Дома!

Эля вышла на цыпочках из комнаты и затравленно прислушалась, вокруг было тихо. Крадучись, быстрыми мелкими шажками она пробралась на кухню, попутно поглядывая на двери комнат, хотелось есть, но надо было успеть поесть быстро. На чистой, но бездушной неуютной кухне, напоминавшей операционную, на плите стояла небольшая кастрюлька с супом, очень хотелось чего-то вкусного: фруктов, жареной курицы, мяса или сыра, бутерброд с маслом, пирожное, эти продукты были не всегда, но вне зависимости были они или нет, Эля боялась брать продукты из наполненного продуктами холодильника, шкафов или из кладовой, если бы она так сделала, даже, спросив предварительно разрешение, это был бы гарантированный скандал, а так была надежда поесть без криков и оскорблений, но нужно это было успеть поесть быстро. Можно было есть только приготовленную еду, которая чаще всего, стояла в кастрюле на плите, чаще всего это был суп, время от времени, какая-то еда дополнительно выдавалась порционно. Брать и есть еду, которая была в полном продуктами холодильнике, в шкафах на кухне и т.д., было нельзя (даже спросив предварительно разрешение). Любая еда почти всегда сопровождалась злобными комментариями, трепкой нервов. Хотя еда была очень скудной, недостаточной, постоянно было ощущение нехватки витаминов, но самое плохое было даже не это, а то, что было постоянное злобное третирование из-за жадности, злобы и т.д., невозможно было даже полчаса побыть в одиночестве, нельзя было спокойно постирать, поесть, помыться, отдохнуть, почитать, заняться чем-то, посмотреть телевизор, постоянно были придирки без оснований, злобные, унизительные комментарии, скандалы, угодить было невозможно, дома было невозможно находиться.
Эля осторожно открыла дверцу шкафа, тихо достала тарелку, налила себе в тарелку суп, села спиной к двери и стала быстро неаккуратно есть, брызгая супом и откусывая хлеб большими кусками. Данная женщина было также лживой, окружающим обьясняла причины своих "поступков", как то, что она, якобы вспыльчивая дура, аккуратная и др., но на самом деле, планомерно целенаправленно добивала, сживала со свету и т.д.
В кухню быстро зашла женщина, кто-то бы мог ее даже назвать приятной, если бы не злобные глаза, вульгарность, жестокость. Эля услышала, как скрипнула позади половица и замерла:
- Тебе кто, гадина, разрешил столько супа наливать? Еще и жрешь, как свинья, брызги летят, смотреть противно. Зачем хлеб черный взяла, я его для себя покупала маленькую буханку. Для тебя серый хлеб. Нет уж доедай теперь свой кусок черного, у нас свиней нет объедки подъедать. Ты вообще, что-нибудь здесь сделала, хоть копейку заработала, чтобы ходить и хозяйничать в моей квартире, есть мою еду, брать мои ложки?   
Эля опустила ложку, она до жути боялась этого грубого голоса, и чувствовала, что, что бы она ни сделала будет плохо, если промолчать – это только еще больше раззадорит на новые оскорбления, если ответить, тоже будет совсем несладко. Создавалась невыносимая ситуация.
- Ну и чего не ешь, строишь из себя скромницу? Налила, так ешь.
Эля осторожно опустила ложку в суп, она не хотела смотреть в глаза, так как прямой взгляд выбесил бы мучительницу еще больше.
- Все-таки шлюха ты неблагодарная. Кормишь тебя, поишь, ты даже полы помыть нормально не можешь, гавно развозишь только по полу. Ходишь тут, живешь, жрешь, толку от тебя. Чем молчишь, сказать нечего?
 - У меня письмо пропало из ящика. Мое личное письмо, от Виталика. Ты не брала его случайно? – тихо проговорила Эля.
- Какое письмо – последовал насмешливый ответ. – Никакого письма не было, никто ничего не брал. Наверное, приснилось письмо тебе.
- Но это было личное письмо от дорогого мне человека.
– Пока ты живешь в моей квартире ничего личного у тебя тут нет и быть не может, поняла? Мой за собой тарелку. Не так, зачем воды столько льешь, ты платишь за воду, чтобы ее лить? Бестолочь, хватит ныть. Ты не видишь сколько брызг падает на столешницу, я за тобой потом должна все это убирать? Тряпку промывай лучше, а то тряпка, как зассанная. Лень мыльцем тряпку потереть? Ты же девочка. Не так отжимаешь, мокрющую тряпку кладешь, столешница потом от такой тряпки размокнет.
В комнату зашла еще одна девочка, почти девушка, она выглядела более ухоженной, чем Эля, на ней был модный спортивный костюм и новенькие меховые тапки. Она с презрением посмотрела на Элю и сказала:
- Мам, я гулять пойду с друзьями.
- Иди Анютка, только не возвращайся поздно.
- Хорошо, мамуля.
Аня продефилировала по кухне, посмотрела на прощание, и вышла.
Несмотря на всю свою забитость Эля вдруг взбунтовалась, горечь от несправедливости всей ее жизни поднялась бурей в ее душе, но сделать она ничего не могла:
- Почему ей можно брать еду, которую она хочет, а мне нельзя? Почему ей покупают одежду, а мне нет? За что ты оскорбляешь меня все время? За что орешь, хотя я делаю все что ты говоришь? Почему ты даже не разрешаешь закрываться в комнате, как будто я собака, а не человек.
- Зачем я мучалась и рожала тебя, неблагодарная тварь – прошипела та в ответ.
- Ты не моя мать, у меня была другая мать.
Последовала хлесткая больная пощечина.
- Молчи сказала. Если я еще раз такое услышу, пожалеешь очень сильно. У тебя нет никакой матери кроме меня, и никогда не было, запомни это, бестолочь, раз и навсегда. Быстро помыла свою грязную посуду и вышла из кухни, и стой справа от крана, а не слева. Развякалась. Была еще одна такая вся из себя,   "умница, красавица", не выдержала, хоть еще и лезла защищать другую,  сама слиняла. - А ты заткнись, пока не заткнула. Ложку на место положила, положила ложку не так, ложку в ящик нужно класть лопастью вверх.
Она посмотрела на ложки, поправила что-то, затем достала большой нож, посмотрела на него, протерла нож еще раз насухо и положила нож опять в ящик.
Эля старалась сдержать слезы, которые все равно лились против ее воли.   
- Ты помыть даже ничего толком не можешь. Только грязь и разводы везде. Иди отсюда, сама помою. Посуду надо вытирать, здоровая дылда, а ничего не умеет, потому что ленивая. Специально назло мне все делаешь? Пошла вон отсюда, иди сразу в комнату. 
Эля вышла из кухни и зашла в комнату. Она не знала, что ей делать, магнитофон включать было нельзя, друзей приглашать тоже не разрешалось. Она взяла книжку и села на кровать, чтобы почитать. Вопреки обыкновению она разозлилась и демонстративно закрыла дверь. Дверь захлопнулась чуть громче, чем она рассчитывала. Через несколько секунд в комнату влетела фурия, в ее руках был большой острый нож. Она подошла с ножом очень близко к Эле и отчеканила:
- Не смей, свинья неблагодарная, дверь закрывать. Пока ты в моем доме живешь ты будешь делать, как я сказала.
Затем посыпались угрозы. Эля едва слушала эти угрозы, все ее внимание было направлено на нож, инстинктивно сгорбившись, она пыталась незаметно отодвинуться подальше.
Сказав все что ей было нужно, фурия вылетела из комнаты.
Через два часа с работы пришел папа. Эля, улучив минутку, когда в гостиной, кроме папы никого не было (в спальню ей категорически было запрещено заходить, но в гостиную можно было, но без просмотра телевизора), зашла в гостиную. Эля смотрела телевизор очень редко, поэтому невольно с любопытством посмотрела на экран. На экране воспроизводилась музыкальная передача, артисты впервые(как было понятно из их последующих комментариев) презентовали слушателям альбом "Беги от меня".
Эля села на кресло и, стараясь сдержать рыдания, стараясь вести себя спокойно, сказала:
- Почему тебе все равно на мои жалобы, слезы и страдания. Зачем меня отдали тирану, и отдали право распоряжаться моей жизнью и издеваться надо мной, несмотря на то, что мне от этого очень плохо. Нет покоя ни минуты, не дают спокойно есть, читать, стирать, не имею права пригласить друзей, даже поспать спокойно не дают, постоянно попрекают едой, крышей над головой, оскорбляют абсолютно без причины, находят во мне одни лишь недостатки, упрекают во всем, относятся, как к скотине, а не как к человеку. Лучше бы на улице жила, хочу уйти. Почему глух к моим словам и слезам. Почему не слышишь, что говорю, не реагируешь. 
- Ты не совсем правильно все оцениваешь, потому что слишком эмоционально на все реагируешь – последовал спокойный ироничный ответ. – Каждый расценивает ситуацию по-своему, каждый в чем-то прав и в чем-то виноват. Не существует абсолютно правых людей, единой истины. Да она вспыльчивая, может оскорбить, но иногда добрая, иногда, в чем-то даже она права, например, хочет научить тебя аккуратности. Нужно уметь видеть вещи с положительной стороны, не только с плохой. Уметь смотреть на вещи объективно, не только со своей колокольни. И не нужно принимать, так все близко к сердцу, нужно уметь сдерживаться, научиться себя вести.
- Как сдерживаться? Когда постоянно оскорбляют, унижают. Это невозможно. При чем здесь аккуратность? Когда нужна аккуратность, озвучивают правила, причем конкретные, постоянные, и не придираются ко всему на свете, когда эти правила выполняют. Иногда правила настолько общие, что невозможно понять, что хочет. Все время меняет правила, создает все новые и новые правила, постоянно придирается. И угодить невозможно никогда и ни в чем.
Она и правда говорит иногда, что она просто вспыльчивая дура, но мне кажется это ложь, намеренная ложь, вижу, что она намеренно долбит, и долбит, и добивает. Мне кажется она притворяется дурой, что якобы у нее такой характер, но на самом деле это не так, это продуманная намеренная линия поведения. Она не только сгнобить хочет, но еще и оправдаться и перед другими, и перед самой собой. Ей не нужно исполнение правил, не нужна аккуратность - просто мешаю ей самим своим существованием, ей нужны слезы, мучения, постоянно третировать, издеваться.  Не дает покоя ни минуты, ни секунды, не могу в комнате спокойно посидеть, почитать, через каждые десять минут дергает, заходит и говорит неприятные вещи, оскорбляет, унижает, орет.
- Ну я тебе уже сказал свое мнение. Что ты еще хочешь услышать? - последовал лаконичный общий ответ, после чего папа уткнулся в газету.
Эля посмотрела на него, встала и молча вышла из комнаты.
Отец открыл газету, он выглядел внешне спокойным, но Элин монолог не выходил из головы и дико раздражал его, вывел на эмоции, на внутренний ответный монолог. «Как вы мне все уже надоели со своими соплями. Уйти, чтобы меня позорить перед людьми, так я и позволил, мол, так плохо живется, что пришлось уйти, чтобы я потом краснел перед посторонними людьми, и потом, это негативно отразится на карьере.
Что я скажу? Что боюсь скандалов, хочу угодить своей. Что не любил ее мать никогда, что бывшая добрее, интеллигентнее, обладала даром тонко и глубоко рассуждать, но боже, как же она меня бесила, и я мстил ей за то, что она меня бесила. Кроме всего, меня бесили претензии бывшей, и дочур на интеллект, которых в реальности нет и в помине. Смешные претензии на литераторство. Дура, не дура... Вот бывшая точно дура. Вместо интеллекта одна дурь у них в реальности, и претензии, и самобахвальство, незнание людей, но при этом, такое самомнение - вот мы какие умные, и крутые, и добрые, куда бы деться всем остальным не таким. И эта тоже вся в мамашу, от меня ничего нет. Причем, эта бесит еще как-то меньше, другая дура бесит еще больше, лезла еще и другую защищать, как-будто такая смелая, куда бы деться, а сама несмелая. Ту, которая защищала, я всегда ненавидел, всегда она меня раздражала, всегда портил как мог, гробил и буду портить, гробить ей жизнь своими действиями (и из-за ненависти, непохожести и по другим причинам), с помощью своих родственников, другие дочери гораздо больше похожи на меня.
Хотя бывало, что их было жалко, особенно одну из них было жалко, поначалу.
Что ей могу ответить, что моей она поперек горла, что моя хотела бы даже память о бывшей изжить. У нее есть стремление уничтожить тех кто в чем-то лучше, утонченнее, возвышеннее, особенно в плане качеств характера (хотя далеко не всегда стремятся навредить тем кто в чем-то лучше, иногда, может, зачастую стремятся  навредить заслуженно, тем кто хуже, хотя многое индивидуально).
Что ответить, что некоторые из зависти, злобы готовы уничтожить на пустом месте. Она бьет по внешности, женственности, привлекательности, самооценке, уверенности в себе. Что сказать? Для некоторых деньги, мнение общества, карьера, намного важнее "близких", важнее обычных человеческих ценностей, что некоторым доставляет удовольствие издеваться, что некоторые "бьют" других по принципу "бью кого могу, кто слабее, кого выгодно". У некоторых нет никаких интересов, и это тоже играет свою роль ..., по таким вопросам можно долго рассуждать.
Если в четырнадцать лет таких элементарных вещей дура не понимает, то так ей и надо, с дурами так и нужно поступать, их нужно учить, естественный отбор. Задрала уже со своими жалобами, придет тут сопли свои и слезы распускает, только бесит и ничего больше.
Больше всего бесит, что она постоянно жалуется, позорит меня и позорит мою, моих.
Одна из самых страшных вещей для меня - позор в обществе..
И себе я могу признаться, что для меня есть приоритет денег, статуса и т.п. перед всеми остальными ценностями.   Мне бы хотелось, чтобы процветали, здравствовали те кто похож на меня, те кто мне близок, хочется угодить своим, угодить своим, чтобы они были довольны, а тут выслушивай эту побирушку. Сплошная маета. Задрала уже, надоела, глаза мозолит, честное слово, если не перестанет так делать. Надо с этим что-то делать.»...
Эля отправилась мыть полы в кухне и коридоре, потом перемыла еще раз, затем села быстро делать уроки.
В большом шумном городе вечерело, воздух был сухим, вечер почти жарким, под фонарями смеялись, гуляли люди, которые весело, приятно, беззаботно проводили время.
Эля ехала в поезде, поездка была на небольшое расстояние, через два часа нужно было выходить. В окне проносился редкий лес с прогалинами, затянутый дымкой. В окне проносился пейзаж с достаточно скудной природой, не отличавшейся пышностью, разнообразием. Из окна дунул резкий ветер.
Эле вспомнились события многолетней давности, бесконечные дни, когда казалось, нет просвета, нет выхода, было непонятно, что происходит, и, что делать и можно ли, что-то сделать, когда издевались, когда мучил вопрос - за что мне все это, почему некоторые настолько злобные, причем злобные к тем кто им ничего плохого не сделал, зачастую, злобные без всякой причины, когда каждый день задавливало ощущение несправедливости, выливавшейся на нее беспричинной злобы, безысходности. Тогда слезы остались без ответа, просьбы были отклонены, причем отклонены так, чтобы тот кто просил помощи не только не получил помощи, но и почувствовал себя виноватым.
Ужасными в той ситуации было не только третирование, но то что тот, кому доверяли, которого любили, у которого просили защиты, не только не помог, но из дурных мотивов поддерживал того кто сильно вредил, и всеми силами уверял, что жалующийся неправ. Тот кто должен был защитить, прививал жертве чувство вины, понимая, что вины жертвы тут не было. Плохо было, что говорилась ложь о настоящем своем отношении, о мотивации тех кто вредил, о настоящей начинке ситуации. И самое печальное, ужасное, что с течением времени выяснилось, что причинами его поведения были, кроме прочего, деньги, мстительность, жадность, отсутствие нормальных ценностей и т.п. несмотря на то, что эти причины своих действий никогда бы не признал.
Cовершают постоянно одни и те же "ошибки", по тем же самым мотивам, как бы они не объясняли мотивы себе и окружающим. Возможно, даже, могут с течением времени поверить в ложь, которую сами же и выдумывают, потому что им так выгодно и комфортно, соответствует представлениям о себе.
Подумалось еще, наверное, отец вводил в заблуждение о своем истинном отношении мать.
Хорошо, когда хотя бы немного исправляются ошибки, когда есть хоть немного относительной справедливости, когда человек, которого всю жизнь вводили в заблуждение относительно существенных значимых вещей, наконец-то поймет правду.
Много лет спустя поняла, что некоторым и причины особенные для злобы не нужны,  много лет спустя поняла, что вслух говорились пустые фразы, говорились только потому, что были выгодны тому кто говорил эти фразы, возможно, говорились и по более дурным причинам, но в этих фразах правды не было ни на грош, все поступки на протяжении многих лет говорили о совершенно другом отношении, нежели декларировалось вслух, ее слезы, страдания для них ничего не значили. Но больше всего ненавидят он и "наивная дура" ту, которая пыталась защитить, а отец др. затем, в течение жизни совершил еще намного более худшие поступки в отношении нее, чем в детстве.

Его двуличие, сладкие речи при реальной жестокости, беспринципности, зависти, слабости могли повлечь наличие заблуждений в отношении истинных мотивов, истинного отношения других людей в дальнейшей жизни. И в дальнейшем это повлекло неверную оценку поступков других людей, неверный выбор близких людей, которые прикрывали злобу, ненависть, алчность и др. того хуже хорошими словами, неумение отличать искреннее хорошее отношение от затаенной ненависти, злобы, крайней непорядочности, мягко говоря.

Много лет спустя поняла, что не было злобной дуры, было систематическое   добивание, в своих целях. Не было правдивых объяснений отца, была жестокость, двуличие c его стороны, безнравственность, когда палач смеется над бедами и болью "ребенка" (бывало и такое, смеяться, наверное, можно по-разному, смеяться можно от непонимания и т.д., его смех, граничащий с издевками, был от глубоко наплевательского отношения, мягко говоря, чтобы избежать ответственности и др.), которого должен был защитить или, хотя бы, посочувствовать искренне.
Он содействовал страшным злодеяниям, и оставшись безнаказанным, продолжает содействовать лицу, совершающему еще гораздо более худшие злодеяния, и, скорее всего, его окружение продолжает содействовать этому лицу.

Иногда вместе собираются люди, для которых существует культ денег и связей, которые проявляются также в приоритете денег, материальных ценностей, связей над другими ценностями. Иногда некоторые умудряются изначально, так испортить жизнь другим, даже своим детям, что потом, что-то сложно исправить. Страшна такая ситуация, когда вредит "половина", родитель ребенку, когда за лицемерными словами, улыбками скрывают ненависть, злобу и т.д., потом всю жизнь можно пытаться, что-то исправить. Сильные побои, конечно, могут быть страшнее, и, зачастую, последствия страшнее, наверное, это самое страшное, но, когда сильно бьют есть понимание, что человек тебя не любит, люди вырастают, уезжают, строят свою жизнь, а вот когда за словами о любви скрывается ненависть, лживость это может испортить всю жизнь. Но как это ни печально, бывают ситуации подобные, только еще намного хуже.