Синий чулок

- Надюша, подмени меня завтра, пожалуйста! У свекрови день рождения. Поздравить надо.
- Так вроде вы месяц назад ее с именинами поздравляли? – Надежда подняла глаза от коробки с формулярами.
- Надя! Что ты цепляешься? То именины, а то день рождения! Ну, надо мне, понимаешь? А тебе, что, трудно что ли? Ни детей, ни плетей! Одна как перст! Ой… Прости! Я не хотела…
Ирина хлопнула себя по губам ладонью, но было уже поздно. Надя отвернулась, кивнув напоследок, и вышла из читального зала.
- Некрасиво вышло… - Ирина пожала плечами и искоса глянула на Любу.
Вот с кем не забалуешь. Любашу на такой мякине не проведешь. Сразу бы отшила. Даром, что библиотекарь! Люба считала, что и культурный человек вполне может постоять за себя. Надя приходила от ее рассуждений в ужас, а Ирина хохотала до слез.
- Вот тебе наглядный пример того, что не все библиотекари – синие чулки, как ты Надежда! Посмотри на меня или на Любу. Вот как жить надо! А ты? Короткими перебежками от библиотеки до дома. Какие-то шарфики, котики... Старая дева! Прости, что я так откровенно, но кто же тебя еще на путь истинный направит? Почему ты такая? Ведь, если присмотреться – красивая девка! Кровь с молоком! А без слез не глянешь… Скажи, Любаня?
Люба как правило цыкала на Ирину и обрывала подобные беседы.
- Хватит! Что ты себя в пример взялась ставить? У тебя романов было, как у дурака фантиков! И что хорошего? Живешь теперь со своим Вадиком. И он тебя то колотит, почем зря, то гуляет напропалую. А ты вся такая красивая! Жизни учить пытаешься!
- Зато, у меня муж есть! И дети! А у Надежды что? Очередной хвостатый? Скоро совсем ее из дома коты выживут. И придет она жить в библиотеку! Надь, а чего ты для себя хотя бы не родишь? Ладно – муж. Но у тебя же родители вроде не бедные были, оставили кое-что. Подняла бы ребенка и сама, без мужа. Все не одна была бы.
После такого Люба уже не сдерживалась в выражениях, и Ирина убегала, ссылаясь на какие-нибудь неотложные дела, а Надя уходила в дальний угол читального зала, чтобы скрыть слезы.
За что ей все это? Разве виновата она, что не сложилось у нее? Болели родители. Сначала отец, потом – мама. Почти пятнадцать лет сплошных уток, стирки, пролежней… Какая личная жизнь? Кто на подобное согласится? Да и не было особо никого… Надя смотрела на себя в зеркало и понимала – не красавица. Но и не уродина. Так, середнячок. Серые глаза, правильные черты лица, густая коса, которую она отрезала совсем недавно, после ухода мамы, сменив на короткую стрижку. Удобно.
А в остальном – обычная она, Надя… Среднестатистическая женщина. Без вредных привычек и какой-либо перспективы.
Да она к ней не особо-то и стремилась. Смотрела по сторонам и ее до дрожи пугало то, что происходило в семьях подруг.
Взять хотя бы Ирину. Да, замужем, но чего ей это стоило? Весь городок знал, что у ее мужа вторая семья. Африканские страсти, которые кипели между Ириной и мужем, давно стали притчей во языцех. Они расставались, мирились, снова ругались. И все это – не стесняясь чужих глаз и языков. Ирина считала, что люди есть люди, болтать будут все равно, так пусть лучше видят все как есть, чем по углам сплетни собирают. Ей стесняться нечего. Она законная супруга и все на этом.
Надю такая позиция удивляла. Зачем тратить все время на такие отношения? Где уважение к себе? Где гордость, в конце концов? Хотя… Книжные каноны, столько близкие сердцу Надежды, не имели ничего общего с реальной жизнью, и она это очень хорошо понимала. Гордиться можно, когда у тебя парочка вилл, богатый дядюшка и прочие подробности, а не двое детей на руках, зарплата библиотекаря и больная мама. Тут уж не до гордости. Поэтому Ирину она не осуждала, в отличие от других, а пыталась понять. Получалось, не особо, но обида отступала, и Иринины монологи задевали уже куда меньше. Хочется человеку поучить других как жить надо, когда своя жизнь далека от идеала – да и пусть с ним. Главное, что, если дело касалось чего-то серьезного – Ирина всегда была готова помочь. Ухаживая за своей матерью, она научилась виртуозно ставить уколы и капельницы. И, когда Надя пожаловалась ей, что не может найти медсестру для своей мамы, Ирина просто молча пришла вечером и сделала все необходимое. А потом ходила по четкому расписанию в дом Надежды раз в три месяца, чтобы выполнять назначения врача. И все это совершенно безвозмездно.
- Обидеть меня хочешь? – смерив взглядом робко топчущуюся рядом Надю с деньгами в руке, Ирина фыркала и ставила очередной укол. – Спрячь! Или я не понимаю? Надь, ты странная, ей Богу! Разве мне сложно? Хорошо, что мы соседи. Дверью хлопнул раз-другой и даже на улицу выходить не надо. А ты мне какие-то деньги суешь! Не стыдно?
Стыдно Надежде было просто до слез. Она просила прощения и старалась хоть как-то загладить свою вину. Дети Ирины, да и она сама, ходили в связанных Надей шарфах и шапках. А варежки со снегирями, над которыми Надя корпела почти месяц, Иринина дочь носила только по праздникам, боясь взять в школу.
- Такие красивые! А если потеряются?
Ирина же, покрутив в руках дочкину обновку, задумалась, а потом посоветовала Надежде открыть интернет-магазин.
- С руками оторвут! Такую-то красоту!
Надя сначала призадумалась над предложением. А потом решительно отмела его.
- Я столько не навяжу. У меня же все штучное.
- А ты бабулек наших привлеки. Вон под подъездом целый кагал. Пусть делом займутся. И им прибавка к пенсии и тебе хорошо.
Как ни странно, но дело пошло. Видимо у Ирины была коммерческая жилка, которую она не реализовала, потратив все свои силы на бесконечную борьбу за семейное счастье. Сайт заработал и заказы пошли. Не то, чтобы много, но Наде стало куда легче в финансовом плане, да и бабушки-соседки не жаловались. Теперь «кагал» восседал по вечерам на лавочке со спицами и крючками в руках, а Надя и Ириной обсуждали модели будущий «шедевров».
- Ты посмотри! Это с последней недели моды. Тетя Валя недавно такую же вот салфетку мне показывала. Рисунок тот же! Видишь? Чуть изменить и получится просто отлично! Я бы сама такую юбку носила.
И Надя садилась за работу. Через пару недель Ирина уже щеголяла в новой юбке, а на сайте появлялась новая карточка с товаром.
Конечно, великих денег все это предприятие не приносило, но что-то капало, и Надя вдруг почувствовала себя «бизнес-леди». Значит, не настолько она бесполезная? Что-то может…
Люба, глядя на все их метания, посмеивалась, но иногда помогала советом или даже делом. Она умела плести совершенно потрясающее по красоте игольное кружево, но времени на это занятие у нее всегда не хватало.
- Бабушка научила. Говорила, что пригодится в жизни. Права была.
Работы Любы были самым дорогим товаром, который предлагал Надин магазин. И Ирина ни слова не говорила, когда Люба усаживалась с иглой в руках у окна в читальном зале, оставив часть своих обязанностей на подруг. Уж те-то знали, что значит для Любы этот приработок.
Муж Любы удалился в неизвестном направлении сразу после рождения близнецов. Натурой он был творческой. Все «искал» себя, но так и не смог найти рядом с Любой. Хотя, та сделала все возможное для того, чтобы эти поиски завершились успехом. Муж Любы не работал, «писал» какие-то картины и периодически пропадал куда-то, объясняя это тем, что ищет поклонников своего таланта и готовится облагодетельствовать семью. На тот момент у Любы была только старшая дочь, которая отца видела редко и частенько пыталась его назвать просто «дядей».
- Мама, там дядя Павел приехал.
Мужа Любы такие заявления из уст дошкольницы приводили в ярость.
- Ты меня позоришь перед дочерью! Она должна понимать, что я для нее делаю!
Поначалу Люба на такие заявления супруга помалкивала, помня наставления матери о том, что лучше родного отца нет и не может быть никого на свете. А потом немного пересмотрела свои взгляды и перестала молчать:
- А что ты такого для нее сделал?
Было ли это изменениями, связанными с повторной беременностью Любы, или просто ей надоело терпеть такую «веселую» жизнь, но Павел «сбежал» от нее сразу, как только узнал, что стал отцом двух крепких мальчишек, рожденных точно в срок и удививших врачей своей горластостью и хорошим весом.
Люба переживать по поводу ухода мужа особо не стала. У нее была работа, родители, которые жили в деревне и активно помогали дочери всем, что могла родить щедрая южная земля. Будучи уже в возрасте, они продолжали держать большое хозяйство и Люба забыла, что такое выходные или отпуск где-то кроме деревни. А что поделать – нужно было поднимать детей.
К слову сказать, дети у Любаши получились замечательные. Глядя на них Надя думала о том, что будь она уверена в том, что и ее дети получатся такими же «удачными», советом Ирины она воспользовалась бы сразу и не задумываясь.
И все-таки рожать «для себя» Надя боялась. Ей страшно было в этом мире одной. Родных больше нет, а подруги… У них свои проблемы. Если с ней что-то случится, то что будет потом с ребенком? Детский дом? Интернат? За что такое невинному созданию? Просто потому, что мама решила «завести» ребенка от безысходности и одиночества? Нет уж! Пусть лучше будут коты и шарфики! Ответственность никто не отменял.
Надя, конечно, не могла знать, что весь «кагал» во главе с Ириной, давно уже ищет кандидата на роль ее мужа. При остром дефиците мужского населения в их маленьком городке, были перебраны все возможные кандидатуры, но нужной пока так и не нашлось. И потому «женсовет» молчал, не желая тревожить лишний раз Надежду и только Ирина нет-нет, да и срывалась, коря себя потом за несдержанность и длинный язык.
Кандидат все-таки нашелся. Причем совершенно неожиданно для всех. Ни Ирина, ни бабушки, которых она подключила к вопросу обеспечения законным супругом подруги, ни, уж тем более, сама Надежда, не придумали бы того, что вдруг пришло в голову шалунье-судьбе.
Очередная беседа с Ириной свелась к тому, что Надя, утерев слезы, согласилась подежурить за нее на следующий день. Отбиваясь от Ирочкиных объятий, она решила, что большую часть работы можно сделать уже вечером, а завтра останется всего ничего и можно будет заняться сайтом и выложить туда фотографии новых работ. Одна из них, кружевное белоснежное платье, которое придумала и сшила Люба, украсив кружевом по своему вкусу, должно было стать визитной карточкой магазина.
- Свадебное… Красота неимоверная, Любаша! У тебя золотые руки!
- Ты это сыновьям моим скажи! Вчера чуть до греха не довели. Вышла из комнаты на минутку, а когда вернулась – они уже к подолу подобрались с ножницами. И, главное, выстригли так аккуратненько, что я даже не сразу заметила, где побезобразничали. Пришлось срочно исправлять.
- Заметно вышло?
- Нет. Я там весь мотив заменила просто. Ночь просидела, зато теперь все как надо.
Именно это платье Надя хотела добавить в каталог и весь вечер ломала голову как именно описать такую красоту.
Она все еще крутила то так, то этак формулировки для рекламы, возвращаясь домой с работы. Поднимаясь по лестнице, Надя вдруг замерла на месте, прислушиваясь и все мысли о платье, сайте и прочем просто вылетели у нее из головы.
- Помогите…
Зов был едва слышным, почти неразличимым в привычном вечернем шуме многоквартирного дома. Где-то что-то отмечали, кто-то ругался, а по лестнице пронеслись соседские мальчишки, на которых Надя прикрикнула, пытаясь снова разобрать в их гоготе то, что услышала мгновение назад.
- Помогите…
Теперь сомнений уже не было. Кто-то звал на помощь.
Дом, в котором жила Надежда, был старым. И большинство жильцов давно перешагнули порог пенсионного возраста. Большинство из них жили с детьми и внуками, но были и такие, у кого родственников попросту не было. Таких соседей Надя знала наперечет. Именно эти старики помогали ей присматривать за родителями и сделать все как надо, когда те ушли. Часть из них входила в «кагал», работая с Надей, а часть просто улыбалась при встрече и сетовала на здоровье, желая Надежде мужа хорошего и деток побольше.
К этим последним относилась и Зинаида Петровна.
Когда-то она была подругой Надиной матери, преподавала в школе математику и была единственной, кто на вопросы Нади всегда отвечал однозначным:
- Здоровье? Да Бог с тобой, Надюша! Нет его уже давно и не надо! Жива пока и слава Богу! Расскажи мне лучше, как у тебя дела?
Странное дело, но Надя, которая никогда и ни с кем не делилась подробностями личной жизни, с Зинаидой Петровной становилась чуть откровеннее и взамен получала обычно дельный и ненавязчивый совет.
- Наденька, живи так, как хочется. Никого не слушай. У них своя жизнь и судьба, а у тебя – своя. Кто сказал, что люди должны жить только так как кто-то придумал? Глупости! Примерь на себя чужую одежку. Будет тебе в ней удобно? Нет? То-то! Вот так и окружающие. Пытаются втиснуть нас в свои мерки. А оно тебе надо? Ну выйдешь ты замуж, потому, что надо. Кому и зачем – непонятно, но это уже другой вопрос. Родишь ребенка. Опять-таки, потому, что кто-то решил, что это надо. Будешь ли ты сама от этого счастлива? Я тебе скажу на основе собственного опыта – нет! Сколько я таких детей в школе видела… У которых родители живут под вот этим самым знаком «надо». Без любви, без заботы друг о друге, а только лишь потому, что так «по-людски». Ничего хорошего из этого не выходит. Родители разобраться не могут между собой, а страдает кто? Дети, конечно.
Разговоры эти успокаивали Надю. Значит, не совсем она неправильная. Значит, есть еще кто-то, кто думает так же как она.
Сама Зинаида Петровна прожила в браке без малого пятьдесят лет. Когда-то она вышла замуж за своего однокурсника и исколесив с ним полстраны, в итоге осела в городке, где жили родители Нади. Детей с мужем у Зины так и не случилось, и она жила своими учениками, которые не забывали ее, поздравляя с праздниками, и приезжая изредка в гости.
- Мои дети! – гордо называла из Зинаида Петровна, радуясь каждый раз, когда о ней кто-то вспоминал.
Мужа она проводила в последний путь всего пару лет назад, с трудом пережив его уход. Надя тогда, тревожась за ее разум, принесла Зинаиде котенка, которого подобрала на улице.
- Он тоже один остался. Что скажете, Зинаида Петровна?
Котенка соседка взяла, и Надя была почти уверена, что этот хвостатый сыграл немалую роль в том, что соседка задержалась на этом свете. Ведь Бореньке, как называла кота Зинаида, нужна была непременно свежая рыбка по утрам. Тут уж не до лени и депрессий. Нужно встать, привести себя в порядок и сходить на местный рынок, чтобы любимец не остался голодным.
Так и жили. Кот и старушка. Держась друг за друга и весьма довольные тем, что они просто есть на этом свете. О помощи Зинаида Петровна просила очень редко, предпочитая справляться ос своими проблемами сама.
Но именно из ее квартиры доносился сейчас слабый призыв о помощи.
Надя не думала даже мгновения. Перепрыгивая через две ступеньки, она оказалась на первом этаже быстрее, чем поняла, что делает. Заколотив кулаком в дверь квартиры председателя ТСЖ, она закричала:
- Мария Ивановна! Беда!
В отличие от Нади, Мария Ивановна точно знала, что в чужую квартиру просто так заходить было нельзя. Но и она плюнула на все заперты, когда спасатели не приехали ни через час, ни через два. Участковый не брал трубку, и Мария Ивановна махнула рукой на формальности.
- Пусть сажают, если им старух в тюрьме не хватает!
Ключи от квартиры Зинаиды были у нее давно. Мария Ивановна хранила у себя дубликаты почти всех ключей от квартир «старых» жильцов.
- Мало ли…
Дверь была открыта и Надя, вместе с теми, кто уже собрался на лестничной клетке, ужаснулась.
Зинаида Петровна упала в ванной. Ударилась головой, а когда пришла в себя, просто не смогла пошевелиться. Нога, которую она подвернула, болела, а руки и вовсе не двигались. Сколько она пролежала так без сознания, Зинаида Петровна не знала. Чуть придя в разум, она поняла, что без помощи ей не обойтись. Но где ее взять? Оставалось только кричать и уповать на то, что в доме тонкие стены и соседи, которые не пользуются лифтом, услышат ее.
Из всех соседей услышала только Надя…
Услышала, сделала все, чтобы спасти Зинаиду Петровну, а потом решила, что так нельзя. Не должен человек оставаться один на один со своими проблемами. Тем более тогда, когда эти проблемы становятся не под силу.
В больнице Зинаида Петровна провела с перерывами почти полгода. Переломы срастались плохо. Надя навещала соседку в больнице и ухаживала за ней, когда Зинаиду выписывали домой. А потом устала бегать туда-сюда по лестницам и забрала ее к себе. Наде было не привыкать ухаживать за больной, а Ирина, отчитав подругу за альтруизм, в тот же вечер созвонилась с врачом Зинаиды и забегала с капельницами и уколами.
- Поставим вас на ноги, даже не сомневайтесь! Что это за дела такие вы придумали? Нельзя болеть!
Зинаида Петровна сначала возражала против того, чтобы «портить жизнь Надюше», а потом все-таки смирилась. Она видела, что Надя все это делает не потому, что считает себя кому-то что-то должной, а просто по велению сердца.
- Таких людей как ты, Надюша, на свете нет! Куда только ангелы смотрят? Где же их покровительство? Уже над кем как не над тобой крыльями-то махать? А может быть ты сама из них? Я бы не удивилась.
Медленно, но верно, Зинаида шла на поправку, а Надя радовалась, что теперь ей не приходится возвращаться в пустой дом. Жизнь стала куда «веселее». Теперь, по возвращении с работы она выслушивала подробный отчет от Зинаиды, разнимала котов, и хохотала над выходками Бориса, который решил, что Надины кошки нуждаются в руководстве. Обе пушистые красавицы, который Надя так же, как когда-то Бориса, подобрала на улице, совершенно не были согласны с такой постановкой вопроса, и то и дело по квартире катался пушистый клубок, воющий на все лады. А после Боря забивался куда-нибудь и обиженно жаловался хозяйке на несправедливость этого мира.
- Не страдай, Боренька. Что поделать? Мир меняется. Гаремы ушли в прошлое.
Борис обиженно замолкал и укладывался рядом с хозяйкой, точно зная, что здесь его не тронут.
Жизнь Надежды, которой, видимо, наскучила размеренность, вдруг сплясала небольшую, но очень веселую джигу, и Надя не успела опомниться, как все, что распланировала для себя на ближайшие годы, разом стало ненужным и сменилось новыми планами.
А началось все с того, что вечером в дверь Нади позвонили.
- Ира, что ли? – Надя недоуменно пожала плечами, поставила на паузу фильм, который они смотрели с Зинаидой Петровной, и пошла открывать.
На пороге стоял человек. Надя удивленно разглядывала это явление, не понимая, что могло понадобиться в ее доме этому, немного странному мужчине.
А мужчина и впрямь поражал воображение. Он был бородат, угрюм, и явно чем-то недоволен. Кожаная жилетка и потертые джинсы мало похожи были на одежду тех мужчин, которых Надежда привыкла видеть в городе.
- Вам кого?
- Здравствуйте! Зинаида Петровна здесь теперь проживает?
- А вам она зачем?
- Повидаться.
Раздумывая, пускать ли гостя в квартиру, Надя чуть замешкалась, но тут из комнаты вылетела черная молния и мгновение спустя Борис уже вился у ног мужчины.
- О! Боря! Привет!
Широкая ладонь сграбастала кота и весь облик мужчины неуловимо изменился. Теперь это был уже не суровый незнакомец, от которого исходила, если не угроза, то что-то похожее, а просто человек, который гладил кота с такой улыбкой, что Надя больше не раздумывала. Распахнув дверь пошире, она кивнула:
- Входите!
Зинаида Петровна, увидев визитера, ахнула, всплеснула руками и разулыбалась.
- Сереженька! Дорогой мой! Какими судьбами?
- К друзьям еду. На Волгу. Мы там байкерами собираемся в этом году. Решил к вам заскочить, проведать. Давно не звонили.
- Прости, дорогой! Не до звонков мне немного было. Познакомься – это Надя. Мой ангел-хранитель и лучшая из женщин, живущих на этой планете. Уж ты мне поверь, я не преувеличиваю!
И, удивительное дело. Сергей вдруг опустил глаза, покраснел и насупился.
- Приятно познакомиться…
А Зинаида, отлично зная своего бывшего ученика, поняла все гораздо раньше Нади. А потому вдруг заохала, заахала, прося Сергея помочь и сделала все возможное, чтобы у этих двоих появился повод пообщаться друг с другом чуть дольше, чем протокольные час-полтора.
Уехал Сергей только два дня спустя. Да и то ненадолго. Уже через пару недель он вернулся, и Надя вдруг оказалась в роли невесты.
- Сережа, мы же так мало друг друга знаем… Это уместно? – Надя смотрела на будущего мужа и не верила тому, что с ней происходит.
- А кому какое дело, Надюша? Разве мы должны кому-то давать отчет? Вроде взрослые люди.
Ирина и Люба, с которыми Надежда поделилась новостью, дружно ахнули, но в этот раз промолчали.
- Надюш, а ты… Нет, не буду спрашивать, любишь ли ты его. Не в том мы уже возрасте, чтобы в омут с головой. Но как считаешь? Человек хороший?
- А в каком таком я возрасте? – Надя улыбнулась, и Ирина примолкла, разглядывая подругу.
Откуда что берется? Вчера была серая мышка, а сегодня… Царица – не иначе! Глаз горит… Аж расцвела вся! Вот, что любовь с людьми делает!
- Что-то я сболтнула не то, Надюша. Прости меня! И будь счастлива! Любаня, а ведь платье-то с продажи снять надо!
- Я уже это сделала. – Люба подмигнет Наде. – Так что с нарядом можешь не заморачиваться.
Такой свадьбы город еще не видел. Глядя, как по улицам едет кортеж из мотоциклов, люди удивленно переглядывались.
- К кому это?
- Надюшка, библиотекарша замуж выходит.
- Да ты что! Ну дай ей Боже! Хорошая женщина! Мужчина-то хоть как?
- Ничего вроде, серьезный…
А спустя три года Сергей поддержит Зинаиду Петровну, которая решительно отстранит его руки, выйдя из машины:
- Я сама! Иди, встречай сына, Сережа!
Надя одернет новое платье, сшитое Любой, поправит прическу и скомандует фотографу:
- Всех! Чтобы всех видно было!
И тому придется очень постараться, расставляя на ступеньках крыльца роддома всех тех, кого Надя захочет увидеть на первой фотографии своего сына. Тут будут и Ирина с мужем, и Люба с детьми, и весь «кагал» во главе с Марией Ивановной.
А как же иначе? Хороших людей и должно быть много.