Ч. 390 Никто не рвался командовать эскадрой

Предыдущая страница  http://proza.ru/2023/05/04/1001

В письме великому князю Константину управляющий Морским министерством Николай Карлович Краббе рассказал, как происходила отправка кораблей эскадры Лесовского:
 
«…Лесовский отправился в Кронштадт частным образом и ночью на капитанском катере поехал на фрегат, который тотчас же снялся с якоря, так что никто из непосвящённых не подозревал этого ночного похищения.

Все суда должны были соединиться у Наргена, и я имею сведения по телеграфу, что корветы и клипер заходили в Киль, благополучно поплыли далее.

Бутаков также ушёл из Генуи, и я не имею сведений лишь о двух остальных фрегатах, которые никуда не должны были заходить, сведения эти получу я от транспортов, ожидаемых мною обратно со дня на день».

Николай Карлович пояснил своему начальнику, находившемуся в Польше: «Надеюсь, что в случае войны, вероятность которой, впрочем, по-видимому, начинает ослабевать, эскадра эта принесёт ту пользу, которую мы вправе от неё ожидать;

в случае же окончательного водворения мира суда разойдутся по станциям, побывав в таких местах, куда им редко приходится заходить, что также небесполезно».

Опасаясь, чтобы великий князь не проговорился об операции, Краббе его предупредил: «…в заключение я должен просить ваше высочество не оглашать и ныне даже изложенных здесь сведений,
 
т.к. малейшая с нашей стороны нескромность может подать повод к новым стараниям разжечь против нас общественное мнение морских держав и отразиться невыгодно на ход идущих теперь дипломатических переговоров.
Генерал-адъютант Краббе»

Николай Карлович прежде чем обратиться к императору с решением об отправке эскадры, советовался с людьми, которым он полностью доверял.

Одним из этого узкого круга доверенных лиц был директор Морского кадетского корпуса контр-адмирал Воин Андреевич Римский-Корсаков.

Римский-Корсаков в конфиденциальном письме своему начальнику писал:
«Милостивый государь Николай Карлович,

со времени нашего последнего разговора, конечно, Вам понятно, что я многое должен был обдумать, и вот к каким замечаниям я пришёл:

наши прекрасные новые фрегаты и корветы в случае войны здесь, на Балтике, не могут быть ни к чему пригодны. Разве только в случае бомбардировки можно взять с них команды на форты и батареи, а для этой цели можно достаточно обучить и сухопутные команды, чему и был пример на севастопольских батареях.

Ежели Вы не хотите останавливаться на полумерах, всегда вредных, высылайте все фрегаты и корветы. Высылая их, нужно рассчитать так, чтоб они были в океане до объявления войны…».

Римский-Корсаков поддержал замысел Краббе и предложил свой подробный план действий отправленных в океан кораблей. Управляющий Морским министерством просил Воина Андреевича предложить кандидатуры командующего эскадрой и командиров кораблей.

По этому поводу Римский-Корсаков писал: «На такой эскадре нужно избрать самых надёжных и испытанных капитанов, нужно назначить их, не стесняясь никакими воззрениями личными или должностными.

Нужно, чтобы эти капитаны уже знали друг друга и были один в другом уверен. Назначьте, например, таких капитанов, как Лесовский, И. Бутаков, Стеценков, Беклешов, Таубе…и я бы гордился, ежели бы мне дали фрегат и даже корвет в таком товариществе.

Но при такой комбинации, какую Вы предполагали, мне и начальствование эскадрой не улыбается. При такой обстановке я бы вышел в море, извините за выражение, поджавши хвост, без всякой уверенности в своих силах…»

Воин Андреевич таким образом дал понять, что он, как и Унковский, меньше всего хотел бы получить такое назначение, но зато предложил кандидатуру другого адмирала:

«Для такой эскадры нужен начальник сведущий, распорядительный, хладнокровный и испытанный в бою.
 
Таким начальником мог бы быть, по моему мнению, Григорий Иванович Бутаков, и, вероятно, Григорий Иванович не отказался бы от тех капитанов, которых я выше поименовал».

Неизвестно, был бы благодарен Григорий Иванович за такую рекомендацию Римскому-Корсакову, но Краббе уже знал, что Бутаков не пылал желанием принять командование Атлантической эскадрой.

Выслушав своих советчиков, Николай Карлович принял собственное решение, предложив императору назначить командование эскадрой Степану Степановичу Лесовскому.

Из сохранившихся в архиве документов ясно следует, что идея послать Атлантическую эскадру принадлежала Николаю Карловичу Краббе, который сделал всё от него возможное, чтобы её реализовать.

В его письме великому князю Константину говорится: «Мысль эту, не оставлявшую меня с самого того времени, когда возможность разрыва с морскими державами начала принимать некоторое вероятие, я не решался до сих пор облечь в окончательную форму,

потому что опасался, что военные действия в Балтике начнутся вскоре после открытия навигации, и мы не успеем вооружить и снарядить назначенные для океанского крейсерства суда.

Кроме того, я тогда не усвоил себе совершенно возможности продовольствия этих крейсеров, которым многие порты сделаются недоступными, как принадлежащие державам, с которыми мы будем в войне, и которые, во всяком случае, не могут долго оставаться даже в нейтральных портах…».

Потом были попытки Ивана Алексеевича Шестакова выдать эту идею за свою. Шестаков скромностью не страдал, к тому же люто ненавидел Краббе, считая, что тот перешёл ему дорогу к должности управляющего Морским министерством.

Когда читаешь переписку выдающихся деятелей русского флота того периода, то, на мой взгляд, только Степан Степанович Лесовский не занимался никакими интригами и никого не подсиживал.

По совместному плану Краббе и Лесовского, чтобы не раскрывать появления фрегатов, впервые в истории русского флота было решено произвести погрузку угля на корабли в открытом море в назначенном рандеву (месте встречи кораблей в море) у острова  Борнгольма.

Но, как верно заметил один из адмиралов девятнадцатого века, в море ничего определённого не бывает. Фрегаты пришли к месту встречи 23 июля 1863 года с опозданием. Транспортов на месте не оказалось.

Продолжение http://proza.ru/2023/05/27/962

Портрет Воина Андреевича Римского-Корсакова