II. Встречи с Безусловным и Абсолютным

         ВСТРЕЧИ С БЕЗУСЛОВНЫМ И АБСОЛЮТНЫМ.

  Любой человек в жизни может повстречаться с таким безусловным, которое не является его "Я". По факту ощущений, переживаний и познаний такое бывает в НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ. Кто переживал настоящую любовь, тот знает, что образ любимого всё время «преследует» человека, при любых условиях, днём и ночью он всё время с тобой, то есть он НЕ ЗАВИСИТ от УСЛОВИЙ существования человека, а значит - БЕЗУСЛОВЕН.
 От него невозможно отмахнуться как от собственной фантазии, изгнать его волевым усилием. Он всё время настолько ощутим, что перекрывает многие другие ощущения, если не все. Лучше сказать – ВСЁ ПРОНИЗЫВАЕТ! Он присутствует часто даже во снах, где мы сами себя часто как следует даже не осознаём. Он сопровождает все акты нашей жизни, относясь ко всему внутри и вне любящего человека, а значит по факту является нам как АБСОЛЮТНЫЙ.
 Это тотальное переживание, которое не зависит от условий человеческой жизни, а значит - БЕЗУСЛОВНО. Которое относится ко всему во внутренней и внешней жизни человека, а значит - АБСОЛЮТНО. Именно поэтому глубокое любовное переживание способно перевернуть всю жизнь человека. Здесь он встречается с абсолютным, которое становится его содержанием, его внутренним полюсом жизни, где сходится всё без остатка. Образ любимого пронизывает каждый акт существования своим присутствием и сопровождается сильным непрерывным переживанием. Таким образом, вместо преходящих эмоций, мыслей, ценностей… человек получает ОДНО ГЛАВНОЕ направление мыслей, ОДНО переживание, хотя наполненное богатейшими оттенками и нюансами от безумной радости до грусти и тоски, ОДНУ ЦЕННОСТЬ…

  Вокруг этого образа и формируется теперь для человека всё остальное. Всё остальное прикрепляется к нему и становится единым, цельным, непротиворечивым.  Поэтому ОБРАЗ ЛЮБИМОГО НАПОЛНЯЕТ СМЫСЛОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ, делает её внутренне единой, более цельной, содержательной, последовательной и мудрой.
  Человек в любви РЕАЛЬНО ПЕРЕЖИВАЕТ существование ДРУГОГО КАК АБСОЛЮТНОГО. Своё "Я" и всё, что только к своему "Я" относится, человек теперь переживает гораздо менее драматично и остро, чем то, что связано с ДРУГИМ. Своё кажется теперь периферийным, второстепенным, а переживание всего, что связанно с другим, с любимым – центральным, главным. И этот внезапно обнаруживающийся центр в другом, а не в себе, как ни странно, делает самого человека более цельным, систематичным, гармоничным, так как раньше ничего, что формировало бы централизованную структуру в нём самом, кроме эгоизма, не было.
    Это яркое переживание другого, более сильное теперь, чем переживание самого себя, позволяет выйти из состояния «зацикленности» лишь на себе как единственном абсолютном начале, то есть даёт реальный шанс ПРЕОДОЛЕТЬ СВОЙ ЭГОИЗМ. Во всяком случае, если любовь продолжается значительный срок и не встречает внутри человека непреодолимых препятствий в виде пресловутой гордости эгоцентризма...
   В этой преамбуле не хочется развивать подробности всех нюансов борьбы эгоизма и любви внутри человека, ибо здесь задача иная, лишь подвести к мысли о жажде абсолютного (интересующихся же подробностями отсылаю к работе Владимира Соловьёва «СМЫСЛ ЛЮБВИ»).
 
    Добавим только, что чувство любви и образ любимого человек не может сравнить ни с чем, хотя постоянно пытается это сделать по укоренившейся привычке внешнего познания (ведь для внешнего познания "понять – значит сравнить"), а понять, что с ним происходит, человек упорно и мучительно пытается. Но постоянно приходит к выводу, что эту любовь, этот образ любимого ему не с чем сравнить, невозможно полностью понять, объять и исчерпать. Это тоже является БЕЗУСЛОВНЫМ признаком АБСОЛЮТНОСТИ ЛЮБВИ и образа любимого.
    Сталкиваясь с таким необычным, непривычным по опыту существования во внешнем мире явлением, человек приходит к выводу, что, например, и обычная речь, звук, жест… – не подходят для выражения чувства любви, но только поэзия, музыка, танец делают нас ближе к желанному выражению абсолютного, хотя всё же не могут его полностью вместить и передать, ибо АБСОЛЮТНОЕ  НИ ВО ЧТО НЕ ВМЕСТИМО, разве только в другое "Я", соразмерно абсолютное  этому другому (извините за игру слов).
   Хотя и здесь человек чувствует, что его абсолютное "Я" несоразмерно любимому "Я" другого, что оно ПЕРЕПОЛНЯЕТ, разрывает своей безграничностью границы эгоистичного "Я" данного человека, приносит боль разворачивания и нового рождения, боль жестокую и сладкую…
   Через любовь человек переживает истинное переливание за границы собственного "Я", истинный рост, истинный прогресс. Все остальные относительные приобретения и усовершенствования в его жизни будут "ничто" без этого внутреннего разворачивания и расширения, ибо будут происходить в мире относительном без взаимосвязи с миром абсолютным, не касаясь души, не касаясь внутреннего бесценного абсолютного "Я".

  Итак, человек уже по природе своего познания и самопознания (которые неотделимы), так или иначе, мыслит себя как абсолютное и безусловное "Я". Но, как уже говорилось выше, это признание фактической своей безусловности, с одной стороны, делает нас сугубыми эгоцентриками, с другой – ставит нас в противоречие с условностью наполнения своего внутреннего мира условными вещами и относительными ценностями, а так же и с условностью и временностью нашего существования вовне, в физическом мире.
  Оно приводит к желанию найти и безусловное СОДЕРЖАНИЕ к своей безусловной ФОРМЕ. Это стремление не слишком велико в большинстве людей, но некоторые события жизни могут превратить это невеликое стремление в настоящую ЖАЖДУ АБСОЛЮТНОГО.
 
  К таким событиям можно с очевидностью отнести и опыт РЕЛИГИОЗНОГО  ОТКРОВЕНИЯ, менее замаранного всеми физиологическими аспектами, которые присущи половой любви, но потрясающего и наполняющего человека абсолютным содержанием не менее, а даже и более неё. Однако они в своей истинной чистоте встречаются чрезвычайно редко, тогда как любовь – гораздо более часто. Такие встречи с АБСОЛЮТНЫМ в виде Откровения иных миров и существ ещё сильнее могут привести человека к желанию различения абсолютного и временного во всём, к жажде встречи и соединения с абсолютным, наполнения своей формы этим абсолютным содержанием.
   Постепенное развитие в человеке того, что только начинает частная половая любовь, любовь к одному конкретному человеку, может привести и приводит, но уже сравнительно немногих, к желанию расширить эту любовь до бесконечности, чтобы она стала вообще феноменом отношения ко всему, а не только к данному конкретному человеку.
  А это уже требует не только развития одной чувственной стороны человеческой личности (которая ярко раскрывается в половой любви), но развития всех его сторон, включая сторону интеллектуальную, а в более широком смысле – включая всю сферу его сознания, включая сферу воли, чувственного и сверхчувственного восприятия мира.

  ЧЕЛОВЕК С ЖАЖДОЙ АБСОЛЮТНОГО СТРЕМИТСЯ К ФИЛОСОФИИ И РЕЛИГИИ, ибо в них видит некоторую возможность утолить эту жажду, ибо только они (в отличие от науки, которая сразу предупреждает об условности своего метода познания и предмета познания) пытаются сказать ему нечто существенное об абсолютном и вечном.
 Если же он серьёзно занимается наукой, то стремится создать всё более общие и универсальные научные концепции, которые дают единство всем частным фактам и истинам, относятся ко всему научному знанию как более общее к частному, а значит приближаются к понятию АБСОЛЮТНОГО. Они создают теории, в основу которых стараются положить такие факты, которые были бы верны при любых условиях, а значит, БЕЗУСЛОВНЫЕ. (Хотя нужно сразу отметить, что в научном методе познания можно только приближаться к понятиям абсолютного и безусловного, но сам метод познания зиждется на фактически относительном и условном познании).

   Но жажда абсолютного – это не только дар судьбы, но и искус. Люди с жаждой абсолютного во всём, но слишком незрелые нравственно, не имеющие достаточно терпения, любви и того высшего снисхождения, которое характерно действительно светлым сторонам человеческой личности, могут быть и опасными для общества, для человеческой истории и эволюции, для самих себя. Они могут стать фанатиками, которые идут по головам живых людей, пройдут через горы трупов и прочее подобное для осуществления воплощения того абсолютного, что может быть только пригрезилось им, того частного из абсолютного, что их ещё неразвитая натура приняла за целое.

   Здесь нужно сказать о ценности относительного, а то из всего предыдущего текста может возникнуть впечатление, что автор, отстаивая ценность абсолютного, уничижительно относится к относительному (как и бывает у выше упомянутых фанатиков). Однако у меня иное отношение к ценности относительного и абсолютного. Как ни странно, но они нуждаются друг в друге, дополняют друг друга, являются друг в друге постоянно, и постоянно осуществляются друг через друга.  Попробую на конкретном сравнении пояснить последнюю мысль.

  В христианском богословии часто противопоставляют жизнь по закону и жизнь в духе. Это исторически началось ещё с посланий апостола Павла. Судя по евангельским текстам и сам Христос не раз высказывался на эту тему. Он то подтверждает закон, то низвергает его: «не отменить закон Я пришёл, но исполнить», «не Сын Человеческий для субботы, но суббота для Сына Человеческого…» и т.д.
  Закон предполагает устойчивое воспроизведение. Позитивные науки основаны на том, что результаты эксперимента, утверждающего истину, должны устойчиво воспроизводиться. Техника надёжно срабатывает лишь потому, что в ней устойчиво воспроизводятся какие-то последовательности связей и процессов. Любимое слово современной цивилизации – «профессионализм» - это не что иное, как «устойчивая воспроизводимость результата».
    «ДУХ ЖЕ ДЫШИТ, ГДЕ ХОЧЕТ …».
 Феномен духовной, творческой жизни без свободы, без непредсказуемости, без движения не по кругу жёсткого воспроизведения, а по спирали развития – не мыслим! Здесь важно их соотнесение, их гармония, а не противоречивость и вражда. До пришествия Христа Израиль живёт по закону и осваивает закон почти 1500 лет. Это усвоение нужно, чтобы, когда пришёл Дух, то он нашёл для своего истинного и достаточно полного выражения освоенные формы «религиозного профессионализма».

  Для чего пианисты много лет разыгрывают гаммы, для чего добиваются устойчивого воспроизведения каких-то трудных пассажей ?  Не для того же, чтобы только демонстрировать эту технику на публике, а для того, чтобы во время игры ДУХ мог тонко, точно, глубоко и свободно, не стесняя себя грубостью и неумением, выразиться в игре! Для чего природа постепенно усложняла формы организации биологических видов?  Чтобы, живя по закону столько миллионов и миллиардов лет, прийти, наконец, к форме человека, в которой открывается возможность свободной утончённой жизни духа.

    Когда во имя «революций» отрицаются высокопрофессиональные формы, разрушается то, что было достигнуто в культуре, то происходит не переход на более высокую ступень, а декаданс, деградация, как это было во многом во время так называемого «серебряного века» нашей русской культуры. Ребёнок во многом живёт более духовной жизнью, чем взрослый, но выражение духа в его жизни скованно его неумелостью. Стать взрослым нужно не для того, чтобы законничеством угасить жизнь духовную, но для того, чтобы, усвоив закон, дать духу возможность более тонкого, глубокого, точного, а значит и свободного выражения!
   Относительность, которая выражается преимущественно через закон (воспроизводящееся, устойчивое соотнесение), помогает абсолютности более точно и глубоко выразиться, найти ту, пусть относительную форму, которая содержит моменты вечности. Самодостаточная в себе абсолютность – это идеальная неподвижность, неопределённость и мёртвость. Жизнь абсолютного с необходимостью требует соотнесения с чем-то, то есть относительности.
 
  Люди с истинной жаждой абсолютного, той, которая заставила пройти их самих через тернии и преобразить себя, являются истинными светочами рода человеческого, становятся совестью наций на определённых этапах их развития, совестью и честью человечества, ибо они меряют все события не своей мелкой человеческой меркою, соотносят свои и чужие деяния не с относительной шкалой ценностей, но с абсолютной, ставят вперёд не временные выгоды, а вечные истины…
Поэтому одной из лучших человеческих черт можно считать неуёмную просветлённую жажду абсолютного!