Любовь все прощает - глава 20

               
  Как-то среди недели Алексей пришел с работы раньше, чем обычно, и от него явно несло перегаром. Перехватив сердитый взгляд жены, он виновато попросил;
  -Надь, ну не сердись, золотко, - и в свое оправдание доложил, - А нас с тобой пригласили в ресторан на свадьбу! В нашей бригаде работает молодой парень,  Андрей, так вот он женится. Представляешь, по-мимо того, что родственников и друзей у него пол города, так он еще и всю бригаду пригласил! Пойдем?
  - А дети... куда мы их денем? Это же не к соседям пойти.
  - А ты Шурку тети Нюрыну попроси. Девчонка почти взрослая, я думаю, ей доверить можно. Возиться же она с ними, когда ты ее даже и не просишь! А здесь такое дело. Неужели  - откажет?
  - Ладно, завтра спрошу, - согласилась Надежда, - а сейчас давай ешь и ложись спать, соловушка ты мой хитрющий.
  Уложив мужа, Надя задумалась. Очень редкие праздники, в их жизни, всегда были для нее радостью. А это же намечалась не просто гулянка, а гулянка на высшем уровне! О том, что Щурка согласится, она знала заранее и поэтому размечтавшись начала планировать – какую она сделает прическу, какое оденет платье...
Выяснив, когда будет свадьба, она  два дня готовилась к будущему торжеству.
  - Что ты так волнуешься? Да на тебя, что не одень, все красиво! – глядя на нее, улыбался Алексей
  - Конечно, это потому, что здесь я перед тобой одна. А в ресторане  будет много красивых женщин, и я не хочу быть хуже  них. А то чего доброго, еще и уведут тебя у меня! – смеясь,  с упреком посмотрела она на него.
  - Надь, ты что, теперь всю жизнь будешь меня упрекать? – обиделся  он.
  - О о о, миленький, что посеял, то и пожнешь. Это и не упреки  вовсе, а просто я хочу хорошо выглядеть, что в этом плохого?  А обижаться ты должен на себя. Видишь,  «На воре и шапка горит»!! Не было бы за тобой греха и не лезли бы в голову глупые предположения и ты бы не цеплялся так к словам.
  Свадьба была богатая и хорошо организованная. Удовлетворялись потребности всех  гостей, не взирая на  возраст. Эстрадный оркестр сменялся баяном и аккордеоном. Репертуар был подобран так, что замену даже не замечали. Благодаря талантливому тамаде, танцы, игры, песни, шутки – все сливалось в единый поток веселья.      
Многие гости были не знакомы между собой, но это никаким образом не чувствовалось.
  - Ну что, Алексей, может ты, наконец, познакомишь нас со своей женой? – переглядываясь и сдержанно улыбаясь, обратились к нему ребята с бригады.
  - Жора, Василий и Роман, - отрекомендовались они.
  - А это моя Надя, - тоже улыбаясь, сказал Алексей и опять, как тогда с Анатолием, приложил палец к губам.
Догадываясь, что значит эта пантомима, в этот раз Надя больше не реагировала так как тогда, вспомнив ту шутку с описанием ее портрета. А наоборот – в своем элегантном облегающем стройную фигуру, кристалоновом  платье, с неповторимой прической, на которую потратила  больше часа, молодая женщина чувствовала себя красивой и с уверенностью,  вела себя среди незнакомых людей. Мужчины, с украдкой, что бы не привлечь внимание своих жен, бросали на нее заинтересованные взгляды, пытаясь заинтриговать ее. И при каждом удачном случае, не упускали возможности пригласить  Надежду на танец. Она же, впервые в жизни, кокетливо вертелась перед ними, преднамеренно разжигая ревность Алексея. Ей опять вспомнился случай с Наташкой, и она, учитывая это, решила, что именно сейчас у нее есть возможность доказать, что Наташка по сравнению с ней, ни что, не взирая на ее молодость.
  Как не старался Алексей себя не выдать, это ему не очень удавалось. И Наде, которая тайно следила  за ним, нравилось его волнение.
  День пролетел, словно один час. Огромный зал, заставленный в круговую столами, все также ломился от достатка – коньяк, водка, дорогие вина и всякие деликатесные напитки, лились рекой. Люстры, вспыхнув сиянием хрусталя изменялись радужными сумерками мигающей светомузыки. Свадьба была  в разгаре. Наде очень не хотелось оставлять эту веселую компанию, но ощущение ответственности подсказывало другое .
  - Леша,  нам пора уходить...Пока доберемся ... Шурка  там наверное уже нервничает. Детей время укладывать спать. Как она там с ними? 
Как ни странно, но Алексей даже обрадовался  такому предложению.
  - Да, да, все Надюша, идем!
Когда они захмелевшие и уставшие вернулись домой, заботливая соседушка  уже давно и без них уложила детей в кроватки. И читая книгу, она терпеливо ждала своей смены.
  - Шура, ну как они здесь, не очень плакали? – переступив порог, спросила Надежда.
  - Нет не волнуйтесь, они у вас молодцы! Все нормально. – ответила она  и заспешила  домой.
  -Спасибо тебе, мы перед тобой в долгу!- приговаривал Алексей, провожая соседку.
Только теперь, оставшись на едине, они почувствовали непреодолимую усталость. Им  казалось, что упав в кровать, они сразу же заснут, но надежды их были напрасными. Приложив голову к подушке, Надя почувствовала себя разбитой. Ей казалось будто-то она летит в какую-то бездну, голова гудела и  было очень плохо, поэтому о сне оставалось только мечтать. Бессонная  ночь казалась ей бесконечно длинной. Тяжелая от похмелья голова и перегруженный желудок не давали покоя. Было душно. От знойного солнца  нагретый воздух, поступая через форточки в дом, ни сколько не освежал комнату.И только перед утром, когда прохлада наконец опустилась на землю, кратковременный сон преодолел расслабленные тела, завернув их в тучи  забвения. Но продолжалось это не долго. Все разрушающий смерч вдруг с силой распахнул окно. Ворвавшись в их дом со свистом, завыванием и звоном битого стекла, он прихватил с собой и черного ворона, который беспомощно махал крыльями, кувыркаясь в бурном  потоке. Обдав спящих холодным, пронзительным  ветром, он также неожиданно, как и ворвался, вернулся в окно, унося за собой черную птицу, громко прокричавшую свое зловещее  «кар р р». Надя  мигом соскочила с кровати  и бросилась к окну.  Поняв, что это был лишь страшный сон, она было хотела вернуться, но за окном услышала  душераздирающиеся крики. В калиту настойчиво постучали. Высунув голову в форточку, Надежда спросила
  - Что там случилось?
  - Алексей дома? - услышала  она               
  - Скорее помогите!
  Надя, накинув халат, бросилась к дверям.
  -Леша, там что-то случилось, нужна твоя помощь, скорее вставай!
  С соседнего дома валил дым. У входа толпились люди. Мужчины, которые затушили пожар, с ведрами отошли в сторону и тихо о чем-то разговаривали. Наконец, в проеме дверей появилась Максимовна, которую поддерживал Онуфрий – сосед, который жил напротив.
Одежда на женщине сгорела  полностью. Остались только пояса от юбок и фартука. Обвисая обгоревшими  рваными лоскутами, они ни сколько не прикрывали грешное обнаженное тело, поджаренное и все покрытое волдырями. И в таком страшном состоянии Максимовна  еще держалась на ногах и помнила  о стыде.
  - Ой Боже, что же здесь мужики толкутся! Стыд то какой, я же голая! Не смотрите на меня! – причитала она, без слез, уставившись в никуда, стеклянными глазами.
  На  шум сбежались люди, даже со второго конца улицы. Алексея на мотоцикле послали за скорой, а Наде дали ножницы и приказали;
  - Обрежь ей пояса!
Она попробовала, как только можно осторожнее это сделать, но на ножницах и на ее пальцах остались куски отставшей кожи.  Запахло жареным мясом. Наде стало плохо.
  - Ой Боже, как печет! – кричала баба  Чайчиха
  - Дайте же мне хоть растворенной глины...
Переглянувшись, женщины спросили
  - А зачем  тебе глина?
  - Мама мне в детстве, всегда  ожоги смазывала ею и становилось легче!  Ну скорее, кто ни будь помогите!... с новой силой закричала обгоревшая и все посмотрели на Надю. Прямо за забором  в ее дворе  лежала куча глины, которая осталась после ремонта.
  - Люди добрые, что вы так на меня смотрите? Не жаль  мне глины, но сейчас же  приедет скорая, и что тогда? Не думаете же вы серьезно всю ее измазать глиной? – испуганно смотрела она на женщин. Но тетя Дуся взяла взволнованную Надю за руку, отвела ее в сторону и прошептала
  - Ты разве не видишь, она больше не жилец?! И кто как не мы, выполнит ее последнее желание? 
Надя, не сказав больше ни слова, залила глину водой и отдала ее женщинам. Сама же принимать участия в этой процедуре не захотела, да и не смогла бы. Отступив в сторону, натолкнулась на Онуфрия и спросила;
  - Слушай, а как это случилось? Ты хоть что-то  знаешь?
  - На вот понюхай, - и он ткнул ей под нос лампадку от которой несло обычным бензином.
  - Здесь дело не чисто! Максимовна давно уже слепая, но такого с ней не бывало,
  - он сплюнул с досадой и продолжил, - Масло для лампадки, она держала всегда в одном месте, а бензин ей и вовсе ни к чему. Это очевидно ей кто-то специально подложил... Но для чего, вот вопрос? 
А она его, не задумываясь налила в лампадку вместо масла и подожгла. Когда же он вспыхнул, она от неожиданности и  испуга, дернулась и вылила пылающий бензин на себя. Вот так,  я думаю все и было. Немного помолчав, Онуфрий глубоко вздохнул и опять заговорил;
  - Я быстро прибежал на крик. Там и сгорело не много – в основном  тряпки и вот она. Но горела словно факел. До сих пор отойти не могу. – Кому это нужно было? 
  -У нее же, в последнее время, квартирант какой-то жил, может это его рук дело? – спросила Надежда.
  -Да нет, для чего это ему? Он еще неделю назад от нее съехал. Нашел себе бабу  с домом и хозяйством, говорят женился.
  - Но кто-то  же это все таки сделал? – теперь уже не могла  успокоиться Надежда.
Приехала скорая. Максимовну завернули в простыню, уложили на носилки и отнесли в машину.
  - Пожалуйста, подождите меня, я еду с вами, - замкнув  двери бабыного дома, попросила прибывшую медсестру, тетя Нюра.
  Старые женщины целый день просидели у Нади на скамье, ожидая ее с новостями. Они по очереди то уходили домой, то опять приходили.
  - Ну что, Нюрка не приехала?
  - Да нет, вот все ожидаем.
  - Ой, бабоньки, как страшно в преклонном возрасте, остаться одной. Сколько уже нам осталось? И то не дадут своей смертью умереть. Бедная Максимовна! –участливо переговаривались соседи
  - А родственники у нее есть? – спросила какая-то бабка из дальних
  - Детей нет, это уже точно, а вот дальние?...  да вроде бы Елобы ее родственники, да еще в колхозе  какой-то  двоюродный внук или племянник, не знаю, - отозвалась тетя Дуся, - но она ни с кем не родычалась, никому из них не доверяла. Да и они о ней не вспоминали никогда.               
  - С Нюркой вот, только и дружила, - подключилась к разговору  Галка, жена Онуфрия.
  Солнце садилось за горизонт. Надя тоже, управившись со своими делами, вышла за двор послушать о чем говорят соседи.
  - Люди, а чего мы ждем? День уж  закончился. Может Нюрка там и заночует? - не выдержала тетя Дуся.
  - А тебе то что? – Дом рядом, за хозяйством дед присмотрит, сидишь себе, да и сиди. – пробрюзжала одна из соседок, - а вообще то, мы никого не держим. А может Нюрка и не будет ночевать. Разве тебя не волнует, как там наша Максимовна?
  - Ой какие же это мучения! Если бы оказаться мне на ее месте, не дай Бог,  то лучше уж сразу умереть! – высказала свое мнение  Галка.
  - Глупая, сплюнь! Не дай Бог никому побывать на ее месте! – перекрестившись аж приподнялась, вторая Галка, которая жила напротив Нади и  у которой устанавливали вагонетку. Все время она молча только следила за событиями, а здесь испугавшись таких слов, не выдержала.– Ой йой,  йой, такая беда, не обращая ни на кого внимания, опять запричитала тетя Дуся, - ну как она могла перепутать бензин с маслом, – он же такой вонючий?
  Может нос заложен был, а может просто привыкла, что там всегда у нее масло стоит, а бензина и вовсе не должно быть, вот и не обратила внимания на запахи. 
  Посматривая на дорогу, бабки еще долго судачили о том, как это могло  случиться, говорили о своих  детях, внуках, об одинокой старости. Надя тоже волновалась за Максимовну, а с головы не выходили слова тети Дуси, что она уже больше не жилец.
  - Смотрите, смотрите, вроде бы Нюська идет! – первой заметила ее тетя Дуся.     Все притихли и повернули головы на дорогу.                Тетя Нюра, до самых глаз, обвязавшись темным платком, едва плелась.
  - Ну что там, Нюр? - спросили у нее соседи, когда  та приблизилась к ним.
  - Умерла наша Максимовна, - тяжело вздохнув, ответила  она, - трудно умирала, бедная! Сердце у нее  здоровое – до последней минуты не  теряла сознания. Врачи говорили, что пожила бы еще бабка!– если бы не  этот пожар, - и тетя Нюра опять тяжело вздохнула. – Ну что же соседушки придется нам ее хоронить, потому что, говорила она, что никого у нее нет, сама себе на смерть деньги собирала. Каждую пенсию откладывала, отдавая мне на хранение. Конечно маловато, но хоть немного успела собрать. А если не хватит, мы добавим. Люди согласились.               
  Но на похоронах  вдруг  появились какие-то дальние родственники. По-видимому именно тот племянник, о котором говорила  тетя  Дуся. Откуда они узнали, что баба сгорела, было не ясно. Многие о них даже не слышали. Поэтому, вспомнив разговор с Онуфрием, Надя даже подумала;               
  - А случайно не их  ли рук это дело? И хотя эта мысль глубоко засела ей в голове, в действительности это было лишь предположение.
  На работе  у Нади почему-то тоже все не ладилось, Дети начали болеть ветрянкой. Посещение все снижалось и скоро комбинат уже закрыли на карантин. Надины дети заболели тоже. Маленькие  прозрачные, водянистые волдыри  укрыли всю кожу мальчиков. Прислушиваясь к совету врачей, она разрисовала их зеленкой и они носились по дому, не вызывая особенного волнения. Болезнь проходила у детей  в легкой форме,  Не было температуры и никаких отклонений от нормы, она за ними не замечала, Отсидев две недели дома, Надежда уже собиралась выходить на работу. Высыпание у детей взялось коркою и начало подсыхать. Оставалось только взять справку о разрешении, но вечером вдруг у Толика поднялась температура. Всю ночь он хныкал вздрагивая, как буд-то летел в какую-то бездну.
  Алексей работал в третью смену  и пришлось ждать его до утра. В шесть - они уже были в больнице. Из-за ветрянки их положили в инфекционное отделение. У Толика начался приступ похожий на эпилепсию. Вызвали дежурного врача.
  Молодой, совсем еще мальчик, по-видимому не имея никакой практики, врач, сам испугался увидев такое. Он подскочил  к малышу и начал его трясти и хлопать по щекам, пробуя таким образом привести ребенка  в сознание
  У Нади сработал материнский инстинкт, в состоянии эффекта, она схватила врача за плечи  и оттолкнула в бок, перегородив ему путь к своему сыну.
  - Не знаешь сам, что делать, вызывай кого ни будь более опытного, - приказала она  решительным тоном.                Тот весь сжался  и втянув шею в плечи, выскочил  с палаты. А скоро, на ходу надевая белый халат,  прибежала Ольга Окимовна, заведующая  отделением. Толик пришел в сознание, но лежал равнодушно  наблюдая за всеми,  большими впалыми глазами.
  - Что с ним? – спросила после осмотра  Надежда, зная, что Ольга Окимовна грамотный и очень хорошо зарекомендовавший себя  врач.
Но она, не пряча свою растерянность, пожала  плечами.
  - Пока ничего не могу сказать. Его нужно обследовать! И к обеду                Друг за другом пошли в отделение врачи всех профилей. Собрали все анализы, и, чтобы быть уверенными  до конца, через двое суток вызвали специалистов с области. И только тогда Наде сообщили диагноз;
  - У вашего сына полный паралич, Ветрянка дала осложнение на мозг.
Сердце Надежды  на мгновение остановилось, потемнело в глазах и она медленно начала опускаться. Ее подхватили и дали понюхать нашатырь. В ее сознании промелькнул лучик надежды и вырвался  наружу, сопровождаемый вопросом;
  - На выздоровление хоть какая-то надежда  есть? – тихим упавшим голосом спросила она.
   Врачи, пожав  плечами, начали расходиться. И только Ольга Окимовна, строго глянув на Надю, твердо с уверенностью сказала;
  - Будем лечить... надежда всегда умирает последней!- разве ты не знаешь такого? Это очень мудрые и правдивые слова! Без надежды  жить на свете, вообще нельзя, запомни это.
  Надя с благодарностью посмотрела на нее и заплакала.
  - Ну вот еще, этого нам только и не хватало! Ты должна быть сильной и во всем нас поддерживать, - сказала Ольга Окимовна, только так можно рассчитывать на успех, - и вытирая Наде слезы, для уверенности переспросила, - Ты все поняла?
  Надя кивнула, потому что теперь она и сама понимала, что слезами не поможешь, и что нужно держаться и верить, что все будет в порядке.   
  В этом году Толику исполнялось три года. Не глядя на перенесенную раньше болезнь он нормально развивался. В год и два месяца, сделал первые шаги и до этого времени бегал уже вовсю, не отставая от старшего брата.  И вот, полный паралич! Даже голова, как у новорожденного  не держалась, а падала ему на плечи.                Медленно потянулись дни  и бессонные  ночи. Уколы, капельницы, массажи  и все в присутствии Нади, потому что она на грани безумия, ни на минуту не отходила от своего малыша. Никакие уговоры не помогали. Она постоянно была рядом. Но так, как она вела себя сдержанно и никогда не мешала  врачам и медсестрам, а наоборот  во всем помогала  им, то они перестали настаивать на ее отсутствии во время процедур.   
  Вены  у малыша были очень плохими  и, чтобы попасть в них, приходилось колоть и в руки, и в ноги, а больше всего в голову. Что творилось у Нади на душе не возможно даже представить, но она постоянно перед собой видела спины тех врачей, которые, пожав плечами, пошли, ничего не обещая ей, Также она ни на минуту не забывала слова Ольги Окимовны, и  подавляя в себе душевную  боль, заставляла себя быть стойкой. Но, глядя на нее, можно было догадаться, чего ей все это стоило! 
  Алексей тоже совсем  упал духом и очень  волновался. Он осунулся, похудел и все свободное от работы время, просиживал возле окон больницы, надеясь дождаться хороших вестей.
  - Мне Бог посылает на помощь хороших и сильных духом людей, которые добавляют мне силы наполняют своей энергией  и даруют надежды .Ты тоже должен надеяться! – говорила Надя Алексею, - вот увидишь все плохое пройдет!
  - Как там Сашка, с кем ты его оставляешь?
  - Я отвез его к теще.
  - Правильно! – согласилась она, - Это на долго и чужих не напросишься  сидеть в нянях.
  Бесконечные процедуры – манипуляции опытных медиков, через месяц дали свой результат и появились первые признаки улучшения. Теперь уже в дополнение массажам прибавили лечебную гимнастику. Еще через две недели Толик даже начал делать первые попытки ходить. Ребенок который уже испытал радость движения, опять почувствовав в себе силы, с  огромным желанием рвался вперед. Но силы пока еще, было настолько мало, что ноги  его не слушались. И малыш повиснув у мамы на руках, целыми днями водил ее по больничному саду. Надя радовалась этому, но сама была очень ослаблена  от волнений и бессонных ночей, и эти хождения были ей невмоготу.   
  - Ой Леша, я просто с ног валюсь, замучил он меня, ни на минуту не дает присесть, - жаловалась  она мужу, и откуда только у него силы берутся? Я вот только и передохну, когда ты приходишь.
  - А ты бы взяла его на руки, заинтересовала чем-то, да и посидела бы вместе с ним, - советовал ей тот.
  - Ну да, я уже пробовала. Он ничего не хочет, а только ходить, ходить и ходить! Знаешь, он так изменился, такую истерику закатывает, если ему, что-то не  нравится. Врачи говорят, что это последствия болезни, что у него нарушена нервная система и нам придется хотя бы  некоторое время, во всем ему уступать.
 Алексей задумался
  - Да, конечно, сейчас главное, чтобы он вылечился, а потом будет видно.
  Лечение подвигалось успешно. Каждый новый день приносил новые успехи, новые достижения малыша. Наверное это было еще и благодаря тому, что он был   такой непоседа  и  непрерывная  ходьба,  была  для него очень важной тренировкой его мышц.  Даже врачи удивлялись  столь быстрому его выздоровлению. И хотя Надежда считала, что все происходило благодаря  врачам, они же, довольные результатом, справедливо все приписывали стойкости матери и настойчивому желанию малыша,  как больше  двигаться.
  - Это вы нам помогли,  своей верой, своей настойчивостью, своими поступками.  Вы сами создали это чудо! – говорили они. К  Толиному дню рождения их отпустили домой,  с пожеланиями и советами, на далекое будущее.
  - Всего вам хорошего! Будем надеяться, что ничего плохого с вами больше не случится. И если, в течение долгих лет все будет нормально, а мы надеемся, что  так  и будет, и его как и всех, призовут в Армию, то вы должны будите в военкомате сообщить, об этой болезни, которую он перенес в детстве. Там обязательно должны будут обратить на это внимание и предоставить ему относительную службу. В случае  непонимания, обращайтесь к нам. История болезни будет сохраняться в нашем архиве, - провожая их  говорила Ольга Окимовна.               
  Пока Надежда  была  в больнице, Алексей сам справлялся  по дому, сам стирал, готовил, занимался  огородом и даже пробовал делать заготовки на зиму.  При этом не забывал посещать своих  дорогих и самых родных ему людей. Было очень трудно, просто не возможно все успеть одному. Поэтому, когда Надежда с малышом вернулись домой, он очень обрадовался, понимая, что теперь вместе они обязательно успеют подготовиться к зиме  вовремя. Надя с первого же дня, засучив рукава, принялась за работу. Вдвоем с Алексеем, они убирали огород, закрывали на зиму салаты, компоты, варили варенье  и им совсем было некогда интересоваться событиями, которые происходили за пределами их двора.
  - Надь, тебе все-таки, наверное, придется взять расчет, - осторожно, боясь напроситься на скандал, сказал Алексей, - после такой  болезни малышу нужно больше уделять внимания. И какие бы воспитатели не были хорошие  в вашем комбинате, даже из-за количества детей, они  не смогут дать ему того, что можешь дать ему ты! Мы должны сами нести ответственность за своего ребенка. Ты с этим согласна?
  Надя немного помолчала. Теперь уже, когда она привыкла к своей работе, к людям  с которыми она работала, ей до слез не хотелось рассчитываться. Но она понимала, что Алексей прав. Здоровье сына, конечно же было важнее! И она согласилась.
  Занимаясь своими делами, за двор Надя детей одних не выпускала. Постоянно держала их в поле зрения. Иногда, в обед, уложив детей спать, так, чтобы их сон не совпадал с перерывом в магазине, она бегала скупиться – набрать нужных продуктов. Пробегая по улице, мимо женщин, которые беззаботно сидели на лавках, плюхая семечки, думала:
  - Ну когда они все успевают делать? А я кручусь, кручусь, как белка в колесе, а работы так и  не становится меньше! И кажется, что никогда не управлюсь!
   Но как-то, когда бабье лето  распустило свою  паутину и октябрьский тихий ветерок, в последнем порыве, ласкал  землю, она, немного освободившись от своих бесконечных дел, позволила себе расслабиться и погулять с детьми. – Вышла за двор, села на скамейку  и замечтавшись закрыла глаза.
  - Здраствуйте, - услышала она и открыв глаза, увидела перед собой молодую женщину, с младенцем на руках.
  - Давайте знакомиться, - предложила она, - я Лида,  ваша новая соседка.
  - Ну что же, давайте, - я Надежда, - с улыбкой ответила  та  и разглядывая мальчиков, которые прижимались к ногам молоденькой  соседки, удивленно спросила;
  - А эти что, тоже твои?
  - Да, мои, - гордо ответила та.
  - Ну ты и даешь! Когда же ты только успела?!
  -  Я смотрю,твой старший, даже больше моего Сашы. Сколько  же тебе самой лет?
двадцать три, - ответила Лида, - Женька мой в будущем году уже в школу пойдет, а вот Леночке только четыре месяца, - и молодая мама, заглянув под кружевную накидку, улыбнулась приговаривая; - спи моя дорогая!
  - Вы откуда-то приехали? – снова  спросила Надя.
  - Да нет, мы здесь в колхозе в казенном бараке жили.
  - Тогда конечно, в этом доме вам будет лучше, - согласилась Надя, - вы молодые, приведете его в порядок и будите жить.
  - Лучше то оно лучше ... мы так и хотели. Мы, конечно, мечтали о своем доме, а тут  такой случай... стыдно сказать, беда же... но мечта вроде бы начала осуществляться. Но не даст нам эта ведьма жизни, если мы здесь останемся.
  - О ком это ты? – настороженно спросила Надя. Лида махнула в сторону тети Нюриного двора, И эта... соседка наша, бедой свалилась она на нашу голову, заела проклятая!
  - Ты это про тетю Нюру?
  - А то о ком же еще. Сама бабу со свету сжила, а на нас свалить хочет!
  - Ты с ума сошла! За сплетни и наговоры и на суд могут подать, - возмутилась Надежда.
  - Но уж и был суд, пока ты в больнице лежала. – представляешь, мы крышу накрываем, а она депутатов привела и на всю глотку горлопанит:  «Максимовна  говорила, что она безродняя и никого у нее во всем свете нет! Все об этом знают! Где же они были столько лет, когда  она  нуждалась в помощи? Ни какие они не родственники – самозванцы, вот они кто»! Пришлось документы показывать. А не ходили потому, что она сама не хотела  того. Все боялась, чтобы мы ее не ограбили, что ли? Просто старческие выдумки. У нее же ничего и не было такого, чтобы кто-то захотел  ее грабить.
Поймав Лиду на слове, Надя подумала
  - По-видимому старуха хорошо знала  своих родственников, если так боялась их приближения.
  - Суд, конечно же дом нам присудил, - продлила Лида.
  - А при чем тут дом, тете Нюре он для чего? – удивлялась Надежда.
  -Как для чего, дом ей не нужен, она на усадьбу рассчитывает. Хочет, чтобы ее дети жили рядом. Она ради этого не перед чем не остановится! Теперь вот хочет нам уголовность пришить. Говорит, что лампадка бензином  пахла. Ну и что, мы то здесь причем? Где мы жили, а где она. Ей то как раз удобнее было бензину бабе подлить! Разве это не мотив, для того что бы убрать бабу?
  - Ты тише, Лида, - попробовала ее остановить Надежда, - не говори того в чем не уверенна!
  - А я как раз уверенна! если бы дело довести до расследования, то смотри и в тюрьму можно было бы ее отправить. Боялась видно этого. А иначе для чего тогда  в чужом доме следы заметала? До нашего приезда все поубирала, даже пол  вымыла. Какое она имела право вообще там что-то делать? А то мы бы без нее не убрались. А если такая хорошая и просто помочь хотела, то делала бы это, когда мы приехали. Да ведьма она, ведьма! – и уже не в состоянии  остановиться, соседка продолжила;
  - Но Бог, он все видит! А мы решили с мужем с ней не связываться! Раз уж на такое пошла, то может и детей наших не пожалеть, Не боится она Бога! А зря! Не видеть ей на этой усадьбе счастья! А мы перезимуем и оставим ей этот дом, пусть успокоится. Там, в колхозе, на много хуже, зато спокойнее и врагов нет, - и закончив на этом свой рассказ, она задумалась.
  Этот разговор для Нади не прошел даром. В ее душу начали закрадываться сомнения. Она любила тетю Нюру, считала ее хорошей и бескорыстной и никак не могла видеть в ней  преступницу. И теперь часто задумывалась, выискивая варианты в ее оправдание.
  Да, тетя Нюра действительно хотела, чтобы ее дети жили рядом и ни от кого этого не скрывала. И конечно же, может быть рассчитывала на эту усадьбу  в будущем, но времени у нее еще было достаточно. Вовку только недавно забрали в Армию. Своя усадьба тридцать три сотки. Рядом со старым домом, во дворе,  они строили новый.  А Вовке, пока не женится,  ничего и не надо. И пока та усадьба бы понадобилась, баба Чайчиха и сама бы умерла, не вечная же она! Думаю, тетя Нюра не взяла бы такой грех на свою душу! И потом, если  ей дом не нужен, то пусть бы хоть и до тла сгорел. Ей бы еще лучше было, не было бы сейчас никаких конкурентов. А тетя Нюра, наоборот, едва заметив дым, прибежала  спасать  Максимовну,  и наделала шуму зазывая на помощь. А может просто она испугалась, или у нее заговорила совесть? - опять закрались в душу Надежды сомнения, - Да нет, не может такого быть! Тетя Нюра, всегда помогала Максимовне и когда случилась беда, постоянно находилась с ней рядом  и  очень волновалась за нее. А может не за нее, может боялась, что та о чем-то могла догадываться и будучи в сознании могла кому-то открыть страшную тайну. Нет, нет  этого не может быть, убеждала себя Надежда.Во-первых, она и раньше помогала Максимовне и в доме убрать и воду ей носила и в магазине все для нее покупала,  а по вторых, - тетя Нюра убрала в доме, скорее всего, просто ни о чем, не задумываясь. Она же была ближайшей для Максимовны, а о родственниках ничего не знала. Это говорило, еще и о том, что не было у нее потребности убирать доказательства, потому что некого было ей бояться. Ни кто даже не представлял, что откуда-то могут появиться родственники. Тем более, что и так всем было ясно,  что ни кто ничего не будет  расследовать, кому нужна «древняя» старуха,  которая почти совсем ничего не имеет и живет в старом ободранном доме. – рассуждала  Надежда, - а вот молодые чего-то испугались?  Хотя, если хорошо  подумать, тоже все могло бы закончиться иначе. И и если им нужен был дом, то бабу лучше было бы отравить. Пожар же они не могли контролировать на расстоянии, и дом мог  сгореть до тла. Тогда бы им, от смерти бабы, никакой пользы не было. Лида так уверенно подозревает тетю Нюру в этом страшном грехе, что даже за детей своих боится! Боже, что же было в действительности? – этот вопрос очень глубоко запал Наде в душу. Она стала  неосмотрительной, растерянной, часто отвечала невпопад на вопросы Алексея и он, заметил это
  - Надя, я смотрю на тебя, ты все время о чем-то думаешь, летаешь где-то в облаках. Что случилось?  И Надя поделилась с ним своими сомнениями. Выслушав ее, Алексей рассмеялся
  - Ну ты  прямо как следователь! Зачем тебе это ? Забиваешь голову себе Бог знает чем, своего разве не хватает? От того, что ты к чему-то додумаешься, бабу не вернешь, а будешь совать свой нос куда не надо, только врагов себе наживешь.
  Шла бы еще речь о ком-то молодом... а то  какая-то там старая бабка. И хоть грех о таком говорить,  ей там, наверное, даже лучше, отмучилась бедная. Она пожила достаточно. Мы то может и не проживем столько! Успокойся и забудь. А соседи,это их дело, пусть сами и разбираются!
  - Но нам жить рядом  с ними – возмутилась было Надежда.
  - Ну и что,не бойся, золотко, я всегда с тобой рядом! Да и вообще, это чушь  какая-то . Что бы там не случилось, никогда не поверю, чтобы тетя Нюра была до этого причастна, - уверенно сказал он, и Надя с ним согласилась.