Просторы Азии

«АЗ И Я» И БЕСКРАЙНИЕ
ПРОСТОРЫ АЗИИ

1. «Аз и Я»

Невидимый тюркизм – одно из главных доказательств  подлинной древности «Слова о полку Игореве», в основе языка которого лежит  южно-русский диалект XII века.
О. Сулейменов

Лучшие сочинения гениев человеческого духа всегда очень тонко и глубоко закодированы. Они никогда не перестанут волновать своих читателей и будут жить своей собственной, независимой от автора жизнью. Всё началось с того, что в 1975 году вышла книга Олжаса Омаровича Сулейменова «Аз и Я». Началось не только в Казахстане как  немалой части Азии, но во всей огромной стране,  «под названьем кратким  Русь», объединившей в себе шестую часть земной тверди.
В Союзе Советских Социалистических Республик названная книга произвела эффект разорвавшейся  атомной бомбы, к счастью, только в умах, ведь ум и душа человека тоже могут  взрываться. Впрочем, это началось ещё гораздо раньше, пожалуй, с того времени, когда в 1960 году студенту Ленинградского Литературного института имени Горького О. Сулейменову определили темой дипломной работы «Тюркизмы в «Слове о полку Игореве». Думается, и тема  была дана студенту  Сулейменову не случайно, ведь он  казах, сын степей, потомок древних тюрков, кому же, как не ему искать  «тюркизмы»?
В рамках своего исследования О.О. Сулейменов переработал множество работ по «Слову», а также массу русских летописей, тюркских, скандинавских, монгольских письмен. В результате  кропотливой работы исследователь  обнаружил в «Слове» гораздо больше тюркизмов, чем было принято считать.
Однако у О. О. Сулейменова была и своя, более глубокая причина для изучения  темы. Дело в том, что в советской науке господствовало мнение о незначительном влиянии тюркоязычных народов на Русь.
Молодой литератор, историк и поэт Сулейменов попытался утверждать, и эта мысль проходит красной нитью сквозь всё его повествование, что   данное мнение не соответствует действительности, ибо длительное сосуществование  двух культур не могло не наложить отпечаток  как на Русь, так и на её восточных соседей. С другой   стороны, совместное проживание народов в рамках  вначале Московского царства,  а затем Российской империи и,  наконец, Советского Союза  так и не привело  их к всеобщему единению.
Великая мысль в данном случае вылилась в  великое  произведение «Аз и Я». Пытаясь доказать и  необходимость, и актуальность, и научность  своего труда, О.О. Сулейменов писал: «Ироническое заявление А.С. Пушкина – «поэзия должна быть глуповатой», – мне кажется, было понято слишком прямолинейно и стало основой предрассудочного отношения ученых к поэтическому языку.
Научный коллектив, говорят математики, дееспособен до тех пор, пока в нём есть некая критическая масса, то есть сумма полярных идей. Когда все сказали «да», то или тема исчерпала себя, или коллектив исчерпал свои возможности.
Незримый коллектив специалистов по «Слову» существует в нашей стране издавна. И все говорят «да». Любые попытки изменения всеобщего взгляда на биографию «Слова» вызывают немедленную анафему.
На поле – одна команда, и вся состоит из защитников. Нападающие давно ушли в раздевалку… Прочтения, переводы, комментарии защитников опубликованы, признаны и вошли в учебники. Отречься, усомниться в ценности всего этого, десятилетиями накопленного багажа, на котором зиждется  авторитет имени, трудно. Наука поставлена в зависимость от учёного.
Скептикам, целиком отвергающим  «Слово», недоставало доверчивости; апологетам, целиком принимающим, – здравого скептицизма.
Не только сомнение – двигатель науки, но и не только безоглядная вера. Иначе историческая реликвия становится одним атрибутом двух религий – нигилизма и патриотизма. Знать источник важнее, чем знать то, что нужно получить от него. В этих условиях самая ценная  фигура в науке – скептик. Сохранить его – значит продлить жизнь науке.
…Скептик – это пчела с жалом, которую невежественный садовник отгоняет от цветов заповедного сада. Но именно пчела, вторгаясь в цветок, опыляет его. Охраняя от мохнатого  разбойника драгоценный нектар, мы губим будущие плоды.
Если бы математика и физика испытали такое насилие патриотического подхода, человечество и сейчас каталось бы на телеге. Способность увидеть вопрос в толпе восклицательных знаков – редкое качество» [3, 402-403].
Своей книгой О. О. Сулейменов будоражил и волновал общественную мысль, книга явилась  смелым и неожиданным выпадом против господствовавшей тогда точки зрения на постоянную вражду между Русью и Степью.
Не заметить, замолчать  книгу «Аз и Я» не получилось. Связь веков, времён и народов очевидна: «Слово», подобно стреле, пущенной в Киевской Руси XII века неизвестным автором,  отозвалось Словом, пущенным автором книги «Аз и Я» в XX веке. Живое слово всегда вызывает естественную  реакцию, чаще всего неоднозначную, потому что вольно или невольно иногда очень глубоко задевает чьи-то, в данном случае, научные интересы. Имя большого ученого, порой, табуировано. Он – знает, что дальше – нельзя.
Мы читаем название книги как «Аз и Я», но,  называя  книгу «Азией», официальная советская пропаганда  вновь проводила невидимую черту между «Европой» и «Азией», по сути, между Востоком и Западом.

2. Невидимые тюркизмы

«Слово» - уникальный памятник, в котором сохраняются
многие тюркские лексемы в их самых первых значениях.
О. Сулейменов

О.О. Сулейменов «протестовал против попыток, а точнее, традиций рассматривать историю народов вне связи с человечеством». Но на заседании Академии наук СССР, посвящённой обсуждению новой книги, выступил академик Б.А. Рыбаков, который назвал «Азию» «самой антирусской книгой».
На самом деле ничего антирусского в ней не было, просто поэт, писатель, филолог и философ заставил людей по-новому взглянуть на свои корни. Русский язык, как и любой  другой язык, складывался постепенно и на его формировании не мог не влиять  язык соседей, поэтому в русском языке столько явных и неявных,  скрытых и открытых тюркизмов.
Слова «товарищ», «друг», «ура», «тур», «буян», «буйный»,  – тюркского происхождения. «… Святослав Киевский трижды рекомендует Игоря «буим». Мне кажется, термин «буй» входил в число титулов, выражая какую-то ступень княжеской иерархии в  Киевской Руси.
В тюркских языках варианты буй, бий, бей, бой – применялись к людям, пользующимся властью и уважением» [3, 429].
В числе рассматриваемых тюркизмов О.О. Сулейменов намеренно не включает  лежащие на поверхности  русского текста  тюркские лексемы – яруги, япончицы, хоругви, кощей, ногата, чага и др.
Зато, когда автор «Слова» называет Всеволода «буйтуром»,  то здесь О.О. Сулейменов прямо указывает, что это находка для тюркологов, мечтающих понять этимологию слова батыр (батур, боотур, богатур, богатырь). И при этом  отмечает, что «Слово» - единственный памятник, где отразилась праформа популярного после XIII века термина. «В источниках X века его еще нет. Родился он скорее всего в кипчакской среде в XI-XII веках (буй-туре – буквально «высокий господин»)» [3, 426].
«Тюркское слово «кура» - стена, ограда (в современном татарском – кура, в казахском – кора). Древность его доказывается тюркскими памятниками X-XI веков. Происхождение его прозрачно – от корня «кур» - строй, воздвигай; курган – крепость, постройка» [3, 431].
«Слово «труд» - работа, дело происходит от другой тюркской формы. «Турт» - 1) толкай, 2) тыкай, 3) бей (общетюркское).
В древнеславянском рабовладельческом обществе каждый класс вырабатывал свой термин для обозначения понятия «дело». Класс рабов – работа (от «рабити»). Класс воинов – трут, труд, от «трудити» - бить, воевать» [3, 434].
О.О. Сулейменов высказал и попытался  доказать, идею  вполне мирного сосуществования двух  разных миров –  кочевого и осёдлого, так, например, он приводит сведения о многочисленных  браках русских князей с дочерьми степных владык, проводит лингвистический анализ  некоторых  древних  русских поселений и т.д.
Не все тогда читали, но обсуждали почти все или, по крайней мере, были свидетелями  обсуждения, потому что книга именовалась «Аз и Я», которую самые большие учёные из Академии наук СССР, например, академик Б.А. Рыбаков, прочитали короче и яснее, а именно:  как название самого большого континента – «Азия».
Разумеется, книгу запретили. Второе издание «Аз и Я» увидело свет  лишь  в 1989 году. Причём, всё началось не прежде, чем книга увидела свет. Надо полагать, судя по той реакции, вернее даже было бы сказать, по разразившейся буре, свет тоже, в свою очередь, увидел книгу.

3. «Слово о полку Игореве»

Се – мое, а то мое же.
Олег Святославич. Слово о полку Игореве

«Слово о полку Игореве», написанное неизвестным автором вскоре после половецкого похода  1185 г. князя новгород-северского Игоря Святославича, является одним из первых памятников древнеславянской письменности, датируемый  концом XII века. О патриотической идее «Слова» писал Маркс: «Суть поэмы – призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ».
Позиция Маркса естественно была признана единственно правильной. Однако, у О.О. Сулейменова  складывался  другой взгляд на поход князя Игоря, и этот взгляд формируется  у исследователя  в результате кропотливой работы с документами. Критически изучая «Слово», Сулейменов указывал: «Недоумение. Принято считать, что «Слово» - патриотическое произведение, написанное в 1187 году и призывающее русских князей к единению и борьбе с половцами,  представителями чуждой степи культуры. Предполагается также, что этот призыв «достиг тех, кому предназначался», т.е. удельных  князей, организовавшихся в 1197 году в антиполовецкую  коалицию. …Но стоит лишь сопоставить «Слово»  не с одной… группой фактов, а рассматривать памятник со всем комплексом реальных событий как на Руси, так и в сопредельных ареалах, то немедленно возникают весьма тягостные недоумения.
Во-первых, странен предмет выбора. Поход Игоря Святославича не был вызван политической необходимостью. Еще в 1180-1183 годах Игорь находится в тесном союзе с половцами, в 1184 году он отклоняется от участия в походе против них… И вдруг ни с того, ни  с сего он бросается со своими ничтожными силами завоевать все степи до Чёрного и Каспийского морей. …Игорь не договорился о координации действий даже с киевским князем. Естественно, что неподготовленная война кончилась катастрофой, но когда виновник бед спасается и едет в Киев молиться «Богородице Пирогощей», вся страна вместо того, чтобы справедливо негодовать, радуется и веселится, забыв об убитых в бою и покинутых в плену…» [3, 448-449].
Преподаватель Литературного института, вероятно, сам того не ведая, предлагая студенту Сулейменову искать в «Слове» «тюркизмы», готовился выпустить джина из бутылки. По сути, перед О.О. Сулейменовым стояла  задача определения влияние тюрков на  Европу, и молодой исследователь, поистине, пошёл другим путём, путём, которым никто до него не ходил. Это был один из важнейших в истории вопросов, положительный ответ, на который объяснял бы существенные моменты всей индоевропейской  цивилизации.
Потому что, коль в «Слове» есть «тюркизмы», значит, связи древних славян с кочевыми народами степи и  с тюрками, в частности, налицо.
Значит, ещё в глубокой древности не было закрытых  (в кавычках и  без оных) цивилизаций, а было взаимовлияние и взаимопроникновение   культур кочевых и осёдлых.
Значит, континент Евразия, составляющий большую часть земной суши,  в древности был  и полем битвы и местом переговоров и закреплённых на крови договоров.
Значит, Восток и Запад – две части света, как две стороны медали, как два лёгких, как  крылья птицы, уже в глубокой древности обеспечивали устойчивое развитие западных и восточных  или как говорили, азиатских цивилизаций.
Культура Запада, как это представляется, стала в значительнейшей степени культурой, воспринятой от стран Востока и от тюрков, в частности.
Воинственные племена древних гуннов, которые пришли во второй половине IV века из глубин Азии, покорили ряд германских и других племён  и дали начало великому переселению  народов. Степь и Поле, то есть всё то, что сегодня мы называем Евразией, стало плавильным котлом, в котором  на протяжении  веков боролись, смешивались и растворялись десятки и сотни племён.
К цивилизации континентального типа (по классификации А. Тойнби), указывает М.К. Козыбаев, принадлежит утвердившаяся от Алтая до Дуная в дешт-и-кипчакской степи тюркская цивилизация. Именно Тюркский каганат, возникший в VI веке,  явился колыбелью тюркских народов [1, 40-41].
Можно ли говорить вообще о какой-то одной «чистой» культуре, не тронутой никаким влиянием со стороны? Вряд ли.
Чингисхан, основатель Монгольской империи, и затем его потомки, на протяжении ряда веков проводили завоевательную политику против народов Азии и Восточной Европы. Тогда  гибли целые народы, однако, в конечном итоге, следует признать, что это также способствовало  взаимопроникновению и смешению культур  Востока и Запада.
И вот на все эти важные как для европейских, так и для восточных или азиатских  цивилизаций вопросы, как раз и отвечали «тюркизмы» в  древнейшем памятнике  славянской письменности.

4. «Аз и Я» или бескрайние просторы Азии

Много буянов в «Слове». …«Аты буй» переводится с тюркского:  «Именитые», буквально: «Высоко именные».
О. Сулейменов

Академик М.К. Козыбаев в статье «Степная цивилизация и её уроки», писал: «По А. Тойнби, «цивилизации представляют собой не статические формации, а динамические образования формационного типа». Так или иначе под цивилизацией исследователи признают эволюционную, автономную линию исторического и культурного бытия взаимодействующих этносов и государств» [1, 38].
Термин «эволюция», как  известно, происходящий от латинского «evolutio», означает «развёртывание», и это последнее прекрасно иллюстрируется примером  развёртывания  древесного листочка из почки или развёртывания цветка из цветочного бутона. И в том и в другом случае происходит развитие и данный термин в самом широком смысле является синонимом развития.
Процессы развития, протекающие в живой и неживой природе, переносятся и на социальные системы, и рассматриваются  как аспект истории, связанный с выделением тех или иных целостных социальных комплексов, т.е. эволюция общественных институтов, идеологии, культуры  и т.д., как часть общей истории [5, 786].
На протяжении XIX и XX вв., отмечает М.К. Козыбаев,  в литературе дебатируется вопрос о принадлежности кочевых народов к цивилизации. Многие исследователи Запада – евроцентристы  полагают, что кочевники были «рабами степи», «вечными узниками климатического и вегетационного годового цикла», что они «утратили связь с миром». А. Тойнби однозначно утверждает, что «несмотря  на нерегулярные набеги на осёдлые цивилизации, временно включающие кочевников  в поле  исторических событий, общество кочевников является обществом,  у которого нет истории.
…Дж. Неру в своих размышлениях об истории всего человечества, говоря о монголах, писал, что «многие думают, что они были кочевниками, они должны быть варварами, но это ошибочное представление».
Востоковеды среди важнейших признаков кочевой цивилизации выделяли такие признаки, как государственность, монументальная архитектура погребальных  сооружений, поселения городского типа, письменность и  искусство, регулярные торговые связи, единая идеология, единый культ и религия, эпос.
Л.Н. Гумилев в своих исследованиях однозначно пришёл к выводу о существовании кочевой цивилизации народов Евразии, которая за  3000 лет прошла творческую эволюцию.
Интерес к тюркам был обусловлен тем, что оказавшись на пересечении четырёх  сторон света, в Срединной Азии, они сыграли роль посредника, медиатора с Византией, Персией и Индией, Китаем; в совокупности Востока и Запада.
И вместе с тем они сумели сохранить свой неповторимый жизненный уклад и непохожесть кочевой культуры, на равных соперничающей с европейским и восточным образом жизни.
Высокая жизнеспособность общества, выразившаяся в сложных формах общественного устройства и  социальных институтов тюрок (эль, удельно-лестничная система, иерархия чинов, военная  дисциплина, дипломатия, наконец, жизненная философия в целом), явилась той идеальной основой, на которой стройно выстроилась гумилевская  теория пассионарности.
Одновременно за Л.Н. Гумилевым  академик АН СССР А.П. Окладников открыл по материалам археологических раскопок цивилизацию тюркских народов Сибири. «Древняя тюркская Сибирь, – писал А.П. Окладников, – оказалась теснее связанной с Западом, чем с Востоком. Её культура намного богаче и ярче, чем можно было полагать ранее» [1, 39].
Следует отметить, писал М.К. Козыбаев, что подобный стереотип восприятия занимает место и в наши дни, причём в самых причудливых формах – о казахах, поголовно пасущих до сих пор только баранов (А.И. Солженицын). И тут же  выступает с опровержением  такой постановки вопроса, против которой выступали Ч.Ч. Валиханов, академик В. Бартольд, А. Маргулан, Е. Бекмаханов и др. [1, 39].
Пренебрежительное отношение к Азии, отмечает М. К. Козыбаев, имеет  место и в наши дни. Видный русский писатель Виктор Астафьев в статье «Чем больше помнишь, тем больнее» писал: «…я думаю, что фашизм у нашего народа поддержку не получит. Слово «азиат» ещё со времён Поля Куликова у нас ругательное, так и  «фашист» ещё очень долго будет ругательным словом».
В этих условиях, указывает М.К. Козыбаев, проблема созидательной роли азиатов, в том числе казахов, в данном контексте цивилизации имеет  далеко не праздный интерес [1, 40].

5. Некоторые выводы

Какъ бы кто хитръ, какъ бы кто уменъ ни былъ, хоть  бы птицей леталъ, но суда Божия не минетъ, говорилось в «Слове о полку Игореве». «Судьбы Евразии тысячи лет назад во многом зависели от взаимодействия и взаимозависимости тюрков и славян. Отношения славян и тюрков будут и в перспективе по нарастающей определять жизнь обществ на шестой части земной тверди» [3, 590].
В интервью корреспонденту газеты «Правда» (1989 г., 12 октября) О.О. Сулейменов сказал: «Не осознавая прошлое, заблудимся в настоящем, как Иваны и Ахметы, не помнящие родства друг с другом…» [2].
Эта фраза представляется  ключевой в понимании сущности книги «Аз и Я», ибо здесь налицо идея смешения традиций, культур, народов. О.О. Сулейменов отмечал, что только «попытался найти следы этих богатейших взаимодействий», утверждая, что «контакты Руси и Поля нельзя сводить  только к крови, пролитой во вражде. Кровью и роднились».
Отстаивая свою позицию историка, литератора, поэта, исследователя, патриота и Человека, О.О. Сулейменов пишет: «Недоумение вызывает не история, а её прочтения. …Понятия «свой» и «чужой» в XII веке еще не были столь прямолинейны, как… в XIV или в XVIII веке. Они лишены  этнической окраски.
Даже монахи-летописцы называют своими не только русских, но и чёрных клобуков, берендеев, торков и ковуев.
Клички «поганый» удостаиваются враги независимо от их расовой и культурной принадлежности. Под этим именем фигурирует однажды и Игорь, напавший на Ростиславичей.
Русские XII века не могли быть расистами: слишком тесны были кровные, культурные и политические связи с  тюрками. Русь срослась с Полем…» [3, 459].
Все работы  гуманитарного, общественного, социального направления условно можно было разделить на те, которые воспевают исключительность одного собственного народа, и на те, которые в массе различий общественного, практического и даже научного и творческого характера умеют видеть великую объединяющую роль всех людей Земли. И  сочинение «Аз и Я», на взгляд пишущего эти строки, которому посчастливилось встретиться с О.О. Сулейменовым осенью 2002 года в Академии наук Казахстана, пожать  его большую, сильную и тёплую руку,  как раз из разряда  этих последних.
Уважение к  прошлому, вот что отличает образованного человека от дикаря, утверждал А.С. Пушкин. Отсюда  очевидно, что не уважение к прошлому, не знание своих корней ведёт к засыханию древа жизни рода.
Культура это память, говорил Н.А. Бердяев, не помня, не уважая своё прошлое, человек, по сути, не уважает себя и, коль так, у него нет будущего.
Дерево питается корнями, которые уходят глубоко в землю, и чем глубже они входят в землю, тем крепче утверждается дерево, а ветвями оно тянется в небо, к солнцу, к свету. И это так естественно в мире природы, но, бывает, не так очевидно в ойкумене культуры, где всё детерминировано взаимосвязано, переплетено и взаимообусловлено.
Нити, связывающие одну культуру с другой, в данном случае культуры Востока и Запада нередко очевидны и бесспорны, но еще чаще эти нити невидимы и неочевидны. Восток есть Восток, Запад есть Запад, говорил Ф.А. Хомутовский. Куда Восток без Запада? Куда Запад без Востока? Совершенно очевидно, что все представители рода  homo sapiens  разные и думают, соответственно, по своему, но  ясно одно: друг без друга люди – никуда, и одной культуре без другой, тоже никак.
Увидеть, нащупать, проследить невидимые, но прочные связующие нити культур, это и значит следовать великому завету Спинозы: «Non ridere, non lugere, neque detestari, sed intellegere – Не смеяться, не плакать, не презирать, а понимать».
Г. Гейне писал: «Великий гений образуется при пособии другого великого  гения не столько посредством ассимиляции, сколько посредством трения. Алмаз полирует алмаз» [4,124]. Одна культура  призвана обогащать  другую. Не было бы одного, не было бы другого, не было бы Востока, не было бы и Запада. Подлинная культура всегда – не своя, не чужая, но  общечеловеческая.
Наши предки жили в ожидании чуда. Их нельзя  было обмануть в этом ожидании чуда, как и нам не в чём их упрекнуть. Они были люди принципиальные и честные, по детски весёлые и скорбящие из-за невосполнимых  утрат, великие и простые, ошибающиеся и сомневающиеся.
Большинство из них провели свою жизнь в постоянном труде и в непрестанной нужде. Что они видели во всей своей жизни?
Они были, как нам представляется, наивные  люди, но также они были  святые, в этой своей наивной простоте.
В подавляющем большинстве случаев, у них  было немного  богатства, но  их крепкий дух  и высокая нравственность могли бы служить примером для нас, потомков.
Они были гордые, непреклонные и мужественные, многим нашим современникам  их жизнь показалась бы адом, но они, на наш взгляд, умели ценить жизнь и быть благодарными за всё, что выпадало на их долю.


Литература

1. Козыбаев М.К. Проблемы методологии, историографии и источниковедения истории Казахстана (Избранные труды). – Алматы: Гылым,  2006. – 272 с.
2. О. Сулейменов. «Аз и Я»: о судьбе книги. // «Правда», 1989 г., 12 октября (№ 285).
3. Сулейменов О.О. Эссе, публицистика. Стихи, поэмы. Аз и Я. – Алма-Ата: Жалын, 1990. – 592 с.
4. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. – М.: Гардарики, 2000. – 816 с.
5. Философский энциклопедический словарь. – М.:  Советская энциклопедия, 1983. – 840 с.

Памятники истории и культуры Казахстана: Сборник Казахского Общества охраны памятников истории и культуры. Выпуск 6, составитель Б.Ш. Валиханова. Алматы, Казахстан, 2011. – 188 с. с. 55-67.