Строгое, китайское предупреждение

Как всегда, по субботам возле памятника Неизвестному Путнику толпился народ.  То и дело подъезжали свадебные машины. Торжественные и гордые женихи и невесты возлагали цветы к вечному огню. Распивали традиционную бутылку шампанского и уезжали шумно пропивать свободу.
 
Неподалеку от этого карнавала, в кустах жимолости притаился невысокий худенький паренек в сером железнодорожном кителе. Он с какой-то щемящей болью и тревогой смотрел в сторону подъезжающих машин, словно ожидал кого-то. Паренек притоптывал, прихлопывал, шмыгал носом.

Наконец, он оживился, от нетерпения облизнул пересохшие, обветренные губы.  К памятнику подъехал черный «ролс-ройс» представительского класса в сопровождении двух «ауди», «Москвича» и мотоцикла «ИЖ» с коляской. Из транспорта стали выходить веселые и шумные люди в праздничных пестрых нарядах.

Жених – солидный мужчина, лет пятидесяти с упругим  брюшком, в черном дорогом костюме Хуго Босс, по виду руководящий работник. Невеста – юная, высокая, с антропометрическими данными фотомодели, судя по раскрепощенному поведению, привыкшая к вниманию к своей персоне.

Они подошли к памятнику, возложили цветы. Жених склонил голову в скорбном молчании. Ему последовали остальные. Смолкли разговоры, смешки, визги. И в этой образовавшейся тишине, неожиданно раздался звонкий голос юноши.

- Анджелка! Не выходи за него! Не верь ему! Он тебя обманет!

Все удивленно оглянулись. Жених нахмурился. Анжелика растерянно, смущенно и виновато смотрела на будущего мужа. А он что-то сказал одному из своих охранников, после чего тот кивнул и направился к юноше.

- Подождите! – поднял руку юноша. – Выслушайте меня, а потом делайте, что хотите! Только две минуты!
   
Секьюрети, остановился на пол-пути, вопросительно оглянулся на босса. Тот рукой дал ему знак подождать. В это время у него зазвонил мобильный. Он приложил его к уху.

- Да, Николай! Ты проверь экономику этих заводов. У меня тут возникли сомнения, то ли развивать, то ли ликвидировать! Перезвони, я не выключаюсь.

Юноша, подождав, когда жених закончит разговор, продолжил:

- Анжелика! Ты же знаешь, я желаю тебе только счастья! Ты молода, красива! У тебя большое будущее. Ты найдешь себе молодого, богатого и неуемного. Зачем тебе этот ржавый трактор? Он обманет тебя, вот увидишь! Он обманет тебя так же, как когда-то обманул меня!

Анжелика в ужасе прикрыла ротик ладошкой в белой перчатке, в страхе взглянула на своего избранника. Тот был явно удручен. Он дал знак рукой охраннику, чтобы тот кончал этот спектакль.

Охранник послушно пошел к оратору и в то время, когда он уже подходил к нему, юноша неожиданно распахнул китель и выставил напоказ свой внушительных размеров, срамной х..й. Женщины ахнули и смущенно отвернулись. Охранник ускорил шаг, и, когда он был уже в двух метрах от паренька, тот неожиданно схватил свое беспокойное хозяйство и, с нечеловеческим криком, вырвал его из штанов.

Поток крови, словно в фонтане Петродворца, хлынувший вслед вырванному, детородному уду, забрызгал белую рубашку охранника. Тот в испуге оторопел и встал, как вкопанный. Потом, развернулся, и, в ужасе побежал обратно к своим.

Женщины театрально визжали и стонали, как оплаченные, профессиональные плакальщицы. Некоторые, со стуком, упали в обморок на гранитные плиты. Анжелика отвернувшись, уткнулась в грудь жениха. А истекающий кровью юноша стоял, гордо, словно Данко свое сердце, держа высоко над головой, свой окровавленный детородный х...й. По щекам его катились слезы, а в глазах сверкал инфернальный, нечеловеческий огонь.

- Скорую надо вызвать! – крикнул кто-то.

- По машинам! – словно командарм скомандовал жених, - и, утратив степенность, поспешно подталкивая невесту в спину, рванул к машине. Взревели моторы, взвизгнули тормоза, машины резко развернувшись, через минуту умчались вдаль, взметая пыль.

Паренек некоторое время, с улыбкой, смотрел вслед пыльному облачку. Затем отбросил ненужный х...й в сторону, устало вытер тряпкой руки, попытался было очистить штаны, но махнул рукой. Достал пачку сигарет, закурил, сладко затянулся и счастливо рассмеялся. Потом сел в синюю,обляпанную грязью, «Мазду», с помятым капотом, и умчался в противоположную от города сторону, оставив после себя на гранитных плитах круглую, кровавую лужицу. А к памятнику уже подъезжали все новые, и новые светящиеся от  счастья, женихи и невесты.