Зелёное гостеприимство

   В нашем городке всегда тихо и спокойно, народ не отличается особенной весёлостью и оригинальностью, а по праздникам все традиционно пьют популярный пенный напиток и отдыхают дома, со своими семьями, после тяжёлых трудовых будней. Конечно, народ у нас работящий, знающий себе цену, да и моя семья не сильно отличается от прочих. Всё своё детство, которое, в общем-то, закончилось не так давно (ведь мне уже двадцать с лишним), я провёл, ощущая, что буквально ничего удивительного и чудесного со мной в жизни произойти уже не может, - к такой обыденной и текущей неспешно жизни маленького городка я привык с рождения.

Но однажды, в погожее мартовское утро, незадолго до моего дня четырнадцатилетия и в канун Дня святого Патрика, дедушка постучался в мою комнату как-то особенно вкрадчиво, словно другим, более искусным своим стуком, который был предназначен для чего-то особенного.

- Деда, входи!

Я был удивлён таким уж аккуратным и уважительным дедушкиным поведением по отношению ко мне, ведь раньше он себя так не вёл. Он протиснулся в полураскрытую дверь и присел на краешек моей кровати. Час был ранний, я только недавно продрал глаза. Дед внимательно посмотрел на меня и сказал:

- Внучок, давно хотел рассказать тебе секрет, который, в канун дня святого Патрика, перед его четырнадцатилетием, я рассказывал твоему отцу.

Раньше деда не рассказывал мне ничего подобного, фантазия моя разыгралась, и я уже жаждал чего-то удивительного и неповторимого.

- Деда, рассказывай поскорее!

Дедушка медлительно, словно нарочно, подогревая мой интерес, стал поправлять свои очки. Потом тихонько встал, прислонил трость к моей кровати и снова сел, уже более расслабленно. Взглянул на меня и произнёс тихо-тихо, при этом еле сдерживая улыбку:

"...было это много-много лет тому назад. Было мне лет так тринадцать-четырнадцать отроду, - стало быть, совсем, как тебе сейчас. Мать послала меня в лес за грибами к празднику, хотела наготовить стол, да гостей собрать. Я, ничего не подозревая, с маленькой корзинкой для грибов, отправился в лес. Уже на подходе к опушке я услышал еле уловимые для уха человеческого звуки. Как сейчас помню: я, весь облачённый в зелёное, в смешной самодельной шляпке набекрень, роста небольшого, сам того не подозревая, пустился в пляс, напевая едва различимую мелодию. Бегу я вприпрыжку по лесу, переступая через корешки да ветки, и ко мне вдруг подходит такой же сорванец.

- Ты чего это, поешь? Разве ж где музыка играет?

- Ага, играет! А то ты не слышишь!

Малец почесал в затылке, отогнул ладонью ухо, направив его ко мне, словно это я играю на невидимой волынке, медленно произнёс:

- Неа, не слышу!

Я инстинктивно присел на корточки: отчего-то детский мой слух безошибочно определил источник звука. Мой новый друг повторил это движение за мной. Я прислушался и понял, что едва различимая музыка, звучащая издалека, и без того очень тихая и робкая, хоть и несомненно весёлая, перекрывается еще каким-то назойливым звуком.

- Слышишь?

Мой друг отрицательно покачал головой.

Я прижал палец к губам, чтобы сорванец не шуршал ветками под ногами. Он прислушался и замер. Я стал крутить головой, как сова, во все стороны, пытаясь найти источник такого близкого, ясного, шумящего и назойливого звука. Он казался мне знакомым, словно даже в другой момент он мог бы стать для меня приятным, но только не сейчас.

С опушки леса тропинка уходила куда-то вдаль, там сгущались густые ветви и листва; в ранний утренний час, когда солнце так высоко над долиной, в той чаще было темно, словно в сумерках. Я смекнул, что нам нужно туда и жестом указал путь своему новому знакомому. Мы прокрались по тропинке вперед. Я шёл первым, раздвигая густые ветки м листву перед нами. Мы оказались в той самой тёмной чаще. И вот он, источник звука! Перед нами шумел прекрасный ручеёк, так показалось нам сначала, а на самом деле это был богатый горный водопад; мы были такими маленькими, а он огромным! В лесу журчал маленький хвостик этого настоящего большого красивого водопада, похожего на длинного китайского змея.

Свое начал он брал в гористой местности, а в наш лесок спускался совсем чуть-чуть, невзначай напоминая о прекрасной нетронутой природе ближних гор. Мы настолько засмотрелись на водопад, что совсем забыли, что он и был источником звука, мешающим нам отыскать долгожданную музыку, которую я слышал всё это время. Я снова стал крутить головой по разным сторонам и неожиданно понял, что с другой стороны водопада, то есть, немного поодаль от него, если поворотить направо - стоит широкий раскидистый дуб, растущий здесь наверное, несколько сотен лет или и того больше - наверняка, он старше всех людей в нашем городке. Я молча указал моему другу на дуб, и он нехотя поплёлся за мной вглубь леса, невольно теряя из виду водопад. Мы тихонько подошли к дубу, я снова сел на корточки и прислушался. Звук усиливался, мелодия звучала ярче и настойчивее. Я, не обращая внимания на моего друга, смело бросился вперёд, раздвигая руками густые ветви, покрытые свежими мартовскими листочками: я точно знал, что за этим дубом есть поляна, ведь дуб словно искрился утренним солнечным светом изнутри, за ним не было видно густой чащи леса. И я оказался прав: огромная поляна, как широкое поле для игры в регби, раскинулась за этим дубом. Вся она шевелилась, вся словно кишела беспорядочным движением. Зелёная поляна в этот момент была олицетворением хаоса, - тогда я не знал таких слов, но сейчас, будучи твоим дедом могу точно сказать, что так оно и было. Мой новоиспечённый друг вылез из чащи следом за мной и взгляд его устремился прямо на кишащую поляну.

- Это что ещё такое?

Я пожал плечами. Мы оба, не сговариваясь, тихонько прошли несколько шагов вперед, подходя вплотную к кишащей массе среди листвы и снова присели на корточки; стали вглядываться в зелень, которая не так давно, всего каких-то пару недель назад только начала выглядывать из-под снега на свет божий. То, что мы увидели, по сей день стоит у меня перед глазами, словно это было вчера.

То ли тысячи, то ли сотни тысяч маленьких зелёных человечков танцевали и кружились на поляне, лиц мы разглядеть толком не могли, но что музыка исходила от них теперь знали точно, - она сделалась вдруг громкой, звонкой, ясной и близкой, когда мы заметили сотни маленьких открывающихся ртов, издающих такие чудесные звуки. Завидев нас, человечки резко прервали свой праздник и оцепенели, словно думали, что таким образом они сольются с зеленью и мы решим, что звучание их пронзительных голосков нам послышалось. Мы с другом были шокированы, мы даже не смогли ничего сказать, когда нам открылась эдакая картина. Ведь мы ожидали услышать и увидеть все, что угодно, кроме этого. Мое сердце наполнилось счастьем: я увидел нечто удивительное и волшебное, то, что можно и даже нужно держать в секрете от взрослых, потому что они попросту не поверят в подобные вещи. Тишина длилась несколько долгих секунд, похожих на затянувшуюся муку, мы молча ждали продолжения "зелёного веселья". Я стал вглядываться в пестреющую толпу человечков еще пристальнее и невольно заметил, что это - не хаотично движущиеся фигуры, а вполне логичное шествие в честь какого-то светлого праздника. Прищурившись, я различил карету и двух полевых мышей, запряженных в нее, вокруг кареты толпились слуги, карета подъезжала к месту, похожему на площадь, - на площади была башня с часовым механизмом - совсем таким же, как у нас; на площади было множество каких-то разноцветных зданий, и всю площадь заполняли толпы зевак, глядящих на карету. С другой стороны выстроилась армия, - это я понял по тому, как эти людишки были выстроены - ровными рядами, оставляя место для проезжающей кареты, словно они будут отдавать честь тому, кто в ней. Все это действо занимало пространство длиною в дюймов сто или около того. А вот если заглянуть подальше, туда, где кончалась "площадь" - повсюду были разбросаны, как костяшки какой-то популярной игры, крошечные улочки с цветными домишками. Ход моих мыслей были нарушен тем, человечек, вышедший из кареты, одетый богаче прочих, наконец оказался на площади и стал во все глаза глядеть на нас.

Нам с другом пришлось еще сильнее наклониться к земле, чтобы посмотреть на него в ответ. Тишина царила в маленьком зелёном государстве, и сейчас, откашлившись, человечек начал говорить:

- Добро пожаловать в наше государство, опасные гости! Множество десятков и тысяч лет скрывались мы от ваших глаз, но теперь, если наше государство рассекречено, мы готовы принять бой и отстоять свою родную землю ценой собственной крови.

Глаза его были серьёзны, но мой новоиспечённый друг внезапно расхохотался, не восприняв всерьёз такую крохотную важную персону. Я пихнул его локтем в бок и решил взять ответственность на себя.

- Мы пришли с миром, Ваше Величество, и не желаем зла вашему народу. Мы лишь заблудились в лесу и шли на звуки чудесных голосов ваших подданных.

Король выпрямил спину, явно удивившись, и взглянул на моего друга. А тот, сощурившись, тихонько простонал, глядя на меня:

- Я ничего не вижу... Они же совсем крошки.

Я решительным движением руки достал из кармана своих брюк большую лупу и протянул ему. Он удивлённо схватил ее руками и взглянул на меня, словно говоря "она все это время была у тебя в кармане?"

Не мог же я при короле чужой страны начать объяснять этому непутёвому, что я вспомнил о лупе только что, ведь матушка дала мне её, чтобы я ненароком не набрал в корзину мухоморов.

Король произнёс:

- С кем имею честь говорить? Вы, неужто, король человеческого мира? Это ваш верный слуга?

Тут уже я не смог сдержать улыбку:

- Что вы, Ваше Величество! Мы всего лишь дети, подростки, дома нас ждут родители! Мне скоро будет четырнадцать лет. А это мой приятель, ему и того меньше!

Король сделался задумчивым.

- Как изволите к вам обращаться?

- Меня зовут Лукас.

Я ткнул коленкой моего друга.

- Ай!.. То есть... Я - Гай.

Король приветливо кивнул головой.

- Мое имя - Аластар, я - правитель этого государства.

Он спустился со специального помоста и подошёл к нам ближе.

- Ваше Величество, а почему вы решили, что люди захотят пойти на вас войной?

Аластар был расстроен этим вопросом. Он тяжело вздохнул.

- Когда-то давно люди постоянно воевали с нами, ведь люди - существа очень ненасытные, недалёкие, грубые и жестокие. Наше маленькое государство живёт на опушке этого леса уже не первый век, но еще ни разу никто из людей нас не находил. Знаете ли, если вы и правда пришли с миром, я этому искренне рад, но как видите, у нас праздник, мы не сможем дать вам то, чего вы пожелаете.

Король развёл руками и с досадой посмотрел на нас. Мы с Гаем обменялись недоумёнными взглядами.

- Ваше Величество, но нам ничего не нужно от вас!

Аластар недоверчиво поднял бровь.

- Но разве вы не знаете, кто мы?

Мы пожали плечами.

Тут по всему государству, по огромной толпе зевак пошли слухи, смешки и шёпот. Толпа маленьких зелёных человечков зашевелилась.

- Мы - лепреконы.

Мы с Гаем лишь неловко улыбнулись, но ничего не сказали. И тут Аластар понял, что мы и правда ничего не знаем о "зелёном народе". Он махнул рукой в сторону своих слуг со словами:

- Лепреконы, покажем человеческим детям, что такое настоящее "зелёное гостеприимство!"

Поляна засуетилась, маленькие людишки забегали втрое быстрее обычного, а Аластар начал свой рассказ.

- Раньше лепреконы были высокими, чуть выше вас, человеческих детей. Мы всегда были волшебниками, исполняющими любое желание. Мы жили среди людей, отдельной общиной, но все же среди вас. Но вскоре люди поняли, что мы - те, кто может исполнить любое их желание. Они стали преследовать нас днём и ночью, наша жизнь превратилась в ад. Тогда нам свыше была дарована способность менять рост, становиться крохотными. Мы превращались в крошек, спасаясь от погони. Каждый раз, когда мы обращались обратно в человеческий рост, люди шли на нас войнами, пытаясь отнять самое дорогое - наше волшебство, заполучить возможность бесконечно исполнять свои алчные желания, чтобы плести козни друг против друга. И мы решили остаться навсегда маленькими, поселились здесь, на опушке этого леса, стали самым мирным народом, процветающим королевством.

Каждый год в канун Дня святого Патрика, мы собираемся здесь, облачаемся во всё зелёное и празднуем самые крупные и счастливые события нашей жизни. Все свадьбы и коронации проходят у нас только в канун Дня святого Патрика, - это наш священный праздник. И сегодня моя младшая дочь Агнеш выходит замуж за принца Дании - наследника престола другого, далекого от нас королевства лепреконов, Гаррета. Будьте же гостями на нашем празднике, человеческие дети!

Аластар поправил корону, отошёл в сторону и жестом показал на карету. Из нее вышла прелестнейшая девушка с пышными локонами, свисающими на лицо и в светло-салатовом платье в пол, за руку её держал рыжеволосый юноша в зелёном костюме. Агнеш и Гаррет махали нам рукой и улыбались. Аластар казался очень счастливым отцом семейства и правителем маленького дружного народа.

- Лукас, Гай! Сегодня вы - наши гости! Просите всё, что угодно, кроме исполнения желаний! У нас праздник, мы хотим, чтобы в канун нашего священного праздника вы погуляли с нами на празднике нашей семьи! Свадьбе моей дочери!

Я украдкой взглянул на Гая, он смотрел на маленький народец влюблёнными глазами, и я тоже втайне мечтал оказаться рядом с ними в такой радостный для них час. Я набрался смелости и произнёс:

- Ваше Величество, король Аластар, мы с моим другом очень хотим всё-таки загадать желание...

Аластар недовольно покачал головой, словно говоря "алчность, жажда наживы и власти победила в людях всё доброе и светлое".

- Но только одно желание!

Аластар угрюмо произнёс:

- Так говорят все люди!

- Но прошу, поверьте нам!

Аластар опустил голову, Агнеш жалобно посмотрела на него:

- Папа, пожалуйста, в честь праздника...

Аластар снова посмотрел на нас:

- Ладно. Чего вы хотите? Горы золота? Замок у реки? Власть для ваших семей?

- Только на один сегодняшний день уменьшиться и весело провести время с вашим дружным народом на празднике вашей семьи. Это будет самый лучший праздник, на котором мы когда-либо бывали!

Аластар просиял, счастливо улыбнулся, повернулся лицом к толпе горожан и те радостно закричали, ликующе подтверждая гениальность моей идеи.

Через несколько секунд мы очутились на волшебном празднике жизни. Мы уменьшились до размера лепреконов по лёгкому взмаху руки короля Аластара. Все лепреконы были одеты в причудливые зеленоватые наряды, у них были удивительной красоты шляпки и котелки на головах, на мужчинах, как влитые, сидели яркие пиджачки и смокинги, на женщинах красовались нарядные платья и сарафанчики. Мир каменистых домиков, словно склеенных из ожившей детской книжки окружал нас со всех сторон. В богатую карету были запряжены приветливые полевые мышки. Часы на башне показали полдень, когда мы пустились в пляс вместе с нашими новыми друзьями. Я был одет на удивление подходящим образом к этому празднеству, у Гая в уменьшившемся на спине рюкзаке завалялась старая зелёная кофта, он быстро надел её, чтобы вписываться в местный колорит. На площади, возле кареты, стояла маленькая сцена, которую, с человеческого роста я и не разглядел. В потоке всеобщего пения и танцев, на сцену выбрался человек и запел звонким бархатистым голосом весёлую мелодию. Он пел так искусно и так заразительно весело, что я невольно расстроился, что не знаю нот, чтобы ее записать.

Когда волшебный вечер закончился, король Аластар подарил каждому из нас на память по клеверу-трилистнику..."

Дедушка встал с моей кровати, взял трость и поплёлся к двери, пока я сидел, разинув рот, всё ещё оглушённый своими фантазиями, нарисованными в юной голове искусным дедушкиным языком. Я окликнул его:

- Деда! Ты куда?

Он заговорщицки улыбнулся и вышел из моей комнаты. Через несколько минут долгой, ковыляющей походкой, он снова ковылял по моей комнате, опираясь на свою трость. В другой руке он нес наш семейный альбом с фотографиями. Он подошёл и снова сел рядом со мной на кровати.

- Деда, зачем ты принёс наш семейный альбом?

Дедушка молча открыл последнюю страницу и указал пальцем на еле заметный бумажный кармашек, которого я раньше не замечал. Голова моя вытянулась и я стал разглядывать карман на странице, к которому потянулась жилистая рука моего деда. Он достал маленький трилистник, плоский и засушенный, как для школьного гербария, и аккуратно положил его на мою раскрытую ладонь. От удивления, у меня, казалось, покраснели уши и улыбка глупо расплылась во все стороны.
- Это он, деда? Это тот самый трилистник.
Теперь дедушка улыбнулся мне своей самой открытой, самой искренней улыбкой и произнёс:
- Да, внучок, храню его почти шестьдесят лет.
Он ненадолго замолчал, потом, спохватившись, стал быстро переворачивать страницы семейного альбома.
- Гляди, дорогой...
Он открыл страницу, на которой была большая, почти во всю длину страницы фотография двух юных мальчишек-подростков.
- Справа - я, слева - Гай! Мы дружили, пока я не переехал и не встретил твою бабушку.
Дедушка сентиментально улыбнулся, своей милой улыбкой, которую я вижу у него на лице очень редко. Потом легонько отогнул край фотографии, и выяснилось, что между фото и страницей было небольшое пространство, похожее на такой же карман, как на последней странице, только гораздо больше. Он достал из него виниловую пластинку, аккуратно, держа её лишь за краешек, поднес к столу, где стоял мой любимый проигрыватель, и спустя пару секунд мою комнату заполнила чудесная музыка. Там звучали народные мотивы, пляски и песни леприконов я слышал и видел так явно, словно они праздновали свадьбу в моей комнате! Напрасно я пытался узнать, как дедушка умудрился записать их священную песню, которую они поют каждый год в канун Дня святого Патрика на пластинку, он лишь пожал плечами и загадочно произнёс:
- Волшебство!
Сейчас мне двадцать с лишним лет, я закончил университет и могу работать писателем или редактором в престижном издательстве. Но что вместо этого делаю я, спросите вы? Я пишу для своих читателей эту историю, раздумывая, где приукрасить, где присочинить, а какие подробности совсем стоит упустить из виду. Дедушка сидит дома и ждет от меня новостей из редакции, надеется, что нашу семейную историю знакомства с магией, опубликуют. А я, обещал ему, что приложу оцифрованную запись со старой грампластинки из его детства.
P. s. Если сейчас вы читаете это и слушаете живое выступление лепреконов с той самой полянки, на которую мы много раз возвращались с дедом, значит мою рукопись приняли в издательство, а я просто так глупо и по-детски решил оставить для вас это послесловие, дорогие читатели!

22.03.2023