Все мы родом из детства 17

http://proza.ru/2023/03/28/1703 Начало

Глава 17

    От автора:
    Эту тяжёлую главу надо было написать раньше. Сегодня она, как возвращение в прошлое от описанных последних событий.
             ************

     Каждый человек, вне зависимости от собственного желания, на своём жизненном пути переживает потерю близких ему людей.

     Одной из самых больших потерь для Любы была смерть её мамы.

     Ещё в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году,  в пятьдесят два года у неё случился инсульт. Пытаясь сегодня понять причины этого недуга, можно лишь предположить, что мама в это время много нервничала. Камчадалы рано уходили на пенсию. Согласно закона можно было не получать её в пятьдесят лет, а проработать ещё год в рабочей должности, чтобы та самая пенсия увеличилась со ста двадцати рублей до ста тридцати двух.

     Это сегодня кажется, что разница в двенадцать рублей просто смешна. Но в те годы такая повышенная пенсия обеспечивала вполне комфортную жизнь без всяких подработок.  В борьбе за эти двенадцать рублей Галина Сергеевна после пятидесяти лет перешла работать медсестрой в психонаркологический диспансер.

     Однако прибавку мама почему-то так и не получила и очень расстраивалась по этому поводу.
А ещё доставил много беспокойства её любимчик, брат Любы, Андрей. Он отслужил в армии, но домой упорно не приезжал целых три месяца. И мама тоже из-за этого нервничала и не понимала причин. А когда Андрей приехал, то сказал, что у него в Приморье есть девушка, которая беременна от него и вот-вот должна родить.
Отец тогда сказал ему, что «умел наблудить, умей и ответ держать. Поезжай и привози её сюда!»

     Так в семье появилась невестка Ирка. Привезёт её Андрей уже с двухмесячным ребёнком. Люба помнит, как они с Николаем встречали брата и его женщину в аэропорту и переправляли их в Тигиль к родителям. В дальнейшем молодые останутся жить в Приморском крае, в Черниговском районе, в селе Монастырище.

     А потом у мамы случится инсульт. Отец пришлёт Любе телеграмму, и Люба, бросив работу и семью, прилетит в Тигиль. Она пробудет там десять дней, ежедневно станет навещать маму в больнице и наводить порядок в родительском доме. Мама будет ещё долго лежать в больнице, а потом, уже дома, понемногу восстанавливаться.
И хоть руки её будут плохо слушаться, однажды она напишет своим родным в Иваново письмо, которое до сих пор бережно хранится у Ирины, дочери дяди Лёвы:

     «Здравствуйте дорогие мама, Ира, Дима! Мама, письмо получила, спасибо. У Ирины горячая пора - защита диплома, нервишки ещё раскачает, но пусть не переживает, всё ещё впереди, много всяких невзгод, так что надо себя немного беречь и успокаивать. Вот я переживала за всё, да нажила себе болезнь. Раньше думала, что не сломлюсь, а вышло по другому.
У других больше переживаний, да и то ничего, а у меня видно слабые нервишки, не закалила их вовремя. Так что Ира пусть ко всему относится полегче. Отец звонил, что послал ей документы и должен выслать деньги на дорогу. Правда он чаще разговаривает с дедом, а я один раз с ним разговаривала. Мы надеемся, что к осени я буду лучше ходить , и будем выбираться из этой дыры. Я вам писала, что Андрей просится обратно в Тигиль, но не знаю, что из этого получится. Отец против этого, да он и не пойдёт за вызовом, а я ходить не могу далеко. Вот такие дела. Мама, напишите как Дима. Не выбраться ему из этой болезни, слишком далеко зашло. Ну что поделаешь, такая видно у него доля. А я чувствую себя хорошо. Голова не болит, давление контролирую, занимаюсь гимнастикой, разрабатываю руку да и ногу. А дед у меня что профессор, всё делает мне сам, даже уколы, всему научился за время моей болезни. Конечно, ему как мужику всё трудно делать, все бабские дела, ну а что сделаешь…
Особенно не любит мыть посуду, а я одной рукой тоже не могу, и всё ему приходится самому.
Пишите, жду от вас писем. Сердечный вам привет от деда, а от нас Алексеевым. Целуем Вас,
             Галя, Коля
22.04.1988 г.»

     Осенью родители всё-таки переберутся в свою давно построенную квартиру в городе Иваново и станут там потихонечку жить. Отец тоже уже будет на пенсии, и большинство домашних дел так и останется на нём.

     За год до её смерти Люба полетела по путёвке в Югославию. Её муж Николай, видя как она устала, разрываясь между работой, детьми и непростым бытом в маленьком частном доме, каким-то образом достал ей туристическую путёвку в эту полу капиталистическую страну. Из Москвы Люба позвонила маме, но не сказала ей, что находится в Москве, на пути в другую страну.
- Как  тебя хорошо слышно, Любочка! - скажет ей мама,
- Как будто ты совсем рядом.

     Люба и сегодня винит себя за то, что хотя бы на обратном пути не нашла возможность заехать  в Иваново.

     Все мы в чём-то виноваты перед нашими родителями…


     У мамы во время жизни в Иваново будет ещё несколько приступов. В сентябре тысяча девятьсот девяносто второго года отец вновь сообщит Любе, что ей надо срочно прилететь, потому как у мамы новый инсульт, который она вряд ли переживёт. 

     Время в стране непростое, прошёл лишь год с момента попытки переворота в стране членами ГКЧП, но уже произошёл распад Советского Союза, населению раздаются приватизационные чеки, идут вооружённые столкновения в кавказских отделившихся республиках. Население нищает, процветает торговля всего и где только возможно: на лотках, в подвалах, с личных машин, на коробках и верёвках между деревьями.

     Стабильности нет, зато есть Свобода, во всяком случае, так казалось.
Помнится анекдот тех времён:
Встречаются две небольших стайки воробьёв на границе с Россией, сидят на деревьях, чирикают.
- Вы куда? - спрашивают одни.
- Мы в Россию! У вас же теперь Свобода, почирикать хочется! А вы?
- А мы из России. Уже начирикались, теперь бы поесть чего…

     Неудивительно, что в такое время были проблемы с билетами на самолёты, хорошо, что они вообще летали.  Такие же проблемы порою были и со связью. Уже появились междугородние таксофоны, с которых при пересадке с одного самолёта на другой, Люба пытается дозвониться до тётки Антонины в Москве, у которой был дома телефон, но толи Люба не умела обращаться с таксофоном, толи монеток у неё было мало, но тётка Любу не слышала.

     Когда самолёт приземлился в Иваново (тогда ещё, как ни странно сегодня, летали самолёты из Москвы), и Люба добралась до квартиры родителей, то мама находилась в состоянии комы, а отец стоял на коленях у её кровати.

     В больницу маму почему-то не забрали, приходила медсестра и показывала Любе, как надо ухаживать, как складывать гармошкой и подстилать пелёнки, обмывать, делать массаж, чистить зубы. О памперсах в то время даже не слышали. Медсестра говорила, что у Галины Сергеевны очень сильное сердце и только благодаря ему она ещё живёт. Однако, на коленках у мамы уже появились синяки, шло отмирание конечностей.

     В какой-то момент Люба даже подумала, что если конец неизбежен, а он неизбежен точно, то хорошо бы сердце мамы досталось какому-то больному человеку, ждущему пересадки…

     Мама, как казалось, ни на что не реагировала, только стонала, и Люба думала, что ей больно.

     Из Москвы прилетели тётка Антонина с мужем, а через несколько дней и брат Андрей, которого тоже успели вызвать из Приморья.

     Когда Андрей кинулся к кровати матери и стал говорить какие-то слова, такие как «мама, мамочка», то из одного глаза Галины Сергеевны выкатилась слеза, она как будто бы ждала приезда своего любимчика.

     Был вечер пятницы. Не в силах смотреть на маму с Андреем и кое-как подавив обиду, Люба позвала тётку сходить с ней в магазин за продуктами. Она понимала, что дело близится к концу, а в выходные все магазины будут закрыты, и если не дай бог что, приедет родня, и всех надо будет кормить. 

     Они кое-как успели до закрытия, а когда вышли из магазина, у окон его уже метался муж Антонины. И тогда Люба сказала: Мама умерла!
- С чего ты взяла?! - одёрнула её Антонина.
- На мужа посмотри своего, сейчас скажет… - ответила Люба.

     Благодаря соседке по лестничной площадке Ольге, Люба смогла объездить все нужные инстанции в городе, из которого она уехала ещё подростком и точно знать не могла, где следует соблюсти формальности , связанные с захоронением.

     Она оформила документы, выбрала гроб и венки, которые доставили прямо в квартиру на пятый этаж и установили почему-то в детской комнате. Приехал сотрудник похоронного бюро и сам произвёл все необходимые манипуляции с телом. Он удалил всех из комнаты, обмыл и одел покойную, обработав каким-то раствором, потом сам в одиночку уложил в гроб.

     Приехали младший брат мамы Михаил со своей женой Валентиной.

     Валентина сказала Любе и Андрею, что они должны посидеть возле мамы. В умершем теле всё ещё происходили какие-то процессы, и в какой-то момент пальчик на руке Галины Сергеевны шевельнулся.

     Любе было тридцать четыре года, Андрею и того меньше, но их обоих после этого шевеления как ветром из комнаты сдуло. Дверь в комнату закрыли, и ещё сутки до похорон туда заходила лишь мужественная Валентина, чтобы обработать открытые участки тела специальным раствором, оставленным в банке сотрудником погребальной конторы.  Отец пил на кухне.

     Сами похороны Люба помнит плохо. Память словно заблокировала эти воспоминания. После девяти дней от похорон она улетит домой, на Камчатку.

      (Продолжение следует)
http://proza.ru/2023/05/26/865