Весна на улице Высокой

Снегопад

Здесь не растут кристаллы
высотные из друзы;
здесь груши обветшалые,
трамваи ходят грузные
зауженно, придушенно
по улице Нагатинской,
покрытой белой патиной
от снега и от стужи.
Стараясь не сутулиться,
здесь я в пальтишке куцем,
без всяких фу ты ну ты
шарфом себя закутав,
шагаю на Высокую,
где ветерок шаманит,
и я снежинкой легкою
над улицей взлетаю.


Перемена

Перемена в школе, перемена, –
шумных несколько минут
в этом многомерном переменном
мире – неразменный труд.
Перемена – школьная разрядка.
Нет её в системе мер –
единица высшего порядка
силой в тысячи ампер.
Шум из окон – тихий двор морозный,
может быть, не всё проспал;
грач залётный, оседлав берёзу:
– Перемена, – прокричал.


Про кота по кличке Васёк

Денёк не ласточкой летит,
она в пути далёком;
Васёк на улицу глядит,
глазеет серооко.
А в сердце спрятаны слова
сердечные кому-то;
а сердца выше – голова,
не верит в сердца смуту.
Ещё чуть выше – потолок,
над ним чердак и крыша;
над крышей облака комок
летит себе, как дышит.


Уборка газонов

Погода серая и серый двор
с ленцою северной взирают постно,
как коммунальщики сгребают сор
и граблют прошлогоднюю коросту.
А может, есть такой на свете спорт?
Но нет, увы, к текущему сезону
приказ: в порядок привести газоны.
А у природы тоже есть накал,
но он от коммунального отличен
неспешностью и к смыслам безразличен.
Вот почему не в суете, в бегах
не тратя, может быть, случайно ношу,
роскошные темнеют облака
и просыпают на траву порошу.


Сосед и соседка

Изменилось всё – как быстро! –
выпал снег.
Всё легко вокруг, пушисто,
в белизне.
От забора до забора
первый след –
Яшка, кот, прошёлся, бойкий,
наш сосед.
Беспокоится соседка:
«Обормот», –
из окна глядит по-детски,
стережёт.


Портрет

Воскресный день и прост и сер
глазами, но
приметен скулами.
Вот дом, углом на улицу, стоит;
воскресный воздух тих,
но пахнет из пекарни
сдобной булкою.
Стоит сугроб, на облака глядит.
А там, на небе светлом,
разгоняют облачную сутолоку;
там тишь, наверно, в вышине висит…
Вот въехал трактор
«Беларус» во двор –
и тарахтит без умолку,
но день воскресный этим не грубит.


Капель

Мужчина стоит на балконе –
балкон на шестом этаже, –
дымок сигареточный гонит,
и рядом с ним фея Драже
словесности всяческой вместо
с балкона беспечно плюёт.
Чайковский. Играет челеста,
и падают капельки с нот.


Вестерн

Дворовый пёс по кличке Ру'да,
в нём что-то есть от Робин Гуда,
а может быть, от слова «груда» –
конечно, в шутку, не всерьёз,
а так он – пёс, обычный пёс…
или звезда из Голливуда
(или другого чудо-вуда):
бараний хвост и лялькой нос.
Лежит себе и ждёт покуда –
собачий бог, собачий Будда –
и, никуда и ниоткуда
не поспешая, ловит вшей.
Вдруг дыбится на холке шерсть,
и низовое что-то смутно
в рычаньи слышится загрудном,
и дёрн летит из-под когтей.


Романчик

Апрель. И опять вечерами
у солнца романчик с тенями,
и Бася, царица небес,
гуляет, в ночнушке и без,
с распущенными волосами.


Цветёт и пахнет

Сирень – не рис, но Парень из
Великих поварских, кажись,
и свежесваренная каша
смущает ароматом граждан,
которые руками ввысь
уже стремятся (или близь),
а муж двора при исполнении
грозится о недопущении.


Ливень

Руки по локоть в тучах района:
скорая постирушка.
Дело дошло и до улиц. Вона
скрип под руками дружный.
Тазик вылил, развесил бельишко, –
солнце и ветер досушат.
Улиц отмытых ряды, домишки,
светлые, добрые, тут же.
В этой нехитрой, но шумной работе
кроется радость сердца.
Вот и сияет согласно природе
радуга по соседству.


Май

1
Парадно музыка
грохочет. Дней ушедших
время будто кольца
дыма выпускает,
и Вчера с собой
встречается сегодня
и плывёт по улице,
и пропадает.

2
Может, это лето? –
у подъезда маки,
будто углей
жаркая эмаль.
Обещают дни
холодные – варяги.
Нет, не верьте.
Тёплым будет май.


Игра в классики

Тело латано,
сердце загнанно;
ветер западный
налетел –
сдвинул кепочку,
дунул в темечко;
на скамеечку
я присел.
Вышло солнышко –
лучик скошенный;
небо брошено
в глубь двора;
клетки-клеточки,
скачет девочка,
на заметочку:
в семь утра.