За Жизнь! Длинный рассказ

     Здравствуйте! Меня зовут Чаби. Я стар и болен кучей болезней, но в душе - я юнец. Всю сознательную жизнь я хотел поделиться своими воспоминаниями, но, как-то не решался да и не с кем было. Кому интересны душевные излияния пса? Теперь же, почувствовав, что жизнь моя вышла на финишную прямую, я наконец решился на этот шаг. Вот, включаю диктофон... слушайте.., если конечно, кто-то, когда-то меня услышит.

     Родился я двадцать восьмого апреля тысяча девятьсот девяносто четвёртого года (Б-же мой! В прошлом веке!) в городе Нью-Йорке.
Вместе со мной на свет появились четыре брата такой же, как и я чёрной масти, и одна, красного цвета, сестра. У отца моего характер был лютый. Он ненавидел всех и всё, считая себя хозяином округи, чего у нас, на Стэтон Айлэнде – вотчине мафии, делать нельзя: здесь у каждого хозяина есть свой босс. Вот и посадили моего будущего папочку на цепь, но однажды он с неё всё таки сорвался, набросился на юную собачонку, сделал своё чёрное дело и помчался за машиной, которая ему, чем-то не угодила. Итог – перелом задней лапы; так он и остался хромым цепным псом до конца своих дней. А, вот моя мама, всю жизнь оставалась эталоном доброты. Она напоминала мне застенчивую гимназистку конца девятнадцатого века, посвятив себя детям и заботе о покалеченном непутёвом муже. Вас наверное заинтересует откуда я всё это знаю о моих родителях. А, всё очень просто: по ночам, когда летом в домах открыты окна, вы часто можете слышать собачий лай и кошачьи мявки – это наш интернет. Мы – животные, общаемся мозгами и голосом, а не пальцами и кнопками, как вы человеки.

     В семье моего будущего Хозяина было горе: в достаточно молодом возрасте от сердечного приступа восьмого июня девяносто четвёртого года умер Герд, мой предессесор. На следующий день в местной газете появилось объявление о продаже щенков, то есть о моей и моих братьев и сестры. На следующий день вечером в нашем доме появилась семья из трёх человек: мама, папа и он - мой будущий Хозяин. Нас выпустили в комнату на ковёр и в этот самый момент его глаза встретились с моими. Мы мгновенно сделали наш выбор. Я подбежал (если это можно было назвать бегом) к молодому парню, пожевал шнурок его обувки и облизал носок башмака. Это была метка, что означала – я твой! Мой будущий Хозяин вытащил из маминой сумочки пузырёк с белым лаком для ногтей и мазнул им кончик моего уже обрезанного хвостика. Люди – странные существа! Зачем он это сделал? Я бы узнал его из миллиона без всяких мазков... Забрать меня должны были через три недели, но мы уже не могли существовать друг без друга, и через неделю я, облизав мамин нос, покинул место своего рождения и отправился на машине в его дом.

     И так разрешите представиться ещё раз. Моё полное имя, зарегестрированное в штате Нью-Йорк, Лорд Чабс, я - Доберман Пинчер. Как положено по экстерьеру, хвост мой был уже подрезан, а вот ушами предстояло ещё заняться. Для нас Доберманов, подрезка ушей это, что-то вроде удаления зуба для человека. Процедура, мягко говоря, жуткая, но ничего не поделаешь – я должен выглядеть злым красавцем. Но, как я могу выглядеть злым, когда я всего двадцать пять сантиметров длинной (или один фут, если вы предпочитаете английскую систему измерений) и голос мой скорее напоминает осипшего мышёнка, чем Страшилу из сказки Андерсена «Огниво». А, теперь самое главное: когда я вошёл (меня скорее внесли) в мой новый дом, первое, что я почувствовал это то, что дом этот пах любовью и добротой. Я конечно же не слизняк и не желал родиться болонкой. Я - Доберман... и вдруг такое вот чувство?!

     ...И я оставил обсуждение этого вопроса на потом. А, пока что я стоял на коврике у стенного шкафа с приоткрытой дверцей откуда вкусно пахло ношенной обувью. Не долго думая, я сунул нос в щель и, ухватив первый попавшийся башмак, вытянул его наружу. Этим башмачком оказался тапочек мамы Хозяина. Лизнул я пятку той обувки и у меня от удовольствия закружилась голова. Б-же мой, какой это был цимес («прелесть» - откуда я знаю это еврейское слово?), но я тут же осознал, что буду немедленно наказан за содеянное и, укусив носок башмака, я уселся на бок попы и, склонив голову влево, посмотрел на женщину. Она же к моему удивлению сказала сыну: «Лёва, пусть он грызёт этот старый тапок, он ведь всё равно весь рваный, а у меня есть новая пара». Так я узнал, что моего босса зовут Лёва, но для меня он на всю жизнь остался Хозяином. Отец Лёвы, огромный дядька почти до потолка ростом, стоял в сторонке и, чему-то улыбался. Вот тогда я по настоящему почувствовал, что в этом доме, который теперь и мой тоже, мне будет хорошо и тепло. Я был прав – в доме пахло счастьем, уютом, ну, и ещё немного с кухни веяло вкусным запахом колбасы.

     Пока люди умилённо смотрели, как я грыз старый тапок, который честно говоря мне уже изрядно надоел, я подумал себе, что хватит возни с обувью и бросив тапок в сторону я пошёл к лестнице ведущей на второй этаж. Объясняю – это для вас, человеков, прошло всего пять минут моей возьни с тапком, а для меня по моему, собачьему, времени прошло целых тридцать пять минут! Уяснили? И так я у лестницы. Вообще-то, для нас Доберманов, лестница это камень предкновения, но тут во мне проявился характер моего папаши, который ничего и никого не боялся (к сожалению не от большого ума). Я потянул носом воздух – сверху пахло местом, где люди спят и я стал бесстрашно карабкаться наверх по ступеням. Слава Б-гу они были покрыты карпетом, за который я цеплялся коготками, а то моему восхождению была бы хана. Достигнув второго этажа я повернул морду (увы, у собак нет лица, а только морды – и это чрезвычайно печально) и, встав в позу горного козла, уставился на жильцов дома. Хозяин и его родители удивлённо смотрели на меня не понимая, как это я отважился взойти по лестнице на второй этаж, ведь мы, Доберманы, боимся этого «упражнения», как огня. Ну, и покуда они стояли с раскрытыми от удивления ртами, я отправился осматривать, как я думал, свои будущие владения. В маленькой спальне места для меня не было; в комнате Хозяина кроме мебели пол был усеян одеждой, книгами, обувью и другим барахлом, что мешало мне даже войти в неё не то, чтобы найти себе место. А, вот в спальне Лёвиных родителей я сразу облюбовал себе уголок у двери: здесь было уютно и до полудня солнечные лучи обогревали бы моё, как я думал, будущее жилище. Ко всему здесь хорошо пахло чистым постельным бельём и рядом было два туалета – один для людей и второй для меня, в котором я буду пить воду из унитаза, когда, как вы сами понимаете подрасту. Размечтавшись, я свернулся калачиком в «своём уголке», и задремал...

     Оторвал меня от столь приятных мыслей громкий хлопок свёрнутой газеты по ладони. Рядом со мной стоял Хозяин. Он ещё раз ударил свёртком по ладони и так же хлёстко сказал: «Нельзя! Место!» - и пошёл в сторону лестницы, строго глядя мне в глаза. Я сделал вид, что не понял, чего от меня хотят, но не тут-то было, Хозяин взял меня пальцами за ошейник и потянул за собой. Мы – Доберманы, умные твари и я, поняв, что проиграл, заковылял к лестнице. Лёва пропустил меня вперёд и скомандовал: «Вниз!». Вот тут начались мои проблемы: идти вниз оказалось намного труднее, чем карабкаться вверх. Полубоком, на попе я, кое-как сполз до середины лестницы и ... остановился - мне вдруг стало страшно. Хозяин, как бы дразня меня, легко сбежал вниз по ступеням и поманил пальцем, мол давай, давай не тяни время. Я заставил себя собраться, сделал шаг вниз и, потеряв равновесие, съехал на пузе к ногам Лёвы, ухватившись за его тапок совершил кувырок и приземлился пузом вверх у стенного шкафа. Люди увидав мой «цирковой номер» смеялись до слёз, а мне стало так стыдно – прямо не грозный Доберман, а, какой-то котёнок. Разрядил обстановку Хозяин. Сказав: «Чаби, пошли я покажу тебе твоё настоящее место» - и повёл меня на кухню. Не могу сказать, что я был в восторге от моего нового места жительства, что находилось между стеклянной дверью на терассу и газовой плитой. Да, там было тепло; да, это была солнечная сторона до часу дня; да, там вкусно пахло едой; но место это было далеко от комнаты Хозяина и мне стало очень грустно. Почему человеки выбирают себе дома и мебель по вкусу, а мы – собаки должны обитать там, где нам прикажут? Стоп! Я – собака и должен подчиняться человеку! Кто придумал эту бяку? Люди говорят, что так наказал Бог. Кто такой этот Бог? Не знаю я никакого Бога! Не знаком! Но есть Хозяин и он сказал, что это моё место – значит это будет мой угол. Всё! Я так решил – так оно и будет! Устав от этих треволнений я свернулся калачиком на подстилке, что принёс Лёва и сладко (как скажут люди) задремал, прикрыв нос лапкой.

     Вы, люди, когда женитесь довольно долго «притираетесь» друг к другу; так же и мы – собаки, только нам надо привыкать не к себе подобным, а к вам - человекам. Редко, когда у владельцев собак бывает желание «притереться» к животному. Мне в этом смысле очень повезло: и Хозяин, и его мама, и даже этот Громила-Мужик с первого дня моего прибывания в доме старались найти со мной контакт. У меня даже сложилось такое впечатление, что они частенько забывали, с кем имеют дело и сюсюкали со мной, как с котёнком, а я – Доберман.

     Первая ночь на новом месте прошла беспокойно: я долго не мог заснуть, а когда проваливался в дрёму мне снилась мама и, просыпаясь я громко скулил, не давая обитателям дома покоя. Скорее бы уже повзрослеть, прекратить распускать нюни и... мочиться на подстилку. Мне стало стыдно и я даже покраснел от этих мыслей, но люди, к сожалению, не видят, как собаки краснеют. А, может быть это к лучшему. На второй день утром я пошёл в школу. Нет, конечно же не так, как ходят в школу дети; мой Хозяин начал меня учить правилам хорошего этикета. Другими словами он начал меня обучать, как сидеть, как лежать, как ходить, как и когда кушать и пить, как и когда справлять нужду, и прочая, и прочая...  Приказы он повторял два, а то и три раза и это частенько меня задевало. Мы, собаки, особенно Доберманы, очень умные существа и мне не нужно повторять команду несколько раз, просто нужно посмотрите в глаза и вы сразу поймёте, что я всё понимаю, просто иногда мне не хочется подчиняться, а хочется пошалить да поиграть, ведь жизнь то у нас в семь раз короче, чем у вас, человеков. Да, и ещё одно замечание: нам не нужен Универсальный Переводчик, как в телевизионных сериях  “Звёздная Дорога”, мы понимаем все языки, ведь самое главное это не то, что вы нам говорите, а, как вы это делаете. Так вот, когда вы, человеки, доходите до этой элементарно простой истины, тогда и кончаются все проблемы между вами и нами. Ну, так вот, моя учёба началась с того, где мне можно мочиться и справлять большую нужду. Лёва отгородил участок кухни размером метр на метр, застелил его газетами и сказал: «Здесь ты можешь справлять любую нужду». Хочу заметить, что по моему, учитывая какую дрянь печатают в прессе, газеты были использованы по их прямому назначению. Ну, так вот, я слегка склонив голову на бок, поднял взгляд на хозяина, как бы вопрошая: «Ты хочешь, чтобы я написал на пол застланный газетой?» - и, не увидев отрицания в его взоре, смачно помочился на портрет губернатора штата Нью-Йорк. Мы – Доберманы, никогда не были и не будем либералами, это наше политическое кредо, если хотите. Почему кошкам ставят специальные поддоны с песком для справления нужды, а мы должны начинать с газеты на полу? Абсурд! Тем не менее я вежливо отошёл к оградке и улёгся возле неё, напевая про себя слова песенки из фильма «Айболит 66» - «... нормальные герои всегда идут в обход...»

     Мы – собаки не спим всю ночь напролёт, а просыпаемся от каждого шороха и посему очень много думаем «за жизнь» в ночной тиши. Мой предшественник Герд частенько общается со мной из нашего собачьего рая. Да, есть и такое место, как рай животных, но вам, человекам, этого не понять. Герд прожил очень короткую жизнь, но жизнь полную любви и покоя. Гердушка, как называл его Человек-Гора, был пёс редкой красоты и интеллекта. Огромный мужик, которого Хозяин зовёт папой, величал Герда интеллегентом и говорил, что эта собака должна была жить в Букингемском Дворце и большую часть времени красоваться у камина с одной согнутой в коленке лапой, а по вечерам созерцать королевскую семью обсуждающую мировые проблемы с бокалами портвейна в руках. Волей судеб Герд прожил свою жизнь в Нью-Йорке в семье эмигрантов из Союза, но ни секунды об этом не жалел.

     Лёвин папа, по натуре своей очень мягкий человек, но он такой большой, что называть его папой, как-то странно, ему скорее подходит слово отец. Наверное поэтому мой Хозяин называет его мягко «Отеса». Так вот, Человек-Гора окрестил меня Ломоносов и говорил при этом, что я сельский неотёсанный, но очень умный грубиян. У главы этой семьи всегда существует своё мнение по разным поводам, которое не приемлют члены семьи и друзья и порой даже смеются у него за спиной, просто считая его недоумком. Но! Он человек, у которого есть своё мнение и это уже, чего-то стоит. Да, надо бы не забыть спросить у Герда, кто такой этот Ломоносов, мои родители никогда не упоминали это имя... Пожалуйста поймите, что я попал из дома простолюдинов в обитель образованных людей. Вы только послушайте, как я уже излагаю. Вау!

     Что-то у меня разболелась голова, пойду полежу на терассе и погрею её на солнышке, нам собакам это помогает лучше, чем лекарства от головной боли людям... А? Что? Где я? Ах, вот я проснулся. Солнце уже ушло на другую сторону дома; голова прошла. Сколько же я спал? Почти два часа, ого! Да, я сильно постарел. Ну, да ладно, чего уж там судить-рядить, продолжу ка я лучше диктовать свои воспоминания. Включаю диктофон, ну, поехали...

     ... И так, мой Хозяин начал моё образование с умения мочиться и всё прочее на газету. С каждым днём размер пола покрытого свежими новостями уменьшался и я старался справлять нужду точно по середине «Зоны Обстрела». Это напоминало мне прыжки парашютистов затяжным способом, чтобы приземлиться точно в центр круга. Только разница была в том, что парашютисты управляли куполом руками, чтобы ноги попали точно в цель, а я должен был управлять всем телом, чтобы струя из моего мужского достоинства попала на портрет губернатора или самого президента. Мда... и вот настал день, когда Лёва вывел меня первый раз на улицу.

     Б-же мой! Сколько новых запахов! Все их надо постараться запомнить и отметиться в местах нашего собачьего общения, а у меня не было столько мочИ. Вот тебе, Чаби, и первый урок: надо побольше пить и подольше терпеть, чтобы оставить сообщение новым знакомым типа «здесь гулял Доберман Пинчер по имени Лорд Чабс, прошу всех иметь это в виду». Из-за дифицита жидкости пришлось поваляться на травке и потеревшись оставить свой запах, чем Хозяин был очень недоволен и резко бросил мне: «Чаби, осторожно - клещИ!» Да, я знаю всё об этих «милых жучках» от мамы и папы. В ответ я тяфкнул, что означало: «Больше не буду» - и мы пошли домой.

     Прошло несколько недель и мы отправились к собачьему доктору-садисту, который занимался обрезанием ушей. Да, такова наша доберманова участь – обвислые от рождения уши должны быть высокими, ровными с острыми кончиками и обязятельно должны стоять. Чтобы это произошло их необходимо подрезать. Сейчас я всего лишь вспоминаю об этом - и мне уже больно. Только мы вошли в приёмную инквизитора, как я увидел одного из своих братьев и сестру. Было много радостной возни под стульями, на которых восседали наши Хозяева. Мой брат хоть и любитель поболтать, по натуре чрезвычайно застенчив, а вот сестра – эдакая красотка красного цвета с не совсем уживчивым характером: я так ей и сказал: «Тебе не надо  выходить замуж – ты сразу готова стать тёщей». Вообще-то мы Доберманы, не имеем права ничего бояться, но предстоящая процедура, а скорее незнание того, как она будет проходить, взволновали меня до такой степени, что я помочился под стулом Хозяина. «Вот тебе баба и Юрьев День!» - это такая старая русская поговорка. А, откуда я её знаю? Вероятнее всего наследственная информация; кто-то из моих предков жил в России. Мои философские раздумины прервал голос медсестры: «Лорд Чабс, заходите пожалуйста в кабинет». Перед глазами поплыли тёмные круги и я покачиваясь медленно пошёл в инквизиторскую. Дальше ничего не помню, а точнее не хочу помнить... Очнулся я в комнате расположенной рядом с операционной; на голове у меня возвышалась странная конструкция из металла и бинтов, а на шее был надет воротник, похожий на те, что в шестнадцатом веке носила английская королева и придворные дамы. Увидев своё отражение в зеркале я затрясся от ужаса, что мне подрезали не только уши, а ещё и моё мужское достоинство, но обнюхав себя и не обнаружив никаких изменений в области живота, немного успокоился. Не хочу больше ничего рассказывать о четырёх неделях мучений с Пизанской Башней на голове ( вы же понимаете, что мои четыре недели это ваши полгода), а только замечу, что хирурга, который делал мне «обрезание», я возненавидел. После того, как с меня сняли «головной убор» и воротник, уши мои выглядели превосходно – теперь я полноценный Доберман! Люди на улице, когда я выходил на прогулку, обращали внимание на мой экстерьер и одобрительно кивали головами, а дома, в отместку моему мучителю-хирургу, я иногда сгибал одно ухо, как бы говоря доктору: «Смотри на свою работу, шлимазал, и не очень-то обольщайся результатом!» Как будто он мог меня видеть или слышать. У нас знатоков словесности, это называется «показать фигу в кармане». Вы только подумайте, я уже знаток словестности! Как говорил Мужик-Гора: «Он такой умный потому, что живёт напротив школы и ум просто кусками отваливается». Время шло, я рос и постигал науки, которыми меня беспрестанно пичкали жильцы нашего дома. О, уже нашего дома, того и гляди так я скоро причислю себя к хозяевам сего жилища. Вона, как!   
    
      Жил я в обществе консервативных республиканцев и конечно же не мог иметь либеральные взгляды на жизнь, но всё же иногда меня раздражали некоторые ситуации. К примеру: Мужик-Гора частенько смотрел вечерние новости на СNN, низкопошибном либеральном телевизионном канале, как он говорил – это помогало ему понять идиологию врага. Или вот вам ещё одна хохма: мой Хозяин настоятельно требовал, чтобы я по команде «рядом» шёл по левую от него руку. Ну, а, что если я левша? Вас же не заставляют в школе писать правой рукой, если вам удобнее всё делать левой. В общем-то это меня не касалось, я – правша, но «За державу обидно», как говорил актёр Павел Луспекаев в фильме «Белое Солнце Пустыни». Замечательный фильм – в нём превосходно играют лошади. По статистике двадцать процентов Доберманов левши, так каково же им переносить эти издержки Демократической Диктатуры. Что касается меня, я ходил по левую сторону от Хозяина с гордо поднятой головой, грудью вперёд, уши вверх – природа статью меня не обидела и, когда мне исполнилось девять месяцев я начал замечать, что прохожие, идущие по тротуару нам навстречу, стали переходить на противоположную сторону улицы. Почему бы это? Наверное человеки пугались Мужика-Горы, который чаще других гулял со мной по вечерам.

     Я больше не приседал под кустиком, чтобы оставить «написанное» мной сообщение друзьям, а лихо с разворота поднимал заднюю лапу и оставлял свой автограф на стволе дерева. Как-то в канун Нового Года Мама-Галя, подойдя к окну сказала мужу: «Посмотри на улицу, какой снег валит». Про снег я ещё ничего не знал и увидел его впервые. С неба летели огромные хлопья, чего-то белого, похожего на кусочки ваты, что сыпяться из моего спального диванчика,который мне купили вместо подстилки, когда я ухитряюсь его надорвать. Мы – Доберманы очень любим жевать и рвать тряпки: я, на пример, обожаю жевать, кусать и тянуть нитки из куска толстого каната, который подарил мне Хозяин. На улице быстро темнело – наступило время моего обеда и я пошёл на кухню к своему столу, чтобы напомнить Гале про мой пустой желудок. Да, у меня был свой обеденный стол с двумя мисками: для еды и для воды. Съев половину порции, я отошёл в угол и лёг на свой диван. Мне почему-то стало грустно и пропал апетита. Хозяина не было дома – он умотался к друзьям встречать Новый Год, совершенно забыв про меня. Я не нуждаюсь в шампанском, но хорошая компания, такая к примеру, как мой Хозяин, не помешала бы. Хоршенькая перспектива для меня, скажу я вам, встречать такой праздник со стариками. Настроение у меня было никудышное и я решил подпортить вечер Человеку-Горе: подошёл к креслу, в котором он восседал, уставившись в экран телека, сел напротив и заскулил. Он сразу понял, что мне надобно на улицу по нужде. Чертыхнувшись он нехотя поднялся с кресла и пошёл напяливать на себя куртку и бахилы для прогулки. Я послушно подставил шею с ошейником и он, ловко пристегнув поводок, открыл входную дверь... Что произошло потом мне стыдно вспоминать, но я обязан это сделать. И так, входная дверь отворилась и я увидел и почувствовал запах снега. Он уже не падал с неба, а лежал на земле; за пару часов сорок сантиметров этой бяки и я должен был пробивать себе дорогу к улице грудью, как бульдозер отвалом. Десять минут я боролся с этим безобразием пока добрался до первого дерева, чтобы оставить на нём свою метку. Я поднимал заднюю лапу и так и эдак, дабы передать правильное сообщение соседям о моём здоровье и настроении, и конечно же поздравить с Новым Годом, но почерк был очень неровным со множеством ошибок. Мне тут же вспомнился анекдот, который я недавно слышал от Бори: «Как-то утром под окнами Лувра на снегу было написано мочой «Король дурак». Его Величество вызвал к себе главного сыщика и приказал выяснить, кто это сделал. Вечером того же дня следователь сообщил Королю, что по анализу мочи – это немецкий посол, а по почерку – Королева.» Ха! Вам человекам это трудно понять, но попробовали бы вы сами оставить на дереве правильную метку, когда ваши с позволения сказать «мужские достоинства» опущены в холодный мокрый снег. Вспомните, как вы входите в холодную воду моря, чтобы искупаться и волна внезапно покрывает вас от колен до талии, так вот это детский лепет по сравнению с тем, что я испытал, оставляя автограф на стволе дерева. Первое знакомство со снегом сильно подействовало на мою психику и всё такое прочее: я возненавидел его и с тех пор каждое гуляние в «белом царстве», как сказал , какой-то классик, доставляло мне головную (и не только) боль. И всё же этот Новогодний Вечер неожиданно принёс мне радость. Извините, но эти воспоминания меня слегка утомили. Я должен вздремнуть, а рассказ свой я продолжу чуть-чуть позже.

     ...Наступила Новогодняя Ночь. В доме нас было трое: Мама Галя, Человек-Гора и ваш покорный слуга. Хочу заметить, что Галя превосходная стряпуха, это можно определить по двум факторам – у мужа живот растёт не по дням, а по часам, и у меня начинается обильное отделение слюны, когда мама только идёт на кухню. В эту ночь стол был уставлен такими явствами, что, когда Галя с Борей сели за него, чтобы проводить Старый Год, у меня закружилась голова и я, покачиваясь и чуть не падая в голодный обморок, побрёл на место, где свалился на свой диванчик. Мой стол тоже был накрыт: в одной миске уже была насыпана собачья еда, в другой налита свежая вода, а между ними лежала вкусная косточка. Но нюхать мамины деликотесы и кушать, что-то с моего стола было выше моих сил. Я положил голову на лапы и попытался заснуть, как вдруг Человек-Гора позвал меня. «Что ещё?» - подумал я нехотя вставая, и пошёл в столовую, как хорошо муштрованный солдат по приказу старшины заступить на дежурство. Боря подозвал меня к себе и приказал сесть, что я и сделал, выражая глазами самую глубокую степень грусти, на какую только был способен. И вдруг! Столб Верстович (так я за глаза называл Галиного мужа за его огромный рост), поднёс вилку с кусочком вкусно пахнувшего мяса к моему носу и изрёк: «Чаби, можешь взять это, только очень аккуратно, интелегентненько». Я нежно, одними передними зубами взял кусочек вкуснятины, пожевал и проглотил, млея от удовольствия, а на вилке уже маячил кусочек котлетки... С тех пор я понял, что Боря очень добрый парень, но такой большой, что его боятся собаки и... маленькие дети, которых он нежно любит. Мы, собаки, привыкли смотреть на человеков с колена вверх, но такие высокие мужики вызывают у нас определённые неудобства: на них легче смотреть с расстояния, как на Эльбрус в облаках из соседнего города, но по команде рядом мы должны находиться в непосредственной близости от человека и это требует от нас, тренированных собак, большой отдачи. Если бы вы видели меня в тот момент, то поняли бы, что мы с Борей с той Новогодней Ночи стали очень близкими друзьями. По нашим собачьим меркам мой живот сейчас не уступает в размере пузу Человека-Горы.

     Я рос, учился и... продолжал получать вкусные кусочки со стола Гали и Бори, конечно же, когда не видел Хозяин. Лёва по этому поводу сильно сердился, а Боря объяснял это очень просто – он, Чаби, член нашей семьи и заслуживает вкусности со стола, когда хорошо себя ведёт. Я конечно поддерживал точку зрения Человека-Горы; устоять от того, чтобы не слопать, чего-нибудь со стола было неимоверно трудно. Заверяю вас, что вы бы тоже не смогли удержаться, зная как Галя готовит.

     В марте девяносто шестого года мой Хозяин женился и, покинув отчий дом, переселился в отдельную квартиру. «О, горе мне!» - как сказал бы старик Хоттабыч, но нет худа без добра, как утверждает старая поговорка: меня стали меньше учить и мне стало больше переподать со стола. Моей главной Хозяйкой, по моему мнению, теперь стала Галя – она больше подходила мне по характеру: мы оба живчики и не любим сидеть долго на одном месте, а самое главное – она готовит еду! Нет, не подумайте пожалуйста, что я стал меньше уважать Борю, ни в коем случае (ну, может быть самую чуточку, но ему об этом не надо знать). Видити ли мы, Доберманы, очень умные особи, а с Галей мне было легче найти общий язык потому, что для Бори получение вкусной и обильной еды было обычным делом, а для меня это было, как манна небесная. Я мог нашкодить, за что Галя меня наказывала, но быстро оттаяв, давала кусочек вкуснятинки или на худой конец собачью конфетку. С Борей было посложнее: даже, когда он выводил меня на прогулку я обязан был идти слева на коротком поводке по команде «рядом» и не дай Б-г мне дёрнуться влево или вправо, его левая рука поднимала мою переднюю половину тела в воздух, как подъёмный кран. Я зависал, терял опору передних лап и выглядел, как какая-то шавка. Сопротивляться было безполезно, Человек-Гора был сильный парень и я принимал единственно правильное решение на данный момент – слушаться команды. Когда мы приходили на место гуляния, он отпускал меня на длинный поводок и в тот момент, когда я устраивался выдать своё «сообщение», он подставлял пластиковый мешок мне под попу и все мои «газетные новости» попадали в него. Боря оставался доволен – ему не надо было за мной убирать. Беда в том, что из-за этого «номера смертельного риска», как говорят в цирке, окружающий меня животный мир знал обо мне очень мало и собаки и кошки считали меня эдаким инкогнито-задавакой, который не хочет ни с кем общаться. Грустно. И всё же у меня была одна отдушина – это игра теннисным мячиком на баскетболной площадке. Площадка эта была огорожена высоким сетчатым забором с закрывающейся калиткой. Мы приходили на корт, когда там никого не было, Боря закрывал дверь, бросал мячик в дальний угол и я носился, как угорелый таская этот мяч обратно к Человеку-Горе. Садился рядом высунув язык и наблюдал за рукой – куда она запустит эту волшебную игрушку и, увидав направление полёта, нёсся, что было силы, чтобы отыскать, схватить его зубами и притащить обратно к скамейке, на которой сидел Боря. Вот так мы играли в эту замечательную игру минут двадцать, после чего медленно шли домой, где я, отдышавшись, выпивал целую миску холодной свежей воды и валился на карпет, чтобы немного вздремнуть, считая, что жизнь это сплошное удовольствие.

     Хозяин с женой изредка навещали наш дом и я, забыв обо всём на свете, включая мамины вкустности, тёрся возле его ног, а когда он брал меня погулять я выполнял все его команды, стараясь показать, чему я научился, питая тайную надежду, что он возьмёт меня с собой в его новый дом и мы снова заживём вместе. Я даже был готов полностью перейти на собачью диету. Но этому не суждено было сбыться: Лёва получил новую работу и переехал с Элей во Флориду. С тех пор я получал новости о семье Хозяина только от Гали и Бори, которые навещали его, когда он с семьёй жил в Джексонвилле...

      Двоих Лёвиных детей я увидел в первый раз, когда они переехали жить в Нью Джерзи. Встречались мы довольно редко; Лёва и Эля были заняты семьёй и работой и поэтому короткие часы общения с ними, переподавшие на мою долю, были счастливейшим для меня временем. Я, как мог, старался не показывать, что скучаю по Хозяину, но у меня это не очень получалось. Лёвины предки, понимая состояние моей души, отдавали мне всю свою любовь, считая меня полноправным членом своей семьи. Насколько я знаю, мало кому из моих знакомых собак и кошек жилось так сладко и уютно, как мне. Особенно я ощущаю это сейчас, старея и чувствуя, что жизнь моя подходит к концу. Мы – животные чувствуем близость ухода в Другой Мир гораздо острее, чем человеки.

                Дорогой мой Хозяин!

     Я знаю, что после моего ухода, рано или поздно, ты возьмёшь в свой дом собаку и это обязятельно будет Доберман Пинчер. Уверен, что жизнь его будет длинной и сладкой потому, что ты отдашь ему всю ту свою любовь, которую не имел возможности отдать мне. У тебя были другие более важные дела – поверь мне на слово я это хорошо понимаю и знаю от двух Человеков, которые одарили меня своей заботой и любовью. Но, я до сих пор помню запах и вкус шнурка твоей обувки, который я слегка пожевал, когда мы выбрали друг друга: ты – меня своей собакой, а я – тебя своим Хозяином.
                Ну, вот кажется и всё.
                Твой Чаби.
                Стоп диктофон.

                2021 - 2023