***

Для меня, как автора существует сложность в описании характера и сущности живых людей, повлиявших на меня в процессе становления из дитяти,в юноши и далее в мужчину. Но легко даются образы моих давно и недавно почиввих близких и учителей.  Но в своих воспоминаниях о них, существует огромный пробел в познаниях об их жизни. Я не думаю, что это касается меня, такого невнимательного к их судьбе, а всех нас. Именно это незнание истории их существования на Земле в этом воплощении, в качестве моих родственников и друзей, побудило меня к написанию этой повести. Мне хочется оставить для своих детей небольшой труд, прочитав который они могли ориентироваться в родственных связях, узнали о них то малое, что мне удалось собрать и сохранить для них. Такое знание поможет им сохранить память о своем роде и преумножить мои старания в будущем.
 Моя бабушка Ольхова Зоя Михайловна родилась ижила в деревне Знаменка Милославского района Рязанской области. Десятки писем и посылок были взаимно написаны и отправлены адресатам, С глубокой любовью я вспоминаю время, в котором жил и воспитывался. Возможно в той стране в которой родился  были свои перекосы и странности, но сейчас я убеждаюсь, что это  один из лучших путей развития человека, как личности. В деревню на воспитание, по причине отсутствия яслей я попал в шестимесячном возрасте, о чем никогда не пожалел на протяжении всей жизни. Бабушка и дедушка заменили мне родителей в этот период, соседская коза стала моей молочной маменькой. Там же  в "родовом поместье" я очень быстро стал самостоятельным и сделал свои первые шаги. Деревенская жизнь - тяжелый урок выживаемости, особенно в годы восстановления страны в послевоенные годы. Несмотря на то что спустя 20 лет после ее окончания бурными темпами строились города и промышленность, сельские труженники непокладая рук, денно и нощно трудилось, умудряясь помогать своим детям, которые строили города. На момент моего появления в Знаменке бабушка вышла на пенсию, но в деревне нет той упрощенной жизни, которая существует у городских пенсионеров. Домашнее хозяйство, скот, огород, мужья, славные герои войны, а часто их отсутствие ввиду гибели на фронте,внуки- все это делает жизнь деревенского пенсионера не той, которой хотелось бы, беззаботной и счастливой. 
 В семье моя бабушка была старшей дочерью у нее были брат Виктор, Вениамин и сестры Валентина и Мария. Жили они небогато в центре деревни. Мой прадед Михаил умер рано, за ним вскоре ушла прабабушка. Дети остались на попечении старшей Зои. Из- за ветхости дома в котором их оставили родители после смерти, колхоз выделил им другой. "Дом был построен из глины и имел толстые стены. Но тепла особого в нем не было. Жили мы очень бедно. Зоя вышла замуж за Мишу и он перевез ее к себе на выселки в кирпичный дом. Приняли отец и мать Михаила Зою хорошо. Вскоре началась война и Мишу забрали на фронт, она осталась с четырьмя детьми. Один из них умер. С самого начала нашей жизни Зоя помогала нам, чем могла, особенно беЗценной оказалась ее помощь во время войны, мы были маленькие и остались вдвоем Виктор в 17 ушел на фронт в 1941 м и стал летчиком, Веныхя попал туда в 1943 м был ранен и демобилизован. Зоя приносила нам поллитра молока, когда шла с фермы, оставляла его у задней двери, чтобы никто не видел, за это могли посадить. Так она делала всю на протяжении войны. Свекр Зои иногда присылал с ней для нас что- то из продуктов. Так мы и жили, работать мы еще не могли, нам помогали добрые люди. Виктор  боевой летчик  орденоносец присылал нам деньги. Благодаря Зое мы выжили и после окончания войны Зоя осталась в деревне ждать Мишу, он пришел только в 1947 м, Веня работал в колхозе после ранения, первой в Москву уехала Маша и поступила в училище. А я уехала следом за ней в г. Иванофранковск, где служил Виктор. Пройдя боевой  героический путь брат. Заслужив за свои подвиги три ордена и медаль он погиб на одном из испытательных вылетах, через две недели после моего приезда.  По нелепой случайности, а может выполнив сою жизненную программу ушел в свое положенное время. Его самолет находился в ремонте, Перед вылетом один из пилотов отказался лететь на своем, сказал, что самолет ведет себя странно и иногда теряет управление, я на нем не полечу. Командир сказал: " Ольхов. Полетишь на нем ты." Этот полет стал для него последним.  Там и похоронили его. Я жила некорое время в части в комнате у Виктора, его сослуживцы помогали мне, пока я училась. А потом перехала в Москву к Маше. " Из рассказа сестры бабушки Валентины
 Я отчетливо помню свою бабушку, она всегда в платочке, всегда в хлопотах, от керогаза  со сковородками и кастрюлями, к курам, Потом в огороде, в саду. По поливает, то собирает, то готовит, то убирает, то стирает руками. Когда приходил дед бабушка накрывала на стол и мы садились есть. У каждого было свое место. Она присаживалась поесть самая последняя, ухаживая за нами. С какой любовью она кормила цыплят только вылупившихся  из яйца, выхаживала их. Какими нежными и теплыми были ее руки, когда она из моего чуба на ночь делала месяц и говорила " Спокойной ночия" вспоминая, как это говорил я в младенчестве научившись говорить. Я не помню, каким было мое первое слово. Но точно не мама и не папа. Заговорил я в деревне, окруженный любовью и добротой моих бабушки и дедушки. Так же любили меня, и дядя Юра их старший сын, и его жена тетя Люся. Они жили за стеной в этом же доме. Мишутка их сын, мой двоюродный брат, о котором я упоминал ранее  был моим другом, за которым я следовал повсеместно. Но оставил меня в мои полные десять лет. Горе охватившее всю семью было дезмерным и оставило в моей жизни глубокую рану. Только теперь я понимаю, каким мужеством обладала моя бабушка, перенесшая тяготы войны, какой стойкостью духа, безграничной любовью к своим родным.  На ее лице я всегда видел улыбку из под прищуренных век. И когда все угомонившись, натрудившись за день, набегавшись, уставшие ложились в кровати, она присаживалась на стул у стола, снимала свой платочек, распускала седые волосы и расчесывала их. Я маленький мальчик, лежавший на раскладушке под одеялом у печки, каждую ночь наблюдал это картину. Ее плавные движения с расческой успокаивали меня. За перегородкой уже похрапывал мой дедушка, а бабушка, окончив расчесывание, обращала свою лицо к  зашторенному окошку тихо, почти шепотом, чтобы  не услышал дед, читала молитву. Потом она ложилась на кровать, дом погружался в тишину и я засыпал. А утром меня будили надоедлевые мухи и кричащие петухи говорили" Хватит спать! Жизнь продолжается!"