Мишка и волшебный мир театра. В стиле Н. Носова

     У моего друга Мишки много разных увлечений. Он всегда с азартом загорается какой-нибудь идеей. Вспыхивает как спичка и также быстро гаснет. Чем только мой друг не занимался, но единственное увлечение, которое захватило его надолго, — это актерство.

     Наше с Мишкой знакомство с театром произошло еще до школы. В тот день моя мама повела нас на премьеру спектакля известной сказки «Три поросенка». Мы заявились пораньше, чтобы, как сказала мама, познакомиться с прекрасным произведением архитектуры, построенным еще в царское время.
     Фасад театра вызвал на лице Мишки гримасу разочарования. Фантазия в наших головах нарисовала дворец, а здание с виду оказалось небольшим и без особых украшений. Но внутри нас ждал сюрприз и не один.
 - Вот это — фойе, - сказала мама, показывая рукой просторную комнату с колоннами, -  В квартирах такое помещение называют прихожая.
Мишка только кивнул и сразу завертел головой в разные стороны. Фойе напоминало музей. Вокруг колонн и у стен были выставлены разные костюмы и предметы, которые мама назвала «театральный реквизит». Она объяснила, что его используют актеры в спектаклях. Мишка все трогал руками и спросил мою маму:
 - Тетя Оля, а они будут настоящие?
 - Кто?
 - Поросята и волк.
 - Нет, конечно! Их будут изображать актеры.
 - Ну-у! Тогда неинтересно.
Мама улыбнулась, потрепала Мишкины вихрастые волосы и сказала:
 - Театр — это чудесный, волшебный мир! Актеры играют замечательно и ты поверишь, будто герои спектакля настоящие животные.
Мой недоверчивый друг только скептически ухмыльнулся.

     Чтобы попасть в зрительный зал, нужно было пройти через гардеробы, которые располагались по обе стороны от фойе. Гардеробы - это такие комнаты, куда на время спектакля сдают верхнюю одежду. Погода на улице стояла теплая и мы, зайдя в левый гардероб, ничего там не оставили, а сразу направились к другой двери, где стояла строгая тетенька. Она посмотрела наши билеты и сказала:
 - Рановато вы пришли. В партер пока не попадете до первого звонка.
Мама ответила, что хочет нам показать театр, потому что пьеса в одно действие и антракта не будет. Тетенька почему-то обрадовалась, как будто ей вручили подарок, и посоветовала нам погулять по коридорам. Я подумал, что погулять мы могли бы и в парке с детской площадкой, который находился рядом с театром. Там воздух свежий, а здесь, когда мы оказались в нешироком коридоре без окон, я сразу почувствовал запах пыли. Мама сказала:
 - В театре принято давать три звонка перед началом спектакля. Между первым и третьим звонком — пятнадцать минут. Мы все успеем. Сначала поднимемся на самый верхний балкон.
Мы с другом одновременно, с удивлением, посмотрели на маму. Она поняла наше замешательство и, со словами «Сами все увидите», взяла нас за руки и повела по крутой  лестнице, похожей на виток спирали. Металлические перила и ступени выглядели как узорчатые переплетения, а через прогалы в них хорошо было видно все, что происходило внизу. Мы поднимались по лестницам три раза и нас встречали  коридоры с множеством дверей. Я посчитал и получилось, что у этого здания четыре этажа и оно внутри намного больше, чем снаружи. Неужели театр — это в самом деле волшебный мир? Мишка молчал, что тоже казалось странным. Он все время оглядывался назад и в конце концов его нога запнулась о ступеньку. Хорошо, что мама держала нас за руки, а то бы он точно упал. Мы остановились. Мама озабоченно спросила моего друга:
 - Миша, что случилось? Ты что-то потерял?
 - Нет... Я запоминаю дорогу... Вдруг мы заблудимся?!
Теперь удивление отразилось на мамином лице:
 - Почему мы должны заблудиться? Это здание мне знакомо с самого детства. Ты лучше запомни, что когда идешь по лестнице, то нужно смотреть под ноги, а не по сторонам.
 - А вперед смотреть разве не нужно, чтобы знать куда идешь? - мрачно произнес Мишка.
 - Ступеньки сами тебя приведут,- терпеливо закончила мама свое поучение.

     И вот мы на четвертом этаже. Мама открыла одну из дверей и … мы с Мишкой оба издали протяжный звук «А- а!», да так и застыли с открытыми ртами.
 - Это — самый верхний балкон, - объяснила мама, - Под ним — еще один. На балконах всего два ряда кресел.
Мы подошли к ограждению и встали на цыпочки, чтобы выглянуть вниз.
 - Какое все маленькое! - воскликнул Мишка и тут же спросил, показав пальцем, -     Тетя Оля, а как называется эта куча кресел?
 - Это - партер и там наши места в пятом ряду. Перед партером находится сцена - самое главное место в театре. Она сейчас закрыта занавесом. Когда начнется спектакль, то занавес раздвинется и погаснет свет в зале.
Взгляд Мишки уже переместился на огромную, многоярусную люстру, свисающую с потолка. Сейчас, с высоты балкона, она находилась прямо напротив наших глаз и не надо было задирать голову, чтобы ее рассмотреть.
 - Ух ты! Сколько лампочек! А как их туда вставляют? - спросил мой любознательный друг.
 - Этого я не знаю. Наверное есть специальная техника, - немного подумав ответила мама, - А вот сама люстра состоит из множества хрустальных подвесок,  которые искрятся и сверкают в лучах света. Правда, красиво?
 - Красиво! - произнесли мы с Мишкой, который тут же задал следующий вопрос:
 - А как же мы будем смотреть спектакль, когда выключат свет? В темноте ведь ничего не видно!
Мама засмеялась и похвалила моего друга:
 - Это ты верно подметил, Мишутка! Но в зале не просто так создается полумрак, а чтобы зрители все внимание обратили на сцену. На ней имеется свое собственное освещение и даже цветное. А еще, когда нужно для спектакля, на балконах включают прожекторы, которые называются «юпитеры». Пойдемте, теперь посмотрим бельэтаж.

     В коридорах стало появляться все больше людей. Это были взрослые с детьми, которые, как и мы, хотели посмотреть сказку. Оказавшись на втором этаже, мама опять открыла дверь и провела нас внутрь.
 - Это — бельэтаж, первый ярус балконов. В переводе с французского языка означает красивый, нарядный.
 - А по-моему все балконы одинаковые, - пожав плечами высказал Мишка свои наблюдения, - Только этот...  как его... нарядный этаж — ниже, а остальные — выше.
В это время прозвенел звонок. Я даже вздрогнул от неожиданности, а Мишка сразу засуетился:
 - Тетя Оля, давайте уже сядем в свои кресла.
В голосе моего друга звучало беспокойство:
 - Вдруг их кто-нибудь займет!
 - Не переживай, Миша! У нас есть билеты, где все указано. Мы сейчас пройдем в зрительный зал и я вам покажу еще кое-что интересное.

     Центральная двустворчатая дверь была распахнута настежь. От нее тянулся проход до самой сцены. Через две боковые двери тоже заходили зрители и как ручейки растекались по залу. Во всех проходах лежали ковровые дорожки. Мы шествовали как важные персоны и опять удивлялись, потому что вид снизу вверх оказался особенно завораживающим. Вот он и открылся настоящий дворец, спрятанный внутри здания!
     Партер располагался в середине зала. Кроме него там еще находились амфитеатр и две ложи Бенуар. Это про них мама сказала «покажу вам еще кое-что интересное». Мне было трудно запомнить сразу столько новых названий, но я старательно повторял их про себя, беззвучно шевеля губами. Амфитеатр — это несколько рядов кресел в самом конце зала, отделенных от партера проходом для зрителей. Каждый ряд — на ступеньке и дальний — самый высокий. Мишка, в отличие от меня, просто как губка впитывал все, что видел, и задавал вопросы, когда у него возникали сомнения :
 - Почему так назвали? Получается театр в театре?
 - Это название из древней Греции. Тогда театры были круглой формы.
 - Как цирк?
 - Да. Вы наверное заметили, что здесь и коридоры, и балконы, и амфитеатр расположены полукругом. А вот по обеим сторонам партера находятся ложи Бенуар. Это слово французское. Означает - небольшой внутренний балкон.
Мой друг посмотрел внимательно, снова пожал плечами и сказал:
 - Это не балкон, а просто ложка.
 - Почему ложка? -  спросила мама.
 - Потому что маленькая ложа — это ложка, - уверенно произнес Мишка, чем рассмешил мою маму.

     Второй звонок поторопил нас занять свои места в партере. Кресла были мягкие, бархатные, вишневого цвета, как и занавес перед сценой. Но Мишку очень заинтересовала особенность их устройства. Когда мы подошли к своему ряду, то все сидения торчали вертикально, как спинки кресел. Мишка несколько раз опускал и поднимал сидение, а потом сделал вывод:
 - Ничего удивительного. Как крышка на унитазе.
Пока мой друг проводил свои эксперименты, я тоже проверял кресло, но только на его удобство, и нашел один недостаток. Мама смогла спокойно откинуться на спинку кресла и ступни ее ног стояли на полу, а когда это сделал я, то стал похож на куклу младшей сестры Вики, которую она сажала на игрушечный стульчик. Часть моих ног в ботинках нелепо торчала в проходе. Тогда я сполз на край сидения, чтобы ступни касались пола. Моего друга эта проблема не волновала. Он выбрал место рядом с центральным проходом и постоянно вертелся. Мишка теперь самостоятельно изучал все вокруг. Я сидел с ним рядом и слушал его впечатления:
 - Зрителей уже много. Все балконы заняты и ложка, и задний театр.
 - Задний театр? А-а... Это ты так назвал ряды в конце зала?
 - Ну, да! Еще я заметил, что детям на балконах придется стоять, а не сидеть.
 - Почему?
 - Там перила высокие. Мы же с тобой стояли на цыпочках. Вот посмотри. Малыши вообще сидят на родительских коленках. А как ты думаешь, у нас места хорошие?
 - Разрешите пройти, - раздался голос очень крупной женщины, которая стояла с двумя  пухлыми девочками в центральном проходе возле кресла Мишки.
Моя мама встала и откинула сидение. Я повторил за ней это движение. Мишка почему-то придвинулся к спинке и сложил ноги кренделем. Женщина неуверенно сделала шаг вперед и сразу застряла между Мишкиным креслом и креслом переднего ряда. Мой друг еще сильнее прижался к спинке, но тут произошло неожиданное. Сидение, под тяжестью Мишки, стало двигаться и попа моего друга начала проваливаться в образовавшуюся щель между спинкой и сидением. Мишкина голова стремительно приближалась к коленкам и встреча этих частей тела казалась неизбежной. Я схватил друга за шиворот, но моих сил было недостаточно. И тут застрявшая женщина наклонилась и легко, как перышко, выдернула Мишку из плена коварного кресла. Потом поставила его в проход к девчонкам, откинула сидение и стала продвигаться вдоль ряда. За женщиной последовали ее дочки. Подняться со своих мест пришлось не только нам. Тогда я понял, зачем так устроены сидения — для удобного прохода между креслами!

     Прозвенел третий звонок. Сообразительный Мишка, который быстро пришел в себя после случившегося, устроился в кресле как и я, ближе к краю сидения. Свет в зале начал медленно гаснуть. Заиграла музыка, занавес раздвинулся и перед нашими глазами открылась лесная поляна. Мама сказала, что деревья, кусты, цветы и даже небо — это декорация, созданная человеческими руками, а все выглядело как живое. На полянку выбежали три актера в костюмах поросят. Такие забавные! Они запели песенку со словами «Нам не страшен серый волк...».
 - Мне нравится! - сказал я тихо, повернувшись к другу.
Но Мишка не следил за происходящим на сцене. Он пытался увидеть откуда сцена освещается и сосредоточенно вглядывался в декорацию. Похоже, что поросята не очень интересовали моего друга. Но когда веселая музыка сменилась на тревожную и появился волк, который прятался за деревьями в дальнем углу сцены, то Мишка даже приподнялся с кресла.
 - Я так и знал, что серый там скрывается! - произнес он, довольный собой.
С этой минуты мой друг полностью погрузился в действие сказки.

     Перед нами творилось настоящее волшебство! Для каждого поросенка и его домика появлялась своя декорация. Из объяснений мамы я понял, что на сцене находится такая круглая площадка с моторчиком, которая поворачивается как карусель. А на этой площадке уже были установлены нужные декорации. Становилось темно и... раз, два, три — новая картинка!
     Все дети в зале переживали за поросят, вскакивали со своих мест и выкрикивали советы, как спастись от волка. Но мой друг еще умудрялся по ходу спектакля очень выразительно изображать эмоции героев сказки. Мне было интересно смотреть и на сцену, и на Мишку. Но потом шея устала часто поворачиваться и пришлось сделать выбор в пользу сцены. На друга ведь я всегда посмотреть успею!

     Наступил момент, когда ошпаренный волк выскочил из домика Наф-нафа и завывая заметался по сцене. Мы, маленькие зрители, радовались и прыгали от восторга, что злой волк сам себя наказал. Поросята стали танцевать и петь, как в начале спектакля. Но вдруг волк спустился со сцены, прорычал: «Я вам отомщу!» и широко шагая стал двигаться по центральному проходу. Когда я увидел его зубастую пасть, то зажмурился. По залу прокатились возгласы испуга. Волк пробежал мимо нас, а потом скрылся в дверном проеме. 
 - Волк ушел. Не бойся! Он же не настоящий! - сказала мама.
Это я потом сообразил, что искусно сделанная художниками голова волка с открытой пастью была на голове актера. Но когда открыл глаза и глянул в сторону Мишки, то обнаружил, что моего друга нет на месте.
 - Мама! Мишка пропал! Может его волк утащил?
И тут девочка, которая сидела на кресле передо мной, взвизгнула:
 - Ой! Здесь кто-то есть!
Взрослые всполошились, но меня осенила догадка. Я быстро спустился на пол, встал на коленки и заглянул под кресло. Навстречу мне выползал Мишка. 
 - Зачем ты туда забрался? - спросила мама, - Испугался волка?
 - Еще чего! Я же знаю, что волк не настоящий! - фыркнул Мишка, стряхивая пыль со штанов, и продолжил, повторив чью-то взрослую фразу, - Осторожность ведь никогда не помешает! Вот я и притаился... на всякий случай.
В это время зрители начали хлопать в ладоши. Оказалось, что спектакль закончился.

     Мы вышли на улицу, отделились от толпы зрителей, которая гудела как потревоженный пчелиный улей, и направились в сторону парка. Мама спросила:
 - Ну и как вам спектакль? Понравился?
 - Конечно! Очень! Давай еще на какой-нибудь сходим! - восторженно произнес я.
 - Хорошо! А тебе, Миша? Согласен, что театр — это волшебный мир?
Мой друг ответил не сразу и очень серьезно:
 - Да, тетя Оля. И мне тоже хочется быть волшебником. Я решил, что когда вырасту, то обязательно пойду в артисты!...

24.05.2023г.