Наш мальчик

- А вот это мы берем?
- Давай рассудим с точки зрения логики. Сейчас какое время года?
- Осень.
- А дальше какое будет?
- Зима.
- То есть правильно понимаем, что в ближайшие несколько месяцев велосипед тебе не понадобится?
- А потом я на чем буду ездить?
- Вспомни, пожалуйста, что мы говорили по поводу ответа вопросом на вопрос…
- Это не вежливо. Ладно. Да, велосипед мне не понадобится в ближайшие месяцы. Но у меня тогда есть вопрос.
- Слушаю.
- На чем я буду кататься, когда наступит лето?
- Здесь может быть несколько вариантов ответа. К лету мы уже вернемся обратно и будешь кататься на своем любимом. Или к лету мы решим остаться там, и попросим тетю Бежан отправить велосипед. Или купим тебе новый на месте. Или мы поедем куда-то еще, и добудем тебе велосипед там.. Какой из этих вариантов тебе нравится больше?
- Мне бы понравилось, если бы вообще не уезжали. Почему мы уезжаем?

Вот и весь разговор. Мне не впервой оказываться в этом тупике с тех пор, когда мальчишка появился в моей жизни. Теперь я - канатоходец, который идет по тросу с длинной палкой в руках. На одном конце - груз ответственности за воспитание человека, на другом - безграничная к нему любовь и привязанность. Выкручивайся как хочешь, если есть цель максимально не навредить, будь готова все объяснять и растолковывать доходчиво и честно, потому что вранье и лицемерие этот малыш чует за версту.

Главное - вывести маленького человека на нужное тебе восприятие реальности. Пусть для него это будет такая игра и приключение, пусть он будет захвачен идеей о лошадях и конюшнях, пусть думает, что он - инопланетянин, потому что это все своего рода волшебная призма, которая сохранит его детство чуть дольше. Все остальное ему знать не стоит. Взрослый мир с его историей и паршивыми проблемами еще догонит его, когда он станет чуточку старше, но сейчас я могу сохранить для него немного волшебства, и это - моя основная задача, важнее которой нет ничего в этом мире.

- Мы переезжаем, потому что мы с тобой - путешественники и исследователи. Только представь, сколько всего нового и интересного можно найти в этой большой стране. Там живут люди, которые совсем не похожи на нас, у них другие обычаи и язык, они даже выглядят иначе. Такая возможность узнать их, это же практически как встретить существ с другой планеты…
- Вообще-то, я люблю пришельцев. Но разве это не мы будем пришельцами там? А что если мы им не понравимся? А что если они захотят нас убить?
- Все ты правильно говорил в начале, а потом не совсем. Ведь мы умные пришельцы, и у нас есть план. Ты же помнишь, что у нас всегда есть план?
- Да, а еще план, если план не сработает, другой план, если первый или второй сработает не так, как мы думали, экстренный план, план эвакуации, запасной план и план на случай, если все пошло не по плану.
- Вот, молодец. Горжусь тобой. А еще, проваленная подготовка…
- … это подготовленный провал!
- Верно. Поэтому мы как следует подготовились. Во-первых, мы изучили новую территорию и ее обитателей по всем доступным открытым источником. Помнишь фильмы, что мы смотрели в последние месяцы? Какой тебе понравился больше всего?
- Про Тамирис. Хоть она и девчонка, она там самая крутая.
- Да, классный фильм. А мне еще очень понравился тот документальный про природу, помнишь?
- Ого, да, а мы поедем во все эти места на лошадях?
- Конечно, поедем. Везде, где только сможем.
- Тогда мне точно велосипед не нужен! Я буду там на лошади ездить. А мы купим лошадь?
- Возможно не сразу, но не могу однозначно сказать нет, потому что знаешь что?
- Что?
- Вообще-то, я неплохой наездник и всегда мечтала о лошади.
- Ого! Ты ездила на лошадях?
- Еще как. В детстве мы с папой ездили в конные походы в горах, а еще у меня подруга работала на конюшне, и мы часто приезжали к ней ухаживать за лошадьми и нам за это давали бесплатно покататься.
- Я тоже хочу на конюшню!
- Вот предлагаю на этом и остановиться пока что. Договоримся о том, что как только переедем - найдем конюшню, куда будем ездить ухаживать за лошадьми и учиться верховой езде. А как станешь уверенным наездником, обсудим покупку лошади. Идет?
- Договор! Я в деле!
- Ну супер, собирайся тогда, еще кучу вещей нужно перебрать.


У меня такой возможности не было. Точнее, мои родители очень старались сохранить мое детство в лихие 90-е в маленьком южном городке страны, которую сейчас все ненавидят. Помню только, что тогда все было очень яркого цвета, а странные правила вроде “не смотри на тех дядь в черных кожаных куртках” казались какой-то игрой типа той, в которую мы сейчас играем с малышом, когда бежим в последнюю страну, подписавшую договор о коллективной безопасности, которая этот договор соблюдает и не развязала под шумок войну с соседями. Он не знает, что мы бежим. Я упрямо выковыриваю эту концепцию из своей головы, чтобы не транслировать и не подать виду, как сильно мне страшно и больно думать о том, что дальше плана нет. Потому что никакого дальше не будет и все, что у нас есть - сейчас, когда мы играем в инопланетян, а каждая такая теплая минута - все, что у нас есть.


- А где мы будем жить?
- Нам очень повезло, потому что дядя Кирилл с женой уезжают и оставляют нам свою квартиру в самом центре города. Она больше, чем наша, оттуда пешком можно добраться куда угодно, а еще - у них гора прямо в городе!
- Что? Прямо в городе?
- Представляешь? Мы сможем ходить в походы, проехав от дома всего 20 минут на автобусе.
- Но у нас же нет палатки. И спальников нет.
- Мы все купим на месте. Там все ходят в походы постоянно, поэтому много магазинов, где продается снаряжение. Тем более нам не обязательно ночевать в горах, раз это прямо рядом с домом, можем ходить в походы одного дня.
- Ого! Тогда я беру эти ботинки.
- Отличный выбор. Только помой их, протри сухой тряпочкой и заверни вот в этот мешок, чтобы не прямо на одежду их класть.
- Можно еще вот эти?
- Мы же договаривались, помнишь? Не больше 2 пар на каждого. И то, только потому, что скоро зима.
-  А что будет с этими?
- Отправим бабушке с дедушкой на хранение. Будешь ходить в них, когда приедем к ним в гости.
- А когда мы к ним поедем?


Расставались в прошлый раз мы очень суетно: отстояв очередь на КПП, пройдя досмотр, торопливо шли к вагону в самом конце поезда. Мама спросила, когда мы увидимся в следующий раз: “Наверное, на новый год?” Я как-то неопределенно ответила, потому что чувствовала, что ответ скорее нет, чем да. Вся та поездка была пропитана каким-то драматическим прощанием, о котором никто не говорил, но его можно было буквально потрогать - настолько осязаемым было это чувство. Расстались наспех, зашла в вагон не обернувшись. Мне невыносимо было прощаться с ними навсегда,  как каждый раз теперь, когда железное чрево уносит прочь от серых лиц, от зеленых человечков, от звуков смерти где-то на границе.


Теперь мы ежедневно общаемся, не то,что раньше. Все эти бесконечные видео-кружочки, аудио-сообщения, фотографии, бытовые разговоры ни о чем - просто, чтобы каждый день знать, что там еще есть, кому отвечать. Чтобы хоть как-то компенсировать то, что мне не хватает силы и мужества взвалить на себя еще двух стариков и то, что когда-то было моей собственной бабушкой, а теперь скорее кусок бессонного злого мяса, как точно подметила одна поэтесса современности. Или поэтка, не знаю как теперь правильно строить феминитивы, все стало слишком запутано в новоязе. Она сбежала из страны еще в первые дни, как будто эхом напутствуя - “прячься и увози”. И вот я прячусь, готовлюсь увозить. Сначала маску на себя, потом на ребенка.

- Когда поедем - не могу тебе точно сказать, а вот они к нам может быть еще до конца года приедут, если все пойдет по плану.
- По одному из планов?
- Все так, малыш.
- Хорошо, что у нас на все есть план.

Улыбаюсь сердцем и сразу же сжимаюсь внутри. От холода и страха, от неуверенности, от стыда, от горя и смятения. Как же хорошо я научилась врать. Делала это с детства по поводу и без повода. Взрослые объясняли это сначала буйной фантазией, потом попросту разводили руками. На вопрос - зачем ты врешь, всегда был ответ - просто. Меня никогда не впечатляли постсоветские морализаторские истории о том, что тайное всегда становится явным, потому что из 10 раз я попадалась только 9. Я заметила, что если убедить себя в реальности истории, когда будешь рассказывать ее другим - они поверят в нее безоговорочно. Ставила эксперименты на родителях и одноклассниках, часто проваливалась за что получала наказания или бойкот. Но мастерство оттачивается годами, разными ситуациями, и если делать что-то достаточно долго - сама не заметишь, как станешь лучшей в этом деле.

У каждого мастера есть свой уникальный секрет. Мой заключается в том, что я не верю в концепцию правды: любая история - субъективна. Спроси 10 свидетелей одной и той же ситуации, что именно произошло, получишь 10 разных историй. Попроси их рассказать в разный период времени, разным людям, в разном настроении - бесконечное множество версий правды, из которых невозможно слепить одну объективную. Она будет всего-лишь приближенной версией, поэтому нет большой разницы в том, что именно ты расскажешь. Кому вообще нужна правда, если есть возможность создавать свой собственный уникальный мир, рассказывая истории о нем самой себе? О том, что ты никуда не бежишь. О том, что скоро к тебе приедут родители. О том, что вы вместе будете кататься на лошадях и ходить в походы. О том, что вы с сыном - инопланетяне. О том, что у тебя есть сын. О том, что война закончится и все будет даже лучше, чем было раньше. О том, что ты дотянешь до этих дней, не съехав окончательно с катушек и не оставшись навечно во Внутренней Монголии, где можно ехать на лошадях со своим нерожденным сыном по бесконечной степи, любуясь горной грядой и читая вечности стихи какой-то диссидентки из альтернативной реальности, где осталось бренное тело куском бессонного злого мяса.