Исповедь близнецов том 2 Варька-сорви голова продо

И, конечно,  наряд клуба понравится всем не искушённым в творчестве. Молодец, Варя,  твоей фантазии, по-видимому, нет конца и края. 
- Ещё не  откушали пирога, а уже хвалите. Я  ваши плакаты сама склею, осторожно, чтобы не надорвать края. И. действительно,  кто их знает, может ещё куда пригодятся?
Зоя долго прислушивается к разговору двоих.
- Отдел Культуры на Плюшкина похож; ничего не велит выбрасывать, а потом и новогоднюю елочку из них же мастерит.
- Да, вы, что, даже новогоднюю ёлку?
- У нас будет стоять на столе большой самовар, баранки навешаем в качестве розыгрыша, для смекалистых. Будем  разыгрывать  классические слова, и так далее.
- Как это понимать, разыгрывать классические слова?  Может, не разыгрывать, а приводить примеры предложений с классическими словами, так сказать будем заняты философией?
-  Как это понимать,  будем танцевать или  заниматься чаепитием?  - Ирма, незадачливо, не понимающе задаёт вопрос за вопросом. – Где столы будут стоять, если в  зрительном зале хотим устроить  танцы?
-  Да,  будет приглашён преподаватель русского языка и литературы для проведения конкурса по указанным предметам. Он  напишет вопросы в треугольном письме, как бы через почту. Преподаватель заранее  будет оповещён  с нашей программой. Поэтому он заранее  подготовиться к вечеру «Осенний бал листьев».
- Ребята, всё устроим как полагается . Нам всем понравиться.  Я уже заказал на столы  десерт.
- И вино десертное будет?  - Спросил Захар Пичугин.
- Ишь, ты, какой,  а самогону тебе не надо?
- Зачем самогон,  если вино импортное «Мицне»  имеется в магазине.   Я пробовал, приятное,  на вкус и крепость позволяет выпить немного   для  праздничного настроения.
- Если,  вообще без вина?
- Нет, Вася, без вина скука!
- Итак, молодёжь, все по местам  выполнять  задание! Приедет  молодёжь, ахнет. Вы, думаете, что они действительно развлекаются у себя в родительском поместье?
- Ага, как бы не так.  Лицом в землю на уборке урожая! Я видел, как они  упираются.
- Тебе, то хорошо, Захар, ты далеко от родителей. До дома не доедешь, как уже возвращаться надо. Лошадь не машина, тихо едет.
- Я пошла плакаты,  склеивать. До прихода Захара и Ирмы, думаю, успею. А, вы, ещё не ушли? Берите мешки  и в лес! Да не задерживайтесь!
- Зря мы отпустили Василия. Надо снова  искать заведующего клубом. Без его участия у нас ничего не получиться.
-Почему? – Спрашивает Зойка, пылая ярким румянцем,  при упоминании  завклубом.
- Сама подумай, как можно войти в дом  без хозяина, не предупредив его? Возможно, кое-какой материал подкинет для плакатов?
- Ничего у него нет, один хрен ночевал да рано убрался.
- Зоя, не богохульствуй, боженька накажет.
- Что, не правду говорю? Заходишь, как в мышатник. Псиной,  воняет от этих зверушек. Ни карт нет, чтобы в дурака сразиться, нет  билиарда.
- А, ты, вместо билиарда, мышей гоняй, всё разгонишь скуку.
- Ирма, ты же знаешь, я  их боюсь, потому и в клуб не хожу.
-  Смотрите, в окно, на ловца и зверь бежит. Сам, Василий опять  возвращается деловой походкой.
Постучал в дверь.
- Ещё раз, спрашиваю, можно к вам войти?
- Конечно, можно,  как человеку  отказать да ещё такому представителю от власти!
- Каков я представитель власти?  Я только  её обслуга. Слуга в некотором понимании, по культурной части. Позвонили только что опять:  надо организовать вечер, а  тему не предоставили. Одним словом ни темы, ни плана.
- Вы, имеете в виду, сценарий вам нужен? -
Незадачливо спросила Варя. – Зачем вешать нос? Мы рядом, вот,  все здесь восемь  человек. Чем можем, тем поможем. А вернутся остальные учащиеся, тоже не будут сидеть, сложа руки. По окончанию занятия мы часто в клубе играем в ремешок.
- И всего то?
- А, что больше?  - Спросила Зоя.
- Ну, скажем, на первых порах, я бы вам предложил  быть истопником на время  организационных работ.
- Больше вы ничего не могли придумать для меня?
- Ваша комплекция позволяет быть  кочегаром.
- Зачем же вы так к девушке подходите?  У нас мужчины имеются. Например. Витя Хейтсон.
- Знаю его. Где сядешь, там и слезешь.
- Извините, товарищ зав клубом, я бы так не сказала. Лично мои поручения этот  паренёк выполняет с достоинством  порядочного мужчины, не смотря на его внешнюю разболтанность , и неряшливость. У каждого человечка есть своё я. Прежде, чем выносить  характер человека на всеобщее обсуждение, надо поразмыслить  своими мозгами, чего человек сам достоин.
- Виноват. Простите, исправлюсь. Можно мне поговорить с этим парнем?
- Извините, не могу им командовать, его слово за ним.
- Да, ладно, вам теребить Хейтсона! – Нервозно крикнула  Зоя . – Он парень, как парень, ни сколько не хуже других. Знаете, как говорят, на кого бог, на того и добрые люди! Здесь встречают не по одёжке. Умом мы здесь  не все богаты. Черпаем то, что нам преподают преподаватели.  Разве я отличаюсь от Хейтсона? Имею родителей состоятельных, Одевают, обувают, кормят, что на убой. Вот ещё бы немного умишка подбросили. Сижу до семнадцати лет в шестом классе, и никто меня не замечает. Мне бы замуж пора, так  опять же родители кричат: «Прижми хвост! Надо окончить семилетку!» Я пользуюсь родительской привилегией, закончить семилетку для воспитания собственных детей. Как бы там ни было,  я могу к ним головой приткнуться, а у Хейтсона  никого. Ни родных, ни знакомых;  и мы его задолбали. Надо с этим делом кончать!
- А, я, что говорю? Каждый по ниточке, по кусочку хлеба, по  баранке, наконец, по конфетке, и парень оживёт! Все смакуют на его глазах, а у него слюна бежит от вашего смакования.
- Как он сюда попал? – Спрашивает завклубом
- Как все остальные семьи с Поволжья до военных действий.
- Довольно трясти  одно и тоже! – Кричит Ирма . –Вам уже говорили!
- Вы уже вернулись? Где листья?
- Там в сенях! Их надо вытряхнуть из мешков, не то загореться могут. Пока  шель,  шевель и сопреют.
- Так, высыпайте!
- Куда высыпать? В комнаты наши? Потом снова сгребать и  в отвал! А не лучше ли сразу в ваш Дом Культуры.
- И это верно. Я сейчас принесу ключ;  у технического персонала он.
- У тёти Сони , что ли?
- Тогда он вот уже у нас с Захаром.
Закинув оба мешка через плечи,  Захар  унёс в Дом Культуры.
- Ну, блин,  уже коммунизм здесь,  что ли? – Не поверив своим глазам, увидел умывающихся под умывальником, женщин и мужчин, он дважды спросил. – Вас, кто сюда постелили? Вербованные, что ли?
- Ни вербованные, а демобилизованные. – Вежливо поправила  молодая особа. – Лодыри, вы, а не мы! Не можете без нас убрать урожай картофеля, пшеницы!
- Чтобы вы без нас делали? – Засмеялась девушка.
- Вы, так и спите на одних кроватях что ли?
- Приходится. – Ответил за женщин молодой паренёк.
- Алиментщиком не боишься стать?  - Неожиданно, спросил Захар.
- Ну! Ты, я тебе покажу алиментщика! Ну-ка , брысь  под лавку!
- А как же мои цветочки в мешках?
- Какие ещё цветочки? Показывай!  - Увидел и рассмеялся. К маме неси на корм козе. Э, нет!  Давай, их сюда, нам  вместо подушки сойдут! Видишь, по-солдатски спим!
- Я сначала спрошу,  надо ли это делать? – Взял мешки и пошёл в интернат.
- Кто,  разрешил,  поселить,   вербованных, в клубе?
- Как поселил? Кто кого выселил? – В растерянности спрашивает Заведующий клубом. Мне лично ничего не известно.
- Я ещё неделю тому назад отдала ключи от клуба для поселения  демобилизованным  на уборку урожая до  окончания уборки, приблизительно  до конца октября. –Виновато оправдываясь,  говорит тётя Соня, истопник интерната . – Извините , Василий, что своевременно не предупредила. Пришли оба председателя,  колхоза и Сельского Совета, приказали открыть, затопить галанку. А мне, что оставалось делать? Я всего лишь на всего подчинённая. Так, что уж терпите, ребята. Какие ваши годы, ещё  ноябрьские праздники  впереди. Новый год в ваших руках. Как его встретишь, так и весь год таким вашим будет.
- До конца октября этого года или как? – Не стоит ёрничать, товарищ,   проблема  урожая, стоит на первом месте. Видимо, придётся забыть на время « Об осеннем вальсе цветов». На днях и вам придётся выслушать  приказ на уборку картофеля всей школой, исключая первоклассников.
- Чем первоклассники провинились перед колхозом? – Обиженно спрашивает Ирма? -  Я ведь тоже  употребляю овощи  со склада колхозного!
- Куда-нибудь сгодишься, и тебя  пригласят.  Колхозу всюду нужны молодые руки.  Картошку чистить пойдёшь?
- Какая разница, чтобы ни делать, лишь бы не трудиться.
Смех поддержан всем коллективом.
После субботних выходных  было приподнято настроение учащихся. Однако,  его как не бывало, после зачтения приказа по школе «На уборку картофеля»
- Не переживайте, ребята, ни сегодня. Не сегодня.
Сегодня у нас объединённые  уроки  по предметам  по русскому языку и литературу.  Я попробую воспользоваться  этим временем. Вы напишете изложение по рассказу «Шапка –ушанка». Тем самым я  прощупаю ваши забытые знания за лето.
- Нет. – Запротивился Сидоров. – Какая может быть проверка знаний, если вы сами только,  что  подсказали о забытых знаниях. Я к сочинению даже приступать не собираюсь. Сразу ставьте мне неуд.
- Сидоров, я кому сказала – не ёрничать! Приступай к работе. Что напишешь то и проверю. Я чем отчитываться буду перед РОНО? Отсутствием учащегося, так, что ли? Сегодня нет тебя, в следующий раз ещё что-нибудь придумаешь, а  в десятый рез ,чем  отказ предоставишь?
- Заболел, скажете.
Класс смеётся от души:  Ха-ха! Ха-ха!
- Справку  диагноза по заболеванию предоставишь лично в РОНО. Я за тебя бегать и голосить не буду. Итак, приступаем, к занятию.  Я вам прочитала в прошлый урок часть произведения.  Может ещё раз повторит? Варя, а ты чем сейчас занята?
- Как, чем? Вы же сами дали занятие, вот и пишу, успеваю. Что разводить церемонию?! Мне на заработки бежать надо!
- Какие заработки у тебя могут быть?
- У неё ночные подработки, Мария Ильинична!
Крикнул в щель двери Вовка  из таёжного  посёлка.
Варька не удержалась от такого окрика, выскочила из-за парты и бежать за пацаном.
- Тебе мало морду твою разукрасила тухлыми яйцами вчера вечером? Не пожалею ещё и солёных помидор, чтобы шары прочистило! Там ещё и огурцы были твёрдые солёные. Нахватаешься шишек, мама родная не узнает. – Варька таскает  мальчишку из шестого класса  по всему коридору школы. Тот упирается в порог здания, не желает  поддаваться девчонке. Да в цепких руках Варьки не тут  то было.
- Я, тебе, воришка,  покажу маму Кузьмы,  если твоя не может перевоспитать тебя! Сучье твоё отродье! Они барахтались, пока преподаватель не вышла из класса.
- Варвара! Быстро за изложение садись!
Варвара, пыхтя под усевшимся на спину мальчишкой, еле  прошипела:
-  Изложение на парте, берите и  проверяйте! Чего ещё надо от меня?
- Как ты уже написала? Когда?
- Чего чикаться, раз и в дамки!
- Ты, что дома писала?
- Когда мне дома писать, а кто дрова бы стал складывать бабушке?
- Мария Ильинична, она не обманывает. Она в руки  ручки и тетрадки даже не брала. Всю ночь её дома не было.
- Катя, а тебе,  откуда известно?
- Так, у нас кровати в одной комнате  стоят. Всё на виду, когда ушла, когда пришла -  всё на учёте.
- Если вы всё видите, почему  не защитите  меня от извергов. Или вы специально надо мной решили поиздеваться?
- Что такое, Варя?
- Ничего! Пусть пишут изложение, не то что-нибудь  напишут сокральное.  Изложение всякий смысл потеряет. Я не буду проверять, вы сами проверьте, и мне скажете результат. Можно, я пойду  на заработки?
Не успела Варя выйти за стены школы, как она увидела бабушку, по всей вероятности, которой складывала дрова. Минуя Варвару, бабушка живо открыла  двери школы и исчезала в ней. А Варька, тем временем шмыгнула за ограду школы.
Дождавшись  приглашения войти в класс, бабушка вошла, поставила сумку с содержимым на стул.
- Прасковья Михайловна, извините,  у нас сейчас идёт неотложный урок изложения, что вы хотели?
- Да эвот позавчарась  мене Варя  сложила чужия дрова в мою ограду, аж, цельных две повозки, телеги, значит.
- Ребята, вы тут без меня пишите, а я  выйду, поговорю  с Прасковьей Михайловной, что там опять набедокурила наша Варюшка?
- Нет, нет! Ничаво вона не набедокурила, токо вот одна беда;  две телеги в одну ограду стаскала.
- Откуда она взяла такую силу, Михайловна, чтобы две телеги вам поставить?
- Ничаво,  вы не поняли Ильинична!  Как мы теперячи делить  дрова с соседом-от станем?
- И, действительно, я ничего не поняла?
- То-то и оно, что ничаво!  Мы, теперячи  делить дрова будем эдаким Макаром. Станем, друг за дружкой  глазеть,  скоко мой сосед утащит  дров за раз, чтоба печь истопить?
- Хорошо Прасковья Михайлова, ни за кем вы не наблюдайте, не делите дрова по полену. Я  поговорю с директором школы, чтобы он дал распоряжение привезти ещё две телеги  вашему соседу от школы. Только вы об этом никому ни слова.
- Поняла, поняла, дочка, усё поняла.
- Идите, до дому, а я с Варей поговорю.
- Вы, не губитя ёй душу. Она  славная деточка. Токо не поняла, кто ёй просил, сложить дрова, и кому дрова особливо нужны были. Меня сусед-от причислит к ворам первой необходимости. И вы опеть жа не поняли. Мене дрова надыть приволочить. Мене, деточка.
- Поняла, поняла, так и передам директору школы.
Мария Ильинична,  тряся головой : «Поняла, поняла, да ничегошеньки я не поняла,  кому, какие нужны дрова? Расскажу мужу, может он чего поймёт? А выполнить обещание надо обязательно».
В классе   шум, беспорядочный, вырывают из рук в руки, чью-то тетрадь.
- Дайте, сюда тетрадь! – Мария Ильинична подходит к Сидорову. – Дайте, мне тетрадь!
- Да, возьмите, пожалуйста,  ничего я в ней не понял, кто с кого шапку стащил, пока читал; вы тут, зачем-то появились. Кто вас просил, так быстро, заявиться?
- Так, уж и не одного слова не мог понять?
- Не мог!
- Вот и отлично! Тебе, Мишенька, плюс. В следующий раз будешь знать, как пользоваться впопыхах чужими трудами.
- Да, какой это труд, Мария Ильинична, накарякала как курица лапой.
- Не скажи, я на Варин  почерк не обижаюсь. Подожди, Сидоров, так чьей тетрадью воспользовался?
Скажите, надо же, а где Скурихин Виктор?
- Он уже давно дома!
- Значит, так,  двойки и колы делим на двоих, так, нет Миша?!
- А я то надеялся, что, Вариной тетрадью воспользовался.  Что сверху лежала, то и взял.
- Ребята, бабушка сумку с продуктами забыла. Надо немедленно ей вернуть!
- Нет, Мария Ильинична, бабушка  Варе принесла сумку с продуктами за работу.
- Прошу, прощения, тогда я сама лично ей передам в руки, не то опять сырыми яйцами закидает кого-то.
- Мария Ильинична, дайте сумку, я точно ей в руки передам, скажу от вашего имени. Уж точно не отберёт никто! Для освидетельствования, я сначала покажу всем, что находится в сумке. Так, первое, нижнее бельё, второе, ночная рубашка,  штаны рабочие. Наверное, поняла, что она в платье работает на её дровах. Ну, остальное: продукты, конфеты карамель, пряники душистые, варёные яйца, десять штук, зубной порошок и щётка зубная. Всё!
- Почему такое внимание к этой девке? – Спрашивает мальчишка из шестого класса.
- Ты не видел её мозолистых рук?
- Нет. Не видел.
- Придёшь в интернат, я ими твой нос натычу – Катя забыла про изложение. Начала действовать в защиту новой подруги. -  Ненавижу завидущих лодырей. Сами хотят рыбку съесть  и лёд проглотить без труда .
- Все  готовы к сдаче изложения на проверку?
- Мы готовы, а как же Варя?
- Завтра узнаете. Урок окончен.

В класс заходит директор школы Михаил Иванович.
-Поздравляю вас с новым  началом учебного года.
- Вы, Михаил Иванович уже поздравляли.  –Почти хором  ответил класс.
- Я ни всех поздравил.
- Кого вы решили поздравить; её опять нет в классе.
- Где эта маленькая героиня?
- Ветром выдуло вашу героиню! -   За всех ответил Сидоров. – Она на уроках не особо засиживается. Видимо, кишка кишке кукиш кажет да ещё пальчиком стучит по барабану. Только и слышно, как  в её брюхе   одно ворчание. Сидеть с ней рядом противно.
- Ага. Понял. А всё-таки, куда ушла?
- Она нам не докладывает о своих  посещениях. Ушла и ушла, ну и пусть идёт себе на здоровье.
- Не прав, ты, Михаил,  она сирота. Как собака ищет сама себе на пропитание.
- Ничего себе сирота? Сколько родственников у неё здесь.
- Пока мы о ней ничего сказать не можем.  Появился ребёнок,  никто не подаёт  знак о её нахождении. Значит, она сирота. Сами-то подумайте, она  в ночь на стружке переплыла расстояние в девять километров. И всё только для того, чтобы  приплыть в школу.  А, ну-ка, если бы ветерок  хороший начался. Где бы,  тогда её искать?
- Не надо,  Михаил Иванович, нагонять страха в душу. – Просит Катя. – Не надо. Я как посмотрю ночью, на неё, как она мучается со своими руками, сердце моё заходится от её боли. Как она бедная выдержала  такую боль, переплывая через реку,  с веслом из драницы. Тише, ребята, она вон стоит,  с кем-то договаривается опять, наверное, насчёт картошки дров поджарить?
Варя хотела, было, удалиться  с человеком, как  директор школы постучал ногтём по оконному стеклу.
- Я, Михаил Иванович, здесь! Вы, что-то хотели мне сказать?
- Садись, за парту, на ногах правды нет.
- Я ничего ещё вам не сказала, а вы, о какой-то правде говорите.
- Почему в школу не заходишь?  Почему не ставишь в известность преподавателей, где ты находишься, где тебя искать? Ты, хоть дома ночуешь?
- Нет. Ни дома.
- Дома, Михаил Иванович, дома ночует, правда, иногда приходит очень поздно. – Сквозь дверную щель  говорит ученица шестого класса.
- Мало того, что долговязая, так ещё и длинноязыкая, ничего про тебя не скажешь, - Варька погрозила кулаком и та исчезла прочь от дверей.
- А, ты, Катя, что скажешь, почему молчишь, не докладываешь о своей подружке?
- Что про неё  можно сказать?  Одно скажу, волка ноги кормят. У него четыре ноги, а у неё всего лишь две.  Не  завидую  ей.  Вроде в Пашино,  много родни, а вот почему-то не тянет её к ним. Говорит, сама на подножный корм перейду, так  спокойнее будет, и без всяких упрёков на то.
- Хорошо, я подумаю над её вопросом. Только, ты, Варенька, завтра  обязательно должна прийти на колхозное поле. С завтрашнего дня все на уборку картофеля.  Ты, дома готовила  обеды? Так, сказать еду своим родителям?
- На мне вся трапеза висела. Только подавай, да уноси.
-Понял. Значит, готовить можешь. Сварить картофельный суп с мясом дело не хитрое на обед к двенадцати часам нашим школьным работягам.
- Не только это, могу сварить, и салат любой  из овощей могу приготовить. - Варино лицо  приняло вид  ясного солнечного дня.
- Вот, и отлично!  Тебе, Варюша, не идёт быть хмурой.
- Так, как-то самопроизвольно получается  темнота на душе. Порой не хочется хмуреть, так нет-нет да и  нависнет  хмурая пелена  на лице. Порой стыдно в глаза глядеть прохожим, как будто, что-то,  у кого-то украла. Люди-то извращённо понимают. Всем  объяснить не возможно.  Вчера, например, почему пришла поздно?  Стучу, не открывают двери в интернате. Думаю, не буду надоедать своим беспокойством. Ушла в сарай дровяной, там и ночевала.
- При такой-то температуре? – Спрашивает директор.
- А, что, поделаешь, порой и слышат, так, специально не подходят к двери.
- Издеваются над ней мальчишки, особенно этот  толстый «глухарь», такое прозвище у него. Как она приходит, он сразу предлагает ей показать, что принесла.
- Таможни директор, значит?
- Да-да, завхоз.  Она не хочет показать заработанную продукцию, он  подводит руку под  подол рубашки, как даст и все продукты под потолок.
- Катя, не надо подробностей, кому они нужны? Оставшимися сырыми яичками я всю его морду залепила. А, оставшимся,  варёным яйцом попала прямо в глаз. Такой фингал, получился,  мама,  не горюй!
- Так это ты ему зафитилила? – Крикнул Скурихин.
- А, кто же больше? Вы его все боитесь! Вы, трусы!
В следующий раз ещё вырвет у меня продукты, я ему помидоры вырву и зажарю на костре, чтобы в общежитии не воняло
-Ха-ха! Ха-ха!
- Чё, ржёте, так с каждым будет, без семейным окажетесь.
- Ха-ха! Ха-ха! Ха-ха!
- Тишина, ребята, тишина! Дело особой важности, кому-то смешно, а кому-то до слёз обидно. Я сегодня же поговорю с отъявленным завхозом. Приму меры вплоть до выдворения из учебного  общежития. Что же вы молчали до этих пор?
- Варька, не любит жаловаться, своим судом  отлаживает  недочёты парней.  Так не так, так сразу в глаз яйцом!
- Где их яиц зимой то наберёшься.
- А, картошка , на что? Она часто приносит  иногда  ведра по два. И даже с нами делиться, у кого не хватает до субботы
- Эх, вы!  И вы не заметили положительной струнки у своей  подруги? Как  и что вам на это  ответить, ребята? Ума не приложу. Не думал, что в интернате живут паразиты наподобие вашего «Глухаря». Ещё есть такие?
- Кажется, нет. Однако, Михаил Иванович,  у нас появился вор.
- Так определите, кто он?
- Варька за это дело взялась.
- Почему опять она, а не из вас кто-либо, а?
- Потому, что в первый день, как она поступила в интернат, стали пропадать продукты, тем, более десертные.
- Даже десерт у вас имеется? – Удивлённо спросил директор.
- Мы, что не такие люди, как все, которые ходят по ресторанам?
- Ты, Скурихин, разве в общежитии живёшь, отвечаешь за всех. 
- Нет, это не в первый день случилось,  а когда я заработала продукты у бившего  покойного теперь старичка, сдобу, которую мы вместе с ним выпекли.
- И, ты, же сама у себя украла, Варя?  Ой, как стыдно,  тебе было? У кого же такие мохнатые руки? Кто же у вас ненасытный такой? Дайте, время, я  с учеником решу этот вопрос и немедленно. Паразитов в школе не имею права содержать. Можете ему передать. Завтра у него последний день проживания в интернате. А пока пусть потрудится на колхозном поле. Я приблизительно догадываюсь кто такой, но решать вам вместе со мной на педсовете.
Вошёл в класс Витя Хейтсон.
- Можно, я выдам этого глухаря? Вслух при всех скажу! Сколько я от него тумаков получал?! Сам утащит, мне при обстоятельстве подкидывает. Тумбочки то наши рядом стоят.
- Пока, не стоит торопиться, Виктор, подожди. -Ага, а, как узнает, мне ещё и пинкаря получать?  Нет, не быть этому больше.
- Уроки закончены, будем считать, что провели не уроки, а  классное собрание.  И пока не рассматривать это дело самосудом.
- Варьке, можно?
- Я не советчик, в данном случае быть дипломатом не в моих правилах. Надо разобраться по существу.
- Вы, Михаил Иванович, не правы. Всё это в вашей компетенции, вы просто боитесь обидеть маму его.
- Не боюсь, а мне её просто жаль. Она многодетная мать, оставшаяся без мужа. Его убило на фронте. Да, ещё сынок такой оболтус, нарушает порядки,   правило общественного  сознания.
- Значит, он шизофреник? Так по-вашему?
- В психушку его надо сдать и дело с концом! – Кричит Хейтсон. –Так он здесь всех с ума сведёт своим  воровством . Сам ворует, а меня под монастырь подводит.
- Ребята,  завтра берём вёдра с собой  и на поле, к девяти часам утра.
- Откуда у нас вёдра, мы же в общаге живём! – Кричит Хейтсон Виктор.
- Укради у соседа! – Подсказал Сидоров.
- Ну, знаете, вы сами шизофреники! Я не способен на воровство! А тебе я морду,  всё-таки разукрашу, когда-нибудь, не смотри, что ты увеличительная фигура.
- Правда, Витя, большая фигура да дура.
Катя подошла к Виктору, что-то шепчет на ухо.

На колхозном поле собралось множество  людей разных профессий.  Педагоги,  разнорабочие,  приглашённые из района,  даже медики, музыканты,  не смотря на то, что им такой труд, как  собирание картофеля запрещён. У них должны быть  чувствительные пальцы, но при таком физическом труде они теряют  рефлекс к нотам и скальпелю. И всё-таки  власть на это не смотрит. Партия сказала : «Надо!  Народ говорит – есть!»
Варю и тётю Соню, техничку школы назначили быть поварами  и ещё  Ирму определили  на подмогу поварам,  чистить картофель для большого количества людей.
- Ага, я что провинившаяся, штрафником  как солдата в наряд?
- Давай, давай, Ирма! – Кричит  Скурихин.  - Ты ещё в солдатах не была штрафником, а нюни распустила уже.
- Кто не согласен, пишите заявление на увольнение. Подпишу. – Вышагивая, чинно по классу, Скурихин даже не улыбнётся. – Взяли в привычку выпрашивать себе льготу по труду. Не выйдет у меня этот номер. У нас все равны, каждому по труду, и каждому по желудку его наполнения.
- А, что и зарплату будут выдавать? – Спросил Хейтсон.
-  Будут.
- Сколько?
- Тридцать дней на месяц и солнце бесплатно, если оно  светить будет всегда. Учила В. Маяковского? Помнишь его призывы: «Светить всегда!  Светить везде!»! Как там он ещё пел, Ирма, подскажи!?
- Откуда первокласснице знать Маяковского?  - Защитила Зойка. – А дальше:  «Вот лозунг мой и солнца!»
- Чего дальше не дочитаешь?
- А там дальше, он что-то пишет про японца.
- Ха-ха! Ха-ха!  Ха-ха! Какой японец, ты с ума сошла, так и в кутузку загреметь можешь!
- Светить и никаких гвоздей!  Вот, что он пишет.
- Что вы привязались к Маяковскому, гораздо скромнее было бы ответить, дальше запамятовала и всё.  Эх, вы, а ещё по третьему году  в одном классе сидите, зубрите. Таких,  на поле надо отправлять, а успевающим и отличникам за партами сидеть.
- Помолчала бы, ходячая энциклопедия! Не твоего ума дело. Ты тоже знаниями не далеко сбежала.
- Придёт время - посостязаемся, а пока айда по домам! Я лично не против поработать на общественные блага.  В столовой, нам подают  колхозные харчи. Вы, считаете, что всё это  бесплатное удовольствие?
- Мы ещё не успели за столами посидеть, как нас попрекают.
- Ты,  Рязанова Ира, тоже не поняла, на каком бюджете мы сидим. За нас  учащиеся прошлого года поработали.  Так всё и идёт цепочкой. Так, что и нам надо отдавать долги будущим  школьникам следующего года.
Директор школы сидит молча , слушает  здоровый  и смышленый диалог между ребятами.
- Всё правильно, ребята,  Варя, хоть и не училась у нас в школе в прошлом году, но мысль  её работает  верно. Сменит другое поколение и так из года в год.
 Их трудами выращен наш пришкольный плодо- ягодный участок. Обратите внимание на  плодоносящий ранет. Это руками  бывших школьников. А ныне их  дети, например, как вы пользуетесь их плодами  труда. 
Компоты, чаи, кисели – всё это не покупается в магазине для вас. Им надо сказать спасибо и нам надо продолжать дело своих родителей. Без обиняков, всем без исключения на поле общественности.  Не забывайте, что ваш, наш общий труд идёт и на пользу  городскому населению. Как можно быстрее надо собрать урожай до заморозков, чтобы наш труд не пропал даром. Этот урожай пойдёт в баржах  до Красноярска, до Дудинки, Норильска.
Варя внимательно слушает.
- Скажем, до Дудинки, Норильска, Курейки, уже поезд ушёл.
- Ты, что там тоже была?
- Почему бы и нет?
- Там же , в Курейке, Сталин Иосиф Виссарионович сидел!
- Сидел. Что здесь такого? Сидел, конечно.
- И, ты, вместе с ним сидела?
- Я ещё в то время не доросла до статьи пятьдесят восьмой.  Будете глаголить лишнего, кто-нибудь схватит  эту статью, особенно переростки.
-  Ну, ты, Варюха даёшь стране угля.
- Я не собираюсь добывать уголь, нам бы как можно быстрее выкопать картофель. Вот наша задача ! Взять у неё  из земли и без потерь. Я знаю, как достаются овощи норильчанам.  Бывало, привезут  капусту, так жители Норильска хватают, а бы что! Даже зелёными верхними листьями рады. Помоют, мелко пошинкуют и в кадку на щи, борщи. Жалко было  на них смотреть даже. Хорошо моя мать устроилась в магазин овощной по знакомству.  Мы нужды не знали в овощах,
- Ты, лучше, расскажи, как, ты в Курейку попала на  место ссылки  И.В. Сталина?
- Немного позже. А впрочем, чего тут греха таить?
Попала, как все дети родителей попадают в пионерские лагеря. Правда, я оттуда сбежала, не пробыв положенного срока.
- Почему? – Спросил директор.
- Расскажу.  Меня отправили в третий сезон, вместе с эвенками.  Ребята не плохие попались, очень дружные, только вот зачем было меня отправлять вместе с ними?
- Они по-русски, то хоть бормотать умели?
- То-то и оно, что они у меня учились русскому языку. А я по их  ни одного слова не понимала. В сон час собрала вещички и на пароход до Дудинки. Приезжаю, в Норильск,  а моих родителей и след остыл. Ну, что думаю,  делать?  Немедленно  в грузовой вагон из-под угля  закинула свои манатки,  и обратно до Дудинки. Ни копейки денег в руках. Решила  мышью пробраться на пароход. Да не  тут то было.
- Ну-ну! Дальше то. что было? – Тревожно спросил директор. – Поди, милиция застукала?
- У, вас, Михаил Иванович, жаргончик? Как это застукала?  Никто меня не застукал. Просто привезли  самосвалы уголь из Норильска, начали ссыпать в вагоны.
- Ах! Батюшки! Да, тебя ж могли  засыпать, одним ковшом и ты бы не успела пикнуть.
- Какой-то предусмотрительный, начал, почему-то  сгружать уголь на середину вагона. А я находилась мышкой, в самом дальнем углу вагона грузового.
- Не рассказывай дальше,  мороз по за кожей.
- Дальше, то, что было? – Просят рассказать ребята.
  - Дальше не вмоготу, было находиться в пыльном  чёрном  тумане.  Кое-как выкарабкалась  из-за высоких бортов вагона и быстрей к Енисею. Решила смыть с себя угольную пыль, как  меня обнаружил шкипер и подзывает пальцем кривым к себе.
- Беглянка, не тебя разыскивает милиция?
- Не слыхала,  говорю, не знаю. Зачем я милиции понадобилась.
- Так вот, милка через полчаса они непременно будут искать тебя здесь на берегу. Потому, что другого пути, кроме самолёта,  отсюда никак не можно выбраться. Ты, что и где набедокурила?
-Нигде я ничего не набедокурила.  Просто сбежала от эвенков и всё. Какой-то дурак затолкал меня туда. Рассказывают, пока я была на занятиях в школе, как мои родители договорились с родственниками, чтобы я пожила до окончания занятий, до лета у них. Она собиралась на курорт в Крым, и меня им попутно доставить. Получилось так, что ей путёвку выдали на руки, прежде чем она это заказала.
- Как говорят, горящая путёвка, , Варя?
- Прихожу к ней домой, а квартира на замке. Выходит соседка, рассказывает, так и так милая, моя девочка, жить будешь у меня до окончания учебного года. А потом ей пришла моча в голову сдать меня  в пионерский круглосуточный лагерь, как говорят, в лагерь для детей оленеводов.
- Там были преподаватели на русском языке?
-  Сплошь и рядом. Они были заинтересованы  их обучать на русском языке, и конечно, сами отлично знали тунгусский язык.
- Так, ты с тунгусами была или эвенками?
- А чёрт их мама, знает, я рожала их что ли? Тунгус или эвенок или ненец, все они на одно лицо.  Только вот одно скажу: они мировой народ. в обиду не дадут. Не так, как я здесь столкнулась с некоторой братией. Не успеешь, что-либо заработать себе на пропитание, как тут же отнимут, и сами оприходуют, или просто на зло выбивают из рук, чтобы не досталось никому.
- Кто, такие?  - Снова спросил директор.
- Не важно, кто. Сама разберусь.
- Варя, а дальше то что было, как ты попала на пароход?   Сердобольный спрашивает: 
- У тебя есть трояк?
- Зачем трояк?
- Опохмелиться бы надо. Вчерась со старухой прокутили  до копейки. Сыну аменины справляли.
- Как же я без копейки доберусь до дома?
- Будь у тебя хошь мильён, без меня и моей помощи ты никак не попадёшь на пароход. А меня вот, ты бы устроила, мне ить токо трояк,  и нужон. И всё в ажуре будет. Ну, так, что надумала?
- Пришлось отдать?
- Куда денешься? Отдала, конечно.  Поужинали мы с ними вместе в каюте шкипера. Выспалась у них заодно, а утром он по тихому под видом своей, унучки сдал другому шкиперу на пароходе.
- Милиция тебя не беспокоила?
- Куда там?  Она отстанет.  О пропаже человека, да ещё несовершеннолетнего ребёнка прокатилась слава через все радиоточки. Уже в Енисейске  милиция ожидала моего схода у трапа.  А шкипер парохода, мне говорит:
-Ты,. обожди немного суета пройдёт,  и я тебя провожу, как за мою дочку примут. Пришлось ждать вечера глубокого, пока не подойдёт  какой-либо другой катер, который направлялся, бы,  вверх по течению Ангары. Не знаю,  что было бы со мной, если бы я не выбила у него в каюте окно.
- Зачем?
- Стало быть надо догадываться.
- Всё хорошо обошлось?
- Не совсем отлично, но по части меня - всё  хорошо.
Я ему солью по глазам шарахнула. Там всего то и попало чуть щепотку. Немного, ох и скакал он, ох, и скакал. Какие метафоры,  эпитеты  только  о себе я не услышала. Пришлось спрыгнуть в воду, и вдоль диберкадера, между другими пришвартованными суднами пришлось пробраться.  Ночью подошла ракета, теплоход такой современный, мне и на него пришлось крадучи  залезать на борт. Меня везде искали, но так и не нашли.  А, когда, я  определила в темноте знакомые места, куда родители снова вернулись, я попросила матроса высадить.  Он говорит, здесь нет остановки, нет причала. Тогда я здесь сама спрыгну, здесь мои родители живут.
Мы разговаривали подле капитанской рубки. Он услышал и говорит:
- Да выкинь ты её, если просит.
А другой говорит:
- Как можно выкинуть среди темноты лунатика? Она всю ночь бродила по палубе, я так и думал, что хочет броситься в воду.  Случайно, не её  ищет милиция?
- Далась, вам  эта милиция! – Кручу себе по виску. - Может она вас ищет, вы подумайте над этим. Если не высадите меня здесь, я действительно кинусь в ночную пучину.
- Спеленай её и в милицию сдать надо. Чёрт знает, что она,  где натворила. Если милиция ищет, значит, не доброе дело сотворила.
- Ты, подержи её, а я за ремнём схожу. Спеленаем, её как миленькая, будет  послушной.
- Второй не подозревал моих дерзких выходок, как я его укусила, да так, что его душа, наверное, вскипела от боли. Зубы то мои, первостепенное  оружие защиты. Не долго думая, в злости он скинул меня с палубы.
- Глубина большая была, нет? – Спрашивает Катя.
- Да, как вам сказать, какая  глубина не есть, а всё-таки вода.
- Конечно, и в ложке можно утонуть.
Через какое-то время прибегает второй матрос, а меня нет.
- Где она?
- Тю-тю! Уплыла щучка!
- Ты, что натворил? А, если она утонула?
- Туда ей дорога!
- Свидетели то хоть были?
- Как можно  напороться в такой момент на свидетелей, когда она как сука цепная рвёт тело беспощадно. Я таких дур ещё не видывал.
- Как перед капитаном отчитываться будем?
- А, никак!
- Не  было такой у нас на теплоходе!
До меня чётко доносились голоса  с теплохода, как они между собой  сетовали на происходящее.
- Ты, что ей сделал?
- Что ей, сучке цепной можно было сделать, если она до себя не подпускала? Девка – сорви голова, беда родителям.
- А, возможно, наоборот? Я за таких девчат. Не зря она  тебя укусила. Так с виду не скажешь о ней ничего плохого. Вдруг, она утонула?
Сквозь серый утренний  осенний просвет,  матрос ходит по палубе  взад вперёд, заломив руки за спину. Иногда залезая  руками в  чёрную  шевелюру,  постоянно что-то сплёвывает

На картофельном поле собралось  множество люду. Снуют туда сюда, взад,  вперёд. Каждый ученик старается выкопать, как можно больше, и,  как можно быстрее данную ему норму. Норма для учащегося  состоит из восьми мешков; весом пятьдесят килограмм.
- Ребята! Ребята, просьба не халтурить.  На полпути буду проверять наполненные вёдра картофелем. – Кричит бригадир  на всё поле. – Мне иные предметы  в мешках не нужны. Давайте, будем честны , за свой труд перед трудящимися, которые ждут от нас урожай.
- А, чё вы только за мной подсматриваете?  Что я один такой?
- Ты, Вова,  сам за собой следи, за другими я посмотрю, на сколько вы честны друг перед другом.  И выдавать не хорошо друга. Я пока за ним ничего плохого не заметила. А, вот, за тобой  наблюдаю дефекты труда. Ещё раз и я тебя выдворю с поля.
- Ладно, больше не буду.  – Сердито буркнул Вова.
- Что он такое натворил? – Спрашивает Екатерина.
- Не твоё дело. 
Бригадир  объявил всем перекур.
- Пятнадцать минут не более, ребята. И не расходится.
- Нельзя в кусты, что ли сходить? Вода волю взяла!
- Беги живо, не то  в сапогах будешь хлюпать!
Вова скрылся в кустах тальника, тут его и видели. Кругами, кругами ушёл в интернат.  Завалился в кровать,  и проспал до прихода своих сотоварищей. Он не дождался обеда.
- Бедный, мальчик,  ухряпался.  – Будит  его сосед по кровати. – Вставай, уволень! Завтра эту норму  будешь дорабатывать и новую норму, которую дадут. Тебе не придётся на наших плечах выезжать. Норма одна на весь коллектив  школы.
Ребята осуждающе стоят напротив спящего их ровесника.
- Чем я хуже его? – Спрашивает  Хейтсон.  – Я тоже завтра могу опоздать или совсем не пойти.
- И я тоже не пойду завтра. – Говорит Захар Пичугин. – Он, что сахарный, что ли?
- При чём здесь это? -  Вмешалась в разговор Ирма. – Я могла бы вообще не выходить на поле, так сама пришла; меня никто не подгоняет.
- Ты, не столько, что-то помогаешь, как больше лопаешь.
- Когда это было? Дрянь, ты, эдакая, только и смотришь, кто, сколько в рот положил. Завтра вместо меня будешь,  картофель чистить, а я твоё место займу. Только учти, норму твою дорабатывать не заставишь.
- Ребята,  оставьте его до завтра. У него совесть, как у  щуки, которая только и метит, чтобы словить , и проглотить добычу не жёвано. А, мотом говорит: Это не я! Это не я!
В помещении  стоит  дружный смех над прогульщиком.
- Какой я прогульщик? Вы чё тут  пузыритесь надо мной? Я выкопал  десять вёдер  - с меня хватит.
- Значит, каждому по труду и каждому по потребности.
- Как потопаешь, так и полопаешь.
- Не твоё  буду жрать!  Ни тебе учитывать  мои закрома!
- Мы напишем заявление директору школы, чтобы тебе  отказали в школьных обедах бесплатно. Пусть твоя мама пыжится, оплачивает за обеды  в школьной столовой. Тебе бы радоваться надо, да вкалывать в помощь матери, а, ты, как уолень, быкуешься ещё. 
- Совесть последнюю с хреном съел, что ли? -
На Вовку, кинулся с кулаками воспитывать старший брат Катьки  Зеленковой. - Ему  нравственная мораль не помогает. Надо физическое рукоприкладство  применить.
Зеленков  подхватил Вовку, за грудки, поднял над кроватью, хорошо тряхнул, и бросил  на пол .
Откуда ни возьмись,  в общежитие вошёл Сидоров Михаил. Он долго слушает воспитание  однокурсника.
- Так ему и надо! Синяки  сам  уберёшь. И попробуй только пожаловаться в дирекцию школы.  Я сам  не терплю паразитов,  нахлебников. Не смотря, на то, что я живу на квартире, но план, то дан и на меня, вместе со всеми один.
- Да-а, если в таких лапах побывать, ох,  Вовка, не завидуем тебе!  Лучше пока  до утра перевоспитай себя на тонкий лад без вмешательства Сидорова  Мишки.
- Он вместе со мной, будет рыть картофель;  рядом поставлю. И ни самтима  земли в вёдрах на дне! Понял, нет?
- Вот это да! Вот это методология перевоспитания !
Это, значит, он десять ведер перенёс в мешки да ещё пополам с землёй? – Удивлённо спросили девчата.
- А то.
- Это, значит, ты  нас всех  клеймом метишь?
Да ему коробку надо согнуть!  - Кричит Ирма.  Представляю, кто-то купит для семьи мешок картофеля, принесёт домой, надеется,  что ему хватит до определённого времени,  а как хватится, там полмешка земли! Какой позор нам ребята этот уволень преподнесёт этот паразит. Ты руководствуешься своими интересами, личной выгодой  лени, а для нас всех один позор. Его надо  в стенгазету протянуть. Пусть поинтересуются родители, при посещении школы.
- Да ещё надо  крокодильчика из него  вылепить на стенгазете.
- Только, попробуй! Только попробуй, я сам кого хочешь, измалюю!
Не выдержал натиска  Вовка, соскочил, убежал, не появляясь до самого  подъёма по команде воспитателя Франца Каземировича.
- Ребьята, вставай нада делай.  Кушайт нада и нада  ходить  работай.  Кушайт очшень карош. Вкусна.  Нада бежаль в  кукня.
Воспитанники привыкли к разговорной речи  Франца Каземировича, что не понимали, то  пропускали мимо  ушей, либо догадывались по смыслу.
- Знаете, а мне лично очень  нравится воспитатель. – Говорит Варя. – Я у него уже получила четыре оценки.
- А мне он ни сколько не нравится со своими  банками, склянками.
-Ты,  Нина  лучше  бы  учила этот предмет, химию. При чём здесь  сам человек? Бывает зачастую, ученик запустит материал, и валит на преподавателя чёрт знает чего. То он ходит не так, то читает, рассказывает не то, чтобы тебе хотелось. Нам выбирать преподавателей и предметы  по знаниям не приходится.
- Молчала бы уж ты, сама то, чего стоишь.
- Рубль да одну копейку, стою. А по химии  у него получила четыре четвёрки. На отлично пока не тяну,   ниже этого достоинства не опущусь. И тебе советую принажать, не то к концу учебного года запустишь учебный материал, тогда пиши,  пропало, второгодницей будешь. Преподаватели нам спуску не дают. Не смотрят на красивые глазки и на  богатую рожу  родительскую. У них мы все равны, не смотря, на то, что,  как я видела, провожали отчётный год все за одним столом и сват, и брат, богатый и бедный. Председатель колхоза  и председатель Сельского Совета, и  простые труженики полей и фермы. А, знаете, как было весело в тот день!?

Следующий день принёс большие успехи по уборке картофеля.  Трудились все,  как один не покладая рук, не приседая на вёдра,  в качестве отдыха ни на минуту.
- Сегодня,  ты, Владимир, отличился на высшем уровне. Какая  муха вчера тебя укусила. Ты же из работящей семьи. – Директор школы, читает  аннотацию  для ученика шестого класса. – Никогда не позволяй себе, чтобы тебя  воспитывали всем миром.  Человек рождается уже со своим характером, и поэтому,  когда мы перевоспитываем, то получается перегиб палки в ту или иную сторону.  Для тебя и для таких,  как ты  переходном возрасте , у же  не допустимо и  не приемлемо перевоспитание. Я видел твою позицию  изнутри. Ты был готов кинуться рысью,  на кого попала. Но и это не метод защиты себя.  Именно, сегодня ты показал себя трудом.  И пусть, попробуют к тебе,  придраться! Ты меня понял?
Ученик долго стоит молча, не знает , что ответить.
- Чего молчишь? Значит, ты со мной, не согласен?
- Нет, почему же, я в корне с вами со всем согласен. Только одно не понимаю, зачем вмешиваться  другим в судьбы людей.
- Кого, ты, имеешь в виду?
- Варвара, с носом гагары.
- Я так не думаю, к ней надо тоже присмотреться,. Она у нас новенькая и зарекомендовала себя с положительной  стороны.
- Она за словом в карман не лезет. На каждое слово у неё есть ответ.
- Что в том плохого, если человек не мямлет языком.  Девочка без комплексов может быть примером другим  нашим ученикам. Ты, слышал, ругается она матерно или нет?
- Не было такого:  не знаю, не слыхал.
- О!  Это уже  человек выше  всякой положительной морали. А, ты, за собой замечал  нецензурную брань?
- Бывает. Так это не в злобе, так для связки слов в предложении.  Это в виде междометия. Куда ж без него?
- Лучше без междометий, Берись за прочтение  художественной литературы. Она тебе поможет, станешь  в будущем полезным и умным гражданином России. Вы наметили какие-нибудь мероприятия проведения в интернате?
- Я от таких дел подальше. У нас в данных мероприятиях главенствую девчата.
- Между нами говоря, чем занимается в свободное время Варя?
- Калымом в первую очередь. На остальное,  вне хватает времени. По ночам, где-то шатается, как грузовик , с полными карманами приходит. Однажды, совсем,  на ночь,  глядя, не приходила. Как мы не караулили её, с кем она время ночью проводит, не могли прихватить.
- Вы не особо старайтесь за ней наблюдать. Она знает порог своего дома, знает край, как на него не наступить, чтобы не сорваться.
- Где она была две ночи подряд?
-  Ты слышал;  был отчётный вечер у колхозников?
-Ну, слышал и я там был. Смотрел, как они пьют, пляшут, песни поют.
- А Варенька наша. в двух семьях поочерёдно водилась с детьми с детьми Потаповых , Киселевых,
- А мы, то думали.
- Ты, наверное, ревнуешь её?
- Её-то? К кому ревновать и кого ревновать. Да я ещё сам сопляк.
- Ээ, нет, не скажи, по тебе видно, ревнивый, ты мужчина. Если,  любишь, надо любимым доверять,  как самому себе, понял, нет?

- Всё я понял, только ничего не понял.  – Володька воспрянув , оживился. – Вообще-то она ничего девчонка. Слышал по вечерам. Девчатам в свободное время какие-то сказки читает. Девчонки ржут, как кобылицы А мы, пацаны,  из любопытства, над, чем ржут девчонки; подставляем чашки к стене и тоже слушаем её басни.
- Надо будет Варваре подсказать, чтобы литературный кружок возглавила.
- Она уже  чего-то сообразила по части кружка. Ищет в нас таланты.
- А, ты, как  по части таланта?
- Я бы хотел научиться  игре на гитаре.
- В этом тоже есть резон на будущее: приятное  с полезным.  Я попытаюсь организовать вам кружок гитаристов, как река  основательно замёрзнет. Из РДК будет вам приглашённый педагог  по гитаре. Заключим с ним договор на полгода  два раза в неделю. Вам ведь только понять технику  звучания струн, место нахождения нот на гитаре и на нотоносце их названия.
- Спасибо, Михаил Иванович, я вас отлично понял.
 Директор  протянул руку по-мужски учащемуся. и оба остались  довольны собеседованием.
- Пятнадцать минут как не бывало. А теперь Вовка, за работу! Видишь, у всех уже спины согнуты. Все стараются в поте лица. Давай, и ты нажми, не посрами своё мужское достоинство.
- Михаил Иванович!  - Варя дважды окликнула директора школы, выбегая из-под навеса, в котором устроена временная столовая  с длинными столами  и кухня.
Директор остановился, выслушал вопросы молоденькой поварихи.
- Где мне брать сметану, творог, мёд, ну всё такое.
- Вон!  Беги, догоняй его,  он всем этим заведует.
- Господи, да как же я этого не знала? Я несколько раз с ним встречалась! Только вопрос в том, что не знаю его имени отчества?
Она обернулась, директор  отошёл на приличное расстояние, и кричать директора было очень стыдно.
- Дядя Кошкоед!  - Варька бежит сломя голову, но продолжает кричать. – Дядя, Кошкоед! Ты, что кошек объелся, что ли? Оглох на оба уха? 
Запнувшись о не большой выступ земли, упала, поднялась, отряхнула пыль. Кошкоед, как сквозь землю провалился. Не заметила,  в какие ворота он исчез. Мысленно прикидывая, посчитала дома пальцем.
- Ага, приблизительно здесь.
 Поднялась на высокое крыльцо, окрашенное добротной краской  цветом ватер линии, судоходных  кораблей.
- Видимо, богато живёт, если таким материалом пользуется. Попробуй нашему брату отыщи такую краску. Ни фига, не достанешь. А тут, гляди, на него!
Постучала в двери. Никто не отозвался. Попробовала войти без разрешения. Вошла.
- Ой, да тут, видать, хоромы царские? Ещё одна дверь  впереди!
Опять стучит в двери,  сильнее прежнего.  Опять тишина. Никто не отзывается. Без разрешения снова вошла. Тишина. Она осматривает помещение, крутит головой в разные стороны. Ей пришла мысль, спросить:
- Можно к вам, дядя, Кошкоед?
Опять тишина.
       - Надо же как, живут и двери не запираются на замок? У нас по-другому, попробуй, только оставь дом без присмотра. Живо ограбит сссед Пенгьковский или его шпана. Да, какая разница сам он или его дети, всё в одно корыто тащат. Что же вы молчите, хозяин? Или вас действительно нет дома? Тогда я побывав  без хозяина в доме не имею права выйти без него. Не, дай бог, скажут, ещё что-то украла? Придётся сидеть до прибытия хозяина.
        Вдруг, она слышит скрежет  металла о кирпичи.        Знакомый звук, когда-то самой приходилось так скрежетать, доставая  хлебобулочные изделия из русской печи.  Зайду-ка я в куть, возможно это он  там орудует с печью?
          Вошла в куть, видит торчат ноги из русской печи. Потрогала оба  кирозовые сапога. Немедленно послышался ответ.
        - Минуточку, я мигом! Одна булка застряла между кирпичей ничем не мог достать,; пришлось самому по пояс залезть.
         - Ну-ну, продолжайте доставать, а я ваши фотографии обозревать буду.
Фотографии  как по стандарту находились по одному размеру в рамочках, окрашенные  охрой.
         - Пока одну рассматриваешь, заблудишься, забудешь,  о чём говорила предыдущая фотография. 
Остановив свой взгляд на знакомой ей фотографии дома.
        -Откуда у него это фото? Почему здесь сидят мои родители, в  юном возрасте. А, вот мама, уже старше годами. Что это?
        - Дядя Кошкоед, почему мои родители у вас на фотографиях восседают?
         - Во-первых, почему, ты, меня назвала Кошкоед? Мне не приятно это слышать. Кто тебе сказал моё прозвище?
         -Простите, конечно. Мой вопрос к вам, почему вы допустили, чтобы вас так называли?
         - Я в детстве очень любил  котят, да и сейчас их очень люблю. Они такие милые пушистые, особенно когда маленькие. Бывало, прижму их крепко, крепко к лицу, они бедны даже пищали от моего  соприкосновения. Когда вырастают, понимают, что я опять их буду любить; бежали от меня как чёрт от ладана. Вот отсюда и прозвище моё появилось.
        - Я вас отлично поняла. Теперь вопрос повторяю: почему мои  корни у вас на стене ,на фото, да ещё в рамочках, вместе с каким-то семейством?
        -Как им здесь не появиться, Варенька, ты же моя племянница в третьем колене.
         - Опаньки! Вот те раз! Родня отыскалась? Почему к нам в гости не пребываете ни разу?
         - Извини, за откровенное признание, отец твой не очень хорош в кампании. Ему бы только напиться, а потом и рога в землю, а наша родня по материной линии; любим выпить не много, попеть, поплясать, чтобы было, что вспоминать.
       -Понимаю, мама  несчастная в этом случае бывает всегда. Что в поле обсевок. На неё гости  смотрят искоса,  из-за него. Чего доброго ещё  ревнует к каждому пню. Я  не помню, когда она пела в компаниях на праздниках. Одно дело её забота, как насытится алкоголя, она его то и дело таскает ползком на себе.
        - Ты сама себе ответила на мой вопрос. А теперь, извини, мне на склады бежать надо. Ко мне повара должны,  были прийти за продуктами.  На-ка,  вот тебе шанежку с творогом-
         - Как вас по настоящему-то называть?
          - Называй дядя Петя. Фамилия Потапов. Правда и по фамилии меня не называют,  а тоже по прозвищу. Да у нас,  в деревне никто без прозвища не живёт.  Например, у меня  отца называли Никифором;  вот и пристало прозвище, Никифоров сын.  Так, что, если услышишь, Никифоров, дуй немедленно ко мне. Другого прозвища в деревне нет. А по документам я Потапов Пётр Никифорович. Поняла?
            - Поняла,  Пётр Никифорович, я к вам по делу.  Это я в поисках кладовщика была. Мне нужны:  сметана, масло, мёд, хлеб.
           - Без выписки не дам, ничего не отпущу.
            -Вот вам и выписка.
            - Накладные  у тебя забираю, правда, ты, сначала в них распишись.
          - Э, нет! Сначала пойдём в склад, я посмотрю, что вы мне отпустите?
         - Ты, гляди, на неё, предусмотрительность хозяйская. Молодец, вся в нашу родову. Не объегоришь!  Так и надо, племянница, доверяй, но проверяй. Откуда у тебя этот инстинкт  предусмотрительности?
          - Не  из родовы, а в родову, Пётр  Никифорович!
       - Понял, не глупый! А теперь отчалили! Да, заходи, почаще,  ко мне. Я без жены, то есть без семьи живу. И запомни, на складе я работаю, с девяти часов,  утра и до одиннадцати. Остальное время нахожусь в конторе, занимаюсь бухгалтерскими делами.
        - И вы сам всё делаете дома? Я обнаружила: вы и бублики выпекаете отличные. У вас и скот имеется, гляжу.
        - Не только это! Я сам вышиваю. Не давно представил на выставку свои работы по  вышивке и макраме. А, ты, можешь что-нибудь.
       - Могу! Я тоже всё умею. Портрет В.И. Ленина вышила крессом, и тоже на школьной выставке  презентацию получила.
       -Ты, была на презентации, я тебя поправлю, а получила вознаграждение за свою работу.
       -Ну, да, так и было. А потом ещё прошвы к четырём  подушкам связала и тоже на выставке  «Народных умельцев» побывали. Я и гладью умею профессионально вышивать. Взяла мамину кашемировую шаль, срисовала с неё цветы и на мулине положила.  Угловички получились не плохие, ярко красочные  на этажерку из пяти полочек. А мама их у меня опять спрятала в долгий ящик и не вынимает. Говорит: чего доброго ещё украдут.
        --Я с ней согласен. Пусть полежат до поры до времени. Скоро опять  будет выставка народных умельцев. Мы с тобой, как жахнем, жахнем! Покажем им кузькину мать, почём сотня гребешков. Наша родня никогда себя не подводила, и теперь не подведём! А по части пения, у тебя, как получается или ничего? Медведь на ухо наступил?
          - Меня тётя Люся Потапова специально привозила в  город Канск, показать моё исполнение на конкурсе исполнения песен.
          - Иди, ты!?
          - Никуда, ни за что не пойду, так и было, если вы с ней переписываетесь, пожалуйста, спросите у неё.
       - Хорошо, племянница, мы с тобой и здесь покажем класс дуэтом. Только ты  ни кому не говори, что мы с тобой родственные души, поняла?
Расстояние в три километра между домом и складами проскочили не заметно за разговорами родственников.
         Посмотрев по сторонам, Варя заметила в кустах человека, крадущегося за ней.
- Ты, чего, как параноя, куда не пойдёшь, везде ты под ногами топчешься. Хоть в пору не ходи  в одиночку, всяко, разно выследишь.  – Не дожидаясь, когда из кустов выйдет, человек,  в котором  она опознала Володьку. – Ты,  случайно, и, правда, не  влюбился, ли? До ревности дошёл, или у тебя  врождённое заболевание шпиона? Так и скажи, признайся честно,  не то ,  мурашки под кожей начинают, как тебя вижу на пути.
Не выдавая своей тени, парень ушёл в глубь чащи леса.
- Наконец-то, наша повариха пришла! А мы тут тебя заждались. А пока присели перед обедом выдохнуть усталость.
- То-то я смотрю,  шизофреник следует за мной, хоть бы помог, ходит и в кустах прячется, как будто его не видно.
- Вам помогать? Тётя Соня или вы сами управитесь без помощников? – Спрашивают копальщики картофеля. – А то мы живо расхватаем,   по половнику и нет борща.
- Вы все вместе только будете нам мешать. А так каждый подходит с миской своей и дело с концом. Сначала за первым, затем за вторым. А компот мы с Варюхой разливать будем, пока вы второе блюдо  доедать будем.
- Ну, что приступать, тётя Соня?
- Из чего  приготовлено первое  блюдо. – Спрашивает подошедший  шпион – недоучка.
- Из того, что пришло в голову. Пальчики оближешь. Капуста, морковка,  картошка, горох – О-ох! Мясо из свинины.  Салат из свежих овощей, в качестве гарнира  к гуляшу из говядины. Пальчики оближешь . Садись ближе к поварам! Не то не достанется.
Как тётя Соня не уговаривала  Вовку, настырный  ни как не захотел сесть рядом с раздачей.
- Пока себя не похвалишь, не дождёшься похвалы от других? – Вовка продолжает  колкие вопросы, проходя мимо длинного стола. – Ну, как вкусно, мальчишки?
- Ещё бы. Да ещё после трудового состязания, кто первый, кто больше план выполнит.
 Тётя  Соня, подбадривает ребят, нахваливает свой первый  рабочий день на кухне. – А, ты, Володя, чего не садишься.
Ответа не получили от него
- Не хочешь говорить, не надо. Мы и так поймём, когда будешь оплетать за обе щёки обед.
- А почему ни котлеты? Я, например, котлет желаю отведать
- Можно было бы и котлеты приготовить, только здесь ни общепит в виде ресторана. – Из стола поднялся Сидоров Михаил.  Туда,  иди, там можешь заказывать себе яства в отдельном виде. А здесь не выколупывайся, что подали то и жри!
- Ребята, можно было бы и котлеты приготовить, только вот не задача, мух уж больно много в открытом пространстве. Не успеешь одну отогнать, как вместо одной десяток этих насекомых, так, что уж извиняйте, ребятушки.
       - Перед кем вы, тётя Соня  извиняетесь? Перед этим сопляком? Пусть сначала покажет себя на поле.
       - Ребятки,  сметаны немного осталось. Кому надо отдельно, подходите, каждому по полстакана хватит.
Варя залила сметану всем поровну по сто грамм.
        Откуда ни возьмись, подошёл  ворчун, по имени Володька. Посмотрел в эмалированную кастрюлю. Никто не успел опомниться, как кастрюля с остатком сметаны, оказалась на голове Варюхи. Сметана потекла   густым ручьём на стол с головы Вари.  Варя не успела,  понять, что это такое, то ли плакать, то ли смеяться.  Опомнившись, она схватила эту же кастрюлю и помчалась за  хулиганом, желая больно отомстить проказнику, запустила в него всей кастрюлей, выбив у нег передний зуб мудрости.
         - Молодец, Варюха! Молодец! В следующий  раз будет помнить, где искать вкусных котлет. Вовка не меньше Варьки оказался испачканным сметаной. Оба стоят друг перед другом и внезапно заразительно засмеялись, продолжая вытирать кровь со щеки
        Наблюдая за всем происходящим, директор школы, вынужден был  объявить выговор обоим.
       - А Варьке, то за что?  Это же он первый кастрюлю со сметаной надел ей на голову. Она ему выбила зуб дурости, пусть не лезут на наших! – Кричит  Ирма.  – Пусть каждый знает, что отмщение наступит рано или поздно! Ха-ха, Варя молодец!
       - Ещё не хватало, чтобы в школе терроризм развивался?  Вон,  из школы на неделю! Из интерната на месяц!
        - Ну и уйду! Чёрт с вами! Нашли богодельню,  молиться на Варьку! Видал,  я таких, до Москвы раком не переставишь.
        - Вон! Из школы совсем!  Матерщину тут ещё мне начнёшь разводить.
         - Маму, сначала надо бы пригласить. – Предложила  Соня.
      - Здесь  я и мама, и папа! Не хотят вести себя подобающе, пусть уходят в школу рабочей молодёжи. Там всех принимают, и учить заставляют не меньше,  чем в дневной школе. А нет,  будет сидеть и там по три года в одном классе. Или в сторожа пойдёт. Там грамота не особо то нужна. А, ты Варвара, подойдёшь ко мне в кабинет завтра к девяти часам утра. Поняла?
      -  Я то в чём провинилась, Михаил Иванович?
 Закончились полевые осенние работы.  Подогнали бортовые машины, рассадили ребят в кузовах посередине машины.  Василий, заведующий клубом, со своей  тульской хромкой, растягивает меха.
           -Ребята, подхватывайте хромку, да не орите, а так как на сцене с толком,  расстановкой. Когда нас много и копать картофель и петь  стройно получится.
           На следующее утро Варька шагу не сделала, чтобы зайти в кабинет директора школы. Неожиданно прозвенел звонок. Бегут ученики, перегоняя друг друга.
      -  На линейку становись! Смирно! – Скомандовал  физрук. – Сейчас директор школы зачитает  приказ по школе.
Открывается дверь и входит директор  высокий стройный как свеча. Красиво одет,  не по рабочей обстановке, как когда-то выходил на поле  вместе со всем коллективом. Лицо его выбрито, красиво  и бодро смотрится  со стороны.
        - Жаль,  я не под его года, отбила бы непременно у Марии. – Шепчет Зойка  на ухо  Надежде.
       - Высоко хватанула, посмотри на себя, кто ты, а кто он? Грешно отнимать чужое счастье, сплетённое  на чужой канве.
       - Тишина в зале! Слушайте приказ по школе! Приказ номер первый.  Объявить благодарность  следующим учащимся с занесением в личное дело:  Завьяловой Екатерине, Завьялову Владимиру, Сидорову Михаилу, Жихаревой Варваре,  с занесением в личное дело  благодарность и с вручением ценного подарка.
 Школьная линейка загудела, как разворошенный улей по весне, защищая свое содержимое улья.
        - А ей то за что, такая благодарность двойная?
        - Вы, ребята, сами должны подумать и догадаться. –Из учительской вышла Мария Ильинична.  Кто из вас рискнул быть поваром? Никто. Молчите? Кто из вас подошёл помочь помыть посуду после обеда? Никто!
        - И это только за это, что ли?  - Спросила Зойка.
       - Кто с вами рядом стоял в борозде, выбирая картофель, после  уборки посуды? Почему-то вы этого не заметили? А её право  надо было накормить вас и уходить домой. Она не пошла  в стены интерната без вас, а вместе с вами  садилась  в машину, да ещё  запевала песню « Роспрягайте, хлопцы, коней!»  Вы и этого не заметили?
Кто-то тихо сказал: «Вообще-то да, она вместе с нами ещё и картофель копала».
      -Кто за то, чтобы объявить благодарность Жихаревой в двойном исполнении, поднимайте руки, если не увижу согласных; своё предложение отменю. Нет согласных с моим предложением? Пишите, Мария Ильинична, приказ на всех  объявленным мною. И это ещё не всё. Вынести строгий  выговор с занесением в личное дело  за проявленную мудрость,   по отношению к повару Жихаревой Варвары,  и оставить в школе до первого хулиганского замечания. Где он?
       - Его нет в школе, хочет сбегать от нас, самостоятельным курсом  в неизведанное пространство.
        - Куда ему сбегать? Ангара ещё не закрылась. Нет дороги во все концы, аэропорт у нас тоже отсутствует. Ты, Владимир,   попробуй поговорить с ним  по-мужски. Нельзя упустить парня на самотёк, собьётся с пути, мать до гробовой доски будет слёзы точить.  Мы, школа, мы должны его воспитать достойным гражданином государства .
Завьялов Владимир, был избран старостой общежития ещё в прошлом году, да так и остался пока не заменимым.  Он составлял  планы работы по общежитию вместе с преподавателями школы, воспитателем Францем Каземировичем. Составляли сценарии для проведения  культурных мероприятий в Доме культуры 
       - Мы, тут, наметили  небольшое  праздничное мероприятие.  – Владимир хотел,  было раскрыть тайну, но его во время остановили. 
        - Э-э, нет! Вовочка, так дело не пойдёт, это ни твоя задумка!  Пока вы были у себя дома, это мы затеяли провести такой праздник, «Осенний бал листьев», так нам не позволили провести командировочные.  Заняли, понимашь, ли помещение, и заявили, дескать, под новый год справите.  Да не тут то было. – Ирма докладывает восторженно, как бывалый руководитель.
       - Так это ваше право,  товарищи учащиеся, ваше!
Командировочные  перебазировались в Кулаковский колхоз. Они там  будут жить до нового года, пока дорога не станет надёжной для транспортировки  груза.  В зимний период,  будут строить  помещения для скота.
        -  Ура! Ребята, будем танцевать, будем петь и веселиться.
        - Ура!  Мы Василия  за шиворот да  притащим  в клуб. Он, говорят, не плохой гармонист.
        - Зачем же меня за шиворот тащить? Я вот он, весь перед вами. – Неожиданно вставил своё слово заведующий клубом. – Правда, только мне необходим сценарий. Без сценария не имею права проводить.
        - Вы, соберитесь вместе вечером в клубе и вместе составите программу вечера. А я проконтролирую .
         - Зачем нас контролировать, Михаил Иванович,  не в первой такое дело у меня в руках. Я почему намекнул, что сценарий бы надо составить.  Дело то общественное, у меня своя программа вертится в голове, у  вас, что-то новое представиться. Сообща получиться солидная программа.
        - И я об этом же толкую.  –Директор школы остался доволен спаянными действиями своих подопечных с Отделом культуры. Итак, я жду приглашения на открытие «Осеннего бала листьев», но не забывайте, бал балом,  отдыхать, тоже не помешает и как говорят: «Делу время – потехе час!»
        - И всего-то,  потехе час? – В шутку спросила долго молчавшая  Варя, а я то мечтала с вечера и до утра, так сказать до головокружения.
        - Можете до головокружения, но только не позже, чем до  двух часов ночи и то в праздничные и в субботние дни. Сам прослежу.
        - Варька,  ты ненасытная в массовых мероприятиях. Тебе бы только танцульки.
      - Не скажи, Катя, Катя, Катерина, А кто мой живот станет набивать, ты, что ли?  Ещё и о грамоте не стоит забывать. Чтобы всё в руках шипело и горело. Быть в пассивном состоянии не в моём характере. Не то могу околеть на  ходу; у меня, сосудистая дистония  обнаружилась. Её расширять надо способом физических упражнений.
       - Что это за зверь такой? Впервые слышу, переведи!
       - Как тебе всё это объяснить, ну, скажем сердечно-сосудистая дистония, Это тебе что-нибудь даёт?
        - Нет,  ничего не поняла,
        - Вот и мне ничего не понятно. Понятно одно, что связано с сердцем, хорошо, что печёнку не задевает. А там ведь ещё и лёгкие, почки имеются, как ты думаешь, есть они там или нет?
        - Да, иди, ты Варька к бабаю! С тобой свяжешься, не рад  будешь.
        - Смотря,  к какому,  бабаю,  ты ведь тоже посылаешь не определённо куда. Мне бы так хотелось узнать.  Знаешь, Катюша, меня вши заедают. Как ты, думаешь, к чему, бы это?
         - Ты, чё, дурочку гонишь? Правда, что ли?
        - Правда. Говорят, взрослые люди это к смерти. Они перед смертью неожиданно появляются, А потом на мёртвом лице  ползают, медленно, медленно, как черепахи по пустыне.
         - Варвара! Не могу! Не шути так со мной!
         -Какой чёрт тут шутки? Мне вовсе не до шуток!
      - У тебя в голове?
        - Как бы я обнаружила их в голове?
        -Тогда где? В волосах,  у тебя,  их не видно.
       - В трусах, на опушке. Будь оно проклято это,  китайское производство. Создают микроклимат для них, а тут выкорчёвывай их всякими правдами и не правдами. Мало того такие толстые, как напялишь,  их на себя ни фигуры,  ни талии.  По ногам брёвна, по заднице , будто подушку детскую  напялила. Стыдно на танцы в паре ходить, так и обнаруживаются  грубые рубцы под руками партнёра.
         - Ты. снимай, их перед вечером, когда идёшь в клуб.
        - Добрый совет подбросила, что совсем без трусов, так  загодя наготове?
        - Чем ,могу,  помогу. Только вот насчёт насекомых, вопрос и ответ растяжимый. Надо сначала их эвакуировать.
       - Куда эвакуировать, дольше,  на Колыму?
      - Я с тобой серьёзно, а ты, подшучиваешь.
      - На Колыму  отправляют только по пятьдесят восьмой статье и уголовников.
       - А насекомые, разве не подлежат  к  статье уголовников.  Как китайцы,  переселяются, да ещё дебоширят,  по всем правилам  своего понятия. Кровоточат чужое тело без всякого  напряжения. Знаешь, как нудно становиться, когда они этапом перебираются в зону опушки.
       - Варюха, ты серьёзно обо всём мне это говоришь?
         - Серьёзнее не бывает, мне совсем не до шуток. Одной тебе говорю, только, смотри,  не скажи, кому-нибудь. Чувствую, это к моей погибели.
        - Знать бы, откуда она появиться?  - Подруга не на шутку взгрустнула. – А, давай,  я тебя в баню свожу, у себя в деревне. Клянусь, никто знать не будет! Кстати, как раз завтра суббота начинается.  Ты, согласна,  со мной в деревню?
         - Не боишься, заражу  насекомыми? Хотя   такие насекомые,  которые,  чувствуют смерть человека не переходящее  качество  на другого человека.
       - Откуда тебе всё это известно, Варька? Я лично  впервые слышу, такое отвратительное явление. Перестань трындычить! Сходим в мою баню, и насекомых, как не бывало. А  китайские  панталоны в печку выбросим.
     - Во что одеваться тогда?
      - Своими  одеждами поделюсь, правда, их у меня тоже раз два и обчёлся, короче в обрез,  но всё-таки, что-нибудь придумаем. Вернёшься к занятиям,   как новорожденная.
       - Я согласна, только никому ни слова; заранее предупреждаю, если кто-то, что-то узнает, возненавижу тебя,  как последнее существо в моей жизни.
       - Договорились. Рот на замок.
Для избавления  вшей потребовалась одна неделя. Не стала мучить часотка за опушкой. Варя  от вечерней зари до утренней зари, по ночам спала спокойно.
       - Вы, чего молчите по поводу  «Осеннего бала листьев?» - Спрашивает Альбинка. – Покружиться хочется с завклубом. Скоро новый год подойдёт; разъедемся по домам  на зимние каникулы,  и никакого осеннего бала не увидим.
        - Какой, тебе,  осенний бал? С кем ты собираешься танцевать? С этим, что ли? А куда же он свою хромку  денет во время танца с тобой? Кто нам музицировать будет?  - Закричала Ирма на Альбину.
         - Мы с тобой будем танцевать.
        - Не дури, Алка! Мы с тобой будем выглядеть, как Тарапунька со Штепселем, или ты веха пароходская, а  я кто? Да и  листья, наверное, уже сгнили под головами мобилизованных. Чем  будем украшать зал?
        -  Пихтовые ветки рассуём  в разных уголках клуба, вот тебе и убранство.
       -  Всё это уже не то, как будто в преддверие нового года.
        - Организаторы наши, что-нибудь придумают, а бал всё-таки состоится.  Василий, Катька, и Варька, что-то гоношаться в клубе.
         Вдоль деревни, по улицам домов уже расклеены афиши. Состоится «Осенний бал листьев» начало в двадцать часов. Вход свободен.
Звучит мелодия «Вальс устарел, говорит, кое-кто смеясь». По старой пластинке   иголка  то и дело перескакивает, и начинает   по новому выговаривать слова. Но на это никто не обращает внимания; прохожие мимо клуба подхватывают песню: « Робок, не смел , без вины виноватый»
       - Глядите, люди добрые, наша молодёжь,  как ожила! И клуб начал двери открывать, а то вечно висит на двери огромный амбарный замок.  На окнах  растянуто чёрное полотно с утра и до вечера. Теперь,  ишь, ты, подишь, ты! И наш Васька ожил.
       - Как сказал один мыслитель:  В мире нет ничего разрушительнее, невыносимее, как бездействие и ожидание.  Наш завклубом ожил, когда к нему подошла молодёжь,  в одиночестве что может человек? – Говорит Мария Ильинична. – В этом году молодёжь наша повзрослела за лето; порыв к жизни стал значительно ярче.
   В  широко распахнутые двери впереди  посетителя врывается  белым  клубом  холодок.  Не смотря на  такой жестокий уют,  молодёжь его не замечает. Ей жарко. Девчонки в ситцевых платьях, словно, бабочки порхают, вбегая в помещение и прячутся, за натопленной голандкой. Парни, мальчишки, сохраняя мужское достоинство, уступают место  женскому полу у  круглой металлической печи.
В помещении пахнет свежестью пихтовых лап, ещё не сопревших осенних листьев, сохранившиеся заботливыми руками  тёти Сони.
       - Как здесь стало уютно, вы, не находите, Маргарита Васильевна? – Интеллигентно обращается  педагог русского и литературы к педагогу математики .
         - Очень уютно. Только стоит желание иметь да руки приложить. Уходить не хочется.
         - Вы собрались уже покинуть массовое мероприятие?
          - Лучший способ обрести уверенность в себе  это делать то, что ты боишься делать! Но, простите, мне придётся временно покинуть мероприятие.
Маргарита Васильевна наклонилась к уху Марии Ильиничны. – Со скотом не успела управиться. Кому, как не мне самой приходится заботиться о  домашнем производстве.
Заиграла пластинка  с песней  «Синий платочек» в исполнении Клавдии Шульженко               
Маргарита Васильевна подхватила песню, громко на весь зал. Никуда не пойду, понаблюдаю, как молодёжь будет кружиться под этот вальс.
        -Чего ж наблюдать? – предложил заведующий клубом . – Выходите, и все разом начнём кружить вальс. Неожиданно, взяв за руку преподавателя,  они  открыли вечер танцев – «Осенний бал листьев».
        - Чем ни пара? – Заговорили шёпотом,  не обременённые,  себя танцами. -  Она, словно, девочка, а он, как и полагается мужчине, быть чуть выше женщины.
         - А плывут, то , как, плывут, словно. облако гонимое ветром, где ни одного облачка впереди. Плывут уверенно. Наверное, первой красавицей в институте слыла Маргарита? Глаз не оторвать. Красота! – Вспоминает и про себя Мария Ильинична.
         - Простите, Василий, что-то голова закружилась?
Василий подвёл преподавателя к прежнему месту,  и протянул руку к Марии Ильиничне, приглашая на танец. – Один круг не более того, пожалуйста, не отказывайте мне.
        - Что ж , пройдёмтесь по кругу. Вы приглашайте в основном девушек. Видите, как они нам завидуют? Их нельзя оставлять без внимания, не то останетесь без партнёрши. Достаточно. С меня тоже хватит. Вон, за печкой скучают девчата. Выведите одну из них ,и у вас начнётся шум от платьев. Смотрите, какие они сегодня  яркие, порхающие, глазки блестят, как луч солнца, того и гляди ослепят кого-нибудь.
      Кого имела в виду преподаватель русского языка и литературы, догадаться было не сложно. Долго не раздумывая, Варя,  подняла табурет, обняла его, как можно крепче и пошла,  танцевать сопровождая  вальс словами песни.
Вальс устарел. Робок, не смел.
Без вины,  виноватый ….
         - Варвара, не искажай песню! – Кто-то крикнул из-за печи. – Варька не слышит, твердит одно и тоже, как старая истёртая пластинка. Под мелодию, ставит на место табурет, подходит к заведующему клубом.
         - Я думала, ты, мне откажешь  в танце?
          - Отказывать нельзя, когда тебя приглашают.
           - Никому нельзя?
           - Почему же? Можно, если ты пообещала заранее другому партнёру.
           - Помню.  Этого делать нельзя. А то….
           - А то,  что будет?
           - Опять отхватишь, вот , что!
         -Значит, ты уже когда-то отхватила? – Василий  засмеялся заразительно.
        - Чё хохочешь, сена хочешь? Я так отхвачу, что мало не покажется.
Варя психанула,  бросила партнёра посередине зала. Тот  в  неожиданном смятении. К ней идти, уговаривать или другую партнёршу, приглашать на вальс.
Вышла Катя. Поговорили,  о чём-то, а тем временем   пока Василий, приглядывался, к какой девушке подойти. Упало желание. Ни подошёл, ни к одной, взял свою любимицу хромку и растянул меха.
          - Когда б имел, златые горы
              И реки полные вина,
             Всё отдал бы за ласки взоры,
             Чтоб ты владела мной одна! 
    -  Вася, тебе помочь? Или, ты, один справишься? Что-то у нас вечер не клеится?
         - Помоги, если есть желание, кто нам  украсит вечер  и составит кампанию, если мы сами этого не хотим. – У Василия поникло настроение, не знает, как его взбудоражить.
         - Ладно, играй, я буду петь, если только получится.
        - Какую?
         - Коробейники, играй!
Заиграла задорная мелодия:
                Ой, полным, полна коробочка.
                Есть и ситцы и парча.
                Пожалей, душа, зазнобушка,
                Молодецкого плеча.
На круг выходит  Катюша, плывёт, как будто лебёдушка.
       - Поддай, швыдче!  - Кто-то крикнул. – Я тебя поддержу Катюша. – На круг вышло шесть пар. А Варя в такт гармони  красивым голосом изливает душу  вместе с продавцом товара. Открывается дверь. Входит заведующий складами колхозными, дядя Петя. Он прямо с порога и в круг.  Все плясуны разошлись по сторонам, лишь осталась в паре одна Катюша.  Ни на секунду не отстаёт партнёрша от Петра.      
      - Ну, знаете, вас много я одна, играй, Вася. пусть пляшут до упада .
        - Вот, где таланты раскрываются? – Мария Ильинична удивлена способностями Варьки и Екатерины. – Всё дорогие мои, на вас будет смотреть не только наша деревня. Готовьтесь к труду и обороне,  и к показательным выступлениям на районном смотре талантов!      Браво девчата, браво, Пётр Никифорович! Наддай-ка им ещё стимула, чтобы кровь разогреть, а не у печи стоять и зябнуть! 
         - Я тоже устал, и с меня достаточно. А Варюха, то Варюха, что делает, оперная солистка будущая. Ты, у кого такому пению научилась.
          - Не из родовы, а в родову. – Варя дала понять, чтобы сам дядька не проговорился о родственных душах. – Понял, не глупый, всё понял. Кто тебе голос поставил ; меня больше всего интересует твоё исполнение.
           Варя опять дала тонкий намёк:
         - Дав  батько очи, а матэ бровы, а счастья доли дать не змоглы.
         - Всё понятно с тобой. Ты  нам разочек два покажешь своё исполнение в праздничек какой-нибудь?
         - Без аккомпанемента не особо хочется  портить пение;  да и настрой будет не тот.
       - Как раньше пели без аккомпанемента,  фольклорные песни, и ты попробуй. Мы ведь понимаем, что здесь ни Ласкало. И ты ни профессиональная солистка, однако,  можно и тебя с упоением послушать. Мне лично в сердце закралось твоё исполнение, а там пусть принимают или нет, это их направление в  культуре. Как не оценить Екатерину? Тоже оказался  представленный нам самородок. А, как она выделывает па, как выделывает  степом , а? Ты гляди на неё, а, Катька? Откуда ты, такая, выписалась, что меня переплясываешь? На деревне я такой не встречал. Ну, погоди,  уж ты у меня, сразимся с тобой  ещё не раз. Наши деревни недалеки друг от друга. Варваре я не могу  унисонить, я нот не знаю,  а вот с тобой сражусь. Дадим жару, отобьём  степ и чечётку, и в  присядочку.
Пётр Никифорович остался в  возвышенном восторге, что не мог дольше говорить; откланялся, снимая  головной убор,  вышел  из стен клуба.
- Ему необходимо покинуть вечер, он ведь совершенно один. – Рассказывает  преподаватель   литературы. – Вроде неудобно, как-то да жаль, такой мужчина страдает.
Догадываясь, о чём хотела сказать преподаватель, поддержала беседу и Маргарита Васильевна.
- Знаешь, Маша, а по мне бы он хоть какой пришёл с войны, лишь бы был живым. Обнимала бы, целовала, а  он бы дровишками  запасался, а то всё самой приходится делать. Валерка, то, что ещё маленький.
- Какой ни есть, а дрова приносит в дом к печи, и то уже хорошо.
- Ни за что не хочу смотреть козлам да баранам в глаза.
- Ты Маргарита о ком  это?
- Был, тут один. Навязывался алкоголик, тунеядец. Думают, если одна женщина, то чалого и драного подберёт?
- Возможно,  и поменял свою позицию, если бы была поддержка с супружеской стороны?
- Ни за что! Ни хочу!  Да, ты, его знаешь. – Маргарита шепчет  в ухо. – Мария Ильинична неожиданно, как засмеётся. – Ну, вот, а я о чём говорю. И всё туда же под подол заглядываются. Как будто им манную, там устроили.
Женщины смеются обе.
- Конечно, дети одно, а  половинка вторая необходима.
- Понимаю, но только не такой мужик.
- В районе, у нас есть хороший знакомый, он нам хотя и не по годам, старше нас с  Мишей, но мы с ним нашли общий язык. Эрудиция, по всем отраслям жизни. На все случаи находит ответ.
- На что намекаешь, Мария? Нет, пока Валеру, не подниму сама, ни за что не  изменю своим мужьям. Один погиб, другой ещё подросток. Пусть так,  как жили, так и будем жить. Ещё ревновать станет без причины.
- Если начнёт ревность проявлять, то это уже не без причины. Сама пойми, тут,  вроде, бы и  отец родной,  как только заговоришь с ним, да ещё где-то,  задержишься до позднего часа; начинает капризничать. Унять трудновато приходится.
- То-то же, а у меня совсем другой коленкор получится.  Нет, не уговаривай, не получится твоя замысловатая идея выпить чашку кофе за праздничным столом. Так, между делом, приходи.  Как только соскучишься, бросай всё, и раздавим  чекушку, на двоих
  Женщинам весело. Они смеются, а танцующая молодёжь, не обращают внимания на своих преподавателей.  В танце с партнёром тоже о чём-то рассуждают и смеются.
- Маша, мне, наверное, тоже пора уходить? Я ушла от скота , не накормив его. Если, что посмотри за моими подопечными.   Если спросят, где наш классный руководитель, ответь, скоро придёт. А там, глядишь, и вечер закончится. Мне ребятишек надо покормить, тетради проверить до утра столько дел, одним словом непочатый край. Да ещё и над собой надо поработать.
- Конечно, если не заниматься самообразованием, вовсе отупеешь, особенно по старой программе. Хочется, чего-то добавить и от себя.
- Я  периодическую печать  выписываю. Художественную литературу читать некогда, а печать не просмотрю спать не лягу. И мало того даже не усну.
Бывает, прикроюсь,  каким-либо журналом, а Валера проснётся, увидит спящей, тихонечко уберёт с лица и под одеяло, к себе  спрячет.
- Умница твой сынок. Он и ко мне относится по -сыновнему.
- Спасибо, за доброе слово! Я побежала. Скот ревёт, наверное, спасу нет. Кстати, а, где наш заведующий клубом?
- Я тоже наблюдаю. Их уже давненько нет.
- Кого это их?
-  Нет, и Вари!  Не с ним ли она шмыгнула? Около получаса, как нет. За это время можно столько натворить. Сначала схожу домой, а затем посмотрю Варвару с Василием.
 Пластика крутит одну и ту же мелодию. «Вальс устарел, говорил, кое-кто, смеясь», затем перескакивает иголка на мелодию: «Слышишь, тревожные дуют ветра».  Снова ответственный  дежурный за вечер переставляет  неоднократно  тупую  иголку, которая со скрежетом  старается угодить танцующей молодёжи. Молодёжь, не обращает внимания,  на дефекты мелодии, меняются парами.
- Ребята, что вы затеяли одно и тоже? – Спрашивает Инна Корякина, ученица седьмого класса. - Нечем больше заняться, что ли? Закружатся головы, без вина будете пьяными.
- Что ты предлагаешь? – Спросил  мальчишка из шестого класса.
- Я предлагаю, в ремешки поиграть. Можно почтой заняться. А то завели одно да потому. У меня без вальса голова закружилась. – Кричит шестиклассница Зина  Писарева, очень не погодам ухоженная  и красивая девочка.
- Чё, ждёшь, кого-нибудь с письмом? – Неожиданно проголосил Вовка, не понятно откуда-то  пришедший.
- А, чё, ребята, давайте в ремешки, так хочется надрать кого-то по спине.
- Что-то скучно стало? Дядя Петя ушёл,  Кацер тоже куда-то смылся и Варюху за собой утащил?  Гармошка скучает без игрока.
- Правда, куда смылась наша Варюха?
- И Ваську утащила за собой, видать, у них шуры-муры любимчики?
- Давно надо было полагать, что у них не спроста всё это. То найдёт причину сбегать, зачем-то в клуб, то что-то забыла в клубе.
- Зря , вы, подозреваете их. Не дешёвое это дело. У Васьки невеста в районе живёт. Заканчивает десятый класс. Зачем ему  Варюха? – С не скрытой ревностью  защищает  Захар.
- Ему-то может быть и не нужна, а вот она  глазки ему строит.
- Какая девушка не  кокетничает перед парнем, особенно наедине? Мне бы подфартило, я бы тоже, не против была,  даже подмигнуть, в шутку ради.
- Помолчала бы,  Катюша; сама говоришь, твой ещё не родился.
Захар  не равнодушен и к Завьяловой, только к Варе у него  особые чувства, чуть ли не родственные.
- В самом деле, где Варя с Василием? Надо бы их проследить.
Осторожно, чуть слышно во двор вошла Маргарита Васильевна.  Взявшись,  за голову обеими руками, она не знает, как выразить свою благодарность молодым  юноше и девушке. Валера, её сын стоит и разводит руками.
- Вот, видишь, мама, не слушаются они меня. Сколько не повторял, чтобы отставили это грязное дело, не слышат. Только посмеиваются над собой, делают, кто быстрее. А мне стыдно перед ними. Я что разве ни мужчина? Сам бы не справился?
- Спасибо ребята, огромное, спасибо, я не против отблагодарить.
- Что, вы, что вы? Маргарита Васильевна, никакой платы не надо. Мы,  комсомольцы! Пока кружились в вальсе, она подсказала, куда свою энергию растрясти.
Я колол дрова, Варя и Валера успевали за мной складывать.
- Пошли, в дом, я хоть чаем с домашним печеньем угощу.  Кто вас угостит, как не я? Ты, Василий и Валера заходите в дом, а, мы, тут  поговорим о женских  проблемах.
- У меня нет никаких проблем.
Заходя в сени, Маргарита Васильевна, осторожно спрашивает.
- Варенька, ты его любишь?
- Кого?
- Разве не понятно, о ком я спросила? У вас с ним что-нибудь  было?
- Не догадываюсь. Я не понимаю вопроса.
- Близких отношений не было?
- Ближе не бывает, Маргарита Васильевна.
- Смотри, Варенька, любовь до добра не доведёт. Конечно, если, что-то случиться я как мать тебе помогу. Останешься у меня после школы.
- Вы это о чём? У меня свои родители имеются, зачем себя навязывать другим, если, что?
-  Варенька, ты меня не поняла.
- И не желаю понимать. – Варя отдёрнула руку из  преподавательской ладони. Шагнула к двери. – Вася, пошли домой!
- Вася, подожди, немного, я этой девице растолмачу. Ты, объясни мне,  у вас интимные отношения были с ним?
- Не понимаю. Это ещё, какие интимные отношения? Перефразируйте.
- Варька, ей богу, ты, меня в краску вводишь. – Преподаватель долго не могла,  выразить то,  чего надо было сказать. Прости, за прямой вопрос. Вы с ним наедине лежали, скажем, на кровати, диване.
- Ха-ха!  Было дело, только не на кроватях, а на соломе! – Варька опять громко захохотала.
 Маргарита   громко топнула ногой, даже каблук отскочил.
- Честно признайся, были интимные связи?
- Я догадываюсь,  о чём вы хотите узнать. Так бы и сказала, ты, давала Ваське? Хотя, вы, наверное,  и в этом случае меня не поняли. Давала, подавала, всё было, только разве эти давалки,  не чем заменить? Разве у меня нет других более  интересных фантазий, чем вы подумали? 
- Значит, не было? Ты с души камень свалила.  А каким он тяжёлым грузом висел на мне, если б, только ты знала.  Завтра успокою и твою классную руководительницу. Она тоже не меньше меня за тебя волнуется.
- Чего? Зачем за меня дрожать? У меня своей головы. разве,  не видно на плечах, особенно со стороны?
-  Видно, то видно, доверяй да проверяй,
- Так уж я вам всю правду и расскажу!
- Вот опять двадцать пять! Варька не сбивай с толку. Дай, успокоится! Ты же  ещё  ребёнок,  сбить такую,  как ты с толку раз два и обчёлся. Особенно, таким как Вася Кацер.
- Ну, знаете, Маргарита Васильевна, я Ваську в обиду не дам. Не такой он парень, чтобы о нём мечтали да плохо. Бабам ведь, что? Только посплетничать, а ты отскребай  говно на подоле.  Правда, сухое гавно не прилипает.
- Я не баба!
- А , кто, вы, Маргарита Васильевна?
- Я твой преподаватель и не только!
- Баба она и есть баба! Васька пошли по домам!
- Варька – сорви, голова, ну-ка,  иди в дом, я  что не могу угостить пирожками работников?
- Уже накормили, Вася, пошли. В следующий раз нужна будет помощь, кликните, мы тут, как тут! Пошли, Кацер!
- Ну, и девка?!
Преподаватель  второпях натолкала в свою сумку, что приготовила на столе, сунула им в руки.  – Дома отведайте, мне скажете, какие пирожки вкусные или нет.

Молодые люди, проходя мимо клуба,  слышат,   всё ту же  заигранную пластинку.
- Попробуем зайти? – Спрашивает Василий.
- Как хочешь, можешь зайти. Что прямо с ношей?
- Ах, да! Ты сначала отнеси домой, не то нападут,  как сороки и тебе ничего не достанется.
- Приходи, завтра, я оставлю, а этим не покажу. Может, тебе сейчас не плохо перехватить? Придёшь,  вскипяти чай, и эти вприкуску.
Василий тихо засмеялся.
-Из тебя такая хорошая жена получиться.
- Да, иди, ты,  невеста без места, жених без ума.  На что намекаешь?
- Абсолютно, ничего, и даже в мыслях никогда не держи.  Слышишь, ещё скрипит вальс?
- Это уже другая мелодия, где они её достали?  О, как,  мне нравиться эта песня!
- Пойду в массы, чего доброго ещё потеряют. Я обязан ,находится среди  молодёжи. Когда-то, на выпускном вечере, после десятого класса,  пришлось исполнить  по просьбе одноклассников эту песню.
- Получилось, или хвастаешься?
- Да, нет. Почему  бы и не похвастаться, если получалось?
- Тогда, пошли! Только, чур, я отнесу содержимое сумки. Как-то не прилично заходить с ней на танцы.
Варька, вернулась вскоре.
- Ты, куда её дела?
- А, так на крючёк,  подвесила в кладовой. Наверное, никуда не денется, пока я послушаю твоё исполнение.
 Василий важной походкой вошёл  в  клуб.  Поставил пластинку, запел, подхватывая исполнение,  со второго или третьего куплета.
С детских лет стать взрослыми спешили мы,
Торопили школьные года,
Для того, чем в детстве дорожили мы;
Надо с ним  расстаться навсегда.
Я о прошлом ,думаю старательно,
И тревожной думою томлюсь,
Расставаясь с детством окончательно,
Я навек с ним  расстаюсь.
Василий на короткое время замолчал, то ли  слова забыл, то ли действительно на него подействовала песня, и он задумался.
В зале клуба напряжённая тишина,  и вдруг, послышались оглушительные аплодисменты.
- Ещё! Ещё! Вася, давай, что-нибудь другое, если  этой песни слова забыл! 
Василий поднял гармонь свою.
- С меня достаточно, давайте танцевать, не то скоро подойдёт директор школы и нас всех попросит по домам.
- Вася, спой, пожалуйста, ещё что-нибудь!
- Я сказал достаточно! Значит, достаточно!
- Вася,  ты, когда-нибудь раньше пел на сцене?
- Какая разница пел или нет, - Старалась защитить  певца  Варька. – Показал свой талант, теперь споёт нам в другой раз.
Правильно говорит заведующий клубом, уже пора по домам! Дорвались, до бесплатного, теперь попробуй вас выкорчевать. Время для отдыха  надо знать,  когда его использовать.
- Да, ребятки, делу время, а потехе час.
Василий поставил гармонь, нашёл ключи от дома культуры. –
-Кыш, кыш, все по домам! Время уже первый час ночи.  А, ты, чего не поднимаешься? – Спрашивает  Володьку.
Тот нехотя, поднялся и вышел со всеми.
- Какой-то он у вас не дружелюбный. Весь вечер просидел, как старый дед за печкой, и ни слова от него не добьёшься.
- Он,  как только появился в интернате сначала учебного года, всё быкуется. Раз в году себя любит, чего уж ожидать от него хорошего дальше?
- Зинка, ты сама о себе подумай, обо мне не тараторь!  Не то получишь!
- Вот, слышишь, Вася, он всегда на кулаках топчется.
Оскорблённый Володька  выскочил из-за печи, словно ужаленный пчелой и на Зину кинулся.
- Э, нет, я тебе не позволю, дебоширить в  культурном помещении. Дома, дома! Иди в свой шесток и плюй в потолок! А здесь пока ещё я хозяин в этом заведении. У меня, чтобы был порядок  и тишина. Нет, ты, понял? Нет?
Василий завернул  руку  школьнику, тот взвыл.
- Ну, ведь больно же!
- Значит тебе больно? А ей не больно?
 Василий вывел мальчишку за двери, и дал пинка под зад, с таким настроением.
-Чтобы больше я тебя в клубе не видел! Понял, нет!?
- Понял. Чего уж там не понять? Знаем, все знаем, где ты проводил время  с Варькой.
Василий решил подойти , к меланхолику, но тот дал дёру.
- Пакостливый, как кошка, трусливый, как заяц. Беги, беги, без остановки, да лучше без оглядки!  Мужиком  будешь выглядеть.
Заведующий клубом, остался  с темнотой один на один. – Может, вернуться в помещение, всё-таки натоплено отлично, чего идти, беспокоить хозяйку? Жаль, не взял у Вари печенье.  Чайник здесь имеется, кружка тоже есть.
Только вошёл в помещение, как слышит стук женских пальчиков.
- Не закрыто! Проходите!
Увидев Варьку с той же поклажей от Маргариты Васильевны, он обрадовался.  И, даже был рад не мешочку с продуктами, сколько приходу Варьки.
- Ты, почему ни дома?
- Мой дом равен  с твоим помещением:   интернат и клуб, разве ни одно и тоже?
- Но у тебя то живые люди, а у меня, что? У меня одни четвероногие, шмыгают по столам.  Не побоишься, если, увидишь, ночью.
- Я не из трусливых, пусть меня мыши бояться.
- Молодец! Проходи, если пришла. Сейчас  чайник поставлю. Сахар на полке в банке, спрятан от мышей. Что, там она нам с тобой положила?
Варька довольная приглашением заведующего клубом; от того  сердечко её чуть не выпрыгнет. Ей тоже, постылый, дом и   густо населённый  интернат.  И мало того, ещё ни крошки не достанется от заработка. А двоим  то, кажется, самое то.
- Сейчас посмотрим, что там она нам положила.
- Подожди, не выкладывай, у меня салфетка на стол есть. На не покрытый стол  ноги  вытягивают.  Мы с тобой, как ни как культура!
Ты, гляди на неё, а!  Хлебушко ржаной,  рыба  окунь, она ещё и рыбачит?  Печенье с  молотой черёмухой, а какой аромат, слышишь,  Варя?
Варя не дожидаясь, когда же он последнее достанет, полезла рукой в сумку сама
- Ой, бутылка, кажется? – Василий  задержался рукой на девичьей руке на некоторое время, внимательно глядя в её  чёрные,  как смородины глаза. – Не стоит Вася, размениваться по пустякам.  Ты, же сам сказал  только что: Делу время – потехе час.
- Ты, права,  порывы любви, как воды арыка, подхватывают и уносят в  неведомое, а там,  кто его знает, куда забросит. Ты, права. Не буду больше, хоть это не совсем просто для меня.
Чтобы, отвлечь мужчину от бессознательного действия, она, вдруг, крикнула:
- Вася, а там ещё бутылка с содержимым, каким-то?
- Постой, не доставай! Такое ответственное дело, под силу только мужчинам. Закрой глазки! Долго, долго не мотри, не могу вытащить, что-то уж пизурок большеватый. А-ап! Отворяй ворота! Гляди! А я то подумал?  Наподобие того самого!
Обоим стало  смешно. Смех не прекращался, пока кто-то не постучал  в двери.
- Потерпите, уважаемый, пока не поужинаем, не откроем! Самим мало! Ступайте, откуда пришёл!
- Вдруг, это директор школы?
- Не бойся, я не открою, а завтра  накажу своей хозяйке, чтобы тебя взяла под алиби.
- Что такое, алиби?
- Скажет, что в это время была у неё дома;  чай  с мёдом пили.
- Ага, так он тебе и поверит.
- Почему бы нет?  В клубе сколько взрослого народу было, помнишь? Сегодня с субботы на воскресенье, все с западанием чаи распивают.
- Ладно, только не подведи.
- Давай, продолжать чай пить.
- Мы ещё не начинали, чего продолжать то?
Ты, как скажешь, с кем был в это время?
- Я только что Маргарите объяснял, что у меня подружка в районе.
- Дороги то нет, как она к тебе, на крыльях, что ли прилетела?
- Через Кулаково, вот, как! Вчера машина бортовая прибыла с новыми командировочными хлеб сортировать на «Виме». Я. что им обязан,  фотографию показывать? Успокойся, пей чай. Утро вечера мудренее. Напьёмся чайку, с булочками, начнём сказки друг другу рассказывать.  Мне мама в детстве много сказок рассказывала.
- А мне никто и  ни одной. Зато я сама себе могу сказки рассказывать.
- Да, что-о!? 
- Да, могу, уши повянут капустой перемёрзшей от моих сказок
- Подожди, дай, проглочу пищу, не то застрянет в горле от страшной сказки. – Проглотил пищу. - Теперь начинай.
- Только, сначала, попрошу, не смейся над моим  творчеством, Это ведь я так для начала своим братьям меньшим.
- Ха-ха! Лопоухие, тебя, слушают?
- Ещё, как слушают, а потом,  вдруг, ни с того ни с сего засыпают. Даже порой обидно.
- Не мурлычат, когда им читаешь?
- Ты, это о чём, а?  Не веришь, тогда я ушла!
Вася поймал снова руку девушки.
- А там  директор с клюшкой за дверями. Забыла наш уговор? Ты, хотела мне сказку рассказать? Так начинай же, я послушаю, оценивать своими ушами буду твой талант.  Представь, что я член приёмной комиссии по талантам.  Как я выгляжу, смотри на меня! Представительный парень?
Варька долго всматривается в темноту, стараясь, что-то увидеть на его лице.
- Что, ты, притихла? Ты, где, эй!
Он слегка щёлкнул пальцами.
- Начинай, всё равно, на мне ничего не увидишь.
- Ты, прав, Вася, что можно увидеть  сквозь тьму кромешную. Ну, хорошо.
- Знаешь, только те, кто предпринимает абсурдные попытки, смогут достичь не возможного. Кажется, это сказал:  Альберт Эйнштейн
- Слушай, я начала, только, чур,  до конца дослушай, не то не интересным рассказ покажется
- Само собой разумеется. А на сколько твоя сказка рассчитана час –два или на неделю?
- Будешь тихо сидеть, и внимательно слушать расскажу  приблизительно за час. Короче к утру закончу. Время быстро пролетит – не заметишь. Сказка называется: Ерёмушка – мудрец,
Скороспелый  огурец.
Там, за древними лесами,
Да изумрудными горами,
Дворец стеклянный там стоит,
Да чёрт старуху сторожит.
Не легко к нему добраться,
Ни «Акулой», пауком,
И даже строчки не ложатся,
Трясёт от страха, под  кнутом.
Было видно. Так и будет.
Легенда с испокон веков,
Красу и парня не забудет,
Закон народа есть таков.
- Ты, дрёма-Ерёма, хватит храпеть! Я тебя должна охранять или ты меня?
Скоро мыши на меня прыгать начнут. Я боюсь!
- Когда в помещении крысы, мышей не бывает. Не бойся, рассказывай дальше, что там Ерема натворил?
- Ах, ты, оказывается, не слушаешь! – Варька начала мутузить с боку на бок переваливать. – Не желаешь слушать, я тогда пошла.
- Продолжай дальше. Я весь внимания! Вообще-то интересная сказка.
- Правда?
- Правда, валяй дальше, не то скоро утро начнёт лучи солнца пускать в окна нашего убежища.
Ружьё увидев, и кремень
Птицы в снеги зарываясь,
Смотрит белка свысока,
Уже полгода, как скитаясь,
Дорога парня не легка.
- Ты, скотнка, опять храпишь? Мне от твоего храпа мурашки под кожу заползают. – Варька плеснула из стакана холодной водой.
 И засмеялась.
- Ты, белены объелась? Мне на  заседание надо идти. Где сушиться буду! Читай или рассказывай дальше, что там  у него, с твоим Ерёмом случилось?
- А, ничего! Слушай, остальную часть!
И зарос дворец хрустальный,
Древней хвоей, бобылём.
Сверкают молнии над домом,
И лишь мочит под дождём.
- Варюха, да ты  сказочница!  Ты,  у кого  врать - то научилась? Хотя, да сказочники и есть первые лгуны!  Успевай развешивать уши, они тебе такого, наворотят, что и поверить не грех.
Варька сидит в темноте. Ни слова, ни полслова не может ответить парню старше её на три года.
- Диву даюсь, ты, кто такая?
- Я, память! С чем в детстве столкнулась то и в голове запечатлела. А мозги переработали, вот и выдают отшлифованные  по своему уразумению сказки.
- Память  - это хорошо, когда  она  идёт в ногу со временем.  Значит, ты, имя  нарицательные - это имена, которые, представляют собой обобщенные названия целых классов однородных предметов, лиц, явлений и тому подобное. Ты, можешь стать,  ребенком, планетой, которая вселяет в себя:  город, деревню, а вместе с ним растение и  тишину.
- Да, я целая планета. Я ребёнок – взрослый человек, уже стою на собственных ногах.  Я город, потому что уже познала городскую жизнь Норильска.  Я бывшая таёжная деревня, из которой удрали без оглядки.
- Зачем, тогда снова в деревне появилась?
- Появилась от не зависящих мною обстоятельств. В  деревне спокойнее, так, сказать безопаснее.  Да я растение; наконец, трава былинка и целое дерево выросшее в сказочной тишине, но,  вырвавшаяся в потоки буйных ветров.  Василий,  я  имя существительное вмещающая в себя планету, в том числе и тебя, вместе с этой сказкой!  Дрянь, такая, ты опять захрапел?!
 Ударив его ощутимо, он соскочил  от испуга.
- Ты, чего руками размахалась? Мне же больно, так по башке дёрнуть, тебе бы так!
 Варька неожиданно начала сопеть через сопли.
- Плачешь? Ну, и дура.
- Я хочу быть писателем.  Это  звучит гордо.
- Кто тебе запрещает им стать? Ты уже что-то наплела. Разве этого мало? И пусть она  останется  для меня, для всех,  навсегда на всегда. - Васька прижался щекой к её слезам. – Ты спиши мне её, а я попробую на машинке печатной скопировать
- Отойди! Близко не касайся, меня. Особенно в темноте, не успеешь, опомнится, как,  за что могу укусить.  У зубов глаз нет.
- Понял, не дурак. Расскажи, ещё что-нибудь о себе.
-  Шесть часов утра. Что меня сегодня заставило так рано подняться с кровати? Ответ: память. Лежу, перебираю в голове все надо и не надо, решила запечатлеть памятью.  Кем я была? Сначала былинкой, ветром гонимая,  по тропинкам и дорожкам, протоптанные охотниками,  глухой неведомой тайгою.
- Ну, вот, ты, уже словами из песен замыкаешь рассказ. И ведь надо же такая бесстрашная!?
- А чего мне бояться, если не искушённая, страхом. Хожу себе и под нос песни мурлычу. На следующий день  мне рассказывают: «За тобой медведь утром шлёпал по твоим же следам, а ты, как ни в чём не бывало, идёшь опять же на следующее утро в том же направлении из дома в школу.
-Ты, такая бесстрашная позволяла над собой издеваться твоим сверстникам. Что ты за человек? О тебе я уже наслышан.
- Когда, от кого? Я ещё  без году неделя, здесь живу.
- Деревня, в первую очередь это чирошное радио. Гонят скотину на водопой, а между делом новенькую  капитана своей шлюпки  обсуждают. Задаются многие вопросом, как тебе удалось переплыть реку в расстояние девять километров, да ещё в ночь. У многих до сих пор волос дыбом на голове за твоё бесстрашие.
- Голову-то почесать можно, главное,  не под мышками стал волос дыбом, а то сучье вымя обнаружиться. Слышал,  про такое вымя?
- Нет.
- Спроси у медиков; они тебе досконально объяснят.
- Хотя,  да, «Каждый представитель сего мира -есть великий. Его можно читать от  конца и от начала. Он песчинка, но всё же, что-то значит». Не твои ли это слова, ты мне как-то, однажды, процитировала.
- Я сказала. Ну и что в том удивительного?
- Сама придумала или  великим мыслителем воспользовалась?
- Да, так, однажды, в голову что-то взбрело, и сказанула не впопад. Ну, и, что дальше? 
- Тихо. Кто-то опять  блуждает под окнами?
- Здесь окна  открываются?
- Тебе это зачем?
- Опрокинуть  воду на голову из питьевого бочка. Потом честно признаться, извините, невзначай, чтобы не бродили под окнами и не подслушивали.
- Ну, ты, Варька, даёшь стране угля.
- Уголёк мелкий, но свой! Пошли, откроем  любопытному ворота. Вон, луч солнца  режет глаза, а мы ещё спим. Обниматься не дают.
Варька специально кричит громко, чтобы слышали, что они  ещё спят. – Слышишь, уже в ворота стучатся! Что за безобразие, ай, яй,  яй!
Заведующий Домом Культуры,  не спеша, причесался, открыл дверь. Перед ним стоит Михаил Иванович. А Варька, как сидела,  невозмутимая за столом, за своей сказкой и даже не повернула головы в сторону вошедшего директора школы-интерната.
- Ну, и, как это называется, молодёжь?
- Разве, вы сами не ответили на свой вопрос?
- Это я вас спрашиваю, как всё это называется?
- Это и есть ответ на ваш вопрос: «Молодёжью!» - Ответила Варька,  увидев, растерянное лицо товарища.
- В чём вы нас подозреваете? – Спрашивает  Василий.
- Ты, марш, в школу, после занятий поговорим! А, вы, уважаемый, заведующий  административным зданием, немедленно зайдите ко мне в кабинет. Докатились до чего, попарно  ночлеги вздумали разводить.
- Вы со своим сыном разговариваете, Михаил Иванович, или с заведующим ДК?
- Вы тоже дали исчерпывающий ответ. Здесь не место разбирательств интимных отношений  в присутствии молоденькой девушки.
- Чего уж там, говорите при мне, если это касается только меня и его?!
- Я кому сказал! Марш, в школу!
- Сначала не в школу, а в интернат, привести себя в порядок следовало бы.
- Идите, куда хотите, только бы скорее с глаз моих долой!
Ещё не войдя в кабинет директора,  Василий первым задал вопрос.
- Вы в чём её подозреваете? Девчонка, зарабатывает себе на пропитание, а вы за ней слежку устраиваете! Вы мимо глаз, ушей пропускаете парочку, которая спит в оьнимку,  у всех на глазах,  и однозначно у парней. А Варвару, вы к проституткам приписали? Она всё понимает, только можно ли к вам достучаться, в ваши сердца, в ваши умные головы?
- Кто, такие?
- Я не живу там, но мне всё известно, и кстати, не из слов Варвары.  Она мусор из дома не выносит, а кто другой это пока не известно. Для чего у вас принят воспитатель? Для галочки заполнить графу,  работающей единицы?
- Она сегодня с  Вами ночевала!
- Да в клубе, но не со мной. И, что из того?
Директор разгневанный, готов был, влепить пощёчину Василию, но воздержался.
- Разве не так, я спрашиваю?!
- Да, всё так. И я вас должен спросить, что из тог, что она иногда проводит ночи в клубе?  Если,  у неё отбирают заработанный кусок хлеба, мяса, яиц. Порой яйца идут бумерангом в защиту себя, Это правильно? Где воспитатель в это время находится? О жизни в интернате рассказывает, шок в голове получается,  и порой диву даёшься. И сам себе же опять задаю вопрос: Где воспитатель.
- Правда, что ли?
Подтянутый, поразительной внешности и красоты, директор  неожиданно берётся за голову.
- Бывает, порой мы упускаем  очень, что-то важное.
- Бывает, Михаил Иванович. Бывает, пока петух в темя не клюнет.
- Что, правда, то, правда, я с вами, совершенно согласен.
- Мы тайно от всех решили литературный вечер организовать, чередуя песней.
- Прежде, чем организовывать, надо подготовиться,
- Лично ей не требуется подготовка к вечеру. Она готовый испечённый пирог приготовила, успевай только жуй и проглатывай.
- Вы,  и кулинарию хотите преподнести? Я поговорю с ней.
- Ха-ха! Вы не поняли нас. Ни в коем случае, уйдёт в себя и пиши, пропало. Не вмешательство, это,  как девиз к  самоуправлению. Кашу маслом тоже можно испортит, если её переборщить  жировыми вкусовыми качествами.
- Если, так, то, пожалуйста, приступайте к делу. – Директор долго, переступает с ноги на ногу, хочет, что-то опять спросить у молодого человека. И, кажется, не позволяет тактичность директора
- Всё-таки, скажи правду, у вас ничего такого  не было на очень близком расстоянии?
- Ха-ха! Ха-ха!  Вы имеете в виду интим?
- Да! Да-да!
- Стыдно, именно, себя подозревать в недоверии к молодому поколению – это, прежде всего. А также, стыдно домогаться допросами  с глазу на глаз преподавателями  к девчонке.
Это также называется навязыванием извращения, которая,  ни о чём не догадывается. И потом кто вам дал право повышать на меня голос?
-  Я говорю тоном преподавателя.
- Никуда не годится ваш тон, особенно  с молодыми людьми.
- Кто вам дал право меня воспитывать, или учить? – Директор школы  распалялся всё  ярче и сильнее. – Вы, кто такой, я вас спрашиваю!?
- А кто, вы,  для меня? Кто вам дал право на меня орать? Вы от Районного Отдела Образования назначены, а меня направил Исполнительный Комитет  Партии, от Райкома Комсомола!
- Что из того? Успокойтесь Василий, мы оба  назначены, не  по  своему  желанию, конечно, прибыли сюда . Давайте. хоть уважать друг друга по рабочей линии.
- Договорились, только учтите, я  имею дифференцированный подход к каждому посетителю клуба. У меня разновозрастной контингент, и к каждому нужен  отдельный подход.  У вас же сидят одни  однокашники, о чём это говорит? Это говорит о том, что вы  преподаёте  программу  только школьной  программы и не более, то есть от а до я. И всё! Да, кстати, ещё подглядываете, за теми, кто с кем дружит, а вот кто с кем спит, вы этого не заметили.
- Это моё  упущение, разберусь.
- Ещё раз повторяю,  стыдно заниматься извращением преждевременно, способом домогательства.
Василий брезгливо сплюнул слюну на пол.
- Больше, чтоб я не слышал даже намёка в её адрес. Она чиста, как бриллиант, с неё надо брать пример.
- Но она дерзкая!
- Как, вы, прикажете защищаться от нападок жильцов интерната, и вообще от подонков, меня интересует? Человек приходит уставший, полон  кузовок  с продуктами. С насмешками выбивают из рук, воруют заработанный ужин.  Она стоит со слезами у порога, где дальше ей не дают хода. Допытываются, чем заработала?
- Кто так себя ведёт, вы не подскажете?
- Повторяю. У вас есть воспитатель и точка!
- Почему,  вы, не поставите её на довольствие в столовой?
- Пока не можем, без указания сверху не имеем права. – Директор школы, то и дело берёт шляпу в руки, то кладёт её на стол, то  переставляет стул с места на место.
- А! Чёрт побери, вы не можете? А Хейтсона можно поставить на довольствие  бесплатное?
-  Хейтсон, сирота. У него родители погибли при бомбёжке.
- А у неё есть родители?  Родитель, которой, половину зарплаты пропивает, имея, четырёх детей?
- По крайней мере, это уж не моя проблема.
- А, чья проблема? Кто мне подскажет? Почему ребёнок в четырнадцать лет вкалывает по ночам, вечерам на своё брюхо? Да, во время воны дети с десяти – двенадцати лет,  были большими помощниками, стоя у станка, на полях на волокушах, сгребали сено на скотные дворы. Война закончилась двенадцать лет тому назад. Что вы мне на это ответите, когда ребенок, работает на причиндалов по вечерам?
- Извини, такого я не замечал.
- Как это не замечал, если  вам школьники  кололи, складывали  дрова.
-  Вспоминаю, так это было, когда я находился в больнице. Сами знаете у меня здоровье ни ахти.
Мария Ильинична говорили, что это была их собственная инициатива.
- А председателю Сельского Совета? Кто постоянно работает на его огороде, возятся с дровами за харчи? Бывшему бухгалтеру, ныне покойному, тоже не знакомое их действие?
- В конце то концов, вы, что так на меня ополчились? Вспомните, Тимура  и его команду?
Возможно, они переняли  его инициативу?  Добрый пример, всегда заразителен.
- Вы, с неё спрашиваете успеваемость?
- Разумеется, по всей строгости школьной программы. Кстати, она не плохо учится.
- Ой, ли!
- Что-то , ты, парень её рьяно взялся защищать?
- Кто, если не мы? Кто, если, не вы, Михаил Иванович? Вы, отец всей школы, вам и флаг в руки. Вы,  не имеете права её подозревать! Не имеете, слышите, меня?
Василий шлёпнул ладонью по столу, приготовился к выходу.
- На этом окончен разговор.
- Внушительная прошла беседа. Ничего не скажешь. Молокосос, вздумал воспитывать директора школы! Кто бы видел?
- У нас  с вами разница в годах, где-то лет пять шесть и не более того.
- Я шесть лет уже шлёпал босиком под столом, а вы ещё  не родились. Впечатляет? Я институт уже закончил, а вы только среднее образование. Вас это впечатляет?
Василий громко хлопнул дверью, вышел вспотевший.  Ему наперерез шла Варька. Увидев её, он  завернул за угол школы, исчез также мгновенно, давая понять; разговора не будет и без тебя тошно.
- Ну, подожди, у меня, я тебя тоже обойду  и не одной стороной,  все углы скроют меня. – Грозно погрозив кулачком, с обидой вошла в школу. – А ещё собрался литературный вечер  в паре со мной проводить. Не увидишь, ты,  мои  сказки. Кому понравится, тот и будет читать, за автора.
Варька,  обходила стороной заведующего клубом, предварительно, всматриваясь в даль; не идёт ли, где  Васька.
- Вы, поссорились с  Васькой? – Спрашивают ребята.
- Кто вам сказал?
- Поссорились, поссорились.
- Не  дала мужику, он теперь отворачивает морду.
- Или наоборот, использовал,  и нюх в сторону. Завяли  фрукты.
Не раз Варька  отмахивалась от подозрительных оскорблений, но тут не сдержалась и опять заехала,  чем попало  самому крупному школьнику по плечу. Все думали:
- Сейчас  придёт расплата.
Но вместо расплаты, парень подошёл, извинился троекратно.
– Извини, больше не повторится. – Обратился к окружающим. – Вот так, надо лечить нашего брата, по-другому никак.
Сидоров  стыдливо отвернул лицо от  обиженной девушки
Прозвенел звонок. Все ученики, как будто соскучились по  школьным занятиям, живо  уселись за парты. Вошёл преподаватель. Учащиеся  поднялись из-за парт словно по команде.
- Садитесь. Отдохнули от занятий или нет?
- Кто, как, мне лично всё равно, что пахать, что сеять. – Ответил, как бы за всех Михаил Сидоров.
-  Я тебя понимаю, Миша,  пахать и сеять, почти одно и тоже, однако, вижу, ты,  не очень то  стремишься у знаниям.
- Да, вы правы. Мне эта грамота по стольку,  по скольку, так.  Навоз чистить всё равно кому-то надо. Если бы ни Военкомат, я бы шагу за школьный порог не сделал после четвёртого класса. Насильно заставляют и всё, чтобы  среднее образование было у всех и каждого.
- Так и будешь сидеть  до Армии, пока не закончишь?
-У меня белый билет давно, как года три на руках.
- Чего так?
- Не пригоден. Со слуховым аппаратом что-то не в порядке.
- Ничего, как-нибудь вытянем тебя из седьмого класса, а там вольному воля.
Мария Ильинична  обвела глазами весь класс. Остановилась на Варе.
- Вы, что-то хотели сказать?
- Нет, нет ничего.  И так, ребята, помните ,мы писали изложение, перед самой уборкой картофеля. Хочу обрадовать некоторых   отрицательными оценками.
- А мне, что пан, что пропал, какая разница двойка или единица – воробей или синица. Заборы городить надо чем-то.
- Успокойся, Миша,  тебе-то как раз единица не грозит.  Кого  не подозревала, получил два.
Лучшие ученики  от любопытства заёрзали на партах; привстают  на ноги, чтобы увидеть,   чья тетрадь в руках преподавателя.
- Да, да Екатерина Батьковна, ты, как раз и схлопотала двойку.  Только подумать, на самых простейших предложениях.  Ты, забыла  орфографию за лето? Ты, забыла  синтаксис за такой короткий срок.
- Говорите, же скорей, не тяните, резину! - Катя поднялась из-за парты, мигом  схватила тетрадь из рук преподавателя и вышла со слезами из класса. За дверями, читая текст изложения, тихо шмыгает носом.
  - Скурихин Виктор,  возьми тетрадь , исправляй ошибки на доске. Каждое слово аргументируй.
- Спасибо. У меня тройка! Я не совсем ещё дурак. Ура!
- Ха-ха! - Хихикнул класс.
- Стало быть, тебе физический труд идёт на пользу.
- А то.
- Берёзкина зоя.  До чего дойти, чтобы корова задрала  хвост  категорически.  Так бы вроде и ничего, но вот это выражение тебя  обозначило не совсем  понимающей в  классификациях  слов. Ты хоть понимаешь, что такое категорически.
- Понимаю. Значит,  на отрез подняла хвост.
- Если ты приведёшь новое предложение со словом категорически, я тебе исправлю на  бал выше.
- Сейчас. Подождите. Надо подумать. А, вот.
вы почему-то, категорически запрещаете  учащимся опаздывать на уроки.
- Правильно поняла смысл слова. Правильно. Запятые не имеешь понятия, как и,  где поставить.
Ставлю на бал выше оценку три. Не то была бы двойка.  Завьялов Владимир,  четыре за  изложение. Что ж ты не помог сестрёнке.  На два бала  ниже удосужилась написать.
-  За кого я очень волновалась так это за тебя Варвара.
- Почему, именно, за меня?
- Ты,  у меня первые  два месяца учишься. Как не переживать? Думала, вот опять подкинули отстающего ученика. А ведь нам за вас ответ держать, да ещё какой. Садись, садись, не затруднит поднести к первой парте. Сама подойду.
 Варька открывает тетрадку,  а там красуется большой яркой цифрой пять.
- Ну-ка, показывай, что отхватила? -  Ребята всем классом подошли к её парте.
- Ого-го! Ничё себе! Ну, ты, Варюха даёшь.
- Я  почти всегда по- русскому языку и литературе получала в разных школах  четыре, пять.
-  Похвально Варенька, похвально. Лишняя забота с плеч преподавателя. Берись,  за слабых учеников, подтягивай их знания.
- Не получиться.
- Почему? – Мария Ильинична  из-подо лба глядит на Варю.
- Русский язык это от природы даётся. По генам родителей,  как ты с ним не бейся, всё равно напишет жи и ши через букву  ы.
- В какой-то степени ты права.  Ну, вот, Катя-то, Катя, как она могла себя так показать?
- Может ей на первый раз простить? Мало ли чего в мозгу заклинило? У неё ведь  тоже забот не початый край по дому.
- Ты, Варенька, права и в этом. Это ведь только проверочная работа. Как ученик  сохранил свои знания за лето?  Твои успехи меня радуют. Молодец. Продолжай, учиться так дальше. Ты, ведь и по химии получила две оценки и обе  хороши.  Тобою Франц Каземирович, не нарадуется.
- Подождите меня нахваливать.
- А, что такое?
-  Я с математикой не  в ладах.
- По крайней мере, и за это спасибо, за честное признание. Возможно, где-то упустила материал,  запустила, а там пошло, поехало.
- Так, точно, Мария Ильинична.  У меня отец шубутной; не всегда к занятиям  дома приступишь. Пока не загонит всех по пьяной лавочке под кровать;  за уроки не сядешь. У меня регламентировано время только часам к двум ночи. А там сидишь, нет-нет , да и носом клюнешь в тетрадь почти полусонная. А то чего доброго и чернильницу носом разольёшь.
- У нас тебе намного спокойнее будет. Заранее   подскажу Екатерине Завьяловой, чтобы она с тобой позанималась. За зиму подтянешься.
- Спасибо. Мы уже с Катей подружились. Она вчера  новые формулы по алгебре показала.
- Тебе всё понятно, как она рассказывает?
- Очень даже, лучше не требуется.
Так, ребята, кому, что не понятно, подходите к столу. Я помогу разобраться в ваших изложениях.
Прозвенел звонок на перемену.
Михаил Сидоров  взял под мышку тетрадь.
- Пойду домой, маме работу свою показывать. Она убедится впервые, что у меня не совсем двойка. Даже минуса к тройке Мария Ильинична не поставила. Умница, женщина, что с таким лбом, как я поделаешь?
- Где же Екатерина?
- Она домой  ушла , в свою деревню.
-Надо же, как болезненно восприняла  оценку. – Удивилась Мария Ильинична. – Ничего на ошибках учатся. То ли ещё будет. Тот не ошибается, кто ничего не делает. Посмотрите, может, она не ушла домой? Сегодня ещё только понедельник. Начало недели, что это она вздумала учёбу бросить, из-за одной  ошибки по литературе?
- Мама у неё сильно болеет, а ещё маленьких деток двое. Она ещё в выходной говорила, что хотела остаться дома дня на два. Дома надо  прибраться, детей перекупать, перестирать всё детское бельё и за мамой поухаживать.
- Ты, Аня, передай ей, чтобы учебу не вздумала бросить. Осталось то всего ничего. Новый год отпразднуем, а там и мартовские каникулы.  Апрель, май;   шестого июня последний экзамен и по домам. – Мария Ильинична,  передаёт  с Анной  слова благодарности, и   не скрываемую заботу,   чувствуется;   не меньше волнуется за свою подопечную.
- Я попробую, её догоню, и мы вместе с ней поможем  её маме.
- Нет. Этого делать не стоит. – Предупредила Мария Ильинична. – Она сама разберётся в житейских делах. Ей всё это в привычку, а ты, Варенька, будешь, только мешаться. Да и мама её  ни просто так тебя поймёт. Ты, наоборот, будешь сковывать их действия. Нет, не стоит предлагать свои услуги, если тебя об этом не  просили. Ты, согласна со мной?
- Вполне! А вообще-то вы правы. Кто я такая  им? В свободное время от занятий, я лучше Зину сагитирую,  дрова складывать. Меня просила  тётя Нюра Скурихина, как-нибудь, вечерком подойти.
- Я не против,  смотрите, не надорвитесь. Дрова не шуточное дело.
- Тётя Нюра,  говорит,  у неё дрова наколотые очень мелко. Мы на саночках, не спеша, на руки накладывать не будем.

Уставшие девчонки  вечером сидят за длинным столом, как бы за занятием  по заданным  предметам. Однако, со стороны  проживающих в общежитии  на водит на смех. Одна не обращает ни на кого внимания, что-то, как бы пишет, и раз за разом клюёт  носом в стол. Другая, вообще улеглась всем телом на книги и тетради  устроила не детский храп.
- Ха-ха! Ха-ха! – Неожиданно  взорвался всеобщий смех жильцов интерната. – Ха-ха!
- Тыща, вака, тыща. Девочки очшен устал. –
Франц Каземирович, подошёл к девочкам. – Девачки, хаддить на свою кровать. Там  лютще. Здес  нада кушайт, а не  спат.
- Зинка,  ты чё  здэс нашла спай?
-Девчата, давайте, отведём её  на кровать.
- Как-нибудь сама, без вас обойдусь.
Зинка молча, собрала  тетради, дневник, книги и, тяжёлым грузом бросилась на панцирную сетку.
Не дадут поспать, - пробурчала себе под нос, - Варвара,  вставай, освободи стол,  нам обедать надо.
- Ой, извините, девочки, ей богу устала до нельзя. Не хотели оставлять  оставшиеся дрова, подумали, за несделанную работу  могут не заплатить. Так ухряпались, спасу нет!
- Что она вам  заплатила?
- Каждой по ситцевому платью, которое сама сошьёт к  8 марта.
- Это так долго ждать? Ещё пойдёте?
- К ней нет, если,  кто другой позовёт,  обязательно пойдём.
- Если ваша тётя обманет, не боитесь?
- Мы же ни корову,  профукали.  Подумаешь, дел-то на копейку. Это мама Витьки Скурихина, который вместе со мной в одном классе  учится; она не может нас обмануть. Это добрейшей души человек. – Медленно за пела тихо.
Куда, ведёшь, тропинка милая, куда ведёшь, куда зовёшь. Кого ждала, кого любила я, уж не догонишь, не вернёшь.
- Варька, ты её всю знаешь? Девчонки соскочили с кроватей, побросали книжки. Варька, скажи, ты всю знаешь эту песню. Спиши!
- Вчера впервые услышала по радио.
- Мы тоже впервые слышали,  говорят, будут передавать песни каждый вечер, в двадцать три часа.
- Вот и списывайте, кто вам  претит?
- Ты, врёшь, что впервые слышала! Девчата, и ведь правда она врёт.
- Ни врёт, а обманывает.
- Как это у тебя получается, с одного раза прослушивания, запомнить песню?
- Когда слушаешь, надо быть очень внимательной, и потом логично рассуждать, что за чем  идут слова.  Если надо, по возможности,  можно  поставить свои слова. А, когда, последний раз начнут повторять песню, то успевай,  поправляй. Песня-то со смыслом, ничего такого в ней нет, зато берёт за душу. Это и есть  нонсенс.

Глубокий вечер на дворе,  а Варьки, как всегда нет.
- Девчата, как, вы думаете, наша  Варька сдаст экзамены?
- Сдаст. Куда нам до её головы.
- Но ведь она ни бум-бум по математике. Ей тянутся да тянуться надо, до, такой, как Катька.
- Что, вы, всегда ставите в пример Екатерину?
Ей и нам хоть бы по трояку поставили и то дело.
Любыми путями сбросить сбрую с плеч.  Ей не до математики. Вот увидите, скоро подойдёт с полными мешками продуктов. Молодец, Варюха, её дети всегда будут обеспечены без мужа.
- Я без мужа не сумею прожить. – Шепчет из-под одеяла Надька. – Ни, ни, ни одного дня, девчата. Ни одного денька.
- С тобой, Надя, уже давно всё понятно. – Тихо говорит Зоя. – Ты хоть бы разгрузку на один денёк ему позволила без  тебя.
- Мы, торопимся, он скоро уходит в Армию.
- Торопишься ярмо себе на шею надеть?
- Я люблю его. – Надя заплакала, было слышно, как шмыгает  носом. – Вам то какое дело до моих страданий?
- Слышите, девчата?  А нам ещё мозги вправляют. О! В наше время ,такого развратства не было.
- В наше время. В наше время, какое было время наше, кто скажет, девчата?
В комнате девчат тишина, только иногда через стену от мальчишек  доносятся звуки поскрипывающей панцирной сетки.
- Вот и возьми за руб двадцать наше время! Только, что лежала на своей кровати, а глянь она уже пустая.
- Слава, богу, хоть от Варьки отцепились.
- Скоро и до тебя доберёмся, Елена.
- Надька, с какого года?
- Кажется,  с тридцать пятого; ей давно пора бы обзавестись короедами. Она ещё сидит в пятом классе. Спрашивается, для чего юбку протирает до дыр?
- Наша Партия и Правительство, заставляет протирать до дыр вместо того, чтобы на ферме работать. Я не пойму наше руководство школы.
Кого-то отчисляют, а кого-то пригревают. У Надьки одни мысли, чтобы  быть рядом с хахалем.   Она ни по одной дисциплине не мямлет и не тямлет. Но всё-таки держат её.
- Держат, потому, что некем  заполнять аудитории школы. В этом году не добор учащихся, а в будущем году могут школу закрыть.
- Хватит, девчата перемалывать кости Надькины, в своей жизни, она сама разберётся. Нам о своей жизни не мешает загодя подумать.
Перебранка утихомирилась. Наступила тишина.

Тихо заскрипела тяжёлая дверь. Варька тихой поступью,  очень осторожно вошла в помещение комнаты девчат. На ощупь определила  свою кровать. Положила свой заработок под неё. И без задних гач крепко уснула.
- Ай, яй, яй, Варя. Ня карашо много спайт.
Франц Каземирович, не однократно подходит к её кровати. Но всё безуспешно.  Воспитатель никакими  словами не может поднять Варьку.
- Варька, соня, ну-ка, подъём!
Сорвав одеяло с кровати, Елена  ужаснулась. -Девчата, наша Варька не ночевала дома!
- Это , ты, не ночевала дома! Смотри, как её кровать заправлена. Это она специально так
устроила своё лёжбище, чтобы приняли, что она всю ночь на кровати.
- Девчата, давайте, посмотрим, что она принесла себе от заработка?
- Мне лично совсем не интересны чужие закрома. – Ответила Нелли. – И вам не советую рыться в чужих мешках.
Елена  в злобе, схватила мешок Варькин с содержимым и высыпала на общий стол.
- Ешьте, девчата,  крыса ещё себе натаскает.
Нелли кинулась в драку с Еленой, в защиту Варьки.
- Не тобой,  принесённое, не тобой! И не сметь прикасаться к чужим вещам! Когда тебе привозят, ты рассматриваешь мешок в одиночку в прачечной, а нам хоть один раз ты поднесла угощение?
- Фиг, вам, таким, как, ты!
- От тебя это и следовало ожидать. А Варька, никогда, ни съест, ни одного кусочка  без нас от своего заработка. Всегда, чем-нибудь да поделиться.
- Где она в данный момент? – Спрашивает Елена.
- Не твоего ума дело. – В комнату вошёл ещё один защитник  Варьки, Витя Хейтсон.
- Эй! Глядите, глядите!  Варвару нашу директор школы куда-то потащил.
- Чего она такого натворила опять.
- От неё всего можно ожидать.
- Почему-то с ней рядом медичка со своим  чемоданчиком?
- Возможно, шарахнулась откуда-то. Где она только не  попадается.
- Нет, девчата, здесь, что-то не то? Побежим скорее в школу. Её туда повёл директор, а с ней и Мария  пошла.
- Какая Мария?
- Училка наша общая, какая ещё  здесь будет.
Пробежали по всем кабинетам. Варьки нигде не оказалось.
- Наверное, в спортзале они?
- Смотрите! – Тихо предупредила Катя. – Слушайте, о чём её допрашивает наш участковый.
- Ну, Варюха, как свинья, везде  грязи найдёт; что-нибудь да схватит.
- Да, тише, вы! Слышишь, о чём она толкует?
- Слышу. О каких то досках говорит.
- Ей, не только дрова грезятся, но уже, какие-то доски на дороге помешали.
- Во! Во! Слушай, она подробную песню рассказывает.
- Тишина! – Громко крикнул участковый. – Вы мешаете мне проводить  допросы.
- А, если вам допросы нужны, тогда я не буду говорить с вами. Я ни в кабинете дознания. Я в школе нахожусь, а, если так получилось, то пусть скажет спасибо, что жива девочка  и невредима осталась.
- Тогда рассказывай всё попорядку, как это случилось.
- Что тут рассказывать? Вполне обычный случай. Это с каждым может случиться.
- Сижу, я в туалете. Свои дела почти уже  до минимума довела.
- Ха-ха! – За дверями послышался хохот.
- Уберите, посторонних от дверей, иначе не буду рассказывать. Потом поднимут на смех, а дело, то было серьёзное. Ни поймать, не отпустить нельзя.
- Ты, это о чём? – Спрашивает преподаватель.
- Всё о том же. Я не успела довести до конца свои дела, как слышу, чей-то детский крик. На ходу завязываю шнурок на трусах и быстро к забору с речной стороны бегу. Дважды запнулась, поднимусь и опять к забору.
- Дальше, то что?
- Вы сами не даёте мне сказать одно предложение, подгоняете, что таратайку.
-Дальше, Варя, дальше.
- Дайте, сосредоточиться девчонке. Здесь любой важный момент необходимо услышать.
Участковый снова  спрашивает,
- Как, ты, то там оказалась?
- Вот  нелепый вопрос, до такой степени нелепый. Как я могла там оказаться? Да, очень просто!  Через забор и под гору!
- Прямо так без причины?
- Почему без причины?  Меня крик  девочки удивил.
- Она долго кричала? Сколько по времени?
- Наверное, долго. Если я только одна могла услышать её голос. Как услышала, побежала посмотреть  через забор. Голос то с реки слышался. Я на слух свой не обижаюсь.
- Побежала прямо в том, в чём была в туалете?
- Не могла же я ещё и шубу с собой прихватить.  Мы все так выбегаем в туалет, в чём находимся в помещении. Правда,  я предусмотрительная, иногда накидываю на себя более, менее удобную накидку в виде осеннего пальто.
- Для чего тебе понадобилось в данный момент демисезонное пальто?
- Вы, задолбали меня своими допросами. Стыдно говорить, а ему надо и это выложить на чистоту. Чтобы было тепло и удобно штаны завязывать на шнурок! Пальто тоньше зимней шубы. Больше ни чего говорить не буду.
-Варенька, ты, самое,  стыдное уже рассказала, а на вопросы отвечать необходимо.
- Ну, вот. Слышу, кто-то кричит: «Помогите!!
Я на ходу зашнуриваю штанишки будьте оно проклято это китайское производство. Кое-как управилась со своим нижним бельём. Когда увидела человечка в проруби, я назад в туалет.
- От страха, что ли, решила сбежать? Или решила спрятаться в туалете, чтоб никто не заподозрил в трусости; якобы тебя никто не видел?
- Какой, там сбежать!? Я немедленно решила применить действие с помощью туалетной доски.
- Зачем туалетная доска понадобилась?
- Может, выслушаете сначала, товарищ участковый?
- Ну-ну! Я готов выслушать.
- Так, вот забежала в туалет один раз хорошо двинула ногой и доска была вышибленная. Правда ,за раз две доски получились. А в это время в мальчишечьем, кабинете уже кто-то сидел.
- Зачем он там сидел?
- Не понимаю я вашего вопроса? Знаю, что только он дважды ойкнул и всё.
- Он там был один?
- Как ни скажет моя бабушка: господи, твоя воля. Откуда мне знать, один или втроём?  Я схватила доску, не догадалась сразу, что оторвала от туалета две доски. Видимо, оголила мужика, какого-то на всё пространство,  поэтому и застонал. А там, кто его знает, от чего он стонал? Я на это не обратила внимание. Смотрю на доску, оказалась она не одна, и вся в гвоздях. Подумала, как раз это мне на руку.
Мне издали не видно было, где кричит девочка. Только знала одно, что в этом, где-то месте, вырублена прорубь длиною четыре метра, шириною,  приблизительно семдесят сантиметров.
- Кто такую прорубь вырубил, не знаешь?
- Вот уж это мне не дано знать. И совершенно  ни к чему знать.
- Такую прорубь вырубают для животных для водопоя. – Рассказал директор школы. – Её каждый год содержат в идеальном состоянии, ни широкую и не длинную. Самое то для массового  скота. Они сами понимают, и не мешают друг другу. Три, четыре животных  напьются, освобождают место, другие подходят.
- И что дальше, расскажи, Варя?
- А дальше то, что я обнаружила в досках не малое количество не выдернутых гвоздей, притом, что не изогнутые. Я подумала: самое то. Перекину  доски через прорубь. Гвозди не дадут скольжения.
- А, как, ты, оказалась в одних китайских?
- Тоже  простое волеизъявление. Пока девочка карабкалась, хватаясь за лёд гладкий. У неё ничего не получалось. Руки постоянно соскальзывали. Да ещё придерживала одной рукой саночки. Я кричу ей: Брось саночки! Она одно нет, не брошу!  Тогда мне пришлось скинуть с себя шаровары.
- Для чего ты так решила поступить? Задушить хотела?
- Ну! У вас, товарищ, участковый замашки оглупенные. Человек и без того на грани гибели, так я ещё должна, по-вашему, ей помочь погибнуть?
- Там человек был или ребёнок?
- Нет, товарищ,  милиционер, я на грани сумасшествия. Вы, опять сбили меня с толку. Забыла, что дальше делала.
- Сняли шаровары, зачем? И что дальше делала?
- Я подала их ей, для того, чтобы она за них крепко, на,  крепко уцепилась обеими руками.
- Вы, не стеснялись своего вида?
- До того ль, голубчик было? Я ведь ни совсем была обнажённой. Да и кругом никого не зги. Не до того  было.
- О себе не подумала, что простыть можно, голыми коленями по льду  елозить?
- Зато вши сбегут из-под загашника.
За дверями опять слышится, громкий пронзительный смех. Сорвалось невзначай с Варькиных уст наболевший вопрос, чего она совсем не хотела, чтобы, кто-то об этом знал.
- У тебя имеются насекомые? – Не скрывая удивления, спросил участковый.
- Когда-то были. Изгнала их  по мере  надоедания ко мне.
- С тобой, Варенька всё понятно.
- Что вам, может быть, понятного? Что? У вас одни вопросы, а действий никаких.
- Она права. – Кто-то прошептал за дверями. – Им дай ответ, а как, там происходило на самом деле, ему до лампочки.
- Что дальше, рассказывай.
- Дальше? Дальше я  сама привязала её руку шароварами, на всякий пожарный случай, а за другую штанину приказала ей крепко держаться.
Ты, говорю, брось саночки, а то твои ноги не достают дна.  На саночки станешь, и тебе легче будет отталкиваться.  Ну, что спрашиваю, поехали? А девочка уже почти не давала признака жизни. Не так, чтобы совсем.
- Как же ты могла своими штанами привязать руку? Они же толстый материал.
- Ничего подобного, шаровары из тонкой шерсти сотканы, я их надеваю на кальсоны папкины,  чтобы ногам и заднему месту  было теплее.
Участковый принимает Варькин рассказ вполне обстоятельным , и доходчивым по-взрослому.
Толковая девчушка, решил про себя милиционер
- По-видимому, она устала ещё до твоего появления?
Варя понимает, что участковый, начал разговаривать с ней снисходительно, по- взрослому, в чём  соглашается, в чём-то отрицает.
- По всей, вероятности, она обмякла, только потому, что сосуды  кровоснабжения  начали застывать. У неё не было мощи в ручках.
- Правильно, товарищ милиционер.  Я видела её  не способные ручки к борьбе за выживание. Поэтому, я её и обвязала шароварами. И тянула на себя.
- Чем доски-то тебе помогли?
- О! Ещё как помогли! Я сразу, как только прибежала к проруби,  бросила доски через прорубь. Они впились гвоздями в лёд и ни сколько не скользили. Они дали устойчивость моему движению. Я на них ложилась, я на них опиралась коленями, стараясь всяким правдами, не правдами выручить девочку из проруби. Жаль только, что никто в это роковое время не пришёл на помощь и мне. Я даже догадываюсь, что не мог не понять  человек в туалете, зачем оторваны были доски. Он бы мог выскочить и заорать на меня по такому случаю. Так нет же молчок и тишина. А теперь, смотрите, на них подглядывают в щели дверей.
- Эй! Чё торчите у дверей? Ага, любопытно стало?! Вон, там надо было быть, а не под дверями собачатами повизгивать.
  Ребят, словно, ветром выдуло. Тишина.
- Как, ты, умудрилась в одиночку её вынуть из проруби?
- Тоже, наверное, очень просто. Слышали притчу, как одна бабка  во время пожара в своём доме вытащила в одиночку сундук  весом более ста пятидесяти килограмм.
- Так, это она от страха, наверное?
- В том то и дело, что у меня страх куда-то мгновенно исчез. Я работала, как будто  не понимала что происходит. Словом, как будто из лужи деревенской вытаскиваю девочку.
- А, не лучше ли было бы, тебе  сначала за людьми сбегать.
- Ага. Тоже скажешь мне. Где бы тогда пришлось её искать, подо льдом?
- Да нет, извини, это я так  просто задал наводящий вопрос. Извини.
- Думаю, вы бы так и поступил. По своему уразумению, а потом концы в воду. Нет тела – нет и дела.
Варька  устала от наводящих вопросов.
- Может, достаточно вопросов с одного человека?
- Нет. Подожди, ещё несколько задам и тогда будет достаточно.  Каким образом ты её вытаскивала?
- Каким способом? Обыкновенным. Легла на доски, лёд над  прорубью  выступал высоко.  Единственно, трудно было доставать её оттуда по этой причине, что лёд высоко.  А вырубить, было нечем. Я ей и ноги свои опускала в прорубь, чтобы она за них держалась. Тогда мне самой было не удобно  выжиматься на руках.  Пока она держалась за мои ноги, руки её согревались. Я всякие методы применяла, почти ничего не получалось, кроме, как после снятия шаровар с себя. Её подстраховала шароварами, сама легла на доски и тянула всей своей мощью за её  шиворот. Даже воротник  почти  оторвался, как раз этого момента я не ожидала, но всё равно, надеялась  на ворот.  Лёжа на животе, я всё-таки вытащила её на себя, перекинув со льда. Потом поднялась,  вижу, она лежит. Я ей кричу.
- Эй, ты, живая. Ну-ка теперь сама шевелись, не то окоченеешь. – Она лежит без движения.-
-Ну, ну!  Говорю, от этого не умирают. -Сама думаю, да где же эти родители? Ну, хоть бы кто-нибудь подошёл.
- Что дальше, какие действия ты предприняла? – Спрашивает Михаил Иванович.
- Какие действия? Да опять же самые, что ни на есть, простые.  Вижу, она  коченеет от воды со снегом, пришлось скинуть с себя демисезонное пальтишко. Начала её тормошить, греть её своими руками, дыханием в  шею.
- А сама-то как себя чувствовала, Варенька?
- Мне, кажется, мне было почему-то очень жарко. Или тогда вообще ничего не чувствовала.
- Каким образом ты её на такую гору подняла?
- Опять же вспомнила о саночках, потому что прикинула,  на себе  утащить её не смогу. Прикинула также, что доски всего двадцатка, а между рейками саночек пространство вдвое шире.
Вот и пришлось, целиться доской между рейками саночек. Да  ко всему выручили  не выдернутые гвозди из досок. Надавила на доску своим весом. Доска вошла между рейками; не спеша, как пескаря подсекают; я вынула,  саночки из проруби.  Погрузила доски на саночки и девочку  сверху досок, потянула в гору.
- Штаны то свои не забыла оставить подо льдом?
- Как можно их оставить, если они были намотаны на шею утопающей.
- И, что, какие твои были действия дальше?
- Казалось, товарищ милиционер,  было  проще, когда вытаскивала её из проруби. А подняла на гору окончательно, я осталась на распутьи.
- Почему?
- Как, вы, думаете, как вы бы чувствовали в таком , не пристойном виде в китайских  трусах, да ещё перед молодёжью и перед своими сверстниками. Разве они бы поняли? На смех подняли  бы и всё тут.
-Да, представляю картину Репина «Приплыли».
- Вот и представьте. Тут сам процесс надо было видеть.  Им одни  смешинки подавай. Нет, не поняли бы они. Заверяю вас, товарищ участковый. Вот и стояла на перекрёстке двух дорог, куда её отвезти в первую очередь.
- Как, утопающая себя в это время чувствовала?
- Она, что-то прошептала. Как мне показалось, ей было очень жарко.
Я ей ответила, терпи, слава, богу не замерзаешь. До цели осталось не много времени. Отвезу  тебя к медичке, сдам тебя по Акту и под роспись, что приняла она тебя пока, что живой. Всё остальное не моя забота.
- Ты по деревне так и шагала в китайской экипировке? А на тебе, кроме этого китайского, что ещё было?
- Так, лёгкая шерстяная кофточка. Да эти трусы. Чего стыдится, что естественно, то не безобразно. Это китайцам должно быть стыдно за такое  обмундирование. Ну, представьте, себе в опушке на трусах в палец рубец, да ещё,  если резинку или  шнурок продёрнуть. Стыдно с кавалером на танцах быть. Рубец то и дело попадается под руку партнёру; вплоть до того  без нижнего белья ходить на танцы. Вот ведь оно, какое бывает дело. А по деревне идти на тёмную - это ерунда. Главное, моё дело было спасти человечка.
- Доставила девочку, что предприняла медик?
- Она говорит, положи её вот на диван, а  утром я её обследую.
- Я вижу её лицо, она не старше меня, почти. И кричу ей: « Ты, температуру, сначала смеряй, да лекарство надо, какое-нибудь,  применить!»
- А медичка, что?
- Медичка меня, в первую очередь осмотрела с высока так, да, как  заржёт, подобно кобылице колхозной. Ты, с какого, будуна, девка, сорвалась, без подштанников явилась? Да ещё указывать мне здесь будешь! Ничего не сделается твоей сестрёнке. До утра потерпит, не помрёт. И даже не спросила, что, да как,  случилось с нами.  Я от воды, почти обледенелая была по верх кофточки.  После такого сомнительного приёма  медиком мне пришлось обратиться  к директору школы.
- Сама то, как чувствуешь?
- Я, то? Да так. Я закалённая, наверное, потому, что каждый вечер, перед сном натираюсь по всему телу снегом.
- Твой нос говорит об обратном.
- Нос? Нос, это пустяки, пройдёт как на собаке. То ли ещё было!
- Добавлю к твоему сведению, вашего медика отстранили от работы в этот же день. – Пояснил участковый. – Мы,  бездушных, на ответственных постах не держим.
Участковый подошёл к  Варьке, наклонил её голову к себе.  Поцеловал в щёчку и тихо сказал.
- Тебя ждёт награда от районного Правительства. Убей, не знаю, какая. Ты, молодец, Варвара Степановна. Настоящая Зоя Космодемьянская.
- Ну, уж тоже мне, скажете. Там была война, а здесь что.
- Герои рождаются не только во время военных действий. Герои  вырастают неожиданно.  Оставайся, такой же бдительной, отважной.
- Пожалуйста, разрешите увидеть лицо девушки. – Просит женщина лет пяти десяти, со спортивными лыжами в руках. – Это она?
- Она. Она, уважаемая бабушка своей внучки. Не надо было отпускать её с фермы одну в ночь да ещё с саночками. Она решила не спускаться пешком; позволила себе продлить, удовольствие прокатиться с горы. От того и несчастный случай.
- Я  хочу отблагодарить мою спасительницу.  Женщина торжественно вручает  спортивные лыжи с дротиками. Жмёт её со всех сторон, целует.
- Я бы никак не успела догнать её от фермы,  пока моешь бидоны после надоя, пока почистишь площадку под животными. Потому мы приходим поздно, в двадцать один час домой.
- Как здоровье вашей внучки? – Спросила Варя. – Утром у меня времени не было сбегать  в фельдшерский пункт, справиться, о её состоянии.
- Увезли её, доченька, увезли.
- Как увезли? Куда увезли? Лёд ещё не окрепший на реке. На чём увезли?
- Вертолёт вызывали или самолёт, точно не знаю.
- Куда увезли?
  - В Стрелку, под Енисейском.
- А о здоровье вы что-нибудь узнали?
- По рации передали, девочка в тяжёлом, но устойчивом состоянии.
- Как это понимать? В тяжёлом, но устойчивом состоянии?
- Мне ничего не ведомо. Если, что, то сообщат дополнительно, так передал радист по рации.
- Мне пора идти на занятия.
- Занятия то уже давно закончились Варя.
- Тогда пойду отсыпаться, стресс какой-то меня обуздал. Сильно в сон клонит. Пока не отосплюсь к тетрадям ни-ни.
У двери её догнала женщина.
- Возьми от нас подарок! Говорят, ты на лыжах отлично ходишь, для  тебя лыж школа не припасла. – Женщина настойчиво суёт лыжи в руки Варки. – Нечем мне тебя больше отблагодарить. Возьми, доченька.
- Да я разве за благодарность выручала из проруби вашу внучку, женщина. Отдайте их своему сокровищу!
- Пока она подрастёт. Лыжи не должны стоять без действия. Пересохнут, потрескаются от времени.
- Хорошо, уговорили. Спасибо и вам за помощь. Я как урок физкультуры, в постоянном ожидании, когда придёт спортсмен с трассы. С которым парнем, пользуемся одновременно, он,  как закон подлости,  отломил носок у лыжи. Он то и дело злился , чтобы я своевременно  приносила ему лыжи.
- Вот. А теперь, ты будешь хозяйкой собственных лыж.
- Вы, как узнаете, как здоровье у вашей внучки, обязательно  уведомите меня. Хорошо?
- Вот, видишь, ты, какая современная девочка; тебе, оказывается ни всё равно, кого ты выручала из проруби, и что дальше будет с моей внучкой.
- Я ни одна такая. Наверное, каждый бы поступил на моём месте, да-да,  точно также.
В общежитии Варьку встретили радушно, как ни когда
- Привет, Космодемьянская!
- Зачем, такие приколы?
- Вы как, бы, поступили?
- Надо было за нами прибежать!
- Смешно и  не серьёзно. Не, правда, ли?
- Пока Варька бегала, искала нас, то Космодемьянской не было бы. – Закричала Ирма.
- Правильно она поступила, девчата, или нет?
- Вам ведь всё равно не угодишь!  Правильно не правильно, какое ваше дело. – Варя, как, бы между прочим, запела во всё горло.
- Ты,  наверное, не рассуждала, кому угодить, когда,  кинулась помочь утопающей.
- Я спонтанно кинулась. Не  обдуманно. Просто побежала и всё. А теперь, девчата, давайте хотя бы временно закроем эту тему. Вы, думаете, мне было легко и просто?
- Да ещё в одних китайских панталонах.
Варьку подняли на общий смех.
Схватив  большущую  тяжёлую подушку, Варька бросила вначале в парня, случайно вошедшего в их девичью комнату.
- Ещё рот откроете в мой адрес, стулья и табуретки полетят. Вон! Из нашей комнаты. Посторонним здесь делать нечего.
- А сами зачем-то пригласили. – Обиделся парень и тут же вышел.
- Мы его пригласили стенгазету писать. Отлично рисует.
- Я посмотрю, что он там напишет. Не то живо на растопку дров пойдёт.  Чей это парень?
- Из района прибыл. Его пригласили.
- Подумаешь, пригласили, а где мандат?
-Ты, Варюха, шибко грамотная. Мы и без мандата напишем,  что-нибудь. Только свистни.
- Знаете, что  девчата?
- Нет. Не знаем.
- Не стоит приглашать в комнату девочек посторонних лиц.
- Подумаешь, какая правильная. – Говорит Зойка. – Может, я заказала себе парня в комнату.
-Может, на двое ворожит. А посторонним в комнате нашей делать нечего!
- Кто это говорит?! Такая гроза да, бы к ночи.
- Я сказала! Я с ним поговорю, он сам поймёт, что мои поступки правильные. А, если не дойдёт до него,  скажу,  что у меня что-то пропало из-под подушки.
- Ты, что презервативы прячешь под подушкой?
- Что это такое презервативы?
- Ха-ха! – Опять общий смех над Варькой.
Она берёт  лопату деревянную и смело идёт на бой над насмешниками. Одну, вторую огрела. Смех прекратился.
- Ты! Дура, что ли? Я сейчас поднимусь.
Анна поднимается с кровати, идёт на Варьку с кулаками.
- Давай, попробуем, кто больнее огреет?
 Размахивая во все стороны лопатой, не допустила нападающую.
- Аа, струсила?
- С дураком свяжешься - сам дураком станешь.
- От дуры слышу. То хвалите, то героиней называете, то дурой. Я затесалась между шизиками и деваться некуда.
- Что это за шизики? – Спрашивает Альбина.
- Гляжу в книгу, вижу фигу. Каждые три дня меняешь новые и новые произведения, а не знать, что такое шизофреник, это пахнет дурно.
- Правда, Варюха, что такое шизофреник? Возможно, как-то между строк пропустила.
-  Шизик - это человек, с  рассеянным сознанием. Вы, девчата, с толку меня сбили со своими  парнями. Мы, как-то собирались организовать литературный вечер. Забыли?
- Да, ну, тебя.  Мы, шизики, не помощники тебе в добрых начинаниях. Чего доброго ещё можем вечер испортить.
- Альбина, тебя это совершенно не касается. Ты, именно, ты, сможешь нам помочь  провести вечер литературы.
- На какую тему вечер хотите организовать?
- Вот, это уже деловой подход, а то придумали мужиков ещё сюда тащить. Нужен кобель, иди за интернат и екшайся с ним в тихушку, чтобы другие глаза не видели.
- Ещё слово Варвара,  в глаз дам.
- От Зойки  другого не услышать и не увидеть, кроме, как военных действий с помощью рукоприкладства.  Её братишка утопил маленького мальчика  в Ангаре и от этой ничего хорошего не жди.
Зойка , долго не думая, поднялась с кровати и ходу за Ирмой.
-  Ирма, иди ко мне! Пусть только пробует задеть пальцем! – Вооружившись, той же лопатой, стоят обе в ожидании нападения.
- Расскажи, как это было? – Незамедлительно соскочили девчата с кроватей и к Варьке. – Расскажи, не бойся, не дадим в обиду.
- Дело было летом в очень жаркий день, так рассказывают.
- Так ты сама то не видела? Значит, и  приврать не дорого взять.
- Зачем врать? За что купила за то и продаю.
- Рассказывай!
- Пошли два пацпнёнка на реку. Одному  десять или девять лет, другому приблизительно пять лет.
- И, что дальше? Поссорились, что ли они?
- Кому с кем ссориться ? -  Подсказала Ирма. -Одному пять а другому  в половину больше.
- Никто точно не знает, из-за чего всё так получилось. Известно было одно; старший  говорит младшему - иди ко мне. Тот  подошёл поближе.
- Давай, я тебе на голове рубашку завяжу.
- Да, ты, что-о? Варюха, правда, что ли?
- Значит, кто-то его науськал, так сотворить. Не с проста же всё это. Ну, и дальше, что было?
 Дальше, дальше, то и случилось. Мальчик согласился, чтобы ему завязали на голове рубашку. Он же совсем бестолковый ребёночек.
 Старший, завязал рубашку и тут же толкнул в воду.  Он стоял в воде по колено. Как ни барахтался, не мог  сорвать с себя рубашонку.
-А старший, что?  Наблюдал или как?
- Он, тут же понимая в чём дело, немедленно сбежал.
- Кто-то говорил, что он на реку его отвёз, а кто-то на берегу это сделал
- Вот враг несусветный. Не дай, бог, попадись мне он в лапы, я б его разорвала на части.
- Укроти свои эмоции,  тот мальчишка младший братец этой шизофренички.  Он тоже живёт вместе с нами в одном общежитии.
- А что милиция?
- Милиция, говоришь?  Да, ничего, милиция не помогла. Откупились они.  Богатые всё затёрли, замяли. А теперь ходят ещё и носы кверху дерут.
- Оно и видно сокола по полёту. Подальше надо от таких  людей держаться. Что-нибудь сотворят,  а на тебя по соседству спишут.
- Где,  наша, мама?
- Какая мама?
- Мы ничего такого о ней не знали,  не подозревали даже, приняли, как за старшую подругу, и стали называть её мамкой.
Пока  Варька рассказывала; Елену   как волной сдуло из общежития. Собрала свои пожитки и вместе с братом переселилась к родственникам на квартиру.
- Правильно, Варя, правильно, нечего скрывать подонков,  не то расплодятся, как гниды в загашнике,  хрен выкорчуешь их оттуда.
Озираясь по сторонам, Варька заметила Катю.
- Ничего я и с этими справилась, с помощью некоторых  помощников. В одиночку то с ними тоже трудно воевать.
- Ты это о чём, Варвара?
- Да, проехали, всё о том же, с паршивой гнидой.
Девчата подумали, что рассказывают о человеке, а Варька, о своём наболевшем вопросе.
- Ты, как, милая моя, справилась с  паразитами?
- Ещё бы! Только так, и ни как больше!
- Вы, это о чём, девчата?
-  Это наше личное, не подлежит  обсуждению. Так, нет? Так на чём мы остановились?
- Напомни.
- Ты решила организовать литературный вечер, кажется?
-Ах, да-да!  Сначала я хотела бы узнать, кто и как относится к литературе.
- Проще простого. Вон, видишь, из рук не выпускает книгу. Как  посмотришь днём и вечером, даже за обедом с книгой.
- Это ни есть оправдание любовью перед книгой. Тогда надо у неё спросить, как насчёт ошибок в сочинениях?
- Одни пятёрки!
-  Если по пятёрке ошибок, то это уже ни литератор.
- Она пишет сочинение на одни пятёрки.
- Катя, ты её уже давно знаешь, можешь поговорить с ней на эту тему.
- Попробую, чего уж там. Мне, кажется, она не откажет.
- Так, значит, запишем. А ещё кого бы ты предложила?
- Новенькая у нас появилась за неделю раньше до твоего прибытия. Она тоже очень хорошо читает стихи. Заслушаешься её  дикцией, а в общем чтением. И её сестра от неё не отстаёт. Правда, она немного её старше.
- Причём здесь это, Катя? Сколько у нас переростков, а ведь учатся же. Ты и её попробуй, приобщи. Итак, уже приблизительно трое, не считая нас двоих.
-Всего будет пять.
- Только ты запомни, я по субботам всегда дома, с матерью. На меня не рассчитывай.
- Я попробую  приобщить через заведующего клубом ещё и деревенскую молодёжь.
- Вся деревня уже у нас в классах; так, что не придётся бегать по домам.
-  Тогда я приглашу  воспитательницу из детского сада. Она мне сама, как-то подала намёк, когда  мы с ней разучивали песню.
- Какую?
- Про рекрута, что на посту стоит. Старинная, старинная песня.
- Напой.
- Не могу. Забыла. Она придёт, в клуб напоет.
- В общем, состав чтецов уже солидный, больше уже и не надо. Может, Васька твой что-нибудь прочитает.
В какой-то степени, Варьку задела, словом Васька твой, но Варя не подала вида, как будто не слышала  последней фразы. Катя это восприняла тоже, как  не нужной  вставкой в разговоре
- Я довольная составом участвующих. И всё- таки, без Василия нам не обойтись. – Подруга внимательно смотрит в глаза Варьке. – Что молчишь?
- Можем и без него обойтись.
-Каков есть выход у нас, если решили организовать литературный вечер? Ты, хоть это себе представляешь?
- Пробный вечер можем провести в зале спортивном нашей школы.
- Нет, Варька, у тебя, что-то с ним произошло?
- Как и с тобой произойдёт, если будешь надоедать своим Васькой.
- Причём здесь мой?!
- Тогда, почему он должен быть моим? Ещё хоть раз намекнёшь, слово твой; я порву с тобой всякие отношения.
- Хорошо, хорошо, ну, его к лешему, твоего Ваську!
- И твоего тоже!
Девчата рассмеялись. Хохочут – не остановить.
- Тогда я сама завтра пойду к нему, договариваться насчёт помещения, так сказать насчёт аренды клуба.
- Я же только, что сказала; пробный вечер проведём в спортивном зале школы. Тебе это понятно? И руссичка об этом давала понять. Она останется очень довольной, если мы примем её предложение.
- Вообще она всегда  видит себя обособленной, никого кроме нас, школьников.
- Возможно, она права. В наш клуб кто заходит. Одни пьяницы, и их собутыльники.  Не успеют зайти, как от них так веет навозом. Духи «Москва» не перекрывает запах фермы.
- Ты, что против скотного двора?
по 150 страницу
Продолжение следует...