Очерк Наводнение

I

Наводнение произошло с 12  на 13 августа 2021 года по всему черноморскому побережью Краснодарского края и  в Анапе, в частности. Об этом мне сообщили лично, – по телефону. Примерно в пять часов утра раздался звонок. С тревожным удивлением я нажал кнопку ответа. В трубке загрохотал голос: «Слава,  япона-жуть, приезжай скорее – нас тут затопило!».
Это Серега, мой напарник по летней работе в отеле N. Мы живем с ним в соседних комнатах.
– Я тут вещи твои спасал – меня чуть током не убило, какого черта ты удлинитель из розетки не вынул ?».
Какие еще вещи ?  – немедленно  отреагировал я про себя на этот выпад – пара шорт, поношенная синяя футболка, початая бутылка минералки, да «Чемодан» Довлатова на тумбочке. А удлинитель… Ну, да, во многих советских помещениях на стене красовалась надпись: «Уходя –гаси свет» и выдергивай из розеток вилки, можно добавить. Тут он прав.
– Хорошо, еду. Будь осторожнее.
– Давай, жду.
А ехать не хотелось. У меня законный выходной, и вернуться на работу я должен был завтра, а не сегодня. Ну что тут поделаешь – наводнение, форс-мажор, так сказать. Серега весь взвинченный, бедняга. Слава богу, что не случилось беды.
Спешно одевшись, прихватив с собой предусмотрительно любимые фирменные резиновые сапоги, я помчался к наводнению. От моего дома до города  неспешной езды часа два, а тут я долетел почти за час. Въехал в Анапу через село Витязево.
Ну и где тут наводнение ? Вроде бы все нормально.
Спускаюсь по улице Черноморской к Южному проспекту, где находится Паралия, в переводе с греческого – морское побережье. Анапский Бродвей, так окрестила его одна моя знакомая, впервые попавшая сюда, на сверкающую огнями Паралию. Пионерский проспект вечером не такой праздничный как Паралия. Не  очень-то разгуляешься на Пионерском проспекте, а тут широкая пешеходная зона, выходящая прямо к морю; её протяженность примерно один километр.
Все здесь к ногам отдыхающих. Много разнообразных товаров, вплоть до шуб, – сувенирная продукция, купальники, разнообразная еда и тому подобное. Торговые лавки щедро разбавляются  кафе и ресторанами, пивбарами, имеющие каждый свою «изюминку». На территории Паралии фонтаны, удобные скамейки, зеленые слоны и носороги, мельницы, фараоны, динозавры,  скульптуры древнегреческих воинов в доспехах, воинственный вид которых разбавляет обнаженный Орфей с лирой в левой руке.
Древнегреческий след в Витязево, а особенно, в самом городе Анапа, чувствуется везде. Магазины, столовые, рестораны  и кафе и косметические салоны  пестрят вывесками  с надписями:  Арго, Диметра, Дионис, Гера, Афродита, Артемида и так  далее. В древние времена на территории Анапы находился древнегреческий город Горгиппия. Останки этого города можно наблюдать в центре Анапы. Жаль, что с таким же усердием не используется интеллектуальное наследие Древней Греции, отлично сохранившееся по сравнению с материальными носителями истории. Например, трактаты Аристотеля «Политика» и «Экономика»:  о государственном устройстве, об  экономике  без перекупщиков, ростовщиков и других экономических паразитов, о нравственной экономике звучит более чем актуально на фоне современных экономических умствований западного толка. 
Вечером на Паралии обязательно появится какой-нибудь уличный скрипач или баянист, которые будут ласкать слух отдыхающих легкой классической музыкой и советским репертуаром. Некоторые отдыхающие от переизбытка чувств пустятся в пляс. Одним словом, на Паралии, особенно вечером, царит праздничная атмосфера, которая дарит ощущение какой-то особенной свободы и радости от происходящего, от этой праздничной суеты, от множества добрых, улыбающихся и  приветливых лиц, обладатели которых приехали сюда из многих уголков России, где не так много солнечных дней  и, главное, нет моря.
Доезжаю до Южного проспекта. Вдоль дороги журчат ручьи, как в весенний паводок. Судя по подтопленным газонам, море тут тоже побывало.
Вливаюсь в  автопробку, открываю передние окна. Несмотря на раннее утро на улице достаточно людно. Разглядываю прохожих и всех, кого достает взгляд.  Людей тут можно разделить на две основные категории: работники и отдыхающие. Они отличаются друг от друга по форме одежды и совершаемых ими действий, но главное отличие состоит в эмоциональном состоянии людей. Работники в основном имеют задумчивый вид, они озабочены каждый своим делом. Дворники убирают территорию, электрики вкручивают лампочки, восстанавливаются рекламные щиты.
Отдыхающие же просто двигаются в разных направлениях, но эмоции у них более разнообразны. Вот идет семейная пара с маленькими нарядными детьми. Жена, что-то выговаривает мужу, он покорно выслушивает. Слышу только обрывок фразы: «Я же тебе говорила !». Есть молодые пары. Похоже им точно море по колено. Они, улыбаясь, держат друг друга за руки, глаза их сияют, горят как зажженные лампочки. У некоторых лица взбудораженные, как у ребенка, которого застали за чем-то запретным и наказали его за это. Взгляд его, то виноватый, то туманный, задумчивый, то радостный, хранящий одному ему открывшуюся тайну.
Наконец, я сворачиваю вниз к Пионерскому проспекту, где детский санаторий  «Жемчужина». И вот оно...  Еду по Пионерскому проспекту. Машина рассекает волны, образуемые встречным транспортом. Все же, как хорошо, когда у твоей машины высокий клиренс.
Куда не посмотришь – везде вода. Деревья, кусты, дома, газоны – все  в воде. Необычная картина. Деревья откидывают свои тени, которые причудливо отображаются в водяном зеркале. Раздолье для творческого человека, особенно для фотохудожника. 
Забегая вперед скажу, что там, «поглубже» в территорию, воды было еще больше: говорили, что ее уровень доходил до пояса. Ну это, конечно, у кого какой рост. Если, к примеру, мне будет по пояс, то некоторым будет и по грудь.

II

Подъезжаю к отелю – ворота распахнуты настежь.  С территории отеля на улицу вытянуты разноцветные шланги, из них как из вспоротых вен хлещет вода.
Вижу редкие фигуры постояльцев и мелькающие фигуры персонала.  Вижу Мишу-завхоза с каким-то большим тюком за спиной: он приветливо машет мне свободной рукой. Я киваю головой и поворачиваю на стоянку. Паркуюсь, натягиваю сапоги и двигаюсь к  отелю.
Навстречу шлепает по отмели Серега; мельком скользит глазами по моим сапогам.
–  А приехал ! Смотри, что творится – мы тут всю ночь на ногах. 
Я чувствую себя виноватым и развожу руками.  Ну ладно, – доброжелательно говорит он, – Пошли. 
Подходим к своим комнатам – вода чуть ниже моего колена. Вот не было печали... Серега указывает на большое красное ведро с ковшиком, наполовину наполненное водой. Понятно, – будем осушать жилище. Примерно с полчаса мы вычерпываем воду. А вода не убывает. Ну, ничего не поделаешь, видать грунтовые воды, – говорит Серега, –  Бросай это грязное дело и пошли ко мне.
Надо сказать, что мы с Серегой сразу спелись.
Во-первых, по возрасту. Мы самые старшие здесь, при этом мы  неплохо сохранились. Он спортивный жилистый, подтянутый, широкоплечий, чуть выше среднего роста, голубоглазый, овал лица европейский. Скажу сразу, я и не такой и не этакий, но тоже ближе к европейскому типу и лет мне обычно дают меньше, чем есть на самом деле. Серега старше меня на девять годков, ему под семьдесят, но тоже выглядит моложе своих лет.
Во-вторых, у нас более-менее один уровень образования и уважительное отношение к литературному творчеству, т.е. всегда есть о чем поговорить. Помню, сидим за столом: я, Серега и еще один член нашей трудовой команды – Денис. Это интеллигентной  внешности молодой человек примерно 35-лет от роду. И вдруг, Серега высокопарно заявляет, вчера читал Шекспира, вот это мощь!  За столом от неожиданности такого заявления возникла пауза. Денис даже ложку супа до рта не донес – так и застыл. И тут я тоже, чтобы не ударить лицом в грязь, говорю: У Шекспира триста произведений, какое именно вы читали ? Это был наш первый обед, поэтому еще на Вы. Удивленный взгляд застывшего с ложкой Дениса перешел на меня. Возникла вторая пауза еще длиннее первой. 
– А какое самое известное произведение у Шекспира? – ехидно спрашивает Серега.
– Ну, Гамлет, скорее всего.
– Вот я его и читал, вернее перечитывал. 
– Ну и как ?  – машинально сорвалось у меня с губ и тут же подумалось – это, что-то личное у него, из глубин прошлого. Известно ведь, что, как говорят, – ноги растут из детства. Что-то в этом произведении особенно тронуло человека.
– Мощь, – повторяет Серега. Потом смотрит вопросительно на столики,  где обедает молодежь и говорит:  – Ну вот, молодые, что они знают, кроме компьютерных игр ? Разве они читали Толстого, Драйзера или Лимонова? Теперь я застыл с ложкой супа в руке.
– Это в смысле Эдуард который ? – спрашиваю я, затаив дыхание  Серега окидывает меня добродушным и любопытным взглядом.
Я вернул ложку в суп, вытащил из набедренной сумки телефон. Наконец, нахожу в телефоне то, что искал и протягиваю его Сереге.
– Что это ?
– Это автограф.
– Что за автограф ?
–  Автограф Лимонова. Получил его пару лет назад на книжной ярмарке в Питере. Вот сфотографировал на телефон.
– Ну, круто, –  говорит Серега и хмыкает. Ничего себе случайности, – подумал я.
Кстати, про автографы. Удивительное дело. Некоторые подписываются своими псевдонимами. Так, на той же книжной ярмарке, Пучков – известный большинству, как Гоблин, так и расписался размашисто и по диагонали: Goblin. А Лимонов, на подсунутом ему листе блокнота, окинув меня быстрым цепким взглядом, аккуратно вывел в левом верхнем углу листа, ровно по клеточкам, как прилежный школьник – Э.Лимонов.
И, наконец, в-третьих.  Серега оказался Козерогом. А это мой знак, т.е. знак совместимый с моим, тоже земным, знаком. Я давно понял, что астрология это никакие не выдумки, что действительно, совместимость знаков зодиака существует. Однажды, я проанализировал свои знакомства на этот предмет и, оказалось, что у меня в друзьях Тельцы, Девы да Козероги. Они, как и я,  были очень удивлены этим моим открытием. Но, понятное дело, есть исключения, нельзя к человеку подходить с логарифмической линейкой, – если б все так просто было…
В обязанности нашей команды входило утренняя уборка территории, попросту сказать примерно с 5 до 6 утра мы, поочередно, работали дворниками. Работа не пыльная, как бы странно это не прозвучало. Территория нашей ответственности сверкала чистотой. Постояльцы в большинстве своем, оказывались  людьми культурными – совсем не сорили, ну разве что, какой-нибудь ребенок, опьяненный своей свободой, фантик на бегу мимо урны бросит. Чисто не там, где метут, а там где не сорят, – вспомнилась мне трафаретная надпись, увиденная как-то в салоне советского автобуса. Поэтому, мы орудовали своими метлами по утрам чисто символически. 
Когда ты, не обременен проблемами и занимаешься легким монотонным трудом в девственной тишине, которая нарушается лишь легким щебетаньем птиц,  в голове рождаются всякие опусы. Вот, например, мне, на мой освобожденный ум пришел стишок, который я, выбрав удобный случай,  продекламировал Сереге и Денису, с интонациями озабоченной мамы и незадачливого сына-подростка:
Жизнь не только сахарок
И бывают тучи
Ты ответь мне, мой сынок
Что ты в жизни хочешь ?
Где учиться будешь ты
И потом работать ?
Мама, долго думал я
Ты меня не мучай
Я во дворники пойду
Пусть меня научат !
Серега улыбнулся и заключил: классика в современной обработке!
Через неделю Сергей выхлопотал для меня отдельную комнату по соседству с ним. Я собрал нехитрый скарб и переехал.
Серега гурман, он, мне кажется, перепробовал все крепкие и некрепкие напитки в округе, включая пиво. Делал он это так аккуратно и, по-видимому, в умеренных дозах, что никто и заподозрить не мог, что дед, как его тут прозвала молодежь, время от времени «заправляется». Я же был допущен к секретному месту, которым являлся винный бар.
Винным баром служил старый, видавший виды, но до сих пор работающий холодильник «ЗиЛ». Каждый раз я открывал этот холодильник с благоговением, нажимая на его ручку, похожую на ручку  ретро автомобиля, Это был акт прикосновения к советской истории, к своему детству.
В шутку я стал называть его комнату то дегустационным залом, то рюмочной, то погребком, а винный бар машиной времени. Машиной времени, потому что каждый раз, берясь что-либо продегустировать, мы непременно, о чем - бы не говорили, погружались в былое.
Захожу в Серегину комнату. Вижу, на журнальном столике, ножки которого наполовину в воде, что-то лежит накрытое большим белым махровым полотенцем. Вещи свалены, подумалось мне.
– Алле Гоп! – восклицает Серега, и аккуратно срывает полотенце. Моим глазам предстает кулинарный натюрморт: на середине стола стоит бутылка коньяка, закуска в виде бутербродов с сыром, вскрытая банка с морскими гадами, порезанный лимон и открытая плитка шоколада, утопающая в золотистой обертке.
– Слава, у тебя выходной, а я со смены, да еще наводнение – грех не посидеть, – говорит Серега,  устраиваясь на кровати, поджав под себя ноги, как турецкий султан.  Посидели, он на кровати, а я на стуле в сапогах. Продегустировали, побеседовали.
– Ну ладно, Серега, – говорю  –  у меня все же действительно выходной. Мне на Морскую надо смотаться. А ты отдыхай после смены.
В сапогах я решил не идти. Как-то неудобно. Все люди в сандалетах, в сланцах, а я тут выпендрюсь, видишь ли, в сапогах. Такой, приготовленный: «в красной рубашоночке, красивенький такой». Снимаю сапоги и надеваю сланцы. Кстати, о сланцах. Пляжные шлепанцы в СССР называли сланцами. Вопрос – почему? Причем тут сланец и шлепки пляжные ? Так вот, кто не знает: сланцы  –  это так городок провинциальный называется – город Сланцы. День рождения города отсчитывают с 1930 года.
Город расположен в Ленинградской области. Мне довелось побывать на дне города 16 августа 2020 г. Под конец концерта, перед фейерверком, свой мини концерт дала Татьяна Буланова. Да, – это не та молодая девушка, исполнившая в 1994 году, в разгар экономического, культурного и социального хаоса, пронзительную до слез, трогательную песню мамы одиночки «Колыбельная». Но, большие карие глаза ее все те же – с грустинкой и какой-то беззащитной нежностью, чего - бы она ни пела своим красивым голосом.
Город  получил свое название «Сланцы» благодаря  тому, что там добывали горючий сланец для страны. По поводу сланцев экскурсовод местного музея пояснила, что в 1962 году на новеньком заводе «Полимер» открыли линию по производству пляжных шлепок. На обратной стороне шлепок можно было разобрать только цену и слово «Сланцы». Народ, не без юмора, прозвал эти новомодные, удобные и недорогие  шлепки, быстро «распространившиеся» по все территории большой страны, сланцами.
Выхожу на территорию отеля, кстати, беспрестанно моросит мелкий дождь. Встречаю Мишу, что-то опять несущего на себе.
– Иди на ресепшен, получи дождевик, – распорядился он.
– Хорошо – говорю –  я на Морскую. Ничего помогать не надо ?
– Да нет.
– Ну, хорошо, – и я, со спокойной совестью, отправляюсь на ресепшен.
Там уставшая Наташа, – администратор, что-то объясняет женщине с собачкой на руках. Слышу конец фразы: «мы же не знали, что будет наводнение».
– А мне то, что делать ? – возмущается дама.
– Сейчас, что-нибудь придумаем.
Оказывается, с нижних подтопленных номеров, постояльцев срочно переселили в свободные номера, которые выше этажом. Тем временем на отдых прибывают новые постояльцы. Тупиковая ситуация, но как-то, по-видимому, решили проблему. Возмущенные постояльцы больше мне не попадались на глаза. 
Ситуации бывают разные: для кого-то курьезные, а для кого-то нервные. Как-то, еще до наводнения, иду в свою комнату. У входа стоит в растерянности дородный мужчина южных кровей,  высокого роста в расстегнутой рубашке, на шее массивная золотая цепь, утопающая в зарослях загорелой мускулистой груди. Спрашивает меня, видал ли я женщину с барсеткой. Нет, говорю, а что случилось ? Он рассказал, что сегодня заселился в номер с подругой. Они, как я понял,  повздорили по какому-то поводу, и она ретировалась, ушла «по-английски», улучшив момент, шмыгнула  из номера с его барсеткой, а в ней 200 000 рублей, банковские карточки и документы. Я присвистнул, –  драма «Коварство и любовь» в современном прочтении. Предложил ему обратиться в полицию. Не знаю, воспользовался ли он этим немудреным советом, – навряд ли. Больше я его не видел, не попадался он на глаза, – съехал, наверное.

III

Шлепал к своей цели я второпях, глядя в основном себе под ноги.  И вот, наконец, я на улице Морской. А там воды по колено в буквальном смысле этого слова. Тут бы набрались полные сапоги, – удовлетворенно подумал я.
Это было необычно: стоять на улице Морской в море по колено. Просится написаться песня на какой-нибудь блатной манер, типа: «Стоял я как-то на Морской, в море по колено. Кругом стрельба, кругом разбой, грабеж и вой сирены». Нет, какой-то чикагский вариант времен «крестного отца» получился. Лучше частушку: «Мой миленок во дворе постоял в морской воде...» или можно усугубить судьбу героя популярной песни  Костюшкина: Опа! Анапа По колено в море Опа! Анапа Кукуруза-Вата Опа! Анапа В трусах и без барсетки Опа! Анапа Так тебе и надо!». Бдительнее надо быть с незнакомыми девушками – бдительнее. Или каламбур какой-нибудь на манер: Васе будет хорошо… «Васе будет хорошо – пока Лена у него. Вот мне тоже по колено – где же моя Лена?» Ну, извините, пошловато вышло. Или какую-нибудь простую безобидную считалочку, например: «На Морской, – у парка рядом я поймал в пакет салаку».
В общем, мне действительно пришлось совершить  променад  по улице Морской. Эта улица расположена на Пионерском проспекте, большую ее часть занимает Парк аттракционов. Она перпендикулярна проспекту. Там еще советская стела стоит «Уральские самоцветы».
Чувствуешь себя одним из персонажей очередного фильма-катастрофы.
Иду и вижу, – какие-то картонные сувенирные коробочки, шарики разноцветные пластмассовые плавают. Вижу куклу, очень похожую на советскую игрушку. Знаете, такие куклы в советское время массово производили:  кукла с кудряшками, с большими круглыми глазами и длинными ресницами. Этикетка гласила: детская игрушка «Кукла Маша». Подобные куклы как раз используются в фильмах-катастрофах, подчеркивая, таким образом, трагизм произошедшего или происходящего.
Во времена моего отрочества я видел много женщин с кудряшками неестественного происхождения, как у «Куклы Маши», то есть с «химией» на голове. «Химией» называли особую укладку волос. Например, подруга подруге могла запросто сказать: «Что это у тебя за прическа такая, – я упала с сеновала, тормозила головой? Иди в парикмахерскую и сделай себе наконец-то химию». Да. Тогда это было модно и, главное, практично – сделать себе «химию». Женщин завивали поточно: обмакивали волосы поочередно в особые химические растворы, потом накручивали их (волосы) на бигуди  и усаживали под фен в форме продолговатого колпака. Женщины терпеливо сидели в ряд в этих колпаках, кто-то из них листал журнал, а кто-то сидел, уперев руки в колени. Со стороны такие женщины походили на скульптуры египетских воинов, охраняющих вход во дворец фараона. Некоторые технологии позволяли делать «химию» без применения фена, но не суть. Такая укладка держалась долго,  – до полугода. Встает рано утром на работу советская женщина, а на голове полный порядок, – не надо тратить время на прихорашивание. Напудрилась и вперед, накудренная-напудренная, побеждать в соцсоревновании.
Кукла Маша плавала на спине с протянутыми  руками, с широко открытыми глазами, как бы призывая небеса прекратить это безобразие. Тем временем, мимо меня, бороздя «морской простор», прошел молодой худощавый узбек небольшого роста, в синих шортах и белой футболке с гибридной надписью: I (ай) – малиновое сердечко – ТЕЩЮ. Правой рукой он держал телефон, по которому быстро говорил о чем-то на своем родном языке, разбавляя свою речь матом и словом «потоп». В левой руке у него была веревка, с помощью которой он тянул за собой импровизированный плот, нагруженный майками, кепками,  магнитиками, подарочным мылом, кружками и ракушками.
С правой стороны от меня, – вдоль улицы,  стоят рядком торговые лавки. Большинство лавок закрыты, а в открытых лавках кто-то суетится, по-видимому, это продавцы спасают вверенный им товар.
Летние торговые палатки по дороге к морю, – обычное дело на юге. В них выкладывают товар, который может приглянуться туристам. Правда, для меня остается загадкой существование лавок, в которых продаются шубы. Вроде бы, а на… зачем «козе баян»? А вдруг, какой-нибудь пылкий любовник, возвращаясь с пляжа, решит подарить своей «сердцеедке» шубу? Стройная загорелая девушка в бикини, в соломенной шляпе с широкими полями, в солнцезащитных очках и в чернобурке, – это что-то. Как говорят в таких случаях: «Красиво жить не запретишь». Женщины готовы носить шубы в любую погоду. Однажды, прогуливаясь декабрьским вечером по Курортному проспекту в городе-курорте Сочи, я видел одну моложавую женщину в белой мутоновой шубе. Ну и что, что плюс 18 градусов по Цельсию, по календарю зима, значит, время носить шубу.  Нам, мужчинам, женскую «логику» не понять.
Я неспешно продолжаю свое движение, поглядывая по сторонам. Подтопленные аттракционы, кстати, еще один кино-штрих к фильму-катастрофе,  остались позади. Слева от меня на какой-то искусственной возвышенности стоят трое мужчин, видимо местные. Они задумчивы, курят и обмениваются короткими, обрывистыми фразами, наверное, обсуждают происшествие, – что у кого случилось и как теперь с этим быть. Я принимаю влево и продолжаю приближаться к цели своего визита. На улице почти никого нет.
Справа от меня, навстречу идут три бодренькие, «разнокалиберные», ярко накрашенные женщины бальзаковского возраста. Все как на подбор: одна высокая и худая, вторая среднего роста и  полная, третья стройная, ниже ростом второй женщины. Они в китайских дождевиках, два розовых и один синий, с накинутыми на головы капюшонами, так как мелкий дождик продолжает моросить. И сам я тоже в таком же дождевике. Каждая из женщин одета в свою пеструю одежду, и вместе они походят на три матрешки, обернутые в подарочный целлофан. По отсутствию у них загара можно понять, что это вновь прибывшие туристы. Самая высокая и худощавая из них женщина, что в синем дождевике, держит в правой руке сумку, набитую какой-то снедью. Из сумки торчит горлышко початой бутылки вина. Женщины о чем-то оживленно «щебечут».
Самая миниатюрная из женщин, идущая чуть впереди остальных: розовощекая, курносая блондинка с синими бойкими  глазами, вдруг запела красивым поставленным голосом: «Из-за острова на стрежень На простор речной волны Выплывают расписные Стеньки Разина челны». Женщины звонко хохочут.
По смешной случайности за их спинами с улицы Виноградной выплыла резиновая шлюпка, в которой сидели  два мужика в брезентовой одежде: один из них орудовал веслом. Шлюпка легла на курс к побережью. Вдали виднелась пожарная машина. 
Прохожу мимо Виноградной, вижу на ней четырех покуривающих мужчин, одетых в химкомплекты. Скорее всего, это от них отплыла шлюпка: у них там какая-то базовая точка. Химкомплект, – это такая резиновая военная спецодежда, которая наглухо застегивается, дабы защитить тело от вражеской химии. Помню в учебке, на Русском острове,  нас в таких гоняли на учениях. Три круга в жару по траншеям в этом химкопмплекте, включая противогаз. Очень быстро ты становишься мокрым, пот не может стекать с тебя градом, он обильно увлажняет тело, а потом течет как вода по стене и скапливается внизу, но это еще ничего, – воздуха катастрофически не хватает. Дышать при этом надо уметь, не глотать жадно воздух, а то быстро без него останешься, а скупо вдыхать и  выдыхать  его в такт своим движениям. Мы эти химкомплекты прозвали, пардон, гандонами – слова из песни не выкинешь. Когда нам объявили, чтобы мы готовились к следующим учебным тренировкам, Пашка-хохол возопил: «Братцы! И-ти ее мать ! Опять нам в этих хандонах бегать ?!».
На Камчатке, куда меня отправили проходить срочную службу, я однажды  в этом химкомплекте утрамбовывал капусту для квашения. В бетонированную квадратную емкость, примерно четыре метра в глубину, пять метров в ширину и длину, спускали двух матросов, а сверху сыпали туда смесь из шинкованной капусты, моркови и соли. И вот до обеда трамбуешь ее. Я тогда сделал открытие, – если во время трамбовки думать о девушках, то этот монотонный труд переносится легче, входишь в ритм, отрешаешься от действительности, и время пролетает незаметно. Если думать о чем-то другом, например, о родне, о еде, то течение времени наоборот замедляется. Много позже я прочитал интервью с Арнольдом Шварцнеггером. Его спросили: Как вы добились такого успеха, что неоднократно становились чемпионом мира по бодибилдингу ? Он ответил, что усиленными и постоянными тренировками. Его тогда спросили: «Как же вы смогли выдержать такие изнуряющие своей монотонностью тренировки?» Он ответил с американской прямотой: «А я во время тренировок о сексе думал».
В своей дальнейшей жизни мне не раз приходилось сталкиваться с тем, что сделав, какое-нибудь открытие для себя, например, в области социального изобретательства, обнаруживал, – не один я такой умник. Все же существует какое-то общее информационное пространство. «Идея витала в воздухе», – это об этом, по-видимому.
Достигнув заветной цели, возвращаюсь на Пионерский проспект. Тут дорогу преодолевают машины: они едут осторожно, не спеша, как-то торжественно, терпеливо, уступая дорогу пешеходам, которые переходят ее в неположенных местах. А что сейчас положено? Все смешалось, – стихия еще раз напомнила людям хрупкость  их  существования  на Земле и малозначительность материальных благ по сравнению с их жизнями.
Мне потом рассказывали, как люди помогали друг другу, как туристов вывозили на шлюпках в безопасную зону. Общая беда, общие цели объединяют людей, активируется стремление к единству, – главному качеству славянского  и других, примкнувших к нему этносов, сумевших организоваться  в русский народ; народ, сумевший занять и контролировать самую крупную и богатую в мире территорию. Но как сейчас ею распоряжаются, – это другой вопрос. Верно говорят, что народ заслуживает то, что имеет и спрашивать за это надо с себя, а внешние обстоятельства всего лишь зеркало, отражающее уровень коллективного сознания народа. Можно сказать эзотерически, – какой эгрегор, такой  и материальный результат.
Ну, ладно, а что же пешеходы? Они торопливо переходят дорогу: кто прыгает, как заяц, кто семенит, как ежик, пытаясь пробраться по «мелководью», кто-то вышагивает как цапля, а семьи передвигаются кучками, где папа впереди, а мама замыкает. Ну, а маленьким детям раздолье  для веселья, – они смачно топают по воде, производя «фейерверки» из брызг. Родители, да и другие взрослые не обращают на это внимание – не до этого, да, и потом, все равно все мокрые.
Справа от меня, вдоль проспекта, у кафе стоит скульптурная композиция: Крокодил Гена с гармошкой и Чебурашка. В памяти всплывает сюжет из фильма о Шаинском, где он, играя на белом рояле, напевает своим не певческим голосом знаменитую, сочиненную им песенку, а именно вот эта фраза зазвучала: «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам, а вода по асфальту рекой. И не ясно прохожим в этот день непогожий,  почему я веселый такой». Вспомнил про виденных недавно женщин, о том, как одна из них запела. У русских есть такая особенность: бедствия, какими бы они не были,  «не бросают» их в панику (либо она быстро проходит), а веселят, – вводят в состояние куража, просыпается генетическая память, русский дух, который дает жизненные силы для преодоления катаклизмов  «с огоньком». Не зря такие пословицы существуют: Знает свет: тверже русских нет. Русский с горя поет и с радости. Русский задора ждет.
Никто, кажется, в этот раз не утонул или не был, например,  убит разрядом электрического тока. В общем, как-то, слава богу, обошлось без этого. Пострадало только имущество и еда. Одна женщина, работающая таксистом на своем автомобиле, рассказала, что у них в частном доме, который стоит  на высоком фундаменте, полностью затопило большой подвал,  и они с мужем доставали оттуда банки с заготовками, вылавливая их как последние соленые огурцы из бочки.
Вхожу на территорию отеля. Слышу, что-то грохочет и тарахтит. Как оказалось, это заработали дизельные генераторы. Значит, дали электричество. Жизнь налаживается.

P.S.
В эзотерических кругах поговаривают, что в неосфере Земли накопилось много негативной человеческой энергии. Вот Земля и чистится усилиями природных духов, устраивающих всякого рода природные катаклизмы.
Да и на физическом плане дела не лучше обстоят. Земля старается держать свое тело в чистоте. В интернете увидел ролик: какой-то блогер снял пляж после наводнения, –  то, что принесло море. Берег был похож на мусорную свалку: на берегу валялись горы пластиковых бутылок и одноразовой посуды, жестяные банки, рваные сумки, обувь, тряпье какое-то  вперемешку с морским водорослями и песком. Море  очистилось, вернув людям  обратно продукты их бестолковой жизнедеятельности.  Но это мелочь  по сравнению с большими, в несколько километров мусорными островами, которые продолжают расти:  например,  в Карибском море и  Тихом океане. Мусор выделят в воду токсичные вещества, отравляя морских обитателей. Какие еще нужны катаклизмы, что бы люди перестали гнаться за прибылью, а  остановились и осознали, что Земля  не резиновая, а политика и, следовательно,  экономика не правильные.      

В. Славянский
Город-курорт Анапа 
10.09.2021 г.