Два портрета. Дедушка

   (Прод.) 

Не сильно ошибусь, если выскажу такую мысль - человеку важно найти своё место в жизни: в любви, в семье, в детях, в увлечении, в профессии. Тогда хотя бы временами он будет прикасаться к счастью и сможет реализовать свои таланты наиболее полно. Борис Pleevsky понял, что нашёл то поле боя, которое захватывает его воображение, заставляет думать, мучаться, отчаиваться и не ограничено ничем, кроме моральных аспектов. Он вознамерился запечатлеть музыку в красках на холсте и порой ему чудилось, что это удаётся сделать в застывших разлетающихся брызгах волн о камни, в парящем буревестнике, в полуобороте дамы, засмотревшейся на красивого мужчину. Временами Борис подпускал в пейзажи экзотические и сказочные образы: восточную красавицу, спускающуюся с облаков, лесовика, нечаянно обнаруженного в ветвях зрителем, Богоматерь, держащую на руках счастливую девочку.
За год у молодых родился мальчик, которого назвали Жаком-Иваном, Глеб, Мария и Франсуаза уплыли за океан в США; немцы после Мюнхенского соглашения 38 года оккупировали в марте 39-го Чехию, а потом и Словакию, образовав протекторат Богемии Моравии, и заключили «Стальной пакт» с Италией. Борис очнулся лишь тогда, когда Германия напала на Польшу, и началась Вторая Мировая война. В картинах Бора появились тревога и напряжение. В Испании националистическая реакция победила, Италия вела войну в Африке, Япония проводила масштабные военные действия в Китая, жёстко подавляя любое сопротивление. Пожар войны разгорался.
Франция готовилась к отражению агрессии со стороны Германии, но, соорудив защитный вал на границе, Линию Мажино, французы были беспечны, весело играли в футбол, предвидя позиционную борьбу с врагом, как в предыдущие годы. Польские события не встревожили трёхцветных, а захват стран Бенилюкс словно загипнотизировал высшее руководство страны. Неожиданная атака немцев через Арденны, которые считались непроходимыми для тяжёлой техники, ввергла союзных военных в ступор. Враг разрезал объединённые армии Франции и Англии танковыми клиньями и в три недели подошёл к Парижу. Французы сдались, а англичанам позволили эвакуироваться на свой остров.
Началась немецкая оккупация Франции и связанное с нею позорное существование. На юге страны образовалось новое французское правительство Виши, которое стало сотрудничать с гитлеровцами. Южная область страны номинально была независима, но полностью подчинялась Германии. Параллельно возникли силы сопротивления немцам, и постепенно развернулась беспощадная борьба здоровых сил общества с агрессором. В ряды Сопротивления вступали патриоты поверженной страны, эмигранты разных стран, военнопленные, бежавшие из тюрем и концлагерей.
Борис поначалу соблюдал нейтралитет, потому что к русским относились предвзято и сразу предупредили об особом к ним отношении со стороны властей.  Он сохранял спокойствие до тех пор, пока фашистские орды не напали на СССР, после чего присоединился к партизанам. Он, свободно перемещающийся по стране с выставкой своих полотен, перевозил из портового Марселя контрабандное оружие и боеприпасы, делал их схроны и изредка участвовал в подрыве немецкой техники и уничтожении живой силы противника.
В Нанте Бор останавливался у себя дома, так как не продал его по дешёвке, а дорого никто не брал. В Париже его всегда ждала неофициальная семья – Натали и Виктор, которому исполнилось семь лет, и он пошёл в первый класс школы. Борис в гимназии изучал немецкий язык, забытый им за неимением практики и надобности, но сейчас он приобрёл учебник и словари, чтобы вспомнить немецкий для пользы дела.
После отъезда Глеба, который на самом деле тянул с Америкой из-за любовницы, столичной Сабрины, Борис имел серьёзный разговор с Борисом молодым.
- Почему ты решил остаться?
- Катрин не хотела уезжать. У неё предчувствие, будто если она оставит мать одну, то та погибнет. Ещё она не хотела покидать родину, которая и для меня стала родной.
- Понятно. Я тоже вряд ли уеду. По тому, как складываются обстоятельства, хочу признаться тебе, пока я жив, в одном щекотливом деле. Видишь ли, ты являешься моим родным сыном…
- …
- Мы, я и твоя мама, познакомились раньше, чем мой старший брат Глеб и она. Я ушёл в навигацию по Волге, как требовал мой покойный отец, а твой – дед. Из Питера, закончив университет, вернулся в Рыбинск Глеб. Мария посчитала, что лучше выйти замуж за перспективного юриста, чем за меня, молодого и необузданного, но уже на тот момент носила тебя в чреве. За месяц моего отсутствия Глеб без памяти влюбился в твою мать и сделал ей предложение…
Они обнялись без слов, Бор налил по рюмке конька, и они выпили за Марию и Глеба.
- Ты можешь сказать Катрин. Ей будет приятнее знать, что я – родной дедушка Жаку.
- Конечно. Я сразу не привыкну звать тебя отцом, ты не обижайся.
- Хорошо, сынок.