Любовная лирика, или золотое слово поэта

ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА,
ИЛИ ЗОЛОТОЕ СЛОВО ПОЭТА

Хрестоматия любви – вот всем книгам книга.
И.-В.Гёте

Рядом с высоким именем Человека всегда стоит  Её Величество Любовь.
Таджикский  поэт Рудаки писал, что любовь сильна красотой и воспевал её великую силу:
Любовь – мой труд и помыслы мои,
Мне мир не нужен, если нет любви.
Философский  словарь определяет любовь как интимное и глубокое чувство, устремлённость  на другую личность, человеческую общность или идею. В древней мифологии и поэзии любовь это космическая сила, подобная силе тяготения.
Когда человек любит, он горит,  любящий, он же всегда  ещё и  горячий. Любовь  и Огонь – категории  философские. Платон в своем диалоге «Кратил» передаёт слова и мысли Гераклита  из Эфеса  (40-е гг.VI в. – 480 г. до н.э.), которые показались ему интересными.
Гераклит утверждал, что порождающей основой мира является огонь, и обосновывал это следующим образом: во-первых, огонь символизирует жизнь, что объясняется  такими  его характеристиками, как теплота, подвижность, асимметричность; во-вторых, огонь символизирует изменчивость  мира и, в-третьих, противоречивость всего существующего.
Огонь как природное  основание мира амбивалентен. С одной стороны, огонь – это то,  из чего все возникает, с другой стороны, огонь не только порождает,  но способен уничтожить все им же созданное, «огонь всё  обоймёт и всех  рассудит» .
То, что философ  говорит об «огне», вполне можно отнести и к любви, ибо как «огонь» всем  управляет, так  и любовь становится  всеобщим  законом бытия.
Качественные характеристики  огня можно отнести и к тому, что мы называем  любовью: любовь  и активна, и греет, и прихотлива и изменчива, и противоречива, и символизирует всегда обновляющуюся жизнь.
И поскольку и огонь, и любовь – категории философские, и именно поэтому, очевидно, что здесь всегда останется место для мысли. И вот, откуда что берётся, и куда всё  девается? Недаром У. Шекспир вопрошал:
Скажи мне, где любви начало?
Ум, сердце ль жизнь ей даровало?
И чем питаться ей пристало?
Итак, огонь – не только источник тепла, света, любви, но также и разрушения. И очищения.
В России  ещё в 1730 г. Василий Кириллович Тредиаковский   осуществил перевод любовного романа Поля Тальмана, названный им «Езда в остров любви».
В XIX  в. лирика (греч.  Lyricos – поющий под звуки лиры, от струнного музыкального инструмента lira, способ отражения внутренней  жизни поэта, его собственного «я», преимущественно в стихах), хотя и условно, подразделялась на четыре тематические категории: философская, гражданская, пейзажная, духовная.
Жить вообще, значит переживать, а любить, значит  жертвовать и переживать за другого и из-за другого. А. П. Сумароков – создатель  любовной лирики, в своей «Эпистоле о стихотворстве» оставил такой завет: «Коль хочешь ты писать, то прежде ты влюбись». У нас есть основания полагать, что М.Ю. Лермонтов испытывал  это ни с чем несравнимое чувство, иначе как могли   родиться, например, такие строки:
Я не для ангелов и рая
Всесильным  богом сотворён,
Но для чего живу, страдая,
Про это больше знает он.

Ф.И. Тютчев  большинство своих  стихотворений посвятил  святому чувству любви:
Любила ты, и так, как ты, любить –
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…

Любовь и счастье – понятия, как это представляется, понятия взаимозаменяемые и взаимодополняющие друг друга. В известном смысле несчастной любви не бывает, ибо  ЕЁ Величество Любовь всегда дар, как сама жизнь и счастье.
Мы предпочитаем обращаться к поэтическим  творениям потому, что поэту лучше, чем кому-либо другому удавалось выразить  всю неземную красоту и невероятную  силу любви, по сути, выразить то, что обычно человек не всегда может, но потому и живы творения поэта, что  находят  в человеческой душе благодатную почву.
Это было бы прекрасно, если бы научные трактаты писались стихами, если бы поэтическая мысль будила, волновала,  клокотала, звала вперёд. Впрочем, поэзия, так же, как и философия, не такое уж безобидное дело и, вероятно, призывается богами не только для удовлетворения  эстетического вкуса.
Поэт  видит мир по-своему, и не так, как все, поэт  открывает нам глаза на мир. При этом сам он, подобно мифическому герою, сгорает, светя другим.
Стихами говорят влюблённые и поэты. Джами считал, что назначение поэта – показывать, торить тропу к счастливой жизни.
Я у тебя учусь и верить и любить.
И чудный гимн любви – один из гимнов рая –
В слова стараюсь перелить.
(С. Я. Надсон)

Правда, это счастье  следует, вероятно, понимать не как узкоэгоистическое  ощущение  построенного для себя мирка, но наполняющее мир  борьбой, гармонией и одновременно  ощущением невосполнимой потери и скорбью.
Любовь есть, по словам Т.Г. Шевченко,  животворный огонь в душе человека, и всё созданное человеком под влиянием этого чувства отмечено печатью жизни и поэзии.
Поэт всегда несёт на себе печать национальной гордости, однако, по замечанию Саят-Новы, влюблённый не имеет национальности, у него  «общечеловеческая миссия», и воспевает он лучшие общечеловеческие качества.
В многообразной многоголосице поэзии народов мира В. Брюсов услышал Гимн Любви, ибо песня поэта, это всегда песня любящего сердца, поющего  и плачущего стихами. Стихотворение А.С. Пушкина «Воспоминание» вполне можно считать таким примером.
Когда для смертного  умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для  меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой  длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,
Но строк печальных не смываю.

Душа поэта разрывается  на части, тоскует и «трепещет», но он ни от чего не отказывается, ибо действительно, всё это «называется жизнь».

ФИЛОСОФЫ О  ФЕНОМЕНЕ ЛЮБВИ

Любовь, пишет исследователь феномена любви Е. Н. Некрасова, не объясняется ни  физическими, ни физиологическими, ни психологическими  условиями человеческого существования. Нет законов природы, по которым  мы  должны любить друг друга. Человек любит как метафизическое существо, когда он поднимается выше своей природной стихии. Когда мы узнаём, что какие-то люди расстаются, нас это не удивляет. Долго любить друг друга нельзя: чувства  приедаются, притупляются. Но, если мы знаем  людей,  которые любят друг друга всю жизнь и умирают, как в сказке, в один  и тот  же день, то это всегда чудо. Этого не должно быть ни по каким природным законам, но это есть. По-видимому, любовь встречается очень редко, и огромное большинство людей любви не переживают, а удовлетворяются только ее имитацией, убеждают себя в том, что любят, довольствуясь на самом  деле суррогатом любви .
Говоря словами Тагора, «только через наши чувства любви и ненависти, радости и боли, страха и изумления… этот мир становится частью нашей личности». А  Сократ утверждал, что Эрот – сын бога богатства и богини  бедности – поэтому он и богат и всегда беден, не красив, не добр, но тянется к прекрасному и совершенному .
Я  не говорю ничего нового, но только повторяю старое, учил  Конфуций. В самом деле, одно выходит из другого и одно беспрерывно сменяется другим. Так, например, то, что вчера было новым, сегодня уже старое, а завтра на смену ему вновь придёт новое. Недаром еще  древний Гераклит замечал: а) невозможно  дважды войти в ту же  самую реку, ибо вот, всё течёт; б)  не только ежедневно новое солнце, но солнце постоянно, непрерывно  обновляется.
 И разве не так?..  Думается, на любовь  и следует смотреть только так – как на всегда новое, а новое,  значит ещё   неизведанное.
По странной иронии судьбы, Любовь, действительно, ранит сердце поэта, и это раненое сердце, как никакое другое, чаще всего рождает песню, которая  так нравится людям.
Любовь – сила творческая, созидательная. Она возвышает человека, приближает к Богу и, одновременно, требует от него стойкости, мужества, честности, верности, цельности, возможно, это имел в виду А.П. Чехов, когда сказал, что только влюблённый имеет право на звание Человека.
Любовь,  вообще говоря,  заповедное чувство. Писать о любви, всё равно, что любить – то и другое нелёгкое дело. Да, писать о любви трудно, но не  писать невозможно, как невозможно  жить и не думать.
В конце концов, тема любви – вечная тема, и каждый народ, каждое   поколение по-своему, по-новому оценивает феномен любви.
Опыт любви – самый потрясающий опыт  человека, заметил однажды философ. Действительно, всё  проходит, но вечна наша Любовь. Вечная, значит, никогда нестареющая, вечная, значит, всегда  молодая. Вечная, значит, всегда настоящая, и не любовь проходит, как нам иногда кажется, но мы проходим.
Истину, вероятно, тиражировать невозможно, ибо вот это  штучный товар, как например, талант. И то, что говорится для всех,  вполне заслуживает   осмысления, недаром говорится в Священном Писании: «…много званых, а мало избранных» .
Любовь необходимо включает в себя порыв и волю к постоянству, оформляющиеся  в требовании верности.
По сути, как можно заметить,  спорить о том, существует  верность или не существует, то же самое, что спорить  о том, есть любовь или нет её. Таким образом, верность оказывается ничем иным, как спутницей любви, ибо кто любит, тот и хранит верность подобно  Одиссеевой  Пенелопе.
Человек любит потому, что не может не любить. В какие-то моменты бытия  человек  оказывается в  стихии любви. Именно в эти моменты он больше всего и творит себя, как человека и пытается творить других. Говорят, любят ни за что. Но всё же есть корысть, ибо мы просто не можем жить друг без друга, и об этом  тоже поётся: нам не жить  друг без друга.
У  А. С. Пушкина есть небольшое стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла…»:
На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит  Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит – оттого,
Что не любить оно не может.

Любящий светится, его глаза сияют неземным сиянием,  кажется, он  весь излучает творческую энергию,  недаром замечено, что любить, значит  постоянно думать о другом, и всегда что-нибудь придумывать для  него. И для себя.
В самом деле, что может быть для человека важнее любви? Когда говорят, что миром  правит  страх и голод, то это верно  только отчасти, ибо  нельзя забывать о самом  главном в жизни – о любви.

ИСТОРИИ  О ЛЮБВИ. РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

Самое главное в жизни, говорит Т.И. Лещенко-Сухомлина, это любовь, известная еще в  Древней Греции, как любовь агапэ. Это любовь, лишённая физических  свойств, не сексуальная, но духовная  любовь, и это любовь не только  к человеку, но  ко всей вселенной.
Когда человек любит, то его душу переполняет огромная энергия, требующая выхода, ему кажется, нет, он абсолютно уверен, что если его любимая откажет ему во взаимности, то он немедленно умрёт. Как  в песне поётся:
Если ты меня разлюбишь,
В тот же  вечер я умру.

Классическим литературным примером является история любви  Ромео и Джульетты, по иронии  судьбы, принадлежавшим к двум враждующим родам  - Монтекки и Капулетти.
Судьбы Ромео и Джульетты   повторили судьбу  любовников Леандра и  Геро –  персонажей  древнегреческого мифа. Леандр,  каждую ночь переплывал  пролив Геллеспонт  (Дарданеллы), стремясь увидеться со своей  возлюбленной Геро, жрицей Афродиты, которая зажигала на своей башне фонарь. Однажды буря погасила фонарь. Увидев утром прибитое  волнами  тело  утонувшего Леандра,  Геро бросилась в море.

Монах брат Лоренцо тайно венчал Ромео и Джульетту, когда Ромео убивает на поединке брата возлюбленной  Тибальта, то вынужден скрываться. Брат Лоренцо, чтобы  Джульетту  не выдали замуж  за Париса, дал  ей «пользуясь познаньем, снотворное… и …она уснула сном, подобным смерти». Джульетту, как это и следовало, похоронили. Наконец, в склеп пробирается Ромео, перед входом  убивая  ставшего на его пути Париса. Ромео видит спящую Джульетту, отмечая при этом, что «конец… не справился с твоею красотой». Любуется своей возлюбленной, целует её и, со словами: «Пью за тебя, любовь!» - выпивает яд:  «Ты не солгал, аптекарь! С поцелуем умираю». И умирает.
Здесь Джульетта просыпается, слышит шум, брат Лоренцо уговаривает её бежать «из этого гнезда  заразы, смерти и оцепененья», но она решает иначе:
Что он в руке сжимает? Это склянка.
Он, значит, отравился? Ах, злодей,
Всё выпил сам, а мне и не оставил!
Но, верно, яд есть на его губах.
Тогда его я в губы поцелую
И в этом подкрепленье смерть найду.

И целует Ромео. Но яд не действует, а  голоса  стражи всё  ближе. Джульетта говорит: «Пора кончать», -  схватывает кинжал Ромео и со словами: «Сиди в чехле! Будь здесь, а я  умру», - вонзает его в себя, падает на труп Ромео и умирает.
Имена Ромео и Джульетты стали нарицательными, ими называют двух страстно влюблённых молодых  людей. Однако, не часто вспоминают, что история  любви, это порой, трагедия, что:
Не было судьбы  грустней на свете,
Что выпала Ромео и Джульетте .

«ЛЮБОВЬ ПРИДУМАЛИ ПОЭТЫ»

«Любовь  придумали поэты» – в минуты сильного волненья. Поэт – выразитель души народа. Смутные ощущения  каждого человека  получают в поэтических строчках новое, ясное и чёткое  звучание.
Мы потому только и можем быть благодарны поэту, потому только и  можем  петь его песни, что ему удалось лучше выразить то, о чём мы  только смутно догадывались,  и не смели поверить  в правомерность и  просто жизненную необходимость  мечтаний.
Наши самые несбыточные фантазии именно в строчках поэта находят своё почти полное воплощение. И разве это не счастье, когда мы можем вслед за поэтом воскликнуть: «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!» (Гёте). Или  вновь, как в первый  раз, прочитать  вдохновенные  прекрасной  любовью  поэта  к Аннет Олениной, строки:
Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В моей душе угасла не  совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим .

По какому-то  странному недоразумению, мы  склонны  мучить того, кого, кого любим. Мы любим того, кого пытаем, замечал Ф. Ницше, однако, мы любим также и того, кто  наступает на горло собственной песне, отказывается от  предлагаемого дара, того, кто молчит, того, кто заставляет себя, того, кто борется с самим собой. По иронии судьбы  мы часто «убиваем» тех, кого любим:
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей !..

Вообще же говоря, любовь  соседствует со смертью, и  кто не готов отдать за любимого всё  самое дорогое, тот ещё любит. Есть мнение, что истинная любовь встречается крайне редко, и что даже  достойные люди  далеко не всегда встречают свою  любовь. Вот что пишет  исследователь феномена любви  Е. Н. Некрасова:  «Любовь встречается редко еще и потому, что люди боятся  любви, так как для нее нужны внутренняя свобода, готовность к поступку, нужна живая душа. В этом смысле любить – это жить в постоянной  самоответственности, заботе и тревоге, и  это совсем не  совпадает  со счастьем в будничном, повседневном  значении этого слова. Любить – значит быть живым  в самом точном смысле этого слова. Часто люди (пусть бессознательно) понимают, что живут только тогда, когда любят, что только любовь вырывает их из монотонной механической повторяемости  повседневного быта» .
Любовь, отмечают исследователи, парадоксальна по своей сути, ибо всегда требует преодоления серьёзных препятствий. Вся художественная литература о любви  строится на описании конфликта,  в котором оказываются  двое любящих. Из этого первого положения вытекает второе, а именно то, что любовь  всегда соседствует со смертью. Парадокс еще и в том, что именно  смерть  придаёт любви непередаваемую окраску. Мысль о том, что любимый  может погибнуть, невыносима для  любящего. История  знает немало случаев, когда смысл  жизни  для одного  человека  терялся, когда погибал  любимый.
Песня о лебединой верности, т.е. в случае, когда один из двух лебедей  погибал, например, от выстрела  охотника, то второй камнем бросался  вниз является  символическим выражением  непереносимости жизни без любимого. И  какими  причинами материального характера можно объяснить это? Так что замечание исследователя феномена  любви Е. Н. Некрасовой вполне справедливо, когда она подчёркивает, что если «любовь есть проявление  гармонии бытия», то «для неё  главный враг распад, смерть» .
Большое влияние на  формирование  у человека представлений о любви  оказывает художественная  литература. Например, выход в свет романа Гёте «Страдания юного Вертера», которая  заканчивается  трагической  смертью главного героя  от несчастной любви, произвел в Германии  70-80-х годов   XVIII в. такое  сильное  волнение в  сердцах и умах и юных читателей, что  некоторые последовали примеру  несчастного  Вертера, и покончили с  собой.
К сожалению, случаи суицида нередки  и в наши дни, травятся, как правило, молодые люди, особенно девочки, и как отмечают исследователи,  среди  молодых  людей  чаще всего это происходит из-за неудачной  любви. А ведь одна-две  песенных строчки  могли  бы  удержать от рокового шага, например:
На то она и первая любовь,
Чтоб быть ей не особенно удачной.

Влюблённые мальчики и девочки  приходят в состояние конфликта и неизбежной войны со всем миром, ибо они абсолютно  уверены в том, что их никто не понимает. Как бы это ни казалось странно, в значительной степени, оно чаще всего так и  бывает и, прежде всего,  влюблённых  «не понимают» именно  близкие.
Да и мудрено понять влюблённых, тех, которые, порой, сами себя не понимают. Иногда бывает и так, что человек не замечает любви своей или чье-то (не чужой), а бывает и так, что мы кого-то любим,  а кто-то любит  нас. Этот момент верно подмечен А.С. Грибоедовым в его бессмертной комедии «Горе от ума», когда  своеобразным  выводом  из  второго действия  звучат  слова  Лизы:
Ну, люди в здешней стороне!
Она к нему, а он ко мне,
А я… одна лишь я любви до смерти трушу. –
А как не полюбить буфетчика Петрушу!

Итак, очевидно, что любовь не знает никакого «потом». Также очевидно, что речь идет не о буквальном, физиологическом понимании, ибо достаточно признать, что любовь не только феномен необъяснимый, но  и в равной степени необъятный, так что не одной только жизни, но и сотен тысяч жизней было бы человеку мало, чтобы вместить это.
У человека две природные, инстинктивные тяги: витальная и танатальная, тяга к жизни и к смерти. С одной стороны, человек, как всё живое, хочет жить, в этом  витальность, с другой, его всегда  «тянуло» к запретному, к тому, что опасно, и это  инстинктивное стремление к опасности и есть проявление танатальности,  по сути, никак не осознаваемая  тяга к смерти. Возможно, именно смерть  может  придавать цену жизни.
Мы живём на Земле одно мгновение, но ведём себя так, будто  собираемся жить вечно.
Человек принципиально против страданий, однако, именно страдания делают его жизнь осмысленной. Наслаждение мгновенно, а страдание это нормально, человеку должно быть тяжело и,  наверное,  плохо  когда всё  хорошо, а жить  «легко и приятно», ибо не это  оказывается  главным в жизни.
Можно жить, когда всё  хорошо или когда даже что-то не так, как хотелось бы, но есть главное – близкие и  надежда; но как жить, когда  жизнь бьёт в  лоб? Когда всё рушится, мир катится в  пропасть, умирает близкий?...
Как бы ни казалось странно, но  дело решает не первый случай, а второй, т.е. не когда всё хорошо, а когда «жизнь становится невыносимой», когда ставит перед фактом без всякой надежды получить когда-нибудь  положительный ответ.
Итак,  дело не в том, что можно жить, когда всё более или менее благополучно, а в том, чтобы  жить, когда нельзя жить, когда происходит то, чего не должно быть.
Мы говорим: «Так жить нельзя». И ничего о том, как жить дальше?...
И самое непонятное, что всё сущее, всё происходящее закономерно с точки зрения природы. Недаром поэт заметил:
Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаём
Себя самих –  лишь грезою природы.

Поочерёдно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной .

Итак, как бы  там ни было,  но пока мы  живы,  надо жить, и  надо   хорошо жить, а хорошо жить, значит, жить весело, но бывают дни, когда следует размышлять. Вот и у Екклесиаста сказано: «Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастия размышляй; то и другое соделал  Бог, чтобы человек ничего не мог сказать против Него» .
Бог свят, поэтому и запрещалось «произносить имя Бога всуе». Написано, что «Бог есть любовь» - но тогда и Любовь – это святое. Поэтому и о любви самое лучшее – не говорить.
Но, увы, человек так устроен, что не может молчать. И когда  любит, то поёт. Именно об этом, о любви – все песни на земле, ибо «от избытка сердца говорят уста»  и  любовь как избыток, немыслима без выхода. А песня – это и  есть   выход.
И счастлив поэт и певец, написавший такие понятные сердцу  слова:
Мы успели. В гости к Богу не бывает опозданий.
Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!
Или это колокольчик весь зашёлся от рыданий,
Или я кричу коням, чтоб не  несли так быстро сани.

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Не указчики вам кнут и плеть.
Что за кони мне попались привередливые?!
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть!

Я коней напою, я куплет допою –
Хоть мгновение еще постою на краю .

Есть мнение, что люди делятся на тех, кто любит и на тех, кто позволяет себя любить. Но мы ставили своей  целью не столько  комментирование мнений,  хотя и это было бы  делом весьма интересным, сколько изучение феномена любви как чего-то непостижимого, не открывающегося до конца и потому исполненного глубины и тайны.
Если любовь – дар, то кто же стал бы растрачивать свой дар даром? Из этого необходимо вытекает, что  столь великое дело  было бы невозможно без того, чтобы не принести на алтарь любви самое драгоценное, что есть у человека, и  потому, можно сказать, что любить всегда  значит жертвовать.

ВМЕСТО ВЫВОДА

Любовь – одно из фундаментальных свойств человеческого существа, таких же, как  ум, честь, совесть, счастье, свобода.
Любовь – это бытийное определение человека, поскольку она не имеет  никаких внешних причин для своего существования.
Любовь нельзя объяснить внешними  причинами, например, красотой, умом, силой  и т.д. потому что если бы  такие причины сыграли свою роль, то они свидетельствовали бы против любви, будучи только её  имитацией. Всегда найдутся более красивые, более умные, более  сильные, и непонятно,  каков  критерий выбора .
Можно сказать, что если человек любит, то он и есть. Или кого он любит, тот он и есть. Иначе говоря, человек есть то, что он любит. И кого он любит. И каков сам человек, такова и его любовь.
Стендаль, восторженный теоретик «науки страсти нежной», писал: «Любить – это значит испытывать наслаждение от возможности видеть, прикасаться, ощущать всеми органами чувств любимое существо, одарившее нас своей любовью…»
Любовь, по словам Эмиля Верхарна, есть  «отдание тела, когда отдана душа…», т.е. прежде всего  мы отдаём  любимому человеку  самое дорогое – свою душу.
Любят  не за что-то, но любят потому что любят, а всякие объяснимые  причины  служат лишь внешним  приложением.
Любя, мы  наделяем  человека лучшими чертами, идеализируем образ, М.Ю. Лермонтов, например, постоянно стремился найти «бесконечное – в конечном»:
Но хочет вся душа моя
Во всём дойти до совершенства.

В художественном  фильме «Москва слезам не верит»  происходит такой  знаменательный  диалог. Героиня актрисы И. Муравьёвой, всхлипывает, обращаясь к подруге: «Счастливая ты, Катька. А что ты всё говорила, что в нашем  возрасте влюбиться невозможно, у человека  все недостатки  видишь?»  Героиня  Катерина  Александровна (актриса В. Алентова),  тоже плача,  отвечает:  «А у него нет недостатков. Он самый  лучший человек на свете!»
Действительно, человеку, особенно поэту, свойственно стремление к совершенству, влюблённость и любовь это и есть такое стремление, ведь любя, мы  делаем другого лучше и сами становимся лучше. Когда любят, то искренне верят что избранник самый лучший, хотя, если подходить объективно, то это не всегда может быть именно так.
Таким образом, как это  можно  заметить, любовь  есть чисто субъективное  качество, имеет причину в самой себе и по сути своей непостижима. Известно, что в Священном Писании сказано: «Бог есть Любовь» . Но, как представляется, верным  будет и сказанное наоборот, а именно: Любовь есть Бог. Разве не обожествляем мы того, кого любим? А Бог, замечал Люси Малори, это идеал, который  должен воплощать человек в повседневной  жизни.
Итак, любовь  представляется актом неустанного творения смыслов, именно в любви человек проявляет себя  больше всего как человек и творит самого себя как человека. Даже  любовь к животному можно, с известной степенью вероятности,  считать проявлением  всеобщей любви.
Вокруг феномена любви закручиваются остросюжетные  истории  многих  (если  не большинства) художественных произведений.
Таким образом, любовь становится тем стержнем, на котором держится вся  канва бытия, той осью,  вокруг которой  вращается  весь внутренний  духовный мир человека.
Литература
  Денисов С.Ф. История и философия науки: Учеб. пособие. – Часть 1: Наука и ее институциональная  специфика. – Омск.: Изд-во ОмГПУ, 2007.  С. 47.

  Тютчев Ф.И. Одиночество (Из Ламартина)// Лирика. Алма-Ата, 1986. с. 172.

  См.: Философия: Учебник / Под  ред. В.Д. Губина, Т.Ю. Сидориной. – 3-е изд. Переработанное и доп. – М.: Гардарики, 2003. с. 651.
  См.: Милтс А.А. // Размышления о любви (Любовь как нравственное явление) (Сборник). – М.: Знание, 1989. с. 39.
  Мф. 20:16.
  См.: Шекспир. Ромео и Джульетта. Акт пятый. Сцена третья.
 Пушкин А.С.. «Я вас любил: любовь ещё, быть может…»; посвящено А. Олениной.
  См.: Тютчев Ф. И. Лирика.  Алма-Ата, 1986. с. 141.
  См.: Философия: Учебник / Под  ред. В.Д. Губина, Т.Ю. Сидориной. – 3-е изд. Переработанное и доп. – М.: Гардарики, 2003. с. 651.
   Там же,  с. 652.
  Тютчев Ф.И. «От жизни той, что бушевала здесь…»
  Еккл. 7:14.
  Мф. 12:34.
  Высоцкий В.С. Кони привередливые.
   См.: Философия: Учебник / Под  ред. В.Д. Губина, Т.Ю. Сидориной. – 3-е изд. Переработанное и доп. – М.: Гардарики, 2003. с. 650.

  Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть  любовь – 1 Ин. 4:8.


Счастливые страницы в истории человечества и повседневной жизни людей: материалы Международной научной конференции. Тульский государственный университет, 28 апреля 2009 г. – Тула: Изд-во ТулГУ, 2009. – 550 с. с. 119-130.