы там – имитация эксгибиционизма. А как же тогда балетные танцовщики?
          -А, пожалуй, да, что-то такое в Овраге присутствует, - кивнула Анюта. – Нарочитая демонстрация половой принадлежности. Но согласись – танцевать в том же "Лебедином озере", будучи в брюках, как-то странно. Балет придумали в стародавние времена. Тогда даже военные носили чуть ли не колготки. На тётеньках в балете "пачки", а на дяденек что напялить? Шаровары? Чёрный Димы – вызывающ и притягателен для женщин в купе с представителями ЛГБТ, да, но – лишь в наше время. В старые времена на его костюм, как и на костюмы других героев спектакля мужского пола, никто не обращал бы внимания.
          -Пожалуй, это, всё-таки, прежде всего, не Чёрный Вадима, а ЧЁРНЫЙ ДИНЫ ИОСИФОВНЫ, которого она придумала, исходя из эротических фантазий, а тот – просто взял, да совпал с папой, словно по трафарету. В спектакле все мужики одеты в обтягивающее, но говорят всегда лишь о папе, будто в спектакле лишь он в джинсах-колготках. Вот никому не дают покоя его данные. Прям бери и изображай на фронтоне, вместо звёзд, папину задницу! - покачала головой Лиза.
          -Через одежду не только Вадим верно видеть умеет. Опытным женщинам такая наука тоже прекрасно по плечу, как и опытным мужчинам. Дина Иосифовна всё, что ей требовалось, распознала в Диме. Вуаля. Чуйка у неё – на все времена, и на все смыслы! Лично я, между прочим, сильно удивлена другому обстоятельству: непрофессионал сумел запросто, практически шутя, идеально сделать достаточно сложную, психологическую роль. Я присутствовала на самой первой репетиции. Вадим даже характер своего Чёрного сразу же, вкратце, обрисовал! Чего стоят мелкие детальки, вроде привычки прикасаться к лицу или телу (почёсываться, скажем), пальцами противоположной, руки! Дина Иосифовна такого от Димы не требовала. Но эти движения теперь – чуть ли не визитная карточка персонажа! И – совсем это не его личная привычка. Просто откуда-то пришло, навеяло ему. Не исключено, что из психологии.
          -Да уж, папа – неплохой психолог, - подтвердила Лиза. – Много раз убеждалась. Он любые конфликты на раз-два улаживает. Единственная загвоздка тут – запросто рассудить он может что угодно только при условии, если вопрос не касается его лично, напрямую. А вот если дело касается его – всё, кранты, у папы немедленно будет ступор. Его нервы – не канаты, к сожалению.
          Анюта взглянула так, словно хотела поинтересоваться: "Ты откуда это знаешь? Тебя же там не было!". Лиза покосилась на неё, но ничего не сказала.

* * *

          Лиза побывала нескольких экскурсиях, организованных худруком для наиболее полного знакомства с кухней Равноденствия.
          Больше всего опасалась встречи и диалога с Дубенко совсем уж накоротке, в кабинете худрука. Почему? Да просто элементарно трусила. Ещё бы, девушку вполне можно понять. Но: худрук, при близком знакомстве, оказалась супер-компанейской дамой. Ко всему, очень стильная и современная. Лиза настолько восхищена была худруком, что, сам по себе, у неё возник вопрос к папе: "Ты с ней спал?". Конечно, понимала, что вопрос этот – ну совершенно неподобающий, и, не годится спрашивать такое у отца (неприлично, неэтично, да и по ушам, пожалуй, схлопочешь). Но вопрос этот всё-таки возник... Раз на то пошло – чья заслуга в том, что подобные вопросы у дочери появляются? Папы, что ли, заслуга? В конкретном случае выходит, что да, именно папы. Это же он у нас настолько демократичен, что неподобающие questions вполне способны прийти дочке на ум! Ага, давай, быстренько вали всё на папу!..
          Он бы, конечно, давно уже приехал и лично разобрался в дочкиных траблах, но подождать пришлось. Только лишь в данный момент удалось ему избавиться от дел на своей ответственной работе. Вот только к концу июня освободился. До того момента занят был. Ну прям очень и очень занят! Серьёзно, вашу мать. Никаких подтруниваний. Ты что, Анюта, не в курсе, кем он работает и сколько всего от него зависит?..

* * * 
          Долго ожидать начала рабочих будней Лизе не потребовалось. Прежняя замдиректор, всеми обожаемая тут Вера Ильинична, хорошо зная, насколько огромен вес обязанностей, который виснет на замдиректора театра в конце сезона, просто сбежала, кинув Равноденствие на произвол судьбы. По крайней мере, Лиза только так себе и представляла поведение предшественницы. Ошибалась, конечно, но это мнение уже успело у неё укорениться.
          Дирекция, от обстоятельства, что театр остался без ведущего администратора, пришла в ужас и принялась немедленно искать виноватых. А чего их искать-то? Всё ж как на ладони: Вера Ильинична давно просилась на пенсию, потому что здоровье начинало подводить. Дина Иосифовна, в конце концов, дала добро на уход от дел главного администратора её театра. Блин, а дала-то она своё добро именно в конце сезона! Вот никак не предполагала худрук, что Вера Ильинична прям так сразу ринется на пенсию! Тем не менее, та, всё-таки, ринулась. И хозяйство оказалось в подвешенном состоянии. К счастью, долго поиск нового замдиректора не продлился. Все взяли себя в руки и смирились с ситуацией.
          Вот так и получилось, что место Веры Ильиничны резко заняла молодая и энергичная красотка с дипломатическим образованием. Во время последних спектаклей в сезоне худрук добровольно взяла на себя непростые обязанности по курированию деятельности новой работницы. Дубенко усердно помогали и давали новенькой дельные советы все, осветители, звукари, уборщицы… Лиза выслушивала, впитывала огромное количество информации, мотала её на ус. Что невероятно, новенькой замдиректора действительно сильно понравилась эта, как она её называла, "движуха".
          А вот "Барбара", например, в ужас приходил, когда Лиза начинала рассказывать ему, как прошёл очередной день в театре. Ну никак он не мог поверить, что такое сумасшествие и бесконечная беготня вообще может чем-то нравиться девушке. Хорошо так, и местами несовсем цензурно, Виктор спорил, на животрепещущую тему с Вадимом по телефону. Лизин папа, в конце концов, пообещал срочно приехать и дать Барбаре в лоб, за то, что он толком не знает его дочь. "И не нужно мне тут втирать, что любишь её. Если б ты и в самом деле её любил, то, в точности, знал бы, что все виды паркура, а, в промежутках, между делом, покровительственно-вежливое общение с присутствующим вокруг контингентом, до безумия нравится этой девчонке".

ГЛАВА 2
ВСТРЕЧИ
          И не обманул Вадим. Действительно приехал, как только отпустили его дела. До конца сезона, согласно намеченному репертуару, оставался один спектакль. Нашумевший Гамлет, в котором, уже много лет, роль Офелии исполняет прима Равноденствия, Анна Зяблицева. Аня не стала менять фамилию, когда вышла замуж - слишком уж грандиозно звучала фамилия Егора, её мужа, а у Анюты не в чести излишняя звучность. Ей, без того, хватало отчима по фамилии Гольдштейн. Она оставила себе девичью, отцовскую фамилию.
          Сейчас был уже вечер. Снова суббота, но, на этот раз, всё-таки, выходной у директора тридцатой, и даже отпуск у него. Выехал Вадим из дома поздним вечером, вчера. Время в пути до Москвы в авто составляло примерно 17 часов. Для того, чтобы не рисковать (вот уж чего никогда не любил!), по традиции остановился в мотеле на трассе, передохнУть. Он так часто оказывался на трассе, путешествуя в Москву своим ходом, что уже много чего перепробовал - и хостелы, и мотели… В конце концов, каким-то чудом, отыскал оптимальное место для короткого пристанища – именно этот мотель. Тут его всё, без исключения, устроило, даже плата за номер. Большой плюс в том, что имеется интернет! Ну, не так уж и дёшев сервис, конечно, но всё же. Отдельная комната, изолированная от гвалта постояльцев, который очень мешает в хостеле, к примеру. Вполне домашняя обстановка, простиранное и выглаженное постельное бельё… А ещё, Вадиму сильно повезло, что точно такой же мотель нашёлся на обратном, из Москвы, пути. Те же хозяева! Те же правила и условия! Просто счастлив был, когда отыскал столь приятный сюрприз на трассе. Просто ура.
          Во время остановки получилось четыре часа поспать, так что в Москву опять приехал не в измотанном дорОгой состоянии, а во вполне себе презентабельномвиде. Сегодня, выходит, очень даже стоило ожидать столь позднего приезда в столицу - плюс четыре часа всё-таки...
          С заправки позвонил Дине Иосифовне, отчитался, сказал, что везёт ей распечатанный на принтере текст Звонков к новому сезону. Прошлым веком, конечно, сильно отдаёт возня с бумагой, но Дубинушка с большим "кю" относится к электронному формату передачи информации. Вадим давно знал: текст для Звонков, для неё распечатать нужно. Посмотрит худрук, внесёт правки, и – потопаем к Винтику со Шпунтиком. Звукари всё обдумают, а на следующий день – будет вам, в лучшем виде, кропотливая работа над черновиком записи. Позже, ближе к началу сезона, будет что-то добавлено, скорее всего. Но это – уже чепуха. Обычно необходимые правки вносятся по интернету, приезжать не требуется…
         
* * *
          Аня шла со стороны сцены, с охапками цветов (не с букетами в упаковках, а именно с цветами, один цветок к другому, по стебелёчку – нарочно что ли вытащила их из упаковок?), которыми зрители засыпали её сегодня, после последнего "Гамлета"  в сезоне. Не удержала всё-таки, уронила свои охапки…
          -Постой, Энн! Давай помогу, - услышала вдруг, и чуть было не взвизгнула от неожиданности.
          Вадим. Улыбается, собирает с полу рассыпанные Аней цветы. Такое с ним, прямо скажем, нечасто. Обычно, если приходится столкнуться в кулуарах с примой, "Чёрный" немного хмурится. Сегодня на нём – белого цвета худи, с чёрными завязками, чёрными же, наполовину, рукавами и чёрным изнутри капюшоном (молодёжная такая модель, с какой-то мелкой надписью чёрным и английским, на животе (не рассматривала). И вот она, тут, Аня, рядом – в беленьком с голубыми бутонами тюльпанов платьице Офелии… Опять хорошая парочка складывается из них, в общем. Парочка: "Брутал" плюс "Офелия", чокнутая девушка… Всё-таки, как идёт этому бруталу белое-то. Жу-у-утко!
          -Привет! Даже не признала тебя сперва, Чёрный, - заметила ему Аня. – Куда подевалась сегодня твоя традиционная мрачноватость? Ко всему, ты не в чёрном, а в белом – к чему бы?
          -Здравствуй. А сама-то, нафига цветы из упаковок повытаскивала, Прима?
         -Они не пахнут в упаковке, а я так люблю аромат кучи разных букетов, как в оранжерее!
          -Ага, вот и давай теперь, нюхай, понимаешь… - Вадим всё ещё собирал цветы. Их было действительно много. - Не поверишь, что с моим сегодняшним настроением произошло. Приехал я такой, деловой и озабоченный работой. Собрался сразу начать запись "Звонков" к будущему сезону, зашёл к звукарям, а Винтик моментально сделал мой день. Говорит: "Ты сегодня в белом, не в чёрном, в кое-то веки. Это - ура, а то мы все уже успели привыкнуть, что ты вечно в чёрном, и всегда готовый, с улыбкой, в морду двинуть, будто денёк у тебя не задался и идёт наперекосяк, словно ты колдуна на х* послал, но приходится всем улыбаться, по обязанности".
          -Ты не слышал такого изречения ни разу? – не поверила Анюта, засмеявшись.
          -То ли действительно не слышал, то ли прочно запамятовал, Ань, - ответил Вадим. – В любом случае, оно меня повеселило очень, - Вадим протянул ей собранные цветы. – Или… стоп, ты же снова их рассыплешь сейчас. Давай, посодействую так же и с логистикой.
          -Посодействуй, - согласилась Аня. – Знаешь, а я успела уже привыкнуть, что ты -опасный бука, и редко даришь свою знаменитую улыбку кому попало…
          Вадим засмеялся, идя рядом с Аней по театральному коридору к её гримёрке:
          -Вообще-то, ты не кто попало, - сказал он. – А по большому счёту, не обращай внимание – просто я иногда переигрываю. Артист из погорелого театра. Окружающие требуют от меня серьёзности, и они её получают. Ты же в курсе, не мне тебе пояснять.
          -Да уж, я знаю, каким ты можешь быть, когда ничего из себя не строишь…
          -Вот видишь… Егор, в ближайшие дни, где обретается?
          -Будет дома, вроде бы… К отпуску готовится – вот тогда и уедет в деревню, к деду. Я с ним тоже еду, кстати… Он тебе нужен?
          -Хотел парой слов с ним перекинуться… Позвоню в Телеграм.
          -Хорошо. Скажу, чтоб ждал звонка от официально Чёрного голоса. Вы теперь не через ВотсАпп общаетесь, а через Телеграм?
          -Мы в духе времени.
          -Лиза твоя очень удачно стартовала. Все ею восхищены.
          -Я смогу сегодня с ней встретиться, ты не в курсе?      
          -О чём ты спрашиваешь, Дим, да она в лепёшку расшибётся, чтоб с тобой увидеться! Лиза сейчас в партере где-нибудь, там её ищи. Она Гамлета моего вела. Впервые… Что у тебя вообще первично - запись новых Звонков, или советы дочке? Подозреваю, Лиза на первом месте.
          -Изначально – нет. По большому счёту, я приехал на первую репетицию Звонков. Лизу раздражает, когда лезу с советами, так что не суюсь.
          Аня посмотрела на него и засмеялась.
          -Видок у тебя ещё тот, - сказала она. – Стоишь, понимаешь, весь в букетах.
          -Да, кстати, пойдём поскорей в твою гримёрку, чтоб я мог скинуть, наконец, с себя эту красоту.
          Пошли. За руки не взялись, конечно, но почти… У Вадима действительно было неплохое настроение, но он, даже при желании, не смог бы сейчас взять Аню за руку – всё букетами занято у него!
          -Как там ваш Матвей? – между делом поинтересовалась Аня.
          -Наш? – переспросил Вадим.
          -А чей? – хмуро переспросила девушка. – В конце концов, он же с вами теперь живёт, с папой, и мамой Машей. И вообще, Вадим, давай ты прекратишь эти свои под*бы? Мы уже разобрались с тобой в отношениях, и я практически подарила вам с Машей этого мальчика.
          -Да, прости. Не в меру раззадорился сегодня. Не буду больше.
          -Упс, - оценила прима, - я, всё-таки зря на тебя наорала… Ты даже слегка, как-то, вроде, порозовел, хотя всегда бледен, как Онегин. Злишься?
          -Стоп. Давай я просто отвечу тебе, как у нас Мотя поживает, а то мы с тобой совсем закопаемся в наших обЕлусах.
          -Идёт, - кивнула Аня. – Терпеть не могу с тобой ругаться – всегда при этом чувствую себя дремучей дурой. Итак? Как же он себя чувствует?
          -Couldn’t be better //лучше не бывает//, - сказал Вадим.
          -Это не хайп, и не рофл?
          -Ты сомневаешься? Считаешь, что я стал бы хайпить или рофлить на столь животрепещущую тему? Если действительно так считаешь, то you don't know me very well \\ты очень плохо меня знаешь\\. Наш с тобой сын, Матвей, в данный момент, у любимой своей бабушки Кати. Надеюсь, ты в курсе, что они в Истру поехали, к родне? Яков за Мэттом в своём чёрном Гелендвагене прям к дому нашему подрулил. Мотя был в восторге! Рисует теперь в предместьях Истры всё, что пока не рисовал. Куча знакомых детишек и собак вокруг…
          -Дима, я беременна, - вдруг сказала Аня.
          -Опа, - опешил Вадим, и чуть было не выронил букеты, которые держал в руках. – Нужно непременно поздравить Егора, когда будем разговаривать… Только… Не понял, почему ты таким похоронным тоном сообщила об этом? Можно подумать, будто нагрянул нежелательный гость…
          -Я просто потерялась оттого, что сказала это сейчас именно тебе… Да, мы очень ждём его с Егоркой, и очень рады…
          -Поздравляю, Прима.
          -Спасибо, Дим…
          -Ей-Богу обнял бы тебя сейчас, да руки заняты.
          -Кроме шуток?
          -Кроме, Энн, кроме. За кого ты меня принимаешь?
          Аня помолчала и сказала:
          -А хочешь, честно признАюсь?
          -Хочу, - улыбнулся Вадим, заходя, вслед за Аней в гримёрку.
          -Боюсь я, всё-таки, тебя. Ничего не могу с этим поделать.
          -Кроме шуток? – поинтересовался он.
          -Кроме. Всегда так было.
          -Постой, а как же тогда… Мы с тобой несколько лет устраивали bodies collide \\столкновение тел\\, и всё это время ты, выходит, меня боялась?
          -Выходит, - Аня пожала плечами.
          -How so \\как это\\? Я реально не понял, Энн, - он подошёл к Аниному гримировальному столику, и слегка развёл руки, выпустив цветы на него. Те картинно рассыпались. Некоторые даже скатились на пол. – Может, пояснишь?
          -Я и сейчас тебя боюсь, между прочим, точно так же, как всегда боялась своих строгих педагогов, - Аня тут же подскочила, собрала цветы с пола, бросила их на стол.
          -Я - строгий?
          -Ты – ещё какой строгий, - кивнула Аня. – Несомненно.
          -Ань, ну прекрати, в самом деле, - поморщился Вадим.
          Он, по-прежнему, стоял возле стола. Опёрся руками о столешницу, а Анна, выбрав из вороха цветов несколько разноцветных гербер приблизила к лицу букетик и уткнулась туда носом. Стояли сейчас Офелия с Чёрным рядом, очень мирно и мелодраматично. Скорее всего, сторонний наблюдатель принял бы эту картину за дуэт влюблённых.
          –Довольно меня стращать, - сказал Ане Вадим. - Я знаю, что периодически, как последняя сволота, забиваю своим характером всех, кто попадает мне под горячую руку. Но вот с женщинами, с которыми у меня КОГДА-ТО БЫЛО, да и вообще с женщинами, я не воюю принципиально. Даже на татами. То, в чём ты меня сейчас обвинила, почти оскорбление добродетели. Чем же Чёрный так напугал тебя, deer \\лань\\?
           -Ты сутью своей напугал меня, Вадим, сутью. Помню, как влюбилась в тебя – буквально зажмурившись… Даже в Старбаксе, в то время, когда ты усердно изображал тихого толстячка, я чувствовала, осязала твою силу… Плевать я тогда хотела на твои глазюки, плечи, улыбку. Ты просто мне понравился сразу. Ни почему. А те ожоги на моих плечах, это, знаешь ли, вообще запредел был… Страх, по отношению к тебе, как страх высоты. Понимаешь?
          -Шрамов, от тех ожогов, не осталось кстати? – улыбнулся Вадим. – Всё время спросить хочу о них, но не к месту выходит всегда…
          -Они поверхностные были. Ни следа не осталось. Ты, видимо, то ли вовремя оборвал воздействие, то ли задел меня лишь вскользь.
          -Это хорошо, - кивнул Вадим.
          -Представляю, как это жутковато выглядело бы, оставь твои отметины шрамы! А Егор, относящийся к тебе с придыханием, заметил бы их и поинтересовался, что это такое у меня. А я – беру, и говорю, что это след твоих рук, когда я тебя домогалась, и ты, не прикасаясь, энергетически меня оттолкнул.
          -Да, звучит диковато, - заметил Вадим. – Егора точно впечатлило бы. И он сразу же перестал бы относиться ко мне с придыханием.
          -Прекрати! – засмеялась Аня, шагнула ближе, и оттолкнула его.
          -Уже перестал, - Вадим согнул руки в локтях и продемонстрировал Ане свои ладони. – Пошёл искать Лизу.
          -Иди ты уже, - засмеялась Аня.
          -Понял. Ухожу.

* * *

          Лиза и вправду нашлась в партере. Руководила уборкой. Несколько уборщиц со швабрами и разноцветными лохматыми метёлками проводили очистку зрительного зала от мусора. В основном ими собирались бумажки (скомканные, брошенные на пол, программки, фантики от конфет и пыль, конечно).
          -Hello, Лиз! – это Вадим подошёл к дочери со стороны центрального входа в партер.
          -О, папа! – увидела его Лиза, задрав голову. – Шикарное худи! Где оторвал?
          Она немедленно ухватила белую толстовку папы за чёрные завязки снизу, развела их в стороны, чтобы лучше рассмотреть.
          -Маша выписала с Озон, - проинформировал Вадим. - Очень уж ей хотелось с тобой сразиться. Сразилась, как видишь.
          -Класс! – оценила Лиза. – Это же совершенно молодёжная модель, а тебе такое всегда шло. Так что Маша безошибочно в струю попала! Передай ей мой респект.
          -Передам, - пообещал Вадим.
          -А я – замуж выхожу, пап. В понедельник подаём заявление.
          -Поздравляю, Лиз, - сказал Вадим не очень-то бодрым тоном.
          -Особой радости в очень официальном голосе нашего театра что-то не слышно, - отметила Лиза как бы между прочим.
          -Ну, это же ты за него выходишь, от тебя и вся радость, которая отыщется.
          -Ты против?
          -Я – за, Лиз, за… - сказал Вадим.
          -Пап, он мне всё рассказал, во всём покаялся… Я знаю, кем он был, и простила его…
          -Да, всё верно – кто здесь без греха, пусть первым бросит в меня камень… Я уже устраивал, однажды, с ним разборки. Через некоторое время, с ним же, и напился между прочим… Дату свадьбы сообщишь?
          -Обязательно. И тебе, и маме…
          Вадим вздохнул.
          -Как прошёл первый день трудовой вахты, ребёнок? Колись давай, срочно, - перевёл он тему.
          -Пришлось побегать и пообщаться, но все довольны, и я в том числе! – бодро ответила Лиза.
          -А вот тут – я действительно рад, и не стану сочинять удобоваримых отговорок, - оценил Вадим.
          -Перезнакомилась с уймой публики, и так же, с фандомом в полном составе, - продолжала Лиза. – У вас… У НАС занятный фандом. Почти все они – либо журналисты, либо студенты театрального.
          -Это точно. Фандом в Равноденствии, по всем статьям, занятный, - усмехнулся Вадим. – Я со многими знаком.
          -Ломаешь легенду?
          -Каким же образом я её ломаю?
          -Ну, хотя бы тем ломаешь, что без грима перед ними появляешься. Знаешь, как радостно все закричали, когда сказала им, что я – дочь Чёрного? И, чёрт возьми, мне их крики были приятны! Сказали, между прочим, что я такая же, как он, красивая!.. Только не вламывай там за эти слова никому, ладно?
          -Уговорила. Так и быть, вламывать не стану, - кивнул Вадим и засмеялся.
          -А мог бы? – поинтересовалась Лиза.
          -Не понял. Тебе сильно хочется, чтобы я продемонстрировал фандому свои бойцовские качества что ли? Так давай устроим тут выездную площадку, а я повяжу на себя всевозможные причиндалы из БЖЖ и устрою мастеркласс!
          -Тссс! – испуганно зашипела на Вадима Лиза. Она даже пальчик к губам приставила. – Пап, спокойно!
          Вадим рассмеялся:
          -Ты будто психически неуравновешенного сейчас успокаиваешь.
          -Скорее энергетически неуравновешенного, - поправила Лиза.
          -Серьёзно? Это кто ж тебе так меня отрекомендовал?
          -Никто. Мы с Машей шептались, и я сделала выводы… Неверные?
          -В корне, Лиз. Я, уже не раз, между прочим, замечал, что, иногда, ты вдруг начинаешь говорить о какой-то угрозе от меня… Прекращай давай. Слышишь? Ты всё неверно поняла. Маша меня вечно выставляет пугалом с нечеловеческими способностями, но всё проще гораздо. Для того, чтобы разобраться, совсем не нужно вникать в восточную философию – достаточно лишь находиться со мной в доверительных отношениях. Она – никогда не получит от меня ни малейшей физической боли, ты – абсолютно аналогично. Да и всех остальных, кроме реальных врагов, типа нациков, это касается. НЕчего меня опасаться, Лиз, не смеши.
          -Very well. I'll take note, Dad. \\Очень хорошо! Я приму к сведению, пап\\.
          -It's a deal, Liz \\Договорились, Лиз\\, - улыбнулся Вадим.
          -А отгадай, с кем я сейчас, ещё совсем недавно, разговаривала.
          -Понятия не имею. Подскажи?
          -Таисия Лузан. У неё двое детей от здешней легенды, Сергея Бежина. Мальчик сейчас в армии. Жаль, что он далеко. Хотелось бы взглянуть. Говорят, очень красивый, как и папа.
          -20?
          -Уже по двадцать один Бежинским близнецам. Таисия уверяет, что хочет с тобой познакомиться. Я ей пообещала тебя срочно привести. Готовься. Она сейчас у Дубенко в кабинете. О чём они могут разговаривать – ума не приложу.
          -К чему мне готовиться, я, всё-таки, не понял, - хмыкнул Вадим. – Между прочим, сейчас как раз собирался к Дубенко, - он встряхнул стопочкой листов, которую держал в руке. – Необходимо предъявить ей текст новых Звонков.
          Сделал паузу, после которой вкрадчиво сказал:
          -Замдиректора не желает ли ознакомиться с новым материалом?
          -Желает! – воскликнула Лиза. – Ещё как желает!
          -Худрук прочитает, вынесет вердикт, и ты их получишь.
          -Ура! – хлопнула в ладоши Лиза.

* * *
          -Чёрт тебя дери! – встретила Вадима секретарша худрука. - Где ты обретаешься, Чёрный? Дина Иосифовна заждалась текстовку Звонков! Обещал быть в десять вечера, но куда-то запропастился. Уже одиннадцать.
          -А не поверишь, - пояснил Вадим. – В девять тридцать я шёл к худруку в кабинет, но тут, как раз, закончился Гамлет. Навстречу попалась Аня, с цветами, которыми её театралы сегодня завалили. Не мог не помочь приме. Она, совсем одна, с цветами боролась. Помог. А потом - с дочерью встретился, - пояснил Вадим. – Давно не виделись. Просто так мимо Лиз не проскочишь, тем более, у неё - великие новости… Да, ты сама всё знаешь.
          -Знаю, - кивнула Люся. – У твоей Елизаветы получается. Дубенко намерена сражаться за неё, если, вдруг, кто-то скажет, что она не подходит потому, что никакой практики у неё нет. Худруку твоя девочка приглянулась.
          Секретарь щёлкнула кнопочкой селектора.
          -Дина Иосифовна! – сказала она. – Он тут.
          -Ура, - сказала Дубинушка, через микрофон. – Пинай его сюда, немедленно!
          -Сейчас тебе будет мойка всех голов, которые у тебя только найдутся.
          -Пошлостей не нужно, Людмила Геннадьевна, - сказал Вадим Люсе серьёзно.
          -Да иди ты уже! – напутствовала секретарь.

* * *
          -Добрый ночер, - сказал Вадим, зайдя в кабинет к худруку.
          Дубинушка сидела за своим столом, а напротив, в кресле, расположилась какая-то, совершенно незнакомая и, что немаловажно, красивая дама. Тёмные волосы в слегка старомодной, удлинённой стрижке, которая уж очень идёт обладательнице. Обернулась на Вадима. Он кивнул ей, дежурно улыбнувшись.
          -Ночер, ночер! – подхватила Дубенко. – Надеюсь, эти бумаги у тебя в руках отнюдь не твои, какие-нибудь важные, деловые документы, с которыми ты никак не желаешь расставаться, а текстовка Звонков?
          -Вот-вот наступит воскресенье, Дина Иосифовна. Мои важные и деловые документы благополучно смотрят сейчас десятый тире пятнадцатый сон. У них, в отличие от нас с вами, все дома.
          -Слыхала? И постоянно он мне подобные красивости выдаёт, - посмотрела худрук на брюнетку напротив. – В карман за словом Вадим Ефимович у нас никогда не полезет. А иногда, как и сегодня, он неприкрыто дерзит. Знакомься, Исиат – это единственный, неповторимый Чёрный и, по совместительству, официальный голос Московского театра Равноденствие! Его зовут Вадимом, но вполне можешь называть Димой. Отзывается.
          Вадим хмыкнул.
          -Дима, и ты тоже знакомься – это Таисия, мама двух близнецов Бежина, большой друг нашего театра.
          -Не поверите, - обратился Вадим к брюнетке, - я, почему-то, именно такой вас себе и представлял всегда.
          Та, с улыбкой, протянула руку, и Вадим, вроде бы, взял её, но сжал в ладони лишь пальцы. Судя по всему, брюнетка жест оценила, поскольку тут же протянула и вторую руку, а ладонь её, теперь уж, легла на руку Вадиму, поскольку он всё ещё держал её пальцы правой.
          -Подробней попрошу, - сказала Дубенко, которой пантомима явно не очень понравилась. – Как ты представлял себе Таю?
          -Элементарно, Дина Иосифовна, - пожал плечами Вадим. – У нашего Бежина, несомненно, были и чутьё, и вкус. Этим всё сказано.
          -Спасибо, - сказала Таисия Вадиму, и улыбнулась ему.
          -Ты где намерен заночевать-то сегодня, МистерИкс? – нарочно погромче задала вопрос худрук.
          -В гостиницу собираюсь, Дина Иосифовна, - ответил Вадим.
          -А вот не вздумай, ни в коем случае, - погрозила пальцем худрук. – Отправляйся, давай, по старой памяти, на Кузнецкий. Квартира моя там, всё ещё, пустует, Ноннка с ребятишками, приезжает редко. Давно бы продала. Держу эту квартиру исключительно для дорогих гостей, вроде тебя… Или тебе, в прошлый раз, там не понравилось настолько, что сейчас воротит?
          -Да всё отлично было, Дина Иосифовна, - вставил Вадим. – Слышал, вы замуж вышли за Артёма Алексеевича?
          -Кто у нас такой разговорчивый, что выболтал? – нахмурилась худрук.
          Дубинушка совсем недавно расписалась со своим давним другом, который, между прочим, несколько лет уже, занимает должность директора Равноденствия. Именно силами худрука у Равноденствия появился тут этот директор. Неплохой директор, и с худруком прекрасно ладит… Вадима немного удивлял факт того, что, при наличии у Дубенко квартиры-студии на Кузнецком Мосту, она с мужем ютится в хрущёвке в Бирюлёво, но не задавал вопросов и ни во что не вмешивался. Как-то так…
          -Я вам не скажу, кто выболтал, - улыбнулся Вадим.
          -А и не важно это, по большому счёту, - оценила Дубенко. – Скоро мои внуки приедут из Италии, поступать в заведения. Они же Российские граждане. Крис думает о сцене, между прочим. Во МХАТ хочет. Марина – о медицинском мечтает… Ох, не знаю, не знаю. У них всего год разницы. Бешеные бабки родители отвалили, чтоб над Крисом срочная служба в Российской армии не висела. А я – против была. Отслужил бы годик, ничего страшного… Жаль, что приедут ребята, опять, совсем ненадолго. Поживут на Кузнецком пару месяцев, а потом съедут на квартиры, которые им родители купили. Внуки мои говорят так: "Твоя хата, бабушка, как общага. Всё общее, и стен даже нет. Как мы вдвоём будем?" Не нравится им. Говорят – квартира студия подойдёт либо семейной паре, либо только одному кому-то… Так вот и придётся продавать… Не хочу, хотя покупатели уже есть. Мне нравится это место…
          -Не вижу проблемы, Дина Иосифовна, - пожал плечами Вадим. – Переезжайте туда с мужем. Или жемчуг мелкий? В Бирюлёво он что, крупней?
          -Ой, ну посмотри только, Тай, на этого хама, - всплеснула руками худрук. – Чтоб ты знал, умник, Артём родился в Бирюлёво, и не хочет оттуда уезжать… Да иди ты… - Дубенко оскорблённо отмахнулась.
          -А у меня Коля сейчас в армии служит, - сказала брюнетка. – Мы вдвоём с дочерью остались… Квартира огромная. Вдвоём в ней неудобно, пусто очень. Постоянно приходится бороться с мыслью, что избавляться от этого дворца нужно. Но избавиться от него я не могу, так как это – Серёжина память. Одна надежда, что дети, когда семьями обзаведутся, не разъедутся, а останутся и заполнят пустоту.
          -В каких войсках служит ваш парень? – поинтересовался у неё Вадим.
          -Ракетные. Очень хотел попасть в танковые, чтоб было, как у папы, но по росту туда не прошёл. Серго тоже не подходил по росту. Его облюбовали, как водителя грузовичка, при воинской части.
          -Да уж, в танковых войсках лишние сантиметры не в почёте… - сказал Вадим. – Баскетбольный рост – тот вообще напрочь отвергается.
          -Коля совсем не огромного роста, хотя высокий, конечно. Примерно, с Серго, и с вас тоже, кстати.
          -И всё равно, выходит, все мы – дылды для танка. В танкисты мы и баскетболисты категорически не годимся, - сказал Вадим, улыбнувшись. – Я, вообще-то, к стыду своему, полный профан в военном деле. Знаю только, что экипаж танка должен состоять из четверых, а дылды, вчетвером, ну никак не поместятся внутри боевой машины. Конкретно ростом танкистов никогда не интересовался.
          -150 – рост оптимален. Верхняя планка там – 170-175. 175 – это у меня. Я бы подошла, - засмеялась Таисия. – Коля – 183. Не повезло мальчику. Растут, говорят, до двадцати пяти лет. Ещё вытянется…
          Дубенко фыркнула:
          -Не повезло! Думай, что говоришь. Не повезло…
          И покачала головой с укором.
          -Дима, у тебя же 185? – уточнила она.
          -Они самые, - подтвердил тот. – Слишком высоким себя не считаю. Скорее, это – средний рост. А двадцать пять мне уже было.
          -Ты сегодня нарываешься, - предупредила худрук.
          Таисия опять засмеялась.
          -Вадим, а вы в каких войсках служили? - спросила она.
          -Белый билет у меня, - ответил Вадим. - Категория "Д".
          -Ужас какой! – воскликнула Таисия.
          -У него сложный перелом позвоночника. Компрессионный оскольчатый, операция. Там у него сейчас имплант или штырь какой-то стоит… Я не в курсе деталей, - пояснила Дубенко. – До хрена времени в больнице провёл. Люди, с такой травмой, неминуемо остаются малотранспортабельными инвалидами. Но он справился, не пугайся. Осталась от того перелома только лёгкая хромота.
          -Да, ваш Чёрный чуть прихрамывает. Но я была уверена, что это – режиссёрская находка.
          -Если бы всё так просто было, - сказал Вадим. – Папа мой тогда являлся мэром города. Лишь благодаря его связям и деньгам мне провели операцию какие-то светилы из стольного града, а после к процессу добавили все необходимые реабилитационные мероприятия. Я пару месяцев провёл, лёжа в особой ванне с… Чёрт, не хочу этот кошмар вспоминать. Простите.
          -Так вы - мажор? Невероятно… У меня небольшой шок от знакомства с современной легендой Равноденствия, - сказала Таисия. - Если начну обзывать вас мажором – не обижайтесь. Это от смущения.
          -Ты его вообще насколько скоро идентифицировала, Исиат? – с улыбкой спросила худрук. – Просто интересно.
          -По голосу – сразу опознала, Дина Иосифовна. Вадим не очень похож, внешне, на Чёрного. Только, если посильней поднапрячься, признать можно. А вот официальный голос театра спрятать и завуалировать гримом невозможно. Вот он. Весь, как есть. У них с Чёрным один и тот же голос - тут уж совсем несложно собрать пазлы воедино.
          -А ещё, ребята, с которыми Серго дружил, в голос уверяют, что Вадим слова произносит в точности, как Бежин, поддержала худрук.
          -Точно! Я ещё на Овраге это заметила, а сегодня, тут - подавно. На Овраге, признаться, подумала, что их сходство в артикуляции – очередная режиссёрская находка.
          -А вот и не-а. Это манера говорить у Вадима такая. Не репетировал. Родился он с этой манерой. В театре бытует мнение, что Вадим и Серго – братья на небесном уровне.
          -Не исключено, что они действительно братья "Там", - Таисия показала на потолок. – Кто знает...
          -Вы тЕшите мою гордыню, девушки, - улыбнулся Вадим.
          -Ого, - сказала Дубенко. – Ты тоже это видела и слышала?
          -Они - братья! – тоже заулыбалась Таисия. – Теперь я уверена в этом.

* * *

          Дубенко торжественно, словно впервые, приняла из рук Вадима листки с текстом Звонков (наверняка, работала на публику в лице Таисии). Назначила Официальному Голосу свидание назавтра, и попросила подвезти сейчас ИСИАТ до Ленинского проспекта. Вадим только-только собрался уточнить, что за Исиат он должен подбросить на Ленинский, как худрук опередила.
          -"Исиат" называл Таю Бежин. Мы все, кто общались с ним, только Исиат её теперь называем. Это Таисия, или "Таиси" наоборот.
          Таисия добавила:
          -Он размышлял, как ему меня называть. Придумал вот так, шиворот-навыворот, на восточный манер. Не знаю, как другим, а мне нравилось. Возможно, виной тут мои восточные корни…
          -Понял, - кивнул Вадим. – И запомнил. Восточные мотивы. Кому что. Я вот Машу свою называю Солнцем. Все привыкли за столько лет, ничему уже не удивляются.
          -А вот кстати, как там у вас Мэтт поживает? – поинтересовалась Дубенко.
          -Хорошо поживает. Рисует. В Сербию, правда, так и не съездил, но надежды не теряет. Не исключено, что сам с ним съезжу, когда завершится военный бред.
          -Ему сколько уже? – снова спросила худрук.
          -Второго сентября – шесть, - ответил Вадим. – Но в первый класс он, нынче, пойдёт тем не менее. Выходит, даже не шестилеткой, а пятилеткой. Я его лично протестировал. А люди, которые держат ситуацию под контролем, вынесли вердикт: мальчик годен.
          -Ну, ещё бы! – воскликнула худрук, и пояснила Исиат:
          -Мэтт, Матвей, это сын Вадима. Невероятно смышлёный мальчик.
          И добавила, уже обратившись к Вадиму:
          -Ты его к себе в школу берёшь, надеюсь?
          -Да, - кивнул Вадим.
          -Чёрный Равноденствия, в реальной жизни, не больше, не меньше, директор спецшколы, - снова пояснила Дубенко Исиат. – Я сильно им горжусь. У него вообще – тьма всяких достоинств.
          -Надо полагать, вы им гордитесь - подтвердила Исиат.
          Худрук начала было перечислять достижения Вадима, включив туда, конечно, и звание мастера спорта, и коричневый пояс по джиу-джитсу, но официальный голос, преспокойно так, выставил вперёд ладонь, никак этот жест не прокомментировав.
          -Не продолжайте, пожалуйста, Дина Иосифовна, сказал он. - Это у нас сейчас не парад, чествований меня, и даже не мои смотрины.
          -Да ладно тебе скромничать! – покачала головой худрук. – Я ж не расписываю, что у тебя ума палата, наконец, и не называю твой немалый уровень IQ. Сказала только о спортивных достижениях. Об этих достижениях все уже и так догадались. Глаза-то у нас на месте. И, кстати, Исиат, он в джинсы, на спектакле, несмотря на то, что утверждают злопыхатели, никаких силиконовых имитаций задницы не подкладывает. И вообще - ниже пояса у него вообще всё - натурэль.
          Вадим покачал головой.
          -Дина Иосифовна… - начал он с упрёком.
          -Цыц, - опять погрозила пальчиком худрук. – Что я, придумываю что ли? Фанаты собирают всякую чушь. А я – лишь ратую за достоинства своего любимого героя. Настоящий он. Без всяких усовершенствований. Какой есть.
          -Да уж, какой есть, - подтвердил Вадим. - Разве что с макияжем. Макияж я, в повседневной жизни, не ношу, как и силиконовые имитации никуда не пихаю. Ух, ты ж… - он поморщился болезненно, - врагу не пожелаешь эту самую силиконовую имитацию в штаны! Это ж не хоккейная амуниция, где всё просчитано, а левый элемент, который непременно нужно примерять, выверять, а потом - вшивать-укреплять, потому, что он тебе немилосердно натрёт…
          -Я тебя сейчас стукну, - пообещала Дубенко.
          Исиат, глядя на них, засмеялась.
          -Вы великолепны, - сказала она. – Уверилась, глядя на вас, что писать о Равноденствии нон-фикшн мне просто необходимо. И нужно там особо отметить -взаимоотношения худрука Равноденствия с официальным голосом этого театра. Занятно и увлекательно получится, уверена.
          -Было бы ещё великолепней для произведения, стань мы с ним любовниками, и я сейчас вылила бы на него, по своему обыкновению, графин воды, - проворчала худрук.
          Теперь Вадим засмеялся.
          -А, кстати, да, - подтвердил он.
          -Вали теперь, - сказала Дубенко Вадиму. – Завтра - жду у себя в кабинете. Я ознакомлюсь с текстом, и будете писать Звонки.
          -О'Key, - кивнул Вадим, - ВалЮ. Ключи, пожалуйста, киньте, Дина Иосифовна. Или вы так осерчали, что мне теперь отказано в плацкарте?
          -Сама пригласила – никуда не денешься. Прошу на Кузнецкий, - констатировала худрук. И добавила:
          -Чтоб тебя.

ГЛАВА 3
СОБРАЛИСЬ, КАК-ТО РАЗ, ТРИ ЛЕГЕНДЫ…
   
          Несмотря на поздний час, ночь не спешила полностью окутать Москву. Это вам далеко не южные сумерки, которые спускаются на город практически мгновенно, погружают в бархатный сумрак, и всё такое… Улицы даже не очень обезлюдели. Кто-то по ним с работы возвращался, и большинство из этих "многих", оказывается, принадлежат к прекрасному полу…
          -Будем на ты или на вы? – поинтересовался Вадим, пока шли с Исиат до машины.
Ему нравилось, что она довольно высокая, как и Маша. Ну что делать, нравились ему именно высокие женщины, да…
          -Думаю, директору школы привычней, когда говорят "вы" и называют по отчеству, - предположила собеседница.
          -Я тебя умоляю, - слегка поморщился Вадим.
          -Поняла, - кивнула Исиат. – Ты настолько демократичен?
          -Дело не совсем в демократичности, - сказал Вадим. – Официоз – хуже горькой редьки. По большому счёту, как раз потому я терпеть не могу общаться с фантами. Они постоянно норовят сказать "вы", и навеличить. Извини, мне нужно знать, в каком году ты родилась, чтобы верно выстроить диалог.
         Исиат засмеялась.
         -Мне сорок три, - сказала она. – Я в семьдесят восьмом родилась.
         -Да мы с тобой, оказывается, ровесники! Я тоже родился в Четвертичном периоде Кайнозоя, в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году Нашей Эры.
          -Какая точность! – засмеялась Исиат. – Выходит, мы оба – кайнозойцы, и, более того, родились в одном и том же году. Зачем-то всерьёз размышляли, над "ты" и "вы"… А вообще-то я думала, что между нами есть разрыв. Ты молодо выглядишь. На сорок, или даже на тридцать пять.
          -Не курю, практически не пью и занимаюсь спортом, - с улыбкой пожал плечами Вадим. – Всё просто.
          Как раз подошли к Шоколадке.
          -Вот она, - обрадовалась Исиат, сразу же разобравшись, чья машина. – Твоя женщина выбирала?
          -Вообще-то – сам. Но жена одобрила, а дочь потом обозвала Шоколадкой и чуть не съела её, по-сути.
          -Дочь и сын у тебя, Чёрный? – спросила Исиат, засмеялась. – Не обращай внимание на мой смех, Вадим. Просто странно так звучит, что у Чёрного есть дети…
          -А ты сомневаешься, что у Чёрного вообще могут быть дети что ли? Расслабься, лично у меня их четверо. Два сына, и две дочки. Ко всему, решительно заявляю: я не Чёрный.
          -Принято, - согласилась Исиат. – А ещё, ты у нас, оказывается, без грима и кудрявый, жутко похож на Саймона Бейкера. Только кудрей у тебя значительно больше.
          -Да уж, доброжелатели меня довольно давно в сходстве с Саймоном просветили, - равнодушно сказал Вадим.
          -И как тебе вообще сходство с этим сёрфером? – не унималась Исиат.
          -Сильно раздражает, время от времени. Тем более, если упорно твердят о нём.
          -К тому же, ты мне чем-то напоминаешь ещё и Хита Леджера. Но это – отдалённо. А на Саймона ты конкретно очень похож, без условностей - со смехом добавила Исиат. – О Хите тебе тоже говорили?
          -У Аллы Борисовны когда-то песенка была под названием "Австралиец". Заяви ещё, что песня – почти про меня, - пожал плечами Вадим.
          -Ну, а что? Пускай так… Всё, всё, я не буду больше.
          -Ловлю на слове, - сказал Вадим.
          Сели в машину. Исиат, без уговоров, заняла место, рядом с водителем.
          -Едем на Ленинский, как я понял? - уточнил Вадим.
          -Туда, - тряхнула головой Исиат. – Смотрю, у тебя в машине можно интерактивный маршрут проложить, экран под боком…
          -Да, Тай, мультимедийка всегда у меня под боком, - согласился Вадим. – Из машины даже жене, по ВотсАппу, можно позвонить. Однако не увлекаюсь – если срочно домой позвонить нужно, позвоню с телефона. В автомобильных маршрутах по Москве уже довольно хорошо и сам разбираюсь, не обращаясь к виртуальщине. Раньше - просто карту местности изучал, а с тех пор, как на авто начал к вам ездить, прибавил к карте автомагистрали. Топографическим кретинизмом не страдаю, и вполне в топе. Тебе лишь нужно сейчас номер дома мне назвать, а я уж сам соображу, как до него добраться. Маша называет мою голову "Дом Советов", так что без проблем.
          -Отлично, - одобрила Исиат с улыбкой.
         Тронулись с места, должно быть, не совсем так, как ожидала Тая. Мягко. Она даже удивлённо посмотрела на Вадима.
          -Да уж, ты точно не Чёрный, - сказала она. - Меня, поначалу, сильно удивило, что ты кудрявый на самом деле, а уж теперь вижу - между тобой и Чёрным вообще не отыскать сходства. Кроме голоса и плеч.
          -Обычно, в таких случаях, я задаю вопрос "это плохо, или хорошо?", - взглянул Вадим на Исиат. – Кто тебе больше неприятен, Исиат, Чёрный, или я в реальной жизни?
          Она, как показалось, вздрогнула от имени "Исиат". Но промолчала. Вместо этого призналась:
          -У обоих вас – грандиозная харизма (Дина Иосифовна не взяла бы, на эту роль, человека без харизмы). Только Чёрный, по характеру, слегка разрушитель, а ты, вижу, напротив – созидатель. Я, гораздо сильнее предрасположена, всё-таки, к созидателям. Выходит, более неприятен мне всё же Чёрный.
          -Спасибо, - сказал Вадим.
          -Ты спросил, кто из вас мне неприятен, ты или твой сценический персонаж, я правильно услышала?
          -Услышала правильно, - кивнул Вадим.
          -Ты настолько отрицательно воспринимаешь вас обоих, и себя, и Чёрного? – уточнила Исиат.
          -Да я просто кокетничаю тут сейчас перед тобой, - серьёзно пояснил Вадим.
          -Поняла, - засмеялась Таисия.
          -Искусственно понижаю уровень значимости, видимо… - продолжил Вадим. – К тому же, фраза: "Кому больше симпатизируешь, мне или Чёрному?" отдаёт сильным душком. Попахивает, то ли пошлым любовным романом, то ли детским садом то ли вообще - дурдомом… Иногда просто необходимо бывает выглядеть отвратным элементом, особенно когда уверен в том, что тебя вот-вот начнут осыпать комплиментами. Ведь у нас тут сейчас с тобой и менталист обозначился, и Австралия, и даже Чёрный – свалка какая-то. В подобных ситуациях почти слышу: "Ты такой, сасный - прям муси-пуси", и сразу предпринимаю профилактические меры… К слову сказать, "муси-пуси" я только от жены воспринимаю. В остальных случаях, чего доброго, могу и засветить в фотографию. Для женщин – лишь фигурально, а для всех остальных - по-настоящему. Не горжусь наплывами эмоций, и работаю над ними, но, увы, что есть, то есть. Давай, пожалуйста, Исиат забудем о фанатстве, всех сравнениях и условностях. Ты – легенда, Чёрный – тоже уже легенда. А я – лишь подмазывающийся к легендам. Всё нормально, баланс установлен.
          -Ты хорошо и доходчиво аргументируешь. Очень согласна - давай забудем о славословии, - охотно согласилась Исиат с улыбкой. – Предлагаю вообще про другое сейчас поговорить.
          -Поддерживаю.
          -Знаешь, в чём я уверена?
          -Не знаю. В чём?
          -Серго хотел бы сыграть Чёрного, и он его обязательно сыграл бы, думаю. Конечно, сыграл бы он его только в том случае, если худрук, неожиданно, посчитала бы что ты вдруг перестал подходить на роль.
          -А как считаешь лично ты? – удивлённо спросил Вадим.
          -Я считаю, вы с ним были бы очень похожи в этой роли. Разве что с той разницей, что Серёжа именно ИГРАЛ бы, а ты, как и обычно, был собой в предлагаемых обстоятельствах… Наверняка, Дубинушка выбрала для роли тебя потому, что быстро увидела некое тво ё сходство с Серго. А хочешь, секрет открою?
          -Хочу, конечно.
          -С совсем не исключаю, что её выбор, если б она из вас двоих выбирала, тут пал бы именно на тебя, совсем не на Бежина.
          -Да ладно! – возмутился Вадим. – Опять начинается?
          -Ничего не начинается. Всё очень серьёзно. У Серго был громадный артистический дар, у тебя – невероятная харизма, которую Серго сыграл бы, в лёгкую. Для Чёрного, как для вожака стаи, главное - именно харизма. У Серго она была, но невероятной её не назвать. Да, он запросто мог помирить кого угодно, с кем угодно, но это – другое, не совсем та харизма, о которой идёт сейчас речь. Твоя харизма – именно та, которая тут нужна.
          -Где вы её только видите, - пожал плечами Вадим, смотря на светофор. – Про харизму все повторяете, слово в слово, будто сговорились. Сказать так можете чуть ли не с первого взгляда, и это - почти невероятно…
          -Чувствуем мы её, - уверенно сказала Исиат и сжала пальцы в кулак, на уровне диафрагмы. – Вот тут где-то. Харизма – мистический дар увлекать за собой. Дар свыше. Сам поразмысли: это почему ж публика начала ломиться на Овраг едва он появился в репертуаре? Да из-за тебя! Спектакль, сам по себе, запоминающийся, а тут ещё и Чёрный, такой яркий и такой обаятельный… У тебя, ко всему прочему, типаж очень… роковой. Типаж рокового мужчины. Я не просто так тебе это говорю сейчас, говорю это, как человек, немного разбирающийся в сценических имиджах. Когда впервые увидела Чёрного, у меня буквально ушла в пятки душа. Мы были на спектакле вместе с Олей… Знаешь, какие глаза у моей дочери были! А говорить она, в тот момент, точно не могла. Только потом я выпытала, что Чёрный её превратил в фанатку Оврага… Серго бы тебя не очень привечал. Ревновал бы. Уверена. Ты берёшь не артистическим даром, а чем-то нематериальным, инфернальным. Такое Серго это сильно раздражало бы, точно.
          Вадим хмыкнул.
          -Он тоже, что ли, ЧУВСТВОВАЛ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА? – спросил.
          -Твою харизму он почувствовал бы немедленно. Человеком был очень тонкой нервной и душевной организации… Я ещё кое-что хотела спросить. Можно?
          -Спрашивай.
          -Познакомилась сегодня с новой замдиректора театра… Узнала потом, что это – твоя дочь. Это она обозвала твою машину Шоколадкой и чуть её не съела?
          Вадим засмеялся.
          -Шоколадку чуть не слопала моя младшая. Дарья. Лиза – старшая. Как тебе показалась, кстати, новая наша замдиректора?
          -Да я не очень разбираюсь, но худрук сказала, что довольна её работой, а Артём Алексеевич супруге вторил. Мы с Елизаветой только чуть поговорили, на отвлечённые темы. Приятная девочка, и на тебя очень похожа. Не на Бейкера, конечно. На Бейкера только ты похож. А девочка твоя – на тебя похожа. Именно на тебя.
          -Серьёзно? – не поверил Вадим.
          Они уже добрались до места, и стояли сейчас на парковке, во дворе.
          -Только ты - её папа. Перепутать невозможно.
          -А я-то, балбесина, всегда твержу, что она на маму свою похожа… Странно, никто ни разу мне не возразил, даже задроты-хипстеры.
          -Просто, там у вас с дочкой – элементарные гендерные отличия. Не сразу разглядеть можно сходство. Её черты мягче. Отсутствие растительности на лице, которая сейчас и у тебя, кстати, я смотрю, тоже совершенно пропала… Но знаешь, небритость твоя где-то в подкорке прочно засела. Уже сильно не хватает. Не хватает её, Вадим.
          -В начале лета, когда стало очень жарко, я всё сбрил. А теперь вот – попривык к пеклу, снова начну отращивать, чтоб фанов и худрука порадовать.
          -Правильно сделаешь, Чёрный. Фанаты Оврага очень любят твою стильную хипстерскую бородку. Это - как товарный знак. Я сразу же заметила сегодня, что ты другой совсем. Какой-то чужой, не наш.
          Вадим засмеялся.
          -Жена говорит, что колючий бываю иногда, если только что постриг растительность. Она солидарна с фанами, но, в данном случае, на первый план у неё, всё-таки, вышла практичность. Очень обрадовалась, когда я начисто побрился.
         -А почему в волосах твоей Лизы - лишь небольшая волна? Не передалось?
         -В том-то и дело, что передалось по полной, но она объявила кудрям непримиримую войну.
         -А жаль. Ей бы пошло, по-моему. 
         -Скажи ей об этом – сделаешь мне большое одолжение. Например, у группы MUSE,  имеется кудрявый басист. Он, как и Лиза, объявил кудрям непримиримую войну. Даже начисто, под бритву, их снимал. Спроси любого, у кого кудрявые волосы, нравится ли им это обстоятельство. Все в голос ответят: ненавидим свои кудри! Лиза моя до голоухости точно не захочет дойти, но, зато, она в парикмахерскую ходит, где её уже называют постоянной клиенткой. Там, кератином, убивают с её кудри.
          -Вот так даже? Выходит – мы завиваем, а вы, те, кто от природы "завит", как только можно, избавляетесь от кудрей…
          -Лично я от них никогда радикально не избавлялся. Иногда заглаживаю – да, это имеет место. Например, на работе, ожидая каких-то значимых товарищей, или направляясь к ним сам. Порой – мне просто нужно бывает построже выглядеть.
          -А быть может, только к лучшему, что Лиза волосы выпрямляет. Первым делом обращаешь внимание на её открытую улыбку и глаза. Сильно запоминаются в ней эти черты. Ты, на спектакле, совершенно не улыбаешься, но сегодня я, как только улыбнулся, легко увидела, от кого Лиза унаследовала свою вспышку.
          -Моя жена тоже утверждает - первое, что ей во мне запомнилось - улыбка. Вот только улыбка и ничего больше.
          -Твоя жена – мама Лизы?
          -Нет, про улыбку говорит моя третья жена. Я с ней вместе намного больше лет, чем со всеми предыдущими.
          -А что, разве у неё не было причин для того, чтобы в тебя влюбиться? Я бы сказала, что причин для этого у Лизиного папы – хоть отбавляй.
          -Как раз из-за того самого "хоть отбавляй" я Маше, моей жене, сразу же и не понравился.
          -Ого, - оценила Исиат. – Оригинальнелько! Она у тебя интересный человек… Послушай, а для тебя очень важно переночевать сегодня именно на Кузнецком?
          -Это не столь важно, - честно ответил Вадим. - Я вполне могу переночевать и в гостинице. Дело в том, что для Дины Иосифовны необходима официальная собственность на меня, и она, практически в приказном порядке, порой гонит меня на Кузнецкий.
          -Понимаю. Властная женщина. А ты - против порчи отношений со своим начальством. Так ведь?
          -Так ведь, - кивнул Вадим. – Только не пойму, к чему клонишь…
          -Да ты не напрягайся так, Чёрный, - улыбнулась Исиат. – Мужика у меня в доме нет, честно скажу (даже Коля там сейчас отсутствует), но претендовать на твою честь и верность супруге никто не станет. Я просто приглашаю тебя переночевать у меня. Квартира большая, а жителей в ней – только я и Оля. Коля осенью вернётся из армии… Переночуешь в его комнате. Заодно побываешь словно в музее - близко познакомишься с квартирой, которую выбрал, для своих детей, Бежин. Го?
          -Неожиданно, - оценил Вадим.
          -Ещё как неожиданно, - подтвердила Исиат. – Сама удивляюсь своей наглости сегодня. Как-то уж слишком напористо меня к общению с тобой тянет. Ты мне интересен аж до желудочных коликов…
          -А ты не удивляйся, Тай. Это просто – моя харизма работает и куда-то тебя гонит, - непроницаемо сказал Вадим.
          -Оказывается, несмотря на миролюбивость свою, ты - невероятно злой, - оценила Исиат и задумалась.
          -О да, я очень злой, - согласился он.
          -Но ты, тем не менее, какой-то… по-хорошему злой, - снова оценила Исиат.
          -"Доброзлой". "Доброзлой" – определение из нашего с женой любимого телесериала, - тоже улыбнулся Вадим.
         
* * *
          Квартира на Ленинском проспекте оказалась настоящими хоромами. Должно быть, днём тут очень даже солнечно. Высокие потолки и много воздуха…
          -Как ты вообще расплачиваешься за это недвижимое великолепие? – поинтересовался Вадим у Таи, озираясь по сторонам.
          -Серго успел хорошо поднакопить средства, чтобы было чем за проживание платить, какое-то время. Но я сейчас, в общем-то, хорошо зарабатываю, так что – сложила все Бежинские деньги в кубышку. Коля вернётся, окончит институт – пойдёт работать. У него будет хорошая, в плане финансов, специальность. К тому же, ещё до армии, он приобрёл множество полезных знакомств, так что всё ОК. А скоро – и Оля замуж выходит. Её парень – лётчик гражданской авиации. Правда, он начинающий, конечно, но не бедствует, не бедствует… Проходи. Давай, в кухне посидим. Время детское, всего лишь полночь вот-вот…
          Она показала жестом, где тут кухня, а сама отправилась вглубь квартиры. Тихонько, на носочках тапочек.
          Вадим не стал ничего дополнительно разглядывать. Просто зажёг плетёный, винтажный абажур под потолком кухни. Поразившись, насколько тут всё-таки просторно, почти как у него дома, сел за винтажный же, тоже, как и абажур, плетёный из лозы, кухонный столик. Скатерти не имелось. Лежали салфетки – круглые, белоснежные... Три штуки… Поймался на ощущении, что чувствует себя в музее и старается ничего не трогать.
          -Можешь себе представить, - это вошла в кухню Исиат, - Оли-то нет! Я думала, она уже спит – а её нет!
          -Представляю, ещё как, - усмехнулся Вадим. – У меня тоже – взрослая дочь, как ты знаешь.
          -Погоди, так тебе сколько же лет, на самом деле? Взрослая дочь… Замдиректора… - Тая опустилась рядом. – Мы, как выяснилось, ровесники, но Лиза твоя – действительно, вполне уже совсем взрослая девушка… Моей-то 21 всего…
          -А моей – 26, – теперь уж Вадим засмеялся.
          -Вот тебе и взрослая дочь молодого человека! - всплеснула руками Тая. – Выходит, ты совсем рано женился?
          -Мы поженились, с мамой Лизы, едва дождавшись восемнадцати. Лиза родилась месяцев через шесть-семь после свадьбы. Точно не скажу, забыл, хотя и пытался не забыть.
          -По этому невероятному поводу (твоя дочь на целых пять лет старше, чем моя) предлагаю выпить французского вина. Или пива хочешь? Оно у меня есть. Иногда хочется…
          -Я не пью пиво, - сказал Вадим.
          -Что, совсем? – удивилась Исиат.
          -Совсем, - подтвердил он.
          -А что ты тогда пьёшь-то?
          -У нас с тобой диалог, словно из "Иронии Судьбы", - заметил Вадим. – Изредка случается, что и напиться могу, между прочим. Правда, в нетранспортабельном, от спиртного, состоянии, по-моему, ни разу ещё не бывал.
          Исиат усмехнулась.
          -Женевьева, или Жужу, вторая жена Серго, француженка, - сказала она. - У них – семейные виноградники и производство вина. Она прислала мне весной бутылку своего розового. Я удивилась очень, но она сказала: "Не отказывайся, это тебе на какой-нибудь хороший праздник". Согласен попробовать и отметить знакомство?
          -Праздник… – повторил Вадим.
          -Ну, а что? Ты вполне похож на праздник.
          -Только не говори этого никогда моим ученикам или подчинённым, - усмехнулся Вадим.
          -Договорились! – сказала она. – Открой же эту красоту… Знаешь, я только сейчас отдала себе полный отчёт, что буквально затащила тебя в гости, а ты издалека. Но нечем угостить. Не ждала никого. Так обрадовалась, что ты согласился меня подвести, а потом и зайти, что из головы напрочь вылетело: в холодильнике все мыши повесились. По идее, нужно было сейчас в универмаг заехать… Для себя и для Оли что-нибудь отыщу перекусить, но угощать этим гостя – верх неприличия. Ты ведь точно не согласен лопать бутики с сыром и краковской колбасой, даже побывавшие в духовке. Для нас-то это – прекрасно…
          Вадим взглянул на часы и тут же вытащил из кармана смартфон.
          -Ты насчёт доставки на дом звонишь? – поняла Исиат.
          Вадим сделал успокаивающий жест, который тут же был расшифрован хозяйкой как "Молчи, женщина". А буквально через несколько минут из Пиццбурга доставили три (!) порции лазаньи, фокаччу и даже три карпаччо из лосося.
          -Мы успели, - сказал Вадим. – Шли последние минуты доставки. Люблю этот ресторан. Попробуй их лазанью – ни разу не пожалеешь, клянусь.
          -А ты, оказывается, клад настоящий, не просто ПРАЗДНИК и ЛЮБИМЫЙ ПЕРСОНАЖ ХУДРУКА, - оценила Исиат. – Действительно – воплощённый праздник. В два счёта разобрался с тем, насколько я туплю с домашним хозяйством.
          -Да, я такой, - улыбнулся Вадим. – Помощь женщине – моё давнее хобби.
          -Должна извиниться перед тобой, - погрустнела хозяйка. – Грош цена мне, Вадим. Такое, вообще-то, нечасто бывает. Я даже супы варю ежедневно… Но сегодня… Оли дома нет, и – махнула на себя рукой, расслабилась.
          -Да ладно. Не бери в голову. Лучше, не забывай про французское вино.
          -Ой, точно! Я совсем запамятовала, с чего началА! Сколько я тебе должна за доставку из ресторана?
          -Ничего не должна. За кого ты меня принимаешь? Могу тебя, в конце концов, угостить или нет? Я же праздник, всё-таки…

* * *
          Вино не то, чтобы быстро ополовинилось, но ушло оно всё-таки быстро. Верно, хорошее, не туфта… Просто сидели, разговаривали. Хохотали, между прочим. А хохотали оттого, что у обоих, как оказалось, были схожие ощущения – "собеседник – притча во языцех, осторожней думай, и фильтруй базар!". У Вадима мелькнула мысль позвонить сейчас Маше, но он не стал. Утром разговаривали, посредством Телеграм. Сейчас-то на часах было уже почти час ночи. Дурацкая картинка тут же и обрисовалась: супруг, пребывая чуть-чуть навеселе, решил проведать по телефону настроение своей супруги. Правда, пардон, сейчас он в гостях у бывшей девушки премьера театра Равноденствие, и никого больше с ними нет. Запросто можно себе вообразить, что Маша должна подумать, услышав эту бредятину!
           -Только представь себе, - сказала Вадиму Исиат, через стол, - Оля взяла и заявила мне, что, несмотря на назначенный уже срок свадьбы, у них с Игорем ничего не будет до штампа в паспорте. Я удивилась, ведь нравы у молодёжи, в наше время, более чем свободные. Не очень поверила, конечно, однако, она, судя по всему, не обманывала.
          -Уверена в том, что тебя, всё-таки не обманули? – не поверил её словам Вадим.
          -Насколько могу судить, да, уверена.
          -Тогда, что это за финт сегодня? Она звонила, объяснила тебе своё ночное отсутствие?
          -Не звонила. Но я ей верю.
          -А зря, Тай, зря. Если очень серьёзно, предъяви её мне, чтоб пообщался, и – получишь мои выводы по данному вопросу. Я не ошибаюсь практически никогда. Ошибся только раз, со своей Лизой, но тут отдельно нужно описывать ситуацию.
          -Чем же дочь твоя так отличается от всех остальных? – поинтересовалась Исиат.
          -Она отличается от остальных прежде всего тем, что моя дочь. Это - радикальное отличие. Мы настолько похожи ментально, что ей ничего не стоит нажать на нужные кнопки и поставить передо мной воображаемый, изолирующий экран. Таким образом, в случае Лизы, я элементарно бессилен что-либо анализировать и делать выводы. Тут уж ничего не поделаешь.
          Как раз в этот момент брякнул ключ в замочной скважине.
          -Действуй, - шепнула Исиат Вадиму.
          -Понял, - сказал он.

* * *
          Очень скоро издалека, из прихожей, послышалось:
          -Мам, прости! Время так быстро пробежало…
          И, практически сразу, на пороге кухни появилась молоденькая светловолосая девушка в светло-салатовом кроп топе и джинсовых, по моде рваных, голубых шортах. Она увидела Вадима и тут же возмущённо воскликнула, в его адрес:
          -Это кто ещё тут у нас?
          -Молчи, - шепнула Вадиму Исиат. И обратилась к пришедшей:
          -Ты, значит, обретаешься где-то, незнамо где, откуда не можешь даже позвонить матери, а она, при этом, обязана сидеть дома одна-одинёшенька, ждать тебя, волноваться, переживать. Это ни на что не похоже, дорогая моя! Как ты заговоришь, если я заведу себе любовника?
          И опять Вадиму, шёпотом:
          -Молчи!
          Он улыбнулся в ответ, и снова промолчал.
          -Игорь мне устроил совершенно невероятную экскурсию по "заколдованным" местам Москвы! А ещё – мы несколько раз останавливались с ним в совершенно чУдных рыбных ресторанах. Он, наверно, сильно потратился сегодня… Мам, ну прости! Когда я очухалась, уже солнце садиться начало. Посмотрела на часы, и поняла, что до дома добраться не успею – путь займёт где-то часа три, но мы находимся сейчас у чёрта на куличиках.
          -А позвонить? – нахмурилась Таисия.
          -Телефон разрядился. Я же постоянно фотографировала все эти страшные места… Мам, ну посмотри сама – батарейка пустая! – девушка протянула телефон, и получилось так, что протянула она его буквально в лицо Вадиму (он сидел близко к выходу из кухни, а именно с этого края подошла Оля).
          Вадим взял айфон в руку, и убедился, что батарейка там действительно пустая. Он слегка кивнул Тае и снова улыбнулся.
          -Да вы кто вообще такой, чтоб меня контролировать? – возмутилась Оля, вырывая у него телефон.
          -Прости, - сказала Тая Вадиму. – Она не со зла.
          Вадим молча развёл руками и склонил голову к плечу.
          -Да узнай ты его уже, - сказала Тая. – И все подозрения с него тут же спадут.
          -Она меня ни за что не узнает, - всё-таки заговорил Вадим. – Слишком много факторов, которые отсутствуют, а те, которые присутствуют, напрочь забивают верное восприятие и мешают провести детальную идентификацию.
          Оля попятилась и охнула.
          -Это же… Это же… мам?…
          -Да, Чёрный это, Чёрный, Оль. Правильно.
          -Я только лишь по голосу… Ой… Извините моё поведение…
          Вадим опять улыбнулся, и протянул девушке руку ладонью вверх.
          -Мир? – спросил он, когда та положила на его ладонь свою.
          Вадим бережно сжал пальцы.
          -Фантастика! – оценила происходящее Оля. - Ну и день у меня сегодня! Конечно же, мир… Чёрный? Извините, я не знаю, как вас зовут на самом деле. В театральной программке ваше имя отсутствует…
          -Это ты – извини, пожалуйста, за хайп. Не нарочно получилось, - сказал Вадим. – Меня, на самом деле, зовут Вадим.
          -Да хайпите вы сколько хотите, Чёрный! Я только рада буду.
          -Однако, давай всё превратим в шутку. Порофлим, и дело с концом.
          -Давайте, - Оля взглянула на Исиат и снова повернулась к Вадиму. - Я, между прочим…  сразу влюбилась в Чёрного, когда на сцене увидела, а потому вам не избежать от меня загадочных и восхищённых взглядов, - предупредила Вадима Оля.
          -А ты согласишься называть меня по имени-отчеству? Если не согласна – мне придётся молча сносить твоё обожание, а я от такого, обычно, сильно рычу.
          -И лаете? – засмеялась Оля.
          -Бывает, - согласился Вадим с новой улыбкой.
          -Ольга Сергевна, - представилась она, кивнув.
          -Вадим Ефимович, - улыбнулся Оле Вадим. – Лапин.
          -Бежина, - вторила Оля.
          -Мы их обоих на Серго записали, - пояснила Исиат. – Не стали прерывать связь.
          -Вы, Ольга Сергевна, голодны? Если да, то у нас тут лазанья, фокачча и даже карпаччо из лосося. Не волнуйся, это не объедки – мама сразу же, едва доставили, отставила одну порцию на тарелках в холодильник. Я понял, что это – для тебя.
          -Извини, - сказала Вадиму Исиат. – Без спроса посамоуправничала…
          -Ты за что прощения просишь? – поинтересовался Вадим. – Я – точно такой же. Мой ребёнок, независимо от того, что я не мама, а папа, для меня превыше всего.
          -Вы так сказали, будто у вас очень много детей… – хмыкнула Оля.
          -У него их четверо. А старшая дочка теперь в Равноденствии замдиректора. Представляешь?
          -Верно, физиологически у меня их четыре, но, по большому счёту – целая школа, - добавил Вадим. – Каждого лично тестирую, при приёме, и за каждым потом слежу.
          -Вы – учитель? – сообразила Оля.
          -Он – директор школы. Неслабо, да? Чёрный наш далеко пошёл.
          -Я буквально в шоке, - сказала Оля. – Не ожидала такого от Чёрного.
          -Я – не Чёрный, - улыбнулся Вадим, заметив, как Оля снимает пробу с привезённых доставкой итальянских угощений.
          -Вы – Вадим Ефимович, директор школы. Теперь знаю.
          -И более того, - вытянула палец вверх Исиат, - его школа с английским уклоном. А директор этой школы, который с тобой за одним столом сейчас, на английском говорит так, словно родился в Британии.
          -Исиат, я тебе по-секрету об этом поведал, между прочим. - сказал Вадим. –
          -Да, но мне сей факт очень приглянулся, и я теперь всем о нём растрезвоню!
          -Ну, спасибо, - сказал Вадим. – Оля, ты-то хоть не уподобляйся Павлику Морозову…
          -Я вас не выдам, Вадим Ефимович, - пообещала Оля. – На мой счёт можете быть спокойны. Для меня вы – Чёрный.
          -Спасибо, - откликнулся он. – Ты – хорошая девочка. Кстати, мою секретаршу тоже Олей зовут.
          -Как вам эта секретарша? – тут же спросила Оля.
          -Она очень, - ответил Вадим.

* * *
          А дальше – часы на стене кухни показали час ночи. Таисия предложила Вадиму посетить их душевую кабину. Он станет это делать? Вообще, как у него заведено?
          -Это, ни в коей мере, не нам ёк, - отметила хозяйка. – Не думай, пожалуйста, что мы непременно хотим тебя от чего-нибудь отмыть. Просто приглашение от меня, в качестве хозяйки, чисто из вежливости. Да и слишком уж жарко было сегодня…
          -Тая, прекрати, пожалуйста, говорить со мной, как со школьником, - слегка рассердился Вадим. – Я всё понял верно, и, поверь, сделал бы аналогичное предложение любому своему гостю…
          -Неудобно получилось, - подвела итог Исиат.
          -Да забудь ты, - сказал Вадим. – Всё нормально. Душ, в любом случае, забава, от которой я никогда не откажусь, даже если на дворе минус тридцать.
          -Очень заметно по вам, - подтвердила Оля. – И, кстати, вы приятно пахнете. Корицей.
          -Оля, - упрекнула дочь Исиат.
          А Вадим засмеялся, уловив, насколько женский разговор сейчас у них ведётся. Конечно же, "Чёрный" всегда был только ЗА душ. Да и любопытно ему стало. Будто на осмотр достопримечательности приглашают! Современные душевые кабины видел лишь снаружи, не испытывал их на себе ещё никогда. Приглашение Таи принял, можно сказать, с восторгом. Ведь, сказать по совести, после семнадцати часов пути в Москву, по жаре, запылился порядком и хорошо пропах той самой легендарной корицей. Так что ощущения от собственного экстерьера у него сейчас были… не то, чтоб очень уж… приятные.
          -Оль, а вот вы с мамой пахнете жевательной резинкой Bubble Gum. Держи мою ответку, - сказал, с улыбкой, Вадим.
          Тая и Оля переглянулись.
          -Шутишь? – подозрительно спросила Тая.
          -Ни на чуть-чуть, - покрутил головой Вадим, не прекращая улыбаться. – Я хронически нюхаю женщин, и если их запах мне понравился, то это – великолепно. Без разницы, чем это является. Духи или феромоны – абсолютно не важно.
          -Ну и как же тебе запах жвачки? – прищурила один глаз Тая.
          -Мне всегда он нравился, - сказал Вадим с независимым видом.

ГЛАВА 4
ПОСИДЕЛКИ НА БАЛКОНЕ

          Исиат посчитала своим долгом рассказать и показать гостю, как необходимо взаимодействовать с их агрегатом. А, под конец, поинтересовалась:
          -Теперь я знаю, что ты – мажор, сын мэра. Так что стало странно сейчас - почему ж мажор с душевой кабиной, по сей день, не знаком? Да и сам ты, вроде бы, аж директор школы, с прекрасной зарплатой… Проблемы какие-то?
          Засмеялся:
          -No problem, Тай, но я ж, всё-таки, не один живу. Жена у меня очень любит ванну принимать, а малышня и старший сын, несмотря на то что футболист – плескаться… Понимаешь?
          -Понимаю, альтруистище, - согласилась Тая. – А сам-то как?
          -Со мной вот так: я всеядный. Всё, что касается воды – пролетает у меня со свистом и великим кайфом.
          -Ты, вижу, захмелел от французского вина?
          -Да не особо я от него захмелел, - признался Вадим. – Мне, для того чтобы заметно захмелеть, нужно горячительное покрепче. Стаж есть, понимаешь…
          -Ты пьющий?
          Вадим усмехнулся:
          -Было дело, некоторое время назад. Бог меня отвёл. А разговорчивым я вдруг стал, просто…
          -Что просто?
          -Бабник я, Тай. В хорошем смысле. Если количество женщин возрастает в геометрической прогрессии, как сегодня тут, у нас, неизменно становлюсь оживлён и разговорчив, даже без промиллей.
          -Вот так признание! - засмеялась Исиат. – Преувеличил конечно?
          -Ни на чуть-чуть, - честно ответил Вадим. – Как на духу.
          -Обалдеть… - определила Исиат.
          -Я уже говорил: да, я такой, Тай.
          В душевую кабину, едва Вадим с Таей вышли с экскурсии, заскочила Оля, сказав, что она – только на минутку.
          Вадим, между прочим, чтобы не терять времени в ожидании, спуститлся во двор, за своей вечной спутницей, спортивной сумкой, в которой лежал, собранный Машей, пакет с чистой одеждой и зубной щёткой. Ну не доверяла она это дело никому! Никак! Пропади, не майся…
          -Я так понимаю, с Серго ты совсем не был знаком? – спросила Тая, обустраивая для Вадима диванчик в комнате Коли, в то самое время, когда Оля занимала душ.
          Вадим как раз вернулся из Шоколадки, со спортивной сумкой.
          -Да, абсолютно нет, - сказал он. – Я в Равноденствии только шесть лет. Бежина видел исключительно в кино, даже не на сцене. Мы, вместе с Машей, смотрели его самый первый телесериал.
          -Всё больше убеждаюсь, что ты должен непременно присутствовать в моём нон-фикшене про Равноденствие, который я, всё-таки, непременно напишу, - сказала Исиат.
          -Non fiction? Без вымысла… Что за зверь такой, нон-фикшн? – несовсем разобрался Вадим.
          -Нехудожественная литература, - сказала Исиат. – Буквально – документальная проза. Например, "Сын полка" Катаева. Всё там рассказано так, как было на самом деле.
          -Понял, - кивнул Вадим. – Ты будешь писать о нашем театре истинную правду. Дина Иосифовна в курсе?
          -Нет пока. Я лишь начинаю ей НАМЕКАТЬ. У неё, когда-то, были отношения с Бежиным. Как тут не сказать, первым делом, ей? Прочту худруку выдержки, как только появится у меня что-то конкретное.
          -Чёрт, так мне, выходит, тоже не сховаться?
          -А тебе есть, что прятать?
          -О, да… Но отговаривать тебя вываливать на публику правду-матку не буду. Напишешь – значит напишешь…
          -Ты, говорят, Мистер Икс театра…
          -Он самый.
          -Знаешь, у меня пока одни только прожекты… Буду ещё много думать. Всё возможно, между нами говоря.
          -Ты хочешь сказать, что непременно будешь сдирать маску с Мистера Икс?
          -Вадим! Вот сразу ясно, что ты никогда не занимался литературным творчеством! Всё в нём неизменно претерпевает изменения, всё сильно меняется. Если я что-то говорю, нет никакой гарантии, что завтра, например, сказанное мной сегодня будет повторено слово в слово. Понимаешь?
          -Ах вот как, значит?
          -Да уж. А написать про тебя я действительно хочу. Даже очень…
          -Это будет хорошо или плохо?
          -Это будет интересно.
          -Кому?
          -Всем, абсолютно.
          -А мне, почему-то, жутковато стало…
          -Могу придумать тебе псевдоним, и Мистер Икс полностью сохранит инкогнито.
          -А вот под этим, Тай, я, не раздумывая, с радостью, подпишусь.
          -Татарское имя тебя устроит?
          -Только вот я не похож совсем…
          -Брось. Ты не видел настоящих татар. Да и в гриме ты всегда на спектакле. Что угодно можно придумать. ВалинУр – тебя устроит? С фамилией посложней… Архаровым, например, согласен стать?
          -Валинур Архаров? Что-то в этом имени есть…
          -Мне нравится. А тебе?
          -Хм… - задумался Вадим. – Архаров – это обер-полицмейстер Москвы, Московский губернатор и генерал-губернатор некоторых наместничеств. В основном, он прославился тем, что от его фамилии произошло нарицательное, ироническое прозвище "архаровец". Служитель полиции, одним словом.
          -Я всегда думала, что Архаров – головорез какой-то… Ты откуда знаешь, что он был нашим губернатором?
          -Вообще-то, по прямой специальности, я – учитель истории и естествознания, со всеми вытекающими. Любопытно просто само по себе: выбор имени в личное пользование… Не слишком ли громко прозвучит это ВАЛИНУР АРХАРОВ?
          -У Коли поинтересуюсь. Скоро, как раз, письмо писать ему буду… Да и вернётся он уже осенью, так что… Мальчик – прямо-таки мастер на меткие и точные словечки. Он бы враз подобрал тебе псевдоним.
          -Похож на отца?
          -Внешне – пожалуй, да. По характеру – не очень, и брюнет, к тому же… Я бы сказала, что ты на Серго гораздо сильнее похож, чем наш с ним мальчик. Ты такой же… настоящий. Не юлишь, не прячешься… Похож на него душой и сердцем. Правда.

* * *
          Оля появилась примерно минут через пять. Вадим, конечно, не стал прорываться в душевую кабину, и мирно пропустил вперёд Исиат, ведь очерёдность была относительной, да и не полез бы Вадим перед женщиной. Не прошло минуты, как уже сидели с Олей нос к носу, и обсуждали… карпаччо из лосося. В какой-то момент Вадиму стало не по себе: внешне девушка просто дико напомнила ему… Зойку. Это что ж, от образа Зойки уже не деться никуда, выходит? По словам Исиат, Оля сильно похожа на отца, значит, Серго, был того же типа? Странно, но, почему-то, ничего подобного не запомнилось, когда видел Бежина в кино или на фотографиях…
          -Я, словно последняя ОЖП, нарисовала вас у себя в воображении жутким таким, токсичным - призналась Оля. – Мне казалось, вы полностью сосредоточены на себе, очень себя любите, и с презрением смотрите на всякие мелочи жизни вроде карпаччо или душевой кабины. А вы – улыбаетесь так, что в комнате светлеет, непошло любезничаете…
          -Даже спросить боюсь, почему всем кажусь таким криповым - сказал Вадим. – Я что, кусаюсь и рву цепь?
          Оля рассмеялась.
          -Вы, словно камень, на спектакле. Ни единой эмоции, никакой улыбки… Такой весь из себя сногсшибательный, идеальный, но, при этом, дичайше опасный, реально криповый. То и гляди, руку откусите.
          -Опа! Вот как значит я смотрюсь в Овраге. То-то фаны в комочки сжимаются со мной рядом! Ты мне глаза открыла прям. Пруфов не прошу, потому что очень даже верю тебе на слово. Лично, не раз, замечал всеобщую реакцию на Чёрного.
          -Вы, выходит, всё-таки общаетесь с фанатами?
          -Изредка случается. Даже без грима пришлось им несколько раз продемонстрироваться. Но не всем, конечно. Усиленно держу образ Мистера Икс, хотя мне и надоело уже, порядком. Начальство требует шифроваться, ничего не попишешь.
          -До сих пор не верю, - что вы – это вы, - покачала Оля головой. – Мама, вставит вас в свою книгу о Равноденствии?
          -Странно, но да, она РЕШИЛА МЕНЯ ВСТАВИТЬ туда.
          -Это она верно решила. Ведь история театра Равноденствие – важна конечно, но его настоящее упускать тоже недопустимо. Я бываю там. Из новых актрис мне Зяблицева нравится. Думаю, папа стал бы её наставником. Они же знакомы были чуть ли не с Аниного рождения… Почему она ушла из Оврага?
          -А ты видела её в Овраге?
          -Не успела. Она год назад, где-то, ушла. Я побывала на спектакле, когда в нём уже новая исполнительница была.
          -Если точно, то полтора года прошло с момента ухода Анны. Как тебе новый Крошка?
          -Он миленький очень. От этого ещё больнее бывает, когда всех вас там убивают. Я постоянно плачу.
          -Многие плачут. Моя жена тоже плакала, как она призналась.
          -Надо полагать.
          -Худрук добивалась проникновенности сцены, связанной с гибелью героев в живодёрке, со страшной силой. Мы все, в конце концов, вздрагивать начали.
          -Такое удивительное ощущение – сидеть с вами в собственной кухне и слышать ваш голос… - вздохнула Оля. – Предупреждала: я фанатка.
          -Да я и не возражаю особо. Фанатей. Мне даже льстит, что дочь самого Бежина от меня фанатеет. Всем расскажу об этом.
          -Как-то совсем не верю в то, что вы, на каждом шагу, будете твердить о моих симпатиях, - прищурилась девушка. – Обманываете, Вадим Ефимович?
          -Ну почему же, вполне искренне сказал. Только докладывать я об этом буду, по всей вероятности, лишь жене и гримёрше, чем совершенно их достану.
          -Уже стЭню! – одобрила Оля. – Вы вообще откуда приехали? Из вашего диалога с мамой, и вашей сегодняшней остановки у нас, я поняла, что вы – не здешний. Или ошибаюсь, и у вас с мамой просто-напросто роман?
          Вадим засмеялся.
          -Мы с твоей мамой скорее - деловые партнёры, сказал он. Ты хочешь, чтобы у нас с ней был роман?
          -Это было бы круто! Возможно такое?
          -Увы, - развёл руками Вадим. – Тут без комментариев.
          -Я вижу у вас кольцо, да. Но всякое же бывает…
          -Ох, и не говори. Ещё как бывает. Но не в данном конкретном случае. В жизни есть нюансы, согласно которым просто не можешь, не способен сделать наперекосяк, как бы не манило… Я б назвал это подозрением на мамихлапинатараи. Отвратное словечко, конечно, но оно, тем не менее, полностью описывает то, что я ощущаю относительно твоей мамы. Наверно, совсем путанно и заумно изъясняюсь, извини, Оль…

(поясняю: "mamihlapinatapai" – это вообще-то, как утверждает интернет, "взгляд между двумя людьми, в котором выражается желание каждого, что другой станет инициатором того, чего хотят оба, но ни один не хочет быть первым". Вот)

          -Вадим Ефимович, да вы ж… Настолько тёплый и, почему-то, родной, что вас хочется ещё сильней, уже не по-фанатски, любить, а, почему-то, как отца.
          Вадим задумался, и потом сказал:
          -Я совсем не заслужил такого. Спасибо, что ли, тебе, Оль…
          -По-настоящему знакома с вами лишь час, но почему-то могу с уверенностью констатировать, что вы к себе совершенно не справедливы. Вас так любит публика, но и самим вам тоже, обязательно, нужно любить себя. Полностью. Это как в притче, которую я дословно не помню, и могу только своими словами воспроизвести. Там лиса спасалась от хищников. Добежала до своей норы, укрылась, и спрашивает: "Ножки мои, что вы делали, спасая Лисоньку от преследования?". Ножки отвечают: "Мы быстро бежали, как только могли ". Она и у глазок своих спрашивала о том же, и у ушек. Все отвечали, что усиленно помогали Лисоньке убегать. Только хвост ответил, что он ей мешал, цепляясь за кусты и сучья. Осерчала Лиса, и выставила его из норы, чтоб отомстить. А хищники, увидев, обрадовались, да и вытянули лису, за хвост, из укрытия. Вот так, Вадим Ефимович.
          -О, devil \\дьявол\\! – тихо сказал Вадим. – Такая мудрая девочка… Некоторым старым дуракам нужно хорошенько к тебе прислушаться. Спасибо за совет.
          -Ещё бы, - гордо заявила Оля. – Обращайтесь.
          -Обращусь, - пообещал Вадим. – Мы же друзья с тобой теперь?
          -Я надеюсь на это.
          -Отлично, - кивнул Вадим. – Да, чуть не забыл ответить на твой вопрос – я с Черноморского Побережья.
          -Вы не москвич, я так и думала. Тут таких не делают.
          Вадим засмеялся и, едва коснувшись, поцеловал её в щёку.
          -Умная и красивая, - сказал он. – Как интересно было бы с твоим легендарным папой пообщаться. Ты его вообще помнишь?
          -Почти нет, - честно сказала Оля. – Постоянно таскал меня на руках. А то и обоих нас с Колей. Такой: его – верхом себе на шею, а меня - на руки. Нам с братом нравилось.
          Как раз в этот момент из душа вышла Исиат.
          -Твоя очередь, гость, - сказала она Вадиму. – Когда пойдёшь, поразмысли, пожалуйста, вот над чем: мне внезапно мысль пришла сейчас про мерч. Такому бестселлеру, как Овраг, нужен, и, пожалуй, просто необходим, мерч. Ничего сногсшибательного – всего лишь футболки, кружки, кепки. Я обязательно поставлю вопрос о мерче перед Дубенко. Что думаешь на эту тему ты?
          -Никогда не приходило такое в голову… - ответил Вадим, и даже затылок почесал. – Представляю, как обрадуются мои гаврики, когда их папу изобразят на чайной кружке. А за футболку они могут, пожалуй, даже подраться.
          Исиат засмеялась.
          -У меня на примете как раз есть подходящий дизайнер, - добавила она. – Дина Иосифовна демонстрировала вчера уйму фоток из спектакля. Выберем из них лучшие… Ты же завтра над Звонками с ребятами работаешь, да, Вадим?
          -Не сомневайся, обязательно прихвачу тебя с собой, если надумаешь ехать за снимками, для книги, к худруку, - кивнул Вадим.
          -Непременно надумаю, - обрадовалась Исиат. – Завтра у нас пятница – по пятницам я на работе, по умолчанию, не появляюсь, работаю онлайн. Так что никто меня не хватится… Всё, спокойной ночи, ребята, с ног валюсь.
          -Сладких снов, Тай, - напутствовал Вадим и даже рукой ей махнул.

* * *

          Вадиму регулярно предлагают заиметь в Равноденствии фирменный тамошний джемпер из той самой категории под расхожим именованием "мерч". Тамошним мерчем всегда был и есть чёрный джемперок, с белой вышивкой спереди и вниз от центра ворота: "Равноденствие". Словно застёжка эта надпись смотрится. Вадим давно уже понял, что глупо будет выглядеть в подобной обнове.
          Начались попытки театра свой фирменный мерч напялить на официальный голос ещё в самом начале, лет шесть назад. Потом, уже при появлении Оврага, замдиректора периодически повторяла своё предложение, однако Вадим постоянно отказывался. А недавно, кстати, ещё при прежнем старшем администраторе, внезапно согласился. Дело всё в том, что Богдан вдруг заявил, что ему не помешает этот свитерок. Хм. Вот оно, женское влияние. Началось!
          Просто, Эмма, как-то раз, увидев по телевизору репортаж о Равноденствии, обратила внимание на минималистичный мерч, неплохо сидящий ком-то из артистов. Она тут же поинтересовалась, почему на папе Богдана такого джемпера до сих пор нет. Данька честно ответил, что папа такого джемпера, и вообще, любого мерча, не хочет. А Эмма-то, чисто по-женски, определила, что именно в этом джемпере её ДРУГ был бы неотразим (именно так и выразилась). Ну что? Вадим сказал в театре "Давайте, чёрт с ним!". Условием у него был только размер – 46 вместо 48. "И ни о чём больше не спрашивайте!". С тех самых пор Данька щеголяет в мерче от Равноденствия, к огромному удовольствию любимой своей девушки. Он, пока ещё не вырос из сорок шестого размера, так что носит джемпер на радость Эмме. Вот ещё добавится скоро мерч Оврага. Наверняка и Даша, и Маша, а вполне возможно, и Мотя, захотят заиметь разноцветные футболки с изображением папы в образе Чёрного.
          На следующий же день Исиат поделилась мыслями о Овраговском мерче с Дубенко. Та лишь головой покачала в недоумении, почему ей эта мысль не пришла. Ведь очень логично: самый кассовый спектакль театра имеет свой фандом и мерч!.. Так что всё решилось практически мгновенно – мерчу от Оврага в Равноденствии быть. Предполагается, что женские футболки возникнут в этом мерче в первую очередь. Ну уж тогда-то Дарья точно нарядится во "что-нибудь с буквами". Вадим совершенно точно знал - что это "что-нибудь" непременно будет с портретом папы. Причём розового цвета. Ха! Кружку она, конечно, тоже захочет заиметь. К слову, кружки наверняка придутся по вкусу и Богдану, и Мэтту… Даже Маша не устоит! Возможно, так же мама с папой… Разве что розовый цвет потеряет свою актуальность. Ну что, проблема подарков на всякие мелкие праздники решена? (далее следует красочный мем с изображением зубастого ржущего коня или что-то типа того).      

* * *
          Как только ушла Исиат, Вадим поманил Олю за собой, и, без лишних слов, они вместе отправились на открытый балкон. В Москве, как и везде в общем-то, тем летом было достаточно душно и жарко. Выход на балкон, в прохладную тьму, просвеченную фонарями в которой колыхались листья окрестных деревьев, стал очень даже кстати.
          Вадим, разумеется, совсем не забыл, что вызвался внести ясность в отношения Оли с её женихом. Перед Исиат вызвался. Вообще-то, по сути, он во всём уже разобрался, но закрепить выводы не мешало. Оля не стала возражать его бесцеремонному отношению с ней, когда просто взял, да выманил девушку на балкон, пользуясь её к себе предрасположенностью. Ничего не пояснил, понимаешь… Сказал только "спасибо". Она не поняла, за что благодарят и поинтересовалась.
          -За то, что на дыбы не встаёшь и идёшь со мной вдохнуть ночного воздуха, - пояснил всё-таки, Вадим. - Между прочим, я вполне могу оказаться маньяком, который поволок тебя на балкон с однозначной целью.
          -Вы же учитель. Разве можете быть маньяком? – не поверила Оля.
          -У-у, Оль, у правильных чикатило невероятное количество разнообразных личин. Одна светлее и безобидней другой. Не всем нужно верить, девочка, тем более тем, которые как-то, чем-то, себя перед тобой зарекомендовали и добились этим твоего предрасположения, - сказал Вадим, как само разумеющееся. – Да и реально жарко в квартире сидеть.
          -Вот сразу понятно, что к вас есть дочки, - кивнула Оля. – Но вам я доверяю, в любом случае. Так что, будь вы реальным маньяком, вам со мной сильно повезло бы сегодня.
          -Верно, - согласился Вадим. – Однако, будь действительно осторожней, в наше время. Жить на бесконечном чиле – не есть хорошо. Что далеко за примером ходить – моя жена, в своё время, сильно поплатилась за свою доверчивость.
          -Она попала к маньяку? – прошептала Оля взволнованно.
          -И ещё как попала, - подтвердил Вадим.
          -Ой… А вы не краски ли сгущаете, как типичный муж и типичный многодетный папа?
          -Я ничего не сгущаю, - сказал Вадим. – У моей жены теперь не может быть детей. Да и в живых она осталась лишь чудом.
          -А где теперь этот маньяк?
          -Он в колонии за попытку её убийства. Хороший срок, между прочим, получил.
          -Это вы её спасли?
          -Спас не я. Я лишь помог правоохранителям, чтоб преступник получил свой срок. Помог я это сделать, в числе нескольких человек, одна из которых, между прочим, прима Равноденствия, твоя любимая Аня Зяблицева.
          -Ого! Образ Чёрного обрастает легендами, - резюмировала Оля.
          -Я, всего лишь, защищал любимого человека, Оля. Ничего супергеройского не совершил…
          -Вы сказали, что у вашей жены не может быть детей теперь, но ваша семья – практически многодетная. Четверо?
          -В моём доме, со мной, трое. Старшая – уже взрослая совсем и живёт самостоятельно. Совместная с Машей у нас только дочь. Суррогатная мать.
          -Понимаю…
          -Дети у меня все сводные. Имеется ещё два мальчика... Давай, пожалуй, про другое поговорим. Согласна?
          -Хорошо, давайте про другое. Тем более, как-то грустно мне стало от этого разговора… Про мерч поговорить хочу, например. Поговорить о мерче на Овраг, – сказала Оля. – Мама не обсуждала с худруком эту тему?
          -Насколько я понял, никакой речи о мерче ещё не возникало. Я, как и ты, тут, у вас, впервые о нём услышал, - сказал Вадим. – Тебе идея что, не нравится? Предполагал, с твоей стороны будет однозначный восторг.
          -Представляете, мне, как и вам, такое тоже никогда в голову не приходило, но фаны, уверена, в минуту радостно расхватают присутствующие в мерче экспонаты… Я тоже, пожалуй, хотела бы себе футболку с Чёрным. Круто же! А вы сами, для прикола, не желаете такую на себя примерить? Вас же всё равно никто не узнает на изображении с футболки. Оно не разговаривает, и потому, не вычислишь по голосу, как, например, вычислила вас сегодня я.
          -А чёрт его знает, хочу я её примерить или нет. Не размышлял пока на тему, - засмеялся Вадим. – По большому счёту, это, наверное, большой прикол: носить на футболке собственный фейс, который никто не в силах опознать. Правда, куратор фандома меня, помню, узнала, когда я был без всякого грима. Тут уж на кого попадёшь.
          -Ну да, точно. Есть такое… Но то обстоятельство, что вы, когда в жизни, а не на спектакле, такой кудрявый, всё-таки сильно с толку сбивает… Вадим Ефимович, вы сказали, что завтра будете работать над записью Звонков. А кто пишет текст для Звонков?
          -Я сам его пишу. Это теперь входит в мои обязанности. Поначалу мне впаривали всякую хрень. Собирали по театру обрывки сплетен. Бывшая замдиректора, между прочим, проявляла в деле недюжинную активность. Ей это очень нравилось. Часто меня откровенно злило то, что предлагалось озвучить. Дошёл до кондиции и сам начал писать тексты к Звонкам. Худрук потом корректирует мои писульки.
         -Понимаю. Тут необходимо, чтобы слова текли плавно, как бы по-родственному.
         -Верно, - улыбнулся он.
         -Вы на молодого Менталиста, Саймона Бейкера, очень похожи, кстати, - сказала Оля. – Полное впечатление, что с ним, по-русски, сейчас разговариваю. Правда, если вычесть голос. Он совсем по-другому говорит – я смотрела Дьявол Носит Прада, с сабами. У него приятный голос, конечно, но у вас – всё равно лучше.
          -Спасибо, - пожал плечами Вадим. - Про с сходство с Саймоном, теперь, мне стали говорить гораздо чаще. – Старею, видимо.
          -Да ну вас, не такой уж он и старый. Папа мой сейчас был бы старше, чем и Бейкер, и вы.
          -У нас с твоим папой разница лет 11, если я правильно помню…
          -Вы с какого?
          -С 1978-го, мы с твоей мамой одногодки.
          -Да, одиннадцать лет. А у папы с мамой – почти восемь было. Семь, по большому счёту. Она постоянно говорит, что вела себя с ним, как малолетняя дурочка, которая очень высокого мнения о себе… Ему – за тридцать было, ей – за двадцать… Но на фотографиях я, между ними, и года бы не поставила. Они хорошо и гармонично смотрелись вместе… На тех фотках, что я видела, между ними такая химия! Сильно позавидовала.
          -Постой-ка, ты же замуж выходишь, меньше, чем через месяц. Утверждаешь, что у тебя с женихом нет химии? За нелюбимого, что ли, идёшь?
          -Я же не сказала, что у нас с Игорем нет химии. Просто отметила, что позавидовала маме с папой, увидев их совместные фотки.
          -А, ну да, прости, стУпил.
          -У вас, в телефоне, есть фотографии с женой?
          -Один всего снимок. Младший снял, когда с камерой баловался, а у меня рука не поднялась потом удалить.
          -Ой, а посмотреть можно?
          Вадим достал из кармана смартфон. На снимке Маша что-то с цветами на подоконнике делает, поливает, кажется. А Вадим, на этом же подоконнике, просто сидит. Что-то говорит при этом… На коленях у него, между прочим, помещается новый, чёрный Acer…
          -Держи, - сказал он Оле.
          Она заглянула в экран.
          -Интимное фото, - сказала, взглянув. – Ух ты!.. Какая красивая… Вы с ней – классная пара. Недаром вас сын щёлкнул, без всяких позирований… Очень естественно, и… о, да, химии тут хоть отбавляй! Теперь я и вам тоже завидую.
          -Не завидуй, глупая. У тебя твоя любимая химия тоже есть, только ты не знаешь об этом. Дай-ка мне сюда твою фоту с женихом Игорем.
          -В Айфоне? – нерешительно поинтересовалась Оля.
          -В Айфоне, в Айфоне, - подтвердил Вадим и энергично кивнул.
          -Я не тупая, - пробормотала Оля, - просто вы так сказали…
          -Как директор школы сказал? – поинтересовался Вадим. – Иногда вырывается… Не обращай внимание… Ну, так?
          Оля вытащила телефон, и нашла в нём снимок.
          -Вот, - сказала она, протягивая Вадиму свой гаджет.
          Вадим взял смартфон в руку, заглянул.
          -Оп-па! - сказал он, смотря на фото.
          -Что там? – тревожно спросила Оля.
          -Там… Где вы только отыскались, дорогие мои, старорежимные такие оба? За руки держитесь, как во времена царя гороха… Где ты нашла этого паренька, звезда моя?
          -Да я и не искала, в общем-то, - растерялась Оля. – Просто познакомились… Не одобряете?
          -Ещё как одобряю, ещё как… Лишь немного удивлён… Знаешь, я свою будущую жену даже поцеловать, поначалу, никак не мог. Всё времени для этого не было.
          -Вот так значит? – прищурила один глаз Оля. – Куда ж вы время-то своё девали?
          -Да я тогда ещё женат был… Субординацию выдерживал…
          -Не хотели изменять?
          -Ну, да. К тому же, когда у тебя за плечами куча всего, судорожно хватаешься за всё светлое, вечное… 
          -Расскажете про "кучу"?
          -Нет, прости про кучу рассказывать не стану, - засмеялся Вадим. - Это всё – слишком личное. Кидаться нижним бельём в окружающих – последнее дело. Не очень поймут… Да и не хочу я тебя пачкать. Давай больше не вспоминать об этом?
          -Вы убили кого-то? – спросила Оля, сильно посерьёзнев.
          -Да что с тобой делать! Чистый и светлый человечек! Никого я не убил. И давай, всё-таки, всё на этом.
          -А вот знаете, что я подумала: без груза, который вы на себе ощущаете, вы не могли бы стать тем самым Чёрным, которого мы все знаем и любим. Сразу видно, что вы не пустой, и ничего не играете. Много страданий…  Прекращаю лезть в душу.
          -Это ты верно сделаешь, - одобрил Вадим. – У Бежина действительно мудрая дочь, несмотря на её нежный возраст… Твой брат такой же?
          Оля засмеялась:
          -Коля другой совсем. Знаете, как мы в детстве с ним дрались? А-а-а! Он – энергичный и любознательный, а я - домоседка…
          -С моими младшими всё в точности до наоборот. Погодки. Мальчик – готов день и ночь напролёт рисовать, а девочка постоянно что-то придумывает, и наматывает круги по саду… Дым коромыслом.
          -У вас сад?
          -Частный дом.
          -Ух ты, как здорово-то!
          -Приезжай. С женихом, с мамой. Ребятня любит общаться с новыми людьми, а мы, с женой, любим, когда у всех вокруг хорошее настроение.
          -Заманчиво, - оценила Оля. – И невероятно! Могла ли я, ещё утром, предположить, что познакомлюсь с Чёрным, и он пригласит меня к себе в гости…
          -Не поверишь – я тоже совсем не предполагал, когда садился в машину, что ночью буду стоять на балконе с дочкой знаменитого Бежина. Кстати, я-то уже у неё в гостях.
          -Да уж, и все мы довольны обстоятельствами, - подтвердили Оля. – Вы что, не курите?
          -Не курю.
          -Удивлена.
          -Я курил пятнадцать лет, а потом влюбился в девушку, ради которой с этим делом завязал. И не жалею. Мы вместе уже десять. На будущий год – одиннадцать.
          -Класс! Это ваша жена теперь? Та самая красавица, с которой у вас химия?
          Вадим кивнул.
          -Как её зовут?
          -Мария. Маруся.
          -Маруся? А вы знаете, что Марусей звали первую дочку моего папы?
          -Звали?
          -Когда она умерла, ей и года не было. Она родилась со сложным пороком сердца. В те времена, таким маленьким, без специальной подготовки, не делали подобных операций. Нужно было выждать какой-то срок, чтоб ребёночек подрос. Но срок этот оказался слишком длинным для Маруси. Однажды малышка просто не проснулась. Медики не сумели её спасти. Мама рассказывала, что папа именно тогда поседел. Переживал он очень…
          -Да, я слышал рассказы его друзей… Мне, понимаешь, всегда сложно мириться с детскими смертями. Просто вычёркиваю их из собственного восприятия и забываю.
          -Вы такой… необычный, Вадим Ефимович, - сказала Оля. – Говорите так, словно сами - мать…
          -Вообще-то я - учитель.
          -Что, серьёзно? – воскликнула Оля. – А, впрочем, похоже, похоже, да! Мне легко вас возле доски, с куском мела в руке вообразить. Только вы… слишком клёвый, для простого учителя.
          -Исходя из сценического образа?
          -Исходя из моих чувств к тому, что вижу.
          -Ты видишь во мне женское начало, не иначе?
          -Нет… точнее… Не знаю. В вас как бы всё присутствует. Стерео-человек такой… Путанно выражаюсь?
          -Почему путанно? Я понял, что ты хотела сказать. Не так всё странно, между прочим.
          -А я вот ничо не поняла… Вы, случайно, не амбидекстр? Безумная идея, но такие люди меня всегда интересовали.
          Вадим был настолько поражён вопросом, что некоторое время не мог говорить.
          -Если я сейчас что-нибудь проговорю, то это будет нецензурно, - всё-таки сказал он. – Впервые судьба сводит меня с человеком, который так ловко, сходу, распознал, отчего я весь такой не стандартный. Прежде мне всегда приходилось первым начинать разговор, поясняя, откуда у меня иногда берутся странные поведенческие замашки и мысли. Чаще всего, народ сразу же, после рассказа, меня откровенно шугается. Наверно, тут же начинает ожидать, когда же начну вытворять какие-нибудь средневековые несуразности... Предрассудки, и в наше время, живучи, к несчастью.
          -Бывает. Амбидекстр – это тот, у кого задействованы оба полушария мозга. Правое и левое. Мужское и женское. ДаВинчи, вроде бы, был амбидекстром… Они все гении…
          -Ошибаешься очень. Как сказал Жванецкий, в любом из нас спит гений, и с каждым днём всё крепче. Ты, Оль, пожалуйста, не думай, что амбидекстрия – ключ, открывающий все двери, и необычайная одарённость. Нет. Скорее – это нейро-нарушение. Одновременного задействования правого и левого полушария быть не должно.
          -Я всегда думала, что, помимо всего, амбидекстры принадлежат двум полам одновременно.
          -Не думаю, Оль. У меня, порой, бывают проскоки женской логики – это да. Я их всегда подмечаю… Но это всё же – лишь проскоки. Зачастую даже не успеваю поймать проскочившую мысль. Прости, если разочаровал.
          -Потрясающе. Вы – самый непостижимый человек из тех, с кем я знакома.
          -Но теперь…
          -Что теперь?
          -Теперь я, при всей своей непостижимости, всё равно должен принять дозу того, что изучает нейрология. Выспаться мне нужно, Оль. Семнадцать часов за рулём, в моём возрасте, уже ощущаются, знаешь… А время у нас, между тем, уже два по полуночи…
          -Ой, и в самом деле. Я забыла о времени! Извините глупую сову, Вадим Ефимович!
          -Не извиняйся. Сам тебя заболтал. Кстати, я тоже сова. Это обстоятельство жёстко ощущаю по утрам, когда необходимо рано встать, но и по ночам, как видишь, иногда, бывает, тоже клюю носом…

* * *
          Вадим не засоня, отнюдь, но… Комната Коли, что ли, так умиротворительно повлияла, но отрубился в ней, словно в детстве, и проспал беспробудно чуть ли не восемь часов. Да уж, сам в шоке был, когда продрал глаза почти в десять утра. Встал, сделал несколько традиционных упражнений и даже не забыл постоять в планке. Выдержал её, как обычно, минут сорок – не стал укорачивать. Исиат, увидев Вадима ещё не умывшимся (как раз вышел из комнаты, и отправился умываться в ванную), только похихикала и поинтересовалась: "Жену во сне ты, случайно, не видел? Говорят: "На новом месте – приснись жених невесте".
          -Давай, Дима, умывайся и, теперь уж Я тебя буду угощать. У нас сегодня – блины с малиновым вареньем.
          Вадим терпеть не мог малиновое варенье, и вообще малину - крошечные косточки этой ягоды немилосердно забивают зубы, и тут уж никакая зубная щётка тебя не спасёт… Только ковырять да ковырять зубочисткой…
          В Равноденствие поехали вместе с Исиат. Она заверила Вадима в том, что её непосредственное присутствие в издательстве необязательно.
          -Мне очень хочется, ради задуманного нон-фикшна, сунуть любопытный журналистский нос в запись Звонков Равноденствия, - поделилась Таисия. 
          Вадиму осталось только плечами пожать и сказать строго:
          -Только не говори потом, что я тебя недостаточно убедительно предупредил. Запись Звонков – тягомотина ещё та.
          -Не скажу, - пообещала Исиат. – А ты – давай-ка излагай, как там твои исследования поведения моей Оли.
          -Поведение у вашей с Бежиным девочки, доложу тебе, примерное, - начал докладывать ей Вадим. -  Самое что ни на есть. Не врёт она тебе ни словом.
          -И ты уверен?
          -Можешь считать меня экспертом (а так оно, между прочим, и есть). Жених с невестой ваши старомодны, и совсем тебе не врут. Даже ради прикола или красного словца. Не было у твоей Оли ничего и никого.
         Самонадеянно заявил, да. Но он реально не соврал.

ГЛАВА 5
КОНСТАТИРУЕМ ФАКТЫ

          Винтик со Шпунтиком были сегодня какие-то сверх-торжественные. Деловито копошились в стопке с текстом. Инна сидела тут же, на табуретке, и хихикала, глядя на них. Кстати, когда пришли Вадим и Тая, она подскочила со своего табурета и протянула Вадиму руки, радостно взвизгнув при этом.
          -По поводу? – спросил Вадим, и шутливо поцеловал ей указательный палец.
          -Я замуж выхожу! – оповестила Инна.
          -Ух, ты ж, - Крошка-то растёт на глазах! Королевским пуделем, чего доброго, вот-вот станет, того и гляди.
          -Только не это, Чёрный, - хмыкнула Инна. – Королевским пуделем мне уже не стать. Максимум, шариком буду, с беленькими кудряшками.
          -Тем не менее, в любом случае, поздравляю тебя, И.
          -Спасибо, - откликнулась она.
          -Это что, – новый Крошка? – шепнула Исиат Вадиму, стоящему за ней. – Познакомь меня с девочкой, пожалуйста…
          -Народ, - обратился Вадим к звукарям и Инне, – надеюсь, все вы в курсе, кто сегодня тут с нами?
          Он даже головой покрутил, обозревая работников Равноденствия, которые присутствовали сейчас в студии, и бережно положил руки на плечи Исиат.
          -Темнота, - объявил он, так и не дождавшись никакой реакции. – Вы вообще куда смотрели на концерте памяти Бежина?
          Он обратился уже к Тае:
          -Тай, ну не лечится это, не лечится. Не обижайся на них, пожалуйста.
          -Вы Тая? – прозрела вдруг Инна. – Любимая девушка Бежина?
          -Ну, наконец-то, - выдохнул Вадим. – Любимая девушка легенды нашего театра и мама его близнецов. Вы чего это, в самом деле, пиплы?
          -Так это… Как-то неожиданно сильно, - сказал Винтик. – Мы уже, грешным делом, решили, что ты, Дим, жене изменяешь…
          Тая засмеялась.
          -Он не такой, мальчики, - сказала она.
          -Не идеализируйте его, - возразил Винтик. – Ведь это именно ему Зяблик, шесть лет назад, родила умненького, миленького парнишку.
          -Вот только базарных пересудов не нужно, - внезапно послышался голос Дубенко, со стороны входа.
          -Здравствуйте, Дина Иосифовна, - сказали собравшиеся практически в голос.
          -Впервые прихожу на запись знаменитых Звонков, - сказала Дубенко сердито, - и что же слышу тут? Перемывание косточек официальному голосу театра, и нашей приме. Сплетни о том, чего не знаете. Некрасиво. Зело некрасиво.
          -Потом об этом поговорим, - шепнул Вадим, коротко взглянув на Исиат, которая растерянно, при минувшей сцене, обернулась на него.
          Казалось бы – ей должно было быть ну совершенно параллельно, а она вдруг кивнула и беззвучно сказала Вадиму "да". К чему бы такое?

* * *
          А Дубенко прям рвала и метала в своём кабинете. Худрук практически насильно затащила с собой туда Исиат и Вадима, после того как официальный голос и "И" дописали пробную версию Звонков.
          -Тая, - объявила она, - ты, душа моя, ни в коем случае не делай вывод, что мы, как типичный ТЕЯТР скоро погрязнем в сплетнях и пересудах. Дело в том, что, прежде чем обрисованное Винтиком событие, а потом уже и сплетня, возникли, Дима находился, практически, в безвыходном положении. У него не было опереточного романца с примой. Об остальном – сам тебе расскажет. Если посчитает нужным, - худрук посмотрела на Вадима. – Не злись, Дима, но дело, всё-таки, идёт о литературном байопике театра. Эта вещь – если не на века, то очень надолго – точно. Ты в театре не последний человек. Настолько не последний, что о тебе уже слухи тут ползают. Кому, как не нам с тобой заботиться о престиже и лице Равноденствия?
          -Дина Иосифовна, мы с Исиат действительно обсудим потом, - сказал Вадим. – Не тревожьтесь пожалуйста. Репутация театра ничем не будет замочена, в отличие от моей.
          -Надеюсь на тебя, Дима, - сказала худрук и обратилась уже конфиденциально к журналистке:
          -Шесть с лишним лет назад Анюта Зяблицева влюбилась в парня, который побрил  физиономию сейчас совсем начисто, и присутствует тут, понимаешь, в звании МистераИкс. Так она втрескалась в него, что практически совсем вышла из строя. В этом самом кабинете я пыталась вразумить наш будущий Официальный Голос, и будущего Чёрного, в одном лице, чтоб горячку не порол, чтоб защитил сердце Равноденствия, и сделал, как Господь ему велит. А Господь-то ещё как велел – об этом, открытым текстом, многое говорило.
          -Дина Иосифовна, пожалуйста, - попросил Вадим. – Разрешите, я, всё-таки, сам это сделаю.
          -Хорошо, - согласилась Дубенко. Только ты, пожалуйста, не молчи. Подробно расскажи нашей летописице, как, на самом деле, было дело.
          -Я пообещал и сделаю, Дина Иосифовна, вы это знаете, - сказал Вадим.
          -Добро, - кивнула худрук. – В курсе, что ты, как подлинный мужик, всегда исполняешь обещанное. Пусть Исиат, из первых рук, узнает, твою с Анной историю, а не из пересудов не очень сведущих людей, вроде Винтика и Шпунтика.
          И внезапно Дубинушка добавила:
          -Ты где ночуешь-то сегодня?      
          -На автомобильной трассе, - ответил Вадим.
          -Вадим! – вдруг сказала Исиат. – Если что, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
          -Ух ты… - сказала, услышав Дубенко.
          -Не деритесь, девочки, - Вадим сразу же понял, что опять появился конфликт. Долбанный МистерИкс, голова садовая, как-то не предположил, что, вообще, может произойти из-за его вчерашней ночёвки у Таисии, а не на Кузнецком, в шикарных апартаментах худрука. Существует жёсткая конкуренция за право принять у себя МистераИкс. Если это действительно так, то пздц полный. Обалдеть! Кто же мог знать, что личность Вадима настолько высоко расценивается далеко не последними людьми знаменитого театра? Женщины из-за него никогда не дрались и опыта в этом у него не имелось, так что, получившееся сейчас, выглядело для него, по меньшей мере, странно. Ведь почему он, собственно, презрел вчерашнее приглашение худрука? Любопытство одолело!  Захотелось, своими глазами, взглянуть на квартиру, купленную Бежиным. Да и с Исиат познакомиться поближе захотелось, потешить самолюбие. Типа: "А я-то с ней знаком!". Вот реально, так, по-детски захотелось. И никаких затаённых мыслей при этом. Ну никаких абсолютно, правда. А его-то… стоп. Приревновали куда-то что ли?
          -Друзья, у вас не завелось ли чего-нибудь совершенно неформального? – осведомилась Дубенко, посмотрев на Вадима и Таю действительно, с некоторой ревностью.
          А Вадим и Исиат переглянулись, засмеялись.
          -Что? – не поняла Дубенко.
          -Я пошёл назад, в тон-студию, - сказал Вадим.
          -И я с тобой, - поддержала Исиат.
          Вадим действительно, повернулся и пошёл вон из кабинета худрука. В кресле, как Исиат он не сидел, а стоял возле стола Дубенко, потому вышел за пределы кабинета худрука несколько раньше. В самом деле, пора дописать, наконец, Звонки, и уже разбегаться по домам…

* * *
          Чуть поотставшая Исиат догнала Вадима на пустой лестнице между этажами, во время их возвращения в тон-студию.
          -На тебя обиделась худрук, - сказала она. – Видимо из-за меня. Влезла, переманила у неё мужчину, понимаешь… Прости.
          Вадим остановился.
          -Просто она нарисовала тебе ситуацию разрывания меня на части. Срежиссировала её. Должно быть, худруку театра это интересно. Мне – не очень. Не фиксируй этот эпизод в своём литературном байопике. Ситуация совершенно не типична для Равноденствия.
          -Вадим, ты придуриваешься, или правда ничего не понимаешь? – поинтересовалась Исиат. - Мне, почему-то, кажется, что это не так. Всё ты понимаешь.
          -Я – не артист, Тай, а то развернул бы, пожалуй, грандиозное, эпическое полотно на тему. В нескольких актах, с суфлёрами, бэками и подтанцовкой. Только не хочу я этого. Не хочу – и всё.
          -В твоём понимании, артисты именно такие – они вечно "гонят картину" и готовы сделать шоу из любой жизненной ситуации, так что ли?
          -Не передёргивай, Тай. Всё, что я сказал – лишь фигура речи и касается только данной ситуации.
          -Но худрук же влюблена в тебя настолько, что порвёт любого, кто вздумает с ней всерьёз конкурировать. Тебе нравится? Ты считаешь, что это в порядке вещей? Отношения худрука со своими актёрами не должны быть такими, тем более, при живом-здоровом супруге, который, бедняга, всё понимает и, возможно, на дух тебя не переносит.
          -Совершенно происходящее мне не в кайф, Исиат, - почти раздражённо ответил Вадим. - Но она сделала шедевральный спектакль, на который её вдохновил не кто-то, а я. Comprende? Не откликнись я тогда на её приглашение в Овраг, она просто создала бы обычный хороший спектакль, типичный для этого театра. А тут, внезапно, словно из неоткуда возникла новая интрига, две новых интриги, Чёрный и Официальный Голос, которые создали Равноденствию его Мистера Икс. Мистером Икс теперь восторгаются не только девочки-поклонницы, но и прожжённые театралы. Понимаешь, как всё это звучит? Я ещё никогда и никого не вдохновлял на что-нибудь эпохальное. Предпочитаю оставить, как есть, раз уж оно несёт в себе настолько положительный заряд. Мне не то, чтобы льстит, я просто предпочитаю не наваливаться на ВЫСОКОЕ своим ШИРОКИМ. Считай это издержками театральной жизни, если хочешь или заяви, что я слишком вошёл в роль.
          -Что потом-то, Мистер Икс?
          -Спектакль будет жить. Театр, его голос, идентичный голосу любимого публикой персонажа теперь звучит на коммерческих радиостанциях и, иногда, даже по телевидению. Равноденствие обсуждают в блогах до хрипоты. Город обклеен его афишами, на спектакли ломятся. Лично мне это нравится. Не могу сказать, что мне совершенно параллельны лирические чувства худрука. Скорее, я даже где-то рад, что они есть. Эти чувства ей сильно посодействовали, Тай. А такие люди, как она, содержательные и неудержимые, всегда влюбчивы. Тут бестолку возражать и чинить препоны. Я, например, бросил доску на волны, упал на неё спиной – и всё. Даже о вейксёрфе не помышляю. Лежу себе. К тому же, худрук замуж вышла… Борется с балластом. Всё отлично.
          -И ты не опасаешься, что может вдруг… БАБАХНУТЬ?
          -В том смысле, который ты подразумеваешь под определением "бабахнуть" - точно нет. Гарантирую.
          -Но с Зяблицевой-то у тебя, тем не менее, бабахнуло…
          -Хочешь сказать, что… Чёрт. Тай, моя жена, по медицинским показателям, бесплодна, а нам необходим был ребёнок. К Ане меня сильно тянуло. Это, видимо, был зов природы. Просто. У мужчины такого, как правило, завались. Тут я пошёл по пути самого простого и естественного. Так у меня появился сын от здешней примы, которая тогда никакой примой, для меня, не была. Она была просто девочкой Аней, которая на год старше моей первой дочери и влюблена в меня, а меня к ней, почему-то, тянет до такой степени, что я совершенно дурею порой. Да, параллельно эти отношения породили целый рой сопутствующих проблем, но... Я всегда знал, что её мальчик будет, в результате, жить в моём доме. Не ошибся. Он - не кровный ребёнок Маши, но называет её мамой. Никто его не принуждал, вот просто – называет её мамой, и всё. Я не сопротивляюсь. Более того – доволен происходящим, ведь Маша в нём души не чает.
          -А с Анной твой сын видится?
          -Видится, конечно. В прошлое их свидание он, правда, назвал свою маму просто Аней, за что я чуть было не получил от неё коленом, хотя непричастен абсолютно.
          -Вы общаетесь? – удивилась Исиат.
          -Общаемся, да. Можно сказать, что мы с Машей даже дружны с супругом примы Равноденствия.
          -Какое-то кармическое светопреставление… - пробормотала Исиат.
          -Да уж, - улыбнулся Вадим.
          Всё-таки поднялись в студию к звукарям. Те уже сидели за маленьким круглым столиком, с Инной. Рассматривали альбомчик с фотографиями. Этот альбомчик Инна потом забрала со столика, стало быть, он принадлежал ей.
          -Решил свои вопросы? – делово поинтересовался Шпунтик у Вадима.
         -Да, - ответил Вадим. – Простите за проволочки, ребята. Action \\Действие\\.
         А все, тот час, подхватили: "Экшн!"
          А Исиат-то шепнула Вадиму, когда пришли:
          -А эти геи и девочка, между прочим, тоже в курсе, как к тебе относится худрук. И не имеют ничего против.
          Он только улыбнулся, сказал:
          -Я тоже не имею ничего против.
          Сделали окончательную версию Звонков. Получилось эмоционально. Информативно для посвящённых, и не только для них. Исиат выразила свои впечатления, сцепив над головой руки и потреся ими в воздухе.

* * *
          -Обалденный голос у тебя, Вадим, - сказала Исиат, когда сели в Шоколадку. – В меру низкий и проникновенный, в меру мощный. Но, в то же время, очень молодой и даже слегка язвительный. В реальности он совсем не так звучит.
          -В реальности, Тай, я не разговариваю Официальным Голосом Равноденствия, - сказал Вадим. – Этим немного увлекается старина Чёрный.
          -Но, узнать этот голос всё равно легко, как и сделала вчера Оля, например. – Самое главное, что он у тебя не надтреснутый. Вот у Серго был голос с трещиной. За это его очень уж любили рекламодатели, а он - терпеть не мог этот звук. Я тоже, между прочим. Неживой какой-то, словно механический.
          -Куда едем? – спросил Вадим.
          Как раз в этот момент у него в кармане зазвонил телефон.
          -Опа! – воскликнул Вадим, заглянув на экран, и сказал в трубку:         
          -Привет, Марусь. Да, всё сделали, и даже больше. Скоро буду выезжать.
          Слушая, что говорит ему Маша, улыбнулся:
          -Представляешь, я тоже. Завтра, рано утром, приеду, и будем поправлять ситуацию… Понял. Только вот истерик, пожалуйста, не нужно – не сплю за рулём, даже если ночь кругом беспросветная. На крайняк – остановлюсь, вздремну. Но я выспался сегодня, Маш. Не тревожься, пожалуйста, выдержу. На трассе хороший мотель выбрал, опытным путём. Всегда удаётся в нём, довольно комфортно, отдохнуть, часов через восемь пути. Даже постельное бельё меня там устраивает, хотя ты знаешь, насколько я занудлив. Тихо, чисто. Рядом – кафешка без фаст-фуда. Уже привык. Целую крепко. Твоя Репка… Да я же всё равно тебя гораздо больше люблю, и не спорь давай. Не спорь, Марусь. Всё, не. Спорь.
          Увидев, что он дал отбой, Исиат засмеялась.
          -Кто-то прибеднялся, что жена полюбила его лишь из-за того, что ей нравится его улыбка, - сказала она. – Да ты ж свою Марусю боготворишь. Это ли не причина для того, чтобы женщина тебя любила?
          -Иронизируешь?
          -Да ты что? – конечно, не иронизирую. У вас отношения влюблённых, которые вместе далеко не первый год, и вы друг к другу невероятно привязаны… Как же ты смог изменить ей, Вадим?
          -Исиат… - он замолчал, раздумывая. – Я – лишь человек. Не пёсель, кастрация которого поставлена на поток и проработана до мелочей. Да и, собственно, не хочу я никакой кастрации. Чем жену прикажешь любить кастрированному мужику? Вот и получается, что куда не кинь - всюду клин. Кастрату ничего не нужно, а не кастрату нужно, твою мать, ВСЁ. И, желательно, без хлеба. Силу воли уже несколько лет тренирую. Жёстко тренировать её начал как раз с Ани.
          Исиат зааплодировала.
          -В чём заключаются эти твои тренировки?
          -Не позволяю себе допускать даже малейшей мысли.
          -Успехи в тренировках есть, надеюсь? – спросила Тая.
          -У меня скоро будет чёрный пояс по джиу-джитсу, между прочим, - ответил Вадим. – Весь мой успех в тренировках на этом поясе нарисован. На нём, родимом. Вместо доказательств, вопрос тебе: как сегодня спалось? Кудрявые некастраты, жутко похожие на скопище австралийских киноактёров, в твои ворота, случайно, не забредали?
          Исиат сначала не поняла, а потом засмеялась.
          -Ты неподражаем, - оценила она, пересилив хохот.
          -А то? - непроницаемо выдал Вадим. – Я, знаешь ли, как Чак Норрис. "Go go up".
          -Вау! – совсем уж восхитилась Исиат. – Современную российскую эстраду тоже отлично знаешь?
          -Маша у меня увлекается, а я уж по обстоятельствам… Тебя куда подбросить? Домой?
          -До редакции. Нужно обсудить с главным редактором мои мысли относительно книги про Равноденствие. Пообщавшись с тобой, и сделав множество выводов, я твёрдо решила вытащить это произведение в области прожектов, и, всё-таки ОСУЩЕСТВИТЬ его…
          -Тебе потребуется очень много фото… - задумался Вадим.
          -Не проблема. Фотографии, в избытке, имеются у Дубенко, а она приняла идею о байопике на ура..
          -Знаю я те фото… Видел. Эту свалку только перебирать, да перебирать.
          -Согласна, - засмеялась Исиат. – Тем не менее, в данной свалке цветных кадриков, отыщутся и вполне подходящие. Все снимки сделаны на профессиональную камеру, и все - качественные.
          -Но, всё-таки, придётся хорошо покарпеть над ними, - покачал головой Вадим. – Лично у меня – ни за что не хватило бы терпения.
          -А я и не стану тебя заставлять, успокойся Чёрный. Ты в другом хорош.
          -Это в чём же?
          -Например, знаю, что, как современный руководитель школы, ты идеален, - без запинки сказала Исиат.
          -Это откуда ж ты знаешь? – ревностно прищурился Вадим.
          -Не догадываешься?
          -Дина Иосифовна, - констатировал Вадим. – Клиническое неравнодушие к моей персоне.
          -И мы с тобой оба, как выяснилось, хорошо знаем причину неравнодушия к тебе худрука Равноденствия, - согласилась Исиат.
          -Тай, вот только не нужно, пожалуйста, заострять внимание. Она никогда не от кого ничего не скрывала. И я, всё-таки, не думаю, что чувства ко мне у нашего худрука располагаются в районе первой и второй чакр. Дубинушка – такой человек, что не станет скрывать или молча пережёвывать. Скажет или сделает впрямую, и тогда уж – сам размышляй, что нужно предпринять.
          -Ты много размышлял?
          -Очень. Она говорит всегда прямым текстом, что требуется. По полочкам раскладывает. Не замечала?
          -Замечала. Да, Вадим, замечала… Скажи пожалуйста, а вот если, по ходу дела, ВДРУГ выяснится, всё-таки, что, для продолжения проекта, ты обязан переспать со своим худруком, переспишь?
          -Пересплю. Ты же знаешь уже. Зачем спрашиваешь?
          -Спрашиваю затем, что это – лишь догадки, а мне необходима конкретика. Выходит, в случае Дубинушки, чёрный пояс тебя по боку?
          -Конкретика в том, Исиат, что наш худрук – женщина. Для меня этот факт, как непреложная истина. Предназначение. Понимаешь? В невероятном случае, который ты мне сейчас описала, в ход пошли бы, как я представляю, уже совсем другие действия и позывы. На первый план, скорее всего, вышел бы долг. Преданность делу… Чёрт, ну и околесицу я тебе сейчас несу…
          Тая снова засмеялась.
          -Если Господь сводит вместе мужчину и женщину, - продолжил Вадим, - то ничего не предрешено, и закончиться может чем угодно. Это только Бог всё знает. И Он всегда ставит решающую, единственно верную точку. Лучше, разумнее, не сопротивляться, ничего не выдумывать, и не идти против Всевышнего. Что бы не произошло – мы обязаны всё принять, как данность. Вот, как-то так я всё это воспринимаю.
          Исиат, внезапно поражённая открывшейся многоступенчатой истиной, поражённо посмотрела на Вадима. Он, очень серьёзно, сказал:
          -Спокойно. Всего лишь констатирую факты.
          В тот момент Шоколадка уже стояла возле редакции, в которой работала Исиат. Назвала Вадиму адрес – и вот, доставлена к месту назначения. Уговор был таким, что сейчас они расстаются, но в процессе работы Таисии над книгой, обязательно, и уже традиционно, станут часто созваниваться. Нет, ничего предосудительного Вадим не увидел в том, что его по-сути, привлекают к журналистской работе и делают соавтором. Соавтор, так соавтор. Главное – без вранья и пересудов. Как есть, так и есть.

ГЛАВА 6
ДОМА

          Стоило только Вадиму заикнуться о том, что предложение Дубинушки о ночёвке на Кузнецком было им отвергнуто в пользу матери близнецов Бежина, как мгновенно Маша сделала однозначные выводы. Набычилась на пустом месте. Даже не стал ставить супругу в известность о том, что МистеруИкс Равноденствия, похоже, выпало стать одним из консультантов книги о Равноденствии в жанре нон-фикшн, автором которого станет, опять же, красотка Таисия Лузан, бывшая подруга Сергея Бежина. Достаточно того, что Машу сильно задевают фанатские бредни… Она не ревнивая, но, тем не менее, всегда подмечает неприятные, для себя, моменты. Но молчу, и прекращаю заставлять супругу нервничать…
          -А ты знаешь, что дружбан твой, бывшая Барбара, здесь? – огорошила Маша. 
          -Здесь? – Вадим поцеловал Машу в нос и комично огляделся.
          -Да ну тебя, с твоими дурацкими подтруниваниями! – она шлёпнула его ладошкой по плечу. – Ведь понял, о чём речь! Позвонила мне вчера и попросила хорошенько припомнить, как мы с ней милонгу танцевали. Представляешь?
          -Ух, Солнце, ёклмн! Припомнил, да ещё как… Ты готова, прямо сейчас, повторить то, что мы с тобой, четверть часа назад, сделали? Я, вот, вполне готов, несмотря на мои сорок три…
          -Серьёзно? – не очень-то поверила Маша и даже приподняла на Вадиме простынь,  хотя этого не требовалось. – Ты так впечатлился, что с тобой такое же вот случилось, когда мы танцевали с Барбарой танго?
          -Спрашиваешь! – почти возмутился Вадим. – Ты бы сама посмотрела, насколько впечатляюще смотрелась, танцуя в том шёлковом, сверкающем, облачении… Я готов был, нафиг, придушить Барбару за то, что устроила мне интересность в джинсах!
          Маша, пряча смех, теперь уже, погладила Вадима по плечу:
          -Не нужно никого душить, Лапушка. Всё же прекрасно закончилось. Именно с того вечера мы с тобой вместе…
          -Да, но, знаешь, впервые поцеловаться с любимой, имея в штанах пошлейший стояк, как-то не очень комильфо. По крайней мере, у меня подобного безобразия ни разу ещё не случалось. Благодаря вашей милонге, я сильно и однозначно оказался тогда не в себе, словно подросток со спермотоксикозом, а вовсе не как мужик с ребёнком, и уже со второй женой. Целовался с той, кого люблю, и, при этом, был реально готов порвать на ней одежду.  Пришлось бороться с собой и буквально хватать за руки. Мне казалось, ты всё видишь, и я тебе, из-за этого, совершенно опротивел.
           -Представляешь, нет! - улыбнулась Маша. – Обычно, когда ждёшь первого поцелуя от молодого человека, который тебе сильно нравится, как-то мало обращаешь внимания на его ширинку – в голове полно других, возвышенных мыслей. Но я, помню, что почему-то, подумала, когда мы с тобой целовались в комнате отдыха: "Все мужики одинаковые, даже лучшие из них список не нарушают". Видимо да, что-то у тебя заметила, или однозначное прикосновение ощутила...
          -Но теперь-то ты так не думаешь?
          -Теперь я думаю именно так, любимый. Вы одинаковы в одном, а в тебе мне, например, очень даже нравится, что ты настолько бурно на меня реагируешь.
          И она положила руку на предмет дискуссии. Вадим, на секунду, прикрыл глаза.
          -Барбара не сказал, какого вообще чёрта? – поинтересовался он.
          -Не сказал он ничего. Только милонгу припомнил.
          -Я позвоню этому вечному двигателю, прямо с утра, - сказал Вадим. – Даже Лиза, похоже, была не в курсе, что он собрался нас навестить, и потому не предупредила… Барбара не уточнил так же и то, к чему тебе воспоминания о милонге?
          -Не уточнил. Он только огорошил меня тем, что привёз его сюда "папик", тот самый. В личном авто. Мне даже почудилось что Барбара собирается взяться за старое.
          -До меня долетели лишь известия о том, что этот оригинал снова перекроился в мужика. Пойди, разбери, что у него там теперь в голове осело.
          -Надеюсь, он ради Лизы к истокам вернулся, а "папик" – лишь на подхвате …
          -Лиза и Бывший Барби заявление в ЗАГС подали, между прочим.
          -Пра-авда? – вскочила Маша.
          -Правда.
          -И ты так мрачно об этом сообщаешь? Твоя дочь замуж выходит, а ты, при этом, нос воротишь?   
          -Ещё как ворочу, Маш. Постоянно жду подвоха.
          -Да ладно! Прекрати, Дим. Радоваться нужно: твоя девочка нашла своё счастье.
          -Чему радоваться? Мой первенец расписывается с проституткой. Детей у них не предвидится…
          -Какой же ты ужасный, ужасный, ужасный!
          -Да, я знаю.         
          -А вот я по телефону услышала, что там как-то по-другому стало… Он теперь иначе говорит… Даже голос, вроде, пониже стал…
          -Тетостерон, наверно, начал принимать. Представляешь картинку, а-ля Бойцовский Клуб? Гинекомастия, все дела…
          -Кстати, надеюсь, у него уже нет имплантатов…
          -Я не видел его в Москве. Было не до него. К тому же, не исключаю, что он нарочно шифруется от меня, чтоб не схлопотать, под горячую руку. Любопытно было бы взглянуть. В женском обличье напоминал героя клипа I’m going slightly mad, а в мужском теперь вылитый Фредди Меркьюри что ли?
          -Действительно, любопытно взглянуть, - поддержала Маша. – А ты - чем же был так занят в столице, драчун? Не поверю, что запись Звонков, на этот раз, была настолько грандиозной, словно написание романа "Война и Мир", и поглотила всё твоё время.
          -Не хотел говорить…Ты же снова скажешь, что я тебе изменил.
          -С этого момента – поподробней.
          -Ну вот, что и требовалось доказать, - вздохнул Вадим.
          -Итак? – строго поинтересовалась Маша.
          -Мегера, - оценил Вадим. – Тебе недостаточно доказательств? Мужик, после того, как пятнадцать минут назад получил от жены, с лихвой, отдачу всевозможных долгов, снова, без малейшей подготовки, воодушевился так, что это стало слишком заметно. Как думаешь, достаточно ли пороха моему организму держать стопроцентную эрекцию, при том, что сутки назад он хорошо оторвался с новой знакомой? Да ни фига, Солнце, ни. фи. га. Несмотря на регулярное вмешательство аденофрина, мотор, столь быстро, в моём возрасте, без малейшего подсоса, вторично, уже не завёлся бы ни в какую. Проверено.
          -Боже! – воскликнула Маша, засмеявшись, - Боже, какой ты конкретный! Ужас! Ты вообще где такого нахватался, Лапушка?
          -Нигде, - проворчал Вадим. – Я и сам – уже большой мальчик. Конкретности сочиняю на раз.
          -Хорошо, хорошо, уломал, - она сдёрнула с него простынь. – Давай срочно избавим тебя от внезапной мужской проблемы, возникшей совершенно самостоятельно, а то ты уже начал ни на шутку дерзить.
          -Давно бы так, - поддержал Вадим и положил ладони на руки Маши, уперевшиеся в его грудь. – Я, понимаешь, как дурак, блюду верность, а ты не соблаговоляешь, при первых признаках ЧП, издержки этой верности исправить, хотя сие – ещё как в твоих силах, жена моя.
          -Цыц, - хихикнула Маша. – Давай–ка без рук.
          -Не-а, - не согласился Вадим, вмиг аккуратно положив её спиной на простынь… - Сейчас у нас будет исключительно мессионерская позиция. К чёрту Камасутру и йони. Разве что – твои ноги на моих плечах или моё перевоплощение в Чёрного… 

ГЛАВА 7
БЫВШАЯ БАРБАРА

          Опальный WhatsApp уже не использовался прогрессивным Барби. Так что звонил он теперь исключительно через Telegram.
          -Салют, бывшая Особа Женского Пола, - сказал ему Вадим. – Немедленно ответь, что произошло, и зачем ты обрушился на наши с Машей головы. Только не напрягайся сильно – я в курсе, что вы с Лизой подали заявление. Выдай чего-нибудь такое, чего я ещё не знаю.
          -Салют, папаня - независимо откликнулся "бывшая ОЖП". – Дима, давай раз и навсегда с тобой договоримся, что никакая я тебе не ОЖП уже. Говори "приятель", что ли…
          -Скажу, так и быть, - откликнулся Вадим. – Но давай начнём с того, что я – никакой тебе не папаня.
          -А это – спорный вопрос, между прочим. Вот женюсь на Лизавете – будешь мне законным папаней.
          -Философ хренов, - оценил Вадим. – Скажи спасибо, что нынче я так и не выбрал время в Москве, чтобы заехать, и надрать твой любвеобильный зад за то, что творишь всякий беспредел, забивая голову моей дочери хламом.
          -Ну, спасибо.
          -Так. Продолжай.
          -Барбара теперь официально Виктор.
          -Да знаю я, в курсе. Поздравляю тебя, что ли, ДРУЖИЩЕ. Только Лиза особо не останавливалась на этой теме, почему-то. Плохо себя характеризуешь, не иначе…
          -Она исполняла мою просьбу. Я очень просил её не заострять внимание на моём возвращении. О таком должен был сам тебе рассказать.
          -Зачёт. Я раскрыл уши и слушаю. Как прошло?
          -Не без междометий. Пришлось снова к друзьям обратиться, чтобы уладить путаницу.
          -Так, стоп. А поподробней?
          -Зад я не подставлял, если ты об этом.
          -Уже хорошо.
          -Помнишь папика моего? Я так часто о нём говорил, в своё время, что не запомнить ты просто не мог.
          -Я даже не забыл, что ты именовал его Вовой. Ну, так? Что с Вовой? Насколько он расстроен, что пути захода к тебе в гости теперь перекрыты гетеросексуальными убеждениями невесты, и бегло, без проблем, заскочить в твоё очко у него уже не получится?
          -А вот не нужно о нём так небрежно отзываться. Он – хороший мужик. Всегда был ко мне добр и снисходителен.
          -Ну, прости, прости, бывшая падра.
          -Козёл, - оценил Барбара фразу, брошенную Вадимом.
          -Ладно. Заканчиваем обмениваться любезностями. Давай, наконец, о деле поговорим.
          -Давай поговорим, но только ты засунь свой дерзкий язык в подобный моему путь захода ко мне в гости, и послушай, хоть раз, без словесного хамства.
          -Говори. Засунул язык, и слушаю тебя внимательно.
          -Дом я здесь продал. Остановился сейчас в центральной гостинице. Нужно бы повидаться с тобой, обмозговать одну ситуацию. Заедешь?
          -Не вопрос. Ты по-прежнему не водишь тачку, или, в этом отношении что-то поменялось?
          -Ничего не поменялось. Давай на набережную съездим и там спокойно побеседуем. Как идея?
          -Поехали.
          -Буду ждать тебя на центральном входе гостиницы. На лестнице.
          -ОК… 

* * *
          Барбара действительно ждал Вадима на чёрной, мраморной ступеньке такого же чёрного, мраморного крыльца центральной гостиницы. Ну, не то, чтобы пришлось сильно напрягаться, силясь его, преображённого, узнать, и не то, чтобы узнал издалека. Брюнет, в солнечных очках, с короткой стрижкой. Светлые брюки, розовая (!) футболка… Неплохо выглядит, как и всегда, впрочем. Не атлет, но всё при нём. Рост, рельефные плечи (неужели, уже захаживает к тренажёрам?)… В женском обличие его плечи вечно навевали мысли о наличии подплечников, а рост намекал на занятия женским баскетболом или волейболом.
          -Что скажешь? Как смотрюсь и какие мысли навеваю? – поинтересовался Барбара, увидев, насколько внимательно рассматривает его Вадим.
          -Ты сам попросил убрать язык себе в задницу, что я и сделал, - ответил Вадим. – Молчу из последних сил.
          -Да ладно. Теперь твоё мнение необходимо. Скажи, что за мысли у тебя возникают при взгляде на меня. Не будь м*ком.
          -Спокойно, - сказал Вадим, - давай-ка без колких конструкций – это, всё-таки, моя прерогатива, прежде всего. Как давно ты, в данном виде, не появлялся на публике?
          -Лет с пятнадцати…
          -Да уж, подрос мальчик, задумчиво изрёк Вадим – К слову сказать, внешне, при необходимости, сможешь даже неплохо сойти за разгневанного брутала. Тебе вполне можно подрядиться гнать картину.
          -Например?
          -Например, к девчонке намертво пристал неугодный кавалер. Тебе, говорю со всей ответственностью, даже морду чистить никому не нужно. Нахмурился, скроил выражение посвирепей – и неугодный мужик в панике бросается на утёк.
          -Шутишь?
          -Отнюдь. В женском обличье ты как-то умудрялся выглядеть вполне себе женственно, но теперь… Явно брутал. Причём довольно абъюзный, на вид.
          -Это я, видимо, перестарался. Образ себе ищу, перед зеркалом. И справа, и слева захожу… Правда Лиза надо мной смеётся, но я, всё равно, надежды не теряю. Видишь эту небритость?
          -Где?
          -Ну как же, вот она. Честная попытка повторить твою, хипстерскую. Догадайся, сколько я её растил?
          -Могу лишь предполагать…
          -С момента начала мероприятий, и операции непосредственно, прошло полгода. Ни разу я, начиная с того момента, не брился. Ни разу.
          -Оба-на…
          -Да уж. Вытащи язык. Как я выгляжу?
          -Лично мне, при взгляде на тебя сейчас, хочется немедленно напиться.
          -Представь себе – и мне того же хочется. Если ты не прочь, вполне можем воплотить, - вдруг сказал Виктор. – Голос у меня, увы, не вяжется с нынешней внешностью. После удаления кадыка, несмотря на то, что операция считается косметической, мужского звучания совсем не осталось. Нарочно пониже регистр выбираю, когда говорю что-либо.
          Вадим усмехнулся.
          -А я ещё и сигареты не вижу, - отметил он. - Культивируемому теперь тобой образу, вроде бы, нужна сигарета в зубах или пальцах.
          -Бросаю.
          -Лиза на тебя хорошо влияет.
          -И не говори.

* * * 

          На набережной были совсем быстро. При этом, в голове у Вадима роились разного рода анекдотичные мысли, но он, хоть и разрешено было говорить, помалкивал. Во время короткого пути от гостиницы к набережной, Барбара успел содержательно поведать о том, что прошёл сеансы у психиатра, по какой-то там программе (запоминать название Вадим не стал, за ненадобностью), и из него напрочь выветрили все "транс-голубые траблы", так что… Вообще-то, Вадим был, мягко говоря, потрясён всем этим. Громких выводов вслух делать не стал (договаривались же, твою мать!), сделал их у себя в голове и просто молча пожал Барбаре руку, чего никогда не делал. Тот на это сказал Вадиму "спасибо, бро".
          -Меня сюда Вова привёз, на своём белом минивэне от марки Мерседес, - поведал Барбара. – Лиза приедет в поезде, и обратно мы с ней тоже поедем в поезде. Догадайся, что рассказал мне, по секрету, Вова?
           -Теряюсь в догадках… Намекни хотя бы.
           -Жениться он удумал.
           -Погоди, он же гей. Или я чего-то не догоняю?
           -Да, он гей.
           -Продолжай, продолжай. Их не расписывают у нас, но… Теряюсь в широком диапазоне предположений...
          -Вова отыскал лазейку. С его материальным положением запросто можно и большую гейскую свадьбу в Раше замутить.
          -Всё интересней, и интересней, - оценил Вадим.
          А потом взглянул на Барбару и добавил:
          -Молчу.
          -Там по моему примеру: мальчику начали проводить мероприятия, предшествующие превращению его в девочку. Он успешно тесты прошёл, потому как головушка у него – полное ку-ку... Короче говоря – документики, стараниями Папика, уже женские и он, якобы, сделал решающую операцию. Я-то год ожидал, да, а этот ничего не ждёт, ему всё и так нравится.  Вова замуж позвал эту деваху, которая, по факту, совсем никакая и не деваха. Расписаться решили в глухой деревне, вдалеке от цивилизации. У нас, не за бугром. Нашли уголок, где их никто не знает и далеко не полезет. Представляешь – Вова взятку огроменную дал (там таких денег отродясь не видывали), и расписали их, запросто. Теперь два этих пидора собрались свадьбу гейскую провести. Уже и местечко приглядели, и всё распланировали.
          -Так, погоди, а мы-то с Машей тут при чём будем? - Вадим рассмеялся. – Вообще-то почти уже разобрался, откуда ветер дует, - сказал он.
          -Не "тут", и не при ч ём, вы с Машей будете, Дима. Про гейскую свадьбу забывай – она лишь для иллюстрации. Я собрался просить тебя и Маруню помочь мне воплотить ох*ую вставку в нашу с Лизой свадьбу. Нужно, чтоб вставка эта, как суперски сработала. И она сработает. Вы с Машей оба – красивые, великолепно двигаетесь… Согласись. Что тебе стоит? Машу можно легко подготовить, морально, к работе на публику. Я проверил, если ты не забыл ещё. Тут будет просьба: на этот раз, подготовку проведи ты. В своём стиле. Маша не устоит, потому что любит тебя… Хорошо помню милонгу с ней. Я ж видел всё в студийных зеркалах. Видел и оценил, не сомневайся. Двигается действительно на пять с плюсом. А ты от неё не отстаёшь, и даже, превосходишь, так как у тебя очень высок уровень спортивной подготовки. Как раз это подтверждают те наши с тобой занятия под новый год.
          -Что, всё-таки, предлагаешь? Мы с ней танцевать должны? Хватит юлить… бро. По большому счёту, у меня совсем не танец был тогда, а стратегическая выборка из свипов…
          -Дима, кому ты говоришь? Я – дипломированный хореограф и могу определить возможности человека. У вас с Машей они, совершенно определённо, имеются. Они разные, конечно, и не развитые, но они, тем не менее, есть. Ты, как и все мужчины, двигаешься резче, не так грациозно, как она, но пластичен, убедителен - без сомнения. Не прибедняйся-ка мне тут давай. Существует предубеждение, что лишь обладатель небольшого роста хорошо танцует. Неправда это. Дело совсем не в росте. Слышал, когда-нибудь, о танце под названием шаффл?
          -В ЦТЮ лет пять как открыта студия по шаффлу, да и у нас, в школе, какой-то кружок на ту же тему имеется. Современный степ в сникерсах. Крутой замес чечётки с хип-хопом. Многим нравится.
          -Именно.
          -Продолжай.
          -Для шаффла, в частности, уверяю тебя, сильно важна физическая подготовка и чувство ритма. Я – большой фанат шаффла и уверен, что у тебя прекрасно получится, даже при твоём общеизвестном отсутствии музыкального слуха. Замучу с тобой и Маруней потрясную шаффл-связку, которую полностью адресую нашей с Лиз свадьбе. Парень и девушка танцуют шаффл вдвоём. Синхронно. По-разному, конечно, но до того клёво, что до мозгов продирает. Музыку подберу подходящую, не сомневайся.
          -И ты, на полном серьёзе, уверен, что мы с Марусей вытянем шаффл, который будет выглядеть, до продирания мозгов, идеально?
          -Уверен. Что до тебя – точно сможешь это осилить. С Машей я поработаю, и у неё тоже всё получится.
          -Ага. Ты с ней поработаешь до такой степени, что вы меня, в первую же минуту, торжественно сольёте в отстой. Опозорюсь, не отмыться.
          -А вот как бы ты нас с Маруней не слил. Ты – фантастически лёгкий, просто мечта. Это я тебе говорю, как хореограф, а не как бывшая Барбара. Уже договорился с Костей насчёт танцевального зала, с зеркалами. Маша согласится – и прямо завтра все мы встретимся, около полудня. Занятия в танцевальной студии начнутся в пять, так что вполне можно будет четыре часа нам, от души, поскакать. Твои резолюции?
          -Свипы, чтоб ты знал, бро, лишь приёмы из той или иной борьбы, это – далеко не танцевальные па. Резолюций у меня пока никаких. Нужно хорошенько поразмыслить, прежде чем делать выводы.
          -Только давай я сам с Машей, уже конкретно, по танцу, переговорю? После того, как ты её подготовишь.
          -Мне что, не доверяешь?
          -Ты с ней будешь говорить с другой точки зрения, мы, вроде, уже обсудили эту тему.
          -Да иди ты к чёрту! – оскорбился Вадим.
          -И тем не менее, - не сдался Барбара. – Ты, как только увидишь её сейчас, вернувшись, включай все свои фимиамы, и скажи, что очень нужна помощь в проведении свадьбы твоей дочери. Намекни, что помощь эта будет касаться культурной программы мероприятия. А я - позвоню Маше сегодня снова. Уговорю уже конкретно, и приходите завтра в ЦТЮ. Договорились?

ГЛАВА 8
НАЧИНАЕМ?

          Договорились. Маша, едва услышав от Барби-Виктора слово "шаффл" пискнула и сказала:
          -Обожаю!
          Вадим слышал этот разговор, и все Машины писки-возгласы от него не укрылись. Почти скептически отнёсся к радостной улыбке супруги. "Скептически" потому, что впрямую радоваться и следовать её восторгам посчитал излишним фанатизмом. Все и так давно уже в курсе, что у них ЧУВСТВА. Как бы у кого-то, от переизбытка патоки, не начался диабет…
          Действительно его супруга с восторгом приняла просьбу о достаточно сложной помощи на свадьбе Лизы. Марусю совсем не пришлось уговаривать. Она согласилась сразу же, на всё, даже не догадываясь пока, в чём, собственно, будет состоятб просьба Вадима. Оказалось, Маше хватило только магического слова "шаффл". Так что, пришлось перезванивать Барбаре и давать ему добро на завтрашнее свидание в Центре Творчества Юных.
          После разговора с Барбарой Маша сразу же, начала увлечённо выбирать в интернет-магазине белые кроссовки – себе и Вадиму, чтоб одинаковые были, и даже распределила, как нужно одеться, чтоб выглядеть "по-инкубаторски" (раз всё у них должно быть синхронно, выходит, и одежда их – тоже будет похожа, дуэт так дуэт). Оттолкнуться очень хотела от того чёрно-белого Вадимового худи, но быстро отказалась от идеи – слишком жарко за окном для того, чтоб напялить это худи…   

* * *      
          Однако, Виктор, назавтра же, вс ё переиграл. Действительно, зачем нервничать по поводу того, успеет ли интернет-магазин доставить кроссовки. Новые сникерсы, с подходящей мягкой подошвой, без того уже имелись и у Маши, и у Вадима, так что отвалилась большая проблема. С худи проще – оно заранее отпадает, из-за жары. В конце концов, Маша наденет какую-нибудь белую или чёрную блузку, а Вадим, соответственно, белую или чёрную футболку.
          -Вы должны выглядеть инкубаторскими? – переспросил Виктор, между делом, гневно. – Зачем это? Вы, просто похоже оденетесь. Ты и Дима. Ты должна быть заметна, на Димином фоне. Видела тот ролик на Ютьюбе, где девушка в белом танцует шаффл, а вдалеке толкутся какие-то странные личности мужеского пола?
          Маша засмеялась.
          -Видела, конечно, - сказала она. – Ещё бы, это видео постоянно отовсюду у меня вылезает на Ютьюбе.
          -Во-от! – протянул Барби. – Ты будешь у меня лучше, чем та девушка, танцевать шаффл. У неё там сильно задействованы руки, но нам это совсем не нужно, потому что с руками – уже не шаффл уже, а, скорее, вог. Шаффл – в основном, ноги. Никак не руки.
          -Ой, - испугалась Маша.
          -По поводу милонги ты тоже охала, если помнишь.
          Вадим засмеялся и припомнил:
          -Мне, например, как последнему маньяку, хватило уже простой вашей подготовки к знаменитому танцу. Я до такой степени спёкся, ожидая ЧЕГО-ТО, подразумевающегося на днюхе Барби (рекламировалось ею мне СОБЫТИЕ так рьяно, будто кто-то посулил за него кэш), что окончательно понял: мне срочно пора бежать от цивилизации, не дожидаясь экшна. А уж после того, как вы станцевали, окончательно уяснил - удирать нужно как можно скорее, и, главное, не одному, а с Машей, - добавил Вадим со смехом. - Даже в какую-то дурацкую лотерею сыграл, только бы отвлечься.
          -А я очень полюбила висюльку на телефон, которую ты мне тогда выиграл. Сваровски. Бабочка. Блестючая была и красивая. Моей звонилке твоя бабочка очень даже подошла. Жаль, от времени развалилась по камушку, да и не подходит она совсем смартфону, её на нём даже не к чему прицепить…
          -Только давай, на этот раз, ты у нас будешь – само спокойствие, - хлопнул Виктор Вадима по плечу, и засмеялся.
          -Это - как получится, - пожал плечами Вадим. – Смотря на то, что ты Маше заготовил, любезный. – А, вот, давай-ка, станцуй-ка нам сейчас танец, который мы должны будем воспроизвести.
          -Да, Витя, - поддержала Маша – действительно, урежь нам шаффл, пожалуйста! 
          -Продемонстрируй наглядно, чему нас собираешься подвергнуть, - добавил Вадим, а Маша, при этом, ткнула его локтем.
          -Хорошо, - сказал Виктор, и потянулся к включению музыкального сопровождения.
          Нужно, пожалуй, отдельно пояснить про тутошнее музыкальное сопровождение. В удобной нише помещался простенький ноутбук, к которому присоединялись две профессиональные колонки, располагавшиеся на стене. Указания заведующего (ну, Станиславского, Станиславского, конечно), по поводу компьютера и колонок, было следующим: "Пользуем осторожно, как будто это наше, родное имущество". За порчу техники полагались штраф и порицание. Виктора об этом, конечно, тоже, проинформировали, и он был предельно осторожен. Клавиши здешнего ноута нажимал осторожно, одним пальцем. В гости же пришёл!
          Подборки музыкальных записей не водилось, поскольку хореограф, проводящий урок, всегда приносил с собой нужную флешку. Барбара тоже воткнул сейчас в ноут свою флешку, и молниеносно вывел в плеер нужный трек. Ага, подготовился, когда пережидал разговоры Маши с Вадимом, не просто, понимаешь, мирно стоял у зеркальной стены танцевальной студии, на паркете, рядом с деревянными поручнями станка. Прежде, чем включить музыкальное сопровождение, сказал:
          -Для тех, кто не в курсАх – "шаффл", Маруня, дословно означает "шарканье", и это сильно роднит его со степом. Но шаффл - совсем не американское изобретение, а австралийское. Город Мельбурн – родина шаффла. Когда-то, для облегчения шарканья, пол посыпАлся тальком, между прочим. Я не стал долго думать на счёт музыки. Лиза мне, правда, напомнила песенку пятнадцатилетней давности. Ритмично, но нам не подойдёт. Ко всему - слишком известная песня, это – минус. Хорошо бы тема никому упорно ничего не напоминала, разве что танец из интернета. У нас связка шаффл совсем другая будет, не такая, которую выдаёт, с тем же самым музыкальным сопровождением, Ютьюб. Так что поясняю заранее, аккомпанемент у нас - Тадж. Я выбрал оригинальную версию этого рейва. Концепция такая: парень слоняется без дела. В виде танца это будет выглядеть хаотичным набором движений. Россыпь. И вдруг, откуда-то, появляется девушка. Танцует она шаффл совершенно потрясающе. Связка – тот же набор движений, что был в "россыпи" у парня. И тут, снова внезапно, девушка исчезает с глаз. Парень выглядит потерянными, озирается, но не находит её. На этом этапе, дорогие мои Маша и Дима, вам нельзя, ни в коем случае, увидеться. Вот, что хотите предпринимайте для этого. Она пропала, но… Проходит небольшое время (всё это с музыкальным сопровождением конечно), и девушка внезапно появляется сидящей за столиком, или на лавочке, в зависимости от того, какие будут декорации (сообразим по ходу). Наш парень делает к ней шаг, коротко и нежно проводит пальцем по лицу, и она "оживает", будто парень на ней кнопку нажал. Они синхронно начинают танцевать ту же самую шаффл-связку, которая была у девушки сольно. В дуэте это выходит колдовски. Послушайте и посмотрите. Демонстрирую вам примерную связку, ту, которую вам нужно будет вополотить.
          Музыка из колонок зазвучала современная. Один ритм, по сути. Маша сразу подумала, что именно такое звучание должно сильно помочь Вадиму, ведь с музыкальным слухом у него напряг. Думаю, описывать любой танец, не только шаффл, занятие совершенно бесполезное. После нескольких ритмичных блоков вступления (подпевали какие-то синтетические голоса), последовала главная тема, тоже сильно положенная на ритм. И, как только зазвучала эта тема, Барбара показал настоящий шаффл. Маша, наблюдая сейчас за Витей, просто закусила губы. Выражение её лица, при этом, было почти тем же выражением, как на маске, в фильме Крик. Вадим, вроде бы, ничего не сказал и ничего не сделал, просто стоял и смотрел. Но, когда Витя закончил танец, и смолкли ритмы, мрачновато произнёс:
          -Ты, наверно, смертей наших хочешь, бро?
          -Нужно, чтобы ты, чтобы вы с Машей всех убрали. И именно так оно и будет, попомни мои слова. Обычно, когда хотят, чтобы забойно было на том или ином зрелище, в качестве шоуменов приглашают геев.  Мы с вами сыграем на полном противоречии канонам – класс всем покажут не кто-то, а натуралы.
          Вадим с Машей переглянулись.
          -У тебя все дома? – поинтересовался Вадим у Барбары.
          Тот засмеялся.
          -Начнём обучение с базовых движений. С шагов и прыжков. Сначала будет шаг и приставка, потом я научу вас кику – и далее, по списку, - сказал он. – Kick - простейший элемент. Поехали.

* * *
          Где наша не пропадала? Под методичный счёт, отработали несколько движений, попрыгали, от души, и на левой, и на правой ноге... Дальше последовали Running Man, Back Step, T-step... А более сложные движения уже как-то проще пошли, даже в быстром темпе.
          -Прекрасно, - оценил хореограф. - У меня подобрались неплохие ученики. Они – далеко не брёвна, и оба - уже с приличным багажом, спортивно подкачанные.
          -Обращайтесь, мистер, - парировал Вадим, без улыбки.
          Узнали, куда девать руки вовремя шаффла. Причём, как ни странно, Виктор был доволен, прежде всего, тем, что получилось у Вадима. Маша даже немного рассердилась – Вадим это понял.
          -Поэнергичней и порезче, - сказал Маше хореограф. – Не растекайся по паркету и смотри на Дима через зеркало, повторяй за ним. Ага?
          Это удивительно, но именно обезьянничая с Вадима, Маша добилась того, что было нужно Барбаре.
          -Есть! – сказал он. – Ты сделала это. Повтори раз тридцать, чтоб закрепилось.
          Повторила. Вадим уже стоял, облокотясь о поручни станка, и просто наблюдал.
          -А теперь мы пройдём элемент под названием Ти Степ, и покрутимся, под музыку, вокруг своей оси, - заявил Виктор.
          -В ту степь? – серьёзно процитировал Вадим. - Из какой-то оперетты вроде бы… Свадьба в Малиновке?
          -Разговорчики в строю! – прикрикнул Виктор. – Дим, ну соберись ты, в конце концов. Всё серьёзно.
          -Я собран, - сказал Вадим. – Через час после тренировки по БЖЖ, между прочим. Сегодня, чтоб ты знал, хорошо так, вмазал собственному сыну. Фонарь, скорее всего, у него красивый будет.
          -Мэтту? Вмазал? – навострила уши Маша.
          -Не нарочно, не нарочно, - успокоил Вадим. – Он в облаках летает, хотя, вроде бы, на тренировку пришёл. Мы с Федей, с утра, хорошо поработали. Припомнили пройденное. Скоро, как ты знаешь, мне сдавать на квалификацию… Мэтт будто приклеился: пап, покажи мне вот этот свип… Показал. А он его прошляпил. Не удивляйся, когда с бланшем маленького увидишь. Моя работа, каюсь.
          -Ты нос ему не сломал хотя бы?
          -Нет, Солнце, нос и ничего больше, я ему не сломал. Твой красотуля цел.
          -Это хорошо…
          Виктор фыркнул, услышав про возможность Вадима сломать кому-либо нос.
          -Вы оба, через месяц занятий, должны быть у меня мега-хороши, - объявил хореограф вслед за этим. – Чтоб вся окружающая вас публика охренела. Представьте только - папа невесты всех доводит до экстаза.
          -Выходит, окружающие будут в курсе, кто это танцует? – посерьёзнел Вадим.
          -Я так думаю: внимание на родителях акцентировать не станем, - с готовностью откликнулся Виктор. – Вы же, с Лизиной мамой, всё равно будете порознь присутствовать. Не исключаю варианта, согласно которому ты, Дим, появишься в самом начале, как папа невесты, в костюме с галстуком, такой весь задротистый, прилизанный, не похожий на себя. Первоначально. Потом ты где-то затеряешься, снимешь галстук, костюм, разлохматишь кудри, и – появишься уже по полной, таким, каким бываешь всегда. Пожалуй, лохматить тебе нужно будет вообще всю шевелюру, без остатка. Незачем заглаживать её верхушку как ты обычно делаешь. У нас ты будешь весь-весь, неприкрыто кучерявый. Тебе это идёт, и сильно молодит. Прочно врежете с Машей толпу в себя. Готовы быть офигенными?
          -Всегда, - откликнулся Вадим, пожав плечами.
          -Хрен ли нам Мнёвники? Едем в Тель Авив! – выдала, неожиданно, цитату из Высоцкого Маша.
          Вадим не удержался, расхохотался, а Виктор бессильно рухнул на скамейку, возле зеркальной стены студии:
          -Вы, всё-таки, охрененная пара, ребята. Зашибись, насколько сплочённая пара. Не на шутку вам завидую, - сказал он. – Дай, Боже, и нам с Лизой настолько же сплотиться.
          -Надолго тренировки шаффла затянутся, бро? – спросил Вадим. – Месяц, и никаких поблажек?
          -Ну, исходя их того, что вы с Маруней такие… подкованные непрофессионалы, месяца вам вполне должно хватить.
          -А свадьба-то ваша вообще когда? – далеко не успокоился Вадим. – Я настолько давно ни с кем не расписывался, что упустил все нововведения в этой области. Сколько вообще времени проходит непосредственно от подачи заявления до регистрации. Месяц? Изменилось что-нибудь?
          -Месяц, - как само собой разумеющееся повторил Виктор. – Мы подали заявление как раз в те дни, когда Лиза начала работать в Равноденствии, а ты был в Москве. Одиннадцатого июля. Так что свадьба у нас, соответственно, одиннадцатого августа. Давайте-ка ещё два-три элемента освоим, и – хватит на сегодня. Вообще-то, движений этих не так уж много в шаффле. В связке, что я вам показал, в общей сложности, всего шесть элементов. Три базовых из них у вас уже есть. Освоитесь с базой, начнёте варьировать и тасовать. Завтра-послезавтра освоите остальные – и будем работать на полную.
          Маша шумно выдохнула.
          -Что такое? – не понял Виктор.
          -Ничего, ничего, порядок, - успокоила Маша.
          -Только сильно попросить хочу тебя, Дим, - сказал Виктор со скамейки. – Лично тебя. Давай без ржАча на свадьбе. Я всё прекрасно понимаю – была подруга, а теперь – из этой подруги, образовался друг, который собрался жениться на твоей дочери… По-серьёзному. Хорошо?
         -А хочешь, успокою? – ответил Вадим.
          Виктор кивнул.
          -Я думаю, что за месяц репетиций ты нас с Машей у*ёшь до такой степени, что мы не только обсмеять происходящее будем не в силах, а вообще – ни петь, ни рисовать.
          Маша засмеялась и показала Вадиму, на вытянутых руках, оба больших пальца.
          -Дим, - добавила она, - ты только не надевай для шаффла, по-привычке, узкие, светлые, штанцы (в Овраге на тебе стрейчевые, светло-серые, обтягивающие джинсы), ведь нам нужно, чтобы папа невесты всех убил интригой, а не перетягивал внимание исключительно на общедоступную эффектность своей персоны - сказала она. – И вообще, обтягон в танце – это слишком уж как-то банально. Вот сегодня, например, я в леггинсах, а Дима – в спортивных брюках, и у него шаффл выглядит круче. Не утверждаю, что Витя меня нарочно принижал своими характеристиками, но всё же. Интрига, действительно, пропадает в леггинсах. У Вадима – огонь и экспрессия, а у меня – обычный балет в колготках. Скучнота. Я даже на турнике-то ни разу не подтянусь, и это сразу, по мне, вычисляется, когда я в леггинсах. Дохлая, без спортивной фигуры. Дим, вот ты сколько раз подтянуться можешь?
          -Не считал конкретно, но раз восемнадцать, с одного подхода, баттерфляем, в лёгкую сделаю. Насколько помню, мой личный рекорд – 21… - прикинул он.
          -Двадцать один? - поразилась Маша. – Это очень много, насколько знаю. Ты ж не культурист, а бицуха и спина у тебя не такие уж выдающиеся… Преувеличил?
          -Ну, есть немного бицухи у меня, хоть и не культурист я, конечно, Маш. Что ты прям так… Не преувеличил, нет. Давай, как-нибудь, под настроение, в нашем зале рекорд свой повторю. Персонально для тебя.
          -А давай, - подхватила Маша. – Подсчитаю!
          -Я – просто лёгкий. Тонкая кость. На меня вполне налезет даже женский сорок восьмой. Для Оврага вся моя верхняя одежда, кроме джинсов, теперь именно женская, размера L. Тесновато, но худруку это нравится. Дубенко давно дожидается, когда на мне треснет, по шву костюм, и сработает на образ. А он, собака, крепкий оказался. Федя меня прозвал тренированным дистрофиком. Ладно. Привык уже.
          -Если бы ты надел сегодня леггинсы, то интригу, конечно, подрастерял, но выглядел бы, всё равно, круче меня, пожалуй. В леггинсах налицо была бы твоя естественная гендерная принадлежность. Все зрители, сколько-нибудь озабоченные вопросом, без разницы, хореографы они или просто наблюдатели, немедленно поставили бы плюсик, потому что выглядишь ты, в обтягивающем, как доказала сценическая практика, сверх-эффектно, несмотря на сорок восьмой женский. Там, где нужно, у тебя всё по-мужски, и хорошо устроено.
          Вадим ответно кивнул Маше, со смехом, и тоже показал ей оба больших пальца. Разумеется, Виктору, по женской, ещё не изжитой им привычке, гораздо интереснее наблюдать за свободными, интригующими спортивными брюками Вадима, чем за обтягивающими, Машиными леггинсами. Что там у Маши? Да ясно же всё, а у Вадима – необъятное поле для фантазии.
          -А возможно, - согласился Виктор, совершенно не вникнув - скорее всего ты права, Маруня. Я ни разу не задумался об этом. Всегда, грешным делом, считал, что шаффл больше подходит парням. Вцепился в энергичность подачи, и многое упустил. А ты взглянула свежим взглядом – и сразу определила, отчего похуже выглядишь в шаффле. Дома – поставь Диму в угол.
          -Что-о? – возмутился Вадим, мгновенно разобравшись, что Виктор очень даже вник в суть подтруниваний (хореограф-то был, как раз в леггинсах, но выглядел, танцуя шаффл, сногсшибательно и никакая интрига роли в этом не играла, все подтрунивания коснулись лишь личного восприятия увиденного). – Это чем я провинился?
          -Для наглядности, Дим, в воспитательных целях, - невозмутимо ответил Виктор. – Иногда одежда выполняет ведущую роль. Тут необходимо обсуждать любую мелочь, а не лезть в авангард. Ты сегодня, выходит, залез своими джеггинсами именно в авангард, отбросив Машу на галёрку.
          -Воспитатель хренов, - проворчал Вадим. – Твой шаффл – как с рекламного ролика на Ютьюбе. У Маши, несмотря на леггинсы, и на то, что я с ней сплю, реально хорошо получилось – ты откровенно наврал, бро, критикуя её подачу. Мне глубоко плевать, что у тебя спрятано в леггинсах и какая в них интрига сидит. Смотрю я исключительно на техничность. Если ты не в курсе.  Имей, пожалуйста, в виду, что ты у нас уже не дамочка, и я с тобой больше не собираюсь миндальничать – заступиться за свою женщину – моя прямая обязанность.
          -Не особо ты и раньше увлекался со мной церемониями, откровенно говоря…
          -А с чего это мне было с тобой церемониться, хотя бы после того шикарного эпизода, с нашей общей, ныне покойной, знакомой?
          -Туше, мальчики. Ты же врежешь сейчас ему, Дим, - Маша вытянула руку, да так и оставила её, вытянутой в воздухе, между друзьями.
          -Я уже давно хочу этому красавцу, как следует, вломить, Солнце. Много лет. А за Лизу – отдельно. Кстати, вломил уже ему за неё однажды, но вломил даже не вполсилы, почти любя. Видимо, не хватило тогда сломанного носа. За тебя-то врежу – не поскуплюсь, и о соблюдении субординации думать уже не стану.
          -Догадываюсь, Лапушка, что тебе, мягко говоря, далеко не всё нравится в отношениях твоей дочери и вот этого парня, но только не нужно, всё-таки, рукоприкладствовать. Совсем не хочу, чтобы вы дрались, тем более, при том, что у тебя вот-вот будет чёрный пояс, а Витя – всего-навсего хореограф.
          -Не тревожься, Маруся, никто никого убивать не собирался и не собирается, - хмуро сказал Вадим.
          -Вот и отлично, - улыбнулась Маша, убрав руку.

* * *
          Дети шумно управились с ужином, хорошо ополовинили бабушкину керамическую вазочку с печеньем, и дружно отправились наверх. Богдан недавно вернулся с тренировки, Даша и Мэтт сговорились о совместном просмотре каких-то мультиков по интернету… Обоим братьям, как это ни странно может показаться, совсем не в тягость было соседство с сестрой. Даша считала, что подруги иногда бывают слишком уж занудливы, и, с гораздо большим удовольствием всегда играла с братьями в "танчики". Девочка терпеть не могла обсуждать очередное аниме или новую сумочку. Вадим пробовал немного волноваться по причине, как он назвал это, "съехавшего гендера Дашки", но, поразмыслив, в конце концов, успокоился. В самом деле – пубертат всё по местам расставит. Даша же не пытается упорно одеваться в мальчиковую одежду и даже не играет с братьями в войнушку в саду… Спокойно, ипполит, спокойно. Что вообще за мысли? Почему ты думаешь, что ваша с Машей дочка заполучит психиатрическую проблему? Нет, немного не так – не "заполучит ", а ВДРУГ ЗАПОЛУЧИТ. Никто, в общем-то, не застрахован, но Вадим чётко знал, видел, что Дарья идентифицирует себя именно как девочку, и нет никакого повода истерить, dad. Ни-ка-ко-го. Ну да, Барбару постиг этот недуг, но теперь она, похоже, его всё-таки победила… Победил. Вопросов не осталось. Не будем строить баррикады на пустом месте, папуля.

* * *
          -Она так сильно изменилась, что я теряюсь, - сказала Маша, сидя за кухонным столом.
          Вернулись уже довольно давно. Примерно в половине пятого. Кстати, обоюдно приготовили тот самый ужин. Мэтт просил макароны с сыром, и он их получил, как совместное творчество родителей. Вадим, по просьбе Маши, нагрел кастрюлю с водой, и даже макароны туда положил. А Маша, при этом, стояла рядом, и одобрительно похлопывала его по спине. Потом, так же дуэтом, занялись духовкой и быстренько запекли требуемые макароны с сыром… Так что ребята поднялись наверх, а Маша с Вадимом, переложив на свои тарелки оставшийся ужин, устроились в кухне, временами поглядывая на телевизор.
         -Говори о нём, пожалуйста, "Виктор", а не "Барбара", - попросил Машу Вадим. – У меня от "голубых" в цветочек дел уже несварение. До кучи, – мы с тобой участвуем в этой расписной свадьбе… Jeepers Creepers-2 нервно курит.
          -А ты не думай о том, что твоя дочь выходит замуж за бывшую проститутку и транса в одном лице, а многие из его бывших приятелей собираются нанести на эту свадьбу визит. Лично мне просто очень нравится сам процесс происходящего сейчас: нас профессионально учат танцевать танец, за который многие готовы душу продать.
          Вадим посмотрел на Машу.
          -Ну, да, ну, да… - задумчиво сказал он.
          -У меня никак не укладывается в голове, что Барби, с которой я много лет дружила, хотя и узнала, всё-таки, что она… не девочка, а мальчик, теперь превратилась в парня с внешностью… этакой метафорической рок-звезды. Голос у него, конечно, подкачал немного. Сейчас ниже стал чуть-чуть, но всё равно…
          -Удаление кадыка, в любом случае, ведёт к феминизации голоса, Марусь. Это - данность. Я сто лет этого парня знаю, даже однажды, случайно, видел, как с ним трахалась Зойка, но никогда не слышал, чтобы Виктор разговаривал стопроцентно по-мужски. Представляю, насколько не по себе Лизе, когда дело у них доходит до интима, а Бывшая Барбара, в этот момент, что-нибудь скажет. Так и спятить, пожалуй, можно, постоянно обнаруживая, что ты, внезапно, в темноте, с какого-то перепуга, превращаешься в лесби. Посоветовал Лиз заниматься с ним любовью при свете. Кстати, ей понравился "нетёмный" процесс.
          -Это всё так неприятно, в принципе… - оценила Маша, брезгливо сморщив нос. – Как хочешь, но мне их обоих жаль. Виктор же не только кадыка лишился. Он с протезом теперь, на всю жизнь…
          -А тот факт, что, следовательно, я остался без по-человечески, не по-андроидному сделанного внука, тебе приятен?
          -Да будет тебе внук, Лапушка, будет… Дарья, например, тоже – продукт ЭКО. Чем она плоха? Просто не держи постоянно в голове эту истину – ребёнка зачали с помощью экстракорпорального. Думать нужно только о том, что в малыше – Лизины гены. Твои и Иры. Так произошло бы в любом случае. Даже если б у твоего будущего внука имелся обычный, готовый к воспроизводству папа, с настоящим, не силиконовым достоинством, он бы точно забрал себе какую-то (возможно, очень даже немалую), часть генов ребёнка.
          -Я не в курсе, но, подозреваю, что для протезов мужских причинных мест, вряд ли силикон используют, Маш, - вставил Вадим, очень серьёзно. – Там, скорее всего, другое что-то…
          -Да и ладно, и хорошо. Проблем меньше, - добавила Маша. – Дим, не переживай ты так. Найдут они хорошего донора. Очень внимательно подойдут к кандидатам, и ребёнок похож будет на Витю… У парня имеются средства, он все силы приложит…
          -Внимательно подойдут к онанистам… - сказал Вадим, всё ещё пренебрежительно.
          -Вадим, - с укором посмотрела Маша. – В конце концов, если б не твои нелюбимые онанисты, вообще ничего не ожидалось бы в перспективе, ни внука, ни даже ЭКО.
          -Ладно, уговорила, - согласился Вадим.
          -У нас же с тобой тоже было…
          -Да, согласен, у нас с тобой тоже было на ручнике, по необходимости. Сначала – мне пришлось поработать самостоятельно, для спермограммы, а потом… Нет, Маш, у нас с тобой, всё же, не считается. Ведь, для того, чтоб у нас получилась Даша, весь процесс с ручником провела лично ты. Моим оказался только биологический материал. Сам я ни к чему не прикасался, и причислять себя к… даже ради прикола, не стал бы.
          -Согласна, Дим. Выходит, я тогда снова наверх прорвалась?
          -Выходит, Маш, - согласился Вадим и улыбнулся. – Не исключаю, что именно поэтому Дарья настолько похожа на тебя. От ЭКО, говорят, полно всяких осложнений. В нашем случае, тоже значилось ЭКО, конечно. Насколько я могу судить, Дарья родилась без осложнений (мы же с тобой всё видели своими глазами). Чем ЭКО обернулось бы, в будущем, для Жени – не известно конечно. Единственное, что я знаю, в больницу она, конкретно, после экстракорпорального, не попадала. А вот в случае с Лизой нам, выходит, придётся на все сто рисковать…

ГЛАВА 9
ПРЫЖОК В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

         К счастью, за неделю прыганья, никто не подвернул лодыжку и ничего себе не сломал. "Барбара" был очень даже доволен тем, что демонстрируют его ученики. Со времён подготовки к новогодней ночи, с тем самым танцем Майкла Джексона, Виктор был хорошего мнения о способностях Вадима к танцу. Сам Вадим, конечно, сильно оспаривал его мнение. Теперь к списку добавится ещё и шаффл… Наверно, дамы из Равноденствия, если б до них долетели известия, впали бы в неописуемый восторг. Про фанаток Чёрного не приходится и говорить…
          В самый первый вечер занятий Виктор только лишь ДОГАДЫВАЛСЯ о том, что Вадим сможет, В СИЛАХ сделать в шаффле всё, как надо. С течением времени убедился: парень действительно, в лёгкую, осваивает требуемые движения и сложить их набор в связку ему не составляет вообще никакого труда. Как ни странно, усиленно работать над требуемым танцем пришлось как раз с Машей, ведь движения в танго, согласитесь, не имеют ничего общего со степом или хип-хопом. Так что, хореограф слегка волновался именно по адресу Маши. Успокаивало лишь одно – она вполне сможет повторять движения за Вадимом, хотя, по задумке, в общем-то должно быть наоборот... Взаимопонимание у этих двоих – на самом высоком уровне. Только это и успокаивало. Общими усилиями они непременно справятся!
          Как оказалось, зря Виктор нервничал. Очень даже зря. Через три, примерно, недели ежедневных тренировок Вадим и Маша полностью освоились. Виктор не мог не порадоваться от души, когда Маша сольно отработала всю, положенную ей, шафл-связку. Даже готов был проорать "браво-бис", как ополоумевший фанат. Понял: без Вадима тут не обошлось. Не зря тот скопировал трек шаффл-музыки с той самой флешки. Наверняка, супруги дома отрабатывали, вместе и сольно. Интересно, как реагировали на такое дети, ведь родители наверняка не прятались… Как бы там ни было, а через месяц и Маша, и Вадим были уже совершенно готовы к тому, чтобы поражать своими умениями окружающих.
          Тогда же, через три недели после начала тренировок, съездили с Виктором "на объект", увидели крытую "веранду", которая никакой верандой, в реальности, не была. Свадьбу расположат в полосе отдыха, рядом с пансионатом. Уже натянуты тенты цвета кофе с молоком. Мебель, как сказал Виктор, обернут тканью того же цвета… Вадиму, когда он всё это великолепие вообразил, убранство сильно напомнило свадьбу Ани "В шатре" и сразу же, как следствие, стало не по себе… Но, что делать? Потерпи уж, родной.  Как дурную примету или бельмо на глазу.

* * *

          Виктор поделился своими размышлениями на тему, каким образом станцевавшая только что пара может покинуть поражённую ими до глубины души публику. У него имелся вариант побега через технический люк в полу танцпола, ведущий в студию звукорежиссёра, но он никак не мог сообразить, как это можно провернуть, чтоб было ненавязчиво и ловко. Оригинальное решение предложила Маша. А именно: нужно сделать примерно так же, как иногда уходил со сцены в шоу Маска её любимый Крокодил Джони. Для этого будет необходимо сигануть, в данном случае, в люк звукарей. Идея Виктору очень понравилась, и он тут же предложил подстелить под люк спортивные маты, а чтобы на них было приятней падать, добавить к этим самым матам штуки три матрасов из ортопены.
          -Да не смеши ты, бро, - непререкаемо заявил Вадим. – Ты что, никогда не слышал про батутные подушки? Серьёзно? Они в цене кусаются, конечно, но думаю, для тебя, нет предела совершенству. Любой размер можно заказать. Только, насколько мне известно, делаются такие подушки на заказ. Это – время. Выходит, устроителям свадьбы придётся подсуетиться.
          -Подсуетимся, нет проблем! – заявил Виктор и, посерьёзнев внезапно, спросил у Вадима:
          -А как тебе будет такой прыжок? Позвоночник выдержит?
          -Мы с Федей отрабатывали разные прыжки, - ответил ему Вадим. – Прыгать и падать умею, не тревожься. Только не рыбкой, увы, а на ноги, или, того круче, на пятую. Маше помогу. Она тоже прыгнет правильно. Только этот прыжок нужно непременно отрепетировать. 
          Материальное положение бывшей Барбары (и он неоднократно это подч ёркивал), очень даже далеко от банкротства. В конце концов, этот человек продал суперский частный дом. Да и счета в банке у него пустыми не были уже довольно давно. Виктор не относился к транжирам, а потому, пожалуй, вполне можно причислить его к состоятельным людям. Да уж, в денежном отношении, Лизе сильно повезло.       
          Батутную подушку быстро заказали, а потом, столь же быстро, привезли. Совсем недолго пришлось ожидать. Виктор лично занимался. Размерчик подходящий заказал: два человека, у которых рост 185 и 173, синхронно прыгнув на эту подушку ни за что не промахнутся.
          Вот, теперь, наконец, всё стало выглядеть вполне презентабельно. А то, согласитесь, это ж форменная дичь - прыжок вслепую, с разбега, в какой-то люк, под который подложены спортивные маты! Чем-то похоже на перфоманс от камикадзе. Месяц с загипсованными руками-ногами гарантирован (в самом лучшем случае).
          Когда в первый раз прыгнули, долго хохотали, рухнув на ноги-навзнич, на обширную батутную подушку. Судя по всему, смеялись всё-таки оттого, что переживания по поводу сумасшедшего прыжка в "люк", счастливо завершились.
          А люк, между тем, был не таким уж и маленьким. По-сути, некое подобие оркестровой ямы, углубление вдоль танцпола, сокрытое от глаз публики (в эту зону публику допускать не станут, отгородив чем-то).

ГЛАВА 10
ДАЖЕ ШАФФЛА БЕЗ ПОСЛЕДСТВИЙ НЕ БЫВАЕТ!
         
          Вошёл Вадим в "шатёр" совершенно один. Так и должно было быть, исходя из сценария свадебного действа. Согласно предписанию, папа обязан сопровождать дочку во время регистрации. Спутников ему не предполагалось. В данный момент не до них.   
          Лиза, в свадебном наряде (не в белом, но в красном, снова по мотивам любимого сериала папы и Маши, по их совету), выглядела совершенно очаровательно. Вадима даже слегка пробило на влажные глаза. Он, пару раз, дёрнул носом и огляделся – не видел ли кто-то. Тут же была, конечно, Ира. Вот она-то, точно, очень даже хорошо слёзы в его глазах увидела. А потом взяла, и поцеловала в щёку. Ничего не осталось, как улыбнуться ей. Закончилась Церемония тем, что мама и папа невесты обнялись картинно. И теперь уж Ира, сколько не сдерживалась, а расплакалась на плече у бывшего супруга, который, при этом, бережно гладил её по волосам, сам, опять же, чуть не прослезившись (явно стареешь, родной!). Красиво, видимо, получилось, трогательно! Даже фотограф их несколько раз щёлкнул…

* * *
          А Маша, по собственному желанию, почти час просидела в Шоколадке. "Не хочу отсвечивать" – сказала она, с интересом изучая ролики и русскоязычные сюжеты с YouTube (что не нужно, всякие фейки, например, она никогда не смотрела, отдавая первенство тому же Стасу Ярушину и его СофтЛофту). Вадим показал супруге, уходя, как следует правильно обращаться с кондишном Шоколадки, чтобы не посадить, к чертям, тут всю кондиционную систему. Так что, благодаря включённому в салоне вентилятору, Маша вполне комфортно продержалась в закрытой Шоколадке примерно полчаса. Едва комфорт подошёл к концу, она объявила об этом Вадиму, через WhatsApp, и предупредила, что выходит из машины, а потому ему нужно быть осторожней, чтобы избежать встречи и не нарушать сценария. Едва вышла из Шоколадки, удачно наткнулась на передвижной прилавочек с мороженым (было жарко, ведь прогноз обещал на сегодня больше тридцати), и с удовольствием приговорила две освежающих воздушных "розочки", ванильную и маракуйя, чем была совершенно довольна. Будь сейчас рядом Вадим, одна из "розочек" непременно отправилась бы к нему, но рядом его не было, так что "мороженко" улетела лишь по одному адресу…
          Пировать на свадьбе никто не собирался. Вообще-то, папе, конечно, следовало бы пропустить рюмку за здоровье новобрачных, но фраза "я за рулём" исправно действовала не только на окружающих, но и на самого Вадима. Ему не то, чтобы совсем не хотелось напиться по поводу, но как-то нормально и абсолютно трезво всё прокатывало… Пил только холодный сок и минералку. В два пополудни публика была уже порядочно разогрета, танцевала, пела, веселилась. Вадим начал беспокоиться о том, как себя чувствует Маша (давно не звонила). Они с ней договорились, что именно Маша будет звонить Вадиму на свадьбе, а не наоборот. Ей гораздо удобней это сделать, сидя в комфотном кресле. Вадим запросто может свой телефон уронить, бесконечно доставая его из кармана. Очень вовремя объявился Виктор в красном галстуке-бабочке, и доложил обстановку. Всё ОК, идёт по плану. Ну и хорошо. С Машей Виктор только что разговаривал. Теперь она сидит за столиком жениха с невестой, и вполне довольна обстоятельствами. Чтобы закрепить эффект, Вадим тут же позвонил супруге. Да! Да! Скоро выдвигаемся! Галстук давно уже стянул с себя, волосы разлохматил, так что, по всей видимости, мало кто мог бы сейчас проидентифицировать папу невесты. Вадиму даже начали строить глазки некоторые разнаряженные-напомаженные мужички (разумеется, геи), которые, по всей видимости, принадлежали к компании "бывших друзей" жениха. Вадим, как оказалось, вовсе не ошибся в своих подозрениях. Он не преминул поинтересоваться у Бывшей Барбары, что это ещё за ТИПЫ, поскольку сильно заподозрил Виктора в симпатиях к бывшим приятелям. Тот сказал:
          -Дима, они очень просились на мою свадьбу. Я не смог отказать. Они поздравили. Они подарки подарили.
          Ладно, пусть. Виктор не смог отказать гейской тусе. Плевать. Посодействуем морально отщепенцам. И - "Папа Невесты", в конце концов, начал немного хулиганить –  он широко, сногсшибательно улыбался напомаженным мужичкам. Ну, заскучал "Чёрный", откровенно заскучал, да… Не сердитесь, ребзя, и, главное, не принимайте на свой счёт!

* * *
          Вообще-то, приехали сюда вчетвером, в Шоколадке. Маша - в белом (долго спорила), Лиза в своём красном подвенечном великолепии (получалось, что красный цвет на этой свадьбе - главный), Вадим в лёгкой чёрной куртке-пиджаке (вокруг ведь адская жара!), белой рубашке, графитовых джоггерах и кроссовках, которые, как не удивительно, в глаза не бросались, Виктор - в хорошо сшитом подобии смокинга, и опять же -  с красным галстуком "бабочкой" на шее.
          Между прочим, куртку-пиджак, для Вадима, Маша (ещё весной) разыскала, на просторах интернета. Этот пиджак, видимо, заслуживает отдельной характеристики. Ещё бы – он действительно представлял из себя подобие совсем лёгкой спортивной куртки чёрного цвета, и прекрасно гармонировал с галстуком, спортивными джоггерами, а так же… хм, сникерсами. Комплект восторженно оценила Лиза, увидев Вадима утром, когда заехали с Машей за будущими новобрачными в центральную гостиницу.
          -Вау, пап, какой ты стильный! – восхитилась Лиза и заставила Вадима прокрутиться вокруг своей оси.
          Он покрутился абсолютно по–Джексеновски, чем привёл дочь в неописуемый восторг.
         -Дух захватывает, - прокомментировала она. – Супер-клёвый у нашей невесты папа! Обалдеть!
          Нужно ещё добавить, что и сами жених с невестой выглядели совершенно потрясающе. Оба – невероятно красивые! Вот – да, именно так. Это, мысленно, отметил даже Вадим, следя за расписыванием, хотя был сверх-скептически настроен.

* * *
          Зелень, цветочки… В какой-то момент показалось, что, в качестве части обслуживающего персонала (в данном случае, в качестве "Звукарей") тут сегодня присутствуют Винтик со Шпунтиком. Вы серьёзно? Опа! Вот так финт ушами! Хотя, по сути, всё логично – замуж ведь не кто-то выходит, а замдиректора. Вадим немного позаглядывал в сторону "оркестровой ямы", в которой, как им положено, помещались звукари. Ничего не разглядел, и просто махнул рукой на детективщину.
          Стоял возле колонки и молчал, потому как, совершенно оглушённый, всё равно ничего не услышал бы сейчас, а если б сам начал что-то говорить, это был бы невероятный ор…
          Между прочим, параллельно с разлохмачиванием кудрей, куртка была снята Вадимом, и оставлена лишь белая, лёгкая рубашка, у которой нарочно расстегнул пуговицы, сверху и снизу (совет Лизы). Куртка теперь висела на спинке стула, под присмотром невесты.

* * *
          Публика наблюдалась ещё та…
          После церемонии расписывания, все (и родители, и герои праздника) расстались, понятия не имея, кто из них где. Молодые вообще разбрелись. За столом сидела только невеста, а жених незнамо где обретался. Никаких криков "горько!", следовательно, не возникало. Но никто, вообще-то, по этому поводу, не печалился. Ира с мужем устроилась за центральным столиком, а Вадим, как в общем-то и было условлено, нарезАл круги в одиночестве, изредка, под совершенно неподходящие шаффлу мелодии, вставляя в свой шаг синкопы из грядущего танца. Народ иногда откровенно шарахался, поскольку не ожидал от респектабельного, на вид, взрослого мужчины такого… Вадим только посмеивался. Вот так как-то.
         Да! Каюсь! Я же забыла сказать, что жених с невестой дружно обиделись на Станиславского. Он, понимаете ли, месяц назад, женился и, впервые в жизни, "забеременил" жену, которая теперь мается жутким токсикозом. Сидит Костя рядом с ней, обзывая себя старым алкашом. Его приглашали выступить на свадьбе. Срубить бабок, и найти много новых почитателей таланта. Отказался, понимаешь. Ох и оби-иделись!

* * *
                А сейчас - приближалось заветное время, когда должна начаться "танцевальная вставка" (Лиза о ней была не в курсе совсем). Ориентировочно "шаффловую вставку" назначили на пять вечера.
          Вадим, курсируя хаотичными кругами, слишком поздно разглядел (как-то не очень привык разглядывать толпу мужиков), в какую компашку его, ненароком, занесло сейчас (да в гейскую, в гейскую, ёпрст!). Но предпочёл не удирать панически, а тихо, мирно постоять в сторонке (кто ж знал, что эти типы сгруппируются в непосредственной близости от танцпола?). Быстро заметил приближающуюся к нему по курсу Машу, и вынужденно взял с подноса, у подвернувшегося официанта, бокал с шампанским. Игристое оказалось ледяным и заломило в зубах (зато отвлёкся, понимаешь). Натолкнуло на мысль – сделал вид, что ломота одолела его не только в передних зубах, но и в зубах мудрости, слева - очень вовремя отвернулся, приложив руку к щеке, а Маша, как раз, беспрепятственно прошла мимо. Пятёрка с плюсом по актёрскому мастерству тебе, Чёрный!
          Маша терпеть не могла расфуфыренных мужиков, пахнущих дорогой парфюмерией (причём, оказывается, пахнут парфюмом эти расфуфыренные даже в немилосердную жару, судя по нынешнему случаю). Аксиома, что далеко у всех мужья пахнут корицей. Маша это хорошо понимала, и решила честно перетерпеть брендовые запахи! Она, на беду, отправилась к танцполу через участок, на котором как раз и сгруппировались парфюмированные расфуфыры мужеского пола. И что бы вы думали? Ага, угадали! Появление Маши на территории гейской компании встречено было чуть ли не освистыванием и большими пальцами вниз (к счастью, она к такому вот демонстративному бойкоту отнеслась верно, с юмором). Зато Вадим себя сильно некомфортно почувствовал, когда мужики, вдруг, состроили странные мины, при появлении Маши (да, он тоже это видел, поскольку находился сейчас тут же).
          Тогда, как раз, и начался беспредел. Над ухом прозвучало: "Симпатюля, а чего в спортивных штанах, как грузчик, чего бы беленькие брючки не примерить? Фигурка-то у тебя – огонь!". Понял, что "симпатюля" вот-вот засветит кому-нибудь из геев в морду, причём при этом он будет яко конь гоготать, поскольку его уж очень веселили такого рода комплименты.

* * *
          Подобрался, наконец, вплотную к танцполу. Покрытие там ему нравилось - очень напоминало паркет в танцевальной студии ЦТЮ. Вадим предварительно, когда репетировали прыжки в люк, не поленился, стукнул костяшками пальцев по углу танцпола (именно по углу стукнул, чтобы попасть по относительно незатоптанному участку), и убедился – да, это действительно похоже на паркет. Что очень даже хорошо, поскольку покрытие, его структура, может сильно повлиять на качество действа, разворачивающегося на площадке. Блин, где ж, ёпрст, опять этот Барбара?
          Между тем, пьяненькие гости, всё-таки, увлечённо заорали "горько". Только вот никто на их вопли не отреагировал. Лиза сидела за столом по-прежнему одна, и разговаривала с мамой, которая была рядом, по соседству…
          А вот он, наконец, Виктор! Появился. Сразу же, сев за стол к невесте, набрал Вадима. Лиза на его появление, между прочим, сказала: "Да чтоб тебя!". Звонок от жениха Вадим услышал, поскольку громогласная колонка оказалась, на этот раз, дальше.
          -Всё готово! – объявил по телефону Вадиму Виктор. – Давай, Дим, форсируй своё хождение. Вот-вот фонограмма Таджа пойдёт. Педики тебя хорошо срисовали, между прочим. Даже спецом сейчас мне звонили и интересовались, что это за красавчик с кудрявой шевелюрой поблизости тусуется, в белой рубашке и джоггерах цвета трафита. Маша – тоже со мной на связи. Она, только что, подсела к Лизе за столик. Будь готов, папаня!
          -Усегда готов! – спародировал Вадим Лёлика, и вернул смарт в карман.
          Ему, уже с третьей нарезки круга, совершенно наскучило тут ходить, так что отмашке Виктора был сильно рад. А звукарей он так и не разглядел, между прочим…

* * *
          И вот, наконец, послышался знакомый ритм. Ну, ура, что ли, б*я! Вообще-то, по задумке хореографа, должен бы был периодически включаться-выключаться свет прожектора, но на дворе не натикало даже половины шестого вечера, стало быть прожектор не актуален. Снова пришлось, худо-бедно, нащупывать в себе хоть какие-нибудь проблески сценического дара (сценарий это, между прочим, предполагал).
          В отдалении, позади танцпола, висел экран вроде тех, которые обычно висят на концертах и помогают зрителям с галёрки увидеть артиста на сцене близко, без давешних биноклей. Экран этот пока что лишь демонстрировал всяческие digital-образы, по типу Windows Media Player. Вадим не видел сейчас Машу, хотя совершенно точно знал, где она… А вот и действие началось. Ура, at last! \\наконец-то\\ Маша шагнула на танцпол, огляделась, и… Главная тема Таджа словно подхватила её. Экран, как раз в момент начала танца, резко переключился с какой-то спирали на ярко-зелёный живой график, очень зависимый от звучащей музыки, а публика прям очумела, ошарашенно наблюдая за развитием танца.
          Похоже, что совершенно не ожидавший такого зрелища офигевший народ вполне готов был Машу всерьёз потормошить, и сказать ей назидательно: "Девушка, вы танцуете! Вы вообще в курсе?" – по крайней мере, окружающие выглядели именно так. А и хорошо. Танец, в высшей степени естественно, влился в происходящее и действительно почудилось, будто гостья настолько прониклась звучащим ритмом, что внезапно, ни с того, ни с сего, начала танцевать шаффл! Чистоту профессионально выверенных движений танцующей стройной девушки как-то и не распознали совсем…
          Вот то ли Вадим умудрился настолько войти в роль, то ли это случилось на самом деле – но, от танца Маши, у него аж дыхание перехватило и мурашки побежали. Стоял, смотрел, и между прочим, сильно хвалил себя за то, что надел сегодня не абы что, а именно спортивные брюки. Хорош бы был в каких-нибудь обтягивающих (ненавистных) "штанцах", в этой мечте бывших приятелей Виктора. Наверняка на него сейчас всерьёз запал бы не один гей и даже подкатил бы, а не просто завалил наводящими вопросами об жениха. Ещё бы! Одинокий симпатюля, поблизости от толпы мужиков неверной ориентации, весь такой обтянутый… Хе.
          Пока Маша танцевала свою шафл-связку, Вадим стоял в толпе и, не без удовольствия, несмотря на довольно громкую музыку, засёк покряхтывание, даже стоны вокруг. А вот вам, расфуфыры, вашу мать, принимайте-ка, давайте, от той, в сторону которой вы, только что, издевательски шипели!
         В положенный момент Вадим шагнул на танцпол с таким видом, будто готов, сию минуту, зацеловать танцующую девушку. А она – моментально отступила. При попытке к ней приблизиться, затерялась в толпе.
          Маша одета была сегодня во всё белое. Она действительно долго выбирала между белым и алым цветом. Хотела, очень хотела, одеться в красное! Алые паруса, романтика понимаешь! Но быстро сообразила, что на свадьбе, на которой в красном будет невеста, как-то негоже напяливать на себя красное и вносить в визуал путаницу. Вадим же, с самого начала, выбрал белую рубашку и графитового цвета (тёмно-серые) джеггинсы.
          Маше хотелось одеться с супругом в один и тот же цвет, чтобы изначально выглядеть парой! Разве это проблема, что невеста в красном? Всё нормально – красный цвет, как символ этой свадьбы… Но СУПРУГ наотрез отказался одеваться в красное. Дело в том, что когда-то носил он алые футболки, рубашки, было дело. Та одежда запомнилась как олицетворение периода НАКАНУНЕ. Накануне тех самых трёх приснопамятных лет, вспоминать о которых Вадим всеми силами избегает… Теперь он активно не представляет себя в красном цвете, и даже насчёт красной рубашки (Табор Уходит В Небо!) категорически против. Упрямо предпочёл сегодня классическую комбинацию "белый низ, тёмный верх". Но Маша-то была совершенно не в курсе его отвратительных отношений с красным цветом, а потому расценила отказ супруга от олицетворения Алых Парусов однозначными и никому не нужными эстетическими изысками. Вот побила бы, негодяя! Спорили, по поводу одежды, довольно долго, несколько дней, пока Вадим, наконец, не вразумил Машу отказаться от плохой идеи. Помимо прочего, он считал, что красный вариант неоправданно "зажжётся" в толпе и будет выглядеть стопроцентно сигнальным, как маяк, а Виктор его поддержал. Для невесты красное – ОК, а вот для танцора, в которого преобразится папа невесты – как-то не очень… Это что ж, выходит, оба они, не сговариваясь, припёрлись на свадьбу, облачившись в красный цвет, чтобы обратить на себя внимание, и однозначно заявить о своих намерениях найти ещё одного, себе подобного? И всё это там, где в красном должна быть лишь одна девушка! Полный бред и подтасовка. По сюжету должно быть тонко и романтично. К тому же, требуется, чтобы герой потерял героиню из виду (а как ты её потеряешь в то время, как всё красное, на этой свадьбе, немедленно лезет на глаза?!). Да ещё, до кучи, выяснилось, что гейская тусовка дружно одета в красное!
          В общем, на деле получилось, что с белым цветом всё-таки угадали. Отступив, Маша действительно сразу же потерялась на фоне толпы гостей. Белого цвета в "негейской" толпе наблюдалось хоть отбавляй (жара).

* * * 
          Вадиму было смешно смотреть на пританцовывающее, разодетое общество. Жуют, размахивают руками… Если разобраться, ничего смешного в толпе этой не было. Нервы что ли? А возможно, чёрт возьми, вполне возможно, что это снова нервы шалят… Но смеяться сейчас было ну никак нельзя. Он же, вроде бы как, внезапно потерял из виду девушку, которая столь сильно его задела. Запала в самое сердце, понимаешь! Потерянно и убито должен сейчас выглядеть, а никак не ржать по-дурацки над расписной туснёй, понимаешь!
          На этот раз, Вадим с удовольствием, отметил, что публика-таки не потеряла его из виду, а следит и явно интересуется, что он намерен предпринимать. Девушка-то исчезла, а он, типа, настолько впечатлён её танцем… Да, точно, вот она и Маша. Возле сАмого танцпола сидит на белом стульчике, который весь в завитушках, и словно имитирует какую-то то ли изгородь, то ли музейную редкость. Как раз в момент, как Вадим заметил Машу, ритм, грустно так, смолк. Они, конечно, репетировали, но никто из них идеально ни к чему не примерялся, и потому данное шоу становилось сейчас сюрпризом не только для гостей, но и для основных действующих лиц. Да, импровизировали, и точно знали лишь то, когда и под какой звук фонограммы должна смениться картина действия. Увидев Машу, Вадим уверился: попадаем в тему так, как задумывалось. Браво что ли, артисты из погорелого театра? Оголтелый непрофессионализм? А кто-то тут утверждал обратное? Это – всего лишь подарок героям дня. Без претенциозности.
         Буквально по биению сердца рассчитал, когда следует прикоснуться к Машиной щеке (на репетициях было именно так), Маша вздрогнула, обернулась… И… вот он, их забойный дуэт.
          Вадим по сторонам не смотрел, но и особо сосредоточен на шаффле не был. Ожидая, целый месяц, столько всего накопил в голове, насочинял грядущих трудностей! На деле же, как только начался танец, расслабился и успокоился. Виктор просил не быть истуканами, проявлять какие-нибудь эмоции. Ага, проявили. Встретившись, начали с того, что улыбнулись друг другу, а дальше всё само получилось. Вадим уже запросто видел, что публика в восхищении. Ну что, сделали всех, как было надо? Упс! Маруся чуть не упала – запуталась в ногах, а, развернувшись при этом, потеряла равновесие. Поймал её, почти незаметно для публики, однако, самые внимательные заорали: "класс!", и выставили вверх пальцы (все выставили разные – кто большой, по старинке, а кто указательный и средний, буквой V)… Тема Тадж заканчивается резко. Ага, по примеру Машиного любимого Крокодила из шоу Маска, как на репетициях, враз прыгнули в люк, который тут предусматривался для звукарей. В любом случае, рисковали, даже с батутными подушками. Каскадёрские трюки обязательно долго и тщательно выверяются, а не осуществляются после пары-тройки репетиций... Где-то они, быть может, долго выверяются, а у нас всё ПО-БЫРОМУ. Как, опять же, у Высоцкого - "только прилетели – сразу сели". Голимый адреналин, блинский блин!

ГЛАВА 11
ВСЕ ЦЕЛЫ И ЗДОРОВЫ?

          Долгое падение, после прыжка не предусматривалось. Шлёпнулись, посмотрели друг на друга. Снова – целы и здоровы. По этому поводу обнялись и поцеловались. Очень нежно получилось, словно в продолжение шоу.
          -Finished! \\готово!\\ - объявил Вадим и поцеловал Машу.
          Она ухватила его за воротник рубашки, притянула к себе.
          -Ты – потрясающий у меня, Лапушка, - сказала Маша, не выпуская воротник. – Кто бы мог подумать, что таким окажешься? Когда познакомились, считала тебя рядовым, самовлюблённым красавчиком, а в последствии оказалось, что самовлюблённость твоя – не более, чем пыль в глаза окружающих, а любить тебя очень даже есть за что…
          -Спасибо. Я тоже тебя люблю, Солнце - откликнулся Вадим, продолжая её целовать.
          -Так-так-так! – объявил кто-то, причём знакомым голосом, стоявший где-то в изголовье синей с красным рисунком подушки.
          Вадим задрал голову, чтобы взглянуть на того, кто встал, понимаешь, так неудобно, и ещё при этом, по-знакомому говорит. Маша засмеялась и сказала:
          -Шпунтик! Я тебя знаю! Привет, полированный шкафчик с секретом! Ты откуда здесь взялся?
          Вадим приподнялся на локте и заглянул на пришельца (Шпунтик был длинющим и чуть полноватым – вот тебе и шкафчик).
          -Точно, это Шпунтик! – сказал он. – Здравствуй, родной! Выходит, меня отнюдь не глюкануло. Мне показалось, что я увидел Винтика в какой-то момент, а потом быстро решил, что, по всей вероятности, все звукари на одно лицо.
          -Ты что городишь, Лапушка? – смеялась Маша.
          -Не знаю, - ответил ей Вадим, и тоже засмеялся.
          -Выглядишь полным придурком сейчас. Поздравляю, - продолжала Маша, не в силах удержаться. – Обожаю тебя таким!
          -Не представляешь, как я-то рад твоему обажанию, - сказал Вадим и опять улыбнулся, закинув руку на Машу, и обнимая её этой рукой.
          -Ну, а вы-то откуда тут взялись, сладкая парочка? – тоже радостно поинтересовался Шпунтик и сел с ними рядом на батутную подушку. – Нам сказали, что какие-то танцоры будут, но никто не ожидал, что танцорами этими окажетесь вы. Станцевали шаффл совершенно крышесносно. Многие из гостей прям стонали. Дима, ты – невероятен. Но каким образом-то? Объясните, блин, хоть что-то!
          -Я знаю, что невероятен, - торжественно объявил Вадим.
          Маша стукнула его по руке, нарочито нахмурилась и театрально фыркнула, скрывая смех.
          -А вот появление тебя и Винтика – вовсе из области фантастики, - продолжил мысль Вадим. – Мы-то тут живём вообще-то. Это вы – неожиданно на наших куличиках у чёрта образовались.
          -Начальники на свадьбе замдиректора предложили поработать. Хороший кэш обещали. А твоё, Дим, появление в таком ураганном танце – лучший бонус к кэшу.
          -Только что видел в толпе Дубенко, - внезапно объявил не менее внезапно появившийся Винтик. – Нашу работу контролируют. Привет, Чёрный! Ты сейчас был, как всегда, великолепен.
          -Привет, второй Шкафчик, - откликнулся Вадим, - Но этот у нас – с гвоздями, сказал он Маше, и та радостно протянула пришедшему руки.
          Винтик носил жёсткий ёжик волос, а потому, выходит, с гвоздями был. У Шпунтика-блондина наблюдалась "косичка". Устаревшая причёска, конечно, но его и Шпунтика она устраивала, так что…
          -Это – фигура речи была, про присутствие Дубенко? - уточнил Вадим у Винтика.
          -Она что, действительно здесь, Виталик? – вторила Маша.
          -У вас гастроли? – добавил Вадим.
          -Дина Иосифовна, вместе с Артёмом Алексеевичем, отдыхать отправились, на юга. Помимо всего, они давно собирались и нанести визит в вотчину любимого всеми Чёрного, а тут, как раз, новенькая замдиректора замуж решила выскочить. Замдиректора, как вы все знаете, дочкой Чёрному приходится, вот, как-то так всё и сладилось. Худрук немедленно воспылала идеей посмотреть на жениха. Разумеется, приглашения обоим начальникам выдали в самом лучшем виде.
          -Погодите, так вы хотите сказать, что Дубенко реально видела сейчас наш танец? Я-то подумал сначала, что это шутка, – поразился Вадим, по-прежнему лёжа на батутной подушке.
          -Хотят! – послышался третий голос, на этот раз, женский. – Ещё как хотят, Вадим Ефимович!
          -Дина Иосифовна! – воскликнула Маша. – Артём Алексеевич! Добрый день!
          -Здравствуйте, - немного удивлённо приподнялся на локте Вадим. – Не ожидал вас увидеть. Какие будут директивы у наших сверх-креативных руководителей?
          Дубенко, в ответ, громко расхохоталась. А директор Равноденствия сделал вид, что его тут вообще нет.
          -Никаких директив, дорогой, - объявила худрук. – Кроме, разве что, той, что мы все в шоке от вашего с Машенькой танца. В положительном шоке, Чёрный, в положительном, не делай такое убитое лицо.
          -Даже и не знаю теперь, радоваться мне или паниковать, - резюмировал Вадим, а Маша, в очередной раз, эмоционально стукнула его по руке.
          -Очень неожиданно видеть тебя в качестве танцора… - заметила Дубенко. – Поздравляю, Чёрный. Дочь замуж выдал. Ты, всё-таки, хороший мальчик у нас, хотя некоторые уверяют что bad.
          -Да Лиз, честно говоря, сама выскочила замуж как-то. С родителей ни копейки не стрясла. Жених с профицитом бюджета попался, - засмеялся Вадим и, наконец, сел на край четырёхугольной батутной подушки. – Мы с Машей им только танец свой подарили. Поучаствовали в культурной программе. А вы, Дина Иосифовна, вроде бы, хотели познакомиться с нашим женихом?
          -Очень хотели, Дима, очень.
          Маша тоже села на подушке, подперевшись рукой.
          -Он был тут, поблизости, - проинформировала она. – Только что с ним говорила.
          -На мою беду, это он же ставил и тот самый эпохальный танец, который был скопирован с клипа Майкла Джексона, - добавил Вадим, как бы, к слову. – Едва возникла мысль о хореографической вставке в свадебную культурную программу, он, сразу же, припомнил мне о том, кто тут у нас, собственно, плохой, и все об этом знают.
          -Подарок от мужа на новый год, пять лет назад, кивнула Маша. – Это так классно было, Дим. Давай, на этот новый год ты мне, с ребятами, станцуешь шаффл?
          -Ох, - сказал Вадим.
          -А что? Они были в восторге от наших репетиций, - не стала сдаваться Маша. – Станцуют с радостью.
          -Возвращаясь к хореографу, - нарочно погромче объявил Вадим, - Его Виктор зовут, и… вот он, я его вижу.
          -Как причудливо тасуется колода, - сказала Дубенко, озираясь. – Михаил Афанасьевич очень прав всё-таки. Познакомь?
          -Да вот он, вам, собственной персоной. Не стереть такого, - отрекомендовал Вадим и показал в сторону.
          В тот самый момент с этой стороны подошёл Виктор.
          -Опаньки! – воскликнула Дубенко. – Ты где подбираешь для себя друзей, Дима? Они ж у тебя – сплошь красавчики!
          -Не подбирает он их нарочно. Сами как-то подбираются, - вставила Маша. – Я тоже заметила эту особенность Вадима, хотя он – абсолютный ноль в отношении мужской внешности. Не исключаю, кстати, что ребята именно потому так ему и подбираются – им нравится, что он не сортирует.
          Тем временем, Виктор подошёл уже вплотную.
          -Витя, знакомься, это – боссы твоей невесты, - сказала Маша.
          -Ух ты! – поразился Виктор. – Здравствуйте! Между прочим, Лиза от вас в восторге.
          -Мы Тоже Очень Рады, - процитировал Вадим, нарочито улыбаясь, а Маша, теперь уж, дёрнула его сзади за рубашку и ткнула в спину.
          -Невозможный! – проворчала она. – Ужас. Как маленький!
          Вадим обернулся и погрозил пальцем.
         -Мальчики, Маша, - обратилась Дубенко, - а если я вас, когда-нибудь, приглашу к себе на день рождения, с шаффлом?
         -Дина Иосифовна, а раскройте, пожалуйста, секрет, - попросил Вадим, - когда у вас, собственно, день рождения. Я, прям, теряюсь…
          Дубенко засмеялась.
          -Не теряйся, Дима. Обычно устраиваю себе днюху тогда, когда мне сильно скучается по шоу, по общению с дорогими людьми. Зимой, весной. Летом и осенью, почему-то, никогда мне пока не хотелось соорудить себе ДР.
          -А на самом деле, когда он у вас? Настоящий, не тот, который вам внезапно захотелось.
          -Зимой. В середине февраля. Я - Водолей.
          -Сюрприз… - слегка задумался Вадим. – На любой ваш день рожденья мы, скорее всего, прибудем, Дина Иосифовна. Проще всех, в этом отношении, Виктору. И он, и Лиза теперь москвичи.
          -А я догадалась. Представляешь? – парировала худрук.
          -Ну, это две пары в сапоге, - Маша даже головой покачала. – Вы изъясняетесь, в чём-то, очень похоже, между прочим. Теперь я поняла. Слегка, как по расписанию, конфликтуете, словно пауки в банке, но, на самом-то деле – всегда заодно.
          И Дубенко, и Вадим враз засмеялись, а потом стукнулись кулакам, что и вовсе привело Машу в жуткое удивление.
          -А что такое? – удивился Вадим, поднимаясь с подушки, - Мы сработались за шесть лет.
          -Да, - подтвердила Дубенко. – А ещё - этот парень с завидной регулярностью меня потрясает. Неужели, с тобой, Машенька, он сильно сдерживается? Как-то не верю.
          -Знаете, Дина Иосифовна, потрясать до самого основания – его излюбленное занятие, - известила худрука Маша, по-змеиному сползая с подушки и вставая рядом. – Если бы такого занятия у него не было, мне просто стало бы скучно с ним. Потому, видимо, люблю его уже десять, с лишним, лет.
          Вадим принял совершенно безучастный вид и обнял Машу за талию. Худрук и директор хлопнули, несколько раз, в ладоши. Виктор улыбнулся, наблюдая.
          -Дим, там есть, если всё не схавали, совершенно потрясающие розочки из мороженого. Хочешь? – спросила Маша, повернув к супругу голову.
          -Хочу, - откликнулся тот. - Градусов тридцать пять на дворе. Только эти твои цветочки, скорее всего, если не слопанные, то уже совсем растаявшие и мало похожи на розы, думаю…
          -Ничего подобного, - возразил Виктор. – Я только что их видел – они прекрасно выглядят. Еле удержался, чтобы пятую за день себе не отхватить. Там хорошие холодильники. Идите, и обрЯщете.
          -Понял. Мы уже пошли, - сказал Вадим и, уводя с собой Машу, снова обняв её за талию.
          -Ты окончательно спёкся, - объявила, при этом, Маша. – Я чувствую, от тебя, запах корицы.
          -У меня – очень чуткая жена, - оценил Вадим. - Я – ПРОСТО потрясающий, а она – не просто, а ПОТРЯСАЮЩЕ, ГИПЕР-ЧУТКАЯ.
          -Так, мозги у нашего Чёрного уже не просто плавятся, а кипят от жары, походу. Пора его охладить, а то, как бы, не пришёл он в негодность, - оценила Дубенко со смехом им вслед.
          Когда были уже довольно далеко, Вадим шепнул Маше:
         -Бьюсь о заклад, сейчас Дине Иосифовне в воображение придёт очередная крышесносная идея. На этот раз – по применению в хозяйстве такой единицы, как Барби. Обожает она красивых мужиков, и пройти мимо очередного экземпляра в коллекции для неё – нереально. Она бессильна что-либо исправить в этом вопросе.
          -О, Боже! У меня - муж действительно перегрелся! – засмеялась Маша, ответно обхватив Вадима. – Он прав, правда, но нужно его, всё-таки, слегка охладить. Прежде он ни разу не признавал себя красивым мужиком.
         -Понимаешь, Марусь, я недавно познакомился с дочерью театральной легенды. Девочка доказала мне, с помощью хорошей притчи, что необходимо любить себя полностью, без выморок. А то – нахрен сдохнешь где-нибудь, причём абсолютно бесславно. Так что я теперь пытаюсь любить себя всего, вот прям с ног до головы. С любым прошлым и будущим такого.
          -Хочешь сказать, что собрался развивать свой культ личности?
          -Не бойся, до репрессий не дойду. Я не такой кровожадный, - пообещал Вадим.
          -Твой пример репрессий, до которых не дойдёшь? – поинтересовалась Маша.
          -Не скажу. Ты сразу же определишь, что это неприлично.
          -Ха-ха-ха! – захохотала Маша, обняв супруга за шею. – Пошляяак! Ох уж, мой любимый пошляк…
          Тем временем, танцующая медленный танец толпа гостей их шаффл-пару опознала, и начала фанатски, с налётом дебилизма, аплодировать. Вадим раскланялся влево, вправо, под хохот Маши.
          -Не принимайте на свой счёт, - громко пояснила Маша толпе. – Дима не пьян, просто у него сегодня тепловой удар.
          -Папа нашей невесты – великолепен! – донеслось из толпы.
          -Пошли быстрей к Шоколадке, иначе я сдохну сейчас от смеха, - шепнул Маше Вадим.
          -А как же халявные розочки? – не поняла она.
          -Да на китайскую гору все эти цветочки, Солнце. Сейчас остановимся у нашего гастронома, и я куплю там всем нам невероятное количество эскимо.
          -Четыре! Одно – Дарье, остальные - мальчикам. А себе купи, персонально, миниведёрко!
          -Всем купим, Маш, только го, не то я, пожалуй, допекусь сейчас, но выйду, чего доброго, комом…

* * *
          Когда погрузились в Шоколадку, Маша радостно сообщила, что в зале, где проходило действо, понатыкано камер, и, следовательно, шаффл попал на видео. Сообщение отнюдь не порадовало Вадима. Он, слегка горестно, вздохнул, но ничего не сказал, ведь, всё-таки, себя нужно любить полностью, и факт этот не обсуждается.
          -Очень интересно, с дочерью какой это театральной легенды ты познакомился в столице, - поинтересовалась Маша, как бы между прочим.   
          Вадим сел за руль и пояснил:
          -Мне предложили мало-мало поучаствовать в написании нонфикшн-романа о театре Равноденствие. Во время моей недавней поездки в Москву я познакомился с дочерью Сергея Бежина и её мамой.
          -Ты познакомился с женой Бежина?
          -С его любовницей, вестимо, - кивнул Вадим. – Настоящая жена – француженка. А я познакомился с дамой по имени Таисия Лузан. Эта Таисия родила Бежину не только дочь, но и сына. Двойняшек. Но с мальчиком я не познакомился - he's in the army now. 
          -Сколько лет двойняшкам?
          -Им по двадцать один.
          -Красивая? У тебя же – мания предпочитать красавиц…
          Вадим фыркнул.            
          -Красивая? Кто? Я запутался, - сделал вид, что не понял Вадим.
          -Любовница Бежина. На его дочку, знаю, ты не обратил внимание.
          -Обижаешь, Солнце. Как это, не обратил внимание? Ещё как обратил. Обе – в топе. Касательно возраста дочки – это да, большой минус. Но не замечать несомненной красоты женщины, не моя ипостась, ты ж в курсе. Ко всему, девушка ещё и умная. Полный беспредел.
          -Ах вот оно как, значит?
          -Только так, Марусь, только так. Моя болезнь - отнюдь не красивые женщины, моя болезнь – умные женщины. Вспомни, как плющило меня от того, что влюбился в тебя с первого взгляда, ни словом с тобой ещё пока не перемолвившись. Когда понял, что влюбился вторично, теперь уже не во внешность, а реально, в человека, меня почти паника обуяла. Потому и пропадал так надолго.
          -Я, между прочим, сильно переживала, когда ты тогда исчезал, Дим… Скучала по тебе безумно. Сама себе не признавалась, но скучала. Помню, как мы разругались… Я решила, что ты врал постоянно, а ты – всего лишь ничего мне не рассказывал…
          -Честно? Я, Маш, тогда сильно, почти до боли, ощущал в тебе этот страх… Не хотел пугать ещё сильнее. Прости, что тянул долго. По-другому – просто не мог. Было жалко тебя, Марусь. Невероятно жалко. Мне казалось, эта моя жалость сильно унижает…
          -Димка… Останови машину.
          Безапелляционная просьба Маши прозвучала, словно приказ. Сейчас были уже где-то поблизости от своих пенатов, но всё-таки ещё в пригороде, на трассе. Обычно Вадим всегда следовал правилам и, прежде чем остановить Шоколадку, минуты за три до этого, выключал кондиционер. Поэтому, лужи под его машиной, равно как и неприятного, затхлого запаха в салоне никогда не возникало. Сегодня, повинуясь приказу Маши, Вадим не выключил мотор, а просто остановился у обочины. Особо тихо не стало, конечно, но, тем не менее, вопли чаек над полосой прибоя стали прекрасно слышны. Этим бестиям нипочём даже адская жара...
         
* * *
          Маша отстегнула свой ремень безопасности. Ремень отскочил, затянулся. Вадим покосился, не зная, видимо, что можно сейчас от неё ожидать, а Маша молча привстала, и крепко обхватила руками шею супруга. Пауза. Никто ничего не говорил. Вадим только положил ладонь на руку Маши. Маша, от его прикосновения, закрыла глаза. Целовались. Да, целовались. За одиннадцать лет вместе абсолютно не наскучило. Представляете?
         -Если б мне кто-то сказал десять лет тому назад, ни в какую не поверила бы, что могу так прочно влюбиться, после того, что со мной, когда-то, случилось… - шепнула Маша. 
          -Прости, - вдруг сказал Вадим. – Прости ты меня, заразу, Солнце.
          -За что я должна тебя простить? За то, что ты мне столько всего подарил?
          -Изменял тебе. Вот за это – мне и нет никакого прощения. Перед Богом, надеюсь, я, хоть какое-то, прощение вымолил, но вина моя, значимая, ещё и перед тобой. В сердце набилась. Скрипит, как песок. Не уходит эта стервозина. Не. Уходит. Она, Марусь. Постоянно думаю об этом.
          -Всё равно забывай давай, Димка. Забывай скорее. Пожалуйста, любимый. Всё забывай. Помни только нас.
          -Я стараюсь, Солнце. Но… Нет.
          -Ты просто сам не хочешь забыть. Прикажи себе.
          -Ты хочешь, чтобы я в тварь превратился, не иначе? А вот ничего не стану забывать, и буду всё помнить, чтобы и далее было неповадно.
          -Если бы ты мне не изменил, у нас не было бы Мэтта.
          -Маш… Мы с тобой о разном говорим.
          -О разном?.. О. Разном? Постой…
          -Пять лет назад, - ничего не поясняя больше, он тронул Шоколадку с места.
           А Маша, выждав немного, твёрдо спросила:
          -Так что же с тобой случилось Пять лет назад, Лапушка?
          -Пять лет назад родился Матвей.   
          -И?
          -И у нас с тобой появился сын. 
          -Ты хотел сказать что-то другое.
          -Разве?   
          -Ладно, проехали, - сказала Маша.
          -Так. Стоп, всё-таки. Ничего мы не проехали, - Вадим опять остановил машину, подогнав к обочине. – Просто я струсил, едва потребовалось назвать всё полагающимися именами. Снова струсил, Маш.
          За окном всё ещё простиралась межгородская трасса. Термометр упрямо показывал +35о С. Если бы не работающий кондиционер, в замкнутом пространстве салона вполне можно было бы, пожалуй, задохнуться от жары.
          -Так вот. Пять лет назад, - продолжил Вадим вкрадчиво, - я переспал с Катей Рыжовой. Чуть ли не в тот самый момент, когда Мэтт появился на свет. Это обстоятельство, пожалуй, вряд ли можно отнести к рядовым изменам, потому что у нас с Катей тогда обоюдно сдали нервы. Мы оба были, в тот момент, не в себе, и плохо осознавали, что делаем. Словно долбануло чем-то по мозгам, и они резко отключились. Не анализировал. Но… Маш, ты только не обращай внимание на все мои оправдания и смешные доводы о том, что тот случай вряд ли можно отнести к рядовым изменам. Его туда НЕОБХОДИМО отнести. НЕОБХОБИМО! Накажи меня чем-нибудь, пожёстче, если хочешь. Хорошо знаю – нанёс удар, за который нет оправданий. Больше всего не хочу всегда, чтоб ты плакала, но сам вечно подаю этому повод… Но ты, всё же, не бросай меня, Солнце. Не бросай. Я ещё пригожусь тебе. А без тебя, нафиг, подохну. Правда.
          -Глупый. Ты что, всерьёз опасаешься, что я могу от тебя уйти? Не собираюсь я тебя бросать. Хотя бы из-за того, что ты, всё-таки, покаялся в измене. Мог бы и дальше благополучно помалкивать, улыбаться, зная, как люблю твою улыбку… А как ты себе представляешь наказание за измену, Дим? – прищурилась Маша.
          -Не представляю вообще, - сказал Вадим. – Чего тебе от меня хочется? Самое невероятное что-нибудь называй. Сделаю.
          -Прощения ты уже попросил, - размышляла Маша. – Попросить тебя пройтись голым но нашей улице не прокатит. Ты ж в лёгкую пройдёшься там, знаю…
          -Верно, Маш, для меня это никогда не представляло сложностей, а после Оврага – подавно. Запрети лучше прикасаться к тебе месяца два – это гораздо мощнее будет… Ты сейчас заплачешь. Вижу, - сказал Вадим.
          Вместо ответа она, впрямь, закрыла лицо руками и заплакала. Вадим опёрся о руль, запустил пятерню себе в волосы. Промолчал.
          -Какие мы с тобой оба порченные, Лапушка, - сказала Маша, сквозь пальцы. – Как подстреленные, или загнанные.
          -Иди сюда, - Вадим повернулся к ней, развёл в стороны руки.
          Маша упала ему на плечо.
          -Ты всё давно знала.
          -Нет.
          -Ты знала. Ты же Шерлок Холмс и чувствуешь меня досконально. Маш, честно – я, по большому счёту, в общем-то, не трусил. Просто боялся, что тебе слишком больно будет, когда сообщу правду о моей подлости… Не вру. Как на духу, Маш. Прости.
          -Ладно. Я знала, - шепнула она. – Знала, Дим. Ты совсем чужой стал, в какой-то момент… И я поняла, ЧТО именно стряслось. А когда Катя нас навестила, уверилась - не ошиблась. Она хорошая, нравится мне. И вкус у неё есть. Даже мужчин выбирает со знанием дела. Супруг – до безумия приятный и доброжелательный, вы с Бежиным – красавцы-идальго, которые не способны унизить, оскорбить, сделать женщине плохо…
          -Марусь, да перестань ты, пожалуйста… В самом деле, давай прекратим. Прекратим наше ёрничанье, слёзы, махание кулаками и… - Вадим выдохнул. – Наконец-то  покаялся тебе… Шесть лет обзывал себя трусом, предателем… Я такой и есть, по-сути, но, всё-таки, совестливый. Как у Ильфа и Петрова, "Голубой Воришка". Ворует сцуко, и стесняется этого. А я – умудрился изменить тебе и с Аней, и с её матерью. Совесть теперь вдвойне мучит…
          -Ладно, всё, - объявила Маша, вытирая последние слёзы. – Забыли. Не буду на нервах играть, ты не переживай… Но я, между прочим, придумала сейчас, о чём тебя можно попросить.
          -Так. Готов.
          -Поговори с Богдашей. Ты знаешь, о чём. Сколько можно откладывать? Понимаю, не из приятных тема, но ты ж отец. Поговори с ним, всё-таки, Дим. Сам заметил, что ему это очень нужно сейчас…

ГЛАВА 12
ДЕТСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

          -Па-ап! – взволнованно кричала в телефон Лиза, - Это запредел был! Вы с Машей такие невероятные, такие фантастические!.. У меня слов нет. Мои одноклассницы, которые присутствовали, сбежались, едва вы в тот люк спрыгнули, и дружно начали визжать от восторга, допытываться, кто был этот мужчина, что только что танцевал шаффл с красоткой в белом. Я им: "Да вы что, мочалки, очумели? Нашего историка не признали?". Они – того громче развизжались. Короче, пап, извини, но теперь тебя, как мужчину, хотят все мои бывшие одноклассницы, которые на свадьбе были.
          -Очень интересно, - оценил Вадим. – Надеюсь, полный набор твоих одноклассников сегодня на свадьбе не присутствовал и были там лишь одноклассницы?
          -Я же серьёзно, – оскорбилась Лиза. – Мальчик-одноклассник, между прочим, присутствовал, один. И он-то тебя узнал, между прочим. Знаешь, что сказал про ваш танец?
          -Хоть один твой бывший одноклассник или одноклассница что-нибудь цензурное вообще выдали сегодня?
          -А вот нет. Никто из них цензурного не выдал. Представляешь? Паша, например, сказал, что ты порождаешь у мужчин неуместные мысли. А жену свою ему убить захотелось потому, что пялилась на тебя, как чокнутая, - Лиза засмеялась. – Представляю, что было бы, станцуй ты им шаффл, будучи в Овраговском обтягоне!
          -Не продолжай, - слегка поморщившись, попросил Вадим. – Это – уже картинка из моих кошмаров. К тому же, танцевать шаффл в узких джинсах мужику практически невозможно.
          Лиза засмеялась.
          -Продолжай лишь в том случае, - продолжил Вадим, - если далее у тебя всё, в том же стиле, будет про Машу.
          -Извини, но я только с девочками дружила в школе. Потому – пригласила на свадьбу исключительно их. Паша с женой почти случайно затесались. Он мне, в пятом классе, обалденного плюшевого кота подарил, и я его поцеловала. Этот мальчик, для меня, навсегда выделился из массы. Сегодня, правда, поступили, в основном, исключительно комментарии от лица его жены. Просто, понимаешь, мужики у нас разбалованы женщинами, потому по-щенячьи восторгаться ими не станут. А вот женщины-то, как раз, будут остервенело кидаться на понравившихся им мужиков, которые, к тому же, как-то по-особенному относятся к женщине.
          -Я отношусь к женщинам по-особенному?
          -Ещё бы. Сам-то что, не знаешь?
          -Ни сном, ни духом, Лиз.
          -Ты относишься к нам не потребительски. Как к равным во всём… Я думала всегда, что ты гордишься этой своей особенностью. Ты же в курсе, насколько любят тебя женщины. Они не настолько глупы, чтобы клевать лишь на красивый голос, выгодную внешность, и удачный обтягон. Клевать на такое – прерогатива потребителей. Сегодня ты, например, даже в этом своём отвязном танце, умудрился продемонстрировать воочию, насколько влюблён в Машу. И все тебе тут же поверили, представляешь!.. Не могу ничего объяснить, не требуй. Но вы будто красиво любовью позанимались, у всех на глазах, и зрители были этим зрелищем очарованы. Спасибо, пап, вам с Машей за наши впечатления.
          -Пожалуйста, - единственное, что смог ответить Вадим и развёл руками. – Витю своего обязательно тоже поблагодари – это, всё-таки, его хореография.
          -Да его хореография была бы, в данном случае, ничем, без твоей харизмы, твоего темперамента и обаяния, пап…
          -Не оспариваю, хорошо. Тебе виднее.
          -Ещё бы! Маше передай, что невеста вас обоих боготворит после того, что вы ей подарили. Полностью покорена! Лучший подарок. Не всякие там чашки-ложки, понимаешь…
          -Передам с удовольствием. Невеста, а ты виделась, вообще, со своим начальством сегодня?
          -Виделась, пап. Они тоже сказали, что ты их восхитил. Готовься морально. Кстати, будущий Овраг буду вести я, как старший админ.         
          -Так готов уже я, Лиз, ничего не попишешь. А наш с Машей дуэт худрук уже пригласила на свою днюху.
          -Соболезную.
          Вадим засмеялся.

* * *
          -Ты один, - это Вадим заглянул в детскую.
          Богдан сидел за своим ноутом.
          -Тебе Матвей нужен? – поинтересовался он.
          -Мне ты нужен, не Матвей. С Матвеем и Дарьей, в данный момент, Маша занимается. Учит их правильно отработать каллиграфию. В гостиной. Сейчас, как раз, необходимо, чтобы никто не мешал.
          -О, чёрт… Пап, мне, чёт, волнительно стало…
          -Что, есть причина?
          -Вроде нет, но когда отец - директор школы, любой начнёт бояться.
          -Да просто Маша неоднократно повторяла, что ты, слишком уж надолго, начал занимать ванную. Я, особо, никогда не концентрирую на этом внимание, но тоже, поневоле, стал замечать, с тех пор как однажды ждал своей очереди в душ минут сорок, вернувшись с работы.
          -Я должен оправдаться?
          -В чём? Если ты ожидаешь, что папа начнёт тебя шеймить, и выдаст лекцию о зашкварном влиянии ДОЛГОГО СИДЕНИЯ В ДУШЕ, то лучше прекрати ожидать. Не начну. Я помню, насколько нелегко в твоём возрасте. У меня, например, этот период, довольно жёстко, проходил. У мамы Маши тоже было. Не так жёстко, конечно, но ей хорошо запомнилось…
          -У мамы Маши? – поразился Богдан.
          -Разумеется, - подтвердил Вадим. – У девушек, Дань, это гораздо проще проходит. Им нет надобности надолго запираться в ванной комнате, хотя процесс, точнее, его последствия, тоже не особо приятны.
          -Ты мне прям глаза открыл, пап, - сказал Даня удивлённо.
          -Обращайся. И не забывай, пожалуйста, что я не абьюзер, но, всё-таки, совсем не обязательно вывешивать на двери в ванную табличку с бегущими фонариками, сообщающими миру о том, чем ты, в данный момент, занят. Приспособься, стань гибче.
          -Ты был гибче?
          -Не всегда. Но старался. Не думаю, что родители ни о чём не догадывались, конечно. Но я чего только не выдумывал! У меня всегда было повышенное либидо, и в подростковом возрасте дало оно мне неслабого жару. Я просто не знал тогда, куда от него деться.
          -Оно у тебя БЫЛО?
          -Не буквально, Дань "было". На самом деле – оно было, есть и будет. Ловит меня иногда в такие неподходящие моменты жизни, что только удивляться и удивляться. Сейчас – проще, сейчас есть жена. Но всё дело в том, что жена – человек, она другая, со своими желаниями, своей жизнью, и ни в один карман её не пристроишь, чтоб, при малейшем позыве, снять свои сексуальные проблемы.
          -Жена тебе заменила душ?
          -Ох, - поразился Вадим. – Не хамим, старичок, не хамим… Жену я люблю. Душ тоже люблю, но у меня к ним - разная любовь. Ради жены я и умереть могу, но ради душа? Умирать? Что за bullshit \\бред\\? Кажется, что, до глубокой старости, чаша сия меня покидать не собирается. Даже и не знаю, радоваться ли, горевать ли по этому поводу.
          -Ты так говоришь, будто считаешь "ручник" неизлечимой инфекцией какой-то. Ковидом по жизни, - заметил Богдан.
          -Серьёзно? Я так говорю?
          -Да, пап. Ты сказал сейчас именно так
          -Тогда у меня, выходит, комплекс неоправданной самонадеянности. Я имел в виду только настоящий момент. А там – посмотрим. Никто ни от чего не застрахован.
          -Выходит, чем дольше продолжается "период проблем"– тем лучше. Так что ли?
          -А сам-то как думаешь?
          -Об очень длинном периоде я пока не задумывался. Да, наверно, чем дольше, тем лучше. Правда, я надеялся, что всё само пройдёт, когда вырасту, и ничего уже не понадобится.
          Вадим засмеялся.
          -Дань, это тебе не разовая акция, - сказал он. – Ты – становишься взрослым мужчиной, и твои траблы так же растут. Просто - не пускай ничего на самотёк. Работай над собой.
          -Ты работаешь?
          -Я – работаю, - кинул Вадим. – Постоянно.
          -У тебя – четверо детей. Это потому, что ты хорошо над собой работаешь? Детей может быть намного больше?
          -Смотря как тут понимать определение "работа над собой", Дань, - сказал Вадим, еле сдержав смех. Парень-то не промах растёт! Сын своего отца, одно слово. - Например, человек может нести сознательную епитимью – ограничить для себя вообще всё, что касается плотских потребностей. Но, с другой стороны, вполне можно лишь придерживаться избирательности. Как делаю я, например. Предъявляю строгий райдер, и не разбазариваюсь.
          -Ты маме Маше тоже предъявлял свой райдер?
          -По большому счёту, да, Дань, предъявлял. Но я накрепко в неё влюбился, а потому вполне готов был отказаться от своих запросов, и предпочти только то, что укажет она, без всяких там райдеров. Она – мой личный инфлюэнсер. К счастью, мы вовремя сверили оба наших райдера, и пришли к выводу, что они идентичны, практически повторяют друг друга.
          -Я влюблён в Эмму, - внезапно сказал Богдан.
          -Дальше. Любовь – это далеко не всё, хотя, конечно, очень важный элемент отношений.
          -Ага, любовь - это когда всё время говоришь, что достанешь звезду с неба, которую назовёшь её именем, а она при этом – только слушает и продолжает чистить кастрюли. Фо рилзис?
          -Всё верно, Дань, - согласился Вадим. – Поэтому я всегда стараюсь сам мыть посуду. Нужно чаще доказывать любовь. Хотя бы упрощённо, но зато реально, не словами, а делом.
          -Да, пап, ты помогаешь Маше по дому. Иногда и даже делаешь многое за неё. Ей это нравится. Она улыбается и целует тебя за это. Я видел не раз. Мне очень нравится такое. Я хочу, чтобы Эмма смотрела на меня так же, как мама Маша смотрит на тебя.
          -Флаг в руки, Дань. Если хочешь, чтобы любимая смотрела на тебя, как на бога – постарайся быть им. Без разницы, каким именно богом ты решишь стать. Всё же, лучше, если богом вина и гулянок ты не будешь. Дай ей то, чем она действительно будет восхищаться – лучше и чаще всех забиваешь мяч, например, даришь её любимые цветы, не забываешь ни одного праздника… Выбор у тебя велик.
          -Эмме пока только одиннадцать. Она вряд ли оценит всякие бытовые подвиги, если я начну их, ради неё, совершать. Но цветы – очень любит. Знаешь, как радовалась, когда ты меня научил делать так, чтоб её любимые гипсофилы были разноцветными, а не только лишь белыми. Я всегда крашу их теперь в разные цвета, для неё! Больше всего Эмме нравится, когда букет бывает лилового цвета.
          -Эмма такая красивая девочка… - сказал Вадим задумчиво. – Очень похожа на маму…
          -Я тоже считаю, что она – очень красивая. Мы часто об этом спорим. У неё родинка над верхней губой, и потому она считает себя уродиной.
          -Ты молодец, что споришь с ней об этом, - одобрил Вадим. – Она не должна получить себе комплекс. К тебе-то как она относится, что говорит?
          -Она хорошо ко мне относится. Я часто дарю ей букеты из гипсофил, и она, за это, целует меня в щёку.
          -Ну, класс… - поддержал сына Вадим.
          -А ещё, она часто говорит, что я симпатичный, и потому ей нравлюсь.
          -Только потому ты ей нравишься, что симпатичный?
          -Это ведь неправильно, да, пап?
          -Ну, на сегодняшний день, это, пожалуй, совсем неплохо. Постарайся быть таким, чтобы у неё появилось ещё с десяток причин, по которым ты ей будешь и далее нравиться.
          -А что ты делаешь лучше всех, пап?
           Вадим чуть было, по инерции, не брякнул "трахаюсь", и из-за этого рассмеялся. В самом деле, ведь совсем не за "будуарные таланты" полюбила его Маша, хотя… Ладно, таланты эти немаловажны. Тем паче, для неё, с таким багажом.
          В разговоре с сыном пошёл по запутанным, замысловатым путём. Видимо, чтобы не называть вещи своими именами. А оно и лучше – подумает пускай мальчишка, поразмыслит. Ему полезно. Угораздило влюбиться в настолько красивую девочку. Папу, собственно, угораздило ЕЩЁ КРУЧЕ. Папа этот, уже больше десяти лет, каждый шаг, каждое слово своё анализирует жёстко и бескомпромиссно. Его женщина непременно должна быть счастлива! Убейся, к чертям, придурок, но доставь ей радость. Она заслужила, приняв нечеловеческие страдания и испытав боль, которой ты вообразить не сможешь, даже в самых страшных снах. А ты, собака, уже не раз провинился, заставил её плакать. Искупай! И побыстрее! Нечего, перед ней, ныть о том, как трудно даётся тебе эта постоянная работа над собой, над косяками в твоём характере. Продолжай работать. И попутного ветра тебе в горбатую спину .
          -Я – лучше всех её понимаю, - сказал Даньке Вадим. Не соврал, конечно, хотя то самое слово, пришедшее первым на ум, всё-таки точнее. – Лучше всех понимаю и сильно люблю. Даю ей всегда то, что она ищет, не требую за это никакой компенсации. Она отдаёт мне только те долги, которые считает нужным отдать.
          "Хорош цензурно хвалиться, стыдливый ты папочка хренов. Тема-то нецензурная у вас, - сам себе сердито резюмировал Вадим. - Выдай сейчас Даньке всё, как есть. Просто-напросто, дело в том, что ты клёво и разнообразно умеешь любовью заниматься, знаешь всякие там массажи, приёмы и позы – отсюда, у вас с Машей началось, и продолжается. Тебе секс с ней был мега-необходим. Ты до одури, хотел её, только об этом и думал. А она – боялась постельных взаимоотношений, и почти тебя возненавидела, когда целенаправленно ей под кофточку полез, впервые поцеловавшись. Но ты, всё же, без проблем смог подстроиться, полюбил её именно так, к чему она была готова. Нежности она хотела, и она её получила. Отдельный вопрос, чего эти досточтимые осторожность, и "впитываемость" тебе тогда стоили. И – отдельный вопрос, сколько ж, всё-таки, раз у вас, когда были вместе впервые, с осторожностью, случилось. А тогда ты, между прочим, даже забыл, что тебе уже тридцать пять почти, совсем не двадцать, и очень даже пора остепениться. Как ты понял, что девушка от тебя нежности и осторожности хочет, а отнюдь не безудержных возвратно-поступательных, которых хотел ты? Пойди, разберись. Почувствовал, видимо, хотя, конечно, чуть было, нах*, не обкончался. Видимо, уже тогда были с Марусей на одной волне. Она не нуждалась в оголтелом сексуальном акте, в апогее которого обычно орут и кусаются, она нуждалась в любви, нежности, поцелуях. Именно потому, вместо того, чтобы выпустить на волю свой охрененный знаменитый темперамент, моментально кончив сам, начал целовать её "туда", писать языком её имя. Данька, наверняка, понял бы верно. Сто процентов. И – сто процентов, гордился бы, что его папа настолько чуток и, в то же время, настолько отвязно сексуален. Постеснялся сказать? Выходит, да. Стало быть, рассуждать о подвигах сына в дУше ты можешь, а напрямую признаться в том, что своими многочисленными бабами признан самцом первого класса, для тебя проблематично? Кто-то сказал, что Даньке только четырнадцать? Вот только не надо! Парень уже сам всё проверил и прочувствовал. Кому его учить, как не отцу? Ты ж не левый, озабоченный дядька, ты – папа, который, наконец, откровенно заговорил со старшим сыном, а сын в таком возрасте, что ему конкретный совет твой нужен, эротоман хренов.
          Сам не понял, каким образом рассказал всё Даньке. Вот взял как-то, и рассказал сыну о том, как был впервые со своей будущей красавицей женой. Насколько безумно хотел её – тоже рассказал. А какие же восхищённые были у Даньки, при этом, глаза! Мальчик убедился, что папа реально может ответить ему на все вопросы, с ним вовсе не обязательно юлить, разговаривая эзоповым языком. Ответят, поймут, посоветуют…
          Даже Мотя, вернувшийся из гостиной, разобрался, что тут сейчас произошло НЕЧТО. Увидев, как Богдан и папа, расставаясь на ночь, пожимают друг другу руки, он сказал горестно:
          -Мне ещё долго нужно расти, чтоб со мной так же прощались…

* * *
          По мере приближения долгожданной даты – ШЕСТЬ ЛЕТ, Матвей стал ещё тише и молчаливей, чем был, а его акварельные работы превратились в истинную сказку. Буквально. Марго, которая продолжала курировать Мотю в ЦТЮ, только руками разводила. Пятилетний художник выдавал пейзажи, достойные кисти признанных мастеров, а Марго постоянно твердила: "невероятно! ". На его рисунках, словно на стерео-картинке, вполне можно было найти "второе дно", завораживающий сюжет, и обнаружить при этом необычайную одарённость совсем юного автора. Мальчик подходил к своим творениям не просто как к фиксированию в акварели того или иного мгновения. Он закладывал туда целые панорамы… Однажды Маша, увидев свежий рисунок (это был морской пейзаж) побежала пить валерьяновые капли. Вадим, который при этом тоже, вроде бы, присутствовал, и видел тот самый пейзаж в свеженаписанном виде, к стыду своему, то ли совсем не просёк фишку, то ли ещё что-то… Ну не зашло, не зашло… С другой стороны, как забудешь, насколько ошеломил его когда-то портрет Маши, сделанный Матвеем в итальянской акварельной манере, "по-сухому". Судя по всему, тут имеет большое значение, кто куда вообще смотрит, и чего ожидает от увиденного. Ничего, конечно, Вадим никогда не понимал в живописи, но, порой, и его, могло продрать до того, выходит, что только клочки по закоулочкам собирай. Ух! (за голову хватаемся и выдыхаем фальцетом).
          Вадим давно уже выбрал преподавателя, у которого начнёт школьное обучение такой уникальный ребёнок. Разумеется, выбрал он девушку, причём такую, которая помимо своей толковости относительно навыков преподавания обладала отличными душевными качествами и, к тому же, великолепно знала английский. Звали будущую первую учительницу Мэтта Ариадной Родионовной. Ага. Она третий год работала в тридцатой и, между прочим, очень нравилась директору, как учитель. В частной беседе директор вполне мог назвать её Ариной, за что, каждый раз, искренне извинялся. Он рассказал ей подробно о Мэтте. Арина Родионовна быстро прониклась. Вот прям заметно было, насколько не терпится ей познакомиться с этим первышом, поработать с ним. Сие обстоятельство Вадиму тоже очень нравилось. По себе знал, что интерес преподавателя к ученику ещё как много значит! Он, сразу же, постарался исключить возможные тренды относительно Мэтта. Попросил "Арину Родионовну" поскорей забыть о том, что мальчик - сын директора, и вообще никак не выделять его. Учитель была солидарна, и клятвенно пообещала, что Матвей не будет у неё на особом счету, а, при необходимости, к нему применятся все соответствующие порицания и взыскания.
          Фраза про порицания и взыскания Вадима сильно повеселила, но, по театральной традиции, не раскололся (Дина Иосифовна, наверняка, похвалила бы за это). Вообще-то, вряд ли этот парнишка станет хулиганить или дебоширить… Но кто ж его знает. Вполне возможно, что вечно сидящий у этюдника милашка, выкинет неожиданный фортель, который все расценят, как лютый зашквар. Хм. However \\однако\\. Мэтт-хулиган – это что-то новенькое. Балбесом, проглядевшим главное, его легко представить, а вот хулиганом – вряд ли. Но пубертат, знаете ли, та ещё лажа! Данька, вон, уже в курсе, что это за дрянь. Мэтту – предстоит с пубертатом ознакомиться. Держись, малыш…
          На самом пороге сентября, выйдя из отпуска, Вадим набрёл в интернете на какой-то туристический обзор Сербии. Прямо-таки руководство к действию для некоторых незадачливых отцов! Мэтт, с недавних пор, стал настоящим фанатом Сербии. По всей видимости, его призовая поездка туда состояться так и не сможет никогда. Беда. Маша сказала: "Как бы там ни было, мальчик ждёт. Поезжай с ним. Лучше самолётом, конечно, но… Не мне тебе советовать, ты лучше знаешь". Вадим и сам много думал на эту тему. Понимал, конечно, что у парня рушатся мечты, крошится в пыль и бесславно осыпается доверие к людям. Нерешительный папочка, который горазд только кулаками в воздухе потрясать, да очаровывать различных бабочек, блин! Вот подумал так, и совсем уж отвратно на сердце стало. Тут же решил приступать к решительным действиям. Несколько дней изучал возможности добраться, рейсы, и всё такое, прочее, вроде детского загранпаспорта. В результате, пришёл к выводу, что вполне можно будет съездить с Мэттом в Сербию, на зимних каникулах. Разумеется, будет это только в том случае, если позволят обстоятельства (VS международная обстановка).
          -Да, папа, да! – восторженно завопил Матвей, как только Вадим спросил, какие у него будут резолюции. Его не остановило даже то, что в январе в этой стране обычно лежит снег. Температура-то всё равно, в принципе, плюсовая!
          В общем, кажется, едем. Справки начал наводить практически сразу… Вадим даже позвонил Дубенко, чтобы поставить худрука в известность. Политики руководства, относительно репертуара пока не знал, так что предпочёл известить заранее. Самому-то ему тоже необходимо знать, что может приключиться в тридцатой в январе, ведь обязанности директора никто не отменял в конце концов…

ГЛАВА 13 
LITTLE THINGS\\Мелочи жизни\\

          В августе произошло и ещё одно заметное событие. По стране пошла частичная мобилизация. Вадима призывать, конечно, никто не стал бы. А вот Фёдор ожидал повестку, со дня на день. Морально он уже совсем готов был к отъезду и буквально сидел на армейском вещмешке. Вадим, первоначально, собирался позвонить ему, и наговорить побольше хороших пожеланий, но быстро понял, что будет он, при этом, выглядеть просто тошнотно. Этакий хлыщ, который в сторонке стоит, позвонил, чтоб приобщиться к патриотическому перфомансу. Словно в музей, блин, наведался, понимаешь, эмоций заполучить… В общем, звонить-таки, не стал. Навестил друга лично. Визит – вещь всё-таки весомая. Фёдор, в это время, как раз сидел в кухне, и варил холодец "из хвостов". Это было его старое, фирменное блюдо, которым решил ("напоследок"? порадовать домашних). Вадим, нужно сказать, когда-то перенял у него это "хвостатое" желе, и теперь, время от времени, тоже угощает Машу и детей душистым студнем. "Когда-то перенял"? Так когда-когда – да в тот самый период, требовавший, для лучшего срастания костей, как можно больше коллагена. Говорят, правда, что холодец тут мало эффективен, но совсем не помешал он, и даже полюбился. Теперь Фёдор и Вадим настоящими ассами по холодцу стали. Дети – полюбили это угощение, а жёны – просто довольны были…
           -Я пришёл, и сказал: хочу добровольцем на войну. Скорее меня берите, - сердито рассказывал Фёдор, Вадиму. - Знаешь, что ответили? Ни за что не догадаешься.
          -С руками тебя явно не оторвали, - качнул головой Вадим.
          -Да уж. Ответили: "Ты, Фёдор Василич, спецназовец, вот сиди и жди своё специальное задание, дятел". Я бы отослал всех на три буквы, самостоятельно отправился в группировку Юг, к примеру, или даже на контракт к Вагнерам, но набрёл на непредвиденные обстоятельства. Меня со всех сторон стали, вдруг, убеждать, что должен смирно сидеть, ни в коем не светить своими умениями. Мои умения, мне сказали – род секретного оружия. Ты в курсе. Нельзя мне, оказывается, разбазариваться. Если уж совсем ничего не получится, и произойдёт полный затык, я, всё ж, к Музыкантам отправлюсь. К частникам, по большому счёту, чёт, вообще не манит меня. Они хорошо подойдут порченным, вроде тебя, сумасшедшим парням, или осуждённым…
          -Спасибо за порченного, - подчеркнул Вадим. – Снова это определение… Того и гляди впечатлюсь…
          -Да ладно тебе. Все тут знают, как дело обстоит. Какого хрена юлить и изворачиваться? Чтоб не обидеть? Кого? Тебя, с чёрным поясом? Кстати, поздравляю.
          -Оригато, мастер, - ответил Вадим, сложил руки и коротко поклонился. Фёдор его действительно не поздравлял ещё. Вместе были на сдаче нормативов, но тогда всё как-то само собой получилось, без поздравлений обошлись.
          -И? Так ты, всё-таки, забираешься в окоп, или я – просто полный а-джони?
          -В каком смысле? – конечно не понял Федя.
          -В том смысле, что Маша – фанатка исполнителя Джони, и потому ей понравилось это ругательство на барбадосском. Оно означает "идиот". Так что теперь, при желании отругать, жена обзывает меня а-джони.
          Фёдор даже рассмеялся.
          -Маша у тебя – супер-оригиналка, всё-таки, - сказал он. – Ни в коем случае не оскорбляет прямым текстом, но, при этом, намекает, что есть ещё кто-то, перед кем она преклоняется.
          -Хм… Выходит, что над этим вариантом оскорбления Марусей следует поразмыслить, - покачал головой Вадим.
          -Только не возмущайся ни в коем случае. Лучше, похвали её за оригинальность, - посоветовал Федя.
          -Постараюсь, - хмыкнул Вадим. – Чёрт, я, похоже, начинаю ревновать Марусю даже к её увлечениям в лёгкой музыке…
          -Не пори ерундовины, Отелло, - поддержал друга Фёдор.
          -Уже иду на попятную, спокойно, - кивнул Вадим. – Лучше поведай мне сейчас, чем, всё-таки, закончились твои рысканья по кабинетам военкомата.
          -Меня ждут разборки с инстанциями. Поеду с мобилизованными в пункт сбора, но, подозреваю, этим моя мобилизация завершится. Вернут обратно, как пить дать.
          -Гемор какой-то… - заметил Вадим.
          -Ну, что делать, - пожал плечами Фёдор. – В России живём. Не быстро разбираются и долго запрягают, но потом быстро ездят, зато. Порой, так быстро, что мимо сути пролетают кабанчиком.
          -У тебя в паспорте что за национальность стояла? Никогда не спрашивал, насколько обидно бывает тебе следовать российским привычкам…
          -Русский я. И иду до конца.
          -Неслабо. Внешность лишь слегка оригинальна у тебя, выходит. Ты не совсем чёрный, но заметно смугловат. Русские бывают ещё и не такими смуглыми, сказать по правде.
          -Кто бы говорил о национальности, - скептично ответил Фёдор. – У самого-то что было нацарапано в пятой графе?
          -У меня было прямым текстом написано: "Еврей", но никто этому не верил. Был я курнос и белобрыс, как Мэтт сейчас. Вот правда, кудряшки у меня роились. Только они обычно срабатывали. Еевреем меня тогда, конечно, с большим скрипом, признавали.
          -Пока меня не будет – работай с Матвеем, как договаривались. Не забывай, что ты теперь - его мастер. Именно ты. Проверь себя. После него будешь и с другими работать, конечно, но он – главный, первый. Вложи в него души побольше. Хороший парень у тебя растёт. Я своего первого ученика, помню, в походы водил, разговаривали с ним от и до прям. Стали словно братья… Убили его на Херсонщине, месяц назад, заукропили... Не пью, ты это знаешь, но тут – прям в умат был. В какой-то степени, отомстить за него очень хочу.
          -Эх, тебя бы с отцом Алексием свести!
          -Очень ценно, что у тебя такой наставник есть, между прочим.
          -Он никому не отказывает. Так что готовься.
          -Понял. Уже готов.
          -А Тамара, по поводу твоего отъезда, что говорит?
          -Ты же видел её сейчас. Сам бы и спросил.
          -Не рискнул лезть с вопросами, - признался Вадим. – Судя по всему, комплекс у меня, по этой теме имеется. Комплекс женского гнева, так сказать. Знаю, что Томе сейчас хреново, но встревать с сожалениями насчёт твоего отъезда на Донбасс, или проявлять участие, не стану. Я просто не знаю, что говорить и делать, чтоб справедливо не схлопотать от твоей супруги. Заморачиваться со всевозможными котами и кошками Шрёдингера не собираюсь, Федь…
          -Так тебя ж все женщины, поголовно, обожают, чего ты так опасаешься от них схлопотать? - не понял Фёдор.
          -Не то, чтобы схлопотать опасаюсь… - ответил Вадим. – Лишь категорически не хочу причинять им какую-либо боль, ментальную ли, физическую ли… Это – мания уже, видимо, род психоза. Если мне, когда-то, напрочь своротит кукуху, то случится это, думаю, как раз на почве непричинения боли женщине. Я старшую дочь даже не шлёпнул ни разу. С младшей, которая супер-шкодливой бестией растёт, история повторяется.
          Вадима порядком колбасило и жгло обстоятельство, что идёт мобилизация, а он дома сидит. А уж как дёргало это Фёдора, можно себе представить! Вадим, например, уже вполне был готов был подписать контракт с частной военной компанией. Останавливало его лишь одно – не хотел оставить на произвол судьбы своих детей. Детей, Машу… Слишком велика ответственность за судьбы далеко не чужих тебе людей.
          У Фёдора не было категории "Д" он мог, в лёгкую, идти добровольцем. Это у Вадима выбора совсем не было. Исключительно ЧВК, если хочешь попасть на поле боя. Но Фёдор, всё же, более оптимистично смотрел на собственное участие в военных действиях. Более оптимистичен Фёдор был видимо оттого, что пороха, в своё время, нюхнул, кой-чего видел и знал, что там к чему. Ведь совсем не обязательно будешь убит. Вполне возможно, что в живых останешься и даже заимеешь какие-нибудь заслуги перед Отечеством. В Первую Чеченскую, эту бесславную войну, Фёдор всего тройку месяцев повоевал, но не сотрёшь этих отпечатков. Никоим образом. Лето 1996-го пропечаталось у него в памяти настолько чётко, что в пору поработать там перфоратором, чтобы избавиться от слоя лишних воспоминаний. Теперь же, выслушивая доводы чиновников, которые пытались убедить не торопиться на войну, Фёдор испытывал просто истинное бешенство. Недоумевал – как так-то? Укропов хватают прям на улице, превращают в пушечное мясо, а у нас, доблестному русскому мулату, понимаешь ли, сказали: "Сиди и жди своего спецзадания". А не согласен он ждать, вашу мать! У него уже сейчас, нестерпимый зуд в пятой точке под названием: "Дайте мне десяток пучков укропа, и я такой салат вам настрогаю, что любо дорого!". В общем, решено: Фёдор плюёт на всё и идёт добровольцем. Если опять скажут что-то типа "жди спецзадания", напишет в ВотсАпп или Телеграм Вагнерам, сделает всё-таки заявку.
          Но, всё-таки, сладилось и без участия в ЧВК. Берут Фёдора добровольцем. Русский мулат спокоен. ОК.

* * *
          Первого сентября попереживали, конечно, на полную катушку. Переживала, в основном, Маша. Все остальные её успокаивали. Даже Дарья успокаивала маму. Лично купила в магазине сладкий снег, и постоянно бросала ей в чай или кофе эти конфетки, очень уж трогая маму своей заботой.
          А Вадим, возвращаясь каждый раз домой, всегда что-нибудь с собой приносил. Чаще всего это были, всё-таки, цветы, в основном, фрезии, которые обожала Маша (любила она так же и тюльпаны, но фрезии, всё же, больше других цветов ей нравились). Порой, он приносил эскимо, тоже обожаемое супругой, а подчас мог преподнести ей что-то совсем уж неожиданное, например, любимую помаду. Только духи он, конечно, никогда не дарил, зная, что их Маша не переносит…
         Даша считала себя ветераном школы, ведь весной ей исполнилось восемь. Она, без устали, давала советы Моте, как ему будет лучше начать учиться в школе, и что для этого, хорошо бы, туда с собой захватить. Первыши, по традиции, приносят для своей первой учительницы громадное количество букетов, с которыми та потом не знает, что делать и куда их деть. Дарья уверенно советовала брату подарить учительнице как можно меньше цветов. Тогда его точно выделят из общей массы, и выделят его оттуда, между прочим, не без благодарности. Больших (например гладиолусов) будет достаточно и единственного, а вот маленьких нужно дарить, максимум, три. Мэтт так и сделал. Из вазы с астрами, которую для праздника приготовила мама Маша, он выбрал лишь три – розовую, фиолетовую и белую. Папа, к тому времени, уже находился на работе, в школе, а потому от него не последовало никаких резолюций, и совсем не известно, что Вадим мог бы тут сказать. А вот Маша сильно возмущалась детским произволом.
          Дарья вытянула из вазы оставшиеся в ней астры, и запросто потом вручила на празднике Дня Знаний своей Анне Ивановне.
          Вадим предлагал заехать за детьми, но все они дружно отказались. Даже первоклассник! В результате, пошли пешком. Маша вела Мэтта за руку. Должно быть, сильно повлиял на мнение героев дня, по поводу их прогулки до школы, Богдан. Во-первых, он терпеть не мог ездить в школу в папиной машине, а во-вторых… Во-вторых, первого сентября мальчик отправился в школу вдвоём с Эммой, и всячески это подчёркивал. Эмма несла в руке букет белых роз из сада Ефима Львовича. Маша, которой Вадим, конечно, поведал об откровениях Даньки в адрес Эммы, собиралась сфотографировать их вместе. Но, поразмышляв, не стала – Богдан обязательно активно воспротивится, он же в папу. Эта юная пара очень уж нравилась Маше. Хотелось, чтоб Вадим сегодня на них посмотрел. Оба – высокие (Данька же действительно в папу, в котором, без пятнадцати сантиметров, два метра), красивые… Девочка так похожа становится на Евгению, что сильно не по себе. Эти мамины, слегка раскосые монгольские (точнее – калмыкские) глаза… Выглядела Эмма совсем взрослой, а Данька рядом с ней – кавалер кавалером! Гармонично смотрелись, сил нет! Старший сын Вадима, по примеру Бекхэма, ловко управляется с волосами (чаще всего он их выпрямляет и ставит вверх, как Десятый Доктор Кто), в синих джоггерах и белых "Найках" (не вырос пока из, своих старых, купленных "на вырост", в досанкционное время, год назад) вёл за палец (ага, именно так, за пальчик!) девочку-брюнетку в рваных джинсах. Эмма тоже училась в тридцатой. Опекуны (мама и папа Вадима), помнится, так рассудили. Мама Эммы, когда, вынашивала Дарью и жила у них, повторяла часто, что хотела бы определить свою малышку в школу к Вадиму. Just like this \\Вот так\\.
         Между прочим, увидел-таки эту пару Вадим. На торжественной линейке в честь праздника, на которой директор, конечно, присутствовал. Увидел, и, между прочим, снова хмыкнул скептически.

* * *
          Маша, при Вадиме, никогда не упоминала Евгению. Его, до сих пор, сильно задевали воспоминания. Мрачнел, надолго замолкал… Наверняка это безумно тяжело – постоянно носить в себе вину за смерть человека. Он справедливо считает, что Евгения погибла только из-за него, из-за его попустительства и отпускания происходящего на самотёк. Потому до сих пор, при взгляде на Эмму, которая очень похожа на маму, Вадиму бывает сильно не по себе.
           Когда-то, со снайперской точностью, ради эксперимента, он взял и влюбил в себя Женю. Случайно познакомились в ночном клубе, разговорились… Чёрт дёрнул тогда Вадима проверить, на месте ли ещё его способность запросто, без особых усилий, влюблять женщин! Сидел за стойкой бара, немного выпивал. Водку… Судя по всему, именно несовсем трезвое состояние и навело его тогда на столь неумный эксперимент. Да уж, эксперимент оказался успешным, и доказал, что способностей своих Вадим совершенно не растерял. Всего за пару часов намертво влюбил в себя Женю. Раз, и готово. А она пошла на серьёзный шаг, стала суррогатной мамой его дочери… Следом заполучила послеродовой психоз, от которого лечилась, да так и не избавилась окончательно. Скорее всего, этот самый послеродовой психоз и стал, в какой-то степени, спусковым крючком для того, во что, в результате, вылилась история…
          Женя пыталась воевать сама с собой, но это ей оказалось не по силам. В одиночку не справилась. Пожалуй, даже если бы Вадим решил всё поправить, помочь Жене "отлюбить" себя от неё, он вряд ли смог хоть чем-то помочь. Над событиями внезапно повис фатум, полная неотвратимость. Встречались потом ещё несколько раз, по разным поводам (присутствие Вадима и Маши на родах не считаю). Теперь уж, совершенно не отдавая себе отчёта, Вадим делал всё, на что был способен, с единственной целью – пусть она меня возненавидит. Но, к сожалению, слишком поздно спохватился... По идее, ему необходимо было, с самого начала, по-свински обращаться с Женей, ни в грош её не ставить, ударить несколько раз, наконец, или, того пуще, поизвращённей изнасиловать. Но… Что хотите делайте – не способен он на такое уродство. В принципе не способен нанести вред женщине. Так что из свиданий и словесных контактов, со всеми попытками быть плохим, у Вадима получилось обратное – Женя влюбилась в него ещё крепче, хотя – куда уж больше? То, что получилось в результате, стало похоже уже на страшный сон. Тем не менее, совсем не сон это оказался. Самая что ни на есть реальность. Женя, от безысходности, наложила на себя руки, оставив на произвол судьбы крошечную дочку, Эмму.
          И песня… Как завещание. Иллюзия. Музыка эта крутилась на повторе в те минуты, когда таблетки убивали Женю. К счастью, Иллюзия - совсем не шлягер. Если б звучала она из каждого утюга, не исключено, пришлось бы Вадиму и Маше наведаться к психиатру…

                Он – твоя иллюзия,
                Он – бессонница.
                Не начавшись, эта история
                И закончится…

          С того трагического случая, эта, очень красивая песня, написанная Ириной Дубцовой, уже самыми первыми звуками своего звучания порождала в душах Вадима и Маши состояние, сильно напоминающее испуг и панику. Вадим неоднократно отмечал, что, стоит ему только услышать "Иллюзию", как его настроение портится на неделю вперёд...
          К счастью, девочку Жени взяли на попечение родители Вадима, она не попала в детский дом и даже нашла любовь, которая, скорее всего, станет главной в её жизни…

* * *      
          После трагических событий выяснилось: происшествия, увы, со смертью Жени, не прекратились. Того хуже – они закольцевались, и нужно, необходимо, немедленно что-то делать, чтобы разорвать образовавшийся "порочный круг". Женщины, вдруг, начали катастрофически быстро влюбляться в Вадима, стоило им только немного с ними пообщаться. Он честно пытался быть холодным и хамовитым, но не помогало. Трагедия с Женей словно катализатор сработала.
          Но вдруг! Вдруг он ощутил, что теперь уж самого его, до одурения, тянет к одной из подружек Лизы, которая служила в театре актрисой. Кстати, актрису эту звали Аней. Понял – возможно, это шанс порвать все адские круги! Ура! Ага. Рано обрадовался. Девчонка тоже, банально, влюбилась, и захотела быть ВМЕСТЕ. Более того – она решила, что Вадим обязан теперь стать её первым мужчиной, и даже начала мечтать о его ребёнке. 
          Представьте, эта самая подружка Лизы оказалась настолько отчаянной, что на крайние меры пошла. Нашла в социальной сети Машу, написала ей о своих чувствах к Вадиму. Та разозлилась наглости... Устроила супругу истерику. Настолько жёсткую истерику Маша устроила, что Вадим уверен был - на развод подаст. Однако никто никуда не подал. Помирились. В самом деле – к чему разборки, если прекрасно знаешь про дамоклов меч, про роковую "закольцованность" и неотработанную вину перед Господом… В общем, хорошо обдумав предлагаемые обстоятельства, взвесив их, Вадим с Машей порешили больше никак не противодействовать руке Господней. Им было велено – они подчинились. По большому счёту, пошли на это только во имя того, чтоб выжила девочка, Аня, тоже угодившая в засасывающую воронку под условным названием "порочный круг".
          А Вадима, между тем, продолжало дико к этой Ане тянуть. По-пещерному его тянуло, стихийно, как неандертальца. На этот раз - полностью подчинился обстоятельствам, хотя и был совершенно против происходящего. Случился данный факт измены с ведома Маши. Маша, конечно, сильно переживала и мучилась сложившимися обстоятельствами, но сама же подтолкнула супруга к Ане. Своими руками! Буквально в спину его пихнула. Особенно дорого далась и Маше, и Вадиму ночь, когда Вадим отправился к Ане впервые. Маша тогда точно знала, чем сейчас занят её супруг, и насколько это для него, как и для неё самой, мучительно. В первую очередь ненавидела себя, конечно. Себя она ненавидела за то, что обрекла любимого на измену. Вместе с тем, изначально отдавала себе полный отчёт - избежать ничего нельзя. Порочный круг необходимо разорвать. Больше никто не умрёт по их с Вадимом вине!
          Никаких мыслей о суррогатной матери, помня о трагической истории с Женей, больше не допускали, однако оба ощущали, насколько нужен им малыш. Только когда (очень быстро) забеременела Аня, сообразили: а ведь это будет ребёнок, которого они с Машей так хотят! Если попытаться что-то припоминать сейчас о том времени и мучительном, почти удушающем желании иметь ребёнка, не припомнится, скорее всего, ровным счётом ничего из того, что касается обсуждений вопроса или пересудов о нём. Просто глубоко-глубоко в души запрятали свои мечты. Не попрекала Маша супруга даже тем, что он, уже после появления на свет Матвея, слишком долго боролся с последствиями. Прошли месяцы, прежде чем Вадим, наконец, справился с собой и смог победить. Да уж, нескоро ушла от него тяга к этой девушке.
          Отхватив от мироздания по полной, наконец, ясно осознали, что проблема, ДА! отработана и устранена. Доказательство вот оно: прекратились повальные влюблённости в Вадима. Теперь он уже вполне смог, не ломая себя, быть собой. Порван порочный круг, всё встало на свои места. А в знак благодарности за то, что так много сделала и помогла справиться с проблемой, Вадим нашёл Ане хорошего парня, за которого она, впоследствии, даже вышла замуж. Хорошо понимал, что ОБЯЗАН ей сейчас. Сильно обязан. Хотя бы тем обязан, что это именно Аня закрыла все гештальты. Справились, наконец! Выдержали! А главное, все причастные живы. Закрыто!
          С тех пор, Вадим, разобравшись, что ему слишком уж симпатизируют, а ему сейчас нечем ответить, в целях самообороны, враз становится с этой женщиной гадом и сволочью, стремясь не попасть в очередной порочный круг (жутких поступков не совершает, действует как бы на удалёнке). И… Получается у него! Получается, чёрт возьми! Несколько раз уже так делал. Мысленно зажмурившись, хамит, унижает… Хотя, по большому счёту, совершенно не умеет он этого. Тряпка? Да просто – хороший, мирный человек. Как правило, Вадим всегда теперь ходит по пути наименьшего сопротивления, враз обрубает любые "левые" отношения. Вот это – всегда получается. Даже очень хорошо получается. А зажмуривается ли он при этом, затыкает ли себе уши – кому какое дело?
          Вот только ни за что не устраивайте Вадиму всяких подлостей и каверз. При всей своей видимой безобидности этот парень всегда хорошо и чё тко мстит. Человек, который поступил с ним по-скотски, сильно рискует получить достойную ответку. Вообще-то Вадим давно покаялся (аж на исповеди!), что настолько резко прекратил отношения с Зойкой. Ничего ей, в общем-то, не объяснил. Просто выставил из дома. А чего тут было объяснять? Она заслужила то, что получила. Потому Вадим совершенно не позаботился о  соблюдении дипломатии с ней. Да, блин, вот такой уж он у нас. Жестокий? Жестокий, несомненно. Вместе с тем, он же у нас, прям как в дамском романе, нежный, невероятный любовник, чьё обаяние и бережливость хлещут через край. Тем не менее, этот герой романов ни за что не станет пресмыкаться, лебезить, терпеть и забывать обиды. За обиду отомстит непременно. Да не просто гадостью какой-нибудь он отомстит, а по-настоящему. Жестоко. Ни на что не посмотрит! Ни в коем случае не поступайте с ним по-скотски. Да, он, конечно, раскается потом, но поступить с обидчиком более мягко и лояльно у него даже в мыслях обычно не бывает. Думайте что хотите. Уж какой есть.
          Лишь одному человеку в мире Вадим никогда мстить не станет. Маме своей. Дело в том, что его мама, Ида Александровна, когда-то уничтожила отношения сына с первой женой. И уничтожила она их из-за ерунды, каких-то мимолётных слов. Это обстоятельство для Вадима, теперь уже совершенно не секрет (много чего передумал, много в чём разобрался, но, всё-таки, подчинился и склонил голову перед обстоятельствами). Им с Ирой пришлось перебраться к родителям супруги, но бегство совсем не спасло их семью. Семья всё-таки погибла. Видимо главную роль тут сыграло то обстоятельство, что из двух любимых своих женщин Вадим выбрал  маму. Ну не смог он иначе. Да, не смог.

* * *
         То, что худрук Равноденствия тоже, мать твою, влюблена, увидел сразу. В самом начале работы над Оврагом, куда она притащила его насильно, буквально ухватив за шиворот. Прям тогда и увидел. Да, он это увидел, но, тем не менее, не смог сопротивляться напору. Вот вам волшебная сила искусства в действии. Увлекло, околдовало, понимаешь… Внезапно нашлись общие интересы с Дубенко, общие мысли, которые хотелось бы высказать… Видимо, как тут ни крути, а схож с худруком восприятием действительности, поскольку принял ситуацию без проблем и промедлений. С тех самых пор, Вадиму приходится зорко следить за своими отношениями с Дубенко. Не допускать никаких перекосов, как можно ровнее держать планку насмешливого пофигизма. И довольно удачно ему такое теперь удаётся. Научился, притёрся. Запросто, обходит своё предполагаемое хамство и сволочизм в отношениях с Диной Иосифовной. Ничего никуда не пропускает. А иногда и вовсе включает полного идиота. Скорее всего, такая вот тактика моментально была раскушена Дубенко, и стопроцентно ею одобрена. Дина Иосифовна даже стала, с удовольствием, подыгрывать. А теперь у неё, и вовсе, появился супруг. Всё стало более чем серьёзно. Полёт нормальный. В Багдаде всё збагойно.
          Однако, Дубенко не была бы Дубенко, спустив на тормозах свои, возможно, безумные и неудержимые, чувства, которые шибанули её, как я понимаю, с первого же взгляда. Нужно было что-то делать, и худрук сделала. Для начала – взяла, да и подраздела свой идеально сложенный ПРЕДМЕТ. Максимально обтянула его одеждой. Хм. До такой степени обтянула, что, первое время, выходя на сцену в роли Чёрного, Вадим ощущал себя голым (со временем привык, но факт, всё же, остался). То же самое пришлось сделать, между прочим, и остальным актёрам. Так что, все, до одного, мужики, занятые в ролях псов в спектакле театра Равноденствие "Овраг", обтянулись на все сто. Тем не менее, при взгляде на Чёрного, желающие разобраться, обязательно понимают, кого постановщик спектакля, на самом–то деле, хотела тут раздеть. Хм.   
          Далее, Дина Иосифовна визуально, превратила старину Чёрного в "звезду всех стран и континентов", нарисовав (чуть ли не маркером) на его образе черты, которые могут прийти в голову лишь при безумном увлечении предметом. В данном случае, все повреждения рассудка худрука однозначно уткнулись в нижние чакры, но она отвела от себя любые подозрения, превратив в маньяков не кого-то, а публику. Суть, опять же, легко распознал Вадим, и суть эта совершенно не понравилась ему. Он воспринял происходящее с его персонажем игрой, очень злыми Казаками-Разбойниками. Откровенно сопереживал ОЧАРОВАННОЙ ЧЁРНЫМ публике, и совершенно готов был, в минуту, не оставить камня на камне от персонажа, но… Не делал он разноса в Овраге столько лет только потому, что руководила действием женщина. Стой у руля постановки чокнутый мужик, Овраг не то, чтобы быстро смело с лица земли – его не существовало бы в принципе. Just so\\Вот так\\.
          Своих выводов Вадим ни разу не продублировал Маше. Она и так, без пояснений всё уже знала. С самого начала у них так было. Друг друга понимали без слов. Иногда могли просто сидеть рядом и молчать, а кто-то из них выдавал внезапную фразу вроде "Ну вот только не надо", или "Давай не будем". Если кто-то при этом присутствовал, удивлению его не было предела… Как оказалось, даже про ту самую, случайную, "несчетОвую" измену с Катей, из-за которой так давно, и так сильно переживал Вадим, Маша знает. Что тут скажешь… 
          А Овраг, между прочим, Маше, когда она увидела его, очень понравился. Это могло означать только одно (она очень чувствительна к заложенной в то или иное явление сути): не заморачивайся, а-джони, и успокойся. Ты всё правильно делаешь.

ГЛАВА 14
ВОТ ТОЛЬКО НЕ НАДО…

          Могло бы показаться, что, придя в школу, Матвей, в один миг, всех своих однов отправит в отстой, а впоследствии и вовсе, станет самым-самым учеником в тридцатой, уникумом в отдельно взятой вселенной. Вполне возможно, что такое Матвею вскоре станет вполне по плечу, но, начав учиться в школе, вёл он себя, по-обычному для себя, тише воды, ниже травы. Первые недели в первом классе, в основном, помалкивал, чем, между прочим, сильно удивлял ту самую учительницу, Ариадну Родионовну. С папой мальчик ни в чём не советовался, но, скорее всего, если уж папа стал что-нибудь ему советовать, то советовал бы он как можно меньше внимания к своей персоне привлекать. Вадим никогда не стремился на первый план, не лез с советами, хотя и прекрасно знал, что исключителен, (это знак зодиака работал, исправно, помещая ему на голову шапку мономаха?). Возможно, просто у него наблюдалось полное отсутствие гордыни. Не исключено, конечно, что это – лишь верное воспитание. Тут уж – родители всё правильно сделали и не вырастили из сына сноба и отвратного хвастуна. Хотя, признаться, похвастаться ему явно было чем… Вот, например, все утверждения Вадима дутыми никогда не были и, в общем-то, велико было его стремление заявить о себе миру, но помалкивал, хронически предпочитая не обострять и не афишировать. Давать направо и налево мудрые советы – это, вообще-то, не про Вадима. Он ответит на любые, важные для тебя, вопросы, поддержит (чаще всего, поддерживает этот человек делом), но настойчиво поучать и умничать ни за что не станет (такая тактика поведения отработана годами, на собственном опыте). Ну, разве что в том случае, когда к нему пришли и напрямую попросили научить и поумничать, пожалуй, выполнит просьбу - научит, блеснёт знаниями и соображалкой. Вадим всегда говорит, что, как наставник он не очень и часто роняет известную фразу: "лучший способ объяснить – это самому сделать". Да, он сделает. Покажет, как надо действовать, и, тогда уж, подавайте ваши вопросы, если появились. Вроде бы, учитель, но навязывать свои знания кому-то – не-а. Вы звали – я пришёл, выложил всё, что знаю, а ваше дело – что-то из кучи-малы выбрать и принять за своё, как руководство к действию. На поставленные вопросы Вадим всегда отвечает, не больше. Он вполне может сделать лирическое отступление, но на своей правоте не настаивает. Хочешь – забирай, лепи громкую вывеску, задавай вопросы, я только рад буду и не спрошу с тебя ни единого процента.

* * *      
           Почерк у Мэтта будет, конечно, гадкий. Да и папа его, особо, не блистает в каллиграфии. Зато задачки по математике оба щёлкают, словно орешки (это качество передалось и Мэтту, и Богдану).
          Решения полноценных задач по математике, в первом классе, разумеется, пока не требовалось. Это только ради спортивного интереса Мотя попросил, как-то раз, папу привести пример задачки, которые, со временем, ему придётся решать на оценку. Вадим в тот день был загружен какой-то школьной проблемой и поначалу толком не разобрался, что сын от него хочет. Наугад, выдал Мэтту задачу за четвёртый класс (в компьютере у него она, каким-то образом, затесалась). Хм. А Мэтт справился с решением довольно легко, поставив папу, едва тот понял, что лоханулся, в тупик. Решал тогда ту задачку мальчик не правилам и формулам, которых не знал пока (при желании, и правила, и формулы запросто можно вставить в его решение), а как-то… логически что ли. Он даже изобразил решение графически – что куда и откуда… Вадим всегда считал, что в математике ему сильно помогли шахматы, которыми увлекался, начиная с третьего класса. Но вот Мэтт шахматы пока не освоил (маловат по возрасту), тем не менее, успехи в математике и физике уже демонстрирует. При желании, можно запросто определить, что в будущем Мэтт ещё проявит себя на всю катушку, а сейчас это ему совершенно до лампочки. Ариадна Родионовна не скупилась на похвалы. До такой степени она не скупилась, что Вадим вынужден был попросить её больше так не делать. Ни к чему до небес раздувать способности маленького человека, дабы избежать проблем в будущем.

* * *
          А по большому счёту, и папу, и маму Машу, а главное, самого Мэтта, цепляли лишь его акварели. Маша даже дальше пошла – она буквально за руку водила мальчика по различным интересным местечкам города. Зачастую Мэтт говорил ей, что ни разу ещё тут не был. Ничего странного – он совсем недавно появился в городе, и всё у него впереди. Так что Марго регулярно получала от своего юного студийца небывалые эмоции и тоже, как Ариадна Родионовна, не скупилась на похвалы. К чести Мэтта будет сказано, что он не вёлся на дифирамбы. Маша постоянно и верно подчёркивала, что полное игнорирование восхищённых взглядов у него от папы.
         Вадим, не без удовольствия, соглашался с супругой. Всё верно – он долго изгонял, вычищал из себя гордыню, вырабатывал пофигистское отношение к похвальбам… Просто, в какой-то момент жизни будто бы со стороны себя увидел. Понял, насколько, порой, отталкивающ и неприятен бывает со своим непомерным "яканьем". Ну, симпатичный, ну умный, ну добрый и умеющий проникнуться чужим несчастьем, броситься на помощь… Так что, необходимо теперь возвести его в ранг святых? Ха! А ведь раньше-то, в детстве, ещё до той самой, пресловутой травмы, которая много поменяла в его жизни, возводил себя в ранг святых, на раз буквально, и мог иногда настоятельно призывать к этому окружающих. Безобидно? Возможно, но, тем не менее, отвратительно. Не из-за этого ли так много, в своё время, плакала Ира? Ещё каких-то десять лет назад вполне мог ставить в приоритет лишь своё мнение, считая его единственно верным и правильным. Маша раньше, помнится, в шутку, но часто, упоминала Вадимову корону, которая потолок царапает. С юмором упоминала, любя, но корона-то на нём, в те времена, ещё была. БЫ-ЛА. Тут никуда не денешься. Выкинул ту корону. К чертям. И руки вымыл.
          К счастью, Мэтт взял себе и эту папину черту – борьба со своими недостатками. Мальчик далеко не самовлюблённым типом растёт, а вполне адекватным, требовательным к себе. Это Анютке, маме его, безумно нравится критиковать кого-либо, но в свой адрес она принимает исключительно славословия. Раньше эта Анина черта сильно действовала Вадиму на нервы. Между выходами на сцену, он, бывало, вынужден был выслушивать от Ани детальные разборки его манеры развивать образ (ни разу она его не похвалила, вот ни разу!). Вообще-то, и без Анны прекрасно знал, что не вписывается ни в один канон. Нестандартная подача более чем устраивает худрука, создательницу спектакля, а зрители с ума сходят от восторга – их лойсы, как показатель дальновидности Дубенко. Вот действительно! Публике щедро подарили идеального, брутального красавчика, который с макияжем (!), охренительным голосом и абсолютной гендерной правильностью. Так что, утритесь, знатоки театральных традиций Прима, давай-ка и ты в тряпочку помолчишь, а? Ведь именно такого героя все, оказывается, давно ждали. Ни одного отрицательного отзыва! Никакого осуждения, при всём его "Не вписывании в театральные каноны"!
          В отместку Ане, Вадим нарочно, чтоб в пух и прах раскритиковать, посещал спектакли с её участием. Зачастую, времени было в обрез, но никогда не упускал возможность позлить приму.

* * *
          Желающие ввернуть едкое словцо, хронически обзывают Овраг Равноденствия "Шоу Мужских Колготок". Тем не менее, на это шоу с весёлым прозвищем действительно нет ни одного реально отрицательного отзыва. Постоянные солд-ауты и хвалебные рецензии прессы – это вам не пранк какой-то! И не нужно тут бесконечно твердить про ужасный современный стиль театрального искусства. Всё нормально в Равноденствии, там без голых задниц и показательных половых актов запросто обходятся, а мужские обтягушки… Ну реально, где вы видели собак в штанах?
          Вадим не брал в голову никакой околесицы, не слушал хейтеров, которые любую мелочь готовы месяцами с удовольствием муссировать. Да нафиг сдались ваши мнения, дорогие! Он уже бессчётное количество раз обсудил своего Чёрного с руководительницей школьного театра, Русланой Вахидовой. Вот кому, действительно, доверял. Руслана - профессионал, которая знакома с легендарным Оврагом Равноденствия, и способна разложить Чёрного Вадима "по всем полочкам". Руслана популярно доказала Вадиму, что его персонаж отнюдь не выглядит странно или топорно (так иногда кажется самому Вадиму, как главному здесь хейтеру). Выглядит его Чёрный, всего-навсего, попсово, причём, в хорошем смысле попсово. Так что – зачем прислушиваться к мнению какой-то там театральной примы, и захламлять себе голову анализом, придирчиво произведённым ею же? Вот если Анна, вдруг, начнёт расточать похвальбы - тогда Вадим, пожалуй, насторожится ни на шутку. А так – порядок (в танковых войсках?). Пусть она лепит всё, что хочет.

* * *
          Не исключено, что нечто похожее так же и Мэттом управляет. Тут, конечно, сильно разнятся подходы. Один подход - это когда дифирамбы тебе поёт чужая тётя, а второй подход – когда то же самое делает своя, близкая, родная (мама Аня, например, на сына чуть ли не молится!). Чужой тёте доверия почему-то больше возникает (хе, Вадим ведь тоже не воспринимает Анну чужим человеком, по многим причинам). Она непредвзято смотрит. Мэтт, на полном серьёзе, считает, что у него две мамы и внимательно слушает мнения обеих, но мнение Маши для него, тем не менее, всегда на первом месте. Она - родная, да, но, если вдуматься, родился-то он у Ани…  Так что, чужой тётей Мэтту всё-таки Маша приходится.
         В случае с Вадимом расклад совсем иной. Этот, если уж его припрёт, гораздо внимательней отнесётся к словам супруги, нежели к словам бывшей любовницы. Маша редко мужчину своего хвалит, потому что знает: славословия им не воспринимаются всерьёз, хоть в лепёшку расшибись. Хм, не воспринимает он даже хвалебные отзывы о своих интимных талантах, о которых вполне можно бесконечно говорить. Уж да уж!.. Маша долго ломала голову на эту тему, а потом, вдруг, постигла истину: её любимый настолько хорошо осведомлён о себе в этом плане, что дополнительная информация неминуемо станет избыточной. Собираешь, типа, яблоки в корзину, а плодов в ней так много, что тара твоя уже переполнилась, и всё, что кладёшь в неё, не влезает, бесславно рассыпается. Скажите же, наконец, что-нибудь новенькое, не нужно, пожалуйста, ля-ля, скучно, драгоценные Особы Женского Пола! Вполне возможно, что те же самые чувства владеют и Мэттом. Он у нас, как известно, – гениальный, но совсем юный художник. И что?

* * *    
          Фёдор, всё-таки, уехал. Вопреки его обещаниям быстро вернуться, чего угодно ожидали. Вадим например опасался лишиться друга. Потому, совершенно отказался разговаривать с Томой, тем более, по телефону. Что мог сказать-то ей? Да ничего ж, твою мать, кроме философских, никому не нужных, на данный момент, истин! Федя же отсиживаться в укромном уголке не станет, он ринется в самую, что ни на есть, бучу. Сам – точно такой же. Только не нужно тут всякие успокоительные доводы приводить. Что есть, то есть. Больше всего Вадима от разговора с Томой отвернуло обстоятельство, что она непременно скажет: "У тебя категория "Д", ты можешь спать спокойно". И разговор окончен. Окончен, верно. Фёдора могут убить, потому что у него-то категория "А", и он к службе в ВС абсолютно годен, а вот ты - к такой службе полностью непригоден. Ты пригоден только на то, чтоб детей делать. Ладно хоть к этому-то ещё остался способен, а то, гляди, без аденофрина, простатит одолеет, и пипка твоя в гармошку свернётся… Всё, всё, всё, без истерик, чувак, изи, релакс. Успокой себя тем, что эти бравые пацифисты, которые от мобилизации скоренько умотали в разные "непричастные" точки земного шара, сильно удивились бы, прознав, насколько бомбит тебя твой "белый билет", и как невероятно хотел бы ты податься к "Музыкантам". Многие из давших дёру "пацифистов", как доказывает практика, готовы что угодно отдать за литеру "Д" в военном билете! Немедленно радуйся, давай, счастливчик! Ты-то вот, почему-то, чувствуешь себя не счастливчиком, а имбецилом и дезертиром… Каждому своё, видимо. Тебе вот – необходимо сидеть сейчас дома, потому что, не имеешь ты права потворствовать своим "мобилизационным" желаниям, убеждениям устремлениям. Есть с тобой рядом много людей, которые погибнут без тебя, если решишь отправиться на зов патриотизма и гордо, геройски, падёшь. Сидеть, Чёрный. Вот сиди, б*я и радуйся смене времён года в окошке. В этом – твоё покаяние.

* * *
          Похолодало. Точнее, для югов – попрохладнело. Лето начало сдавать позиции. Ещё бы, всё-таки сентябрь.
          Вот уже почти месяц миновал с тех пор, как Исиат вплотную начала работу над книгой о Равноденствии. Журналистка постоянно звонила и держала Вадима в курсе того, как у неё идёт работа над книгой. Самое многообещающее событие – узнав о начале трудов Таи, ей написали на электронную почту, и известили, что по е ё нон-фикшну планируется пьеса, и даже (!) телесериал. Что касается пьесы, то о желании поставить этот байопик авансом заявили уже несколько худруков небезызвестных театров…
            Исиат ждала скорого возращения из амии Коли, а когда Вадим напомнил ей о том, что уже очень скоро намечается первый в этом сезоне Овраг, радостно пообещала смотреть его, будучи за одной из кулис. На спектакле обязательно будут присутствовать пак же и Оля с мужем (они давно приобрели билеты). Игорь сильно интересуется этой сценической версией. Читал повесть, очень высоко её ценит, видел множество постановок, но с Оврагом Равноденствия пока что не ознакомился. Ему любопытно, чем обусловлена такая популярность этого спектакля. Вадим, услышав об его интересе, тут же понял, как откомментировала бы сие обстоятельство Маша. Она непременно громко заявила бы, что Овраг Равноденствия это – очень эмоционально-сильное действо, которое щедро раздает очки вперёд многочисленным голливудским поделкам. Помимо прочего, она не забыла бы едко отметить, что популярность спектакля обусловлена, во многом, задницей Чёрного в обтягивающих джинсах. Возразить на такое мнение, без сомнения, было бы совсем нечего, но дублировать его Олиному мужу без купюр, всё-таки, не особо прельщало. Потому, промолчал и просто сказал: "Передай Игорю, от меня, радостное welcome".
          Тогда же Тая радостно известила: в конце сентября вернётся домой её Коля. Вадим ответил, что очень хотел бы познакомиться с ним. Совершенно не кривил при этом душой, между прочим. Ему действительно, хотелось познакомиться и, как следует, поговорить с легендарным мальчиком. Исиат была настолько убийственно воодушевлена скорым возвращением сына, что не мог её не предостеречь: не нужно так рьяно чего-то ожидать. Ведь всякое может произойти в наши дни. К тому же, военное время настолько непредсказуемо… Вот зря ляпнул такое! Ну зря же! При знаменитом и маниакальном отрицании себя, эгоистично не вдумался в факт того, что к его мнению могут прислушиваться и возводить в абсолют. А вдруг, твою мать, Тая тоже, на беду свою, по традиции, симпатизирует и принимает за чистую монету любую бредятину, которую выдаёт этот долбанный МистерИкс? А он – просто ЛЯПНУЛ, понимаешь, не больше… Вот же, козёл, блин!
         Между прочим, как бы там ни было, хамить и ментально хлестать наотмашь этого, именно этого, человека, с целью отбить у него малейшую симпатию к себе, Вадим, ни в коем случае, не стал бы… Да пропади, не майся ты, Вадим Ефимыч! Чтоб тебя!

ГЛАВА 15
ПОНЕМНОГУ ОБО ВСЁМ, И ЭПОХАЛЬНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ТАНТРЫ

          Несколько дней, после отъезда Феди, Вадим места себе не находил. Причём он чётко понимал при этом, что страдает фигнёй, которая лечится исключительно в психушке. Сильно, безумно сильно тревожила мысль, что Федя, к которому привык словно к брату, и особо не представляешь без него своего существования, вполне может не вернуться обратно… Старался отвлекаться даже на ничего не значащие мелочи, такие, например, как грандиозная история любви у шестиклассников, со слезами и попыткой спрыгнуть с вершины близлежащей горы (говорят, это не гора вовсе, а, по факту, древний, заснувший вулкан со срезанной вершиной). Мало что у него получалось, между нами говоря, а от истории с малолетками хотелось зло расхохотаться, и отшлёпать всех участников. Где твои убеждения и пятёрка по психологии? Ты директор школы, в конце концов, или кто?..
          Параллельно, Маша постоянно сидела в интернете на каких-то вебинарах. Ей, вдруг, захотелось стать кондитером, делать дома красивые тортики и зарабатывать на этом. Вообще-то Вадима её вебинары сильно нервировали, но он мочал, делал вид, что увлечение супруги заинтересовало и его тоже... Но – злился, на самом деле. Не хотел этих тортиков видеть. Бесили они его до невероятия! М-да… снова нервы сдали у тебя, Вадим Ефимович. Вот где старость-то, собственно. Давай-ка успокоимся. А то совсем расслабился, понимаешь, как бабёнка…

* * *
          Приехал сегодня с работы совсем не поздно. Даже не уработался. Подумаешь, пришлось провести пространную беседу с родителями первоклашек, сильно порыться в патриотическом воспитании, отчего мамаши немедленно начали хмуриться, а папаши состроили героические мины… Короче говоря, домой Вадим вернулся на очередном взводе.
          Долго сидел в машине, в гараже. Размышлял о происходящем. Сам себе до тошноты опротивел… Это что ж, выходит, ты жену, вдруг, собрался разлюбить? Её увлечения и устремления уже совершенно не колышут, а зачастую откровенно раздражают. Завяли помидоры. Так что ли? Только не нужно заумно втирать сейчас про то, как разваливаются от времени, подобно фрескам, любые чувства, как они приходят в полную негодность… Доразмышлялся до того, что струхнул даже, начал анализировать, что, собственно, чувствует сейчас к Маше. Вывод однозначен был, тут даже искать ничего не пришлось: родной человек. Самый близкий, расставание с которым, было бы, пожалуй, смерти равносильно… По ступеням гаража поднимался, полностью уйдя в себя. Даже не осознал, что в прихожую заскочил Генрих, под ногами вертится… Взял его в ладони, чтоб случайно не растоптать, и даже не стал уворачиваться от лобызаний, настолько ушёл в себя…

* * *

           -Как дела? – без предисловий спросила Маша. Она вышла в прихожую как раз в тот момент, когда Вадим наклонился, отпуская на пол Генриха, и хлопнул, при этом, входной дверью. – Завал на работе, как обычно?
          -Не совсем, - вынужденно пояснил Вадим. – Основные завалы я уже разгрёб. Заключил восемь сделок с бизнес-партнёрами, провёл несколько конференций, оформил получение инвестиций от спонсоров… Теперь, пару недель, можно попинать балду и от души помаяться дурью. А что такое?
          -Да вижу я, Лапушка, что у тебя нервы на пределе. Переживаю, понимаешь, как ты у меня… Нервничаешь из-за Феди? Пишет он что-нибудь?
          -Мы вчера коннектились через Телеграм. Федя пока даже до сути вопроса не добрался. Устроили его в военном городке и разбираются. Время такое, что народа, по мобилизации, повсюду набито столько, что ни вдохнуть, ни концов найти. Сегодня, по радио слышал пример, как прислали повестку пенсионеру, около семидесяти, и без одного глаза. Таких идиотских случаев – сотни. В два счёта в проблеме не разберёшься. Документы нужны. Тем паче нужны они, оказывается, даже в том случае, когда чел служил во спецназе, годен по всем статьям… Какого-то чёрта его собираются отсрочить, потому, что там - достаточно узкая специализация, и время для её применения ещё не пришло. Каша. Ничего не разберёшь.
          -Съезди в столицу? Согласна, ты совсем недавно там был, но, с некоторых пор, причин для поездок у тебя добавилось. А скоро их будет ещё больше, между прочим. Пока – ты только для того съезди, чтоб Лизу проведать. Я говорила с ней, она готовится к ЭКО. Сильно нервничает. Поддержка девочке нужна, а ты умеешь проделывать неслабую терапию для поддержки…
          -Маш…
          -Вадим. Очень прошу: побереги ты себя, мой хороший. Отвлекись на какую-нибудь чепуху вроде встреч с фанами. Если хочешь – буду твоим ассистентом. Всю, важную, рабочую информацию зафиксирую и обязательно передам тебе. Буду сообщать о важных звонках. Напиши список самого главного – проконтролирую, в лучшем виде.
          -Заманчиво, но только помощники, Маш, у меня есть. Девчонки-замы в боевой готовности и не дремлют… В столице у меня, особо, нет дел. Овраг ожидается в самом начале будущего месяца, но это – уже рутина. Лиза – само собой… Хорошо бы, один на один и с глазу на глаз, в живую, побеседовать с автором нон-фикшна про Равноденствие. Мы с ней созваниваемся постоянно, но этого, похоже, недостаточно…
          -Вот-вот! Так ты согласен поехать?
          -Примерно на половину, Маруся. Нужно ещё поразмыслить, взвесить правомерность и пользу поездки…
          -Посмотрите на него, какой он у меня ответственный! – всплеснула руками Маша.
          -Ладно. Уговорила, уговорила, - смягчился Вадим.
          -Ты согласен? Прям не верится, Дим… Класс! – пообещай, что остановишься отдохнуть в мотеле, а не станешь, как в прошлый раз, торжественно плевать на свою усталость.
          -Да, я знаю, Маш. Нужно СЕБЯ любить. Это – прежде всего. Не очень получается, но я, тем не менее, очень даже стараюсь. Разве не заметно?
          -Совершенно незаметно… Лучше скажи, когда будет готов ваш легендарный Овраговский мерч.
          -Ждёшь?
          -Очень жду.
          -Дина Иосифовна обещала его к новому сезону.
          -А когда вас будет новый сезон? Насколько знаю, обычно он в Равноденствии начинается очень рано, гораздо раньше, чем во всех остальных театрах…
          -Верно, скоро начнётся. Я уже пообещал Дарье и Даньке футбы со своим фейсом. Что привезти тебе?
          -Футболку мне тоже привези. Ещё, хорошо бы, кружечку, но воздержусь. Мерч на кружке хорош в качестве воспоминания. Но я пока никуда отлучаться от тебя не собираюсь.
          -И оч радует последний твой довод, Маш, знаешь ли, - заметил Вадим. – Только вот до кружек в театре, насколько знаю, дело пока не дошло. Лиза проинформировала, что готовы лишь футболки. Как только – так сразу будут кружки, какие-то кепки… Возможно, не просто кепки, а бейсболки. Хочешь бейсболку?
          Маша улыбнулась, обняла его и поцеловала в щёку.
          -Люблю тебя, Димка, - сказала она. - Наплевать на мерч. Главное – ты со мной, рядом.
          -Окрыляет, - сказал Вадим. – Скажи ещё что-нибудь.
          -Я сейчас посуду помою, а ты, тем временем, посети свой излюбленный душ.
          Вадим улыбнулся и поцеловал Машу.
          -А я - предлагаю в душ вместе пойти, - сказал он, - и торжественно обещаю тщательно тебя вымыть потом.
          Маша засмеялась.
          -Отчего ты собрался меня отмывать? – спросила она, хохоча. – Не уловила твою мысль.
          -Ты жаловалась, что визиты в ванную со мной – форменное безобразие, а не смывание с себя грязи, - напомнил Вадим. – Предложение таково: первым делом – раздаём друг другу "долги", потом я тщательно смываю с тебя лишнее, а после уж – сам принимаю душ. Подходит такой расклад?
          -О, Боже! – засмеялась Маша. – Я – действительно стерва и тиран! Ты уже начал спрашивать у разрешения у жены, чтоб её, как следует, отпялить в ванной!
          -Поясняю, - сказал Вадим серьёзно, - про то, чтобы как следует оттрахать жену, у нас сейчас разговора не шло. Это по-умолчанию. Я имел в виду, как ты отнесёшься к моим подкатам с намыленной губкой.
          -Хорошо отнесусь, - хохотала Маша. – Только совсем не уверена, что твои "губкомыльные подкаты" ограничатся разовой акцией.
          -Надеюсь на то, что эта акция не станет одноразовой.
          Маша обняла его, поцеловала в макушку.
          -Слушай, Марусь, а ты сейчас действительно искренне смеёшься? – наморщил лоб Вадим.
          -Опасаешься, что это, вдруг, может быть истерикой, потому, что я тебя, к кому-то, приревновала?
          -По-моему, ты тоже на взводе. И – да, вполне похоже на истерическую реакцию. Я пытаюсь всех нас разгрузить, доказать, что все спокойны и счастливы, но дико формально выходит. Терпеть такую балансировку не могу, Маш.
          -Ты прям словно психиатр анализируешь, - сказала  Маша, - Действительно чувствую себя необъяснимо тревожно. Не понимаю правда, что и от чего, причин нет никаких, вроде бы…
          -Да, я, с самого начала, заметил. Довольно "пристёгнуто" выглядят твои смешки. Позвольте освистать нас обоих, девушка. Мы оба с тобой как-то, вдруг, чем-то неосязаемым беспричинно озаботились, и теперь – невозможно фальшивим. Будто бы надвигается на нас что-то, а мы с тобой, в панике от этого, хватаемся за подвернувшиеся соломинки feat. руки ноги и хвосты. Ты – занимаешься тем, что меня элементарно бесит, какими-то глупыми тортиками, а сам я - несу чушь. Будто отрезок времени пережидаем, как на вокзале.
          -Можешь предложить нам что-нибудь, во имя всеобщего збагойствия??
          -Могу.
          -И?
          Вадим посмотрел в сторону входа в кухню. Малышня в гостиной. Смотрит мультики. Старший – в душе. Бог знает, чем он там занят, прости Господи… Следом, взял Машу за запястье и притянул к себе. Руки у неё мокрые, а потому она честно попыталась дотянуться, хотя бы одной рукой, до кухонного полотенца. Следом Вадим взял её за плечи, и поцеловал. Настолько нежно и чувственно, что Маша не смогла не прочувствовать, в полной мере, тысячу мурашек, которые разбежались сейчас по её телу от макушки и до кончиков пальцев на ногах. Тогда-то она поняла, наконец, что происходит.
          -Тантра в действии? – шепнула.
          -Имеешь что-то против? – поинтересовался Вадим.
          -Мама… - прошептала Маша и перекрыла, всё-таки, крану горло. – А если кто-нибудь сейчас сюда войдёт?
          -Никто не войдёт – это раз, и два: даже если кто-то войдёт, он ничего не поймёт. Ну, целуемся и целуемся.
          -Почему ты редко делаешь так со мной… Это сказка, Дим…
          -Не согласен. Не люблю я так, Маш. На расстоянии… Бред какой-то. Не серьёзно. Тантрический секс – баловство чистой воды. Я хочу кончать в тебя, а не в штаны себе. Поллюции пускай остаются в детстве. Вот, мы сейчас с тобой в душ пойдём, и там, к счастью, сказки уже не будет, одна только быль. Я сказками не увлекаюсь, как ты знаешь. Эти джинсы - брошу в стирку. Любая сказка со мной, увы, неминуемо окончится былью, потому что по-другому я – решительно не согласен.
          -Тем не менее, ты – волшебник, настоящий волшебник, Лапушка.
          -Да, спасибо, я знаю.
          -Только продолжай, не останавливайся. Даже если припрётся сейчас кто-нибудь…             
         
* * *
          Маша честно загораживала собой характерно подмоченные джинсы Вадима. Да уж. К счастью, никто на пути не попался и мокрой ширинки тёмно-синих джинсов не зафиксировал. Что до самого Вадима, то он еле сдерживал смех. Это происходило ещё до того момента, как вошли в душ.
          В ванной Вадим сразу же избавился от брюк, с подмоченной репутацией. Сдерживался до последнего, но всё-таки расхохотался в конце концов.
          -Иди ты ко всем чертям! – тоже рассмеялась Маша.
          -Иду, - сказал Вадим, стягивая с Маши, через голову, цветную кофточку.
          А Маша, тем временем, путаясь с ним руками, бесконечно на них натыкаясь, целовала ему всё, что получалось достать.
          -Это что тут у нас сейчас опять происходит? – поинтересовался Вадим, запустив пальцы ей в волосы.   
          -Отвечаю взаимностью. Ты же меня всю, в Тантре, перецеловал. Теперь делаю то же самое, но наяву, в режиме не сказки, а реальности. 
          -Ты, всё-таки, не сильно увлекайся, Солнце. Дай мне, хотя бы, десять минут отдышаться. 
          -Да я уж вижу, что тебе нипочём вся эта Тантра, хотя в ней у нас очень даже неплохо получилось... Классно смотришься сейчас, между прочим, в зеркале на стене, - хихикнула Маша.
          -Я тебя умоляю, мне сорок пять скоро, - поморщился Вадим.
          -Да не прибедняйся ты! Я много читала про аденофрин. Он отлично восстанавливает венозную деятельность, и, по-сути, возвращает мужчинам молодость. Особенно, если простатит у них отсутствует.
          -Всё-то ты обо мне знаешь, - оценил Вадим.
          -Ну, а то?

* * *
          -Вы что-то долго сегодня, - усмехнувшись, определил Богдан, встречая родителей, выходящих из ванной. Он, вроде бы, шёл мимо, демонстративно вертя головой по сторонам.
          -Дел много было там, - серьёзно пояснил сыну Вадим.
          -Со стиралкой разбирались, сказала Маша. - Скопилось неимоверно много ваших джинсов. Например, Мотины, сильно запачканные краской, твои, про которые я совсем забыла… Помнишь, притащил из секции с зелёными коленями, на прошлой неделе. Ты ещё летом их зазеленил… Скорее всего, ничего не отстирается - прибавила Маша.
          -Оперативно собраны причины, - кивнул Богдан.
          Вадим сделал вид, что даёт ему подзатыльник:
          -Без ганка, бро. Ты же в курсе, насколько меня бомбит всегда неправомерное желание выделиться.
          -Баттхёрт? – понимающе уточнил Богдан.
          -По дэхе, - ответил Вадим.
          -Поняла, из вашего диалога, только то, что вы немного конфликтуете. И то – лишь по интонации разобралась, - подвела черту Маша.
          Вадим и Богдан рассмеялись.
          -Дим, иди-ка ты спать. Ведь я-то сплю по утрам, сколько влезет, а ты - идёшь на серьёзную работу, - снова сказала Маша. – А тебе отдохнуть нужно, ты плохо спишь ночью.
          -Ачивка, пап, - определил Богдан, показав папе большой палец.
          -Заметь, Дань, это был далеко не ганк, - кивнул тот. - А пока мы с тобой окончательно не перешли на бОтанье по фене, все, кроме Маши, сейчас дружно идём спать. Она тут спокойно, без нас, достирает наши штаны.
          -Кульно, - вновь подвёл черту Богдан и отправился в детскую.
          -Дим, а что означает, на молодёжном сленге "иди спать"? – поинтересовалась Маша.
          -Это означает… - он поцеловал её в щёку. – На молодёжном сленге термин "иди спать" означает "отстань", Марусь.
          -Но я же сказала прямым текстом, чтоб ты шёл спать, Дим. Вижу, что уставший очень. А тут ещё я: "Сделай мне хорошо, любимый, у меня нервный срыв"…
          -Ага. Я не выспался, а тут ты, откуда не возьмись, со своими сасными формами… Маш, а это правда, что женский оргазм намного длительней мужского? 
          -По моим наблюдениям, Дим, да, это правда.
          -Не спрашиваю, засекала ли ты, когда-нибудь, его протяжённость, чтоб не выглядеть совсем уж полным гипотиреозником…
          Маша засмеялась и обняла его голову.
          -Кто такой гипотиреозник понятия не имею, - сказала она.
          -Гипотиреозник – человек с врождённым кретинизмом, Марусь, чтоб ты знала.
          –А чтоб ты знал: острая фаза оргазма, ну, которая с подергушками, у женщины проходит довольно быстро, а потом – ещё минут пять очень приятных ощущений и эмоций ей гарантировано.
          -Ого, - оценил Вадим. – Стало быть, у тебя процесс совсем недавно закончился?
          -Разве ты не заметил, какая я сейчас киска?
          -А кстати, да, заметил. И подумал: а отчего же это, собсно. Думал, ты сильно по мне соскучилась и рада моему раннему возвращению сегодня.
          Остальное Маша прошептала ему на ухо:
          -Вот полное ощущение, Дим, что "процесс" не окончился у меня и до сих пор.
          -Я в шоке, Солнце. Обычно, у мужика, после всего, состояние близкое к "нитиво нихотю".
          Она повернула к себе его голову, обняв ладонями за подбородок и затылок, а потом, медленно, поцеловала.
          -Затыкаюсь, Маш. Иначе, чего доброго, очередной квест тебе устрою, ещё до начала которого ты, с разочарованием определишь, что я, на сейчасный момент, типичный олд, нагло переоценивший свои возможности. Трижды за час, без минимальных подсосов, в моём возрасте – великий носенс. Если всё-таки пойду на объявление квеста, называй меня "рвущий устои бумер".
          Маша засмеялась и снова поцеловала его, но, на этот раз в плечо, через футболку.
          -Няша, - нежно шепнула, и провела кончиками пальцев по щеке Вадима (слово "няша" было единственным, к которое она знала из молодёжного жаргона).
          Вадим улыбнулся в ответ. Значит, попала в цель. Ответно, уходя, скользнул пальцами по руке супруги.

* * *
          Генрих… Да, староват, курилка, стал. 12 лет. По собачьим меркам – почтенный возраст. Для маленьких собачек сойдёт, конечно, но, тем не менее, всё равно, уже чувствительно. Он теперь не носится по окрестностям с визгами и лаем, не ловит мух. Но, всё же, Генрих Пятый, как и прежде, любвеобильный симпатяшка. Вадим, как-то раз, из спортивного интереса, попытался сосчитать всех потомков рыжего пушистика, но… Не то чтобы сбился со счёта – на втором десятке его переклинило от осознания истины. Поинтересовался у заводчика, как там дело обстоит – это ж неужели, у Пятого слишком много было подружек? Заводчик успокоил. В одном помёте, как правило, бывает не меньше трёх щеночков. А подружек-то у этого парня, за все годы, только две было. У каждой – по три помёта. Вот и считай. Успокоился слегка. А так-то уже готов был причислить Пятого к товарищам своим по несчастью. Подумал, как следует, и обозвал себя дремучим неврастеником – разумеется, не по одному щеночку появляются на свет потомки у собак. По два, по три, а то и больше гораздо. Ладно. Всё нормально у Генриха. Это в твоих мозгах – явный непорядок, Отец Тереза. Дворовые псы (тот же Чёрный) гораздо больше подружек имеют. Хех… Параллель с Чёрным, между прочим, выходит, очень даже к месту провелась. Не наврал, не преувеличил. Ну а Генрих, выходит, совсем никакая не пострадавшая сторона. Он совсем не "уработался", даже по собачьим меркам. У него-то как раз всё ОК. Уработался у нас только ты, и, явно, стал скорбен мозгами, Вадим Ефимович. Да уж…

ГЛАВА 16
ДАЁШЬ МЕРЧ!

          …Вадим однажды уже наведывался в этот коттеджный посёлок. Дело было, как дотумкалось сейчас, едва речь зашла о свадьбе между Бывшей Барбарой и Лизой (но никто из них тогда не проговорился, и ПАПА, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, остался в одних только догадках).
          Что за место? Оно находится за МКАД. Невероятно дорогое, чьи цены называют "космическими". Вадим впервые наведался к будущим супругам в тот самый день, когда ему предстоял визит в Равноденствие. Как раз тогда он познакомился с Исиат и Олей. Заехал, понимаешь, к… падре в только что купленный "домик", как назвал его Бывший Барбара.  Виктор, судя по всему, уже пришёл в себя после операции по очередной смене пола и вполне сносно провёл экскурсию по окрестным территориям. Едва увидев всё это жилое великолепие, Вадим, помнится, обозвал "Барбару " по-латыни, "debilis". Коттеджи тут только названы скромно, а выглядят, словно имения зажиточных граждан (так, по-сути, и есть), и стОят они, следоватетьно, далеко не один лям. У Бывшей Барбары имелись солидные накопления, куча каких-то выгодных инвестиций, так что всё там схвачено. Когда Вадим понял, увидев, какова цена вопроса, то немедленно сообразил, к чему может быть ТАКАЯ покупка, и ощутил дикое желание напиться, но не напился, потому, что был за рулём (в Москве он теперь всегда за рулём). Нет, не от зависти напиться захотелось. От какой-то неотвратимости, безысходности… Очень не хотел, чтобы дочь выходила за этого человека. С другой стороны, никогда не встал бы на пути у высоких чувств. Что поделать, тогда как девочка, уже давно, полюбила того, за кого сам Вадим и ломаного гроша, ни за что, не дал бы. Ну, а когда стало окончательно ясно, что "Бывшая Барбара" собрался жениться на Лизе, Вадим определил, что с этим человеком, если тот что-то решил, бесполезно спорить (как и с ним самим, собственно). Потому и захотелось напиться. Не о таком счастье для дочери они с Ирой грезили когда-то. Не о таком же, твою мать! Как-то наперекосяк выходит: когда-то её лишил невинности человек с искусственными сиськами. Теперь этих сисек больше нет, как нет и того рудимента, которым он, по её же настоянию, тогда действовал. Очередная куча мала в общем! Хрен разберёшься в зоопарке. Вот и остаётся – только материться и слать всё на любимую китайскую гору. А да и хусим (волшебное русское слово, по мнению японцев). Главное, чтобы эта девочка была счастлива. Ладно. Теперь вот - заехал посмотреть, чем дышится молодожёнам…

* * *
          -Ка-акие гости! - открыла дверь Лиза, и налетела с поцелуями. Вот явно ожидала папу, готовила встречу и слова, после того как он сегодня позвонил, и проанонсировал свой визит.
          -А, ну да, ну да, - подтвердил Вадим, разуваясь. – Эти гости, у вас тут, очень уж редкие. Где у тебя обретается законный, at this point in time \\в данный момент\\?
          -Он сейчас на занятиях. Ну, на работе. Ты же знаешь. Как тебе то, что ты увидел вокруг нашего домишки?
          -Ещё в прошлый раз сделал вывод, что тут у вас, over \\сверх\\ помпезно, Лиз. Даже Я начинаю ощущать себя полным нубом, хотя чуть ли не всю жизнь провёл в качестве мажора. 
          Лиза засмеялась, обняла папину руку, и потянула его внутрь. Вадим собирался увидеть внутри этого жилища… да не представлял он вообще, что тут можно увидеть, ёклмн! Вот понятия не имел совершенно…
          В прошлый раз добрался лишь до прихожей. Внутрь не пошёл. Некогда было. Но, теперь…
          -Только представь, у нас горничные. Ведь на три этажа уборки! Наши масштабы, конечно, совсем не те, гораздо компактней, чем у тебя с дедушкой, но этот дом всё равно слишком велик для совдеповского восприятия. Пришлось помощниц привлечь, потому что, я часто бывала в ужасе от того, что не представляла, каким образом мне, одной, порядок тут наводить. Я помню Машин ступор, когда у вас с ней тоже полноценно появились горничные. Но я-то ладно, у меня есть небольшой опыт по взаимодействию с вопросом, это она начинала с совершенно чистого листа. По её примеру, я распределила, кто где прибирается. Выбрала для себя спальню и ванную комнату.
          -Да, Маруся отстояла второй этаж, - улыбнулся Вадим. – Обе детские, и спальня – её юрисдикция. Гостиную (только лишь гостиную) прибирает папина личная горничная. Всё остальное, кроме второго этажа, конечно, дело профессиональных половых дизайнеров.
          Лиза засмеялась.
          -Это твоё фирменное название для уборщиц! Обожаю его!
          -Оно не моё. Я его у кого-то сп*л. Уже не помню у кого, но не присваиваю, ни в коем.
          -Да ладно тебе, пап. Тебе оно, всё равно, ужасно подходит. Будто прям твоё, родное.
          -Сомнительный комплимент, - отметил Вадим, пожав плечами.
          Обилие дерева было в этом доме, и каких-то мудрёных крошечных светильников. Вадима по-хорошему зацепили совершенно нейтральная цветовая гамма и отсутствие декоративных излишеств вокруг.
          -Хороший дизайнер, - отметил он, и добавил:
          -Это я сейчас не про уборщиц, а не про художников.
          -Мне тоже нравится, - кивнула Лиза. – А большущий телек на стене – я у тебя идею с… тибрила.
          -Ну, кто что тибрит. Тибрит, прёт, лямзит… и так далее. Кстати, ваш больше, - отметил Вадим.
          Лиза расхохоталась и снова обняла его. В тот момент у неё зазвонил телефон. Она носила сотовый в кармане домашнего платьица. Вадим отметил это, услышав звонок и увидев, откуда Лиза достала свой айфон: "А это – ты тоже позаимствовала. На этот раз -  у Маши " – подумал он.
          -Прекрасно, Вить! – сказала Лиза в трубку. – Между прочим, папа тут, он внезапно заехал, проведать нас. Напою вас чаем. У меня, как раз, свежачок имеется - трубочки с бисквитным кремом. Вероника завезла…
          Лиза вернула телефон в карманчик.
          -Давно не виделся с Витей, пап? Он заедет сейчас. Говорит, что соскучился по мне.
          -Так я, Лиз, вам, наверно, сильно помешаю, - быстро разобрался Вадим. – Не лучше ли мне уехать сейчас, нафиг?
          -Не отпускаю! – категорично заявила Лиза. – Хочу тебя угостить нашими любимыми, здесь, с Витей, пироженко. А потом – ехай, куда хочешь!
           Вадим не мог не отметить появление в словарном запасе дочери этого "москвинизма", "ехай". Времени у него было, в общем-то, много. Потому, первым делом в Москве навестил именно дочь, которая сегодня выходная была, и тоже никуда не торопилась. Тем не менее, приостановился, снял пробу с легендарной "пироженко". Ну а что? Вполне себе такая. И совсем не то, что предлагают магазины. Ничего не тырил, конечно, с целью угостить потом своих домашних.
          Повидался, конечно, и с Бывшей Барбарой. С Виктором. Свидание получилось достаточно такое… тёплое, дружественное. Сам удивился немало, поскольку обычно общение с Барбарой сопоставлялось у него либо с пьянкой, либо с ссорой. Возможно, конечно, тут сыграли роль занятия в стиле шаффл. Вадиму понравилось, как общается эта молодая семья. Лиза и Виктор радостно поведали, что-таки нашли донора и… Короче говоря, продемонстрировали Вадиму фотографию этого самого донора. Вообще-то, при этом будущий дедушка подумал, что ему зачем-то сунули в нос снимок Бывшей Барбары. Но на снимке, на самом деле, был совсем не Виктор, а какой-то парень. Но похож!
          Ну что, выходит, теперь у нас наступает новый этап – моральная (и не только) подготовка к ЭКО. Сильно загруженный новой инфой Вадим унёс пакеты с гостинцами в Шоколадку. Он, помимо прочего, даже щёлкнул на телефон коттедж и его хозяев, стоящих на крыльце, в обнимку. Получилось фото каких-то капиталюг на фоне домика английской застройки. Аж противно стало. Но снимочек такой… умиротворяющий. Маша оценит обязательно, а дети немедленно запросятся в гости.

* * *
          В Равноденствие Вадим и Лиза поехали вместе, поскольку замдиректора, будучи на работе, не нашла времени для того, чтобы ознакомиться с мерчем. Сегодня у неё выходной, так что – самое время. Футболки доставили два дня назад, но они пока мирно лежали в коробках, в которых их и привезли.
          -Дина Иосифовна очень сроднилась с идеей мерча по Оврагу, пап, - Лиза сидела в кресле замдиректора и деловито разбиралась в стопке бумаг, документов, связанных с "элементами, отмеченными символикой театра". – А я первоначально, когда мне сказали про ширпотреб с буквами и картинками, посчитала это розыгрышем каким-то. Но оказалось, что всё вполне серьёзно и автор идеи – бывшая подруга легенды Равноденствия, Таисия Лузан. Когда я об этом узнала – просто в осадок выпала. Кстати, слышала, у неё что-то с нервами, на почве возвращения сына из армии. На каких-то антидепрессантах, по этому поводу, сидит. Дубенко пыталась её вызвонить сегодня, но Исиат трубку не берёт… Она же тебе нравится, да, пап?
          -Снова сплетни?
          -Нет, это не сплетни, - покрутила головой Лиза. - Я просто вижу, что ты почти влюблён. Она тебе нравится. Это заметно. Ты совсем не умеешь скрывать романтические чувства. Прими к сведению. Я, например, даже, кажется, ревную…
          -Давай, Лиз, по делу, - поморщился Вадим.
          -Хорошо, по делу, - согласилась Лиза. – Фоток, для мерча, громадная куча была. Мне их вытряхнули на стол и заставили сначала отобрать подходящие, потом отсканировать отобранные. Отобрала, отсканировала, отнесла худруку… Она такая: "Извини, конечно, Золотце, не твоя работа, знаю, но никому больше эту миссию не доверю". Неделю, после этого, я, до кучи, просидела в фотошопе. Обрабатывала фотки, в разных фильтрах. Хочешь посмотреть на исходники? Они все тут, в столе.
          -Фотографии терпеть не могу, Лиз. Модели и цвета футболок тоже ты подбирала?
          -Да.
          -Выходит, весь мерч – твоя работа на все сто?
          -Моя, да.
          -В нём только мужские модели, или женский стиль тоже имеется?
          -Что ты подразумеваешь под женским стилем?
          -Ну, хотя бы, цвет. Розовые? Дашка очень просила спросить… о розовых футболках. И ещё о… Как это называется… Форма горловины?
          -Есть и розовые, да, с более глубоким вырезом. Но их мало. В основном, всё-таки, мужские модели. Белые, "под горлышко"… Давай, сейчас пойдём с тобой к костюмерам – там весь мерч собран. Позырим. Со дня на день будут кружечки, а пока – одни только футбы с изображениями героев. Есть и розовые, конечно. Овраг пользуется особенной популярностью у женщин и, соответственно, про них забыть никак не могли. Сходи, шухеру наведи.
          -Вряд ли мой шухер удастся, Лиз, - отметил Вадим. – Меня же снова никто не узнает.
          -Не скажи. Тут уж – как поведёшь себя, - не согласилась Лиза. – Будь понаглей, будто у тебя мания величия.
          Вадим сказал, со смехом:
          -Однако.
          Неподалёку, буквально в двух шагах, располагался кабинет директора театра. Вадима в дирекцию ещё ни разу не заносило. В ту пору, когда писал заявление о приёме на работу в Равноденствие он, помнится, сделал это под чутким руководством худрука, и отдал заяву секретарше Леночке, а уж та дала ход бумаге. Как раз тогда и появился у театра официальный голос, а, через некоторое время, обозначился Чёрный…
          Честно сказать, Вадим не очень хорошо помнил те времена, когда содружество с Равноденствием у него только началось. Причин - масса. Взять, хотя бы, ту, что его постоянно, без продыха, тянула за… ну, вы поняли за какое место его тогда тянул неоднократный факт измены Марусе, да? 
          Слова Лизы про то, что, он неравнодушен к Исиат, и это заметно окружающим, не то, чтобы разозлили… Хотя да, разозлили. Они его разозлили. Ведь так хорошо и уютно в родном микроклимате, рядом с Марусей… О чём-то другом, о том, что нужно разыскивать и усердно нащупывать, совершенно думать не хотелось. Хотелось только одного, чтоб всё ОСТАВАЛОСЬ ПО-ПРЕЖНЕМУ. И С ТОЙ ЖЕ… Стоп, а что это вообще за мысли, и откуда они повысыпались вдруг? Или это – отголоски посетившей его, на нервной почве, крамолы, что кто-то собрался разлюбить свою жену? Хмыкнул. Да никто никого не собрался, вдруг, разлюбить, вы чо? Нервы, просто, иногда подводят. Подводят, и уводят в дебри, до которых, в здравом уме, ни за что не докопался бы. Просто - мысли… Никуясе… Псих ты, псих, и полный урод. Да ладно, справимся с собой. Без паники, Вадим Ефимович…

* * *
          А вот, в костюмерной, в отличие от дирекции, Вадиму пришлось уже не раз бывать. Вообще-то, за каждым, кто выходит на сцену в Равноденствии, закрепляется закройщик, который занимается его костюмами. Закройщиков в театре всего шестеро. Все они нарасхват и, под завязку, заняты. У каждого – человек по десять подопечных. К счастью, закройщиков Вадиму не требовалось, иначе, не миновать бы сложностей, так как его вечно нет в театре и многократные примерки исключены. Чёрного одевали в брендовые шмотки, которые требовалось лишь один раз примерить, на предмет вписыванья в образ. К счастью, Вадим вполне соответствовал параметрам, требующимся от манекена сорок восьмого размера (разве что плечи у него были чуть шире плеч манекена, но заметно это, и не критично). Вадима не раз пытались нарядить в пятидесятый. Как-то не верилось костюмерам, что эти плечи, и довольно широкая грудная клетка могут уместиться в сорок восьмой. Но в пятидесятом Вадим немилосердно тонул, а для Чёрного Дины Иосифовны оверсайз был ну совершенно недопустим. Потому, Дина Иосифовна сильно сердилась, когда узнавала, что Чёрного опять нарядили неподобающе и, практически в приказном порядке, велела костюмерам одевать "нашего брюнета" в женский сорок восьмой, то есть, чуть ли не на размер меньше положенного. А если, вдруг, что-то где-то разойдётся по шву - хорошо, потому, дырка станет работать на образ. "Уясните раз и навсегда, - сказала худрук, - у этого парня узкая кость. Она у него просто-напросто очень узкая. Как у женщины. Но, тем не менее, кость эта отнюдь не хрупкая. И не нужно тут пространных сексотских размышлений на тему. Дима кажется всем слишком тощим для своих лет и физической подготовки, именно из-за того, что кость у него узкая. Имейте в виду, что я своими глазами видела, на что он способен в физическом плане. Сомневаетесь в моих словах, спросите звукарей. Они подтвердят. А если сильно интересуетесь вопросом, можете обратиться ко мне лично. У меня имеется видео со свадьбы замдиректора Равноденствия. Посмотрите этот ролик, и ох*те. Стопудовые гири Дима не отжимает перед камерой, конечно, но охотно верю, что и с этим замечательно справится. Не забывайте и больше не наряжайте его в ваш долбанный оверсайз. Мне не нужен Чёрный в оверсайз. Мне нужен Чёрный в "только-только".
          Этот самый "только-только" был абсолютно не удобен Вадиму, но, зараза, почему-то нигде не рвался, чтобы, за счёт прорехи, хоть немного стать посвободней. Эластичный шмот, чтоб его…

* * *
          В распоряжении костюмеров Равноденствия находились две комнаты. Одно из помещений походило либо на автоматизированный шкаф с одеждой, где была кнопка, при нажатии которой, всё начинало двигаться, либо на современную химчистку, руководимую той же кнопкой. Вторая комната – поменьше, разделённая шторками, представляла из себя обычную, типовую примерочную.
          Сегодня, рядом с примерочной, стояли несколько картонных контейнеров, наполненных разноцветными футболками из разряда Овражьего мерча. В костюмерную Вадим и Лиза зашли вместе. Работников там почти не было. Присутствовали лишь две какие-то девчушки, которые радостно приветствовали замдиректора, и покосились на Вадима, как на чужака.
          -Они – новенькие, - быстро шепнула Вадиму Лиза. – Строят из себя великих начальниц. Не обращай внимания.
          -Хайп. Великий и ужасный, - пожал плечами Вадим.
          -И не говори, - поддержала его Лиза, и обратилась костюмершам:
          -В футболочках, из мерча, у вас порыться можно?
          -Поройтесь, Елизавета Вадимовна. Только осторожней – упаковки не нарушайте, если покупать не будете, а хотите лишь посмотреть. Там, по размерам, на лейбе всё расписано. Это кто с вами? Свой?
          Лиза хмыкнула и сказала:
          -Свой.
          Костюмерши сделали страшные глаза, а Вадим, слушая, улыбнулся. Костюмеры снова покосились на него.
          -Если человек свой для вас, Елизавета Вадимовна, то это совсем не повод для того, чтобы демонстрировать ему внутренности театра, - проворчал под нос кто-то из костюмеров.
          Лиза сделала вид, что сказанное к ней не относится, поманила Вадима, и подошла к контейнерам с футболками. Вадим тоже подошёл к ним.
          -Лишь в такой ситуации понимаешь в полной мере, насколько незавидна участь популярных людей, - отметил он. – Меня опять не узнали, как я и прогнозировал. Более того, похоже, они начали ревновать меня ко мне же.
          -Девочки, - обратилась Лиза к костюмерам, - а вы, вообще-то, видели наш Овраг?
          -Да, последний в сезоне Овраг мы застали ещё, - сообщили костюмерши не без гордости. – Эти маечки с символикой – очень даже. Говорят, скоро будут кружки и что-то ещё. Мечтаем заиметь их самыми первыми!
          -Пап, а, послал бы ты этих тёлок, покрепче сейчас, к какой-нибудь матери, - сквозь зубы процедила Лиза. – Только догадываюсь – женщин ты, ни в какую, не станешь нецензурно чистить. И зря. Некоторым присутствующим полезно было бы послушать посыл в четыре этажа от Чёрного.
          -Девочки, - внезапно и очень серьёзно объявил Вадим, - вторую часть марлезонского балета позвольте провести порознь с вами, поскольку исполнение вами шмотовских полномочий неминуемо вызывает у меня баттхёрт. Простите, умоляю, мой английский.
          Произнесён этот спич был настолько в стилистике Звонков, что Лиза, от огромной неожиданности, засмеялась, а костюмерши просто замерли в шоке.
          -Так это что ли… - пробормотал кто-то из них.
          -Это - наш официальный голос, Чёрный без грима, и, одновременно, мой папа, знакомьтесь, - торжественно объявила Лиза, погладив Вадима по плечу. – Привыкайте, он у нас такой, что за словом в карман никогда не лезет.
          -А ещё – он точно не собирается пи*ить подконтрольный вам мерч. Спокойно, девочки, - непроницаемо, тем же официальным голосом добавил Вадим, а Лиза, теперь уж, закусила себе губы, чтоб в голос не расхохотаться и никого этим не обидеть. – Просто - сестра нашего старшего администратора мечтает о розовой футболке, и чтоб та непременно была с папиным портретом. Что поделаешь – дети. Их желания – закон.
          -Девочки, не сомневайтесь, - подхватила Лиза, еле сдерживая смех, - я перепишу номера, артикулы, и передам их в бухгалтерию. Мы с папой не увлекаемся реквизированием, имейте, пожалуйста, в виду.
          -That's it \\на этом-всё\\- развёл руками Вадим. – Идите спать.
          Лиза, теперь уж, зажала себе нос. И так, схватившись за нос, она подцепила Вадима под руку. Костюмерши пошептались, но - таки вышли из комнаты. Похоже, что официальный голос, Чёрного и папу замдиректора, в одном лице, всё-таки признали.

* * *
          -Открою маленький секрет, пап, - сказала Лиза Вадиму, когда остались вдвоём, - ты всегда был моим любимым тичером. Постоянно в моменте, и можешь подобрать самые подходящие слова к любому событию. Это так важно. Напрасно переквалифицировался в директорА. Раньше был прекрасным педагогом.   
          -Серьёзно, я был твоим любимым учителем? – не поверил Вадим. – Насколько помню, тебя всегда, ни на шутку, бомбило, что отец – твой классный. Ты выдумывала огромное количество разнообразных отмазок, только бы тебя, вдруг, не приняли за ту, которая, не задумываясь, немедленно заложит всех папочке.
          -Наверняка, пап, факт закладывания ТЕБЕ, народ слабо тревожил. Уверена - девочки, как одна, влюблены были, а мальчишки просто догадывались, что ты не станешь, по поводу и без, ябедничать директору. 
          -А мне, почему-то, внезапно припомнилось, как ты Гамлета декламировала, сидя на подоконнике Дома Пионеров…
          -Да! Было такое! – засмеялась Лиза. - Ты накануне сказал, что у меня отвратительное произношение, а я, помимо всего, невероятное хамло, потому что грубо отозвалась о нашей англичанке, которая тогда, как раз, была твоей женой. А потом, до кучи, взял, и появился у нас в Ц ентре с красоткой, глядящей на тебя влюблённо. Меня взяло даже не зло, а обида, ревность. Продекламировала Шекспира, показала, опытным путём, какая дура девица, с которой ты заявился, поскольку она ни слова в тексте не поняла, какое бы у меня произношение ни было. Ведь она не догнала бы даже твоё, идеальное, с кембриджским акцентом! Так хотелось поставить её в глупое положение! Только я заранее не придумала, как это сделать. Сплошная импровизация была. Кто ж мог знать, что с тобой тогда Маша приходила, которая станет мамой Дашки, и третьей, моей самой любимой твоей, женой! Сейчас так стыдно за свои мысли и поведение…
          -Маша тогда действительно смотрела на меня влюблённо? – не поверил Вадим.
          -Ну, ты ей нравился, и это было ясней ясного.
          -Маша – твоя самая любимая моя жена, а свою маму ты, выходит, не любишь? – добавил Вадим.
          -Ну, мы же про другое!.. Пап, а ты, к моей маме, до сих пор, не равнодушен, да?
          -Ты разве не знаешь? Мы с ней, всё ещё, дружим, несмотря ни на что.
          -Дружбы, между мужчиной женщиной не бывает.
          -Пессимистично. Не находишь?
          -В дружбе между мужчиной и женщиной обязательно что-то кроется. Либо мужчина попросту гей, либо в этих отношениях содержится один из двух постулатов –"было", или "будет". Ты у нас – точно не гей (посмотрите на меня), и у тебя с мамой "было". Вот вы и дружите с ней теперь. Именно так дело обстоит.
          -В логике тебе не откажешь, - заметил Вадим.
          -А то? У тебя имеются аргументы против?
          Вадим сказал "хм", и не стал продолжать. Все "постулаты" уже пройдены, и все они доказаны опытным путём. Ты права, малышка. А Вадим ничего против и не имел. Всё правильно. По идее, стопроцентно дружил он только с Барбарой, но Барбара-то - не девушка совершенно…

* * *
          Не описать вам того чувства, когда впервые узрел эту диковинку – фанатскую футболку с изящной фирменной вышивкой на вороте "Равноденствие" (такие вышивки делали в пошивочном цехе театра, на знаменитых джемперах, но другим шрифтом). А что в душе у Вадима проклюнулось, при взгляде на героическую позу Чёрного из спектакля – вообще не выразить. Пожалуй, чувства эти идеально обозначила опять же Лиза. При виде футболки, на которой изображён Чёрный, она выдала обойму звуков, центральный из которых определился у её папы как чавканье.
          -Охренеть, - сказал Вадим, разглядев картинку. – Я что, в самом деле так вульгарно выгляжу в спектакле?
          -Картинка спецом подобрана, в расчёте на всю эту фанатскую попсню - резюмировала Лиза. – Ты так там не выглядишь, конечно. Тут твоя поза утрирована сильно. Ты что, не помнишь, как тебя снимали? Фотограф говорит, что нарочно подбирался к актёрам вплотную, так, чтоб снять их с неожиданного ракурса.
          -Можешь не верить, но я действительно этого не помню. Нам сказали, что по сцене будет ползать фотограф. Он реально ползал. Отработал парень на все сто, видимо. Во все щели пролез со своей зеркалкой. А я, когда на сцену выхожу, мало что вообще вижу вокруг. Будто шоры надеваю и окунаюсь в другой мир. Вот реально ощущаю себя вольным псом. Сам в шоке.
          -А чувствуется, между прочим, - вставила Лиза. - Ты на этом кадре получился очень похож на рок-звезду. Гитары только в руках не хватает. Так и хочется в воздух чепчиком или туфлем запустить. Я потому это фото и выбрала, как основное, для мерча. Ка-акая фигура, пап! И вообще – фактура! Кстати, хорошо, что фотографом был парень.
          -Не дурак, догадался почему, - отметил, между делом, Вадим.
          -Пойду я, примерю что ли? - сказала Лиза, и повесила себе на плечо, как полотенце в бане, лиловую футболку. – Развернула – выходит брать её надо или свернуть точно так же, как было. Со сворачиванием у меня сложности.
          -Давай, - одобрил Вадим, – стань первопроходцем. И не снимай потом свой мерч, пожалуйста – мне и Дине Иосифовне предъявишь. Худрук наверняка видела все эти футболки лишь в пакете.
          -Я потом примерю ещё беленькую, - вставила Лиза. – Обе возьму. Одну из них подарю Вите. Ему мой размерчик тоже сгодится, потому что я всегда беру себе оверсайз, а Витька – до сих пор блюдёт женский вес.
          -Будем обозревать ассортимент футболок, - кивнул Вадим.
          Лиза, покрутилась в сиреневой футболке перед зеркалом и, в конце концов, сделала вывод, что нужно брать всё-таки белую, если на ней изображён Чёрный. Дизайн предусматривал как бы свет прожекторов на Чёрного. Лучше всего это многоцветье смотрелось на белом фоне. Для Даши Лизой, тем не менее, была выбрана футболка розовая. Конкретно Дашкиного размера не имелось. Пришлось выбрать просто самую маленькую. В апофеозе примерки Лиза продефилировала в мерче перед папой и даже удостоилась нескольких хлопков.
          Разумеется, в ассортименте имелись и другие персонажи, не только Чёрный. Но, похоже, изготовитель, не мудрствуя, просто выдавал нагора гораздо больше мерча с самым популярным персонажем, нежели с какими-либо ещё. Вадим выбрал для Маши по-рокерски лиловую футболку. Не хотел, вообще-то, уподобляться фанам, и вообще ничего из мерча ей не собирался покупать, но Лиза быстро переубедила: Маруся обидится. "Я бы, например, обиделась". Ну ладно, обойдёмся без обид. На лиловом фоне эти разноцветные прожектора, конечно, смотрелись не так ярко, как на белом, но за рекламной, самой эффектной, картинкой никто не гнался.
          Следом, по заверениям Лизы, в мерче должны появиться, помимо кружек и кепок, какие-то значки-брошки на сумки или шапки. При желании, такой значок запросто лепится и на брюки, и на рубашку.
          -Мы и про мальчишек не забываем! – объявила Лиза.
         А что самое сногсшибательное, скорее всего скоро у Оврага появится костплей! Как сказала Лиза, костплей – целиком и полностью её изобретение.
          "Со страхом воображаю себе Чёрного в вашем костплее", - сказал, услышав новость, Вадим.

* * *
          Прям так, в лиловой, рок-н-ролльной мерчевой футболке, Лиза прошествовала к худруку в кабинет. Дина Иосифовна встретила её аплодисментами. Вадим, при этом, улыбаясь, стоял в дверях.
          -Лиловый – твой цвет! – объявила Дубенко Лизе. - Дима, а ты? Побыть немного живой рекламой не желаешь?
          -Опасаюсь за чрезмерное завышение самооценки, - ответил Вадим. – Для жены – лиловую выбрал, для сыновей – каждому по белой, младшей дочке – розовую. Родители тоже захотят – получат, со временем.
          -Везде, конечно, ты сам изображён?
          -Мои не поймут, если подгоню им кого-либо левого. Всё остальное – только для фанатов. Они у меня – не фанаты, а лишь сочувствующие.
          -А и отлично, что только ты на вашем семейном мерче, - сказала худрук. – Хороший снимок. Я, как режиссёр спектакля, очень им довольна. Это фото словно раскрывает завязку. "Чёрный, - главный в вашей стае! Все запомните это, и побыстрее!". Я нарочно все сканы, себе оставила. Лиза на славу потрудилась. Стильно, и в тему.
          -Спасибо, - сказала Лиза.
          А Дина Иосифовна продолжала:
          -Себе я тоже что-нибудь заимею. Это же – один из любимых моих спектаклей.
          -А самый любимый у вас, наверно, с Бежиным был… - предположил Вадим.
          -Верно, - поддержала худрук. – У меня их два, с Бежиным, любимых. "Бег" и "Маленькие Трагедии". Очень люблю оба. Безумно жаль, что ни один из них не зафиксирован полностью. Фрагментарно они присутствуют в архивах театра, но не более того.
          -Рили? – поразилась Лиза. – Ну, то есть, неужели ещё живы какие-то записи?! Я не знала! А можно ознакомиться?
          -Конечно можно. Там хорошее качество, между прочим. Всё оцифровано и хранится у нашего айпишника. Он сделал мне копии на диск. Принеси ему какой-нибудь носитель. Подходящую флешку, например. Он и тебе сделает копию. О размерах с ним сама проконсультируйся – я боюсь наврать. Познакомлю с материалами хоть сейчас. Айпишника нашего на войну не берут, так что он тут, и компетентен.
          -Клё-о-ова! – восхитилась Лиза. – Только вы, Дина Иосифовна, не забудьте этот наш разговор, пожалуйста.
          -Можешь завидовать Исиат, - добавила худрук, - она тоже видела эти спектакли вживую. 

ГЛАВА 17
POSTFACTUM
          На сцене театра, в тот момент, шёл спектакль. Один из тех, которыми формально начинался очередной сезон. Такой, понимаешь, весь из себя нерасторопно-подготовительный период, на пару недель, в середине сентября. Народ в России привык к началу театрального сезона осенью. Некоторые театры делают это раньше, некоторые - позже... Тем не менее, в забугорье вообще не существует понятия "театральный сезон", и работа труппы не прекращается там вообще никогда. Ну да, разумеется, вы поняли - коммерция и всё такое... В царской России театральные представления запрещались по весне и в августе, в связи с Великим постом, Пасхой, Успенским постом... В советское время традиция была продолжена, но сроки её сместились на лето. Актёры, разумеется, тоже люди и должны когда-то отдыхать, а лето для отдыха - самое подходящее время года. Для спектаклей и представлений лето не очень-то подходит, поскольку оно вполне может случиться жарким, и публике будет некомфортно. В этом отношении осень куда более приемлема. Ведь так хочется спрятаться от дождя и ветра! А если компанию тебе при этом составят любимые артисты - вовсе замечательно. Более того - театры ("Равноденствие" в частности) сдают свои площади во время "Театрального межсезонья" каким-либо независимым театральным проектам (той же антрепризе), в которых принимают участие собратья-актёры, желающие подзаработать, находясь в отпуске. Деньги ведь - далеко не лишняя вещь.
          Обычно, в середине сентября, сезон в Равноденствии как бы начинал понемногу раскручиваться. В самом начале – всего по пятнадцать спектаклей в неделю. Происходило подобное примерно месяц. Такая уж тут традиция. Словно пружина сжимается. Зато потом, примерно с пятнадцатого октября, "сжатая пружина" обычно делает так: "В-з-з!". И резко разжимается. Тогда уж спектакли сыпятся один за одним, поражая воображение своим многообразием.

* * *
          Сегодня шла Гоголевская "Женитьба". Не Лиза вела этот спектакль, у не ё выходной, как вы знаете, потому замдиректора и нашла время заняться делами мерча.
          Когда-то, Подколёсина, в этом спектакле, великолепно воплотил Бежин. Не так давно Дина Иосифовна воскресила постановку. Дело в том, что недавно в Равноденствие пришёл новый актёр, вчерашний студент театрального, в которого сразу же вцепилась худрук. Когда он был студентом, Дина Иосифовна посещала каждый спектакль с его участием на учебной сцене. Сильно заинтересовалась юношей, потому что, не без основания, увидела в нём некоторое сходство с манерой работы на сцене Бежина.
          Внешне, увы, ни малейшего сходства между ними совершенно не наблюдалось, но внешнего сходства худрук и не искала. У Бежина была настолько идеальная, рафинированная внешность, что повториться она способна, пожалуй, только лишь пластиковым манекеном из дома моделей. Надежду Равноденствия звали… барабанная дробь!.. Марик. Марк. И внешне был он чем-то похож на молодого Смоктуновского. В данный момент Дубинушка пыталась работать с Мариком над некоторыми спектаклями, в том числе и над тремя "Бежинскими". Бег, Женитьба, Маленькие Трагедии… К разочарованию худрука, тогда как Серго задавал в этих спектаклях тон и как бы пронизывал их собой, Марика иногда приходилось буквально тащить по роли. Бег, например, оказался для этого парня неподъёмным. Вообще-то, Хлудов, как сценический образ, действительно мало ему соответствовал. Хотя бы тем, что лет мальчишке было всего ничего, а роль – безумно сложная психологически, и, до кучи, возрастная… Ладно, пусть Хлудов будет – роль "на вырост" решила Дубенко и отложила Бег в сторону, до поры, до времени.
          Зато в "Женитьбе" сегодня, помимо Марика, работал Денис. Вадим повстречался с ним, когда заглянул в буфет, во время антракта этого спектакля, чтобы перехватить чего-нибудь. Хотя бы бутерброд или салат требовалось съесть, дабы продержаться до похода в кафе, ещё пару часов. Только что он содержательно побеседовал с позвонившей на сотовый Замом Номер Два, подзагрузился школьными проблемами, а потому, помимо того, что голоден, был ещё и немного отстранён. Тем не менее, увидев Дина, Вадим не мог не обрадоваться встрече. Сальников, в сценическом костюме из "Женитьбы", выглядел странновато, сидя в современном кресле буфета. Он сразу же заговорил Вадиму об Овраговском мерче, словно тоже участвовал в примерке.
          -Там пока только футболки, - ответил на его вопросы Вадим. – Мои поназаказывали себе обновок с символикой спектакля и Чёрным. Поеду домой, словно мешочник из девяностых.
          -Маришка тоже очень хочет что-нибудь из мерча, с твоим портретом. Прям мечтает. Уже устал твердить ей, что ревную. Хихикает.
          Вадим усмехнулся, но никак не прокомментировал.
          -Катя Рыжова о мерче не высказывалась? – вместо этого спросил он.
          -Пока её мнения я не слышал, - ответил Дин. – Тебя всерьёз колышет мнение Рыжовой?
          -Пожалуй, да, колышет. У Кати всегда есть особая характеристика того или иного явления.
          -Это точно, остра на язык девчонка. Всегда побаиваюсь её характеристик.

* * *
          -Вадим Ефимович! – неожиданно выдал женский голос. – Добрый день!
          Вадим, удивлённо, обернулся. Обращение к нему в Равноденствии "Вадим Ефимович" было куда менее привычно, чем "Чёрный". Но обернулся. Обернулся, да, поскольку всё ещё не забыл своего реального имени.
          -Привет, Оля, - сказал, улыбнувшись. – Ты откуда, мудрая девочка?
          Вадима, после ночного пути и отсутствия передыха (так получилось сегодня, что за мыслями, совершенно забыл завернуть в мотель) чуть штормило, и он понял, что, помимо бутеброда, крепкий кофе ему сейчас совершенно необходим. Иначе - запросто задремлет в каком-нибудь укромном закутке. Например, прям на кучке упаковок с мерчевыми футбами…
          -Мы с мужем сидим в партере, - пояснила Оля. – Я притащила его на "Женитьбу". Нам с ним нравится. Великолепный актёрский ансамбль…
          -Худрук решила дать новый шанс прежнему спектаклю, который прекратили давать со смертью Бежина, - сказал Денис. – Сегодня первый спектакль за очень много лет… А я вас тоже знаю, Ольга Сергеевна. Вы – дочь Бежина. - Немного дружил с вашим папой. Даже выпивал с ним не раз. Денис Сальников моё имя.
          -Это потрясающе, - оценила Оля, протянув ему, для пожатия, руку, но Денис, по-джентльменски, эту руку поцеловал. – Невероятная вещь - говорить с актёрами в антракте. Я в культорологическом шоке. Между прочим, сейчас, вблизи, совершенно узнала вас - это же вы, Человек из Оврага?
          -Он самый, - заулыбался Денис.
          -Поздравляю тебя, - сказал Оле Вадим, и улыбнулся.
          -Спасибо! Вы с тем меня поздравляете, что увидела сейчас вас обоих? – уточнила девушка.
          -А со всем понемногу я тебя поздравляю, - ответил он непроницаемо. – В основном, конечно, поздравляю с бракосочетанием. Моя дочь, между прочим, тоже вышла замуж месяц назад.
          -Класс! – сказала Оля. – Выходит, и вас нужно поздравлять?
          -Если очень хочешь, то можешь, - пожал плечами Вадим. – Но лучше, всё-таки, саму Лизу поздравлять. Замдиректора. Ты с ней не знакома?
          -Нет пока…
          -Тогда – в другой раз. Сейчас она уже домой поехала. Выходная сегодня… А ты почему без Игоря сюда, в буфет, пришла?
          -Он стесняется, - отмахнулась Оля. – Но в партере мы вместе сидим.
          -Мама не с вами случайно?
          -Ох, Вадим Ефимович, вы бы поговорили с ней. Я, совершенно ненароком, столкнулась с худруком. Повстречались перед началом спектакля, в дамской комнате, извините. Она спросила, как наше с мамой житие. Я проинформировала её, что у мамы сильнейший депресс. Дина Иосифовна сказала, что вы сегодня тут и посоветовала к вам обратиться за поддержкой, потому как мама вас наверняка послушает, потому что сильно симпатизирует. Добавила, что вы, если не у неё в кабинете будете, то у костюмеров. В начале антракта заглянула к ней, в поисках вас, и она мне сказала, что искать нужно, вернее всего, в актёрском буфете, поскольку там кофе, а вы ночь не спали. Мама меня сильно пугает - сидит дома, ни с кем не общается. Работает она исключительно на удалёнке теперь. Замкнулась в мыслях. Даже на "Женитьбу" сегодня не пошла, хотя мы с Игорем билет ей купили.
          -Догадываюсь о причинах, - сказал Вадим. - Какие-то проблемы с возвращением Коли.
          -Да! – горячо подтвердила Оля. – Ещё ничего не известно, но мама уже в панике.
          -Оль, очень жаль, но в этом вопросе от меня ничего не зависит.
          -Вы не допоняли! Маму нужно поддержать. Мы уже пытались это делать, но нет никакого эффекта. Даже Игорь старался, в меру сил. Снова - никакого эффекта. Но вас она вас обязательно послушает, худрук очень даже права. Где намерены отсыпаться сегодня? Вы же в столице ночуете, я не ошибаюсь? Только не отказывайтесь от Ленинского, в пользу Кузнецкого или гостиницы… Пожалуйста, Вадим Ефимович!
          -Собрался, вообще-то, в гостиницу… Хорошо, Оль, я позвоню твоей маме.
          -Да сразу же к ней поезжайте, без звонка! Тут с глазу на глаз говорить нужно, успокоить… Рискнёте взять на себя спасение человека?
          Денис, при этих её словах, покосился на Вадима.
          -Я не всесилен, и не имею статуса психоаналитика, - сказал тот. - Постараюсь сделать что-нибудь. Ничего не гарантирую. Вроде бы умею жечь сердца глаголом, но это у нас – совсем другой случай.
          -Она одна там сидит. Совсем одна. Я же теперь живу не на Ленинском. Когда ещё вернётся Коля…
          -Хорошо. Chip 'n Dale: Rescue Rangers \\Чип и Дейл спешат на помощь\\... Постараюсь помочь.
          -Спасибо вам.
          -Пока – тебе совершенно не за что благодарить меня, Оль.
          Едва он это произнёс, зазвонил его "дамский" смартфон. На звонок Маша собственноручно поставила "Кофе – мой друг" в исполнении своего любимого "Крокодила". Очень в тему получилось, потому что все тут сейчас пили именно кофе.
                Кофе – мой друг,
                Музыка – мой драг…
          Оля, при этом, сделала большие глаза и сказала "О. Содружество красавчика- азербайджанца Джони, и крошечного укропчика Мельковского! Супер-пупер!". Вадим улыбнулся ей, вытащил из заднего кармана телефон, и посмотрел в экран. Как правило, на время спектакля актёры оставляют свои гаджеты в гимёрках. У Вадима гримёрки не имелось, и он всегда был с телефоном в кармане джинсов (Дубенко одобрила это очертание смартфона в кармане у Чёрного). Разве что звук звонка он обычно отключал на спектакле… Бывало, иногда отдавал телефон администратору. Когда, впервые, его "блондин" перекочевал к Лизе, та скроила заинтересованное лицо, на котором читалось: "Ага, папуля, сейчас узнаю всю твою неофициальную жизнь!". Вадим только усмехнулся, поскольку его телефон был надёжно заблокирован графическим ключом (этим ключом ему, много лет, служил знак Зорро). Да и не водилось там ничего, кроме деловой переписки…
          -Жена, - пояснил он сегодня.
          И добавил:
          –Я съезжу к твоей маме, Оль. Обещаю.
          Оля приложила руку к сердцу. Снова в знак благодарности.
          Когда разговаривал с Машей, столик в буфете опустел – всё-таки уже прозвучал второй звонок к нач                алу второго действия "Женитьбы". Оля пошла в зрительный зал, а Денис отправился к сцене…

* * *
          -Дима, привет, - сказала Маша. – Я не от чего тебя не отвлекла?
          -Нормально, Маш. Я не занят. Сижу в буфете, пью кофе.
          -СпАсу от жены совершенно нет, да?
          -Слушай, Солнце, - поморщился Вадим, – прекращай, наконец. Ты же прекрасно знаешь, что…
          -Мой папа умер, - перебила Маша, - я срочно, уезжаю. Завтра, в пятнадцать сорок, из Новоросса.
           -Ух ты ж… - не сдержался Вадим. – Я с тобой морально, Маш. Поехал бы тоже, чтоб морально поддержать, но сама понимаешь…
          -Со мной вызвался ехать Богдан, как подлинный рыцарь. Его от занятий освобождают. Твоя зам очень оперативно сработала. Умничка. Я сильно ей благодарна.
          -Как вы до Новороссийска будете добираться? Это совсем недалеко, но всё же, пешком туда, в наши дни, не ходят…
          -Ефим Львович предложил помощь. Подвезёт. У него, как раз, какое-то дело в Новороссе.
          -ОК, отлично. Сама-то как? Держишься?
          -Понемногу, Дим. Стараюсь не раскисать.
          -Молодец. Жаль, не получится тебя даже проводить. Когда будете на месте?
          -Считай: в пути два дня и семнадцать часов. Говорят, поезд зачётный. Терпеть не могу поезда конечно…
          Расставшись с Машей, набрал номер родителей. Ида Александровна успокоила: во время отсутствия дома взрослых, малыши, Даша и Матвей будут находиться под её надзором. "Накормим, и проконтролируем, не тревожься, Дима. Маша звонила, мы с ней обо всём договорились" - успокоила мама. 

* * *
          Не удалось исчезнуть из театра незамеченным. Голова не очень хорошо соображала после бессонной ночи, а потому чёрт дёрнул идти к выходу через дирекцию
          "Женитьба" пока ещё не завершилась, повсюду шла движуха. Этакий праздничный переполох: солд-аут по поводу восстановленного спектакля. Публика в зале хлопает в ладоши, смеётся и реагирует на происходящее так, как задумывалось. Успех намечается! Худрук в центре происходящего, а потому, на месте ей, конечно, не сидится. В данный момент она, как раз, вышла из двери своего кабинета, и тут же увидела, по курсу, Вадима. Дубенко немедленно сделала суровое лицо, и требовательно поманила пальцем.
          -Разговор есть! – объявила она. – Приостановись-ка, Чёрный.
          -О мерче?
          -О мерче мне уже поведала Лизавета. Разговор у нас с тобой будет про другое.
          Следом худрук безапелляционно и традицинно скомандовала: "Сидеть".
          -ОК, - вынужденно опустился на подоконник Вадим.
          -У тебя что с Исиат, признавайся давай, - продолжила она следом.
          Вадим, поначалу, фишку плохо просёк, а потому немного задумался. Он вообще не принимал в расчёт эту тему, "что у него с Исиат", следовательно, ему пришлось сделать качаловскую паузу.
          -В чём мне следует признаваться, Дина Иосифовна? – уточнил, после этой самой паузы. – Сформулируйте пожалуйста, а я постараюсь что-нибудь, для вас, у себя отыскать.
          -Ну, давай, ищи, - разрешила худрук. – Попутного ветра. Что там у тебя с Таей, всё-таки, дамский ты любимец?
          -Как что? Я помогаю с книгой. Так сказать, consulting. Мы часто созваниваемся, она вопросы задаёт.
          -И всё?
          -Всё, Дина Иосифовна. Всё.
          -Что-то мне не очень верится.
          -В смысле? – сыграл болвана Вадим.
          -И что, никогда-никогда, ни одной мысли? Ты же, извини, у нас, племенной, очень даже ничего себе такой… кобелёк, мало поддающийся дрессуре. Мыслей у тебя, обычно, не меряно.
          Вадим искренне рассмеялся.
          -Теперь допёр, Дина Иосифовна, отчего вы, с ходу, обрядили меня пёселем в свой спектакль.
          -И сейчас ты будешь убедительно доказывать мне, что я абсолютно неверно раскусила твою внутреннюю суть. Да неужели?
          -Доказывать ничего не буду, - пообещал Вадим. – Мою внутреннюю суть вы верно, раскусили. Кобель. Был и остаюсь. Что точно то точно. Но я, далеко, не об одних лишь самках думаю. Мыслей у меня реально немерено, вы правы.
          -Едва увидела твою Марию, уверилась было в том, что лишь такая красавица смогла тебя выдрессировать. Ведь это практически невыполнимая задача – поставить "к ноге" своей такого… монстра. Но теперь поняла: всё, в общем-то, совсем не так. По большому счёту, ты лишь ПОЗВОЛИЛ ей себя отдрессировать. Определение "позволил", в твоём случае, равносильно стрижке когтей у кошки, спиливанию клыков и рогов у диких животных. Но твой случай уникален.  А уникален он, прежде всего, тем, что клыки, и когти вмиг отрастают у тебя обратно, едва захочешь. При Машином появлении, всё лишнее, в момент, убирается в чехол. Ты становишься дрессированным, неопасным, ручным. Но если требуется термоядерная мощность – даёшь её, не напрягаясь, и окружающие, совсем не только бабьё, моментально, падают ниц. Сомневаюсь, что Исиат избежала участи стать покорённой тобой. Этой участи даже я не избежала. Можешь себе представить?
          -Дина Иосифовна… Не знаю, как реагировать на ваши слова…
          -А ты на них не реагируй. Мне нравится, когда ты хамишь. Хами. Разрешаю. Тебе можно, ты красивый.
          -Учту, - сказал Вадим. – Но Исиат, для меня, всё-таки, в первую очередь, друг, коллега. Это честно.
          -А как же невозможность дружбы между мужчиной и женщиной?
          -Вы тоже не верите.
          -Да, я совсем в неё не верю.
          -Тем не менее, очень похоже, что наш случай с Исиат – именно тот, невозможный. Сам в шоке, честное слово. Только сегодня Лиз поднимала эту же тему.
          -А ничего нет странного в том, что нас с Лизой интересует одна и та же тема, Дима. Невероятно же, согласись, когда ТЫ ЛИШЬ ДРУЖИШЬ С ТАКОЙ ШИКАРНОЙ ЖЕНЩИНОЙ, как Исиат. У окружающих сразу возникает к тебе, по этому поводу, масса вопросов.
          -Несомненно, - подтвердил Вадим. – Я, разумеется, как обычно, приложил некоторые усилия, чтобы мои отношения с Таей пошли в том русле, в котором они пойти обязаны были изначально.
          -Вы, женатые мужики, основная ваша масса, меня просто поражаете. Вы настолько хорошо имитируете свою холодность, что заставляете себя презирать. Место не уступите, дверь не откроете…
          -Неправда ваша, Дина Иосифовна. Дверь открываю, место исправно уступаю. Просто… Нечасто это делаю. Согласен. 
          -Ну и какого же чёрта ты с Исиат лишь ДРУЖИШЬ?
          -Я – семейный человек, Дина Иосифовна. Не могу принадлежать всем. Не принята у приличных людей полигамность, вне зависимости от того, племенной ты кобель, или чистота твоей породы безнадёжно подпорчена. Мне, например, полигамность совершенно не нужна. Как не крути – я моногамен. Полигамностью по горло сыт.
          -Пять лет назад ты особо не думал на эту тему.
          -Объяснить почему?
          -Объясни-ка.

* * *
          -Присаживайтесь рядом. Это – длинная история. Не в моих правилах рассказывать такие вещи, но для вас готов сделать исключение.
          Худрук покачала головой, и села рядом с Вадимом, на подоконник.
          -Наша с Машей дочь рождена суррогатной матерью, поскольку моя жена не может иметь детей по медицинским показателям, - начал своё объяснение Вадим. - Мы с Машей присутствовали на родах. Я держал роженицу за руку. Чувствовал родовые спазмы. Рожал, по сути, вместе с ней. Она разжала свои пальцы только тогда, когда всё уже почти закончилось. Если бы пальцы она тогда не разжала, то, вполне возможно, сломала бы мне руку. У меня потом серьёзные синяки были на предплечье, но это к делу совсем не относится. К несчастью, суррогатную маму Дарьи постиг послеродовой психоз и она, в впоследствии, наложила на себя руки.
          -Из-за тебя? Только не ври мне, - моментально напряглась Дубенко.
          -Женя наглоталась снотворного. Да, она сделала это из-за меня. Именно такой вывод из произошедшего был сделан всеми, кто в курсе. Она любила, она призналась, а я, демонстративно, не ответил. Не ответил потому, что женат, и жену свою люблю. Не смог я изменить Маше, хотя, видимо, обязан был это сделать. Мне пришлось отрабатывать потом вину за смерть хорошего человека…
          Ну, в общем, Вадим честно пересказал худруку эпопею с приснопамятным Порочным кругом. Та выслушала очень внимательно, а в финале подозрительно переспросила:
          -И ты действительно искренен сейчас?
          -Как ни странно – да, искренен. Не понимаю, какого х* вывалил это вам, но не соврал даже в мыслях.
          -Вот за искренность твою я тебя и люблю, Дима. Это – моё признание тебе. Имей, пожалуйста, в виду.
          -Спасибо, Дина Иосифовна. Да, Маша просила передать, что, с громадным удовольствием, примет участие в торжествах по случаю вашего дня рождения. Так что – располагайте нами на всю катушку.
          От избытка чувств худрук подскочила на месте и встала на ноги. Даже, при этом, аккуратно погладила Вадима по голове.
          -Великолепно! – воскликнула. - Ваш с Машенькой дуэт будет мне лучшим подарком на день рождения. Великолепная пара, которая, ко всему, как оказалось, потрясающе танцует.
          -Ещё одно спасибо, Дина Иосифовна. Мы старались. И у вас в гостях, несомненно, тоже не расслабимся. У Маши способности к хореографии обозначились довольно давно, чего не сказать обо мне. Витя, чудом, смог вытянуть из меня резервы, ранее ни разу и никем не просматривавшиеся. Если, честь по чести, разобраться, то, по большому счёту, от меня потребовалась не классическая хореография, а лишь спортивная подготовка, что я и выдал. Это у Маши – хореография. Бальные танцы нам с Виктором пришлось вытряхивать из неё что было сил, чтоб получился шаффл, а не менуэт.

* * *
          -Если б ты, до кучи, ещё и пел своим великолепным бас-баритоном, как Хворостовский, к примеру, это было бы вообще пределом всех мечтаний, - продолжила худрук.
          -Между прочим, я вряд ли пел бы именно бас-баритоном, - заметил Вадим. – Специалист, который ставил мне голос, сказал, что голосовые связки мои достаточно эластичны, и если б я стал вокалистом, то, вероятнее всего, пел драматическим тенором. Совсем не баритоном, и, тем более, не басом, увы.
          -Он на слух смог такое определить? – удивилась худрук.
          -В том-то и дело, что да. Люди, с опытом, хорошо разбираются. Будто у них какой-то дополнительный канал есть. Мой визави был, конечно же, с опытом. Сейчас многие отмечают, что голос у меня хорошо поставлен. Помню, этот педагог сильно тогда мной заинтересовался, сказал, что низкий голос - вообще-то, большая редкость. Мне пришлось, по его рекомендации, побывать в какой-то клинике, на серьёзных исследованиях речевого аппарата. Я тогда нарочно ничего в голову не брал. Совершенно это не интересовало, да и не до того мне было – со дня на день должна была родиться Лиза, а отношения с первой женой, вдруг, беспричинно, пошли под уклон, хотя мы с ней оставались сильно влюблены друг в друга…
          -Зато сейчас – вы с ней друг друга, скорее всего, на дух не переносите?
          -Отнюдь. Мы в нормальных, человеческих отношениях. Лизу, и её супруга, это сильно раздражает.
          -Маша – твоя третья жена. С остальными двумя бывшими, ты, что, в хороших отношениях? Такой уникум?
          -Нет, со второй у меня сейчас отношения не очень. Она работает в моей школе. Видимся ежедневно, и ежедневно она демонстрирует, насколько ей хочется расцарапать мне фейс. Должно быть, этому человеку просто не по вкусу моя позиция, как директора. Иногда слишком строг и требователен бываю. Без скидок…
          -Она не замужем?
          -Замужем.
          -Странно. Плохой муж?
          -Не мне судить об этом.
          -Согласна… А что твой голос? Мы отвлеклись.
          -Информацию про свои голосовые данные я благополучно выветрил из головы, до тех пор, пока воспоминания о ней мне не всколыхнули И-Квадрат, начав призывать попытать счастья в качестве официального голоса Равноденствия и сильно сравнив мой голос с официальным голосом Lexus в России. Ипостась показалась интересной, я реально заинтересовался, впервые за много лет.
          -Ты не представляешь, насколько мне, лично, интересны вообще все твои данные. Ответь пожалуйста, ты вообще согласился бы на ещё одну роль в Равноденствии?
          -Не думал об этом. Не актёр, чтоб, в момент, перестраиваться, и биполярным расстройством не страдаю. У меня вряд ли что-то удобоваримое, для публики, может получиться. Уж простите тупого пёселя, Дина Иосифовна. Львиная доля моего успеха в Овраге относится исключительно ко внешним данным и грамотному руководству.
          -А если, вдруг, отыщется ещё одно, подходящее для тебя произведение?
          -Вот, если оно, неожиданно, отыщется, тогда и начну размышлять над ответом на ваш вопрос, как Скарлет O’Хара.
          Худрук засмеялась.
          -Цельный и непробиваемый, - вынесла она вердикт. – Мне в первый раз так повезло в жизни. До тебя я ни разу не встречала настолько целостных людей. Сразу же, безоговорочно, втюрилась, после чего – втюрила в тебя и публику Равноденствия. Ну, ты в курсе. Кстати, моя великовозрастная влюблённость тебя не обижает ли?
          -Женская влюблённость всегда, вообще всегда, приятна, при любом раскладе, - честно сказал Вадим, подняв глаза на стоящую возле подоконника Дубенко. – Вы назвали себя "великовозрастная"? Дина Иосифовна, у красивой женщины нет возраста. Запомните пожалуйста эту аксиому, и никогда не применяйте к себе прилагательное "великовозрастная ". Это не про вас, как не касается и всех женщин, впрочем.
          -Соглашусь, - кивнула Дубенко. – Красивая женщина всегда красивая, и пьяная, и лысая.
          -Вот-вот, именно, - подтвердил Вадим, и тоже встал с подоконника.

* * *
          Дубенко кивнула, улыбнулась.
          -А ты вообще понимаешь, что свёл с ума худрука одного из известнейших театров страны?
          -Да ладно вам, - хмыкнул Вадим. – Тут у нас – далеко не третий класс средней школы. Внезапно появился такой-разэтакий уникум, который лишь хаотично почеркался, поиграл на сомнительном обрывке бумаги в крестики-нолики, и тут же свёл этим с ума добропорядочную даму-талантливейшего театрального режиссёра? Я, Дина Иосифовна, конечно, реально профессионален во многих областях, но принимать за предмет культа откровенное славословие в свой адрес ни за что не стану. Тешить гордыню, на мой взгляд, слишком ушлёпочно и примитивно. Простите, если лишнего сказанул. Но я сейчас исключительно себя имел в виду.
         -Ты к себе несправедлив, Чёрный. Кокетничаешь, и действительно ничего не понимаешь?
          -Вы сильно шибаетесь, Дина Иосифовна. Я достаточно коварен, а личину свою, истинную, давно научился скрывать. Прекрасно знаю как сильные, так и все свои слабые стороны. Позволяю этим сторонам проявляться лишь в те моменты, которые, в данный момент, для меня выгодны. Перед вами – ТИП, это точно. Осторожней со мной нужно быть.
          Дубенко рассмеялась.
          -Ух ты, какой… - сказала она. – Тебе сейчас даже удалось меня напугать. Поздравляю.
          -С недосыпа разговорился, - пояснил Вадим. – Извините, если что не так… Просто – Скорпионья натура, постоянно лезущая вон из рамок естественного, победила во мне весь здравый смысл, и ткнулась паяльником куда-то в сверхъестественное. Как бы чего не поджечь и не сломать тут у нас, раз уж на то пошло.
          -Был уже в театре паранормальный парень, ещё до тебя, был, да. Так что воевать со сверхъестественным мне не в новинку, - сказала Дубенко, усаживаясь на место Вадима. – Но был он такой, знаешь, Розовый Единорог, из мультика. А ты вот, прям, весь из себя такой апокалипсичный, словно последнее землятрясение в Турции, 7 с лишним баллов по шкале Рихтера. Бежин был – мир, дружба, все люди - братья…
          Вадим засмеялся.
          -Мне мастер в восточных единоборств постоянно то же самое доказывает.
          -Не веришь? Зря. Ты – именно такой и есть, апокалипсичный. Я, ещё раз, убедилась в этом, когда ты шаффл танцевал. Ух, б*… Только нецензурно могу комментировать то, что увидела и почувствовала там в тебе, не обессудь... За Машу мне – и вовсе боязно теперь.
          -Ни за кого не бойтесь, Дина Иосифовна. Я себя контролирую. Всегда и во всём. У меня, да, слишком высок уровень внутренней энергии. С энергией такой нереально бороться. Термоядерный запал. Не ленюсь никогда лишь потому, что мне сильно х*во мне от физического бездействия. Должен постоянно куда-то сбрасывать свои джоули. Или на кого-то. Это хорошо удаётся делать со сцены Равноденствия. Театр для моей проблемы – ценная находка. Благодаря вам, Дина Иосифовна. Я теперь вполне могу позволить себе на всю катушку сорить энергией, не опасаясь кого-нибудь зашибить или поджечь. Работая над Звонками, расслабляюсь и совершенно не сдерживаюсь. Звонки, как таковые – один только звук, не больше, и они, выходит, главное спасение от меня. Маша называет мою энергию балластом, и, кстати, Маше бОльшая часть балласта  достаётся. Остальное, насколько могу, сбрасываю в школе, на бизнес-партнёров, на учеников, на зрителей в театре… Много раз, после выхода на сцену, чувствовал резкое облегчение, словно со всем залом сексом сейчас позанимался… Жёстко борюсь с любой своей попыткой использования сильных сторон. Мастер научил меня управлению. Часто пользуюсь. Ведь толком не знаю, чего будет стОить людям вокруг бесконтрольный обмен со мной энергией. В Овраге, например, работаю вполсилы. Я, конечно, сильно ОТДАЮ там, но ведь и получаю тоже немало. Для окружающих второй пункт, уверен, не есть хорошо. В любом случае, от взаимного обмена энергиями никуда, никому, не уйти. Энергия не возникает из ничего и не может исчезнуть в никуда. Неизменно открывается портал, в котором происходит обмен. Львиная доля становится моей. Тут уж, если назовёте меня энергетическим вампиром, будете очень даже правы.
          -Я не чувствую упадка сил, общаясь с тобой. Жизненные силы ты не выкачиваешь.
          -Мастер научил ставить блок на поглощение чужой энергии. Брать энергию у зала – одно, но вытягивать её из конкретного человека – как раз и является вампиризмом. Я всегда чувствую, когда процесс запущен. Вот тогда-то и ставлю на себя блоки. 
          -Ладонь вперёд?
          -Отчасти.
          -Ты как и где всё это откопал, прежде чем обратился к наставнику по восточным единоборствам?
          -Теорема Нётер. Туда ещё и Ньютон свою лепту добавил, и квантовая физика не спала…
          -Кошмар, - определила худрук. – Пора мне на свалку. Ничего этого не знаю…
          -Не спешите на свалку, - улыбнулся Вадим. – Знать это вам совершенно необязательно. Мы просто много работали по теме с мастером, прошлись по ней вдоль, поперёк, по диагонали… Вам туда вникать уж точно не нужно. Лишнее это для нормального человека. Мне-то просто любопытно стало, хотя с математикой, как с наукой, я тоже в постоянных контрах и терпеть её не могу. Копнув глубже, вовремя понял, что внедряюсь в область, которая абсолютно меня не касается. Махнул рукой. Собака, Дина Иосифовна, порылась в том, что бесконтактный бой – мой конёк в восточных единоборствах. Сначала-то было практически шутливое применение на практике (стопки книг, не прикасаясь, распинывал по углам, руководствуясь лишь желанием рассЫпать на составные части эту башню), и лишь потом - попытка вникнуть в суть... По большому счёту, это всегда у меня было, но неуправляемо, бессистемно и стихийно, а сейчас уж, продолжилось в виде восточных практик. Теперь-то я, по-настоящему, научился управлять системой и стихией. Формулы пусть пишут учёные мужИ, в кабинетах у себя, а мы, так и быть, сделаем им чёрную работу.
          -Выходит, не так уж привирают те, кто говорит о тебе и тантрическом сексе?
          Вадим опять засмеялся.
          -Разве что в реальную Тантру я водил за собой лишь двух женщин.
          -И обе…
          -Обе испытали то, что им требовалось при этом испытать. До конца сам я пошёл только с Машей.
          -Выходит, импотенция не имеет к тебе вообще никакого отношения?
          -Верно. Но я, всё же, приберегу свой запал до тех времён, когда тантрический секс уже лишится для меня любой механической альтернативы.
          -Как сказал-то! – воскликнула худрук. – Впервые слышу такую точную формулировку импотенции. Своими словами ничего не назвал, но, в то же время, ты сказал сейчас вообще всё.
          -Мой словарный запас неисчерпаем, Дина Иосифовна, - пожал плечами Вадим и улыбнулся.
          -Обожаю тебя, Чёрный! – худрук потянулась к Вадиму, ухватила его за футболку (кирпичного цвета, кстати), притянула к себе, обхватила за что пришлось, и прижалась щекой. Вадим, в объятиях худрука, опять улыбнулся, моргнул.
          -И я вас тоже, - сказал он.
          -Так что, всё-таки, у тебя с Исиат? Едва начинаю, при ней, говорить что-то о тебе, она смущается.
          -Не шутите и не преувеличиваете? – не поверил Вадим.
          -Ни на чуть-чуть. Ты, похоже, свёл с ума даже подругу легенды нашего театра. Вот так: раз и готово! Причём она не то, чтобы влюблена в тебя. По её словам, можно подумать, будто вы сто лет знакомы, а ты словно родным для неё стал. Тем, без кого она вообще ничего не мыслит. Мысль об Овраговом мерче пришла в голову именно ей, и, я так понимаю, не без вдохновения, зародившегося под твоим влиянием.
          -Рад, что не порождаю в головах окружающих скверных мыслей, - сказал Вадим.
          -Агашечки. И мерч хорош получился. Футболки очень даже неплохие, радостно-разноцветные. Видела макеты кружечек – они тоже симпатичные. Большие, маленькие, блестящие, и просто матовая керамика.
          -Маша сильно хочет такую кружку. Отчего-то. Даже злит меня этим. Нарочно привезу ей вариант с Крошкой или Человеком, например. Ведь будут такие?
          -Спрашиваешь! Конечно будут. Главные герои будут все. Зритель сильно неравнодушен к Крошке, Гордому, Головастому, и, разумеется, к Чёрному. Все эти герои изображены на кружках, и футболках. У Сергиенко главный герой, вообще-то, Гордый, а у нас, выходит, Чёрный. На мой взгляд, Чёрный, как персонаж, гораздо интересней всех остальных. У всех там ПРОШЛОЕ есть, конечно, но лишь у него – настолько непомерный груз страданий, боли и потерь Сразу ясно – парень не просто так верховодит. Не огорчай уж ты Машу, привези ей всего Чёрного, какого тут найдёшь. Ты не понимаешь разве – в первую очередь, её симпатии принадлежат совсем не персонажу, а только тебе.
          -Да понимаю я это, Дина Иосифовна. Как не понять… Просто-напросто бывает, что склонен отрицать свою значимость. Каюсь. Злит, когда все, в голос, вдруг начинают восхищаться чем-то, что ко мне относится прямо или косвенно…
          -А знаешь что запомни? – перебила худрук. - Моя квартира-студия на Кузнецком всегда в твоём распоряжении. Располагай ею так, как если бы она была твоей собственностью. Единственный нюанс: с конца мая, и до конца августа эта территория занята. Всегда. В это время приезжает Нонка с детьми. Когда они здесь, посторонних, на Кузнецком, присутствовать не должно. Пусть это будет моим условием тебе.
          -Вас понял, Дина Иосифовна, - пожал плечами Вадим. – А что мы делаем с использованным постельным бельём?
          -Ничего с ним особенного не делаем, Дима. Грязное – как в прошлый раз, погружаем в корзинку, возле шкафчика с чистым. Зная, насколько ты дотошный, так скажу: при неуёмном желании постирать использованный комплект, побыть енотом-полоскуном, спокойно забирай это бельё, и стирай у себя. Будем только за. Отчёта не потребуем.
          -Спасибо, - снова пожал плечами Вадим. – Непременно буду иметь в виду ваше гостеприимство.
          -И вот ещё, - сказала Дубенко, и метнула в него связкой ключей. – Теперь твои.
          Вадиму осталось лишь подхватить летящую в него звонкую коллекцию изящных железяк.
          -Ух ты, - оценила точность попадания Дубенко. – Ловок, МистерИкс.
          -На том стоим, Дина Иосифовна, - серьёзно сказал Вадим.

* * *
          В кармане у него зазвонил телефон. Посмотрел на экран и сказал:
          -Простите. Труба зовёт.
          Худрук кивнула, и, без лишних слов, ушла в свой кабинет. Едва дверь за ней закрылась, Вадим ответил на звонок:
          -Салют, Фёдор. Новости?
          -Новости, Дим, новости. Есть время для разговора?
          -Есть, Федя. Говори, родной, слушаю внимательно.
          -Понял. ДокладАю. Я овершенно оббил все возможные пороги и таки берут меня добровольцем.
          -А никто и не сомневался, что у тебя получится. Когда доберёшься до передовой?
          -Уже там мог бы быть. Ехал туда в автобусе, но под обстрел попал. Осколочное ранение в плечо. Валяюсь в госпитале.
          -Ух, вот же ж песец… Как рука?
          -Пальцы слушаются и чувствительность в них не пропала, если ты об этом.
          -Я именно об этом, Федь. Надеюсь, ты мне не первому звонишь. Тома же в курсе?
          -Тамара в курсе, верно. Только что говорил с ней. Посещали меня тут, в госпитале, кое-какие чины. Сказали, что благополучно завернУт моё доброволие. По выписке из госпиталя, без вопросов, на гражданку отправят. Не в тему я, всё-таки высунулся. Меня практически отругали на чём свет стоит. Сказали, что не имеют обыкновения разбазаривать ценных сотрудников и предпочитают, без повода, не ходить с козырей. У меня вмиг самооценка раздулась до невероятных размеров. Я чуть не рухнул тут, от собственной весомости. Вместе с кушеткой прям чуть и не рухнул.
           -Что за чины тебя навещали, открой тайну.
           -У-у-у, чины там были все ушлые и статусные. Аж стыдно стало за своё самоуправство. Так что возвращаются добровольцы в родные пенаты и ждут у моря полной непогоды.
          -А и к лучшему это, пожалуй. Не бери в голову, Федь. Судя по всему, твоё время действительно не пришло. Если, конечно, оно должно, когда-нибудь, прийти. Лечи руку и не строй из себя Супер-Марио.
          -Есть. Через пару недель вернусь. Навоевался, выходит. Маша там у тебя далеко?
          -Далеко. Я в Москве. Маша меня сюда отправила. Решила, что у мужа начали нервы пошаливать. Это я тут развеиваюсь, на Семи Холмах, по заданию жены, выходит.
          -Не забудь глазки построить, как следует, - напутствовал Фёдор. – У тебя есть что строить. И красотку, за меня, какую-нибудь, покрепче поцелуй. Прям обязываю и командирую тебя. У нас тут – одни ненакрашеные медсеструльки. Даже Чичериной нигде нет, я проверял.
          Вадим засмеялся.
          -Ты, давай, лечи руку спокойно, и не прибедняйся мне тут. Маша, как-то раз сказала, что голубые глаза у такого смуглого, как ты, мулата – фантастика и большой повод для женщины, чтоб совсем потерять голову.
          -У меня мамины глаза, - между делом вставил Фёдор.
          -Отлично, что не папины, - согласился Вадим. – И имей в виду, Чичерина тоже ненакрашенная. К тому же, она, насколько я знаю, где-то в совсем другом направлении от тебя, - добавил он. 
          -Верно, незадача, - поддержал Фёдор. – Зря, наверно, всё-таки, не подался я к Музыкантам. У них точно не попал бы в эту дурацкую историю. Вагнер - отчаянные парни. Тома их называет "Ручные Головорезы".
          -Очень точное прозвище, - поддержал Вадим. - Тебе бы подошло. Ты, иногда, бываешь чересчур отчаянным.
          -Да и тебе тоже туда – прямая дорога. Ты, конечно, не головорез у нас, в отличие, что уж там, от меня, но, смог бы с Музыкантами сработаться. Отвечаю. Если мы с тобой отправились бы к ним вместе, - вписались…
          -А я, между прочим, совсем почти уже решил писать музыкантам в Телеграм, @Rabota_wagner_2… - вставил Вадим.
          -Ты даже не намекал. Я подумал было, что ты блюдёшь абсолютный нейтралитет и потому ни о чём тебя не спросил…
          -Мне Всевышний вовремя дал рассудка, Федь. Уходить, чтоб погеройствовать-повоевать во благое дело, но, при этом, на произвол судьбы оставить трёх несовершеннолетних, плюс жена с тяжёлой черепно-мозговой в прошлом – попахивает преступлением. Вот убьют меня, а они куда? Кому нужны? Родителям моим? Дай Бог, чтоб прожили старики подольше, конечно, но строить какие-то планы, ставя родителей в центр угла, утопия чистой воды. По Небесным законам, погибшие на поле боя, тут же попадают в рай, но меня это совсем не устраивает.  Это ж выходит, я-то - в раю, а мои – тут лямку тянут. Не могу их кинуть.
          -Разделяю твоё мнение. Согласен. Всё так и есть. У меня – только один, но работать на войне, в частности, в ЧВК – действительно большой риск. Бойцы ЧВК в самых горячих точках, вашумать! Контракт в Вагнере хороший, конечно. Оклад в 240 косарей. Надо понимать. Но я уже в таком возрасте, что циферки эти небосвод не застят, и думается, в первую очередь, не о барышах, а о тех людях, которые от меня зависят. О родителях, с крошечной пенсией в конце концов…
          -Через сколько, ты говоришь, нашего вояку выписывают?
          -Через две недели. Плюс-минус. 
          -Выходит, я буду дома гораздо раньше. Мне, с час назад, звонила Первый Зам. Конфликт разразился у нас в школе. Родители и учителя вдрызг разругались. Нужно срочно уладить… Не переношу грызни и попыток вцепиться друг другу в глотку. Завтра, в первой половине дня, поеду. Нужно поторапливаться.
          -Зачётное это у тебя качество. Некоторые страсть как любят грызню. И, чаще всего, это, всё-таки бывают женщины. Особенно, беременные. В колониях, говорят, сплошь и рядом, закрыты, за убийство, дамы, убившие мужиков своих, как раз в период беременности.
          -Ладно, давай не будем тему развивать – это долго и harshly \\неприятно\\. Будем экономить твои финансы.
          -Хорош меня выбешивать, - сказал Фёдор.
          Вадим усмехнулся и подвёл итог:
          -Ладно, не выбешиваю больше, уговорил. Ждём тебя, герой войны. Возвращайся без новых дырок в фюзеляже.
          -Замётано, Дим, - теперь уж согласился с ним Фёдор.
          Вадим отключил разговор с другом и зашёл к худруку в кабинет, чтоб попрощаться.
          -Звонок с фронта? – спросила она (сидела, курила за столом).
          -Несовсем, - ответил Вадим. – Наш вояка до фронта не доехал, но в госпиталь, тем не менее, угодил. Мне бы было обидно, например.
          -Ты уезжаешь сегодня? – снова поинтересовалась Дубенко, не продолжая тему.
          -Я сейчас в размышлениях. Либо ехать, либо податься к Лизе. - Склоняюсь я, всё-таки, в сторону визита. Каюсь, мне понравился их коттедж, да и пообщаться поподробней с ней хочется… Потрещать, словно бабке. С бабкой себя никогда ещё не ассоциировал. Нашло что-то. Соскучился по плотному родственному общению, видимо.

ГЛАВА 18
ПОСТЫ НЕ ДРЕМЛЮТ!

          Наврал. Кто? Вадим? Не так уж и наврал, конечно… Лишь не стал ставить худрука в известность. А незачем. У неё и так в голове неразбериха относительно отношений Чёрного и Таи. Не усугубляем.
          Сев в машину, почему-то, сразу же, подумал, что хорошо бы сейчас, в целях полной неприкосновенности своих "постов", поотключать ненужные чувства и, желательно, совершенно закрыть первую чакру. Потом, правда, понял, что занимается сейчас совершенно ДЭБИЛЬНОЙ охотой на ведьм, а потому, попросту посмеялся над собой, и всё, что, с перепугу, поставил, тут же с себя поснимал. В самом деле – выходит, эта красотка только и ждёт, когда к ней подвалит всеми любимый сукин сын с зачётной задницей, дабы посягнуть на его честь. Ridiculous? \\смешно?\\ Да ещё как смешно. А у него-то самого, судя по всему, мозгов нет совсем. Он не ориентируется, и ни фига вообще не соображает. Главное, чтоб юбка! (кстати, Тая, похоже, предпочитает джинсы)))). Мысленно казал себе:          
          -Да о чём я, собсно? Никогда эта шелупень не залезла бы мне в голову, не позволь я ей туда взгромоздиться. На самом деле, единственное, что меня колышит, в отношении Исиат на сегодняшний день, так это её книга о Равноденствии. Только это – непреложная истина, хотя… Хорошая легенда, конечно… Не поспоришь.
          Ни о чём больше не раздумывая, настроился как можно более холодно, и набрал Исиат.
          -Примешь сегодня квартиранта, Тай? Проблем нет, если нужно, я тебе заплачУ.
          -Будет великолепно, если ты разбавишь моё одиночество, Чёрный - грустно сказала Исиат. – И никаких оплат. С ума сошёл что ли?
          -Почему на спектакле не была сегодня? Ведь, вроде, собиралась в Равноденствие, оценить нового Подколёсина… Расклеилась и сдалась? – спросил Вадим. – Нельзя совершенно, подчиняться невзгодам. Они всегда имеют рамки. За пределы не выходят, если, конечно, сам их туда не потащишь. Нет смысла ползать перед ними на коленях и биться лбом об пол, Тай.
          -Согласна с тобой, - сказала Таисия. – Мне необходимо побыстрей взять себя в руки, да.
          -У моей жены умер папа, которого она обожала и даже, во имя его спасения, пожертвовала одну свою почку. С этой почкой он прожил ещё несколько лет, но годы всё равно своё взяли, и он ушёл. Сегодня я с Машей разговаривал. Она держится. Великая плакса, но держится. Я зауважал её ещё сильнее, когда понял, чего ей это стоит.
          -Ты часто упоминаешь Машу свою. Она – несомненно сильная женщина. Я с ней не знакома, но, по твоим рассказам поняла, что очень хочу такого друга…

* * *
          Следом за этим разговором Вадим поехал было на Ленинский. Однако, уже в самом начале пути понял, что, если не заснёт сейчас часа на два – быть беде. Ну что делать, остановился на Новодевичьей Набережной. Городская автомобильная парковка №3201. Разумеется, платная. А, плевать! Даже если архаровцы арестуют. Раскинул водительское сидение и отрубился в нём на пару часов, была не была! Не заметил, как уснул. Когда продрал глаза, часы на приборной доске показывали уже седьмой час вечера. Почти спустились сумерки. Вопреки ожиданиям, никто не собирался Вадима арестовывать, и сон его нарушен не был. Даже обидно как-то. Не приметили? Хм.
          В любом случае, после трёх часов сна чувствовал себя вполне соответствующе, чтобы нанести визит нервничающей женщине, поговорить с ней и, по возможности, успокоить…

* * *
          Дверь открылась, и увидел Таисию. Выглядела слегка осунувшейся, но улыбнулась. Неожиданно для самого себя Вадим сильно обрадовался этой улыбке. Даже мурашки какие-то на спине закопошились.
          -Дима, - сказала Исиат, - рада встрече. - Ты молодец, что заехал ко мне. – Я уже совсем закисла одна. Спасибо.
           Вадим расшнуровывал кроссовки.
           -Отслужившие срочники вернутся домой, в срок, в который и должны были вернуться, Тай. Ты не переживай. Всё идёт, как должно было идти, – сказал он, и пошёл вслед за Таей, в гостиную.
          -Приказ был, верно, - подтвердила хозяйка. – Николай, когда мы с ним разговаривали по телефону, тоже сказал, что вернётся вовремя, без задержек. Больше всего на свете боюсь, что его тут же вызовут повесткой в военкомат, едва он перешагнёт порог дома.
          В гостиной у неё было супер-просторно. Не день уже, да, но древесно-салатовая гамма обивки мебели разбавляла мрачноватую вечернюю гамму и дарила позитив хорошей, летней погоды. Вот прям так, да! Почти чувствовалось солнышко, а совсем не эта начинающаяся осенняя распутица в сентябрьский вечер. Вот что значит хорошо подобранный цвет… Вадим настолько проникся позитивом, что устроился в кресле. Оно такое салатовое, полукруглое… Анатомическими почему-то называют подобные. Достаточно удобное, даже по самым задротским запросам. Исиат сидела в точно таком же салатовом, анатомическом кресле, напротив гостя. Гость же постоянно и тревожно на неё поглядывал.
         -Вряд ли так случится, Тай. Не паникуй ты, раньше времени.
У меня друг во всём этом хорошо разбирается. Но он, в данный момент, на Донбассе, и звонить ему, в это время суток, не особо хорошая идея. Сама понимаешь. Нам с тобой сейчас нужно самостоятельно как-то поправить ситуацию, и убрать твой комок нервов.
          -Согласна, - согласилась Исиат. – Знаешь, я уже до того привыкла чего-нибудь ожидать, что мне сущие пустяки обождать своего освобождения от нервических спазмов ещё немного…
          -Яков Кедми, военно-политический эксперт, заявляет, что солдаты-срочники не будут командованием никуда отправляться. Разве что до дома, до хаты.
          -Охотно верю. Коля – всего лишь водитель. Очень с Серёжей совпало, между прочим. Колю хотели выучить на водителя ракетной пусковой установки, но нет. К счастью для меня, учить не стали, хотя ему, как он сказал, такое интересно очень. Я так понимаю, если бы, всё-таки, выучили, то полученная специальность была бы, как раз, востребованной, при нынешнем раскладе.
          -Пожалуй, да, она была бы востребованной, - согласился Вадим, – но, судя по всему, вот от он - тот самый повод, чтобы тебе успокоиться немного. Скоро сын к тебе вернётся. Я ни фига, конечно, не рублю в вопросе, но в этом уверен.
          -Твои слова да Богу в уши, Вадим. Надеюсь, Коля и сам обозначится завтра звонком. Обещал.
          -Сегодня прочитал, когда сидел в кафе, что какой-то наш шоумен сменил пол для того, чтобы не быть мобилизованным. Это – либо шутка на злобу дня, либо маразм крепчает…
          Исиат засмеялась.

* * *

          -Ты, вроде бы, говорила, что Коля твой - будущий специалист в сфере IT?
          -Да. Информационные системы и технологии. Он только окончил обучаться – и призвали на срочную службу…
          -Будет он у тебя … - начал Вадим и сделал жест рукой, призывая продолжить.
          -Программистом, - продолжила Исиат.
          -О’кей, - кивнул Вадим. – Айтишников вообще не призовут. Вот вернётся твой Николай по приказу, станет работать айтишником, и всё будет, совсем уж, тип-топ.
          -Супер… Как я жду такого… Поскорей бы…
          В тот самый момент, внезапно и ничего не объясняя, Вадим чуть потянулся к креслу Таи, взял её запястья, бережно сжав в ладонях. Она, как будто хотела что-то произнести, как-то прокомментировать, но промолчала. Вадим улыбнулся, глядя ей в глаза.
          -Всё нормально, - сказал он. – Ты ничего себе больше не накручиваешь. Ведь так, Тай?
          Она, в тот момент, как Вадим заговорил, как раз ощутила тепло на своих запястьях. Ощущение этого тепла было ей уже знакомо. Разве что экстрасенс Серго своей энергетикой всегда немного жёг, словно действовал стихийно и бесконтрольно (не исключено, что так оно и было), а тут, от ладоней Вадима, просто пошло (в самую душу оно пошло!) тёплое спокойствие и умиротворение. Тая прикрыла глаза, и тоже улыбнулась. Так, проснувшись, улыбается малыш заглядывающему в окно солнышку или ветке цветущей черёмухи...  Сколько времени прошло, неизвестно…
          -Ох, - сказала, полубморочно, Тая, и привалилась к мягкой, низенькой, полукруглой спинке кресла.
          -Спокойно, - сказал Вадим. – Всё отлично прошло. Ты – молодец. Откликнулась мне очень быстро, а до того - не успела уйти достаточно далеко и совсем погрязнуть в своём нервном срыве.
          -Что ты такое сейчас сделал? – Тая выглядела совершенно ошарашенной. – Мне ведь сразу же легче стало…
          Он опять улыбнулся, сказал:
          -Кое-что тебе подправил. Выбросил из твоего поля зацепку за обстоятельства и случайности, которая тебя мучила. Припрячь подальше валерьяновые капли. Больше они не понадобятся, до следующей нервотрёпки.
          -Дима… - прошептала Тая.
          -Тс, - по-СаймонБейкерски приставил к губам палец Вадим. – Не вздумай благодарить.
          -Пошли тогда, хотя бы, чаю попьём. Сегодня у меня есть чем гостя угостить. На нервной почве вдруг проснулась неуёмная тяга к кулинарии…
          -Я, призАюсь, как волк голодный, после этих мерчевых дел в театре. Люто не переношу возню с тряпками. К тому же, сегодня у меня совершенно вылетело из головы, что нужно, по дороге к тебе, хотя бы, в кафе заскочить.
          -Понимаю, - поддержала Исиат. – У тебя уходит огромное количество энергии на всё, что бы ты не делал. Со мной ещё пришлось повозиться…
          -Не бери в голову. Просто я не очень успешно утром посотрудничал с фаст-фудом, в кафешке на трассе, - заметил Вадим в скобках.
          -И что, даже маковой росины, после этого, больше не перехватил? - озаботилась Исиат.
          -Я – не солнцеед, и не веган, - подвёл черту Вадим. – По дороге с трассы завернул с наше с Машей любимое кафе, в театре потом наведался в буфет. И рядом с театром тоже неплохое кафе есть… Только вот незадача – общепитовские трапезы улетучиваются  со скоростью звука, а со времени моего посещения кафе возле театра прошло уже, - он посмотрел на наручные часы, - около пяти часов.
          -Мне тебя жалко, - покачала головой Тая. – Ты слишком энергичный. Общепит не для тебя.
          -А ты, оказывается, ещё задротней, чем я, - заметил Вадим. - Не собираюсь уничтожать твои запасы продовольствия, даже не предлагай. Буду сейчас звонить в Пиццбург. Заказать там новенькое, или повторим?
          -Новенькое, конечно. Только давай, сегодня поделим цену?
          -Давай, раз просишь, - он пожал плечами.
          -У тебя вообще есть где-то их меню?
          -В интернете. Японская и итальянская кухня. Угря пробовала когда-нибудь?
          -Ты ещё возражал, когда назвала тебя праздником. Когда бы, и с кем я ещё попробовала угря? По ресторанам не хожу – за детьми туда ни за что не увяжусь…

* * *
          В результате, Таисия остановилась на Японской кухне. Она, всё-таки, попробовала загадочного "Угря на рисе". Вадим не стал изменять кухне итальянской, заказал себе сырный суп с брокколи, и говяжью вырезку. Все остались довольны, даже не имея аперитива. В финале Исиат всё-таки уговорила Вадима на Кусочек торта под названием "Графские развалины", собственного производства. Вадим, который хотел сегодня обойтись без десертов, только зелёным чаем, уступил Исиат, и получил частицу "развалин"… А ничего они такие оказались. Очень даже.

* * *
          Сидели в Таиной кухне, за тем же самым, плетёным столиком. В окне было уже совсем темно. Чуть отсвечивало что-то в небе, но, скорее всего, это фонари на проспекте разбавляли темноту. Тая попросила Вадима в случае, если ему, вдруг, позвонит сейчас Маша, включить громкую связь.
          -Для книги, - пояснила она. – Выдумывать ничего не собираюсь, а мне необходимо, между тем, продемонстрировать, насколько вы с супругой близки. Я-то знаю уже, какие близкие и доверительные у вас отношения, но требуется убедить в этом даже самых сомневающихся. Убедить их необходимо дословно.
          -Можешь, если нужно, даже на диктофон записывать, - кивнул Вадим. 
          -Класс! – оценила Исиат и вытащила из ящичка стола крошечный профессиональный, цифровой диктофон, очень похожий на флешку.
          -А ты во всеоружии, - заметил, как бы между прочим, Вадим, проводив взглядом диктофон, который тут же был положен Таисией рядом. – Она, скорее всего, не позвонит сейчас – завтра у неё поезд. Едет на похороны, морально готовится…
          -Ну, не позвонит, так не позвонит. Ещё бы, папа умер… Я-то своего совсем не знала, но в курсе, насколько нежными и потрясающими бывают отношения дочерей с их отцами… Не будет от неё звонка – тогда в какой-нибудь другой раз подслушаю ваш разговор… Не знаю, правда, смогу ли полноценно работать, - сказала Исиат, вздохнув. – У меня-то голова, под завязку, забита мобилизацией.
          -Полноценно работать ты точно сможешь. Гарантирую. Если хочешь, это – гарантия от фирмы, - убеждённо сказал Вадим.
          -Спасибо, - кивнула Тая, улыбнувшись.
          -Чёрт, только сейчас в голову пришла мысль о саке. Вполне можно было бы отметить кучу всего. И мерч, и скорое возвращение Коли, и тестя помянуть…
          -Никогда не пробовала саке. Знаю только, что это – какое-то японское горячительное…
          -Часто его ошибочно называют рисовой водкой. Но способ приготовления тут совершенно другой. Японцы используют пастеризацию, так что это не водка и не вино, а что-то совершенно иное.
          -Японское.
          -Именно. 14-20 градусов. Довольно приятная и, можно сказать, женская штука. У вас тут гораздо легче его найти, чем у нас. В следующий раз, если доведётся тебя посетить, обзаведусь и угощу.
          -Ловлю на слове, - засмеялась Тая. – Кстати, ты что-то говорил о том, что собираешься сдавать нормативы на чёрный пояс по джиу джитсу…
          -Собрался и сдал.
          -Ух ты! – восхитилась Тая. – Поздравляю.
          -Спасибо. Примерно через полгода буду сдавать уже на красный пояс.
          -Там уж, наверно, совсем беспредел будет…
          Вадим засмеялся и ничего не сказал.
          -Ты, всё-таки, такой позитивный, Дима, - сказала она. – Пообщаешься с тобой, и все беды тут же бросаются наутёк.
          -Говорят, что я хам.
          -Кто это так говорит?
          -Да многие, Тай, многие.
          -Не верь ты им. Белый и пушистый. Далеко не чёрный.
          -Хорошо, пускай, - согласился Вадим. – Никому не верю, и напропалую хамлю (по их мнению) - работникам, клиентам, банкирам, должностным лицам из мэрии и иже с ними. Договорились. А ещё я теперь не верю жалобщикам. Все врут, - он улыбнулся. – На прошлую днюху Маша мне футболку подарила, с надписью: "Мотаю нервы. Качественно". Что точно, то точно.
          -Послушай, Вадим, - посерьёзнела Исиат, - а что было бы, если б у тебя не было "белого билета" и тебя призвали?..
          Следом за ней посерьёзнел и сам Вадим.
          -Много думал об этом, - сказал он. – Хотел даже, в великой тайне от Маши, отправиться в ЧВК Вагнер. Вообще-то, я-доброволец в частях регулярной армии – это полный бесполезняк. В ведомых армией военных действиях буду годен лишь на то, чтобы мною заряжать трофейные Хаймарсы, хотя и там, по увесистости, мало подойду. Чтоб пальнуть от души наши выберут что-нибудь позабористей. Но я всё равно убеждён, что мужчина, каким бы он не был, обязан защищать свою Родину. Будь у меня поменьше груза на плечах – не раздумывая, пошёл бы в Вагнер. По физической своей подготовке подхожу туда. Остальному, думаю, научили бы. Я не пошёл к частникам, на контракт, лишь из-за жены и детей. Ведь, без меня, у них будет полный крах. Даже если, допустим, родители помогут или Лиза с мужем… Нельзя, нельзя настолько себя любить и потворствовать своим желаниям. Подумаешь, захотелось мне побыть патриотом, удаль свою всем продемонстрировать! От меня слишком много людей зависит. Я им нужен живой. Только живой...
          -Кошмар… - проговорила Тая, - Ты действительно готов пойти в Вагнер?
          -Да, - он улыбнулся.
          -Но почему именно это ЧВК? Только из-за того, что они – частники и не смотрят на то, есть ли у тебя какая-то группа или буква в военном билете?
          -Умирать – так с музыкой, Тай. Потому я пошёл бы именно к ним.
          -О, Боже…
          -Тай, меня зовут Вадимом. Не путай, пожалуйста.
          Исиат всхлипнула и улыбнулась.
          -Знаешь, а мне, после плотного общения с тобой, ещё сильней полегчало, - сказала она. - То и гляди – воспарю. Ты – чудо.
          -Обращайся, Исиат. Я постараюсь и дальше оставаться таким пусей.
          -Серго тоже умел, так же как ты сейчас со мной сделал, экстрасенсорно врачевать душевные раны. Только у него это как-то стихийно и жестковато было, а ты… Ты, я уверена, чётко видишь, что делаешь. Целенаправленно заходишь в полевые структуры…
          -По большей части, я их, эти структуры, лишь чувствую. Перед глазами они у меня не стоят. Ну да, могу в лёгкую сказать, что ощущает человек, на которого направляю воздействие. Если ему некомфортно, или больно, я тоже это почувствую, и сразу же всё прекращу.
          -Ой, - вздрогнула Тая. – Это значит, ты ужасные вещи сотворить можешь, не прикасаясь… Что ли так?
          Сообразила. Довольно быстро…
          И тут – у Вадима зазвонил телефон.
          Он посмотрел на экран, на Исиат, и включил громкую связь. А Тая, в свою очередь, включила диктофон.      
         
* * *
          -Солнце, - сказал Вадим – Что не спишь? У тебя завтра – слишком трудный день, чтобы рисковать сегодня своим самочувствием.
          -Не сплю потому, что я – дура, Димка, - отозвалась Маша. – Лежу сейчас, думаю о тебе…
          -И?
          -Видимо, задремала, и очень явственно увидела, как почтальон принёс похоронку на тебя. Ну дура! Дура! Прям как в старом кино, вручили бумажку, а там написано: "Ваш муж, такой-то, боец ЧВК Вагнер, ПОГИБ…" Я закричала. Представляешь, Дашка прибежала на крики, испугалась. Даня и Мотя – все проснулись. Я детей перепугала… Ты лишь сказал, что переночуешь в Москве, а у меня смотри что в мозгах выстроилось!
          -Маруся, это я виноват. У тебя – трагедия, а тут я, со своими траблами вылез… Постой, Вагнер? Я же не посвящал тебя в свои мысли. Ты откуда это вообще взяла?
          -Это, к счастью, был только сон. Наверное, потому именно о Вагнер приснилось, что вы с Федей разговаривали об этой компании. Парни – совершенно отчаянные. Как раз для тебя. Я как-то сразу прониклась… Димка, совсем не хочу, чтобы ты, как Пускепалис, сгинул в лобовом столкновении или погиб с осколком в груди. У меня слишком мало любимых мужчин. И без того, одного из них я завтра еду хоронить. Будь осторожен, родной мой…
          -Немедленно иди в гостиную, и попей там что-нибудь. У тебя ещё остались таблетки?
          -Я же не принимаю теперь никаких таблеток, Дим. Даже на всякий случай.
          -Хотя бы корвалол. Двадцать капель накапай, Маш, я серьёзно. Тебе сейчас нужно обязательно уснуть, иначе завтра сложно будет. Сядете с Богданом в поезд, и только тогда можно немного расслабиться…
         Вадим совсем не думал о включённом диктофоне. Может показаться, что он бесконечно анализировал свои слова, чтобы выглядеть получше, но нет. Он остался собой, как и обычно. Очень может быть, что несколько лет на сцене слегка подкорректировали его характер и укрепили нервы. Действительно, начал замечать с некоторых пор, что гораздо меньше нервничает по пустякам. Относил это к позитиву. А как иначе?
          -Так приятно всегда, Дим, знать, что ты за меня тревожишься… - продолжала Маша.
          -Вот только не провожу вас с Данькой… И вообще, лучше бы я сам с тобой поехал. Тяжело тащить?
         -Взяла с собой только самое необходимое. Мы же не на курорт. На пятницу у нас уже обратные билеты. Сумка на колёсиках… Богдан свои немногочисленные пожитки сложил в рюкзак. Сам понесёт.
          -Как мама?
          -А что мама? Она готова была. После операции папа прожил на много лет больше, чем обещали врачи. Она действительно готова была. Давно уже. Каждый день с папой принимала, как подарок. Это у меня – шок от произошедшего, потому что, с твоей помощью, окончательно скинула с себя старые воспоминания и помышляю только о позитиве, а она – ко всему готова была.
          -Ты возьмёшь себя в руки и расклеиваться не станешь, Маш. Верно говорю?
          -Димка, только будь живым. Пожалуйста.
          -Не собираюсь, Маш, умирать. Я с тобой.
          -Это хорошо… Нам тебе завтра позвонить, или позвонишь сам?
          -Лучше я сам позвоню. Буду на трассе, и потому, возможно, просто не смогу ответить на звонок. Ты сказала, ваш поезд в пятнадцать сорок?
          -Да, Дим.
          -Позвоню утром Даньке. Сейчас-то он уже спит, наверно…
          -Да я всех перебудила своими воплями! Надеюсь, Богдаша заснул… Ты-то как? Как мерч?
          -Нормальный мерч. Быстренько иди, давай, спать. О мерче - потом.
          -Иду, любимый. Но тебя мне будет сильно не хватать.
          -Мне тебя тоже. Обещай, что выспишься, и завтра будешь уже не в этом задёрганном состоянии. Успокаивайся. И не выдумывай себе дополнительных ужасов. Мы с тобой договорились?
          -Мы договорились.
          -Вот и спи, Репка. Я тебя люблю.
          -Не-а, я тебя больше люблю.
          -Поверю только в том случае, если выспишься.
          -Что, по голосу будешь вычислять, выспалась или нет?
          -А то? Разве не знаешь, что я и это тоже умею?
          -Знаю, - вздохнув сказала Маша.
          -Целую. Никто не вечен, Солнце. Ты спасала своего любимого человека. Подарила ему несколько дополнительных лет. А также - внучку ему подарила. Уверен – он был счастлив. Отпусти его. Пусть он, с миром, идёт.
          Маша всхлипнула и сказала:
          -Всё верно. Нужно спать. Действительно, сейчас накапаю себе чего-нибудь, и снова лягу...

* * *
          -Как же я полюбила вашу пару, - сказала Тая, увидев, что он дал отбой. – Маша сильно переживает, а ты её так достойно успокаиваешь… Пожалуй, сделаю вас главной парой книги.
          -Исиат, тебе пора к нам приехать.
          -На Новый год?
          -А это - как тебе удобней. Мы всегда будем рады. На какой стадии твоя книга?
          -Понемногу движется. Знаешь, судя по всему, самыми объёмными у меня получатся две части, в которых я рассказываю А: про Бежина и Б: про Овраг. Выходит, что у Равноденствия действительно две легенды. Серго, и ваш спектакль. Пока идёт работа над частью А. Много бесед с непосредственными участниками событий. Дина Иосифовна рассказывает мне, как создавала театр, что её натолкнуло на его создание… Вчера, например, она поведала о женщине, которая стала для Серго музой, а для Дубенко - путеводной звездой. По сути, театр посвящён памяти той женщины. Удивительный был человек. Серго, в тот день, когда она умерла, был настолько убит вестями, что застудил голосовые связки, в отчаянии бродя по улицам. А потом, на панихиде, сорвал голос. Ему нельзя было петь, с больными связками, но он пел, её памяти. Пел он всегда на тесситуре, на расщеплении. Пел Серёжа, на тесситуре, так же и в тот день. Как результат – порвал голосовые связки. Настолько серьёзно было, что едва не остался вообще без голоса. Несколько месяцев молчал. Потом, когда восстановился, его буквально с руками оторвали радиостанции, рекламщики, и всё из-за сорванного голоса. Не берёгся он. Совсем не берёгся. А у меня, представляешь, хватало наглости обижаться на него… Например, если бы он не наложил мне руки, и не остановил выкидыш, Оли с Колей не было бы на свете.
          -Экстрасенс?
          -Видимо да. У тебя ведь тоже есть сверхъестественные способности, как стало известно сегодня…
          -У меня они вряд ли имеются, Тай. Я – точно не экстрасенс.
          -А как же тогда…
          -Что ты имеешь в виду? Мою способность управлять энергией, и направлять её куда-либо, не иначе.
          -Да, Дима, да. Именно это имею в виду.
          -У меня - не больше, чем тренировка. Всегда работал, и работаю над собой.
          -У Серго точно был экстрасенсорный дар. В экстренных случаях он, не раз, спасал дорогих ему людей.
          -Ты, пожалуй, лучше всех его знаешь…
          -Пожалуй, да, - сказала Таисия и улыбнулась. – Такой чуткий был Серго… Ты – очень мне его напоминаешь, между прочим…
          -Спасибо, - ответил ей Вадим.
          -Ещё до меня у него женщина была. У неё – сын. Отец – не Серго, другой. Петя. Петя вырос, и народным депутатом стал. Он, наверное, самый молодой депутат в истории.
          -А мать его сейчас где?
          -Она тоже, к несчастью, погибла. Серёжа считал, что на нём висит рок (возможно, так оно и было, на самом деле). Все его женщины, которых любил, умирали. Судя по всему, он меня любил… Чтобы обезопасить меня, женился на француженке, Жужу. Не любил её, потому и женился. Уехал, выкраивал дни, чтоб навестить нас с близняшками… А однажды, когда направлялся в аэропорт, чтобы навестить Москву, попал в страшную аварию. Водитель большегруза задремал за рулём, и лоб в лоб столкнулся с автомобилем, который вёл Серго. Серебристый Рено был машиной Жужу. Следом налетели другие легковушки, довершили начатое большегрузом – пробили бензобак Рено, сбросили с эстакады… Погибшим Бежина так и не нашли.
          -То есть как это?
          -А вот так. Он исчез. Из закрытой машины, дверь которой заклинило.
          -Словно роман в жанре фэнтези, Тай…
          -Мне говорили. Но я, всё-таки, пишу нон-фикшн. Всё – истинная правда, Вадим. Я – непосредственный участник, и знакома с каждым человеком, о котором пишу. О тебе я тоже буду писать, как ты знаешь.
          -Только, please, не пиши прописных истин, Исиат, - попросил Вадим.
          -Например?
          -Например, про Бежина: "такой талант, красивый и несчастный", и ты ды. Поняла?
          -Поняла, - улыбнулась Исиат. – Про тебя прописная истина будет звучать как: "Кто бы мог подумать, с его-то данными".
          Вадим засмеялся.
          -Верно поймала волну, - сказал он. – Держи пять.
          Они шутливо пожали руки.
          Засиделись довольно сильно. До часу ночи? Ну да, именно, где-то так. Тая немного почитала вслух первую часть своего романа в стиле документальной прозы. Вадим, конечно, был весьма далёк от литературного творчества, но у Таи ему понравились язык, манера изложения…
          В общем, снова потом оказался в комнате Коли, снова проспал… В любом случае, квартирка на Ленинском ему, похоже, сильно полюбилась.
          Честно? Уходить совсем не хотелось. Это честно.
          Подсчитал, когда Маша и Богдан будут дома. Выходило, что побездельничать в столице, хорошо бы, ещё пару дней. Чтобы действительно не бездельничать, созвонился со своими замами и некоторыми деловыми партнёрами. Обсудили с ними кой-какие деловые вопросы. Обосноваться в эти несколько дней решил у Лизы и Виктора. Дома-то Вадим Ефимович всё равно пока совсем не нужен. Такие вот каникулы директора школы. Абсолютно не запланированные. Ладно.

ГЛАВА 19
И ОПЯТЬ В ГОСТЯХ…

          Виктор и Вадим обосновались за малюсеньким стеклянным столиком в гостиной. Пили водку. Да, именно. Сорок градусов. Никакое не саке. Лиза даже посмотрела в интернете, каков срок вывода водки из организма, чтобы папа завтра, без риска, смог сесть за руль. Получилось, что, при планируемой дозе, в полдень уже вполне можно управлять машиной.
          А теперь Лиза спала, пристроив голову у мужа на плече. Она была в мерчевой лиловой футболке с изображением Чёрного, а сидела, с ногами, в пушистом жёлтом кресле.
          Друзья не шептались, разговаривая, но девушка не просыпалась. Судя по всему, замдиректора сегодня сильно умотали на работе.
          -Футбу такую же хочу, - сказал Виктор, - наконец отрывая взгляд от Лизы. – Всем вокруг обязательно буду сообщать, что там, на картинке, запечатлён мой друг.
          Вадим изобразил бровями: "да катись ты".
          -Ну, а что? – не сдался Виктор. – Пусть глядят, какой друг у меня. Ты там – обалденный красавчик.
          -В гей-клубах, если ты туда, по старой памяти, завалишься, тебе, с таким другом, обзавидуются, видимо, - определил Вадим со смехом. – Лучше расскажи, на какой стадии у вас с Лиз подготовка к ЭКО?
          -Эко у нас в рабочей стадии. Лиза в четверг в клинику ложится.
          -А что вообще за фрукт этот ваш расписной онанист?
          -Он - фин. Зовут Майкл. Прислал свои фотки по ВотсАппу. Действительно похожи мы с ним. Хочешь взглянуть?
          -Да не особо. Он бы ещё свой инструмент сфотал и прислал тебе… Я даже знаю, куда бы ты эти фотки применил.
          -Козёл ты всё-таки, и еврейская рожа, - оценил Виктор. – Я всегда это говорил.
          -Уже попросил Лиз держать меня в курсе. У меня в школе есть преподавательница, у которой было ЭКО. Сведу их.
          -Как у этой девушки самочуствие после процедуры? Что она рассказывает?
          -Рад, что спрашиваешь именно об этом.
          -Не понял…
          -Оптимален он, твой вопрос. Теперь знаю – не врёшь, и реально влюблён в мою дочь.
          -А ты сомневался?
          -Сомневался, да. Теперь, вот, не сомневаюсь, - Вадим протянул Вите сжатые в кулак пальцы.
          Виктор улыбнулся и ткнул кулаком в кулак.
          -Бро, - сказал Вадим тоже с улыбкой, но немного насмешливо.
          -Я снова виделся с вашим худруком. Очень содержательно побеседовали.
          -Она тебя ни на один хутор ещё не посылала?
          -А она может?
          -Ещё как может, - оповестил Вадим. – А, ну да, ты с ней ещё не работал, что за вопросы задаю?.. В работе тебе может неслабо прилететь, так что готовься.
          -Понял. Готов.
          -Ты, вообще, что собираешься в театре-то делать?
          -Дубенко предложила, поработать с актёрами в плане хореографии.
          -О, да, немного хореографии там совсем не помешает. Все деревянные.
          -Я быстро это заметил, едва посмотрел Гамлета. Молодёжь, те, кто недавно из училища, лучше двигаются, а те, которые постарше – слишком закостенели. Я поднял эту тему перед худруком. Видимо, она вняла, хотя поначалу говорила, что нет нужды в пластике актёров. У них есть тренер по сцендвижению, но этому тренеру слишком много лет уже. С ней я тоже познакомился. Наверняка она, как тренер, мало полезна. Не согласен с политикой руководства Равноденствия. Когда актёр на сцене хорошо движется, это положительно влияет даже просто на картинку, а зритель картинку ценит. Не видел пока тебя на сцене, но вполне доволен опытами с шаффлом. И тем, полушутливым этюдом по Майклу Джексону тоже доволен. Ты, бро, владеешь своим телом на оценку "пять". Без вопросов.
          -Спасибо за комплименты, господин хореограф, - развёл руками Вадим.
          -Я видел и фотку, с которой картинку для мерча сделали.
          -Как тебе?
          -Оке йно. Заранее оценил картинку, которая получится в результате, на все "пять" баллов. Особенно, если надето на Лизавету.
          Он ткнул пальцем в сторону спящей Лизы.
          -Мне, вообще-то, тоже понравился этот вариант футболки, - согласился Вадим. – Очень в тему – рокерская поза Чёрного на ней, и лиловый цвет.
          -Ты тоже себя называешь Чёрным? Всеобщее поветрие?
          -Я не параллелю. Чёрный – это Чёрный. На футболке – не я, на футболке – именно Чёрный. В этом легко убедиться. Только приглядись.
          -Скорее всего, ты прав. Просто я знаю, что это – ты, измазанный гримом. Фокус в этом. Глаза ты точно не красишь, как например Бутусов в НАУ.
         -И не только, как Бутусов. Вообще их не крашу. Дичайший облом. Верно?
         -Да уж, самый дичайший, - согласился Виктор. – Понимаешь, Дим, по секрету от Лизы: во мне много чего осталось от бабы всё-таки…
          -Между прочим, я это сразу заметил. Думал, привиделось. Потому никак не откомментировал. У меня, между прочим, тоже есть некоторые бинарные моменты в личности, так что ты не одинок.
          -Что-о? Не понял. Пояснишь?
          -Поясню, - кивнул Вадим. – Никогда не замечал, что я вполне могу действовать левой, будучи правшой?
          -Спрашиваешь! Ещё как замечал. Особенно меня впечатлило, когда ты, однажды, взял Костину шестиструнку, как Пол Маккартни басуху. Помнишь? Все хвастались, кто какие аккорды на гитаре может взять. Ты сказал, что слуха у тебя нет вообще, но большое баррэ, тем не менее, в лёгкую возьмёшь. И взял. Левой. Костя был поражён до глубины души. Сказал, что ты – левша, но почему-то это ото всех скрываешь.
          -Я – совсем не левша. Просто - амбидекстр. Два полушария в ходу, обе руки, правая и левая. Использую всегда ту руку, которая мне, в данный момент, удобней.
         -Не замечал, представляешь…. Ты не говорил никогда, а я внимания не обращал. Теперь понаблюдаю. Ты, что ли, БИ?
         -Не смеши. Я – чистейший гетеро. Примесей или психических отклонений в этом отношении у меня не наблюдается. Проверял. Кстати, на тебе и проверял.
          -Маша знает, что ты этот… Как его?
          -От Маши ничего не скрываю и даже рассказал ей обо всех своих бабах, вплоть до наличия или отсутствия у них точки G.
          -Даже так?
          -А ты как думал? Я, между прочим, уже давно использую массаж йони. До такой степени сроднился с ним, что в лёгкую могу стать инструктором по изучению техники проведения. Хочешь, сделаю тебе мастер-класс? Только без наглядных пособий, конечно.
          -Для того мастер класс, чтобы я подробно изучил всё, что относится к Лизе?
          -Да, - просто сказал Вадим. - Ты же, на поверку, несмотря на то, что много лет сам назывался женщиной, на самом деле, в женской анатомии не рубишь ни хе*. А там у них – не всё просто, бро. Учись и разбирай по полочкам, пока предлагаю. Полочки, если хочешь, могу даже пронумеровать. Готовь блокнот и цветные карандаши.
          -Класс! – восхитился Барбара. – Я с радостью поучаствую в твоём мастер-классе. Скажешь, когда и где?
          -В ВотсАпп или Телеграм. Напишу. Жди объявления.
          -Жду! – с готовностью выкрикнул Барбара. – Признателен буду.
          -Тоже буду признателен тебе, бро, если сей контент отправится на благо семейных отношений с моей дочерью, а не на разбазаривание его направо и налево…
          -Дим, я знаю, что ты во многом превосходишь меня, касательно разнообразных физических возможностей, относительно женщин, но всё равно сейчас рискну дать тебе в глаз, - набычившись пообещал Виктор.
          Сказал это Виктор до того прочувствованно, что Вадим сразу же понял – дать в морду тут действительно готовы, и никаких последствий не побоятся.
          -Зачёт, - сказал он. – Ты выбил страйк. Верю, бро, верю, и никуда больше не лезу. Всё. Спокуха. Не нервничай.
          -И почаще, - проворчал Виктор.
          -Заметил – нас с тобой регулярно тянет подраться, - пожал плечами Вадим.
          -И постоянно так, - кивнул Виктор. – С тех пор, как узнал, что у меня началась любовь с твоей дочкой, ты готов в щепки меня разнести. Даже страшно немного. Теперь тебя моя половая принадлежность не сдерживает, и скоро ты мне, всё-таки, по полной наваляешь. Вангую.
          Вадим рассмеялся.
          -Будешь хорошо себя вести – тебе ничего не будет, - сказал он, улыбаясь. – А провинишься – все получат мои задушевные воспоминания о том, как однажды я кой-чего неожиданное увидел, а ты – снова обзаведёшься сломанным носом. Заметь теперь, уже не стану сдерживаться и беречь твои лор-перегородки.
          -Иди ты, - напутствовал Виктор, явно разозлившись.
          -Ладно, спокойно. Шуток не понимаешь? Издеваться над близкими и родными, к которым ты, как известно, относишься с некоторых пор, никогда не стану. В целях примирения, если пожелаешь, подарю ещё комплекс мероприятий по массажу стоп.
          -Женских? – подозрительно спросил Виктор.
          -Разумеется, - невозмутимо ответил Вадим. – Иных не держим. Хотя… стопы у всех одинаковые, так что, ты можешь и Вову порадовать. Но, лично я, не хотел бы массировать ступни мужика…

ГЛАВА 20
ОДНИ ДОМА

          Дарья уже около часа сидела в любимой социальной сети. Уехав, папа, естественно, опять оставил дома свой ноутбук. Да, конечно, у девочки имелся компьютер, но новый папин Acer нравился ей куда больше. У неё-то обычный, для учёбы. Так себе. А тут - папин ноут – игровой (хотя на нём никто не играет) – он гораздо расторопней, и, как считала Даша, умнее, чем тот, который был приобретён специально для неё. К тому же, клавиатура у него светится. Так что всегда, когда папа отсутствовал, девочка аннексировала его ноут. Причём она не делала это в тайне – вполне легально включала… Никто не возражал, ведь ничего предосудительного ребёнок в этом окне не увидит. На какие-то нехорошие сайты папа никогда не забредает, и информации, не положенной детям, его компьютер не содержит. К тому же, папа не увлекается и социальными сетями, так что регистрация на том же ВК здесь исключительно Дашкина. Основной работой папиного "Асера" был сбор информации и, иногда, просмотр кинофильмов.
          А вот Скайпом, например, Даша пока совершенно не пользовалась. Для неё ещё не отыскались далёкие люди, с которыми хотелось бы перекинуться парой предложений через пространство. Тем не менее, она, как-то раз, попросила папу научить её взаимодействовать со Скайпом, потому как, мало ли что… Теперь девочка, знает, как эта прога работает. Хотя бы на случай того, что папа куда-то, вдруг, уедет, а повидаться так припрёт, что деться некуда. Или его дома не будет, и кто-то позвонит. Вот прям как сейчас, например.

* * *

          Когда послышался переливчатый звонок Скайпа. Дарья сразу же подумала, что это папа звонит (хотя, откуда? Кого-то попросил об одолжении?), он же в курсе, что дочь на всю катушку использует этот гаджет, когда папы дома нет!
          Звонила Кэтрин. Та самая, из Британии. Упс, Даша не успела пока освоить язык! Хотя… "Дарья, ты – типичная ОЖП и пафоска, хоть и не панк, конечно, - сказала она себе. – Тётя Кэтрин – русскоговорящая! К тому же – русскоговорящая без акцента! Чего так напугалась?". И Дарья нажала на кнопку. На экране было двое человек, тётя с дядей. Дарья не была лично знакома с тётей, и видела её только на фото. Но сейчас – узнала. А вот что там за дядя…
          -Здравствуй, тётя Кэтрин! – крикнула девочка в экран. – Папы нет дома. Здесь только я, Даша!
          -Здравствуй, золотая! – сразу же откликнулась Кэт. – Папа на работе?
          -Здравствуй, - вторил дяденька рядом с Кэт.
          -Папа в Москве. Нет, у него не спектакль. Просто папа слегка перенервничал, и мама предложила ему отвлечься… Дядя Веня? – Наконец поняла Дарья, – Здравствуй и ты, конечно!
          -Надолго уехал папа?
          -Он, обычно, уезжает на три или четыре дня. Когда спектакль, но, на этот раз я не знаю, сколько дней его не будет дома. С нами всегда остаётся мама, а мама тоже уехала сегодня. Её папа умер. Мой дедушка. Маму вызвался сопровождать Богдан. Они вместе уехали, поездом. Мама не велела провожать, потому что нам сложно будет возвращаться с Мэттом, маленькие мы ещё. С нами здесь – бабушка и дедушка. Бабушка сейчас внизу, в нашей кухне. Обед делает. Позвать?
         -А позови-ка, пожалуйста.
         -Ага! – Дарья подскочила и побежала к двери гостиной.
          Как раз в тот самый момент, когда выбежала Дарья, в гостиную деловито зашёл Матвей.

* * *
          Заходя в гостиную в сопровождении внучки, Ида Александровна услышала оживлённый диалог. Это Мотя беседовал со звонившими.
          -Нет, не враньё, - сказал он убеждённо. – Наша страна потому вступила в войну,  что встала на защиту своих интересов, и жизней жителей Донбасса, Луганска, которых много лет расстреливали за их убеждения. Никто не имел целью увеличить размеры своих земель. Люди гибли целых восемь лет, потому что решили не идти на поводу приказов. Их заставляли говорить на неродном языке и полностью подчиняться тому, что им совсем не нравилось и было чужим. В этом – нарушение прав человека по ООН. Состоявшееся голосование – полностью их воля. Россия взяла эти республики под защиту и теперь расценивает агрессию против новых своих субъектов как агрессию в свой адрес.    
          Мальчика слушали очень внимательно, временами переглядываясь.
          -Я то же самое говорил тебе, - с укором сказал Вениамин Кэтрин. – Ты никогда мне не веришь. Дарья, а папа твой идёт на войну? – спросил Вениамин.
          -Папа хотел бы, но его не возьмут. Дядя Федя сказал, что нужны те, у которых есть боевой опыт. У папы этого опыта нет, и у него категория "Д", при которой воевать нельзя. Вполне возможно для папы пойти служить в ЧВК. Он проходит в ЧВК по всем нормативам. Но только папа всё равно не может идти на войну. Нас у него очень много, а он не в праве оставлять тех, кто от него зависит, если его убьют. Потому – он не идёт.
          -А дядя Федя что? Сам.
          -Дядя Федя был в пути на войну, но попал под обстрел, и его ранило. 
          -Здравствуй, Катюшенька, - это Ида Александровна подставила себе стул, и села рядом.
          -Ида Александровна! – обрадовалась Кэтрин. – Здравствуйте! У вас изумительный внук. Он толково ответил на мои вопросы.
          -Верно, очень рассудительный парень, - подтвердил Вениамин. – Добрый день.
          -Добрый день, Вениамин, - улыбнулась Ида Александровна. – Мы с Димой вчера разговаривали немного, по телефону. Он сказал, что Федя очень скоро вернётся. Там какие-то околовоенные штуки. Фёдор утверждает, что хотел бы на передовую, но не будет такого. Представляете, человек расстроился из-за того, что ему не дадут, как следует, посидеть в окопе!
          -Он настолько военизирован?
          -Кто, Федя? Катюша, уверяю тебя, Фёдор - очень мирный человек. Однако, если ему придётся столкнуться на узкой дорожке с врагом, врагу не поздоровится. Фёдор – патриот, причём, патриот непримиримый. Это Дима у нас – человек мира, и я давно пытаюсь его убедить быть не таким лояльным. Тем не менее, уверяю вас, ребята, Дима очень верно настроен. Это – главное. Я когда услышала от него одну фразу, то поняла – по-правильному воспитала сына. Он говорит: "Как только ты понял, что тебя собрались ударить ножом, бей врагу в морду, а не по его ножу". Это, вроде бы, какой-то то ли мудрец выразил, то ли военачальник, но мне нравится думать, что так сказал именно мой Дима. Настолько уверенно и убедительно прозвучало! Горжусь, что у меня вырос такой сын. Своих сыновей он тоже воспитывает настоящими бойцами, которые не отступят.

ГЛАВА 21
ВСЕ ДОМА

          Он сел в Шоколадку что-то около двух часов дня. Прикинул, и разобрался - дома будет завтра рано утром. Вариантов у него много было, но предпочёл набрать номер Маши. Наудачу. Она сейчас в поезде. Будет связь – хорошо, не будет – наберём попозже.
          -Димка! – воскликнула Маша. – Негодяй! Прорвался, все препоны разрушил! Связь так упорно сочиняла преграды, а ты взял и дозвонился. Ну здравствуй, мой хороший.
          -Здравствуй, Солнце, - сказал Вадим. - Я сбил, к чертям, свой идеолокатор, и понятия не имею, где вы с Богданом сейчас находитесь. Мне нужно бы определиться, поскольку от этого напрямую зависит, в котором часу дома объявлюсь, чтоб вас всех не перепугать и не перебудить.
          -Мы сейчас стоим в Боброве. 5 минут стоянка. Связь, появилась. Наверное, нарочно для того, чтобы ты прозвонился. Ростов-на-Дону очень близко. Будем проезжать около часа ночи. Донецк тоже совсем рядом, представляешь? Сегодня снова, говорят, там был обстрел… Оч страшно.
       -Не думай об этом, Марусь. Укропы палят по территориям, потому как тупо считают их своими, непокорными. Лично я совершенно не понимаю, какого чёрта убивать гражданских, тогда как у самого не хватает ни ума, ни запала договориться с военными. Понемногу возникает уверенность, что Зелебобе просто нравится хамить и убивать. Заигрался он в "танчики". Не хватает умения, не хватает мозгов. По привычке ломанулся сквозь чащу, чтобы, если повезёт, продемонстрировать окрест доблесть американского производства. Не понимаю и не одобряю, но моё мнение, ровным счётом, ничего в ситуации не меняет, точно так же, как мнение тысяч наблюдающих. Вы с Данькой, давайте-ка, не прислушивайтесь ко звукам в небе. Это – лишнее. Всё будет хорошо.
          -Даня сильно поддерживает меня морально. На каждой остановке вытягивает из вагона воздуха нюхнуть, растормошить мысли, чувства и попу. Уверена, ты поступал бы, на его месте, точно так же. Вы невероятно похожи. Я это очень ярко увидела, в последнее время. С Мэттом вы очень похожи внешне, а вот с Даней похожи не только внешне. Вы очень сильно похожи внутренне. По-моему, второе ценнее гораздо.
          -Он был с тобой на прощании, на похоронах?
          -Да. Ведь он тоже был знаком с папой. Познакомился с ним, когда вы вдвоём  приезжали на нашу с тобой подачу заявления в Загс – помнишь? Перед той самой операцией по пересадке почки. Насколько я в курсе, Данька с дедушкой даже письма иногда друг другу пописывали. Так что дедушка для Богдана был не каким-то там чужим дяденькой. Между прочим, мальчик мне не раз говорил, что ты ему, почему-то, сильно напоминаешь "деду Петю" (так он папу моего называл), хотя внешне между тобой и папой, конечно, никакого сходства не было никогда. Так что ваша похожесть не привиделась мне. И недаром я тебя, всё-таки, заметила, выходит. Не даром. Это только потом обозначилось наше с тобой родство душ, а первоначальны, всё-таки, внешние впечатления. Более того, как ты знаешь, я ни за что не втюрилась бы в красавчика просто так, из-за того, например, что у него чУдные зелёно-карие глаза и безупречная улыбка.
          -Ты гораздо чувственней меня, Солнце, что и требовалось доказать. Я-то, первоначально, именно во внешность твою влюбился. Даже стыдно теперь…
          Маша засмеялась.
          -Самокритичен, - оценила она. – Одно из любимых моих в тебе качеств. Давай прощаться. Состав уже отстоял, и тронулся. Сейчас связь ёкнет.
          -А прибываете в Новоросс когда?
          -Завтра в девять 55.
          -Подъеду к вокзалу, встречу вас.
          -Не выдумывай!
          -Это ты не выдумывай.
          -Дим, ты же очень устанешь! Мне тебя жаль.
          -В крайнем случае, остановлюсь на трассе и вздремну.
          -Дима!
          -Всё, не спорь. Буду ждать на автомобильной стоянке.
          -Ненавижу тебя, Лапин!
          -А ещё… - предложил ей продолжить Вадим.
          -Ненавижу и люблю.
          -Безвыходная situation, сочувствую - оценил он. - Целую тебя, Репка моя.

 * * *
          Вадим, не мудрствуя, был на автостоянке железнодорожного вокзала Новороссийска гораздо раньше, чем часы показали 9:55. Когда добрался до места, ещё царствовали сумерки. Они-то, судя по всему, и сыграли роль. Заснул, словно переколобродивший и не рассчитавший силы юнец, понимаешь! Чтобы не наматывать круги вокруг стоящей на автостоянке Шоколадки, по московскому примеру, откинул спинку сидения и устроился на нём в ожидании урочного часа. За приемлемую цену, под убавленную до минимума музыку из радиоприёмника. Сначала – просто полулежал, с закрытыми глазами. Потом – просто уснул. У него была идея, раз уж приехал в город много раньше, завалиться домой, констатировать своё первенство, отправить в школу Дашу и Мэтта... Но не стал. А чего торопиться? Вечером снова разговаривал с замом №2. В школе – порядок. Директора не ждут раньше утра среды. Всё схвачено. Полулежа сейчас в салоне Шоколадки, набрал парочку бизнес-партнёров, уточнил завтрашнюю разнарядку. Позвонил даже секретарше… В общем, порядок в Датском королевстве, без директора в тридцатой дела, конечно, не остановились, как и обычно. Так что он вполне может сейчас компенсировать бессонную ночь за рулём лёгким передрыхом. В мотеле на трассе, конечно, снова не останавливался, не до того было…

* * *
          Разбудила его барабанная дробь в окно машины. Ещё не совсем проснувшись, откинул задвижку на двери, а потом, перекинув руку через спинку, открыл вторую. Маша и Богдан заглянули в салон.
          -С приездом, - сказал им Вадим.
          -Спасибо! И тебя тоже с приездом, Лапушка!
          Маша устроилась рядом с водительским креслом. Вадим поцеловал её в щёку и нажал на открытие багажника. Богдан, без лишних слов, справился с погрузкой в машину Машиной сумки на колёсиках. Маша, не без удовольствия, пронаблюдала за процессом. Богдан сел на заднее сидение и захлопнул за собой дверцу.
          -Мальчишки, вы супер у меня! – оценила Маша увиденное.
          -А то, - хмыкнул Вадим, пожав плечами.
          -Как доехал? Без турбулентности? – посмотрела на него Маша.
          -Турбулентности в качестве чего? – переспросил Вадим.
          Маша засмеялась, продемонстрировала кулачок и показала глазами на Богдана.
          Вадим сказал ей:
          -Изи. Спокойствие, Солнце.
          Та только головой покачала.

ГЛАВА 22
КОШМАР

         Сегодня пришлось навестить коллегу в Геленджике. С самого утра туда направился. До вечера оттягивать не стал, потому как, без того, слишком давно собирался нанести этот взит. Коллега был моложе, о многом с Вадимом консультировался. Было это обоюдно полезное знакомство. Часто созванивались, коннектились по Скайпу… Коллега, в прошлом, учитель информатики, хорошо разбирался во всяких сопутствующих информатике вещах, много дельных советов давал. А например, не так давно, Вадим, в свою очередь, смог посодействовать уже ему. Поделился собственным опытом локальной школьной сети интернет, рассказал кучу фишек, которые хорошо себя зарекомендовали, дал советы… У этого директора брат - неплохой строитель, великолепно соображает, как и чем лучше всего оборудовать классы, вплоть до типа дверей в них, так что… Вадим давно уже начал считать эту школу оптимально наполненной и обустроеной. Взглянуть на этот рай воочию ему ой как хотелось. Потому и поехал. Благо, совсем рядом… Много чего увидел, конечно, и взял на заметку. Здание школы было примерно того же возраста, что и тридцатая. Так что параллелей провелось неимоверно много.
          Остановился у обочины. Вообще-то всегда так делал, если вдруг, звонил телефон. Сегодня, телефон не звонил. Просто, до одури, вдруг захотелось услышать голос Маши. Такое, в общем-то, случалось раньше, но сегодня - что-то совсем уж невероятное. Когда остановился, уткнулся лбом в руль. Тоже что-то невероятное – такое происходило иногда, но лишь тогда, когда сильно уставал. Сейчас же – вполне нормальное самочувствие. Не устал и выспался сегодня, благодаря тому, что на работу – только завтра. Кстати, вспомнил сейчас одну невероятную вещь. Вчера он привёз четыре мерчевых футбы с Чёрным, но даже не вспомнил, что пакеты с ними лежат в машине. Ни Маша, ни Данька, почему-то не полюбопытствовали, чем занят багажник. Невероятно! Обычно домашние нагло любопытствуют, когда Вадим привозит разные ништячки. На этот раз – тишина. Никто, почему-то, не сунул нос, выясняя природу упаковок с чем-то цветным в багажнике "шоколадной" легковушки. А так интересовался, вроде, каким этот мерч будет выглядеть на его домашних… Даже обернулся сейчас, хотя с водительского места увидеть содержимое багажника аутбека, если там практически пусто, мешают спинки кресел. Тем не менее – Вадим твёрдо знал, что по-прежнему лежат в багажнике четыре целлофановых  пакетика. Маше, Даше, и Моте с Даней. Родители захотят (маме – по кухне крутиться, а папе – работать в саду) – тоже получат.
          -Дима, привет! – сказала Маша, едва взяв трубку. – Когда будешь дома? Я соскучилась.
          -Я тоже соскучился, Марусь, - улыбнулся Вадим. – Забыл вчера сообщить: привёз вам с ребятами мерч из Равноденствия.
          -Мерч? Неужели? – воскликнула Маша. – Выпустили? Ура! Прям не верится, Дим.
          -Да я тоже, практически, не поверил глазам. Тем не менее, уже есть футболки всевозможных размеров и нескольких цветов. В перспективе будет, говорят, какая-то посуда. Тоже в стиле мерча – название спектакля, его герои и ты-ды...
          -Ну, а тебе-то хоть понравилось?
          -Я не ценитель, Маш. Для меня всё это – словно сюрприз хлопушечный. Посмотришь сама, оценишь. Лиза с мужем, например, в восторге.
          -Класс! Я в предвкушении! Лиза ведь в тебя. Она не купится на чепуху.
          -Надеюсь, ты тоже не разочаруешься. Только – пока не говори ничего детям. Не будем сюрприз рушить. Пусть лучше вообще ничего не знают.
          -Плохо, что не Новый Год. На ура бы прошло.
          -Ты дома сейчас?
          -Догадайся с трёх раз, как ты всегда говоришь.
          -Не знаю. Даже не догадываюсь. Подскажи.
          -Я сейчас смотрю на дверь центрального входа в центральный гастроном. Пришла сюда за любимым Дашиным молоком.
          -За Бурёнкой?
          -Именно! – засмеялась Маша. – Знаю, что ты тоже часто ей это молоко покупаешь, когда заходишь в супермаркет. Если заходишь. Что поделаешь, наша малышка признаёт только единственную марку молока. Я даже, как-то раз, провела эксперимент – подсунула ей другое. Свежее, хорошее молоко. А она отпила, и скорчила та-акую мину, будто её пытаются отравить. И спрашивает брезгливо: "Это что тут у тебя? Папа никогда мне не даёт пить такое молоко". Представляешь?
          -Ты не помнишь, что за фирма была у продуктов, которыми мы её кормили во время прикорма?
          -Не помню. Столько всяких названий в голове, что они совершенно перепутались. Неужели это была Бурёнка?
          -Именно.
          -Обалдеть! Действительно не помню… Димка, ты – лучший.
          -Перехвалишь.
          -Тебя не перехвалишь. Однажды слышала, как у вас в Равноденствии кто-то из девчонок сказал: невозможно перехвалить того, кто знает свою подлинную цену. Я согласна с таким утверждением.
          -А я – люблю тебя.
          -Ух ты, как неожиданно! – засмеялась Маша. – Я тебя, между прочим, тоже. И уже много лет. Как тебе такое, Вадим Ефимович?
          -Мне такое – очень даже, - ответил Вадим.
          -Никогда не подсчитывал, сколько раз мы с тобой вообще такое гово…
          И трубка опустела. Вадим не понял.
          -Маша? – спросил он. – Ты куда пропала?
          Тишина. На заднем плане послышался шум и крики. Но в микрофон больше никто ничего не сказал.

* * *
          -Алё, кто вы ей? - послышался наконец незнакомый женский голос.
          -Муж… - по инерции сказал Вадим. – Но в чём дело, извините? Случилось что-то?
          -Дело в том, что женщина, с которой вы только что разговаривали, внезапно упала, и не двигается… Я веду отдел бакалеи под открытым небом в центральном универмаге, и была тут, рядом. Свидетель. К ней никто не подходил. Она лишь разговаривала по телефону…
          -Упала и не двигается? В неотложку кто-нибудь позвонил?
          -Охранник. Он убежал… Постойте, у неё пульса нет. Я держу её за руку… Сейчас будет врач. Она – сердечница?
          -Нет, она здорова…
          -Врач приехал!
          -Отлично.
          Похоже, трубку отложили. Некоторое время было тихо. Неясные голоса и слова… Вадим упорно держал телефон возле уха, силясь распознать в голосах Машин. Но – ничего так и не услышал. Прошло ещё минут десять, послышался мужской голос.
          -Вы – муж? – спросил этот голос.
          Вадим снова подтвердил. Дальше всё происходило, как в кошмарном сне.

To be continued

2023 год