В лабиринте сновидений

Глава пятая (продолжение).

Я чувствовал себя совершенно разбитым. События и переживания последних суток вымотали мой организм, но заснуть мне это никак не помогало. Наоборот, в моей голове в режиме нон-стопа крутился бесконечный анализ произошедшего со мной за последние сутки. Точнее, это был не анализ. Для того, чтобы что-то качественно анализировать, нужны прежде всего факты. И факты у меня вроде бы имелись. И этих фактов накопилось уже немало! Но вот беда: все эти факты с привычной для меня реальностью очень плохо состыковывались! И какие же из таких нереальных фактов можно было бы сделать выводы и предположения? Какие-нибудь тоже «нереальные»?

 Соответственно, итог у меня вырисовывался пока что такой: в мою жизнь со вчерашнего дня решительно ворвалась какая-то мистическая и необъяснимая хрень! И начальной точкой отсчета в этих событиях можно считать строительство языческого капища в сосновом бору рядом с Володиной базой отдыха!
 
«Эх, сейчас бы Володиного представительского коньячку махнуть, — вспомнил тут я, — сразу бы уснул!»

Ближе к часу ночи, видимо, устав от моих бесконечных вздохов и переворачиваний с боку на бок, жена принесла мне полстакана воды и какую-то таблетку.
 
— Пей! Это снотворное!
 
— У нас в доме есть снотворное? — удивился я.
 
— Да, у нас в доме есть снотворное. Это ты целыми днями по своим карельским скалам скачешь, как горный козел, а потом дрыхнешь, как сурок! А у меня иногда бессонница бывает. Редко, но случается. Держу для таких случаев. Пей-пей! Оно безвредное!
 
Я принял таблетку и опять лег. Жена погасила свет, легла рядом и обняла меня.

— Что у тебя сегодня случилось-то? — спросила она.

— Да из-за камешка этого перенервничал. Из-за Маши.
 
— С ребенком все нормально, не переживай! Температуры нет, я проверяла. А камешек этот действительно какую-то сонливость навевает, я сама почувствовала!
 
— Тогда мне надо было не таблетку, мне надо было тоже на камешек посмотреть! — сонно пробормотал я.

— А мне кажется, что ты от меня все-таки что-то скрываешь! — и на этих словах жены я уснул.


4

Мы с Володей куда-то ехали по лесной дороге на его черном «BMW». Я сидел впереди, рядом с приятелем, а на заднем сиденье, за водительским креслом, сидела Маша. И только я уже собрался спросить у Володи, куда же мы едем, как дочка вдруг выкрикнула:

— Грибы! Смотрите, сколько грибов!
 
Я посмотрел туда, куда указывал ребенок — весь сосновый бор рядом с дорогой был ярко разукрашен оранжевыми шляпками подосиновиков!
 
— Тормози! — азартно крикнул я Володе. Володя съехал с дороги и остановился. Мы вышли из машины. Все мы были одеты по лесному: в сапогах и дождевиках. У всех в руках были корзинки. Получается, мы за грибами и ехали, что ли?

Подосиновиков вокруг было видимо-невидимо! Так много грибов я в своей жизни еще и не встречал. Как же мы их не замечали-то до Машкиного вскрика? Не прошло и пятнадцати минут, как у каждого из нас уже было по полной корзине отборных грибов. Странно, но ни червивых, ни старых подосиновиков нам не попадалось вообще. Все — не больше среднего размера, молодые и крепкие. Вот это мы удачно заехали, ничего не скажешь!
 
Володя предложил переложить грибы прямо в багажник машины и пособирать еще. Он постелил на дно багажника большой пакет для мусора, и мы аккуратно переложили грибы из своих корзин туда, прямо в одну общую кучу. Грибов вокруг нас было так много, что было бы глупо складывать их в отдельные кучки. Затем мы снова «пошли по грибы» и опять быстро наполнили свои корзины.

В тот момент, когда мы во второй раз перекладывали свою добычу в багажник автомобиля, у меня в голове закопошились какие-то неприятные мысли. Мне перестал нравиться сам процесс. Не зря ведь поиски грибов называют «тихой охотой». Это когда ты ходишь по лесу, ищешь, а когда нашел, да еще и хороший гриб — радуешься! А тут какая радость? Грибов вокруг — хоть косой коси! Искать ничего не надо. Никакого тебе удовольствия!
 
И потом, что же с такой кучей грибов нам делать? Всю ночь их чистить сидеть? Забить грибами всю морозилку? Питаться исключительно одними грибами в ближайшие две недели? Особой страсти к заготовкам на зиму в нашей семье не было. Две-три баночки маринованных грибов нам всегда подсовывали родители. Если хотелось больше — купить же всегда можно. Но мы ни разу еще не покупали. Куда нам столько грибов?

А еще я вдруг сам себе стал противен с этой нашей врожденной человеческой жадностью! Увидели много грибов — и режем, режем, режем! Довольные! С азартом! Повезло-то нам как! А надо, не надо — это мы потом разберемся. На рыбалке зачастую ведь то же самое бывает: рыба, к примеру, клюет, как проклятая. Уже начинаешь понимать, что тебе потом эту груду не осилить — не переработать. Не надо тебе столько рыбы! Но остановиться ты тоже не в состоянии. А потом, в лучшем случае, ты свою добычу, пока она не испортилась, успеешь по соседям и знакомым распихать, а в худшем случае — выбросишь! Ну, и зачем это все?
 
— А что мы будем с такой кучей грибов делать? — спросил я у Володи, когда он закрыл машину и мы опять собрались в лес.

— Да на кухню поварам отдадим. В кафе или ресторан. Сам потом будешь ко мне зимой приезжать и грибной солянкой лакомиться.
 
Этот Володин план меня немного успокоил.

— Ой, смотрите! — вскрикнула вдруг Маша у нас за спиной. Мы обернулись.
Совсем рядом с нами, метрах в двадцати, дорогу переходил огромный сохатый! Я, конечно, знаю, что взрослый лось — это крупное и высокое животное. Я не раз сталкивался с лосями в лесу. Но такого исполина мне приходилось видеть впервые. Необычной была и расцветка: черная шерсть и абсолютно белоснежные ветвистые рога. Буквально целый лес из рогов на голове! Вся спина и морда зверя были серыми, как бы с проседью. Из-за размера лося, а еще больше — из-за этой «проседи» на спине и морде, складывалось устойчивое впечатление, что животному очень много лет. Но старым и немощным сохатого назвать язык не поворачивался. Все его движения, вся его фигура, говорили только об одном: это очень сильный и полный здоровья лось. От зверя буквально веяло уверенностью и превосходством. Он величаво и спокойно, не обращая на нас никакого внимания, пересек дорогу перед нами и стал углубляться в сосновый бор.


5

Тело исполина еще мелькало между стволами сосен справа от дороги, когда мир вокруг меня вдруг стал каким-то полупрозрачным, подернулся нечеткой зыбкой и внезапно, словно по щелчку, изменился! Я даже не сразу и сообразил, что же произошло. Солнце! Куда-то подевалось cолнце! Да нет, cолнце все еще на небе. Только светит оно нам уже не в глаза, а в спину. А лес… Что-то случилось с лесом! Несколько секунд мне потребовалось на то, чтобы осознать произошедшее: вся картинка у меня перед глазами — она же зеркально отразилась! Вот тот здоровый камень лежал справа от дороги. Теперь он был на левой стороне. А вот та сосна с раздвоенным стволом была от дороги слева, как раз напротив камня. Они и сейчас напротив друг друга, только местами поменялись! Весь остальной лес вдоль дороги, каким я его запомнил, тоже зеркально отразился. А еще куда-то вдруг пропали все подосиновики! Словно и не было их тут никогда. И только седая спина сохатого все еще мелькала среди стволов сосен справа от нас. Сохатый был единственным объектом в нашем поле зрения, который не стал зеркально отражаться. Наверное, это что-то да означало?

— А где машина? — вдруг спросил Володя.
 
Я обернулся. Вовкиного «BMW» рядом с нами уже не было! Впрочем, не было больше и дороги, по которой мы сюда приехали. На месте лесной дороги теперь осталась лишь неширокая тропка, по которой можно было кататься разве что на велосипеде.

— Вы заметили, что все вокруг зеркально отразилось? — поинтересовался я у своих спутников.

— Кроме лося! — тут же вставил Володя.

— Да, кроме лося, — согласился я с ним.
 
— Солнце в другом месте, и подосиновики пропали, — добавила свое замечание Маша. — Папа, а что случилось? Где это мы? И как мы теперь домой попадем?

— Пойдем по тропинке. В ту сторону, откуда мы приехали. В конце концов, мы же не в Сибири! Мы же на Карельском перешейке — тут кругом дороги. Куда-нибудь да выйдем!
 
— А откуда мы приехали? — спросил Володя.
 
— Вот тот большой камень у дороги, он был впереди, когда мы из машины выходили. Это я хорошо помню. Значит, возвращаться нам надо в ту сторону, от камня, — и я показал рукой направление.
 
— Да, но солнце, когда мы ехали, было тоже впереди, прямо в глаза светило, а сейчас оно — с противоположной стороны! И если возвращаться «от солнца», то идти как раз надо туда, мимо камня! — тоже логично заметил Володя. И я не нашелся, что мне на это возразить.
Какое-то время мы озадаченно топтались на месте, оглядываясь по сторонам.

— Устами младенца глаголет истина. Пусть Маша покажет, куда нам идти! — в конце концов предложил я.

— Папа, я не младенец! — тут же обиделась Маша.

— Ты на папу не сердись. У папы — стресс! — сказал Володя. — Видишь, мнения у нас разделились? И теперь, куда ты покажешь, туда мы все дружно и потопаем.

— Нам надо туда, мимо камня! — уверенно сказала дочь.

— Я же говорил! — обрадовался Володя.
 
— Рано радуетесь, — урезонил я оппонента, — мнение большинства, исходя из исторического опыта человечества, почти всегда ошибочное!
 
Тем не менее, мы пошли по тропинке мимо большого камня. Демократия, будь она неладна!

— Стойте! А куда наши корзинки подевались? — вдруг спохватился Володя. Мы все остановились и стали вспоминать: у всех корзинки были в руках, когда мы на лося смотрели. Видимо, в тот момент, когда происходил этот странный «зеркальный перескок», корзинки куда-то исчезли! Кстати, вместе с сапогами и плащами. Теперь у всех на ногах были кроссовки, да и вообще одеты мы были уже по-спортивному. Словно пошли в парк побегать.

— Грибов-то вокруг нас больше нет. И корзинки, получается, нам тоже уже не нужны, — высказал я свою догадку.
 
— Да, и моя машина мне больше не нужна! Я же ее покупал, чтобы было куда грибы складывать! — съязвил Володя и тут же развил мою мысль дальше. — Судя по нашей одежде, нам теперь предлагается заняться спортом, что ли?
 
— До финиша — три тысячи метров! — сказала Маша. Мы повернулись к ребенку. Дочь показала рукой куда-то вперед: метрах в двадцати от нас, у тропинки, стояла табличка с такой надписью. Странно, но до этого момента мы ее не замечали!

Неожиданно мы все, не сговариваясь, побежали. Володя — в голове нашей маленькой группы, Маша — посередине, я — замыкающий. На каждом из нас уже оказались майки-номера, как у лыжников. Володя бежал под пятнадцатым номером, на Маше была майка под номером «пять», а у меня почему-то номер вообще отсутствовал. Зато моя майка была лимонно-желтого цвета. Желтая майка лидера, что ли?

Примерно где-то через километр, когда все уже глубоко дышали, у меня в голове неожиданно раздался знакомый голос Дмитрия Губерниева:

«Очень интересно проходит наша сегодняшняя гонка! В отрыв ушла группа из трех спортсменов! Кто же из них станет новым чемпионом?»

«Брысь!» — сказал я голосу Губерниева у меня в голове. Голос пропал, но совсем ненадолго. Через полминуты он появился вновь:

«Спортсмены приближаются к огневому рубежу! Похоже, что именно стрельба расставит сегодня наших лидеров на пьедестале!»
 
Тут мы выбежали на небольшую лесную полянку, сплошь усыпанную еловыми шишками. По ветвям могучих вековых елей вокруг нас сновали многочисленные белки. Тут же стояла табличка с надписью: «стрельбище».

«Чего ты ждешь? — спросил голос Губерниева у меня в голове, — бросай скорее шишки в белок: пять сбитых белок, и ты — чемпион!»

«Не буду я бросать шишки в белок, — возмутился я мысленно, — что за живодерский конкурс»!
 
Белки нас совсем не боялись, белок было очень много, скакали они совсем близко от нас и, возможно, сбить пять белок было вполне реально. Но заниматься этим мне было противно!

Володя, смотрю, тоже взял было шишку, повертел ее немного в руках, да и бросил опять себе под ноги.

— Я не буду кидать шишки в белок! — громко крикнула Маша, посмотрев куда-то вверх. Видимо, она тоже в этот момент боролась со своим внутренним демоном.
Немного потоптавшись на поляне-стрельбище, понаблюдав за беззаботно резвившимися пушистыми зверьками, мы молча продолжили свой путь по тропинке. Теперь мы уже шли. Все были погружены в какие-то свои мысли. Впереди нашей группы двигалась Маша, за ней следовал Володя, ну а я, как и прежде, в желтой майке лидера замыкал процессию.

«У тебя целых пять минут штрафа! — возмущался голос Губерниева у меня в голове. — Как же так, чемпион? С такой стрельбой тебе будет очень сложно рассчитывать сегодня на победу! Нашел кого жалеть — каких-то белок! Да их в этом лесу — как грязи! Раньше их охотники тысячами отстреливали. Ты знаешь, сколько нужно беличьих шкурок на одну только шубу?»

«Заткнись!» — раздраженно бросил я.

Минут через пять Маша опять перешла на легкий бег. Мы с Володей засеменили следом. Впереди замаячила табличка: «пятьсот метров до финиша». Интересно, что же ждет нас там, на финише? Голос у меня в голове снова активизировался:
«Еще не все потеряно! Резким рывком по бровке обходи обоих и создавай отрыв! Тут главное — внезапность! Немного потерпеть — и вот ты опять чемпион! Ну, чего же ты медлишь? Тебя ждет очень хороший приз!»

«Володин автомобиль, что ли?» — пошутил я. Голос ничего не ответил.
Еще через пару минут мы испытали горькое разочарование! Мы выбежали к тому же камню, от которого и стартовали. Только теперь у камня стояла высокая и нарядная табличка-раскладушка с надписью: «финиш». Наша тропинка шла по кругу! Не добежав до камня и таблички «финиш» метров двадцать, мы все дружно остановились.

— Хороший кольцевой туристический маршрут, — пошутил я, — группа возвращается туда же, откуда она и вышла!
 
«Забег не окончен, пока ты не пересек финишную черту! Можно пробежать хоть сто километров, но пока ты не сделал последнего шага через финишную черту — это ничего не значит! Ты все еще можешь победить!» — бесновался голос у меня в голове. Мне казалось, что свой «внутренний Губерниев» соблазняет сейчас каждого из моих спутников. Но никто из нас не трогался с места!

— Мне кажется, я понял, куда нам надо идти! — сказал, наконец, Володя.

— Туда же, куда ушел лось? — предположил я. Эта мысль уже тоже сформировалась у меня в голове, только я не успел первым ее озвучить.

— Именно! Это как в лабиринте с зеркальными стенами. Выход не там, где кажется. Лось-великан показывал нам выход! И он не стал отражаться вместе с остальным лесом. Это — подсказка!

Продолжение следует.