Глава сорок четвёртая. Finita la commedia

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ.Книга вторая.
Глава сорок четвёртая. Finita la commedia.

 Но вот и Медуны. Рабочий поезд дёрнулся и остановился. Народ посыпался из вагона, продолжая шумно разговаривать. Сергей вышел и сразу же прошёл вдоль путей до маленького вокзала, всем своим видом привлекающий взгляд. А за ним  располагалась привокзальная площадь.
  Она была главной в этом селе. Сергей шёл и думал о том, что ждёт его впереди и что здесь он найдёт. Еще о том, идёт он здесь, видимо, в последний раз. И потому  он более внимательно, чем всегда, созерцал окружающие его строения, площадь, улицу по которой шагал.
 Вот он уже прошёл мимо школы и вышел на прямую улицу, ведущую к сельскому стадиону. Здесь, совсем недавно они гуляли с Людмилой. Недалеко от стадиона и конечная цель его путешествия.
 Как его здесь примут? Но он старался об этом сейчас не думать, а думать лишь о дочери: "Узнает ли она его? ". Хотя времени прошло со дня их последней встречи не так уж много.      
 Смеркалось. Уличные фонари ещё не зажглись, но окна в домах уже засветились электрическим светом. Сергей взглянул на часы: был уже шестой час вечера. А вот и знакомая калитка, лавочка около неё, а у соседней калитки куча песка. Ничего здесь не изменилось с последнего его приезда и посещения этого дома.
 Скрипнула деревянная калитка и он уже шагает по асфальтовой дорожке к старой терраске-сенцам с выцветшей краской неопределённого цвета. Сергей проходит её, открывает дверь и входит через кухню в проходную комнату, а затем в зал, где сразу же все разговоры прекращаются:
 - Здравствуйте, - громко говорит он и возникла немая сцена. Просто картина Репина:"Не ждали!". В зале всё затихло и замерло. Присутствующие застыли в полном недоумении.
 Только радостью мелькнуло удивление в глазах его маленькой Светы. Но и она замерла на диване рядом с матерью. Не бросилась к нему на шею.
 В первое мгновение Сергей видел только их двоих. Остальное здесь всё отступило на задний план. Словно никого больше здесь не было.
 Но тут, сразу же, бросился ему в глаза большой живот Людмилы. И он тут же всё понял: "Вот эта и есть причина срочного её развода с ним и скоропалительного решения выйти замуж!". Впрочем, это ничего не меняло.
 Тут же с его глаз спала пелена: он увидел в зале не только одну Людмилу с дочерью его, но и тестя, застывшего в дверях, мимо которого прошёл Сергей не заметив, и тёщу, что-то делающую в детской кроватке, той что он притащил из Москвы. А также и её нового мужа. Он показался ему грубого сложения и такого же лицом.
 "Ну. и лось!"- подумалось Сергею, оценивая нового избранника бывшей жены. Был он крупнее и выше Сергея, с массивной головой и мощными челюстями. Именно, таким было лицо у того незнакомца, что подскочил к нему в последний сюда его приезд, когда они шли с Людмилой и Светой из магазина. С которым она тогда так поспешно поздоровалась, а Сергей, всё-таки, его запомнил, хоть видел его только мельком.
 - А ты, давай-ка,- предложил он ему,- выйдем со мной, поговорить нужно...
 Сергей направился к двери. Тот, немного помедлив, тоже вышел вслед за ним. В доме установилась полнейшая тишина. Как будто бы все вымерли. Ни звука. Сергей обернулся и сказал:
 - Не бойся...
 Тот прервал его:
 - Да, я и не боюсь,- и он слегка усмехнулся.
 - Так, я не о том. Мешать я вам жить не буду. Вижу какой у неё живот. Совет, вам да любовь. Благословляю. Она прекрасная женщина. Только одного прошу: не обижай мою дочь. Тогда будет иной разговор. А навещать её я буду в любое время...
 Тот молчал. Сергей продолжил:
 - А теперь: пошли в дом. Нечего всех тут пугать, ей сейчас волноваться нельзя.
 Сергей вошёл в дом, тот за ним. В доме все были в большом напряжении. Ожидали, видимо, скандала, шума, драки. Вызова милиции. Плохо, всё-таки, они знали Сергея.
 Он окончательно перегорел, ему теперь было ничего не надо. Беременность его бывшей жены от другого мужчины его отрезвила. И он почувствовал какое-то гадкое  отвращение. Хотя ему жалко было не только свою дочь, но и не состоявшуюся его семейную жизнь. Которую он, с таким трудом, пытался строить целых пять лет.   
 Сергей снял куртку, кожаное кепи, затем прошёл в зал и сел рядом с дочерью. Света испуганно смотрела на него. Он взял её на руки и посадил к себе на колени:
 - Ты что? Боишься меня? Не узнаёшь меня!
 - Узнаю,- испуганно произнесла девочка и робко прижалась к нему. Сергей поцеловал её в волосы.
 Видя нелепость ситуации, Людмила попыталась встать с дивана, но ойкнула и отпрянула назад. Сергей догадался: "Ребёнок толкнул ножкой..." . Пожалел её:
 - Больно? Что же ты натворила, Людка?
 Она промолчала и встала. Встал и Сергей с ребёнком на руках. Ситуация была экстравагантной. Его слова, наверное, услышали все. Но Сергей сейчас об этом не думал. Он ничего и никого не видел вокруг себя, кроме дочери и бывшей своей жены.
 И тут он услышал шёпот "Лося", обращённый к тестю:
 - Я его сейчас выброшу из дома...
 - Я этого не допущу,- также тихо ответил ему Василий Иванович. И подойдя к Сергею сухо спросил:
 - Время позднее. У тебя паспорт с собой?
 - Нет,- ответил Сергей. Как-то он об этом даже и не подумал, отправляясь в путь.
 - Хорошо,- пойдём со мной,- я тебя устрою в гостиницу по своему паспорту.
И вот они идут по безлюдным улицам большого села по направлению к вокзалу. Идут рядом, почти одного роста и одной комплекции, но только Василий Иванович суше телом и лицом. Идут молча и только лишь звуки их шагов нарушает тишину осеннего вечера. Казалось бы, ничего странного в этом нет: Василий Иванович и раньше не был особенно разговорчивым, но сейчас тяжесть непонимания давила их обоих. Они не знали о чём говорить.   
 Подул мрачный и неприветливый ветер. Сергей шёл и думал о том, что с этим человеком, которого он считал своим тестем, вместе с которым, в течение пяти лет, сидел за одним столом и ночевал в его доме, а он в их "родовом гнезде", с которым они играли в шахматы и ходили на футбол, ведёт его сейчас, словно чужого бродяги или же преступника, под конвоем, ночевать в какую-то сельскую привокзальную гостиницу.
 Всё его существо сопротивлялось этому, но ему некуда было деться в чужом краю, где у него не было ни родных, ни близких, даже знакомых.
 О чём думал сейчас Василий Иванович Сергей не знал. Этот человек, дед его дочери, ставший с этой минуты ему совершенно чужим, был непроницаем и совершенно холоден. Это было видно по его поведению. Василий Иванович показывал всем своим видом, что Сергей чужой ему человек, а у его дочери теперь есть новый отец-отчим, а у него, бывшего тестя Сергея, теперь есть новый зять.
 Всё это казалось Сергею каким-то ненормальным, просто жутким кошмаром, фантасмагорией, чудовищным сном. Он шел, как во сне, не чувствуя под собой ног. Спрашивать же что-то у Василия Ивановича было ему неловко. Он ждал, что тот сам его о чём-то спросит и найдёт доброе слово, но он молчал.
  Но вот они в темноте ночи, освещённой звёздами, да редкими уличными фонарями, ступили на асфальт привокзальной площади. И если бы Сергея потом спросили, где находится эта самая гостиница, где предстояло ему тогда переночевать, то он, вряд ли бы, откопал бы в своей памяти.
 Вспомнил бы лишь только освещённую маленькую комнатку, да женщину за столом, лампочку под абажуром. И то, как бывший его тесть аккуратно достаёт из кармана пиджака паспорт. Как медленно он диктует женщине за столом свою и его фамилию.
 Потом, точно также аккуратно, забирает он свой паспорт и суёт его во всё тот же боковой внутренний карман. Потом говорит куда-то в пространство:
 - Вот и всё!
 Поворачивается и уходит. Сергей стоит молча несколько минут, затем, как загипнотизированный, поворачивается и уходит вслед за Василием Ивановичем на воздух. На широкий простор площади, где свежо и чисто, где нет призрака той ночлежки, в которую его привели под конвоем, как государственного преступника. 
 Женщина во след ему молча смотрит и не останавливает. А он уходит в ночь, сам не зная куда.
А.Бочаров.
2020