Исповедь близнецов. том 2 Варька-сорви голова прод

- Я за школу, Катя!   Богу богово, а  кесарю кесарево! Чтобы о нас так не говорили, надо идти определённой целью.
- Я понимаю. Хочу закончить семь классов; и пойти учиться на парикмахера.
- Оп, ля! Я не подозревала, что у певицы будет свой личный парикмахер.
- Оп, ля! А я не подозревала, что за билетами в кассах не стоять! Мне, как личному парикмейстеру, будет предоставлен самый лучший ряд и место.
Девчонки, обнявшись, хохочут до коликов.
- А, что Варька, и правда, где она, какая наша судьба. Мы себе одно метим, а судьба поворачивает нас  ни передом, а задом. Или что-то неопределённое. И, что тогда?
- Выруливать придётся против течения. Мне уже не однократно приходилось встречаться с поперечной судьбой. Возьми, один только пример.
Ты, представь, себе. Мне надо было  по днищу Ангары  ползать, как водяная черепаха, а я вот, представь себе. Сдюжила, вырулила, плыла
наперекор судьбе.
- Почему наперекор? Ты же плыла учиться.
- Извини, не то сказала. Надо было выразиться, наперекор водной стихии.
- И то,  правда. А, ну, как  если бы река разбушевалась. Где бы тебя твои родители искали?
- Знаешь, Катя, не стоит будоражить пережитые страхи. Мне они не легко дались. Значит, так! Мы с тобой подобрали исполнителей.
- Если они не согласятся?
- Согласятся, ни куда не денутся.
- А, если?
- Настырная такая! Если да если.  А, если, что им, Мария по единице поставит и во всю четверть украсит  дневник. Она с нами долго не чикается.
Ты её ещё не знаешь, такая строптивая баба.
- Тише, ты, строптивая! – Варька решила  себя подстраховать. Открыла двери, посмотреть, не стоит ли она здесь, где-то рядом? Вернувшись,  попросила подругу, сворачивать идею на время.
- А чего так?
- Нет, нет, не насовсем. Мы подобрали приблизительно исполнителей. Теперь придётся подбирать материал.
- Так и учебный год закончится, пока разгоняем шасси.
- Денька через три. Нам Мария Ильинична сама подберёт  материал к теме.
- Она  уже говорила тебе об этом?
- Ну,  да, конечно, говорила .
- Почему я не знаю?
- Потому, что ты была в это время в своей деревне. Лично  я себе подобрала  материал к теме. И сама буду исполнять.
- Почему обо мне не подумала?
- Ух, ты, ревнивица, какая? Почему, да почему. Всё тебе надо знать. Только я не знаю, кого, ты, больше всего любишь?
- Маму, кого мне ещё больше всего любить.
-Поэта, какого больше любишь? Тоже мамино молоко на губах. Расплакалась.
- Может, мы проведём вечер без преподавателей. Они у меня уже вот где.- Катя показывает рукой  по месту расположения печени.
- Брось, ты, глупости говорить. Подумаешь, один раз получила двойку. Теперь всю жизнь будешь ненавидеть её?
- Ни поэтому.
- А, почему?
- Как ни говори, при преподавателях скованно чувствуется.
- Ты права, Катя, но кто же нас поправит, если не так всё пойдёт?
- Как же собираются литераторы без пап и мам?
-  Я не знаю и не хочу размышлять над  этим.  Конечно, самостоятельность нам тоже не помешает.
- Значит, ты, согласна, Варя? 
- Я согласна даже с тем, чтобы не присутствовали взрослые со своими  стихами.
- У меня, например, будут представлены не стихи, а маленькая детская сказка. Ты, согласна?
  - У тебя уже есть в заготовке?
- Да, так бы, между прочим, пока усыпляла своих крошек, они уже спали, а мне пришла в голову  маленькая сказочка. Я им рассказываю, они крепко засыпают.
- Значит, понравилась твоя сказка.
-Я с тобой не согласна, возможно, наоборот.
- Давай, её сюда, проанализируем.
- Нет.   Она у меня, пока в голове.
- Тогда для отчёта, не обходимо  и на бумажном носителе. Ты, Катюша, не обижайся.  Это обязательное правило для культурных учреждений, для отчёта перед Отделом Культуры.
- Хорошо.  В свободное время обязательно запишу.
Катя, долгое время,  не может насмелиться спросить, что же приготовила сама организатор  литературного вечера?
- Ты, что-то хочешь спросить?
- Хочу. Да, вот, не осмелюсь.
- Опять, наверное, по поводу Васьки?
- Ну-у! Нет, вопрос этот  закрытый. Я хочу спросить, а сама то ты что приготовишь? Ты хоть петь то умеешь?
- Так, кое-что могу.  Услышишь – оценишь.
- Когда намечается первая встреча?
- Давайте начнём денька через два.
- А эти вечера, чем заниматься будем?
Обе девочки вздрогнули от непрошенного гостя с голосом  яркого баритона.
- В чехарду играть, девчата будете с нами?
Девочкам стало до слёз смешно.
- Ха-ха! Ха-ха! В чехарду в юкках? Нет уж вы, как-нибудь без нас обойдитесь. Мы своим делом займёмся.
- Чего ж вы парней не записываете в кружок литературы. Они, что в поле обсевок?
- Если, есть желающие с готовым материалом, пожалуйста, к нашему шалашу.
- Хлебать лапшу? Я согласен.
- Вы, сам лично?
- Почему бы и нет?
- У вас голос не позволит.
- Это почему же?
- Голос баритон и притом, что скрипучий, как ржавое железо.
- Не обижать! Всякое выступление  на вкус всякому слушателю. Не вам судить, девочки.
- Тогда, пожалуйста,  со своим товаром на наш базар.
Опять смех, девчат, поддерживаемый  третьим лицом.
- Как хорошо, то без него было. – Шепчет Катя.
- Что ж  не ломай буханку, иначе испортишь сервировку стола.
- Ты, где такое придумала, сама что ли?
- Так по ходу мыслей пришла идея,  как выразится.
- Ты не слышала о том, что,  когда-то  хлеб ломали руками. Хлеб  нарезать ножом было греховным действием
- Да, знаю.  А в последствии, начали говорить, «Ты нарушь, хлеб-от». Такое действие  выполнял только хозяин дома, а,  когда его нет дома – хозяйка.
- Ладно, давай, дальше, говори, что нам делать? – Катя неожиданно вышла из стола. – Я пошла в школу.
- Какую школу?  Там нет никого!
- Меня Маргарита Васильевна ожидает.
- Почему я не знаю?
- Ты, всё и обо всём должна знать?
- Прости. Выскочило по привычке.
Катя выбежала из помещения. Варька  наблюдает, куда исчезла подруга.
- Нет, здесь, что-то не то. Она побежала к Ваське. Я тебя проучу, подруга! Нет, я без всякой ревности, но не замедлительно проучу.  Постой! Но куда же она бежит?
Между домами  мелькает её голова, всё дальше и дальше.
- Неужели в такой поздний час, решила бежать домой к матери и малышам. Бедная девочка. Вся житуха свалилась на твои хрупкие плечи. Сколько ещё придётся тянуть тебе эту жгучую лямку, пока вырастут они. А ведь, как хочется и ей  среди  общества. А, я всё-таки  решила пригласить, литераторов  взрослого поколения, так неожиданно для всех. И приглашу. Даже, если никто  из школьников не примет участия, я сама собой займу это время.  Моя одна только сказка ,
«Ерёмушка – мудрец - Скороспелый  огурец» Займёт   подходящее время.  Я чувствую, они смеются надо мной, ржут как жеребцы. Смейтесь, смейтесь! Вам не привыкать. Покажи, палец и над этим будете смеяться.
- Варя, может,  вместо литературного вечера, в картишки сбросимся? -  Спросил Володька.
- Давай, сбросимся. Только, чур!  Не на деньги!
- Нет! Так не интересно! А, ты, на что предлагаешь?
- Чтобы ты стал на четвереньки и через тебя бы прыгали весь вечер, правда, если проиграешься.
- Нет. Я с тобой не согласен.
-  А я на другое действие, не согласна.
- На что бы ты согласилась?
- На двадцать одно  яйцо, если выиграю!
- Да, где же нам взять столько яиц?  Да и то почему-то не чётное число придумала?
- Почему, тогда придумали двадцать одно  очко?
- Нет,  на это парни тоже не согласятся.
- Меня не волнует, если взялись, то  отвечайте. Мне нужно двадцать одно  яйцо!
- Ты, уверена, в том, что выиграешь?
- Никогда не садилась за карты, но , если, попробовать сумею.
- А, давай! Мы тебя научим! Только внимательно смотри, как играют партнёры друг с другом!
- Сколько вас в комнате?
- Тринадцать парней.
- Рискуешь, брат остаться без яиц! И своих игроков  под монастырь подведёшь.
- Когда начинаем?
- Да, хоть,  сейчас! Только, чтобы,  никто из классных руководителей не подслушал. Хорошо?
-Идёт, я согласен!
- Ты на себя берёшь такую обузу за всех своих товарищей?
- А, что? Я, думаю, они согласятся. В двадцать одно очко все любят играть.
- Играть одно, а вот с яйцами расставаться,  ни каждому по нутру придётся.
- Я с ребятами вначале переговорю.
- А, струсил, струсил!
- С какими яйцами придётся расстаться, вопрос открытый до переговоров с ребятами.

Поздним вечером в комнате стоит гвалт,  смех. Кровати ходят ходуном.
- Ну, и, Варюха!  Это у неё такая фантазия развлечений по вечерам? А, что, пацаны, давайте развлечём  фантазёрку! Тогда и мы ей назначим номер.  Пусть попробует,  отучит директора школы,  ходить по ночам под окнами.
- Палец даю на отрез! – Крикнул Володька, - У неё получиться.  А вот у нас вряд ли!
- Я тоже над этим задумался, ребята. Смотря, какими яйцами будем рассчитываться.  Вы сами подумайте, ни двадцать и ни  двадцать два  яйца, а, именно, двадцать одно яйцо.
Здесь, какая-то магия у неё проявляется. 
- У тебя одно лишнее яйцо найдётся? – Спрашивает сосед по кровати Володьку. - А у меня нет лишних.  Все при мне!
Парень  хватается за нескромное место и крепко  его прижимает.
В комнате мальчишек  разноголосый смех.
- И всё-таки, я согласен, на Варькин вариант. Мы её облопошим. Смотрите, сколько нас?
Наступил вечер  отчётной игры в двадцать одно  очко и для Варьки. Смотрят на её внутреннее спокойствие, даже не моргнут. У одного из парней  брызнули капли пота на стол. Ему вытирают пот на лице.
- Следующий!  - Крикнул судья. – Кто желающий, следующий!
- Давай, попробую я. – Неохотно  предложил себя Завьялов.
- Следующий,  третий попытку произведи!
Варька сидит невозмутимо.
- Следующий, кто, пожелает?
- Я с колдовкой играть не стану! – Категорически отказался  претендент  с  голосом  тенора, как будто испугавшийся чего-то. У неё мать  от змей спасает свою семью!
- И что из того? – Зло крикнула Варька. – При чём здесь мама и твои детки? Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Давай, играй!
- Ты у кого научилась играть в двадцать одно очко?
- Тебе то,  что до этого?
- Она с бабкой Олечкой, по ночам режется, как только учебный год заканчивается.
- Что уже доложил? Эх, ты, Вовка, Вовка, сплетник. Кто тебе не давал? А ещё берёшься за игру, и других соблазняешь.
- Братцы, договор  дороже денег,  взялись, не подводить себя. Давайте, рассчитаемся. Каждый по два яйца, отдать ей!
- Я не согласен! Не дамся! – Зажимая руками половой орган, парень  бросился наутёк.
Некоторые из парней сомнительно смотрят друг на друга, не скрывая  растерянности.
- Я тоже не согласен. Я ушёл. – Направился к выходу.
- Ты первый нам предложил, и согласился на этот шаг. – Парень взял за шиворот  рубахи  и притащил на прежнее место, за столом.
- Вам ни что не говорит, как Варька посмеивается над нами.
-  Пусть сначала она выполнит своё обещание.
- Я не давала никакого обязательства его выполнить. Эх, вы, трусы! Гоните, мне яйца!
Проиграли, и струсили сообща. Гоните, яйца!
- Ха-ха! Ха-ха! Ха-ха!  Ребята , она просит куриные яйца!
- Простую задачу не догадались решить, а ещё берётесь за игру в карты. Варькина чашка была в один миг наполнена яичками. 
- Вот, теперь я точно справлю Пасху,  не прилагая усилий на физический труд по вечерам.
- Теперь то вы будете выбивать из рук моих заработанный труд?
Все молчат.
- Ты, сама то выполни , запрети директору ходить под окнами по ночам.
- Попробую. Только, чур!  У него яйца требовать не буду.
- Опять смех.
- Кому смешно, кому грешно. Я последние два яичка отдаю
- Гони, гони! Договор дороже денег. Я  согласна  и на крашенные яйца.
- Мальчишки с сожалением по совести отложили  все яички.
- Какой вариант ты придумала, Варюха? – Хором спрашивают мальчишки.
- Девчата! Тишина. Не говорите!
- Да, мы и сами не знаем  твою фантазию.
- Вот и помалкивайте. Скоро увидите!
Прошло два выходных дня.  В понедельник  приглашает к себе в кабинет  директор школы Ленку. Возвращаясь из школы, она  ищет свой чемодан.
- Где мои вещи?
- Откуда нам знать о твоих вещах. Куда ложила, там и бери. – Говорит Альбина.
- Ой! Извините, я уже отправила некоторую принадлежность с ямщиком до нашей деревни.
- Ты, куда засобиралась? Не выгнал ли директор и тебя?
- А, то!  Ещё  спрашиваешь. Ты, Варька,  всегда права, как в воду глядела. Накаркала.
- Девчата, нет вы, посмотрите на неё! Опять же Варька накаркала! А, ты, сама-то своей башкой подумала, прежде,  чем что-то сделать? Выходит , вы, все чистенькие, а я  перед всеми виновата. Нет, уж, братцы, извините, и подвиньтесь. Если я что-то придумаю, то ни на ком вины моей не будет. Вы, посмеялись над моей организацией  устройства литературного вечера. Смеётся тот, кто последний.  Варька поругалась с Леной  и вышла.
- Девчата, что будем делать? – Спрашивает  Катя. – Ты, то , что молчишь, Елена?
- Что мне говорить вам, сама виновата, показать оголённые ягодицы в окно директору!? Он меня, так стыдил, так стыдил, девчата; я стояла и как будто пол подо мной проваливается, а потолок надо плавает, плавает. До тошноты было.
- Ну, а, что, Варька не права была? Как она говорила, постыдись, ленка, постыдись! А, ты, решила ей наперекор  сама себе навредить.
- Что он тебе, выговор?
- Если б.
- Тут выговором вряд ли кто отделается.
- Не тяни резину! Говори, что он тебе, какое наказание?
-  На месяц из интерната, вон! Так и крикнул.
И на месяц из школы. Захочешь  познать науки, наверстаешь. Иначе из вас дурь никакими способами не выбить.  Нет! – Говорит. - Мамой тебе не защититься. Сама мамой скоро станешь.  Видно, как  задница  растительностью обросла. Кобылы, вы эдакие!  Надо же такое придумать, а? Вон! Из общежития! Так протяжно орал на меня. Ещё молодёжь совращать вздумала! Вон!
По-видимому, готовился к такой встрече со мной; заранее приготовил  дневник, что  собирали для оценок за неделю. Как швырнет мне в лицо.
- А, ты, что? 
- Как, видите, я ни что.  Ухожу,  подумаю. Возможно,  совсем.
- Он забудет. Всё перемелется. Он понимает твоё семейное положение.
- Если бы понимал, то не выгнал бы. В настоящий момент я сама себе делаю замечание за не пристойное поведение. Да ещё перед кем, девочки! Позорище,  то, какое! Ухожу, прощайте!
- И всё-таки, здесь Варька виновата.
- Вам она свою голову приклеила? – Закричала Катька на своих деревенских. -  Вы с жиру беситесь! Она права, говорила вам, что у вас в голове одни какашки из навоза.  Вот и сидели бы на ферме, и  не рыпались. Подождите, ещё, как понимаю, и до  Надьки  доберётся.
- Точно, точно,  превратили  интернат в  прихожий дом, стыдно назвать домом терпимостью.
- А ведь всё оно так, девчата. Всё так. – Поддержала  другая ученица. – Я самая младшая у вас здесь, чего только не насмотрелась? Ползают друг по другу, как насекомые. Только  потушили свет, как кровати повизгивают. Стыдно. Это тебя касается  Надежда.
- Мы, видим всё это, а на Варьке зло сносим. За то, что она  задерживается вечерами на калыме.
- Вам, бы, попахать, как она пашет на своё брюхо, не потянуло бы на  слияния любовные, игнорируя замечания жильцов общежития нашего.
- Ты, уж помолчи, молюска, то ли ещё будет?
- За,  моллюску, ответишь!
 Ирма  кинулась в драку с кулачками на  девчонок.  Началась потасовка среди девчат.
- А, ну-ка!  Разойдитесь! – В комнату неожиданно вошла Варя. – Этого ещё не хватало!
Ты,  старая уволень,  зачем обижаешь ребёнка. Пора уже своих  детей нарожать,  и воспитывать! Я всё слышала. Она права.
- Ты,  святоша, тоже заткнись там, в своём уголке, или помалкивай. Ещё и до тебя доберемся.
- С навозом свяжешься,  долго  не очистить запахи. Я  лучше помолчу.
Что-то вульгарное, неслось в след удаляющееся  Варьки, не возможно было разобрать. Варьке пришло в голову решение, найти съёмную квартиру до окончания учебного года. 
- Приглашали же две сестры поселиться у кого-нибудь из них на квартире. Так, нет же, захотелось пожить в обществе. Не поленилась, бы и воды наносить, в стайках почистить. Где и полы подтереть. А теперь и уходить как, под каким предлогом? Пусть и далёкие, но всё же родственники. Пойду, поговорю. Если примут, немедленно сегодня же уйду. А, как тогда вечер литературы проводить?- Спрашивает сама себя?
- Очень просто, в помещении школы. И Мария Ильинична за  то, чтобы вечер провести в помещении школы.
- Проходи, проходи, доченька. Мы тебе сразу говорили, что в общежитии одна морока, а не жизнь, да ещё как уроки то учить?
- У одной поживёшь, не пондравиться, ко мне переползёшь.
- Чего это ей у меня не пондравиться. А ли у тя   злато серебро насыпано?
- Мне вы обе, бабульки симпатичны.  Я вас очень и очень обожаю.
- Товды пошто же  отвергла наше приглашение в начале года?
- Ты, Макрида, опеть жа своё! Хотела пожить, вот и пожила.
- Да. Вольному воля - спасённому рай.
- Бабульки, у нас сегодня  состоится литературный вечер.
- Где ён состоится?
- У нас в школе. Я приглашаю вас  быть слушателями.
- Энто мне очень ндравиться. Мы были  подругами  революционеров.
- За что и сослали в сюды, в Сибирь.
- Помольчи, чем те не ндравиться Сибирь?
- Конечно, ты отчасти права Соломонида. Здеся рыбы  хошь ковшом черпай. Всяческой ягоды под брюхом ; лежи на боку и собирай в посудёнку. Я те на ухо токо скажу одной, лучше бы наши мужики  забыли всяку энту власть. Не согнали ба  в сибирскай централ. А теперяча сиди и кукуй тута.
- Не тужи, сестра; наши годы уже сочтены,  лет с десяток осталося; давайтя, споём же пака,  что нашей доле досталося.
Старушки и Варя сидят за столом. Бабушки налили себе по пятьдесят грамм вина, настоянного из брусники.
- Ты, бушь?
- Нет! Нет, что вы! Я чайком лучше позабавлюсь, с этой же брусничкой. Мне понравились  ватрушки с черёмухой.
- Кушай, милая, кушай,  нам ить энто напечь не трудно. Кажнай день можно  выпекать. Ты сама-от ковды-то пекла?
- Ещё как! Я с мамой соревнуюсь. Она  хорошая портниха на деревне, а меня хвалят, за отличную выпечку буханок.
- А из ржаной муки могёшь!
- Какая разница, ржаная или пшеничная?
- Молодчина, вся в мать.
Кто-то тихо постучал в двери.
- Обождитя, чичас, чичас.  Рюмки- от нады спрятать!
- Обе старушки, опережая, друг дружку, каждая несёт свою рюмочку в  посудный шкаф.
Стук в двери повторился.
- Чаво надоедать, стукать в двери?  Заходитя! Заходитя!
-  Хлеб да соль энтому дому. 
- Из другой комнаты Варя услышала голос директора школы.
- О, господи! Он и здесь меня нашёл!
- Извините, за столь позднее время Макрида   и Соломонида, как вас по батюшке-то не знаю величать?
- Не обязательно,  был отец да весь вышел.  Теперячи, мы знам одно токо имя.
- С чем к нам пожаловали? Прежде с нами за стол повечерять присаживайтеся.
- Спасибо. Выпью  стаканчик.
- А можа и  наливочку испробуетя?
- Ежели есть, попробую,  предаться вкушению.
-А как жа, Михаил Иванович,  энтого  да не будет? Обижаетя
- Хороша наливочка, хороша.
Отодвинув в сторону  фужер, директор школы,  не замедлительно задал вопрос.
- У вас поселилась наша ученица, по имени Варя?
- Так мы ёй ещё в начале года  советовали, у нас поселится. А, что такова?
- Нет, нет! Ничего особенного. К примеру, хочу сказать; некоторые ученики живут в семьях, где нет условий для проживания.  Там, где дым столбом, где  варят самогон; порой приходят под хмельком. А нам, преподавателям приходится, воспитывать и учеников,  и хозяев квартир. По месту работы сообщаем о не пристойном поведении  хозяев.
- Энто, Мишенька, правильно, энто правильно, токо у нас  всё шито, крыто. Мы  сами знам меру пития. Эвот сегодня по поводу новоселья , не много приняли. Ты, уж нас прощевай.
Варя притихла, как мышь.  Михаил Иванович, всё же решил проверить школьницу, здесь ли она.
- Что тебе не понравилось в интернате? Только честно.
- Мне ли выбирать,  интернаты? Они все друг на друга похожи.
- Может, кто обижал тебя?
- Я сама кого, хочешь,  обижу.
- И это верно.  А вам уважаемые сёстры,  я попрошу, подкинуть дровишек от школы, как для учащегося.
- Спасибочко, Миша, спасибо. Не ожидали.
А за Вареньку, ты не беспокойся. У нас ёй будет благостно.
- Варенька, помогай, старушкам, что поросят, не отказывай им.
- Как можно родственным душам отказывать?
- Правда, что ли?
- Она права, - обе в один  голос подтвердили старушки.
- Я за вас спокоен. Простите, за позднее  вторжение. Спасибо за  прекрасное угощение. Ну, что, Варенька, не подведёшь директора школы.
- Никак, нет, товарищ,  директор школы, Михаил Иванович!
- Отставить фамильярность, учащаяся  школы № 1.  Я на тебя надеюсь больше,  чем на себя.  Из школы я уволил временно двух учениц. Они интернат покинули одними дверями. Заслужили. Не мог больше терпеть.
- Что же такого могли натворить  не совершеннолетние учащиеся? – Спрашивают  обе сестры.
- Именно, они то, как раз  переростки; только занимают место,  баклуши бьют, вместо, того чтобы  в меру своих сил поглощать знания. Надеялся на них, защитил от  передачи в ШРМ, только потому, что родители больны.
- Что такое ШРМ? – Спросила Соломонида.
- Школа рабочей молодёжи. Им вкалывать надо, а они, понимаешь ли,  балаган  решили устроить.
Директор школы,  находясь в расстроенном виде,
ещё раз  отблагодарил хозяев, низко покланялся и вышел.
- Я его знаю, с первого дня открытия  новой школы. Они оба с женой были направлены к нам в глухомань, после студенческой  скамьи.
- Я  тоже его поддерживаю. – Сказала Варя. – Таких,  учеников, держать в интернате, только дисциплину  разрушать. Младшие школьники, берут пример с них, и подражают. Можно я выйду на улицу? – Спрашивает Варя у бабушки Макриды. – Я не надолго, дойду на ходулях до школы и обратно. Тренировка необходима, каждый день.
Взяв под мышку две  палки, вышла со двора.
- Как, ты, думашь, Соломонида,  зачем она палки под мышкой  со двора потащила.
- Ить поди-ка, тожно так надыть. Видно,  энто её инвентарь спортивнай. Я сама стараюсь понять, зачем жерди ей понадобилися.
Сестры,  стараются рассмотреть в окно квартирантку.
- Ты мене-от уступи маненько подоконник  с краюшку, выставилась, как на паперти, гляди, на неё. 
- Тапереча ты мотри. Ничего не видно. Пошагала  на четырёх ногах.
- Как, энто на четырёх ногах? Ничего не вижу.
- Элеф слеподырая, чё тожно можно увидеть? Отойди от окошка-от;  не то кот за тобой пялится. Тожить хочет, что-то увидеть.
Тем временем Варя   достигла расстояния до школы без  отдыха. Ей не обходимо было встретиться с участниками литературного вечера. Положив ходули, под окно интерната, она  справилась о своих сверстниках.
- Чего тебе теперь до нас?  - Спрашивает Ирма. – Предала? Вот и отчаливай, туда, где живёшь! Нечего тебе здесь делать! Живи со своими старухами.
- Ты, не очень то о старушках отзывайся плохо. От них можно узнать, много интересного,  из истории нашей России.  Своим рождением они захватили  историю смутного времени. А у вас, с вами, я имею,  в виду, что можно узнать? Как прыгают ребята в чехарду? Или как ягодицы  через окно директору показывать? Вы, лучше, мне скажите, что решили по поводу литературного вечера.
Варька обвела глазами  учениц;  все как в рот воды набрали. Ещё раз переспросила. Опять молчок.
- А! Чёрт с вами, свято место не бывает пусто! Себе же вредите. Проведём встречу в ДК согласно купленных билетов.
- Кто на твой вечер ещё пойдёт!? Вот в чём вопрос.
- Например,  пойдут любознательные, такие, как я сама; этого уже достаточно. Даже журналиста пригласила Мария Ильинична. Не хотите? Ну,  и не надо! Всех к чёрту!
- У чёрта своего до чёрта, иди, иди. Предала, так валяй от сюда. – Кричит Катька, вслед уходящей подружке. – Без твоих, соплей,  сварим клей!
Варька, тут же вернулась, через дверь отомстила.
- Сначала попробуй его сварить, потом хвастайся. На словах в Америку  улетаете, а как на деле – тишина.
Варька подняла ходули, встала на них,  и пошагала к выходу из школьной ограды. Учащиеся интерната облепили  огромные, сталинских  времён  окна. Мешают друг другу,  залазят друг на друга, чтобы рассмотреть, что происходит на школьном дворе.
- Ничего себе! – Удивился Витька Хейтсон.
- На чём это она так скачет? – Спросил Вовка.
- На козьих ногах. Вот на чём. – Ответила за всех Катька. – Она меня хотела, как-то обучить, да вот предала. Теперь своих старух, родственников обучать будет.
- Не уж то ей интересно с ними? – Спросила Ирма.
- Всё может быть. Я её понимаю. Ей там, куда спокойнее,  чем, здесь с нами. – Инна,  кое-как вырвалась из плена объятий, насевших ей на плечи. – По крайней мере, там свободный доступ  к окну, не смотря на то, что у нас окна широченные.
Всё дыхание спёрло от вас. Я, тоже решила перейти на квартиру к своим родственникам.
Тем временем Варька  прошла на ходулях от школы взад вперёд дважды, усматривая  причину, чтобы  успел,  увидеть директор школы. Намеренно, войдя на спортивную площадку, когда директор  открывал калитку.
О чём задумался директор, никто не мог предполагать, что они встретятся почти носом к носу.  Не показав вида от испуга, он приложил персты ко лбу и ниже.
- О! Господи, твоя воля!  Почему приведение за мной шагает? Куда ни пойду и оно за мной?
Директор мигом  повернулся назад, резко хлопнул  дверцей калитки, несколько раз оглянулся, исчез за домами, по направлению к дому. Варька, облачённая  простынями с ног до головы, решила разыграть своих  однокашников. Дать понять, что можно не только  ягодицами  демонстрировать, но и на ходулях показать класс. По крайней мере – это  хоть какое-то, да спортивное занятие.
- Девчата! Смотрите! По школьной площадке приведение топчется.
- Ну-ка! Ну-ка, дай и мне посмотреть.
Ирма,  расталкивая  учеников,  с азартом  наблюдает, изучая, кто бы это может быть?
- Девчата,  нужду справлять я одна не пойду.
- Я тоже!
- Мы, вам удобства принесём с доставкой в прачечную. Там тепло и уютно и приведения нет.
А всё-таки, кто это? – Спрашивают ребята.
- Правда, что бывают приведения?
- Правда, бывают. Говорят, и в кремле были приведения. Поговаривают, если ты свой образ в приведении обнаружишь, то скоро тебе копец!
- Смотрите, оно всё ходит и ходит по площадке.
- Возможно, это та женщина из лесу пришла.
- Какая женщина?
- Та, что постоянно плачет  после двенадцати часов ночи между двумя деревнями.
Пока учащиеся обсуждали; загадочное приведение скрылось в неизвестном направлении. Только  собаки деревенские, почему-то оказались  не спокойными.
- Учащиеся, сегодня урока истории не будет. – Заявила  заведующая учебной частью. – Галина Петровна.
- Вот бы и завтра его, урока истории   не было!
Ребята  захлопали руками, как малые дети.
- Да, я с вами согласна, пусть не будет. Только программа рассчитана  на весь годовой курс обучения. Михаил Иванович не упустит своего времени. С нагрузкой  поддавать будет; хронометрическую таблицу, кто будет сдавать? Нет, я всё-таки прихожу к выводу, лучше  по-маленьку программу изучать, чем её запустить, а затем навёрстывать. Правильно я говорю, ребята?
- Сколько дней его не будет? – Спросил Миша.
- Кто его знает? Болезнь не задаёт  вопросов  и не отвечает за больного.
- Его болезнь излечима? -  Спрашивает Варька.
- Организм молодой, возможно скоро поправится. Я не отношусь к медицинскому персоналу.
- Скажите, пожалуйста, без Михаила Ивановича  литературный вечер можно проводить?
- Я, думаю, что да, можно.  Мы не смотрим на вас,  заболевших случайно, а двигаемся вперёд и вперёд. Тема у вас уже подобрана?
- Тема? – Варя, как будто чего-то испугалась. Ах, да. Тема давно уже подобрана ещё с заведующим клубом по осени. Приблизительно до начала  уборки урожая на колхозных полях.  Хотели провести «Осенний бал листьев» да всё так скомкано получилось. Теперь по предложению Марии Ильиничны желаем провести литературный вечер. На свободную тему. То есть, кто, на , что горазд.
- А, ты, Варя, что предложишь? – Спрашивает преподаватель.
- Пока секрет. Пусть приходят, услышат или увидят. – Варя обернулась к школьникам. – Милости просим в зал Дома Культуры.
Вечер. В зале сидят старушки, что устроили Варьку на постоянное место жительства. Вот уже заходят приглашённые воспитатели детского сада; за ними следом входят преподаватели  всей школы от первых по седьмой классы.
Сидят оживлённо разговаривают; кого-то  заприметили и его подхватили на обсуждение. Это вошёл в зал, заведующий Домом Культуры.
- Эвот ить поштой-то не женится?
- Не гони обоз, Марея!  Он ить ишо не оперился! Как  мох под ноздрёй появится, можно предлагать и невесту.
- Тоди, будет ужо поздно. – Вмешалась в разговор Соломонида. – Эвот,  как Варька подрастёт малость, тоди пущай,  заходит в дом  и садится под матицу.
- Первым номером нашего литературного вечера  выступает   заведующий домом культуры. Объявила  воспитатель детского сада.
На середину сцены вышел заведующий клубом.
- Добрый вечер,  дорогие и уважаемые наши сельчане. Поздравляю вас, в первую очередь с успешной и досрочной уборкой урожая всех видов продукции. По этому случаю, мы решили вам  представить юных мастеров литературного творчества.  Пока их малое количество, но думаю к концу учебного года их появиться настоящая гвардия. Итак,  первым номером нашей программы,  представляем вам  сказку в стихотворной форме. Читает Варвара Жихарева!
-Внимание, товарищи! – На сцену вышла всё та же воспитатель детского садика, не понятно для зрителей она, чем-то  встревожена
Три минуты чтеца нет, пять минут нет чтеца.
- Где же наша Варька? – Спрашивает Макрида и Соломонида. – Опеть,  выкинет какой-нибудь финтибобер? Без энтого ей не спится и  не сидится.
- Не много, подождём. Вместо её  нам споют наши доярочки, рекордсменки, что выдали нам на -гора более 100% молочной продукции. Заметьте, до начала следующего года ещё два с половиной месяца. Начнём, девчата?
На сцену вышли высокие  полногрудые молодые женщины, румяные, с пышными причёсками.
Музыкант дал вступление под гармонь.
За горою у колодца,
Где студёная вода,
Вслед за жнейкою вязала,
Снопы девка молода.

Ой, вязала, девка пела,
Что на свете любо жить;
Если честно дело делать,
Если труд свой полюбить.

А в ответ хлеба шумели;
Говорили ей о   том,
Что колхозное богатство,
Смело входит в каждый дом.

Эх, могуча наша сила!
Широки у нас поля;
Изобильная, родная,
Славься русская земля.
Зал поднялся, аплодируя стоя, кричали:
- Ещё! Дуня, ещё!
Оглядевшись по сторонам, Василий  не увидел Варьку.
- Что же могло произойти? Где же она? Ладно, девчата, можете ещё, что-нибудь спеть?
-Частушки самодельные.
- Давайте, девчата!
А, как Дунька на печи,
Печёт хлебы, калачи
Куёт в кузнице кузнец;
До чего ж он  молодец.

Моя жёнушка живёт,
Там в казённом доме,
Она пашет там и жнёт;
Прямо на балконе.

Я не знаю, что сказать;
Посоветовать сейчас,
Залепила прямо в рожу.
Колбасой копчёной в глаз
- Ха-ха! Бабы, энто она могёт, стерва поганыя.
Бросила мужика такова,  А ён тута со скотиной один упряжайся.
Хорошо живётся жёнке,
   Воду в вёдрах не носить,
  Три стяны  у ёй сзади,
  Огород не городить.

  Не завидую я  милочке,
  Что, ни скажите, мне теперь
   В колбасе той, запечатан
    Не понятно, что за зверь.

    То ли кошка, то ли крыса,
    Могёт лягушка без костей;
    Шести слойка,  одним словом,
    Собрана   из волостей.

     Угостил я собачонку,
Колбасой отварною,
Тут она, как зарычить,
Крыса,  ты, поганая.
- Вот,  и пущай жруть шестислойку, коли жрать своё не захотела. Нам-от , что теперячи до неё. Оне ить все красотки  бросают мужиков-от своих,  а городских  жеребцов-от ищуть. Лишь ба не сеять, ни пахать.
- Правильно Марфа, жеребцов-от своих запрягать уметь нады. А-ну, как  ишо лягнёть  наотмашь да  задним-от копытом.
- Правда, правда, мало не покажется.
- Бабоньки! Тишина в зале! – Громко крикнул Василий.
Эх! Меланья, ты, бы знала,
Как  ухожен огород;
Что полезло, то полезно,
Без оглядки прямо в рот.

Посоветувать боюся,
Промолчать я не готов,
Цулувать  ее  не стану
Стыд и срам и нету слов.

      Ты, гармонь моя гармонь.
      Планки деревянныя,
      От большой моей любви,
       Девчата, ходють  пьяныя

От вечерней-то зари,
Веется прохладою
У девок губы –фонари,
Может так и надо им?

Девки,  пели – я играл;
Разводил мехами.
От любви лес бесновал!
Ну, чем же я не парень?

- Ха-ха! Ха-ха! - Зал покатывается со смеху с первой частушки.
В зал вбегает Катя.
- Варька там застряла с мотоциклом, за деревней. Она  не предвидела, что такое может случиться!
- Она там вдвоём? – Ревностно спросил Василий.
- Вдвоём, вдвоём! – Подшучивает Катя.
- Ну, и пусть он её вытаскивает.
- Вдвоём! Один на один с мотоциклом!
- Угораздило же её в это время кататься.
-Уважаемые зрители, немого подождите Варьку- Сорви голова. Она всегда, что-нибудь да придумает не во время!
В зал вбегает Варька. Вся в грязи,  комья грязи спадают  на пол.
- Простите, меня баба Соломонида и баба Макрида, не оправдала я вашего доверия. Подвела. Сейчас сбегаю, переоденусь в  крестьянский наряд. И вы, уважаемые, зрители, простите. Я живо! Одна нога там, другая здесь!
- Обождём, куды уж ноне-от деваться, коли притопали. Ноги-от не молоды без пользы дела туды суды, топтать их.
Пока  исполняла песню  следующая певица,
Варя  тут, как тут.
На сцену вошла красивая девушка, в русском пышном наряде.  Ей предложили присесть на табуретку.
- Нет, я пока постою.
В зале  слушатели зашевелились при появлении чтеца.
- Что ж уважаемые, начну. Если, что,  сразу предложите отвод моему исполнению.
Ерёмушка – мудрец,
Скороспелый огурец.
Там, за древними лесами,
Да изумрудными горами,
Дворец стеклянный там стоит,
Да чёрт старуху сторожит.
Не легко к нему добраться,
Ни «Акулой», ни пауком,
И даже строчки не ложатся,
Трясёт от страха, под кнутом.
Было видно. Так и будет.
Легенда с испокон веков,
Красу и парня не забудет,
Закон народа есть таков.
В красу, Ерёмушка,
Без памяти влюбился,
В каков не обряжался бы наряд,
Алёнке завсегда сгодился.
Наметив, свадьбу в новый год,
Златые кольца понадели,
И народец-то был рад,
Глядел на них. Не доглядели.
Уж вот над трубами луна!
Оскалив рот в усмешке,
Но, где же пара? Она одна!
Нет его! Под новый год потешки
А люд идёт.
К царству новому народ.
Настежь двери отворяет!
Поздравляют обоих.
Кого и как зовут? Никто!
Толком-то никто не знает!
Страшной, пронёсся ураган,
Там за жёлтыми песками.
Невесту выкрали тайком,
Прячут, там за синими дверями.
Невесту заперли в подполье,
Наряды, сдёрнув и кольцо,
Привязали бедную за колья,
Чтоб не повторилось бы ещё.
Жених меж тем по лесу бродит,
Накинув шапку набекрень,
Живое всё, с ума всех сводит,
Свистком,
- Мотри, Лукерья, девка-от наша прямо мастак. Чешет, как  настояшший сказочник.
Варьку подбадривают высказывания слушателей, она   берёт себя в руки,  выправляет спину. Приоблокотилась на  спинку стула. Затем присела. Снова поднялась. Глубоко вдохнула воздуха.
- Ты,  девка, ступай, ступай, дале  браво говоришь. Не пужайси нас. Мы ить тожить такими смельчаками были.
Ружьё увидев, и кремень
Птицы в снеги зарываясь,
Смотрит белка свысока,
Уже полгода, как скитаясь,
Дорога парня не легка.
Ему навстречу: птицы, звери,
Ночью улыбается луна
Идёт неведомой дорогой,
Алёнка во дворце сидит одна:
Уж ли, я ли не пригожа,
Уж ли, я ли не хороша,
Может быть, страдает тоже,
Мово милого душа.
В глухие дебри он заходит,
Кругом темень, ни души,
Перед ним, на обозренье,
Дворец стеклянный там в тиши.
Идёт. И ближе, он подходит.
Шапка дыбом. Под шкурой лёд!
За стёклом, вверх по ступеням:
Чёрт с горящими углями!
Иль баба Ёжка? Что за чёрт?!
Она играет бубенцами,
Чёрт играет на трубе,
Вокруг дворца резвятся сани!
Запросто! Сами по себе!
Уж и запрыгну-ка, я в сани,
Мне б к Алёнке! По пути!
Кто-то крикнул: Хлопец, с нами!
С дороги санной не сойди!
А во дворце моём стеклянном,
Там Алёнка твоя спит.
Двое там: Бандит с усами.
Да чертёнок, сон её хранит.
Не поверил Ерёма слову,
Поболтал о том, о сём:
В жизни могут быть глаголы,
Ну, а это то при чём?
Вдруг, вскочил с саней Ерёма,
И за чёртом погнался,
По ступеням, так знакомо.
Идеал не удался.
Почесал затылок Дрёма,
Поискал  в кармане грош,
Беднота то всем знакома.
Лишь при нём ядрёна вошь!
Решил вошку раздавить,
Как, давай, она скулить:
Сбереги на всякий случай
Сунь подальше да не мучай.
Пригожусь тебе ей бог!
Дай, ты, малый только срок.
- Впрочем, правда, ты права,
Положу, сиди украдкой!
- Спасла ж тебя, пустая голова!
Без меня б скочурился, лихорадка.
Дрёма думал, чёрт стоит,
Хвостом пушистым шевелит,
- Вот бы в самый тот момент,
Пустить вшивый элемент?
Говорит блоха на ушко Дрёме,
-Голос вроде бы знакомый?
Вспомнил сразу же про вшу.
- Тебя ни шагу не пушшу!
Ты, откуда, чей же будешь?
Чёрт, вдруг, мысли ворошить
- Ни за что! Наверх ни шагу!
Не дам красавицу будить!
- Ага! Значит тута?! Она здесь!
Дай, сначала мне поесть.
С дороги дальней истощался,
Силёнок  много раскидался.
За нос чёрта блоха: «Ать!»
А вошка тут же прямиком,
Под хвост, за уши - всё молчком.
Что за чёрт?! Он так взбесился!
Уж так крутился он волчком,
Через голову, торчком,
Огнём глаза подналились,
Со злости он котёнку: «Брысь!»
- Под самый раз! Чего и надо?
Вошь за Ерему  стала рада.
Ну, а блоха скорей меж тем,
Впилася чёрту прямо в темь.
Стал  он смелым, наконец,
Быстро двинул во дворец.
В злато серебре лежала,
Его Алёнка в покрывалах,
День и ночь его ждала.
Но, увидев, обмерла.
- Ну, зачем тебя тревожил,
Ты,  живая мне дороже!
Унесу такою, к старикам,
Но другому не отдам.
А, как  на руки поднял;
Обернулся, волком стал.
Он за чёртом мигом, в прыть,
Чёрт от страха волком выть
Бандит с усами, да  с похмелья.
По дружбе всыпал чёрту зелья.
Пошла такая кутерьма,
Соседей всех свели с ума.
Ерёмы вошь на стороже,
На самом верхнем этаже.
Признав себя, хозяйкой чёрта,
Опять в за пазуху к нему!
- Без тебя своих, до чёрта!
- Где мой хозяин не пойму?
Залезла волку прямо в уши.
- Скажи, дружок, меня послушай!
Иль невесту покажи,
Не горюй, да не тужи
Да по-волчьи, ты не вой!
Ты не мёртвый?! Ты, живой
Чертёнка я подзаражу,
В санчасть  тропку укажу,
А ты, тем временем домой,
Дуй с Алёной молодой.
Так случилось: был он вхож,
В дом хрустальный. В точь похож
Ему с Еленою своей,
Пел им песни соловей.
Девки в платьях до пояса,
И персинг  в них горит огнём,
В косах вьётся синь парча,
Столы стоят там: полны яства,
Да недвижимость ничья.
Сдался чёрт на милость людям,
Всё обдумал, обсосал.
Больше делать так не будет.
Во рту с пеной доказал.
Где-то здесь живёт и Ёжка,
С ним живёт  и бабушка -Яга,
Дело в том, что чёрт и Ёжка.
Уживаются всегда.
Все идут  в дворец  хрустальный,
Чуть  шарами поглазеть,
Или путничек случайный,
На халяву: так попить, поесть
Чёрт, колдун, совсем не жадный,
Был продвинут, ну дела!
Спутал хозяина с Ерёмой,
Послал в догонку строгача,
А Ерёма не из трусливых,
Голь на выдумки хитра,
Через меру он строптивый,
Хватанул  всё сгоряча.
И поехал: понеслося.
Всем по трёшки прикурил,
Об отцовской той времянке,
Он, конечно не забыл.
Как  затихло, улеглося.
Стали думать да решать,
Ну, куда ж дешевле будет,
Самобранку расстилать.
Собрался народ с деревни,
Оркестр гармоний хромовых,
Из глуши пришли Афони,
Аль не слышали, таких?
Уж гульнули, так гульнули!
Что, тебе, абшоры там?
Не помнят где, когда уснули?
Из носа мёд струился по усам.
Трещали кости табуретов,
Эхом разносился тара-рам.
Мёд я пил. Всё видел сам.
Трубы в доме искривились,
Хрусталь и окна пополам,
Гнёзда птицы всполошились.
Всё прекрасно! Чудеса!
Случай здесь совсем особый,
Заложили, девку молоду,
Звали девицу Алёной,
Не сдалась она Куку.
На пути съела травинку,
Угостила и волка.
Вот такая вот былинка,
Обернула в паренька.
Стали жить они прекрасно,
Много деточек растить.
Зачем рассказывать? Всё ясно!
К чему всё это ворошить.
И зарос дворец хрустальный,
Древней хвоей, бобылём.
Сверкают молнии над домом,
И лишь мочит под дождём.
По меркам слушателей, сказка длилась очень долго. Кто-то успел выспаться, кто-то  просит повторить, кто-то задаёт различные вопросы. Основная  часть зрителей  поднявшись, и стоя аплодируют.
- Умная сказка. - Говорят они. – Сказка  ноне ни ложь. Она многих поучает, как жить дале.  Зрители начали расходиться.
- Вы покидаете зал? – Обратился заведующий клубом. – Вечер ещё не окончен, уважаемые слушатели.
- Оставь  программу на следушай раз.  Хорошай вечер получился,  токо и ты нас извини. У нас ить скот-от ишо не поен, не кормлен.
- Варька, ты, где врать научилась. Врёшь, как дышишь. Ни на чём не запнулась.
- Тебе Васька списал сказку?
- Неет. Ребята, это только её рук и головы творчество. – Васька стоит за спиной Вари,  и такой довольный, что вечер удался на славу.
- Спасибо, Варенька, хоть ты меня не подвела.
- Как же она может любовника подвести? – Съязвил  Валентин. – Сказал, а сам быстрей бежать, чтобы не влепили по уху.
- По себе судишь? – Кричит Василий вдогонку. – Как сам потаскуха, так и всех равняешь под один  корень. Не беги, не беги!  Я о таких руки марать не собираюсь.
Катя, подружка Вари, стоит в  стороне и с ревностью прислушивается к сказанному окружающих. Набрав смелости, подошла и тоже поздравила подругу.
- Представь себе, с чем бы я вышла на сцену? У меня ни в чурбане, ни в голове ничего нет.
- Я тебе приготовила детскую сказочку на  десять минут; могла бы её рассказать.
- Тебя что понесло на мотоцикле распаляться?
- Обиделась на вас. Увидела, нет никого, кто обещал составить вечер, вот, и рванула, продуть моги по полям на свежем воздухе. Самый раз, что надо.
- Когда научилась ездить на мотоцикле?
- Нет, я не очень то  умею  технику эту водить, однако, сама себе удивилась, из грязи да в князи попала.
- Как, говорят, с корабля на бал? Чей мотоцикл?
-  У бабушек прихватила. У них внук живёт в Красноярске, технику с собой не взял. Он разрешил, чтобы я иногда обкатывала застоявшиеся части.
- А кто обучал?
- Время от времени иногда по приезду с ним обучалась. Да ещё побаиваюсь мотаться одна. Дорог в деревне хороших нет, а по полям одной страшновато. Вдруг из-за  кустов  зверь выскочит.
- Точно, точно, это  он может. Особенно двуногий. Как за такой,  отчаянной,  не погнаться? Приходи к нам и тебя попробую научить.
- Ага, с моим-то рылом? Я земли-то не достаю со стула, а ты хочешь, чтобы я на технике извивалась бабочкой;  при случае молчком крылышками махала?
- Я не выше твоего роста.
-Давай,  померяемся. – Катя повеселела. Без причины почему-то смеялась, вызывая  на смех беспричинный и подругу.
- У меня, Катя, сегодня нет настроения, смеяться.
- Чего так?  Тебе ли не смеяться? Ты сегодня  на двух коньках  сидела.
- Это ещё, какой второй конёк? Один то я знаю и его объезживаю.
- Твой самый главный конь это твоё будущее. Ты, слышала, как тебе  аплодировали. Как тебя хвалили?
- Это ещё не есть мой конь. Его тоже надо годами объезжать. Пока, обучишь, седина  голову обсыплет, и глаза побелеют.
- Тоже мне расплакалась. У меня такого дара нет. Тут хоть из кожи вылупись, ничего не получиться.  Коптяева,  спиши мне песню.
- Варька оглянулась, кого  подруга увидела, какую Коптяеву.  Позади её никого не было видно .
Пропустив мимо ушей,  не придала значения.
- Я к себе домой пойду. Там мои бабульки уже заждались. Да и время уже позднее. Надо над книгами немного попыхтеть. Ты, ни кому не скажешь?
- Никому. А что?
- Дело в том, что Ильинична подкинула мне работёнку.
- Какую?
-  Выпускаем стенгазету, надо кое-какие картинки подрисовать с аргументами под ними.
- Вот уж никогда бы не подумала, что из себя вылепишь редактора. – Катя выразилась грубо, что было видно по всему, её  открытая  зависть, злость  не знает границ.
- Ты, чего это на меня понесла. Она и тебе предлагала, так ты, видите ли,  пятак кверху, я ни я, отличница учёбы. Я ненавижу тех, кто ломается как сдобное печенье. Предложили? Берись! Сама не выскакивай.
- Когда из тебя ещё и художник  проявился?
- Когда?
- Ну, да.
- А, помнишь на первых занятиях, пока я не могла ручку в пальцах держать, я  закрываясь, от преподавателя, рисовала портрет  Льва Николаевича Толстого? Она вырвала у меня из рук и вам показывала. Смотрите, у нас художник объявился.  И тут же сказала, что возьмём на заметку.
- Ты, специально,  выпендривалась, показывала свои творческие  данные. Мы так не умеем.
- Отнюдь. Я не умею слушать, если чем-то другим не буду занята.  Всё это по наитию.
- Наитию, наитию, слово-то какое, придумала.
Варя,  тоже не могла сдерживать свои эмоции по отношению к подруге.
- Слушай, подруга, надоело мне тебя  уговаривать, перед тобой оправдываться. Я, что, по-твоему, в поле обсевок? Почему я должна всегда перед тобой оправдываться, а? Получается так, что  перед каждым новшеством; перед всеми  даже тут  должна  оправдываться, уведомлять? Да, пошла, ты вместе с ними к ядреной фене.
Как-нибудь и без вас проживу до окончания учебного года. Ты, знаешь, мне со старухами намного интереснее, чем с вами.
- Поэтому, ты, переехала к ним жить и притом, что без меня?
- Ещё бы и об этом я должна была докладывать, так, нет? Да, кто вы такие.
- Вшей то  выгнала из штанов?
- За помощь спасибо, а вот за прямой упрёк и руки больше тебе никогда не подам. Подумаешь, нашлась   контролёр. С кем чего не бывает. Не хочу и не жажду другим мою судьбу с моими родителями.
- Вроде мама моя рассказывает, были с ней подругами, и ничего такого не замечала за ней.
- А у моей мамы, была я тогда, как были подругами? Моя мать отца с фронта дожидалась пять лет.  О твоей маме я почти ничего не знаю, и не желаю знать совсем.
- А моя  мама, как раз хочет с тобой познакомиться поближе. Ты, значит, порываешь со мной дружбу и никогда, никогда, больше не переступишь порога?
- Когда мне, кто-то пересаливают душу, я смотрю на него через  замазанные сажей очки. либо, вообще не нуждаюсь в его общении.
- Вот, значит, ты, какая! А я то надеялась на пожизненную дружбу.
- Я так дружу, кого плохо знаю или совсем не знаю:  Здравствуй и до свидания. Поняла?
- Сквозь годы узнаем, кто есть кто.
- Знаешь, почему ты навязчивая?
- Не догадываюсь.
- Потому, что ты, слабак, по жизни. Таким слабакам,   очень короткий путь  своей судьбы.
- Вот, например, если меня бросит муж, я его перекрещу, дам на дорогу денег и скажу: « Гуд,  бай,  мальчик!» Да ещё пирожков ему напеку, чтобы вспоминал, какая у него была жена.
- Ещё чего? – Подруга показала не пристойную, мужскую  выходку.
- Извини, уже темно. Ничего не вижу.
- Не притворяйся, не притворяйся.
Катя  засмеялась ни к селу, ни к городу.
Варя, тем временем  отмеряя расстояние широкими шагами, старалась, как можно быстрее дойти до дома.   Ложась в постель,  она долго думала над характером подруги и над её выходками.
- Нет. Для меня такая подруга крайне опасна. Пусть даже она не является  преступницей.
Чтобы, идти на встречу,  прекрасному,
наоборот, даёт понять, что это не для меня, это не для неё. Я считаю, любые абстрактные действия, слегка выравнивая их;  помогут найти себе дорогу. 
- Ты, с кем энто бормочешь, Варенька? – Спрашивает  бабушка.
- Бабушка, я правильно понимаю,
- Что ты понимаешь? Ты ещё ничего не понимаешь, милая моя. Чтобы что-то понять, говорят, надо пуд соли съесть. А я думаю намного боле.
- Мы часто сами себе ломаем жизнь,  не начав её. Так, нет?
- Правильно, говоришь, правильно, дочка.
- Так, вот,  я и Кате часто об этом напоминаю.
Любые абстрактные действия, слегка выравнивая их;  помогут найти себе дорогу.
- А я об, чём говорю? И я об этом же самом.
- Она  ни одного слова не даёт мне сказать. Всё время считает, что она права. Я плюнула на её соображения и дала дёру домой,  пока окончательно и в пух прах не разругались.
- И в этом ты права. Самое главное в жизни, во время остановиться. Вопрос по Екатерине открыт. У неё сложные семейные обстоятельства. Мама у неё на грани жизни.  А помочь некому. Медицина у нас пока ещё слабовата. Наверное, поэтому, она раздражительно ведёт с тобой. А вообще-то она очень умная девочка. Ты по себе  выбрала подругу. Вы друг друга стоите.
Не заметила, как сон одолел её. Утро светлое без единой тучки на небе.  Варя шагает  широкими шагами в школу. Спешит, чтобы не опоздать ни на минуту

-  Варвара! – Кто –то окликнул девушку.
Варя, обернувшись,  увидела  быстро шагающую  старушку. -  Старость не в радость, кое-как догнала тебя.
- Куда , вы так спешите?
- Ой, милка, горе у нас с тобой, горе, милая моя.
Варя словно вышибленная из седла, не понимает о чём спросить, и что ответить на горе свалившееся  на старушку.
- Что за горе у вас приключилось?
- Ни у меня! У нас обеих.
- Так рассказывайте же быстрее.  Чего тянуть резину. Ну, же! Расскажите о своём горе.
Старушка захлёбываясь мокротой от слёз , рассказывает с пятого на десятое.
- Что с вашей сестрой приключилось?
- Сдохла моя сестра!
-  Как это понимать сдохла? Вы, ещё и шутить вздумала!
- Правду,  говорю.
Испугавшись   от такой новости, Варька призадумалась, идти или нет  к месту проживания.
- Точно, сдохла?!
- Точно, милка моя, точно,  вранья тута-ка, никакого нету.
- Когда это случилось?
- Ты, токо-токо подолом-от метнула  от ворот, как я следом за тобой пошла, навестить сестру-от. Сама, знашь  у нас  попроведать сестру за правило принято. Мы эдак-от и времечко коротам. А сёдни захожу, кричу Соломонида, Соломонида!  Тишина, как в гробу.
- Вы разве в гробу уже побывали?
- Нет! Господь с тобой! Отведи, меня, господь, от эдакой-от напасти.
- А что ж тогда сравниваете тишину с загробным царством?
- Не знамо, что тебе и ответить на энто. – Она плачет.
- Не плачьте, все там будем. рождённый появился на свет божий, чтобы умереть.
- Ты, Варварушка, права.  Все тама будем, токо ни в одно время.
- Ну, всё успокоились, бабушка?
- Ты, ноне куды путь-от доржишь?
Не найдя быстрого ответа на вопрос  сестры, подумала.
- Хотела домой шагать, да вот забыла; ещё уроки должны  по подготовительным экзаменам  начаться.
- Дык, ить до екзаменов-от ишо, как до Китая пешком.  Что знаешь то и забудешь.
- Нет, бабушка, что знаешь, никогда не забудешь.  Эта присказка с испокон веков подтверждается. Мне обязательно надо быть в школе, на занятиях. Не то Мария Ильинична губки надует и колом встретит .
- Как энто? Не могёт быть, она славна бабёнка.
- Все славные, когда спят зубами к стенке.
И всё-таки Варька не поверила старушке, повернулась и пошла  в школу. Неожиданно встретила свою подругу.
- Ты, разве ни дома?
- Как,  видишь. Что мне делать дома? Детишки не плачут, не цепляются за подол.
- Я не о том.
- Тогда о чём?
- Ох, и хитрая же ты, Варька!
- Ты чего ко мне опять привязалась со своими ужимками. Хитрая не я! Хитрая ты, Катька!
- Ты, что разве не слышала о смерти старушки в твоём доме?
- Отведи батюшка, от смерти в моём доме! – Крестится всей ладонью.
- Одна встречается,  сообщает о какой то сдохлости. Другая докладывает  о смерти старушки в моём доме.
 У моих родителей-то нет собственного дома, а ты мне приписываешь чужой дом в собственность.
- Это подло с твоей стороны, Варька!
- Пусть будет подлостью с моей стороны, но ни кто меня не обязывал присутствовать на  церемонии похорон. Я поэтому нашла причину не быть  на похоронах. Помнишь, что я пережила  некой одной старушки у себя в деревне. Хочешь, чтоб я опять обнаружила вшей на голове умершей? Ты, знаешь, как это противно и не только, но даже страшно. Я не войду в дом покойной! Не заставите и не просите даже.
- А, как же твои вещи?
- Пройдут похороны, тогда пойду, и ты со мной сходишь.
-  Проблематичная, ты,  Варька.
- С чего это ты взяла?  Не ты ли во мне видишь альтруистку?  Чуть, что так Варька помоги, а тут, видите,  ли,  её  проблему во мне нашла. Если человек не может видеть мертвецов, это,  значит, проблематичный, да?
- А ты через не могу,  пересиль себя.
-  Как я могу себя пересилить, это же ни что-нибудь. У нас,  в деревне один парнишка,  сбежал на три дня из дому, чтобы мать не видеть мёртвой. Правда, теперь сожалеет, что в последний путь не проводил. Давай, отложим этот вопрос на следующие дни. Не по мне это всё. А там, глядишь , и забудется.
- А, как будешь, оправдываться, за своё отсутствие перед её сестрой?
- Откуда она узнает, что я не провожала и не помогала ей уйти в тот  рай?
- Я о живой сестре веду разговор!
- Ты, что лапшу  мне на уши весишь? Сама запуталась и мне голову морочишь. Довольно об этом! Я пошла в школу. Надо за уроки браться  серьёзнее. Скоро нам преподнесут  билеты для повторения и для сдачи экзаменов.
- Чё это правда, что ли?
- Ты, разве не слышала, о предупреждении  литератора. Хотя, да, ты же в своей деревне была в этот день. Она уже и билеты выдала, знаешь сколько их?
- Сколько?
- Тридцать пять билетов по русскому языку и плюс ещё надо знать один вопрос из  литературы, что-нибудь.
- Совсем  из ума выжили, нагружают, будто вьючных животных.
- Мне лично по литературе и русскому языку нравиться готовиться.  Чего бояться, если знаешь изначально. Действительно, только повторяй и всё. С математикой я почти не дружу, но ничего,  принажму  на  все лопатки и математика моим коньком станет. Это дело времени и настойчивого желания.
- Конечно, кто не хочет, тот ищет причину. Надо тогда и мне приниматься за книги настойчиво.  Только вот в чём загвоздка,  что я теряю   в конце недели по два дня. В общей сложности на дорогу уходит каждый день по  четыре часа туда и обратно. И не ходить нельзя.
- Я то тебя понимаю, Катька. Вот могла бы ты  меня понять?
- Значит, ты опять возвращаешься в общагу?
-Куда уж деться, а туда я больше ни шагу. Представь себе, что за тобой покойная старушонка топчется,  при том, что  тихо подкрадывается. На разрыв сердца тянет. Нет, я туда больше ни шагу. Нет, нет, она,   царство небёсное старушонка была доброй души; ни чего не скажешь. Только одно скажу на ушко: ненавижу, как умрут, а потом глядят.
- Когда и с кем такое было?
- Было, Катя, было! Старик старуху решил проверить.  Просил у неё на бутылку. Она не даёт.
Он возьми, да скажи: «Сдохнуть, от такой бабы не мешало бы. Так запросто без суеты и волокиты». Ушёл в свою спальню. Крепко заснул. Бабка кликала,  его кликала, а он не отзывается.  Выскочила за ворота и давай, орать. Люди добрые, помогите, старик сдох! Забегает в дом пол деревни;  он лежит и  зыркает шарами  лосиными. Старуху корчибец взял.  До самой смертушки он  ухаживал за своей старушонкой.
- За такой, что не ухаживать? Она хоть языком шевелила?
- Лучше бы не шевелилась, говорит старик, совсем.  Однажды, подошёл к ней, чтобы  уточнить, что она говорит ему. Наклонился.  Она, как вцепится со страшной силой ему в бороду. Даже приподнялась за бородой,  как ты думаешь, а? Бедный, старикашка,  боялся живой старухи. А ты меня к покойной отправляешь. Нет,  не уговаривай, не пойду! И точка.
- Значит, идём со мной в общежитие?!
- Пойдём. Только вот  вещи мои там у них. Не знаю, как перед ними оправдываться.
- Какие там вещи у тебя?
- Что солдату необходимо? Хотя бы щётка да зубной порошок. И я от солдата  далеко не отличаюсь. Собственной кровати  и той не имею.
- Ты, пока живёшь  с нами, нам с тобой уютно.
- Иди, ты!
- Что не веришь?
- Не верю! А всё-таки, давай прямо сейчас сходим к бабулькам.
Варька долго уговаривает подружку. Она жмёт плечами, вроде бы и нет,  и да.
- Я думаю, тебе самой интересно сходить, киселя холодного поесть. Каши рисовой жидкой  сладкой и опять к тому же холодной.
- Иди, ты со своими яствами! Мне и перловой каши достаточно.
- Ни хочешь? Ну и не надо! Я как-нибудь сама одна схожу. А, знаешь,  когда я пойду туда?
- Когда?
- Как только вынесут тело на улицу, я сразу шмыг в дом!
- Он же на замке.
- Ключ у меня в кармане. Вот он, смотри.
- Тогда и я с тобой пойду. Тебе за один раз не справиться. Ты за три раза  уносила свои вещи.
Прошли три дня
- Гляди! Гляди! Кажется, выносят уже?
- Точно! Это её понесли. Царство небесное
доброй старушонке. Пусть тебе земля будет пухом. – Девчонки не умело кладут  кресты всей пятернёй. Что говорить, не это главное, главное надо помнить святость духа Отца и сына и святого духа. – Говорит Варька Кате.
- Хватит тебе, бежать надо!
Пока бежали;  Варька вынула ключи из сумочки. Заходят во двор, а, там пышные тётушки расхаживают по дому.
- Вам чего надо девчонки? – Спрашивает одна из них.
- Мне бы надо унести лыжи, ходули, да ещё некоторые вещи.
- Ты, чья такая будешь, чтобы вещи забирать?
- Она жила здесь, пока бабушка была живая.
- Как поднимется тогда и придёшь.
- Кто поднимется? Она мёртвая!
- Её душа ещё витает по дому. Сорок дён будет витать. Тожно и возьмёшь свои вещи.
- Тётушка, вы в своём уме? – Катя не сдержалась начала защищать подругу. – Ей  на занятия ходить не в чем.
- Не позволю выносить без ведома  её сестры.
- А я всё равно войду и заберу свои вещи, если по добру и по здорову не хочешь нас впустить!
Варька и Катя протиснулись  между откосами дверей  и  толстой старухой, отталкивая женщину в сторону.
- Убивають! Убивають! – Кричит стряпуха.
- Не бойся, жива останешься, если по-хорошему возьму свои вещи! У меня вещей-то раз два и подпоясался.
- Ты, Варька, гляди, вспоминай, чего бы не забыть. Иначе  всё равно не отдадут. Своим внукам отпишут.
- Вы, похлебали ба киселя молочного. – Женщина,  наконец-то, поняла, что разговаривать с этими девками бесполезно, начала приглашать к столу. –
- Там  рисовая похлёбка сладкушша на столе стоит. Правда, без маслица вона. Ешьте, ешьте, всё сдобно. Сама готовила.
- Вот так бы и сказала. А то начала брыкаться. То не дам, другое не дам. Я что за чужими вещами пришла?
- Давай, Варька,  забирай быстрее и пошли.
Перемотав  вещи вожжами, перекинули через плечи;  обе подруги удалились за ворота.
- А вожжи-от нашто прихватили? Энто ить хозяйския!
- Вот сварливая старушонка. Не плач вернём и вожжи. – Катя не на милость рассердилась
– Нет. У меня мама совсем другого характера. Варька, ты меня научишь на ходулях топтаться.
- Чего на них топтаться? На них ходят.
- Значит, это правда, что ты директора школы уморила?
- Чем я могла уморить?
- Приведением своим.
- С чего ты взяла?
- Так поговаривают. Директор от страха
перед приведением свалился.
- Ну, идиоты! А я то здесь причём? Какое приведение? Я его никогда не встречала.
- Ладно. Пошли во двор школы. Если будут задавать вопросы, помалкивай и всё.
-  Слушаюсь и повинуюсь! - Варька поставила на землю вещи. – И, ты, ставь! Руки-то не казённые.
Навстречу девчонкам выбежали Витя Хейтсон и Захар.
- Давайте, девчонки мы вам поможем дотащить!
- Вот не знала я кого в носильщики себе пригласить, а то, глядишь, бы рисовой каши наелись от пуза.
- Где такая благодать? – Спросил Витя.
- Чё, не слышали старушонка, Варькина родственница богу душу отдала?
- А, что тогда ушла от неё? Сама бы и ела кашу рисовую.
- Я брезгую,  есть у покойников. Если хочешь, иди. Там все желающие могут  быть за столом. Никому не отказывают.
- Тогда я пошёл.
Хейтсон занёс вещи и мигом скрылся из ограды
- Это называется:  голод ни тётка, и желудок ни сосед, когда хозяина дома нет. – Процитировал Захар. – А, что может, и мне сбегать с ним вместе. Если это Варькина  родня, значит и мне доводятся дальними родственниками.
- Иди. Иди, сбегай, чего уж тут грешного
наоборот приветствуется, когда приходит много народу, помянуть человека.
- Варя и Катя, пошли со мной!
- Иди один, пошёл, значит, иди не останавливайся.
- Что  переселенка? – Со  злобой спросила  Елена. – Дальше куда будешь переселяться?
- Переселенка да по собственному желанию.  Не то, что,  некоторых на две недели вон из стен интерната.   Как без тебя было отлично.
- А без тебя?  Без тебя тоже не плохо.  Чья бы корова мычала, твоя бы молчала.
- Катя, уйми эту старуху, не то опять потасовка начнётся. Меня никто из интерната не выселял.  А тебя снова попросят, если задираться будешь.
- Чё, говоришь, выдворила тебя покойница?
В Елену  полетели предметы, что были на столе.
Они летели так быстро один за другим, что виновница не успевает от них отмахиваться. Наконец, эмалированная тарелка  достигла желаемого результата.  Рассекла руку Елене.
- Ну, подожди, у меня! – Кинулась с окровавленной рукой догонять  обидчицу.
Варька по столу, по стульям, тут её и видел.
- Ещё будешь задираться, вообще выгонят и со школы совсем.
- Сейчас она побежит к директору жаловаться.
- Нет. Не пойдёт. Не любит выносить всё происходящее из дому.
А Варька тем временем, изыскала себе, куда более спокойное местечко. Прижавшись спиной к кирпичной трубе на крыше,  учит  билеты по математике.
- Чёрт бы их побрал! Сколько же их тут?
Двадцать восемь!  Точно рассчитали,  на каждый день по билету! – А раз так, мы и этот барьер возьмём! Теперь мне никто здесь мешать не будет. Никому не скажу о моём поселении. Здесь, кажется, и ночевать можно? Принесу лампу керосиновую, и буду жить припеваючи. Пусть меня поищут.
Однажды, кто-то убрал лестницу от чердака.
- Вот, блин, кому эта лестница помешала? Ничего, я и здесь придумаю вариант. Вожжи-то я не отнесла  покойнице. А, и то, правда, ей-то уже зачем? Мне сейчас куда нужнее.  Прицеплю крючок на конец верёвки, закину здесь и там! Как скалолазы достигают вершин? А здесь подумаешь,  чердак испугал.  Только вот на ночь необходимо появляться в общаге, будь она не ладная вместе со старухой той.  Нет,  бы её бог прибрал, так нет, же забирает добрых людей, а дерьмо  оставляет. Правду, говорят, говно не горит и в воде не тонет. Ну, хоть репу, матушку пой. Как мне от неё отвязаться, ума не приложу. Варька говорит про себя, но вслух.
- Я говорила, тебе молчи?!
Неожиданно появилась голова подруги .
- Ты, как сюда попала?
- Как и ты же.
- Я то по верёвке добираюсь на чердак. Кому это в голову пришло убрать лестницу? Ты не знаешь?
- Мой брат, брал её для школы, чтобы там посмотреть трубы.  Директор школы просил. Вчера  загорелся  дом у одной старухи. Еле-еле потушили.
- Чего ты мне-то рассказываешь?  Я своими собственными глазами видела. И мало того, сама на крыше находилась, принимала вёдра с водой от людей снизу.
- Где только, тебя чёрт не выносит.
- Зачем чёрта мне иметь, когда  меня ещё свои ноги носят.
- Эх! Варюха, Варюха,  не помрёшь - много горя хватишь.
- Я пока не готова к смерти, как приготовлюсь, обязательно тебе сообщу. Ты на год меня младше, и умрёшь раньше меня.
- Что, ты, такое сказала? А, ну-ка, повтори!
- Что слышала, поп дважды обедню не поёт.
Катька, со злости скинула лестницу на землю, и сама удалилась в помещение.
- Вот дура, так дура, не занять не прикупить.
Вечерняя  проверка показала – все на местах. Одной Варвары опять нет.
- Что мне делать с ваша подруга? – Спрашивает Франц Каземирович. – Сказать нада директору?
- Она вам соли на рану насыпала, что ли?
Решил защитить Хейтсон.
- Карош, друзя. Девка дома нет,  ты не бояться за подруг.
- Она умнее нас всех здесь вместе взятых. Мы ей надоели хуже горькой редьки. Поэтому она скрывает от нас своё убежище.
- Могут, ты, Хейтсон, знать, где твоя подруга?
- Да хоть бы и знал - не сказал. – Подошёл к  Кате. – Ты, не знаешь, где она?
- Хоть бы и знала, да не скажу.
- Ну, и правильно, Катька, правильно. Мы на неё все дуемся, как мышь на крупу, а без неё ищем её.
- Вмиста тесна,  отдельна скучна? Ладна, карош, не пойду сказать к директора.
- Э! Нет, Франц Каземирович, всё равно не скажем.
Варя сама вышла из убежища.
- Не казал, и не нада. Карош товарищч. Что  вы сегодня желают делат?
- Чем придётся Франц Каземирович. – Варя была относительно добродушной к воспитателю.  У них на квартире, когда-то жили переселенцы из Литвы.  Поэтому она к воспитателю привыкла. Принимая его за родственников тех переселенцев сороковых годов.
- Мы сегодня сказки будем рассказывать друг другу
- Карош дела, карош, Варя. Меня можно послушайт?
- Дело ваше, товарищ воспитатель.
- Как я вам товарищч? Меня нада называйт  по имени отчеству, а не товарищч.
- Карош буду вас называть по имени отчеству. Что от этого изменится? Мы сказки будем рассказывайт лёжа. А вы нам будете завидовать. 
- Я с тобой Варья буду лежайт.
- Ха-ха!  - Девчонки  от удивления соскочили с кроватей. – Ничего, Франц Каземирович, у вас губа не дура. Знаете к кому под бочок  примкнуть
- Я смеяться, Варья, ня нада принять в серьёз.  – Воспитатель  подошёл  к Варькиной кровати. – Ня нада  глазки делайт так. Спи карашо. В комнате девчат смех столбом, глядя, как воспитатель уговаривает  воспитанницу; чуть сам не до слёз. Я ошибка сделай. Я ня карош человека.
- Франц Каземирович, да идите, же вы домой. Не то ночь пролетит и сказку не получиться рассказать.
- Ночь спать нада, а не говориль многа.
Утра придёт – я посматрел на тваи глазки,  будет видеть, как Варья карашо спаль.
- Франц Каземирович, смотрите, Варька уже давно пузыри пускает.
- Какой пузыри? Я не видеть пузыри.
Он приподнял покрывало от её лица, низко склонился над её головой.
- Правда, уже спать, я надоель ей наверно.
Девчата продолжают хохотать,  воспитателю ничего не оставалось делать, как покинуть девичью комнату.
- Коптяева! Коптяева! Хватит,  дрыхнуть,  твой кавалер уже дома со своей женой в обнимку.
В это время заговорило радио. 
- Внимание! Как всегда в двадцать три часа , мы  знакомим слушателей  с новыми произведениями.
Приготовьте чистые листы бумаги и  пишущий предмет; не важно, что ручку или карандаш.  Продолжаем записывать четвёртый куплет. Готовы? Тогда начинаем.
- Это ещё только четвёртый   куплет? Да, я давно её уже исполняла эту песню.
- Помолчи, выскочка! Дай послушать, я никак ритм не могу выучить.
- При чём здесь ритм? Мелодию надо прослушать. Лично я её знаю.
- Тогда будешь петь нам каждый вечер.
- Хорошо, будем петь , и смеяться как дети,  Шутить и петь,  чтоб улыбки цвели, ведь мы такие родились на свете. Мы молодые хозяева земли.
- Варька, ни эту. Ни  эту сейчас передавать будут на радио.
- Куда ведёшь тропинка милая. Куда ведёшь, куда зовёшь. Кого ждала, кого любила я, Уж не догонишь,  не вернёшь. Эту, что ли?
- Ну, да.
- Что в ней особенного? Выключайте радио. Начнём петь все вместе. Второй куплет: 
За той рекой, за тихой рощицей; где мы гуляли с ним вдвоём. Плыла луна в любви помощница; напоминает мне о нём. Третий куплет: Была девчонка я беспечная, от счастья глупая была. Моя подруга  бессердечная; мою любовь подстерегла.  Четвёртый куплет:  И отняла его неверного, у всех счастливых на виду. Ох, ты печаль моя  сердечная, кому пожалуюсь,  пойду. И снова повторяется первый куплет.
Давайте, снова пропоём. А завтра, как начнут передавать, можете, проверить мои переданные слова.
- Девки! Хватит выть! – Послышалось из-за стенки от мальчиков. – Второй час ночи, а вы всё поёте. Завтра привяжем воспитателя. Он вам задаст. И вообще режим надо соблюдать.
- Правда, девчата, закончим сегодня.
- Коптяева, ты, где слышала эту песню? – Спрашивает Катя.
- Какая разница, главное, ты уже знаешь. А завтра вечером вы должны рассказать мне сказку.
- С кого начнём? – Спрашивает Катя.
- С тебя, конечно. Я свой номер выполнила. Теперь ты.
- Что дальше последует, какой вопрос? Вы не заговаривайте мне зубы, а очередь  подходит, значит, надо выполнить просьбу участвующих в вечере.
- Хорошо, как только приду со школы, спать лягу и начну, врать, что  за язык заплетётся. Только, чур, чтобы посторонних никого не было.

Это было, как будто вчера.
В одном из  селений  стоит большущая стройная ёлка.  А под елкой стоит домик.  У домика находится детская площадка с песочницей. Песочница находится прямо под окном домика. Каждый   день в хорошую летнюю погоду в песочнице играет мальчик. Зовут его Ванечка.
Он старательно  моделирует из песка  разные игрушки: Машинки, тепловозы,  лепит  солдатиков и другие фигурки.
А вы, дети, чтобы вы смоделировали?
И вот, однажды, на ёлку поселилась маленькая птичка.  Зовут её синичка. Построила она себе тоже домик на ветках ёлки.  Вывела птенцов.  Две сестрёнки и два братика. Она часто  вылетала из гнезда, за добычей пищи.
- За какой, пищей она  летала?
И наказывала:
- Смотрите, у меня не вздумайте  без меня покинуть дом. Не то придёт серенький волчок вас утащит за бочок.
- И вот, однажды, пока синичка летала, подул сильный, сильный ветер. И сорвал домик с ветки вместе с птенцами.  К маминой радости  в домике осталась одна птичка. Долго мама  горевала  по маленьким деткам, Ходила по кустам, искала их. Надеялась найти, да всё безуспешно. Всё потому, что  поблизости ещё живёт хозяйский кот. Мохнатый, жирный такой и большой. Ничего не поделаешь, маме приходится  летать и добывать корм и для одной детки. Как только мама уходит, птичка тут же выходит из своего домика. Начинает наблюдать за мальчиком, Ваней. Однажды она  обратилась к мальчику.
- Помоги, мне сойти на землю.
Мальчик молчит. Она опять с этой же просьбой обращается к нему.
- Помоги , мне сойти с веток на землю, добрый мальчик.
- Как залезла, так и  сползай. Я тебя туда не подсаживал. – Отвечает ей Ваня.
- Фу, какой не хороший мальчик. Ты не послушный.
- Я то послушный. Мне мама наказала сидеть под окошком и строить города. Я выполняю её наказ. Я слышал, как тебе мама твоя наказывала не спускаться на землю. Котик всех твоих братишек поел. Ты, хочешь, чтобы и тебя не стало? Мне твою маму жаль, она плакать будет по тебе.
Прилетает мама  с червячком во рту. Положила в клювик птенчику. Он живо его  проглотил.  Ещё просит  у мамы.
Прилетает мама с мушкой во рту.
Птенчик не проглатывает.  Решила поделиться радостью с мальчиком. У неё во рту лакомая пища.
Мама опять улетела, за новой порцией лакомства. А птенчик сидит не подвижно и смотрит на мальчика, чем он до сих пор занят.
- Ты, почему молчишь? – Спрашивает Ваня.
И только она хотела ответить мальчику, раскрыла клюв. Мушка была во рту и улетела.
Синичка кинулась вдогонку за мушкой. Как закричит.
- Ай! Ай! Падаю, падаю!
Ванечка подбегает к синичке.  И тоже кричит.
- Ты, крылышки свои расправь и никуда не упадёшь!
Бегает за ней дрессирует.
- Я кому, сказал? Крылья расправляй, а то коту в пасть попадёшь!
Испугалась птичка,  от страха расправила крылышки. Медленно спланировала и присела на  частокол, где находится песочница.
Ваня испугался,  думал, потерял птичку. Она такая маленькая ничем не приметная. Вдруг слышит голосок писклявый.
- Угости  конфеткой.
- Ты, не сумеешь её съесть.
- Как-нибудь попробую. Зимой вон, какие твёрдые предметы мама выдалбливает.
- Не дам, не проси! Я лучше собачку угощу. Она  лучше оценит вкус угощения.
-  Мама принесёт мушку или червячка, я тебе тоже не дам попробовать.
- Знаешь, я тебе лучше пряничек раскрошу.  Вон, смотри, какой. Он ещё целый. Твоей маме и тебе на долгое  время  хватит.
- Тогда давай, быстрее, пожалуйста. Мама скоро придёт домой. Опять загонит в своё дупло. Белого света не увидишь.
- Ну, и как, тебе понравилось летать?
- Ещё бы.  Никогда больше не буду стремиться ползать.
-  Мне мама говорит, кто ходит по земле; никогда не мечтает о полётах.
- Значит, твоя судьба такая ползать по земле.
- Я тебе сейчас, как дам! Покажу судьбу настоящую.
И запустил в синичку пряником.
- Спасибо и на этом! Какой ты невежественный мальчик. Я к тебе с добром, а ты сразу драться, да ещё пряником.
Ванечка поднял пряник, разломил на части, положил себе на ладонь и протянул  руку. Прилетела старая синица, видит, и последнего ребёнка в доме нет. Заплакала. И тут она увидела  на руке мальчика свою кровинку. Обрадовалась.
- Мамочка, беги скорей, нас угощают.
- Какой хороший и гостеприимный мальчик.
 Так и подружились синички и мальчик Ваня.  С тех пор он подсыпает корм на изготовленную  кормушку своими руками.
- Ты, Коптяева, из творческой семьи?
- Из семьи охотника.
- Так это первые лгуны. Что ни охотник, то и трепач.
- Ещё раз услышу в свой адрес оскорбление, дам по носу.
- Хи-хи!  Что поделаешь, если ты врёшь, как дышишь.
- Сказочник Бажов тоже врёт?
- Ещё как. Как сивый мерин. И тебя послушать; не далеко от него отстала.
Катя, долго слушает перепалку  девчат:
- Знаешь, поговорку? Не любо не слушай, а врать не мешай.
- И ты, Катька, помалкивала бы.  Это же Варька для тебя написала сказку, чтоб ты отвела очередь в участии литературного вечера.  Например, у меня тоже отец охотник, а врать он так и не научился за всю жизнь.
- Зато не чистый на руку. – Не сдержалась Варя.
- Это как понимать? – Обозлившись, на свою  подругу и Нинка.
- Как хочешь, так и понимай.  Сколько раз твоего отца захватывал мой отец на своих ловушках?
- А, ты, попробуй, докажи!
- Чего ещё доказывать?  Унтайки из чьёй шкуры носишь? Весь камас припрятанный  подобрал твой отец в лесу. Твой отец ни одного лося без помощи моего отца не догнал.
- Девчонки, хватит перебранкой заниматься. Не детское это дело! Мужики без вас разберутся.
- Ага, пока пулю в лоб, кто-то не получил.
- А знаете, как папа её охотится?
- Варька, ты опять за своё?
- Опять, конечно,  станет рано утром, и высматривает, кто куда, в какую сторону пошёл и в какое время. А потом по-тихому,  следом за охотниками. Выследит их ухожья, потом сам первый чуть свет встаёт и по чужим, ухожьям высматривает добычу.
- А, какую добычу он  высматривает? – Спросил Володька.
- Вот, видишь, ты, уже и его заинтересовало.
- Я б на месте охотников там его и оставил. У нас тоже такая гниль появилась в деревне. Не успею высмотреть, как, вижу, сидел заяц в петле! Так нет же!  Опять побывал кто-то? Я Варьке верю. Она врать не любит.
- У моего отца, однажды,  был случай.
- Рассказывай, Варя, в жизни  мне пригодится.
- Ну, вот, договорились  товарищи  пойти на охоту. Как, бы, решили, пойти в одно время. Ждёт, пождёт , а его всё нет и нет. Отец уже вернулся  из лесу. Спрашивает маму:
- Орехин не появлялся?
- Появлялся, да что-то очень быстро развернулся, говорит: мне сегодня дома раньше надо быть. А сам держится за грудь.
- Ты, чего Сашка? Не случилось ли чего?
- Нет. Нет. Ничего не случилось.
При наклоне  резко ойкает. И опять в мешке шарится.  Оказывается,  Орехин,  опередил отца по ухожьям; высмотрел их все до единого. А, как последний-то стал осматривать капкан, что-то  не так сообразил, в это время и капкан ему защемил палец, и ружьё курок спустило. Представляете, в одно и тоже время.
- Ну, что, потом? – Спрашивает Володька.
- Выстрел получился, вот , что потом!
Девчата соскочили с кроватей.
- Убило! На смерть!?
- Вот, дуры,  набитые, разве не слышали о чём она рассказывала?
- Нет, правда, живой он?
- А, что за это отцу твоему?
- Да,  живой он, живой! Только рану зажимал всю дорогу сорок километров.
- Так, ведь это огнестрел, Варька!  Что твоему отцу за это было?
Она сидит в кровати и спокойно говорит:
- Что ему будет? Они же только договаривались. А капканы очистить  один успел.
- Вот, сука! Да я б его на первой берёзовой ветке подвесил.
- Зачем берёзу  портить, святое дерево, когда там много сосен, куда более, крепче, чем сучья берёзы.
- Варька, ты чего-то не договариваешь.
Всё уже сказано, Володя.
- Нет, не договариваешь!  Он должен был, обратится  в медицинское учреждение.
- Приблизительно  месяца три он не появлялся в больницу. Но, когда пошло  заражение, он махом туда полетел.
- И, что дальше?
- Дальше то, что у него  жена имеет крышу. Договорилась. Да и он сам честно признался, как всё произошло.
- Есть бог на белом свете, ребята, только не стоит к нему относиться отрицательно.  Сами, видите, за один неверный шаг двойное наказание.
- Ну, и что потом? Встречались они с глазу на глаз?
- Встречались, конечно, мой отец не злопамятный. Сам пригласил его на медовуху.
- И что опять вдвоём на охоту.
- Нет, братец мой. – Сказал он  своему напарнику.- Каждый кушает хлебушко свой. Он близко не доверялся больше никому и ни на шаг.
- Мой отец знаменитый охотник. – Гордо сказала Варя. – О нём писали в районной газете.
- Так это и есть твой отец? – С весёлой улыбкой спросил  Захар. –
- Поэтому она и врёт здорово, что есть откуда черпать новую тему сказок.
- Ты, опять, Зинка, за своё. Завидуешь ей?
- Я слышал  о твоём отце рассказы, он  очень и очень много убил медведей.
- Да. Много, конечно, не без разрешения милиции.
- По лицензии,  значит. – Внезапно вмешалась  учительница  младших классов. – Ты, бы, Варенька, меньше рассказывала об отце. Люди всякие на белом свете живут.
- Что ей не рассказывать, если  в газетах о нём пишут.  Я слышал в этих лесах не он один такой. Кошкин, например,  твой  отец,  Орехин. Но  на полосах газеты,  почему-то больше всего Кошкин.
- Это не моего ума дело. Без  нас разберутся, кто строптивый, кто ленивый.
- Правильно, Варя, правильно. – Учительница подошла к  ней,  и тихо прошептал.
- Ладно. Хорошо, приду завтра, как скажете.
- Девчата,  перестаньте ругаться из-за пустяков. – Учительница погрозила  пальчиком, высморкавшись, в цветной платочек и  удалилась за дверь.
- Давно, бы, так. А то ходят тут всякие, кому не лень. – Ворчит Инна младшая сестрёнка Нины.
- О чём она тебя просила?
- Ни всем положено знать. – Ответила за Варьку Катя. – Состаришься быстро, если будешь много  знать.
- Ну, и чёрт с вами! – Следом за учительницей вышла Инна. – Все такие грамотные,  а лаптем щи хлебают.
- Ничего подобного! – Крикнула в след уходящей Инны. Мой отец  в глаза не видел лаптей. Он кожаные ичиги  надевал, а  в ичигах носил носки из соболя.
- Тогда почему нет у тебя воротника из соболя?
- Страшно подумать, девчата, что было бы, если б на дочери охотника; увидели соболий ворот.
- Запрещено законом! Вот, что! Мы же овец  не держим, обуваться во что-то тёплое надо было охотнику; вот он и приспособился к носкам из соболей. Они не так быстро мокнут, если ещё надеть поверх соболиных носков;   носки из конского волоса.
- Ну-у, мать, это уже в нашей  комнате новинка.
- Ничего особенного, всё по правилам охотничьего снаряжения. На пасеке работать, да мёду не покушать.
- Твой отец пчеловод, что ли?
- Да. Он самый. Приезжайте, к нам, на пасеку в гости.
- Во! Люди дают! Варька, ты, скажи, кем бы ты хотела в будущем быть? – Спрашивает Катя.
- Ой, девчата! – Она хотела  обратиться ко всем, кто находится в комнате. – Без понятия пока!
- Ты, ни ко всем обращайся, ты, мне скажи!
Один на один  ты не только об этом рассказывала.
- Пока, девчата не представляю, кем я буду?
Только, одно скажу, не сбыться моей мечте. Как и вам всем, кто хотел посвятить себя любимому делу.
- Это ещё почему? – Почти в один голос  задали вопрос девчата и парни.
- Мы, здесь все находящиеся являемся рабами колхоза.
- Варька, да , ты, из ума выжила. Где-нибудь так не скажи
- А, что такого я сказала?
- Когда за решётку попадёшь, там тебе растолкуют от а до я.
- Не берите, в голову! Я не попаду. Меня там не поймут. А, если, что, возможно, там моя мечта  сбудется.
- И кем же интересно всё-таки хочешь  быть?
Подбоченясь перед подругой, Катя с любопытством всматривается в глазе Варьке. А-а, я догадалась, ребята! Коптяевой хочет быть.
- Где ты такое слово  взяла? Ты, меня решила постоянно оскорблять?
- Вот, чудо в перьях. Свою коллегу не признала. А ещё писательницей хочет стать,
- Кто, тебе такое придумал, Катька?
- Сама догадалась.
Катька решила, что Варька погонится за ней , и  бросилась наутёк  вокруг стола, через стол, что бумагам от ученических тетрадей не хватило места на столе. Разлетелись по листочкам. Разлита чернильница с фиолетовыми чернилами.
- Ну, теперь держись, Варюха Коптяева!
Елена   решила поймать  и отдать подругу  на поруки Катьке. В это время вошёл  директор школы.
- Что у вас, здесь происходит? – Спокойно спросил Михаил Иванович.
- Ничего, как, видите, все спокойно сидим, повторяем билеты. – Сидя, невозмутимо на столе, Варька  объясняет за всех учащихся. – Вот, я уже тринадцатый билет повторяю.
- Не лги, Варвара, когда , ты, успела, если только вчера получили  билеты.
- Мне долго ли объять необъятное. Только глазом повести, и я уже имею представление, о чём спрашивается в билете.
- Ты, не  сестра Михаила Ломоносова?
- Кто его, знает, возможно, и сестра. или родственница какая. Я считаю, однофамильцев не бывает. Как-то же появляются на свет божий одинаковые фамилии?
- Хватит, Варька, ёрничать! Ты, имеешь представление, кто такой Михаил Юревич Ломоносов?
- Михаил Васильевич. – Живо поправили директора.
- Простите,  с этой Варькой всё из головы летит.
- Как крыша над Парижем? – Немедленно  спросила Варька.
- Да, ну, вас!  Разбирайтесь сами!
Директор вышел из комнаты, с такой умиротворяющей улыбкой, что для учащихся не осталось  не замеченной
- Варька, почему он к тебе благосклонен?
- Что, ты, ерунду говоришь? Разве я одна  нахожусь в комнате?
- А, ну-ка! Попробуй он захватить меня на столе! Девчата, вы, представляете, что было бы?
А, тут вышел да ещё засмеялся.
- Наверное, себя на наше место поставил, когда был студентом? – Спокойно объясняет Варька.
- Что ни говорите, девчата, а у Варьки есть что-то магическое. Всё сходит с рук.
- Да, уж конечно, вряд ли бы сошло с рук моих, если бы я показала  интимное место. Хотя, кто его знает, возможно, тоже бы простил, а вот ей нет.
- Это почему же? – Спрашивает Ирма.
- Мала, ещё знать.  Не обросла  растительностью! – Положив,  ей руку на голову Варя. – Он, как увидел мох  на ягодицах, сразу обомлел. Что ему  было делать, если не выдворять из школы.
- Ха-ха!  Почему на ягодицах, может между ними? Ты, сама ещё, видимо, цыплёнок не оперившийся.
Стол дрожжит от общего смеха девчат.
Варька не знает, куда деться от насмешек в её адрес.
- Хватит ржать, бабы! Сами над собой ржёте!
Давайте, рассуждать, о чём говорили до визита директора.  Это он нас сбил с толку.
Варька решила настроить на прежнюю тему  беседы, но пока  разговор не клеится. – Лично мне не суждено быть певицей. И всё-таки, я хочу вас заверить, именно, этой неудержимой мыслью:
- Ну-ка, ну-ка! Откройся светик, что за мечта у тебя, какая?
- И пусть буду я не первой, но в одном строю, где мужи учёные стоят.
- Ух! Ты, куда  махнула?! Думаешь,  получиться?
- Если сильно захотеть, да постараться, почему и нет? – Поддерживает Катя.
- Ах, вот ты кем хочешь быть? - Подхватили девчата. – Ну-ка! Ну-ка, спой  светик не стыдись.
- Я же вам пела.
- Не помним, давай, повтори, забывчивым детишкам.
- За горою,  у колодца. Где студёная вода. Вслед за жнейкою вязала, снопы девка молода.
Хватит,  я пела её вам. Варька выдала   музыкальные данные так, что девчата, всерьёз задумались над будущим  одноклассницы.
- Ну, ты, даёшь, Варюха. А чё в нашем клубе не поёшь? А, знаем,  знаем, не хочешь деревне показать из прынцыпу.
-   Нет. Почему же, какая разница, где петь и кто будет слушателем. Народ везде  прекрасный ценитель особенно деревенский.
- Нет. Варька, ты своим талантом нас поразила. Не то, ты,  Людмила Зыкина, не то Лидия Русланова?
- Три  в одном. – Кто-то тихо произнёс.
- А третий кто?
- Она сама.  Эй, братцы,  Варька права. У неё широкая дорога в будущее.
- Может Коптяевой стать. – Подкусила Катька.
Куда уж нам до неё. Слышали, как шпрехает сказку. Притом, что сама написала.
- И в этом она мастак,  а вообще-то наше призвание на фермах работать.
- И что здесь  противного? Слышали  Никиту Сергеевича Хрущева . Его призыв: Догнать и перегнать по  шерсти, яйцу, мясу, молоку Соединенные Штаты Америки?
- А чё про колбасу не сказали. – В дверях опять показалась голова  юноши. – Где такое видано, чтобы  яйца  были без колбасы?
В двери  полетели подушки. Перья летят, как  при драке  перелётных птиц,  словно дерущиеся за  своё  ранее освоенное место.
- Ну, дуры! Спроси у каждого мужика, могут быть яйца без колбасы.  То ли дело колбаса и глазунья поверх разбитая. Не знаешь, не берись рассуждать.
- Забудь про него, Зинка.
- А в общем то  Варька права.  Мы здесь все собравшиеся, являемся колхозниками, по родству своих сородичей. Они колхозники и мы к ним относимся.
- Да, ныне колхозникам ни впротык;  редкая единица, которая может продвинуться в люди, в светское общество.
- Я, думаю, Варьке повезёт.
- Это почему мне повезёт, а вам? Ты, например, Катя,  отличница учёбы.  Ты, сирота, не то, что я дочь бывшего пленного.  К моему отцу  до сих пор имеются вопросы. Казнить не казнят, и вешать ни вешают.  Куда бы он не переезжал, везде его видят, как предателя. Вечный вопрос к нему: «Почему сдался? Почему не застрелил себя?» Поэтому и ко мне есть вопросы.
- А к тебе-то, зачем  прискребаться?
- И то, правда. Ты то здесь причём
- Поэтому, я как понимаю, мне нигде не будет везения.  Своим пленом мой отец, все дороги мои перешёл. У меня иногда создаётся впечатление, если бы он погиб в мирное время, то  у власти  печёнка заживёт.
- А он, как объясняет, попадания в плен?
- Здесь одно объяснение.  Шли в атаку, на  весь вырост стал  и с криком «Ура! Вперёд!» Бежали на танк кто с автоматом, кто  с  гранатой. Не успел за другом крикнуть, как почувствовал шоковое  головокружение. Поплыли облака перед глазами,  и потерял сознание. Очнулся, лежит на нарах среди полосатых людей.
- Что это за люди полосатые? – Спросил Володя.
- Я не правильно выразилась. Люди, замученные пытками,  одетые в полосатую одежду. Они  лежали без движения и стонали.
- Это он сам так рассказывал тебе? – С подозрением  спросил Захар. – Мой отец из плена дважды сбегал.
- А результат, побега  каков? - Спросила Катя.
-  Мой отец в бочку с опилками замуровывался. Хотел сбежать трижды.  Не получилось. Так, до звонка пробыл в плену, до освобождения пленных.
- В каком лагере он был? – Неожиданно спросил Володя.
- Он на эту тему никогда,  ни с кем больше не старался заговорить.
- Почему?
- Потому, что  не понимали его.  Для них, у которых мужья не вернулись с фронта, объяснить не возможно.
- Не стоит  объяснять дебилам. Всё равно не поймут.  Пока реабилитация  бывших заключённых  не пройдёт.  Всегда будут тыкать пальцем. Вам остаётся только выжидать и терпеть  издевательства.
- Для отца, это не выносимо. Поэтому он  завёз нас в глухую тайгу,  чтобы меньше людей видеть.
- Варя, ты знаешь такую  поговорку?
- Какую?
- От себя не  уйдёшь.
-  Он от себя не уходит. Он от людей злобных завистливых уходит, как можно дальше.
- Твой отец.-  Решила Зина, что-то сказать в адрес Варьки, как  ей указали на её отца.
- Тише, тише! Голубушка, а твой отец даже пороха не нюхал. Во время войны он вас кормил продовольствием  лесных богатств. И власть прикармливал. Почему он вообще не был на  фронте? Так, что заткнись! Он детей стряпал, а мой отец, так и не встретился со своей семьёй, с нами.
- Чтобы вы, ребята, ни говорили, а в  высшие учебные заведения нам заказан.
- И всё же почему?
- Для колхозников места лимитированы.
- Слово-то, какое подобрала? Где ты набралась таких выражений?
- Слово, как слово. Мои два дяди служат  на севере, в Норильске офицерами.  Заключённых охраняют.
- Врёшь, ты, всё! Моя двоюродная сестра поступила,  уже учится третий год.
-  Знаю, где она, в каком учебном заведении?
- Ну, и в каком же, мне интересно знать? – Захар  стал перед Варькой и руки в брюки, с насмешкой  кривя лицо. – Чё молчишь? А, значит не знаешь.
- А я и не хочу знать о чужих проблемах, мне своих не перемолоть. Приблизительно  отвечу, в СХИ.
- Что это такое СХИ?
- Вот те раз о своей сестре ничего не знать позорно, братец!
- Да чёрт знает, где она учиться? А может и совсем нигде не учится.
- В СХИ, это значит, Сельский Хозяйственный Институт. – Инна провела ладонью по носу Захару. – Повтори, что тебе сказали, а то опять забудешь.
- А что говорю? Разве я не права?  В  СХИ, но ни в какой-нибудь институт по астрономии, или в медицинский.  К примеру, взять институт геологии, педагогический.
- И то, наверное, сестра попала по направлению от колхоза?
- Кажется, так, по направлению. Потом она должна,  вернуться из института и отрабатывать года три или пять лет.
- Долг платежом красен, поэтому, обязана,  колхозу  долг отдать.
Мальчишки, развесив уши, внимательно впитывают каждое слово.
- Такие профессии нужны колхозу, как агроном, зоотехник,  бухгалтера, экономисты.
- Опять же свита элита, а нам, дояркам, куда ехать учиться?
- В колхозе доярку не воспринимают, за личность.
- Постой! Подожди! Это почему же не принимаются в счёт животноводы?
- Наверное, потому, что очень уж от них тянет навозом.  Дояркам один выход;  выйти замуж за городского, там прописку получит за счёт мужа, и прощай, моя  деревня, прощай мой дом родной, с путёвкой комсомола я въеду в дом чужой!
- А, нам , парни, один выход. Заканчивать семилетку.  И  пошёл в строевую, если нет профессии до Армии.
- Ну, почему же? Сейчас в районе открыты курсы ДОСААФ.  В основном учат на водителя разных категорий. Например, Володя, уже водит колёсный трактор, он может сразу по заявлению  сдавать экзамены на водителя  второго класса.
- Внесу поправочку: категория «А» «Б»  «В»
«АБ» смешанная.
Владимир, за старшего в общежитии.   Принял участие в обсуждении проблемы  юношества.
– Мне, лично, это не грозит. Я сплю и вижу, Армию, а после армии  пойду работать таксистом в Красноярске. Надо маме помочь поднять,  младших братишку и сестру.
- А моя мечта, - говорит Катя, - Я обязательно пойду парикмахером.
- Фу! Какая грязная профессия!? Я бы ни за что не предпочла её.
- А, ты, Ирма, ещё не доросла до нашего возраста, и ни тебе судить, что грязно, что идеально чистое. Зато  денежная профессия. Всегда рубль в кармане затеряется, помимо зарплаты.
- Наша Варвара, гляжу, не определилась с профессией, то она  певица, то Коптяева. – Альбина долго, прислушиваясь к рассуждениям одноклассников, отложила  книгу, вздохнула глубоко. - У тебя бредовая интерпретация ; будешь кидаться из крайности в крайность, ничего не получишь.
- Сама , ты, бредовая! – Лускаешь книги, как семечки, как ни спроси, кем ты хочешь быть, скакала, перебирала профессии  и так ни к одной не прилепилась.
Варька не умеет сердиться, но, ответить  без  помощи других учеников, она всегда готова. В карман за словом не полезет.
- Чего вам от меня надо? Я сказала, пойду  на исторический факультет.
- А меня  приглашают в педагогический институт. На факультет «Русский и литература».
- Ты, гляди, на них распечатали мошну! Глаза разбегаются, где вас искать потом, преподавателей? А всё претворялись; они ничего не понимают.
Захар подкусывает то одну, девчонку, то другую.
- А я конюшить  пойду!
- Конюхом, что ли? – Переспросили  его девчата.
- Что, разве плохая профессия?  Везде проходная. И в жару и в холод, и в грязь и в снег.
Водички подкину кому-нибудь из дедов – рубль в кармане. Сено буду подвозить  старикам к дому.
- Так и спиться не долго.
- Зачем спиваться?
- Где у стариков деньги, откуда? Чем они всегда расплачиваются?
-  Самогоночкой. – Скурихин поддержал  одноклассника. – А чё, моя мама всегда стопочкой рассчитывается.
- Усёк! К твоей маме путь отрезан, пусть зарубит на носу,  и догадается в чём причина не поставки воды к её дому.
- Ха-ха! Ха-ха!
- Вот и девка не плоха, а всё же выглядывает жениха.  – Захар поддержал смех друзей.
- Ребята! Меня уже ко сну клонит от ваших перебранок. Может,  хватит о взрослой жизни заранее загадывать?
- Что, ты, Варя, предлагаешь?
- А то, что мы ещё детьми не были,  уже несём груз ответственности за наше будущее,  за наших родителей. Давайте, лучше подумаем, как новогоднюю ёлку провести.
- И то, правда!  Новый год уже не за горами.
Я у вас самая меньшая, вы меня за ручку, поводите вокруг ёлочки.
Ирма,   сгримасила лицо  маленькой  девочки.
- А потом, мы тебя под ёлочкой усыпим; сами спать домой пойдём.
- Не выйдет, тогда я уже не маленькая!
- Я думаю, - вступила в разговор Нина. – Ничего у нас с вами не выйдет.
- Почему, же? – Хором спросили  интернатовцы.
- Да, потому, что у с хвостиком. Вы забыли, что мы все приезжие. Не успеет,  последний урок  закончится, как вас, нас всех, как ветром выдует.
Наступила глубокая тишина. Многие ребята, за исключением некоторых задумались.
- А я лично никуда на каникулы не собираюсь,
- Это почему же? – Спрашивает Ирма,  обрадовавшись, что она в интернате остаётся не одна. Ей ни хочется  уезжать в одинокую избушку, где живёт её брат в качестве однопутника. Да ко всему, прочему, она его побаивается.
- Почему, спрашиваешь? Зина, ты разве не знаешь моего отца, который вечно ползает на четвереньках под алкоголем. Не поеду и точка. Я лучше возьму лыжи, и буду делать пробежки от одной деревни до другой.
- Туда и обратно? – Удивилась  Ирма.
- У меня там есть пристанище с ночлегом? Конечно, туда и обратно.
- Так это же все четырнадцать километров!
- Ну, и что же? В этом и заключается спорт.
- И я с тобой!
- Это что же  получается при полной экипировке и полной боевой выкладкой? Туда , как придётся тебя тащить, а обратно с полной уверенностью на закрошках?
- Я сама туда и обратно.
- И не мысли даже. Выкинь из головы эту затею. Мне дома братья твоего возраста поднадоели, да ты ещё здесь. Нет, нет! Даже не думай. Поезжай, к брату, он тебя по тайге поднатаскает, тогда, пожалуйста,  в коллектив  спортсменов.
- Девчата, глядите, спортсменка нашлась,
- Почему бы и нет? – Возразила Альбина.
- Ирма, отвяжись от меня, а!  Ну, хоть на зимних каникулах побыть без тебя. Весь учебный период топчешься на мне, как петух на курице.
Она бедная от него,  а он за ней;  как не убегает, всё равно догонит. Так и ты, лучше заранее предупреждаю – отстань. Ты, мне всё нутро перетоптала своей акробатикой. – Как бы жалуясь говорит Варя.
- Как это понять акробатикой? – Спрашивает Нина.
- Как хочешь, так и понимай.- Отвечает за Варьку Альбина. – Как праздники, какие, так они устраивают тут акробатические номера. Пока репетируются - все мозги нам выносят. Варька мосты строит; Ирма  на ней тоже старается построить мостик, или стайку на голове.
- Бедная Варька, что она претерпевает. Можно поверить, как надоела ей. Ступай, отстань, от неё подальше. Пусть без тебя отдохнёт хотя бы в каникулы. 
- Если,  ты, хоть немного умела ходить на лыжах, то куда бы ещё не шло. На пару-то куда веселей бежать. А, так, ты уж прости, меня, моя девочка. Да и новый год ещё семь вёрст до небёс. Ещё многое может измениться.
Катя  несколько раз порывается спросить,  что говорила учительница младших классов на ушко Варьке, да как-то всё не могла насмелиться. Тут, видимо, как раз подошло время и самое, что ни на сеть подходящее. Может, правда, ни при всех надо было поинтересоваться. Но всё-таки Катя решилась, спросить.
- Варя, интересно нам, что это тебе такого интересного предлагала училка, если не секрет?
- Какой, может быть секрет в обществе? Просто уважительно отнеслась к нам, чтобы других не беспокоить. Вызвала поговорить один на один. Пригласила меня в свой кабинет, вы, наверное, догадались, что она является  Комсоргом?
- А! А тоже приблизительно об этом же  я подумала, тогда зачем надо было мне спрашивать.
- Она просила, чтобы я зашла, получить книжечку ВЛКСМ.
- Что такое? – Спросила Ирма.
- Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи, поняла?
- Нет! Не поняла.
- Молоко матери ещё на губах у первоклашки.
Как подтянешься ростиком чуть-чуть, тогда, в Комсомол рванёшь.
- И, что?  Надумала, войти в Союз Молодёжи?
- Посмотрю. Что-то сердце моё подсказывает, надо ли вступать в ряды Комсомола. Туда принимают активных учащихся, избирательных, а я, кто?
-К тебе,  возможно, ещё придируться, из-за отца. – С осторожностью посоветовала Катя.
- Вот и я об этом  тоже часто задумываюсь.
Тем более мои деды были когда-то кулаками, возможно не так, что они были кулаками, но их часто так называли.
- Мама рассказывала о ваших дедах. Они  хорошие были, работящие люди; от зависти народ бычился на них. А знаешь, как мама рассказывала, когда  лошадей  у ваших родственников отобрали, радовались. Ещё более злорадствовали, когда ваши лошади на глазах у всего населения деревни тонули в полынье.  Дед, не дал угонять племенного жеребца, так, когда лошади жалобно ржали, утопая в воде, жеребец услышал их призыв. Выломал все  ограждения и бросился им на помощь.
- И, что? Катя, рассказывай дальше!
- Сами можете, представить, что было, вы же колхозники.
- Ты, рассказывай!
- Он поначалу бегал вокруг полоньи, потом понял, что нет выхода  в спасении, бросился им на помощь.
- И что дальше?
- Вот привязался, Захар, ты, тупица, что ли?
- Вместе с остальным стадом из семи голов ушёл на дно.
- Ой, как они, говорят, ржали, взывая о помощи, дед долго не мог забыться.  Его отец,  взял ружьё. Думали, что пошёл в сарай стреляться.
- А он? – С тревогой  почти хором спросили ученики.
- А он? Он вошёл в дом, к тому, кто дал команду отобрать лошадей, выстрелил в него в упор меж глаз со словами:
-Они взывали о  помощи, а, ты теперь у меня пикнуть не сумеешь.
- И что с дедом было?
- Мама ничего не знает об этом. Просто тоже при упоминании такого случая отдаётся слезам.
- Жалко и лошадей, говорит, и самого старика. Ни за что пострадал и он,  и семья. Было в их трудовом коллективе около тридцати человек, родственных душ. Ни кого они не эксплуатировали, то есть не брали  со стороны на помощь.
- Почему, отобрали у него  лошадей? – Спрашивает Альбина.
- Не только лошадей, но и коров восемь голов.
Оставили на такую ораву одну коровёнку с наговором. У  Варькиной бабушки только одних детей маленьких было шесть человечек. Да у других родственников столько же. Чем-то кормить надо было?
- Ты, Альбина, книжками зачитываешься, а истории свой страны знать не желаешь. Или вообще не читала. Коллективизацию колхозов решили устроить. За счёт частного  подворья решили  создать  общины, то есть колхозы и  обогатить. Даже людей сгоняли в колхозы.
- Точно! Разве не так,  Екатерина?  Твоя мама по сей день из дерьма колхозного вылезти не имеет права.
- Ты, Варька, не задирайся! А твои родители не такие, как мои подневольные?
- Ишь, ты, куда хватанула? Так и норовишь моих подкусить. Мои родители  никогда не были колхозниками.
- А пчеловод, разве ни колхозник?
- Вольному воля, спасённому  рай. Да. В колхозе тоже работают люди, только надо помнить одно правило, не знаешь, устава  в колхоз не залезай.
- Как же они тогда работают в нём?
- По договору, вот как. Заключили  отношения, например, сроком на три года и работайте. Чуть один день переработал договорные отношения,  наёмщик без согласия  второго человека переводит  автоматически в колхозники. Лучше одну две недели не доработать по договору, можно  разрывать отношения. А иначе из колхоза трудно выходить по своему усмотрению.
- Варька, ты в отделе кадров не работала?
-Что такое отдел кадров?
- Слава, богу, хоть об один вопрос запнулась.
Так, что ты приняла, какое решение, вступать или не вступать в Комсомол?
- Подумаю. У меня бывают наскоки в мозгах.
Вступить в Комсомол, а потом и Партию сигануть. Если поймут меня там, то примут по истечению не совершеннолетия.
- Со скольки лет принимают в Партию?
- О, господи, твоя воля, ещё в комсомол не приняли, зачем думать о Партии?
- Тебя не примут ни в Комсомол, ни в Партию.
- Это почему же? – Обиженно спросила Варька.
- Ты, дура или учёная дура? – Со смехом спросила Альбина.
- Скажи, почему не примут?
- Во-первых, вижу, что ты сама там не хочешь быть, по твоим глазам видно.
- А во-вторых?
- А во-вторых, с господом богом,  тебя вместе с ним в дверях повяжут. Или утопят, как и ваше стадо в полынье. – Альбина  подошла ближе к Варьке. Шепчет  на ухо. – Ты, хоть и говоришь, я книг не читаю по этой теме,  но хочу предупредить, между нами говоря, это же комсомольцы и партийные утопили скота  твоих стариков. Они со злорадством  исполняли  указ вышестоящего начальства. И тоже наговаривали: случай чего пусть  ни нам и ни тебе.  Моих дедов тоже раскулачили. Теперь, как видишь как все на равных правах; и тоже назло не вступили в колхоз. Как не угрожали им, что только не вытворяли с ними, не сдались мои родственники. Живём обособленно; к нам никто, и мы ни к  кому. Мои родители тоже одно знают: Здравствуй и до свидания.
- Твои родители  воевали?
- Нет. Пошли по инвалидности с белым билетом. Так, что подумай по поводу комсомолии.
Я бы лично не советовала. Пока не спеши. Возможно, ещё кто-то  это же тебе посоветует. Только, пожалуйста, об этом никому ни слова. Не то и тебе и мне  окошечко в клеточку и кайлограф в руки на вечной мерзлоте.
- Нас не посадят. Чтобы, посадить, нужны веские основания.
- Мою тётку забрали с концами в пятнадцать лет. Какое, у ребёнка основание?  У  такой же, как  мы с тобой. Меньше болтать надо! Какая-нибудь тварь сейчас подслушает нас;   пиши – пропало.
Обе девочки немедленно обошли все углы, где можно спрятаться и подслушивать.
- Всё чисто, никого. Чтобы, я ещё раз так где-нибудь разглаголилась, упаси, бог!
- У меня  создалось такое впечатление, Варя, что ты богу за уши вцепилась и ни как не можешь оторваться от них. При каждом  не совершенном твоём случае, как бы, обращаешься к богу. Так нельзя. Кто-то, однажды, тебя резко оборвёт, учти.
-  Знаешь, Альбина, а я верю в Бога, и почему, мне к нему не обращаться? Ты, думаешь, ранешные люди  с богом не судачили?
- Возможно. Только до поры до времени.
- Хлебы в печь  ставили, крестились.
- Да, я помню, и мой дед  без креста не поднесёт рюмку к губам. В общем, надо заканчивать разговоры на эту тему. Увидят, что я с тобой тут воркую, и меня сгребут.
Оглядываясь по сторонам девчонки, разошлись по разные стороны.
- Я тебе верю!  - Альбина приткнула пальцы к губам. – Завтра поговорим ещё.
- Неожиданно из-за угла  появилась  Зоя.
- О чём это она с тобой собирается болтать.  Прижму ей заднее место; узнает по чём сотня гребешков.
- Кто, ты, такая , ею командовать?
- Двоюродная по отцу сестрёнка. Отучится до нового года - увезём её отсюда в районную школу. Не то насобирается здесь всяких  небылиц, потом расхлёбывай кашу.
- Чья бы корова мычала, но только не твоя.
Зойка подошла, шлёпнула по голове, и почему-то засмеялась.
- Так только садисты поступают. Я вам ничего плохого не сделала. Ну, и дуйте, в свой район пока  трамваи бегают.
В защиту Варьки вступилась  Альбина, набрасываясь на неё с книжкой.
- Чё она тебе такого сделала. Почему ты её ненавидишь.
- Альтруистам в интернате не место. Пусть и она отчаливает отсюда!
Не расслышав сказанное слово, Варька тоже кинулась на Зойку в драку.
- Ты сама туристка, туристкам тоже здесь делать нечего, тем более сидишь по три года в одном классе. Государству одни убытки от тебя!
Тебе внуков уже пора нянчить, а ты тут пасёшь
не совершеннолетних; подслушиваешь, кто, что сказал.
Опять полетели подушки в ход. Только перья разлетаются по комнате.
- Девчата! Чего вы опять не поделили? – Кричит Ирма. – Ты, кобылка, с тебя пример брать не приходится. Нам Варя больше пользы приносит.
- И, ты, туда же! – Зойка  с большим размахом запустила подушкой и в Ирму.
Ирма упала, ударившись головой о кровать.
- Это, что такое у вас происходит?
Директор  подходит, поднимает  первоклассницу. – Больно?
Обращается к Зое. – Сегодня зайдите в кабинет  преподавателей. Вам приготовят личное дело о не окончившем начальном образовании. Я таких  учеников не имею права содержать в интернате, где, только и вижу одну расправу над другой расправой. Вы учитесь так шаляй, валяй, а бы день прошёл. На уборке урожая вас я видел всего только один день,  но зато в столовой вы первая. До свидания. Больше, чтобы я вас здесь не видел ни одного дня. Вам, понятно?
- Мне характеристика нужна.
- Какая, характеристика? А, ну, да, я вас понял.
Получите о досрочном  освобождении из школы.
- Меня там не поймут, с такими документами.
- Поймут, голубушка, ещё как поймут. Если я понял, то там непременно поймут. Живо, собирайте вещи, освобождайте койка-место. Девушка просится поселить её в интернате, а вы место заняли. 
Зоя  плачет.
- Простите, Михаил Иванович, больше не повториться.
- Что, вы, голубушка, у вас с памятью не всё в  порядке. Который  раз вы просите прощения?
- Третий, - ученица захлёбывается слезами. – Простите, ещё раз, Михаил Иванович.
Директор школы подходит к двери.
- Чтобы я вас не видел завтра же к девяти ноль, ноль. Пойду в школу, забегу специально увидеть свободное место на кровати.
- Ну, и чёрт с тобой, подавись, ты, этой кроватью! Я сейчас же покину ваше заведение. И, ты, Альбина собирайся со мной!
- И не подумаю. Мне такого предлога не поступало. Не могла ужиться с коллективом; ищи других подходящих по себе товарищей. Только, вряд ли где ты встретишь,  как мы.
- Правильно Альбина, правильно сказала.  Мы под её каблуком ходить не будем. – Неожиданно для Зойки, - крикнула  Надежда. – Мы не подкаблучники!
- А, ты,  сука, помолчи, подстилка, каждую ночь у тебя свободное место на кровати. Только кровать поскрипывает. И как это тебя ребята терпят? Или  они тебя по очереди? Директору не досталась, так  можно на мне зло срывать. Я не вожу кавалеров, Ни  шарюсь в поисках кровати на ощупь. Если меня выдворяют, то ты точно вылетишь, как пробка  не только из интерната, но даже из школы. Как верёвочка не вьётся, а конец будет найден. И директору влетит за моё поживаемое.
Неожиданно для всех открывается настежь дверь.
- Это, правда, Надежда, что я услышал не в первый раз? – Ученица, склонив голову, пустила  очередные слёзы, следом за  Зойкой.
- Правда, мы дружим с ним.
- Это с кем, интересно мне знать?
- Не скажу.
- Вы, устроила мне здесь бордель, и не собираетесь оправдываться? Вы, в каком классе учитесь?
- В пятом.
- Вам сколько лет?
- У женщин возраста не спрашивают.
-  Вы переросток  Варвары, Екатерины, и всех остальных на пять лет! Вас устраивает ответ? Вы, зачем сюда пришли?
- Учиться.
- Или обучать малолеток, своим не достойным поведением, похождением в ночи, в соседнюю комнату?
Директор был  зол, его девчата видят таким впервые.
И, вы, марш, из интерната со своими пожитками.
- Я уйду, только один вопрос, можно я доучусь?
- Можно! Только не у меня!
- Где? – Надя опять в слезах.
- В ШРМ!
- Я такое слышу впервые.
-  Если в ночи на ощупь находишь кровать  кавалера, то и это узнаешь, что, где находиться ШРМ. Вон! Из школы! Вон, сию минуту! – Директор обращается к оставшимся учащимся в помещении. – Ещё, кто на очереди?
Девчата смотрят на Варьку.
- Чё на меня выпучили шары?
- Ты, тоже, где-то пропадаешь допоздна.
- Жихарева под наблюдением  преподавателей, и оставила след впечатлений; учится не плохо и сама себя кормит, ходит по дворам, нанимается за  продукты питания. Её прилежанию и поведению стоит только позавидовать Она вне всяких подозрений и замечаний. Но, если услышу, что-либо подобное вызову отца.
- Не увидите, и не услышите. От жрачки, Михаил Иванович ещё никто не  отказывался.
- С тобой всё понятно. Только не жрачка,  а как надо сказать?
- От продуктов питания никто не отказывался. Поставлю неуд по литературе за весь год, тогда ни в какой литературный не поступишь.
- Кто вам сказал? Какая мышь летучая на хвосте притащила? Да я и не собираюсь в литературный.
- А, зря.  У тебя не плохо получаются стих, мне особенно понравилась сказка «О Емеле»
- Стало быть плохо поняли. Никакой Емеля там не фигурирует. Там «Ерёмушка мудрец-зелёный огурец»
- Прости, всё равно пятёркой обеспечена,  в тот вечер.
- Спасибо, Михаил Иванович, буду стараться.
- Надо расти со школьной парты, развивать знания. Тебе преподаватели помогут.
- Если они помогут? – Спрашивает Катя. – Почему они не могут, как Варька?
- Есть дети, которые ещё не знают, азбуки веди, но уже сочиняют сказки, стихи. Это прирождённый талант.
- Во! Варюха! Я же говорила тебе, что ты Коптяева, А ты в пузырь ломишься.
- С вами девчата, хорошо, а мне в школу пора.  – Обернувшись к Надежде и  Зойке, - А вам повторять больше не буду. Надеюсь, вы, меня поняли.
- Ну, хорошо, ты, Варя, в каникулы будешь на лыжах бегать, а дальше, что?
- Знаю, чем заняться. Займусь полезным  и  ириятным.  Шишки государству буду собирать.
- Чего? – С удивлением  и протянуто спросила Екатерина. – Какие шишки? Зачем, печь растапливать? У вас,  что лучины нет и дров?
- Сосновые шишки! Зелёненькие такие, маленькие, маленькие.  А запах-то, а запах, особенно, когда в доме рассыплешь. Они немного растают;  такой аромат от них лесной, так и пышет. Лесхоз объявление вывесил.  Норма на каждого человека по сорок килограмм.
- Бредишь. Что за это будет? За один раз надо собрать все сорок килограмм?
- Да, нет, наверное, по силе,  возможности. Рассчитываться будут деньгами, конечно.
Варя собралась тоже уходить.
Катя остановила подругу.
- Ой, подожди, а сколько за один кг?
- По сорок две копейки за кг.
- Это  не для меня .
- И не по мне также. Хочешь, иди, одна  собирай. Ты, же альтруистка. Можешь и бесплатно вкалывать.
- Я как-то никому не предлагала.
- Глядите, опять на зарядку приглашает  Франц Каземирович.
- Как она мне надоела. -  Простонала Ирма.
- Каждое утро зарядка, зарядка, больше ничего для нас придумать не могут.
Варька долго смотрит на первоклашку.
- А сама-то ничего для себя придумать не можешь?  Лень-то вперёд рождается. Шишки не хочешь собирать, на зарядку тоже лень, куда тогда тебя смолоду? В жёны отдать кому-нибудь-молодая ещё.
- В Средней Азии с семи лет уже засватана девочка . –Захар говорит,  неловко прикрывает  рукой голову, жмурится и  боится, чтобы опять откуда-то не прилетело.
-  Мы живём-то не в  Средней Азии. Нас Комсомол разгромит за такую идею. Девчата, мигом на зарядку!  Сам идёт к нам, за шиворот возьмёт и вытащит волоком!
- Раз, два! Раз, два! Левой, левой, левой! Ать, два! Ать,  два! – Командует худющий, похожий на скелет воспитатель
- Прямо настоящая муштра, какая-то,  как солдат дрессируете. – Варя тоже удивлена, но противоречить воспитателю не имеет права. Кто она, а кто он. - Ничего, зато в каникулы будем спать долго и без оглядки.

Перед  новым годом приезжает знакомый всем ребятам  Ерёмин Дмитрий.
- Привет Димка! Как ты возмужал, такой солидный, красивый лощённый. Не то,  что в деревне до Армии.
- То ж было до Армии, я сейчас певец.
Варька внимательно слушает земляков. Не сдержалась.
- Вы, певец, Дмитрий, как вас по отчеству?
- Зачем такие фамильярности? Называйте, просто Дмитрий.
- Где вы поёте, в оперном театре или эстрадный певец?
- Ты, смотри на неё,  эрудицией культуры, напичкана.
- Что, вы, говорите? Какая эрудиция? Мы здесь так - все безграмотные по части культуры.
Эстрадой увлечены, то каков жанр вашего исполнения?
- Ишь, ты, а говоришь не грамотная. Пою всё,  что предложат. Мой диапазон широк.
- Ну, вот Варька обуздала  любимого конька, чёрта с два отпустит со своими вопросами.  Варька, ты сначала чаем напои, а потом  задавай вопросы.
- Да, да, Дмитрий, я сейчас! Я очень, очень скоро! – Она на мгновение остановилась. – А давайте-ка, лучше пойдём со мной к моей хорошей тётушке. – Шепчет на ушко. – У меня там отличные продукты. Я сама заработала, здесь, если оставишь, то через полчаса умыкнут.
Заинтересовавшийся певец, не сопротивляясь, взял с собой  китель эстрадный, и пошёл следом за девчонкой.
- Тётя, Соня, я гостя привела! Можно мы с   вами вместе и с ним  пообедаем.  Как ни как ведь человек с дальней дороги.
- Тебя как звать? – Спрашивает хозяйка.
- Из Ерёминых я, тётя Соня;  разве не помните меня?
- Как можно помнить, ты же бегал под стол пешком. А теперь вымахал вон, гляди, какой! Ты сейчас куда путь держишь?
- Родных  повидать, погостить у них недельки две.
- Огорчу я тебя, сынок,  нет их уже, как с пол года.  И, кто бы мог подумать? Один за другим через неделю  покинули этот свет.
- Как же так, тётя, Соня? Они здоровые были как свечи  только, что выплавленные.
- Грипповали сначала, а потом какая то язва прицепилась. Понимать,  должен; у нас нет ни амбулатории,  ни врача на скорую руку.
- Господи, какой же я глупец. Хотел прибыть в прошлом году. Не получилось. А нынче решил с собой их забрать.  До могилы-то далеко?
- Мы, прежде, чем кого-то схоронить  трактор нанимаем  по дороге провезти или всем гуртом лопатами работаем. Вот так, милочек. Теперь всё захрясло под снегом. Ни  с маху  до родителей доберёшься.
- Я вам  деньги  дам; купите венок от меня для родителей.
- Что, ты, говоришь, какие деньги, какой венок?  Мы  полевые цветы кладём  по верх бугорка-то. Венков здесь днём с огнём не найдёшь.
- Тогда, Варя сбегай в лавку, бутылочку принеси!
- Что, ты, сынок, ей бутылку ни кто не продаст.
- Ты, Варюха, ещё не доросла до бутылки?
С горечью спросил Дмитрий.
- Тётя, Соня, у вас самогонка есть, я же знаю!
-Есть. Ишь, ты, какая. Да не про твою честь.
- Какие глупости? А мне-то зачем? Человеку горе надо перекрыть зельем.
- Ха-ха!  - Неожиданно засмеялся певец. Слов не нашёл.
Пока хозяйка  спускалась в погреб, любопытная Варвара, засыпала вопросами по части сольных исполнений.
- Вы любите песню «Родина».
- Очень. Это, когда-то, моё первое исполнение на эстраде.
- И я  очень люблю. Я тоже  часто открываю концерт этим произведением.
- Ты, посмотри, на неё, а? Покажи, свой  статус артиста.
- Нет, сначала, вы, Дмитрий!
- Хорошо, я только первый куплет, а вы подхватывайте.
- Договорились.  Ну, что молчите? Ладно, я поняла ваше настроение. Тогда я начну.
Вижу чудное приволье.
- Тю! Ещё не поставила на стол, они уже распевают! – Добрая хозяюшка,  расставляет бокалы на столе и две рюмки. – Тебе бокал, а нам по рюмочке.
- Да,  я это могу, прямо лошадиной дозой.
Снова смех слышится так, что ситцевые занавеси  дверей и окон начали шевелиться.
- Варя,  кто тебе поставил голос?
- Она у нас  чистый родничок. Что ни праздник только её и слышно. По две-три  песни зараз исполняет. Народ не отпускает со сцены.
- Оно и видно. Я тебя спрашиваю, кто тебе поставил голос? Ты, будто консерваторию окончила.
- Что такое консерватория?
- Высшее музыкально учебное заведение.
- Вот бы мне туда устроиться учиться.
- С твоими вокальными данными без вступительных экзаменов примут.
- Вы, уверены?
- Сто процентов! Только сначала надо закончить десять классов.  Ещё повтори, начни со второго куплета.
- Мне не трудно. Могу и с начала начать.
- Повтори сначала, - Дмитрий очень тихо  хлопает ладонями.
Варя  поёт с начала и до конца.
- Теперь вы, я вас очень прошу.
- Моё исполнение вам не понравиться.
- Исполнение оперного певца не понравиться? Да, вы, что?!
Дмитрий исполнил  реквием  Джузеппе Верди  памяти  своих родителей.
- Вы, почему без слов?  Забыли?
- Так надо. – Дмитрий неожиданно поднёс платочек к глазам, вытирая им  нос, щёки.
- Простите, я совсем глупая девчонка, пристала со своими  желаниями, забывая о ваших страданиях по родителям.
- Дмитрий выпил, одну за другой рюмку ни чем,  не закусывая.
- Тётя Соня, передайте  той деревне, я обязательно буду следующей весной.
- Что передавать ,то вот,  она там живёт. Сама передаст и сходит на могилу от твоего имени.
Дмитрий обрадовался. Быстро полез в карман за деньгами и передаёт Варьке.
- Только ни это. Ни возьму!
- Почему?
- Пропью, либо потеряю.
- Ты, Варька молодец. - Захмелевший от горя, и от усталости дальней дороги . - С тобой не соскучишься. Спасибо.  За ранее благодарю. А я завтра чуть свет в обратный путь. Там у ваших парней найдётся место перекантоваться одну ночь?
- Зачем у парней? – Обиделась тётя Соня. – Разве у меня нет кроватей?
- Спасибо, тогда у вас переночую. Хозяина то дома, я смотрю, нет?
- Хозяин отдал богу душу ещё три года тому назад. Запил и помер. Водка, то она, матушка никому  не давала покоя. Давай, за него стопочку!
Да поешь хорошо.
Дмитрия, как будто  молнией сразило – замертво погрузился в сон.
- Пущай отдохнёт, горько ему сейчас. Пока спит,  хоть забудется. Крепкие нервы у него. Другой,  бы, пустил   бычьи слёзы, а этот  через себя пропускает.
- Зачем, тётя Соня,   шкуру портить. –  Певец сквозь сон, что-то бормочет. – Я не из слабого десятка.
Новый год для всех  прошёл без  происшествий;  одной только Варьке опять не повезло.
- Ребята, внимание! – Зачитывает молнию в стенгазете про Варьку. -  Наша белочка за ветки,  зацепилася хвостом. Кидает шишечки так метко…
 И не дочитав,  ребята спрашивают.
- Это про кого так пишут?
- Известно про кого.  Нашему, Ванюшке везде камушки.  С сосны летела кувырком!
Она на верхушке сосны просидела почти  три часа, пока её не снял  Кошкоед. Мимо ехал. Слышит какой-то слабый зов. Побрёл по пояс в снегу на её крик.
- А она, что?
- А,  то! Я  решила добрать всё же мешок шишек, ну,  думаю, теперь пора и домой. Зацепилась пояском у тужурки. Что ни делала, видно  качественно был пришит, не могла оторваться от сучка. Там сучок был с  мой кулак  толщиной.
- Ничего себе! А, если бы дядя Саша не поехал мимо, что тогда?
- Труп закоченелый! Вот, что тогда.
- Ребята, живые о живом думать надо!  Смотрите,  вот ещё молния в газете. Наша Варька собрала за каникулы сто тринадцать килограмм  шишек.
- И сколько же ты отхватила?
- Какая разница, сколько, главное, она участвует  и помогает государству, в лесном хозяйстве. Разве, это ни почёт? Кто-нибудь из вас  собрал шишек для государства?
- Когда получишь деньги? – Спросила Катя.
- Вот опять двадцать пять.  Когда получу это моё  частное дело. Опять начнёте завидовать? Шли бы со мной и собирали, и вам бы не плохо было. Обещают в мартовские каникулы выдать. Может , ещё пойду и насобираю. Денег много не бывает
- И запас карман не порет.  - Катя соглашается с подругой. – Я бы тоже с тобой пошла, да вот саранча мамина не даёт мне прохода. Куда я туда и они.
- Маме надо помогать, не спорю. Только вот , если бы ты заработала, помощь куда эффективнее  ощутилась.
В класс вошла опять та же учительница, что когда-то приглашала к себе в кабинет.
- Варенька, тебя можно на минутку, пока перемена?
- Слушай, Варька, что она к тебе прилипла? – Удивляются учащиеся.
- Надо идти, приглашают, значит, нужна. А, вы, тут без меня, без меня побормочите.
Наталья Сергеевна вынимает из стола
маленькую брошюрку, с большими буквами
Устав ВЛКСМ.
- Это мне?
- Да. Тебе.
- Зачем? Я не хочу быть в Комсомоле.
- Это кто тебе так внушил?  Это твоё последнее утверждение?
- Это моё  нежелание. Без меня никто ни в праве мною распоряжаться.
- Варенька, ты очень активная девочка, ты обязательно там нужна будешь.
- Вы, всем так внушаете?
- Кто не достоин,  быть в рядах комсомольской ячейке, того мы обходим стороной, а они наоборот, хвостиком за нами ходят.
- Почему же они не достойны, быть в рядах комсомола?
- Поведение у них хромает. И учёба не на высшем уровне.
- Так, вот и принимайте, таких, которые хотят засветится в ваших рядах. Тем самым они себя подтянут, будут в общем строю; не дадут себя упасть лицом в грязь. И не подведут.
- Как хочешь. Мы тебя всё равно заставим.
- Не стоит клячу тащить в общее стадо. У меня своя голова, хочу - пойду, хочу – нет.
Варя стукнула дверью так, что учительница вздрогнула.
- Ты у меня, ещё увидишь!  - Сквозь стены крикнула  Наталья Сергеевна . – Скручу в бараний рог, не так запищишь!
- А я, что тебе говорила. – С ужасом  в глазах спросила Катя. – С ними только свяжись. Без вины будешь виноватой. У меня дядьку  съели таким образом.  Сначала дела
комсомольские, потом дела партийные.  А там и жена ревнивая оказалась. Он засидится на заседаниях, та уже в ревность, где был. Часто бегала, жаловалась к парторгу. Некуда было деваться, мужик взял и повесился.
- От чего так?
- Дома жена пилила, на работе  партийцы жгли.
- Тогда я тоже подумаю. Я в основном не хочу быть комсомолкой только из-за того, что  у моих дедов коммунисты утопили скот. Нет им прощения,  и не будет. Всю жизнь помнить буду.
- Варя, мы, как-то с тобой говорили на эту тему. – Примкнула к разговору двух подруг Альбина. – Если, ты, будешь объясняться перед каждым, тебя вместе со скотом  затрут в льдины зимой. Рот на замок закрой! Чтобы было в последний раз. Не то своих родителей не увидишь вскоре, потому, как ты ещё не совершеннолетняя. Правда , Володя?
- С другой стороны, - говорит он, - что ни пьяница, что ни дебошир ему скидки.
- Какие?
- Пьяного подбирают на улицах,  и домой отвозят.  Дебошира , в милицию не забирают. Пожурят немного на комсомольских, партийных собраниях  ставят на заметку от первого и до последнего замечания; и так  получается десятичная бесконечная  дробь. Я тоже в армии буду поступать в Партию
- Что, думаешь, наряды вне очередь не будешь получать?
- Зачем наряды получать? Служи с честью и достоинством, тебя поймут. Некоторые парни, стараются что-нибудь натворить такого, чтобы не стоять на вахте, на посту.
- Нет, Володя, не стоит об этом думать.  Наша мама ждёт нас домой святыми. Так, что забудь то, что ты сейчас сказал.
- Да я чё? Я ничё,  просто сказал и сказал. Пример привёл.
- Только не на себе.
- Понял. Не дурак.
Звенит звонок на урок. Начались после новогодние трудовые будни. Кто-то с желанием, кто с ленцой садится  за парту.
- Итак, ребята, мы приступили к последнему завершению нашей школьной программы.  Кое-что будем повторять и кое с чем будем знакомиться  дальше. Давайте, впрягаться в полную , меру сил. Кому-то надо подтянуться и не замедлительно. Ещё можно исправить  оценки за первое полугодие, чтобы вы могли быть допущенные к выпускным  экзаменам. Вы меня поняли?
- Поняли. – Синхронно  ответили один за другого.
- Отлично, я вас предупредила. Итак, сегодня 
для начала мы повторим  формулы.  Я буду писать на доске, а вы мне  будете отвечать.
Квадрат суммы двух чисел?  Сумма квадратов двух чисел?  К доске пойдёт Скурихин Виктор.
- Не-ет, я такой оказии не видел, не знаю. Мне надо самому сначала посмотреть с боку.
- Катя, иди, ты, к доске. Нина и Инна,  Катя разложит вторую формулу, а Варя первую.
- Можно мне первую рассмотреть?
-Нет, девочки, задание должно быть выполнено по указанию преподавателя. Приступайте к заданию.
- Квадрат суммы двух чисел, разлагается на  квадрат первого числа, плюс удвоенное произведение первого числа на второе, плюс квадрат второго числа.
(а+в)2 = а2+2ав+в2
- Правильно, молодец Варя. Теперь Катя будет отвечать.
-Сумма квадратов  а2 + в2 разлагается на квадрат первого числа; плюс удвоенное произведение  квадрата первого числа на второе; плюс  удвоенное произведение  первого числа на второе,  плюс квадрат второго числа.
- Если подумать, Катюша. Проверь себя самостоятельно дома. Завтра снова повторишь, чтобы все запомнили.
Теперь попытаемся  объяснить формулу сокращённого умножения.  К доске пойдёт  Владимир.
(а+в)3=а3+3ав2+в3=а3+в3+3ав(а+в)
- Э-э! Только ни я. Мне ещё надо сначала вспомнить. Вы, как-то круто за нас взялись после нового года.
- У него башка не понимает с похмелья.
- Чтобы я не слышала таких разговоров. Сопляк ещё!  Про похмелье помнишь, а формулы не обязательно вспоминать? Живо к доске!
- Я одну формулу за всю жизнь запомнил
а3+в3=(а+в)(а2+ав+в2).
- Спасибо, и за это. Готовь следующие формулы. К доске пойдёт Виктор.
Только начал Скурихин объяснять  формулы в кубе, как зазвенел звонок.
- Какая, молодец наша техничка, во время остановила  преподавателя с дознаниями. Не то мне бы кирдык был.
- Завтра не отвернёшься, с первой минуты спрошу.
- Утро вечера мудренее, Маргарита  Васильевна.
-  Будет день – будет и пища о новом размышлении. – Катя подошла к брату. – Что братец, подзабыл немного?
- Забыл,  кто её только придумал? Мне для вождения автомобиля она совсем не нужна.
- Ни тебе, так своим детям  будешь подсказывать, если в школе не  поймут.
- Сегодня сяду повторять, а ты, Катя, мне подсказывай.
Не успели учащиеся  перекусить свой не хитрый завтрак, как в класс вошла Секретарь комсомольской  организации при Сельском Совете. Она там прописана, так как в школе для неё отдельного кабинета не предусмотрено. Она прямиком идёт к Варе.
- Ну, что, Варенька, надумала?
- Пока нет. Да, кстати о чём это вы? – Она ответила, как будто  ничего не слышала и не знает.
- Ты, не юли Варька,  где твой устав?
- Чего это вы так с ней разговариваете, она вам подданная? – Чуть ли не весь класс  пошёл в её защиту.  – Варька не поддавайся, кому говорят!
- Куда дела устав? Он всегда должен быть при тебе.
- Мой семейный устав  всегда при мне,  в моей голове. Чего доброго перепутаю  семейственность с общественностью.
Мальчишки с шутками повернули комсомолку  лицом к двери и сопроводили за дверь в коридор школы. Комсомолка ушла восвояси со слезами.
- Вот так надо с ней, поступать. Села как прыщ на шею не отвернуться , и не сбежать. Ты зри в оба. Как, увидишь, чеши от неё на все лопатки. Больше не будем защищать, иначе  нам от директора влетит.
- Не надо меня защищать. Я сама с ней управлюсь. Придёт ещё раз – дам согласие на вступление в комсомол. А там видно будет, как закончится учебный год; сбегу, куда глаза глядят.
После уроков к девочкам подошла классный руководитель.
- Опять с поручением, каким-то? – Шепчут меж собой подруги.
- Да-да, именно, с поручением.
- А чё опять к нам? Разве на нас свет клином сошёлся? – Рассердилась Екатерина. – Мы, словно, пуп земли, кто не идёт, тот и запинается о нас.
- Разве это плохо, девочки? В жизни всё пригодится. Всегда будете  на подхвате и при власти.
- О-о! Только ни это, мне дома дел по горло, а я ещё на власть обязана оглядываться, так что ли?
- Я зачем к вам подошла, девочки; не догадываетесь?
- Скажете - догадаемся.
-  Мы по литературе проходили  Николая Васильевича Гоголя.
- Снова будем его муштровать?
- Отчасти, да.
- И зачем это вам сдалось? – Спрашивает Варя.
- Ни мне, девочки. Для общего праздника.
Гляньте в его биографию, когда у него день рождения.
- Я день рождения собственного отца не помню, а вы про Гоголя вспомнили. Зачем?
После  весенних каникул, мы должны торжественно отметить день рождения Николаю Васильевичу Гоголя. Я тут, кое-что набросала . Думаю сценарий получиться что надо. Только необходимо сначала подобрать материал:  всё, что мы можем представить зрителю.
У Варьки загорелись глаза, она с воодушевлением  поддерживает классного руководителя.
- Я могу предложить несколько песен  украинских. Могу и сама их исполнить. Меня отлично принимает зритель на украинском исполнении.
- А я могу подошвы оторвать при пляске на «Сорочинской ярмарке».
- Вот, видите, девчата, вы уже мне кое в чём помогли. Остаётся только чтецов найти.
- Надо предложить Альбине или Инне.
- Не получится.
- Почему?
- Она не любит сцены. Она зачитывается историческими романами. 
– Тогда пусть Инна  берёт на себя обязанность чтеца.
- Эта девица с характером, ещё как посмотрят на  неё.
- Я думаю, она тоже откажется. – Говорит Катя.
- Тогда, кого ещё можно  приобщить к сценарию по Гоголю. - Классный руководитель,  задумавшись, стоит и долго молчит. – А-а!  Вспомнила, бывшая воспитатель вашего интерната,   Анна Гавриловна!
- В таком случае  мы сами справимся. Нас мало, но мы в тельняшках. – Любимая поговорка Варьки.
- Итак, рассматриваем  произведение  Тараса Бульбы. Я беру на себя  отрывок из Тараса Бульба  казнь Андрия. и казнь Остапа.
- Только помните, девчата казни Андрия не состоялась.
- А, да.  его не казнили. Его Тарас Бульба застрелил со словами: «Я тебя спородил – я тебя и убью!»  Ну, что ж тогда возьму отрывок «Казнь Остапа».  Честное слово, Мария Ильинична, постараюсь! Я очень люблю читать перед аудиторией, какая бы она не была.  Мне, однажды, перепало удовольствие причитать отрывок  по Алексею Максимовичу  Пешкову -Горькому  «Буревестник».  Это его псевдоним. Подписывался  в книгах,   как Максим Горький.
- Катя, а ты, что приумолкла?
- А, что я? Я пешком с ним не хаживала по берегам волги,  И не тянула лямку с бурлаками. Ветром всё выдуло;  ничего не помню или не знала.
- Да. Что, знаешь, не забудешь.
- Пака нет в классе никого; могу похвалить Варю за её  эрудицию.
- Ну, уж и эрудиция.  Коту под хвост годится,
Мария Ильинична  смеётся  звонко с переливами свистков .
- Не смеши, Варя, не смеши!  Берёмся за дело   и начинаем готовиться к первому апреля. Но и нельзя забывать про  экзамены.
Прошло две недели. В понедельник  опять линейка.
- Как надоела эта линейка, кто бы знал.
- Тебе, Миша,  всё, кажется,  в этой школе надоело.
Работать на ферме, маме помогать не надоело?
- Надоело бы, не помогал, меня туда силком никто не тащит. А тебе Варвара ещё не надоело быть вездесуйкой.
- Вот уж чего не хватало, так быть ещё и везде суйкой. Что учителя  приказывают выполнять, то и делаю.
Неожиданно,  широко открывается  входная дверь  в  вестибюль школы. Входят все преподаватели, директор школы.
- Здравствуйте, ребята!  - Учащиеся хотели ответить на приветствие. Директор показал ладонью  не стоит здороваться.  - Сегодня все у нас в сборе?
- Да, вроде бы никто не отлучался из школы.
Ответила за всех преподавателей классный руководитель, Мария Ильинична.
- Сегодня я решил кое-кого обрадовать.  Нам из района пришла депеша о  том, чтобы мы  организовали концерт силами учащихся и показали своё художественное мастерство в соседней деревне. Ну, что, ребята, покажем, на что мы способны старичкам, животноводам, механизаторам и конечно педагогическому персоналу младших классов, которые работают в детском саду и яслях.
Линейка как будто замёрзла от такого неожиданного  предложения. Никто не набрался смелости ответить положительно. И только две подруги, как всегда  ответили за всех.
- А, что, конечно, можно.
- Чего это ты за всех решила свою проблему. –Спрашивает её Варька. – Мне, например, не очень то хочется.
- Почему?  Ты же у нас самая зяядлая заводила!
- Я пока ещё не готова  работать в филармонии.
- Ты постарайся. – Просит её  преподаватель физики.
- Мне не в чем ехать в ту деревню.
- У нас зритель не требовательный, для них ни как ты одета, а, как исполнишь номер.
- Что вы понимаете Маргарита Васильевна?  Одежда в первую очередь красит человека. Особенно сценический. Другая, выйдет, вроде бы ничего не услышишь от неё, но зато нарядом  поразит и залюбуешься.
- Я с тобой согласна, Варенька, но что поделаешь, где нам эти наряды взять. Ты не бери сильно в голову. Мы тебе, что-нибудь придумаем.
Что ты предпочитаешь надевать под своё исполнение?
- Что, что, да у меня простой белой кофточки с юбочкой нет.
- Ну-у, об этом я сама позабочусь. Найдётся тебе наряд, возможно,  и покрасивее.
Ещё линейка не расходилась, как Варе предложили целых три варианта, к кому обратится за  костюмом.
- Сходи, к ней или вот к этой.
- Вы, случайно,  ни с дерева свалились? Какая идиотка отдаст в чужие руки свои вещи? Вы, хоть это то понимаете? Нет, я никуда, попрошайничать не побегу. Нет своего и чужого мне не надо.
- Так, ребята, расходимся. Линейка окончена. Все на занятия в классы. Над предложением все подумайте и завтра на первых уроках, чтобы я услышал ответ. В субботу выезжаем на трёх санях. Надеюсь, всем места хватит.
- Мы прямо с утра выезжаем?
- Ну, что вы, Варенька?  С утра у меня  первый урок истории в седьмом классе. Какая вам разница, вы же всё равно  разбегаетесь по домам,  в свои деревни после занятий. Вам  выпадет удобный случай;  прокатится на санных такси.
- А кучер кто?
- Так хоть сама заруливай, умеешь лошадью управлять?
- Не только управлять, дёргать за вожжи, ещё могу сама,  запрячь  лошадь; была бы только смирной.
- Так и запишем, нам не нужен  кучер.  Вы здесь живёте, там останется кое-кто из той деревни, а вы назад на этих же лошадках.
- Во! Нам повезло! – Кричат  Васька и Вовка - братья.
- В чём вам повезло? Мы за  конюхов сойдём! Не оробел ответить Васька.
- Тогда оставайся в конюшне работать.
- Это почему же?
- Если, ты,  сам назвался груздём – полезай в кузов.
- Я не груздём назывался, я за конюха решил поработать. У нас дядя Карла  работает на конюшне и руководит лошадьми.
- Мы над этим подумаем. Кто будет кучером. Всё дело в том, что  туда едут только артисты и заодно будут кучерами.
- Подумаешь, артисты с погорелого театра. -
Оба брата рассердились и удалились из школы.
- Не надо их с собой брать. Они шубутливые, скандальные, поняла, нет Варя? – Шепчет Катя.
-Это не от меня зависит, как директор прикажет, так и будет. 
– Всё-таки, в субботу,  каким то образом  оба брата умудрились занять место  в санях.  Варя не стала с братьями скандалить шла рядом с санями. - А, ну-ка! Брысь из кошевой! – Скомандовал Володя Завъялов. Здесь место для избранных артистов. А вы здесь никто, вам и там  делать совершенно нечего. Увижу вас там –уши надеру!
Варя, занимай,  место в передке кошевой.  Ты, наверное, уже устала? - Володя показал место на облучке. – Или садись на скамеечку в передке.
- Что-то наш Вовка, защеголял перед Варькой?  Не влюбился ли, а Завъялов?
  Мгновенно прилетел кулак   по голове  Михаила.
- Ещё слово и вылетишь из седла. Тебе тоже не прочь бы пройтись пешком. Ты, с каким номером по программе?
По 200 страницу.
Продолжение следует...