Реформаторы

    Как только лайнер набрал высоту, стюардесса вышла на передний план и показала, как пользоваться ремнём безопасности.  Некоторые пассажиры пощёлкали своими ремнями.  Заученным движением девушка одела спасательный жилет и объявила, что такие-же имеются у всех под креслами.  Разматаев решил проверить, послушно пошарил рукой внизу и выудил красивый оранжевый свёрток.  Он сидел у окна и не входил в поле зрения стюардессы.  «Сделаю так же быстро, как она, пока другие ещё только собираются!»  С этой тревожной мыслью он ловко водрузил на себя жилет и даже вытянул боковые шнурки, как было показано...  В тот же момент какая-то сила резко толкнула  его в спину и он ткнулся внезапно выросшей грудью в переднее сиденье.  Кто-то нажал кнопку вызова.  Боковым взором из-под съехавших очков Разматаев увидел другую стюардессу, которая с напряжённым лицом тянулась к нему из прохода.  Соседи быстро уступили ей поле деятельности, и всё же она долго стягивала раздутый хомут с туловища Разматаева.  Ему было обидно, что остальные даже не пытались проверить на себе работу СВОИХ жилетов.  Этот пустяк однако совсем не нарушил покоя и гармонии нашего героя.
   Самолёт мягко приземлился на живописный остров Хобарта, а вечером Мотай расположился в уютном номере отеля ИБИС.  Вид из окна был просто сказочным – пологие склоны гор с гроздьями старинных особняков зеленели густыми рощами в лучах закатного солнца.  Серпантинами спускались с вершин огни автомобилей.  В сотне метров напротив окна красовался своим викторианским стилем древний монастырь.  Было нечто несовременное и неземное во всём этом ландшафте.  Вдруг восторженный взгляд Мотая наткнулся на башенный кран, закрывающий наглым восклицательным знаком изящную монастырскую башню.  Какие-то бетонные плиты оказались уже насажены упрямым и скучным квадроконтуром по периметру внизу.  «Плебсы... Везде они лезут со своей наглой урбанизацией и ультра-цивилизацией!  По всему Миру навтыкали кварталы а-ля мадам Помпадур!»
...Ранним утром новоприбывший отправился с камерой на прогулку по Хобарту.  Восхищаясь старинной архитектурой, он запечатлел на камеру дивные виды соборов и гаваней, а потом «щёлкнул» с разных ракурсов новую стройку возле отеля, грозившую заслонить красивую замечательную старину.  На табличке мощных ворот монастыря он с удивлением прочитал надпись на русском языке:  «Комиссия по Сохранению Природных Ресурсов Антарктики».  Мимо спешили деловые хобарчане, и один в очках и с портфелем с улыбкой спросил:
-- Извиняюсь.  Вы интересуетесь Антарктикой или архитектурой?
-- Больше архитектурой, правда чисто внешне. 
Разматаев учтиво вытянул из портмоне одну из визиток, сделанных по случаю в Бобруйске.
-- На полное погружение в Искусство нет ни времени, ни возможностей.  Интересно, как вы поняли, что я – русский?
-- А вы ругались самозабвенно и со вкусом, при этом ни к кому не обращаясь.  Так только русские нашего поколения ругаются.  Вас, кажется, возмущает эта стройка?
-- Конечно!  Никакого РЕСПЕКТА к шедеврам Искусства!  Лепят бетонные глыбы где хотят!  Гадят на уникальность старины!  А самим создать такую утончённую красоту не по силам!
-- Как верно вы заметили!  Именно так – полнейший ДИСГАСТ и пошлые КОНТЕНТЫ у этих жадных воротил бизнеса!  Плюют на культурное наследие.
Новый знакомый явно был в трэнде по реформам русского языка.
-- И что, никак их здесь не усмирить, не запретить?  Лоббировать в Парламенте, наконец!  Они же ввели закон об ограничении высоток, ещё в 90-ых! 
-- Ну, вы же знаете -- законы изобретают чтобы получать откаты за их нарушение.  Коррупция, батенька.  Но ничего, ещё не вечер.  Есть ещё власти, кроме денег!
-- «Есть Божий Суд!»-- как сказал один классик.  А вы здесь давно обитаете?
-- Уже два года!  И всё это время как работник этой фирмы пытался усиленно бороться с этим строительным произволом.  Но они хитрые прохиндеи.  К тому же я представляю Россию в этой Антарктической Комиссии.  А вы сами знаете, какое гадкое отношение сейчас к нашей стране.
-- Будь у меня фонды, я бы подключил газеты, интернет, телеканалы, журналюг.
-- Так они все прикормлены строительным бизнесом!  Он сулит общественный профит, а что даёт старина тем, кто её не замечает?  Такое величие и красоту ценят лишь эстеты и пожилые туристы!
От этого заявления Мотай почему-то рассвирепел и гневно замахал кулаком в воздухе, испугав группу прохожих. 
-- У меня есть полномочия!  Нужно срочно поднять волну, изобразить это атакой на культуру, на демократию, на Конституцию!  Устроить скандал в прессе!  Подключить турфирмы, искусствоведов, музыкантов, ...наконец геев !!!
У ответственного защитника монастырей и экологии засветился взгляд.  Он протянул руку для знакомства.
-- А вот это между прочим мощная идея.  Я -- Степан Разноплюев, научный сотрудник.  Нам решительно есть что обсудить, с вашими-то полномочиями.  У вас есть время зайти ко мне в офис на пол-часика?
...За три часа плодотворной работы в разных сайтах, чатах и телефонах, подключив секретаря и доставшуюся им по наследству смекалку, будущие партнёры состряпали супер-проект Антарктического гей-парада, с презентацией у строй-площадки.  В качестве логотипа полагался пингвин с радужным флагом под крылом.  На ланч в отеле был высвистан местный лидер-пидер со своим «подружкой». 
   Дальнейшие события закрутились ещё интереснее.  Для начала Разноплюев снова напомнил Медии запрет на слишком высотные здания в Хобарте, но уже в свете «радужном».  Затем в средневековом дворе Комиссии расположили огромный радужный тент, вместивший девелоперов и кандидатов для парада.  Вокруг него и на ограде навтыкали плакаты с призывами поучаствовать в супер-проекте, уважать  права меньшинств, в том числе птиц и животных.  “Stay away from Eco-System!”  “Stop Sexism and Over-population!”—кричали слоганы.  Прибыли репортёры популярных каналов.  Разноплюев с боссом страдальчески разводили руками перед камерами и указывали статистику о разбившихся о небоскрёбы птицах.  Тут же выступил радужный лидер и объявил, что геи своей деятельностью ставят баррикады против оголтелого и гаремного размножения, грозившего захламить всю нашу планету. 
... Днём позже стройка нового билдинга остановилась и замерла.  Это была хоть локальная, но победа над глобальным беспределом.  Но чтобы закрепиться, требовалось всерьёз инициировать экспедицию геев в Антарктику.  Ради этого деятельность Комиссии накренилась в сторону дизайна морозо-стойких гей-костюмов, организации чартерных рейсов и монтажа сборных коттеджей для участников парада, обслуги и туристов. 
   Под проект нужны были деньги, но их быстро перечислила мэрия Хобарта.  Разноплюеву как основателю проекта предложили нанимать работников, и он назначил коллег по Комиссии проводить интервью.  Первыми были приняты ставшие безработными строители недостроенной высотки. Через неделю их уже отправили в сторону Южного полюса, с тремя прорабами, материалами  и чертежами.  Оба реформиста  ликовали:  «Вот это и есть жизнь, с адреналином и драйвом!»  Как менеджеру проекта Мотаю оплачивали пребывание и буфет в отеле и высокий оклад по 6-месячному контракту. 
   Пребывая в приподнятом настроении, он решил однажды прокатиться в штормовую погоду на скоростном корвете “Little Penguin”.  Море бушевало, но капитан с уверенностью обещал группе туристов блестящий круиз.  Одна лысая дама бросилась блевать за борт как только катер, выйдя из порта, прыжками полетел по волнам.  Разматаев с двумя китайцами плотно встали на кормовой палубе, вцепившись в поручни.  Корвет нахально рассекал острым стальным корпусом свирепые волны.  Пассажиры крутили головами, восторгались видами отвесных скал и повизгивали от восторга.  Пульсирующий рокот трёх моторов, грохот моря и тучи брызг переполнили сердце нашего героя и вызвали такой не адекватный трепет, что он высоко подпрыгнул вверх.  Катер стрелой промчался под ним, и Мотай рухнул в стремительные борозды кильватера.  Здесь надо отдать должное опыту капитана.  Услышав отчаянные вопли китайцев, он мгновенно развернул корвет и выловил Морского Волка, который болтался оранжевым буйком среди волн. 
   На берегу их уже поджидал минибас Скорой Помощи.  В больнице после рапорта капитана Мотай попал под наблюдение психо-терапевта.  Через неделю Главный Врач переслал Разноплюеву краткое описание состояния потерпевшего:  «Резкие вспышки неконтролируемых эмоций могут привести к фатальному результату.  На ближайшее время нуждается в сопровождении опекуна.»  К слову, прыгун и тут не оплошал, сочинив легенду о том, что давно хотел испытать спасательные жилеты в действии.
   Между тем наступал Апрель.  На Тасманию надвинулась осень с её холодными дождями и ветрами.  Туристические заезды в Антарктику перенесли на лето, что всех вполне устраивало.  Разматаев продолжал свои путешествия по живописной стране  Абеля Тасмана и Ван-Демьена, но теперь под присмотром секретаря-телохранителя.  При посещении Порт-Артура он глубоко возмутился эксплуатацией и жуткими условиями проживания каторжников начала 19 века.  Особенно сплющили его нервы опыты над конвиктами в изоляторе "Асилим".  Подробно рассматривая развалины древних тюрем, Гений крылатых фраз диктовал секретарю на лаптоп целые памфлеты.  Заинтересовавшись судьбами заключённых, Мотай заметил, что Государство мало заботится об их потомках, на которых тяжким бременем легли генетические последствия.  Бесплатный проезд для них в общественном транспорте Хобарта нельзя было считать компенсацией за испытанные их предками физические и душевные мучения.  Следовало требовать льготы по медицине и аренде жилья для сотен полузабытых сирот.  Назревал очередной проект в защиту Истинной Демократии. 
   Тщательно пораскинув мозгами /это деепричастие не представляется буквально/, реформаторы решили осторожно проинспектировать другие штаты с целью поиска излишеств у населения, которые можно сократить в пользу нуждающихся.  Подобное уже творили Большевики в 1917—1939, но во многом перегнули.
   Однако пришло время кое-что пояснить.  Откуда и когда нарисовался Разматаев в Австралии?  И как он вообще приобрёл политический авторитет?  Дело в том, что со школьных лет пытался он как-то улучшать окружающее его пространство, к 20 годам  разочаровался в людях и занялся исследованиями в области защиты Природы.  Поэтому на третьем курсе ИстФака им. Герцена он успешно сдал экзамены на БиоФак ЛГУ.  Мало кто понял, как ему удалось учиться и защитить дипломы сразу в двух Университетах Питера.  Потом началась Перестройка.  Многие хорошо помнят, как благосклонно относился коллективный Запад к ослабшей России в конце 90-ых.  Недавний аспирант имел к тому времени несколько внедрённых в Экологию научных работ, и этим снискал пристальное внимание учёных-ботаников Австралии. 
   Его пригласили на симпозиум по борьбе с пластиковым мусором, после которого он участвовал в длительном проекте, где отлично себя зарекомендовал.  Поэтому его поездки по стране воспринимались как рабочие в одном Гос. Департаменте Сиднея. 
Итак, первой жертвой его критической мысли в области излишеств стало буйство электроники.  В двух статьях журнала “Victorian”  Мотай высмеял примитивные страсти жителей Мельбурна к играм в Казино а также осветил массовый вред, наносимый их детям безграничным пользованием планшетками.  Основу первой составляли статистические данные врачей-педиатров по тревожному состоянию детской неврастении и умственной деградации.  Автор связывал это с отсталым, слабым уровнем университетских и школьных учебных программ.  В другой статье он отметил целый букет хронических болезней, поражающих миллионные массы «клавишных сидельцев» -- от ожирения до диабета и гипертонии.  На это дружно отреагировали многие сторонники здорового образа жизни – садовники, пожарники, спортсмены с тренерами, турфирмы с гидами, столяры, даже фабрики керамических изделий и другого ручного труда. 
   Публицист стал заметной фигурой в Медии.  Грамотно развивая слоган «Долой товарный фетишизм ради прибылей или трудоустройства!» Мотай атаковал производителей слишком навороченных мобильников.  Он осветил их пагубное влияние на личности, на отмирание живого, face-to face общения в связи с заменой его, родимого и природного, на твиттэры, фэйс-буки и прочие подружки Аутизма.  Эпогеей его творчества стало участие в теле-шоу, где он выступил против опытов над коровами.  Разматаев конкретно предложил владельцам мощных «тачек» самим питаться синтетическими кормами, но коров оставить в покое на их травяных лужайках.  Там же он доказал, что если заменить внедорожники на нормальные авто, то выхлоп вредных газов в атмосферу станет в 4,5 раза меньше.
   Тем временем защитники ручного труда сколотили Партию Свободных Ремёсел, под стать масонам, и сватали Мотая занять в ней пост президента.  Начали выступать в прессе родители слабоумных старшеклассников.  Подобная массовая движуха могла кончиться революцией или в лучшем случае сменой Правительства, но тут оно и вмешалось.  На ведущих теле-каналах зачастили шутовского вида психологи, напоминавшие простоватому народу, что все остро нуждаются в соответствующих своему развитию развлечениях, поэтому так популярны теле-рецепты скороспелых кухонных прохиндеев.  И если крикет собирает миллионы болельщиков, то ведь на ресторанных шоу-кухнях участников и предметов значительно больше, чем крикетных спортсменов на стадионе.  Вообщем, тужились психологи всех убедить, что обжорство и перепотребление – это часть Культуры страны Кенгуру, а безвольность и расслабленность – это признаки благополучия.  По гос. каналам крупными фэйс-планами застряли в свою защиту страховидные тётки из Министерства Образования и нагло, на манер шаманов, талдычили идиотскую догму “Our education is best in the World.”  Люди с кругозором потели от возмущения и бомбили телестудии вопросами: “Do you mean the Aboriginal World, or your dream World?”  Им отвечали тупым молчанием...
   В заключение видный чиновник Промышленного Ведомства сурово заклеймил позором «русских самозванцев»  и доверительно сообщил населению, что Массовое Производство устроено ради их, самих, комфорта и необременительного труда за довольно высокие зарплаты.  Только вот брякнул министр, пытаясь прикрыть педагогов, что на конвейерах и машинах мозги почти не нужны, поэтому уровень современных школ и ВУЗов полностью СООТВЕТСТВУЕТ ожиданиям работодателей.  Почуяв себя обманутыми, родители недорослей ринулись толпами к Парламенту, с требованиями улучшить как среднее, так и высшее образование.
   Недовольство нарастало, и Правительство зашло в тупик.  Требовались срочные реформы, чтобы успокоить массы сторонников культурной революции.  К тому времени Мотай болтался по дорогам Тасмании, где вместе с волонтёрами ночами заменял знаки ограничения скорости с 90 на 70 км/ч.  Организованные команды хоронили в лесах сотни сбитых на дорогах животных.  Всех действующих лиц быстро арестовала полиция, прямо на местах.  Мотая доставили в Канберру в Дом Правительства, на расправу обозлённым министрам.  Туда же притащили и Разноплюева, как финансиста и сподвижника проектов.  Заседатели постарались демократично рассмотреть все демарши неутомимого борца за справедливость. 
   Спустя неделю на экстренном заседании Разноплюеву поручили объявить вердикт высокой комиссии.  В просторном зале Парламента собрались политики, министры, военные в штатском и теле-журналисты.  Вердикт составлял 37 параграфов и своим объёмом поразил всех присутствующих, ни один из которых не совершал такой бурной деятельности за всю карьеру.  Властям пришлось устроить два перерыва на закуску, чтобы осмыслить и переварить всё прочитанное с трибуны.  Здесь приводится лишь финал речи Разноплюева.  «...Уважаемый коллега, вы несомненно во многом преуспели и поработали с большой пользой для некоторых слоёв общественности.  Но в некотором роде отклоняетесь от предложенных вам директив.  Вы нанесли масштабный и труднопоправимый ущерб всей Буржуазной Идеалогии, основанной на культе индивидуума и его потребления.»  Подсудимый ответил на родном языке.
-- Спасибо, приятель.  Принимаю это как похвалу моим заслугам.
-- Вы не храбритесь.  Пропали куда-то... Занялись бандитизмом и даже со мной не советовались!  Было не просто вырвать вас из Полицейского Участка.  Ваши защитники фауны до сих пор там томятся!
«Я продолжу и прошу прощения за перескок на русский язык.  Я счёл нужным отругать своего подчинённого.  Нет сомнений, что Государственный Аппарат поправит некоторые отклонения и ошибки,  поскольку мы соблюдаем всё, что предписано нашей Конституцией, основанной на личных свободах.  Вам же наказывается впредь не касаться таких глубин, как общественная идеология.  Это дела не ваши.  Вы должны заниматься своими конкретными функциями и рапортовать регулярно... своему боссу.  Не более того.  ...У нас общепринятый порядок структурной и строгой подчинённости – один отвечает от А до С, другой – от С до F и так далее, никто не суёт нос в дела других и предпочитает о них ни хрена не знать, а если и замечает нелепости, то претворяется слепым и глухим...» Докладчик неожиданно отпихнул в сторону кипу резолюций и глубоко вздохнул, окинув ликующим взором замерший зал, потрясённый собственной фразой, явно не принадлежавшей вердикту.  Используя замешательство, Разноплюев уже кричал по-русски и без микрофона.
-- Вообщем так, Мотай!  Они учли многомиллионный ПРОФИТ, который принёс им гей-парад.  Решили тебе простить реформы по излишествам.
-- А что их так зацепило в мерзлоте?
Переводчик кряхтел, но мужественно переводил их диалог для всей аудитории.
-- Представляешь, геи поселились на каком-то полуострове колонией из 26 миллионеров.  Не поверишь, их лидер там – сам Элтон Джон! 
-- Чем там занимаются?
-- Адаптировали белых медвежат и ловят им рыбу!
-- Ошизеть!  Вот это – результат!
-- Ещё не всё!  Короче – все твои реформы НАЧАЛИ работать!  Здесь хотят скрыть это!  Ты раскрутил колесо Истории, чувак!  Сейчас нас выведут с охраной, вон – уже подходят!  Меня наверняка уволят, а тебя они боятся здесь оставлять.  Пихнут в самолёт – и в Россию!  Может, ещё встретимся.  Шарик большой!
...Через час Разматаева отвезли в аэропорт.  Зажатый между охранниками на заднем сиденье чёрного Лексуса, он молча слушал внушения полковника Службы Безопасности.
-- Your Russia just started the war in Ukraine, fucking business!  I will swap to your language.  Йаа холошоу знаю рашэн!  Ввы лэтать Москоу!  Там meeting your new boss.  Mister Bolt найдьёт фас.  Дайёт работа и good money!  Вы рапотать на нас for some projects.  You are genius trouble-maker!  Хе-хе-хе.  But no fucking tricks, or we kill you!
   Чувствуя себя под «колпаком», Мотай никак не мог уснуть в самолёте, и принял тройную дозу Валпама.  Проснулся в туалет лишь один раз, и находясь в полусне, сел в пустое кресло другого ряда.  Следивший за ним агент давно устроил следящий и прослушивающий «жучок» в сумке подопечного и спокойно дремал.  Перелёт прошёл успешно и с мягкой посадкой в Шереметьево.  Сонный Разматаев при выходе вытащил из ящика над собой чужую сумку и не заметил, как натянул куртку наизнанку.  На паспортном контроле он, естественно, не нашёл в сумке ни документов, ни портмоне.  Его тут же повели в отдельный кабинет, где он честно, как истинный патриот, рассказал содержание последней своей беседы срочно вызванному полковнику ФСБ.  Спустя полчаса его снова вернули на паспортный контроль, но уже напичканного новыми «жучками» и с новым паспортом России.  Самолётного агента легко вычислили и установили слежку.  Через неделю вышел на связь и мистер Болт.  Им оказался лейтенант милиции Болтадзе.  Мотай послушно внимал речам и поручениям «босса», помогая тем самым открывать тайные ресурсы вражеской разведки.  За полгода его честной службы ФСБ рассекретили шпионскую сеть в обоих русских столицах. 
   Где и кем работает сейчас Разматаев – неизвестно.  Случайно некто похожий оказался в группе зоологов, помогавшим суицидным китам на Сахалине вернуться в море.  Знакомое лицо якобы увидел Разноплюев и среди работников Крымского Заповедника «Тайган».  Попытался найти, но не смог.  Куда исчез наш герой – трудно сказать.  Россия - огромная.  А планета наша – необъятная...


Игорь Маломуж.
Апрель 2023.
©