Природу надо любить

Селигер – это цепь прозрачно-голубых озер, желтый песок…  Это вековые сосновые боры, устланные белым оленьим мхом… Это папоротники в человеческий рост, черника и грибы… Это розовые восходы и багряные закаты… Это блаженная жизнь в маленьких домиках турбазы… Это можжевеловый дымок костра, на котором коптится рыба или варится земляничное варенье…
 Юность… Я и мои друзья: Сережа Баранов по кличке «непотопляемый»,  и Леша Макаров лежим, на устилающей берега озера Селигер, россыпи сухого тростника. Набегают ласковые волны. Мы только что спутешествовали на лодке «Форель»  на другой берег и нашли под кустом можжевельника полбутылки спрятанного дикарями самогона. Самогонка удивительно вкусная,  хоть и теплая. Видимо ее гнали из конфет «подушечки». По очереди посасываем из горлышка. Серега пьянеет. Начинается пьяный юмор. «Слушай, а у тебя родители злые? – печально спрашивает Баранов, - меня каждый день бьют коваными сапогами в живот!» Мы смеемся. У меня родители добрые, у Леши Макарова – старенький папа Евгений Семенович. Он в огромных количествах ловит рыбу и в перерывах сдувает с Леши пылинки. «Ты только с Шуриком не дружи – каждый раз говорит он, отпуская Лешу гулять, - он, может быть, даже курит!». «Хорошо, папа»  - отвечает голубоглазый Леша, становясь похожим на отрока Варфоломея и поглубже прячет в задний карман пачку «Беломора» и спички.
Жарко… «Только вам могу сказать, - полным слез голосом говорит Серега – Я в Наташеньку Травникову влюбился. Она мне песенник дала, а я ей так и написал, я, мол, тебя люблю. Она засмеялась и сказала, что подрастем немного и поженимся». «У Борьки Галузинского сестра такая красавица, но дикая – как кошка, - невпопад замечает Леша Макаров, - Я хотел ее поцеловать, а она кричит и царапается!» «Вы пошляк, поручик Макаров! - возмущаюсь я.
«Ладно, тут мало… - кивает на бутылку Баранов. – Пошли в Залучье». Идти, однако, семь километров через звенящий от зноя сосновый бор. С нами увязалась девушка Лена. Красивая, но очень глупая, хотя старше нас лет на восемь. На ней только ярко-желтый купальник и вьетнамские кеды. Всю дорогу она рассказывает по нескольку раз, что сварила суп из сыроежек, но забыла их почистить. Суп получился горький.
Переходим вброд озерную протоку. «А я здесь молодого медведя встретил, - пугает Лену Серега – он встал на дыбы и зарычал. А я зарычал в ответ, - медведь убежал! Оказалось, его от страха понос прохватил». «Я боюсь» … -  шепчет смертельно побледневшая Леночка.
Наконец мы приходим в самую красивую деревню мира Залучье. У пристани гора, на горе синее деревянное СЕЛЬПО. Денег мало, в ход идут даже копейки и двушки.
Потная красная продавщица, неодобрительно глядя на Леночку, подает нам зеленую бутылку плодово-ягодного, запечатанную металлической пробкой-безкозыркой.
Мы ложимся на кудрявую траву-мураву под окнами магазина. Сладко и пьяно. Леночка окончательно потеплела. «Ой, мальчики, я такая красивая. Все время боюсь, что меня изнасилуют. Хорошо, что меня охраняют три рыцаря, три богатыря… Я вообще трусиха невезучая» - бормочет Леночка, кокетливо поправляя желтую ленточку лифчика бикини, потому что грудь практически обнажилась. «И охота тебе в такую жару разговаривать…» - лениво замечаю я, после долгого напряженного молчания.
Ночью мы едим горячую копченую рыбу. Горит костер, летают искры и светляки. Сияет на сине-черном небе Большая Медведица. Леша Макаров бренчит на гитаре и поет грустную песню:

Студентка-практикантка входила в класс несмело
Вела урок, краснея, как будто в первый раз,
И почерком красивым оценки выводила
Ведь у нее был первый ее десятый класс.
А этот класс десятый моложе был немного
И это Таня как-то однажды поняла,
Когда вдруг проверяя тетради у окошка
Она записку мятую нашла:
Вы не смотрите, Таня,
Что я учусь в десятом.
И что еще гоняю по крышам голубей…
Вы извините, Таня, что нагрубил когда-то,
Я ведь люблю Вас Таня, люблю Вас, хоть убей.
Мы подпеваем:
Ну что теперь поделать, как в класс войти обратно…
Ведь принято на письма к тому же отвечать,
И Таня написала на листике тетрадном:
Ты подрастай, Егоркин, согласна подождать!
 Если б это было в нашей воле эту ночь вернуть.
Теперь на Селигере проходят молодежные форумы, произносят патриотические речи…