Дождь из нефти

Глава 1

Звезды неторопливо кружились в своем бесшумном хороводе.
Подобно стрелкам на циферблате, все небесные сферы вращались вокруг Солнца.
Пустая металлическая посудина медленно переворачивалась, улетая вглубь космоса.
Когда-то на ней были живые, теперь они свободны.
Я сам присутствовал при их освобождении.
Пройдет время, и они снова обретут оболочки, и снова освободятся от них, продолжая вечный танец перерождений.

*****

- А это вам, Профессор, лично от меня, - улыбаясь, произнес Генрих и протянул старику что-то круглое, туго упакованное в целлофан, - как говорится, родина не забывает своих героев. Да и если война все-таки начнется, ей так или иначе настанет …

- Не может быть! – прошептал от удивления Профессор, извлекая из упаковки виниловую пластинку “The Beatles”,- это же… Как она сохранилась? Спустя столько лет… Веков?! И каким образом вы сумели ее достать, если на Земле творится… Что сейчас творится на Земле?

Генрих улыбнулся.

- Совсем не следите за новостями, батенька? Ну что же вы? Ведь Земля наша матушка на пороге небывалых перемен в истории. Мировых перемен. И во многом благодаря вам.

Профессор смущенно отвел взгляд в сторону, но увидел бригаду грузчиков-зомби и, скрывая неприязнь, опустил взгляд на пластинку.

Бригада из десяти грязных, оборванных, с тупым, ничего не видящим взглядом, людей бодро перетаскивала вещи из космического челнока в подвал дома Профессора, при этом улыбаясь неестественно счастливыми улыбками.

- Да, Генрих. Я мало, что понимаю в политике. Да и узнаю я новости только от тебя, сам знаешь,- Профессор виновато улыбался, изредка поднимая взгляд на краснощекого, полноватого мужчину в военной форме. И, чтобы не обижать курьера, спросил, - так что там у нас с Российской Империей? Как скоро Альянс устранит последнее препятствие на пути к мировому господству?

- Эти имперские ублюдки до сих пор никак не могут понять, откуда у нас нефть! - во весь голос засмеялся курьер, похоже, поймав любимую тему, - они-то думают, что ресурсы только у них, в Сибири. А мы смогли найти альтернативный источник нефти. И все благодаря вам. Да, профессор, не скромничайте. Наша наука опережает Имперскую. Вот чего стоит хотя бы тот же «Чип Контроля».

Генрих достал из кармана небольшой контролер. А Профессор вдруг стал совсем грустным. Но курьер, не замечая этого, продолжал.

- Только представьте себе. Ведь все эти грузчики когда-то были врагами нашего общества. А теперь – чик! – и они наши верные подданные,- он провел пальцем по сенсорному экрану контролера и, поднеся его ко рту, отдал грузчикам приказы. - Пятый, бей по роже Шестого! Шестой, убегай от Пятого!

Тут же двое грузчиков молча сорвались со своих мест. Один погнался за другим, размахивая кулаками. При этом выражения их лиц были все такими же счастливыми. Генрих с интересом наблюдал за этим, но, видимо, решил, что чего-то не хватает, и снова сказал в контролер:

- Пятый, пой гимн Альянса Независимых Государств!

И Пятый сбивчивым от бега, хриплым голосом запел:

 
O say, can you see, by the dawn’s early light,
What so proudly we hailed at the twilight’s last gleaming?
(О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах,
Что средь битвы мы чтили на вечерней зарнице?)
 

Профессор, не зная, куда деть свой взгляд, достал сигарету, закурил и смотрел на горизонт, стараясь не замечать зомби-работников. Когда же они наконец улетят и оставят его в покое…

А Генрих хохотал от души, глядя на своих подчиненных.

- Вы только посмотрите на этих идиотов! А ведь скоро такими станут все жители Империи! Вот, что значит, научные достижения Альянса! А, Профессор?!

- Да, Генрих. Мне уже давно известно о «Чипе Контроля».

 
Whose broad stripes and bright stars, through the perilous fight,
O’er the ramparts we watched, were so gallantly streaming?

(В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг
Красно-белым огнём с баррикад вновь явится.)

 
- Кретин! Это старый гимн! Зачем мне гимн США? А, впрочем, что с вас, тупых зомби, можно взять. Пятый, ударь самого себя по роже и продолжай работать! Шестой, продолжай работать.

Грузчики выполнили приказ.

- Давно известно? Но ведь он существует всего 3 года. А до этого он был секретной разработкой Альянса, о которой знали лишь единицы. Как же вы могли о нем знать?

Профессор понял, что сказал лишнее. Теперь надо было что-то ответить. Да и вспоминать было неприятно. Черт возьми, когда уже грузчики закончат работу и этот индюк улетит обратно в свой гребаный Альянс! И ведь нельзя было показывать при нем неудовольствия, он работал исправно, привозил все, что было необходимо Профессору, и даже больше. Спиртное, сигареты, наркотики, без которых старик уже не представлял существования, но которые официально не должны были попадать к нему на астероид. А сейчас вот - раритет, пластинку, неизвестно, как до сих пор сохранившуюся.

 Молчание затянулось, надо было что-то отвечать.

- Да, я пару дней был ассистентом, когда опыты проводились на обезьянах, - соврал Профессор. Он бы и вовсе хотел забыть правду, если бы это было возможно.

- Вы меня удивили, мой друг! - Генрих хлопнул старика тяжелой ладонью по плечу так, что тот подавился дымом и закашлялся. - Может, вы и не знаете свежих новостей, но о чем-то вам известно больше, чем мне. Хм… Чем же я смогу удивить вас?

Он задумался, достал из кармана портсигар с гербом Альянса, извлек из него сигару, толстую, как его пальцы, и зажал ее между губами. На зажигалке, от которой он прикуривал, красовался красно-белый флаг того же Альянса. Ненавистный красно-белый флаг.

Генрих выдохнул дым и воскликнул:

- Как же я мог забыть! Вы же не знаете об Оружии Очищения!

- Нет, не знаю.

- Это секретная разработка, о которой я не имею права говорить,- заговорщицки улыбнулся курьер,- и меня бы превратили в одного из этих зомби, если бы узнали, что я проболтался. Но они,- он показал рукой в сторону грузчиков,- не выдадут, а вам я верю. Да и говорить- то вам, кроме меня, не с кем. Разве что с этим, неопознанным существом, как его…

-Дождь? - Профессор чуть улыбнулся, - сомневаюсь, что ему это интересно. Если только ваше оружие – не жидкость.

Генрих прикрыл рот рукой. Теперь что-то лишнее сказал он.

- Черт возьми! – Генрих понизил голос до шепота и посмотрел на небо, - но ведь эта штука не застанет нас врасплох, а Профессор?

Профессор еле заметно усмехнулся. И куда же подевалась вся твоя самоуверенность, индюк?

- Нет. До Дождя еще 3 часа. Он, скорее всего, спит. Вы лично видели жидкость, перед которой испытываете страх?

- Нет, - все еще шепотом произнес Генрих, - знаю о нем только теоретически.

- Тогда вам не о чем беспокоиться, - старик еле усмехнулся. Несколько секунд назад этот зажравшийся говнюк упоенно строил планы по массовому уничтожению других людей, а теперь трясется за свою жалкую задницу. По крайней мере, он больше не чувствует себя хозяином положения и, наверное, скоро свалит отсюда, оставив ученого в покое.

Генрих посмотрел на часы и деланно удивился:

-А ведь мы задержались. Быстрее, мать вашу! - прикрикнул он на грузчиков. - Итак, что вам нужно при нашей следующей встрече?

«Да лучше бы этой встречи не было вообще. Как же мне все это надоело», - подумал старик, но ответил более сдержанно:

- Как обычно, ящик спиртного покрепче – коньяка или водки, сигареты, кокаин, травки было бы неплохо. И книг, бумажных. Любых. Только не современников, классических или просто старых. И новый контейнер с водой.

Раньше Генрих неизменно подколол бы его насчет нелюбви к современным писателям и современной цензуре, а он бы опять глупо отшучивался, говоря что-то вроде «такому старому динозавру, как я, и книги нужны старые». Сегодня он молчал.
Грузчики закончили работу. Генрих наскоро сверил количество контейнеров нефти с заказом. Как всегда, там было на один больше – один он провозил лично для себя, конечно, не совсем законно. Вот за этот бесценный по нынешним меркам контейнер он и был готов исполнять любые (в разумных пределах) желания человека, который являлся производителем, монополистом нефтяной продукции и единственной надеждой Альянса.

- Будет сделано в лучшем виде, Профессор. Через Земной месяц я вернусь. Ваша задача – тоже как обычно, 115 контейнеров. Ну,- Генрих сделал жест рукой, который означал «ну ты меня понимаешь»,- то есть 116.

Профессор кивнул. Генрих пожал на прощанье его руку, скомандовал отряду зомби бегом подняться на челнок и сам поднялся следом. Спустя 2 минуты челнок почти бесшумно улетел, на прощанье осветив слепящей вспышкой выхлопа астероид.

Глава 2

Профессор сидел в своем кресле-качалке, держа в руке кружку с водкой. Да, именно кружку, такую, из которой обычно пьют чай. Он уже давно смирился с мыслью, что он алкоголик, наркоман и изгой для своей родной планеты.

На тумбочке патефон, которому было не меньше полутора веков, пытался поднять настроение старика песней про желтую субмарину, но у него это плохо получалось. После сегодняшнего гостя настроение было испорчено. Впрочем, индюк (так Профессор называл Генриха про себя) каждый раз его портил. Но сейчас особенно.

Тот зомби, Пятый. С каким счастливым лицом он распевал старый американский гимн, размахивал кулаками и был готов во что бы то ни стало догнать и убить того, кого приказали.

Профессор залпом допил содержимое кружки и закурил. До Дождя было еще 2 часа. То есть, время было 22.00. Длина часа здесь была чуть меньше, чем на Земле, но отрегулировать земные часы, рассчитав длину суток и чуть ослабив одну из пружин механизма, оказалось возможным. А лучшим ориентиром для наступления ночи, по мнению ученого, было наступление Дождя, которое он и приравнял к полуночи.
Надо выпить еще. Все равно он протрезвеет, как только Дождь начнется. От страха.
Наверное, все эти патриоты Альянса мало чем отличаются от этого зомби. Такие же бравые, наглые, довольные и такие же глупые. Не понимают, что ими пользуются. Или понимают, но их это не волнует.

Наверное, хорошо быть патриотом. Когда ты любишь свое отечество, веришь во всю чушь, которую оно тебе несет. И действительно готов отдать за него жизнь.
Наверное…

 Как все просто – вот хороший Альянс, вот плохая Империя, которую надо уничтожить, чтобы у хороших людей Альянса наступила хорошая жизнь.

Плохо лишь тогда, когда ты узнаешь слишком много и играть по правилам становится тошно. И тебе предлагают: либо пополнить ряды армии зомби, либо отправиться в самоубийственную экспедицию на астероид на краю Солнечной Системы в роли первооткрывателя для поиска нефти, к которой у Альянса на Земле нет доступа.

И Профессор выбрал второе. Вместе с ним, на покорение других небесных тел было отправлено несколько сотен таких же вольнодумцев, многие были его научными сотрудниками. Но выжил один он. По крайней мере, о других он не слышал ничего от Генриха, а тот бы наверняка выболтал. Выжил и нашел альтернативный способ добычи нефти.

Дело в том, что на Земле нефть была на исходе. Осталась она только у Российской Империи, а продавала за границу она ее не охотно и не дешево. И только дружественно настроенным странам. И даже Америке, которая никогда не отличалась дружелюбием, приходилось сдерживать свой нрав в отношении Империи ради получения ресурса.

Но несколько лет назад США вдруг отказались от нефтяных услуг Российской Империи, однако продолжили вести себя с ней дружелюбно.

Потом США внезапно начали оказывать всем странам Южной Америки и Южной Африки гуманитарную и технологическую помощь, что на них совершенно не похоже. Чуть позже они заключили договор на равных условиях, образуя Альянс Независимых Государств. Смысл создания этого союза никому не ясен – Америка не приобретает таким образом ничего, кроме давно истощенной территории и многочисленного населения, а значит, дополнительных затрат.

Спустя некоторое время в состав Альянса вошли Канада, Австралия и почти все страны Азии, за исключением Китая и Японии. В странах альянса была низкая смертность, практически нулевая преступность, никаких экономических проблем, люди, включая низшие слои населения, были просто счастливы. Удивляло то единодушие, с которым страны вступали в Альянс.

Япония начинала научное сотрудничество с Альянсом в области химии и биоинженерии. Но вдруг между ними возник громкий скандал. В сети появились шокирующие заявления, обвиняющие Альянс в использовании новейших устройств, подчиняющих разум человека и дающих полный контроль над ним.

Альянс всячески опровергал эту информацию, однако страны Европы, включая Империю, были взволнованы этими заявлениями. Внезапно на одной из лабораторий в Японии произошел небывалый по силе ядерный взрыв, уничтоживший более двух третей населения страны. Вслед за этим исчезла из сети вся информация об устройствах контроля над разумом. По версии Альянса, это был несчастный случай, но взаимосвязь между этими двумя фактами кажется слишком уж явной.
Империя предложила выжившему населению Японии помощь, однако, люди ее отвергли и проголосовали за вступление в состав Альянса. Было очевидно, насколько фальшивыми являлось это голосование.

Возмущению Империи не было предела, было установлено эмбарго, любые ее отношения с Альянсом разорваны.

Следующим шагом стала холодная война между Империей и Альянсом. 2 сверхдержавы возобновили гонку вооружений. Альянс открыто заявил о наличии у него «Чипа Контроля» и предложил странам Евросоюза добровольно присоединиться к себе, обещая сохранить возможность свободно мыслить ряду высокопоставленных чиновников и олигархов. В противном случае Альянс угрожал насильственным захватом и подчинением разума всех жителей.

Произошло несколько безуспешных попыток оказать вооруженное сопротивление Альянсу со стороны Европы.

В итоге в состав Альянса вошла вся территория Земли, за исключением Российской Империи. Холодная война грозила вот-вот перерасти в ядерную. Но обе стороны понимали, что обмен ядерными ударами приведет к полному уничтожению планеты.
И вот Альянс создал некое Оружие Очищения, которое, по его мнению, должно дать ему победу над Империей и мировое господство.

Профессор плеснул в кружку еще спиртного.

Небо за окном приобрело фиолетовый оттенок, начинало темнеть. Стрелки наручных часов отщелкивали секунды, приближая неизбежную встречу. Астероид неспешно поворачивался к Солнцу другим боком, желая равномерно погреться со всех сторон. Где-то на другом конце Солнечной Системы крутилась планета Земля. Все во Вселенной двигалось по своему распорядку, в соответствии с однажды заданными кем-то законами.

А что будет, если во вселенной что-то вдруг пойдет не по плану ее Создателя? Если агрессивное человечество однажды все-таки уничтожит не только себя, но и свою многострадальную планету? Повлияет ли это на орбиты других небесных тел или все они продолжат вращаться, как ни в чем не бывало? Вспомнит ли хоть кто-то во Вселенной о том, что где-то когда-то была планета Земля, а на ней жили, может, и не очень разумные, порой жестокие, но все-таки существа?

Мысли старика были прерваны стуком в дверь. Генрих? Какого черта он вернулся?
Профессор затушил окурок в пепельнице и, кряхтя, направился к входной двери. Вряд ли сейчас он удержится от того, чтобы высказать этому индюку все, что он думает.
Противно скрипящий замок, который никто и никогда не смазывал, отсчитал 4 поворота. Дверь на таких же несмазанных петлях с трудом открылась, оглашая недовольным скрипом все вокруг. К удивлению Профессора, на пороге не было никого. Но стоило ему чуть отвести взгляд от порога, как что-то тяжелое опустилось ему на голову, вызвав перед глазами фейерверк…


Глава 3

Даже с жесточайшего похмелья голова болит не так сильно. А когда он открыл глаза и увидел свет, голова была готова взорваться от боли. Так что он издал стон и предпочел закрыть их. Однако перед этим ему удалось понять, что он сидит на стуле у себя на кухне, и увидеть двух неизвестных людей. Первым был мужчина крепкого телосложения, на вид лет тридцати пяти, а вторым – ребенок, девочка лет пяти.
Он хотел обхватить голову руками, но из этого ничего не вышло. Видимо, они были связаны за спиной.

- Какого хрена?!

- Я прошу у вас прощения за столь неприятный визит, - проговорил мужчина, - но я не мог рисковать. Если вы пообещаете, что не сообщите о моем присутствии здесь на Землю, я развяжу вас, и мы сможем поговорить.

Профессор все-таки набрался сил и, превозмогая боль, открыл глаза. Мужчина был одет в форму, какую носили офицеры на Земле. Разве что изрядно потрепанную и испачканную, рубашка на левом предплечье в крови, а нижняя часть рукава оторвана и завязана на том самом предплечье, выполняя роль бинта.

Девочка с двумя черными косичками, одетая в синие джинсы и сероватую майку, явно больше нужного ей размера, сидела за его столом и ела кашу из его тарелки.

- Даже при всем моем желании я бы не смог связаться с Землей, - Профессор говорил тихо, чтобы не усиливать боль. - Если вы прилетели за нефтью, то не вовремя. Весь груз только что забрал ваш коллега. Эй! Что вы задумали? Я говорю правду!

Мужчина достал из кармана брюк нож и зашел старику за спину.

- Прошу, не беспокойтесь, - мужчина быстрым движением перерезал веревки, освобождая пленника, - вот и все.

Ученый стал разминать затекшие морщинистые руки.

- Итак, меня зовут Иван. А это моя дочь Диана. Да, когда мы летели сюда, мы действительно получили сигнал от судна, которое удалялось от этого астероида. Но мы не имеем к нему никакого отношения. И я надеюсь, что отражатель сигнала позволил нам скрыться от того судна.

- Так кто вы и что здесь делаете?

- Мы беглецы. С Земли. Жизнь на Земле трудно назвать жизнью. И нам пришлось ее покинуть. А это единственное известное мне место во Вселенной, где атмосфера подходит для дыхания.

Профессор перешел на русский.

-Иван? Имя русское. А насколько я знаю, данные об этом астероиде только у разведки Альянса.

- Вы правы. Я из Империи, и я из разведки. Точнее… Был в разведке, больше я там не работаю. И данные об этом месте действительно есть, точнее, были только у Альянса. Но и к ним оказалось возможным получить доступ. Собственно, это и было моей обязанностью – узнать, каким образом Альянс добывает нефть. Однако…

- Черт возьми! Нефть. Сколько я был в отключке? – Профессор поднял руку, чтобы посмотреть на часы, но Иван сказал раньше.

- 1 час и 45 минут.

- Без пятнадцати полночь! Твою же мать! – он вскочил со стула, совершенно забыв, что у него болит голова, задев при этом стол и напугав девочку, - у нас мало времени, а я еще не готов.

- Папа, - Диана впервые подала голос, - мне страшно.

Иван взял дочку на руки и начал успокаивать, кажется, он тоже слегка занервничал.
Профессор, разумеется, также начал ощущать тревогу. Нет, это не он напугал девочку. Это до Дождя оставалось всего 15 минут. К тому же, он, благодаря нежданным гостям, совершенно не готов. И еще нужно было как-то объяснить им, что происходит, чтобы они не сорвали весь процесс.

- Минуту внимания, - Профессор в спешке достал из холодильника бутылку коньяка и принялся дрожащими руками открывать крышку. - Вы уже почувствовали страх, так? У меня пока нет времени, чтобы объяснить вам, что здесь происходит. Я могу лишь сказать, что в ближайшие полчаса вам станет еще страшнее. Страх перерастет в ужас. Постарайтесь не впадать в панику и не совершать необдуманных действий.

Помогите открыть, пожалуйста, - пробка никак не поддавалась, и он передал бутылку Ивану.

- Я надеюсь, это не какая-нибудь психическая атака? Я понимаю, что мы, по сути, захватчики на чужой территории, но, если вы окажете сопротивление или произойдет что-то неожиданное, извините за грубость, - Иван мельком, однако так, чтобы старик видел, провел правой рукой по кобуре пистолета на поясе, - но мне придется принять меры, чтобы обезопасить себя и свою дочь.

- Да нет же! Просто выслушайте меня внимательно! Без пяти двенадцать я уйду в лабораторию. Выйду я оттуда в 35 минут первого. В это время вам в голову могут прийти пугающие вас мысли.

- Допустим.

  Иван вытащил пробку и протянул бутылку в дрожащую руку хозяина дома, тот прямо из горла наполовину опустошил ее и продолжил.

- В это время вы не должны, ни в коем случае произносить те вещи, которые придут вам в голову. Скорее всего, вы будете думать о жидкостях, которые внушают вам страх или опасны для жизни. Вот, выпейте, это поможет немного унять страх,- он протянул офицеру бутылку, но тот отстранил.

- Спасибо, не пью. И не могу вам пока доверять, извините.

- Да, конечно. Но если что, запас спиртного есть в холодильнике. И… ребенок. Я боюсь, что она не выдержит и… Это прозвучит кощунственно, но вы можете завязать ей рот или просто держать его закрытым эти полчаса?

Иван опустил девочку на пол и подошёл к старику вплотную.

- Не вижу в этом необходимости! Что вы там себе возомнили! – Иван схватил старика за ворот халата, - при всем моем уважении, не смейте впутывать в это мою дочь!
Профессор повысил голос, перекрикивая Ивана:

- Она уже впутана! И, между прочим, это вы ее впутали, прилетев сюда! А теперь из-за вашей нервозности мы все под угрозой! Так что, будьте добры, молодой человек, отпустите меня и не мешайте мне работать! – Иван не ожидал от старика подобного напора и ослабил хватку, ученый вырвался, - и будьте так любезны выполнять мои указания, если хотите пожить еще!

Без пяти. Пора запускать насос и надевать костюм химзащиты. Старик залпом допил коньяк и направился чуть ли не бегом по коридору к лаборатории.

До ушей Ивана долетели звук разбитого стекла и матерная брань в его адрес.


Глава 4

Герметичная дверь из толстого слоя металла захлопнулась. Профессор исчез за этой дверью, оставив гостей одних.

Диана снова еле слышно плакала, повиснув у отца на шее. Он гладил ее по голове, поправлял косички и что-то шептал, успокаивая. Так, с дочерью на руках, он пошел в зал и уселся на диван.

 До полуночи еще где-то 2 минуты. Точно Иван сказать не мог, время на его КПК было Земное и уже не имело никакого значения.

Небольшое волнение в нем присутствовало. Но это было понятно. После потери жены, бегства, перестрелки и угона правительственного космического судна – все в один день – мало кому удастся сохранить спокойствие. Да и за три дня полета он так и не смог выспаться. Удивляться нечему.

Дочку жалко. Она и раньше была неуверенной в себе, а последние события наверняка оставят в ее душе след, от которого будет трудно избавиться.

 Ну, ничего. Главное, что они живы. А через несколько лет, когда он узнает по своему КПК, что положение дел на Земле наладилось, они улетят обратно. Через старых знакомых они сделают себе новые имена, купят домик где-нибудь под Москвой и начнут жить заново.

Вдруг в комнате резко похолодало, повеяло ледяным ветром. Откуда ему здесь взяться? Двери с окнами он лично закрыл после того, как оглушил хозяина дома и привязал его к стулу. По спине пробежала неприятная дрожь. Диана перестала плакать и теперь только тряслась мелкой дрожью. То ли от холода, то ли от страха.
Из-за закрытой двери донесся крик Профессора. Скорее даже вопль, полный ужаса.
Конечно, оставалась вероятность, что старик попросту сбрендил здесь от одиночества и алкоголя, но все равно что-то здесь было не так. Нужно было быть начеку и продумать, что он мог предпринять, если придется сопротивляться. В конечном итоге, хоть они и за пределами Земли, но являются представителями разных враждующих государств.

 В инопланетян и прочую паранормальную ерунду Иван не верил. Но почему-то начали вспоминаться детские страшилки. Что там говорил старикан? Не упоминать вслух о том, чего боишься. Ладно. Пока что это довольно просто.

Из-за двери вновь донеслись крики. Кажется, он кричал «нет!». Или «нефть». постоянно срывался, перебивался кашлем, было трудно разобрать.

Почему-то Иван подумал об Альянсе. А точнее, о новой гонке вооружений. Хотя, уместно ли слово «новая»? Кому-кому, а майору Имперской разведки должно быть известно, что эта гонка и не прекращалась уже более полутора веков. Танки, ракеты, ядерное оружие, информационная война. Потом в Империи появилось лучевое и низкочастотное оружие для локальных конфликтов, но самым устрашающим оставалось ядерное. А Альянс и здесь сумел перещеголять. «Чип Контроля», будь он не ладен. И каким бы гуманным не казалось российское правительство, оно решило, что единственный способ повысить уровень жизни Империи – это достать заморскую штучку и наладить ее производство дома. И нацепить ее на голову преступникам, убийцам, бунтовщикам, количество которых в последние дни возросло. А заодно и супруге Ивана, чтобы через нее прикончить самого Ивана.

 Почему? Наверное, он узнал больше, чем было нужно. Про «Чип Контроля»? Про этот чертов астероид – источник нефти? Про сговор между верхушками Империи и Альянса? Видимо, последнее.

А еще на том сайте, где он достал все эти сведения, была ссылка на документальное видео испытаний нового оружия в Японии пару лет назад. Ивана сложно было напугать, но это видео...

Гигантская комната с бетонными стенами, потолком, полом и всего одной дверью. В потолке люк, а в полу – длинный желоб. В комнату, как скот, загнали человек 50 – мужчин, женщин, подростков. Дверь закрылась. Через желоб начала поступать вода, набралась примерно по колено взрослому человеку. Потом люк открылся, из него высунулась рука, что-то с силой бросила в стену комнаты, люк снова закрылся. Что-то стеклянное, вроде ампулы с каким-то препаратом. Минут 5 ничего не происходило. Потом от воды начал подниматься пар. Люди кричали, поднялась паника. Кожа их вздувалась, растворялась и большими кусками падала на пол, обнажая кости. Вскоре всю комнату заполнило паром, а от криков умирающих закладывало уши.
Крики прекратились, но пар все не сходил. Видео длилось полтора часа. Иван промотал его ближе к концу. Наконец пар рассеялся, его взгляду предстала комната, наполненная темно-красной жидкостью примерно до того же уровня, что и вода сначала. Потом жидкость спустили, на полу не осталось вообще ничего. Ни одежды, ни костей, ни волос.

Там еще было название этой разработки. Как же его… Как он мог забыть… Что-то с чистотой или с чисткой.

Диана что-то прошептала. Отец вздрогнул, услышав ее голос, повел носом.

- Дианка, ты что?

- Какашки… - прошептала она.

Он поднял ее с колен и увидел, как из ее джинсов капает коричневая жидкость. Выходит, он так углубился в свои мысли, что даже не заметил, как она обкакалась. А ведь ей уже 5, большая, вроде.

 Но более странным был ее взгляд. В нем читался ужас.

- Какашки… Папа, какашки…

«А я думал, она излечилась от копрофобии, подумал Иван. Одежду можно постирать и после. Сейчас важнее успокоить дочь, да и самому себя взять в руки».

- Все хорошо, маленькая. Я с тобой, - он обнял дочь крепче.

Скорее бы там этот старик. Крики из-за двери утихли. Он там вообще живой? Только сейчас Иван заметил, что он дрожит, как лист на ветру, а сердце его хочет выпрыгнуть наружу от беспричинного страха.

Так, спокойно. Взять себя в руки. Глубокий вдох. Медленный выдох. Следить за дыханием. Еще несколько раз. Раньше от дыхательных упражнений было явно больше пользы, чем сейчас.

Постепенно страх ушел.

Наконец дверь лаборатории с шумом открылась. Из нее, тяжело дыша, вышел неровной поступью Профессор в костюме химической защиты. С головы до ног он был вымазан чем-то черным. Нефть?

- Живы? Хорошо. Я в душ. Потом ваша очередь.


Глава 5

Спал Иван плохо, проснулся совершенно разбитым. Никак не удавалось отделаться от отголоска вчерашнего страха. И если старик предпочитал травиться спиртными и табачными изделиями, то разведчик все еще верил, что здоровый дух может быть лишь в здоровом теле. И сейчас, по его мнению, лучшим средством для приведения себя в рабочее состояние были бег, бой с воображаемым противником и медитация.

Во время утренней пробежки Ивану представилась возможность осмотреть астероид. А не такой уж он и большой, точнее, совсем маленький – за два часа быстрого бега (по земному времени) он сделал круг и вернулся к дому.

Одновременно грустно и смешно было ощутить себя маленьким принцем.

Единственной достопримечательностью, кроме песка, камней и редких то ли кустов, то ли деревьев, оказались скелеты. Около десятка останков не напоминали ни об одном известном существе с Земли, но две груды костей выглядели как человеческие, гладко отполированные песком и временем. Было бы неплохо поинтересоваться у хозяина дома, кому они принадлежат.

Иван наносил короткие серии ударов по воздуху, по 2 – 3 удара. Сбивался, будто новичок. Дыхание никак не хотело приходить в привычный ритм, остатки страха делали его скованным. Он бросил воображаемого врага через бедро и добил ребром ладони в сонную артерию. Не то. Вновь поймал себя на том, что его движение не было точным. В теле ощущалась мелкая дрожь.

Так не должно быть. Он прервал бой, сел в позу для медитации и закрыл глаза. Все внимание приковано к дыханию… Никаких мыслей… Глубокий вдох… Медленный выдох… Глубокий…  Перед глазами опять возникло то видео.


Пар поднимался вверх. Люди растворялись в нем, плавились, как пластилин. Они лезли друг на друга в напрасной надежде подняться туда, куда пар еще не добрался, но в этом не было смысла. Кожа спадала, обнажая кости, то, что раньше было лицами, падало на пол, лишая их человеческого облика…

Черт возьми! Он открыл глаза. Если бы было возможно их вообще не закрывать…
Холодный душ должен помочь. Он направился в дом. Минут десять он стоял под ледяными струями воды. Кажется, все вышеперечисленное помогло хоть как-то успокоиться.

Теперь надо посмотреть, что творится в мире. В смысле, там, на Земле. Он пошел в спальню, взял с тумбочки свой КПК и надел на руку.

Диана все еще спала, иногда дергаясь и произнося какие-то звуки. Кажется, ее сон тоже не отличался спокойствием.  Иван поправил одеяло. Если он – взрослый дядька – не может взять себя в руки, каково должно быть ей. Как бы она не заболела. Надо спросить у хозяина какие-нибудь лекарства.

Он вошел в зал и увидел старика, вдыхающего со стола полоску белого порошка.

- Эй, стоп! – Иван оттащил его от стола за ворот халата. - Вы что творите?!

- Убери руки, мать твою! – истерично закричал тот. От порошка на носу осталось забавное белое пятно. - Вы не у себя дома, юноша!

- Да, извините, … - Иван не мог вспомнить имени старика, кажется, во вчерашней суматохе они так и не представились. - Но в вашем возрасте… Вам что, совсем жить надоело?

- Это что, забота о моем здоровье? – усмехнулся Профессор, глядя расширенными зрачками в глаза собеседника. - Совсем. Надоело.

Иван отпустил воротник, почувствовав себя неловко.

- Еще раз прошу прощения.

Ученый выровнял полоску и продолжил начатое, как ни в чем не бывало.
- А ведь Вы вчера так и не представились. Как Ваше имя?

Вероятно, он никогда не сможет понять, зачем человек преклонного возраста умышленно себя убивает.

- Имя, говорите… А забыл я свое имя. Зовите меня просто Профессор.

- Значит, Профессор. Что ж. Рад знакомству, - Иван протянул старику руку, тот нехотя пожал.

- Видишь ли, Иван, - Профессор перешел на «ты», - ты здесь меньше суток, а я три с лишним года. Ты ведь чувствуешь страх после вчерашнего?

- Не то, чтобы страх, но некий дискомфорт.

- Это только начало. Тебе пока что помогает физкультура или что там еще, а мне уже только спиртное и наркотики. На время. Честно, Вань, неудачное ты выбрал убежище.

 - Так что именно здесь происходит?

- Как ты понял, я добываю нефть. А раз в месяц по земному времени прилетает курьер из Альянса и забирает, а мне доставляет все необходимое для поддержания жизни. Способ ее добычи, однако, не совсем обычный. Вы же разведчик, товарищ…- Профессор пытался рассмотреть погоны Ивана на том плече, где они не были оторваны.

- Майор, - Иван повернулся боком, позволяя рассмотреть звезду.

- Доводилось тебе слышать или читать о проекте «Дождь»?

- Нет. Не припомню такого.

- А может, и не дождь. Эти вояки могли его как угодно обозвать. Ну, так вот. Мы с тобой здесь не совсем одни. И это не совсем обычная форма жизни, мне о ней мало, что известно. Называю я это существо Дождь. У него нет тела, как у нас с тобой. Его нельзя потрогать, нельзя увидеть или услышать. Почувствовать, пожалуй, можно. Ты же чувствовал вчера холодный ветерок, когда я ушел в лабораторию?

- Да, что-то такое было.

- А если что-то чувствуют больше, чем один человек, значит, это не галлюцинация, верно? Когда Дождь рядом, ты начинаешь испытывать страх, он как-то влияет на психику, заставляя вспомнить вещество, которого человек боится, - Профессор рассказывал с таким живым интересом, будто это существо было его ребенком. - Но это вещество обязательно должно быть жидким. Потом он заставляет произнести тебя вслух то, чего ты боишься. И наконец, самое интересное. Каким-то не известным мне образом он создает эту жидкость, и она проливается тебе на голову. Отсюда и название – Дождь.

- Я что-то не понимаю. Вы хотите сказать, что вы боитесь нефти?

- Ты все правильно понимаешь, - усмехнулся ученый.

- Но почему? Как такое возможно? Один из экспериментов Альянса?

- Случайность. Видишь ли, у меня это с детства. Я тоже родом из Российской Империи, из Сибири, точнее. Тогда она была еще Российской Федерацией. Ну и как-то раз, когда мне было года 4, выбрались мы с родителями на речку, на пикник. Отец подвыпил и начал меня учить плавать. Купание там было запрещено, сам понимаешь, но его это не остановило. Я боялся заходить в воду, и он меня попросту закинул туда с берега. Как мы узнали позже, в реке была утечка нефти. Я в ней чуть не утонул, спасибо, мама нырнула следом и вытащила. Нахлебался ее – будь здоров.
Профессора передернуло от воспоминаний. Он закурил.

- Ну и как же вы оказались на стороне Альянса?

- Как оказалось позже, мама тогда случайно проглотила нефти, и у нее начала распространяться раковая опухоль. На операцию денег не хватало, отец, ни грамма о нем не жалею, все пропивал. Когда мне было десять, мамы не стало. Отцу до меня не было дела. Все детство я ненавидел его и ждал, когда мне исполнится восемнадцать, чтобы уйти из дома. Я мечтал стать ученым-ядерщиком. И вот я в сети нахожу объявление: престижный университет в США проводит набор одаренных студентов из других стран. Время тогда было спокойнее, чем сейчас, полная свобода передвижений между странами. Экзамены я сдал тоже по сети, на отлично, кстати. Отец не хотел меня отпускать, но я убежал из дома, больше так и не видел его. Поступил в университет, закончил в числе лучших. Точнее, мне даже не дали его закончить. За пару месяцев до экзаменов пришли люди, как я позже узнал, из ЦРУ, и провели со мной собеседование.

Профессор замолчал. Задумчиво открыл крышку бутылки коньяка и наполнил стакан.

- А дальше?

Как-то со злобой, старик осушил содержимое стакана и продолжил.

- А что дальше… Приняли меня на работу. Хорошо платили. Слишком даже. Деньги, девушки, машины, казино. Что еще молодому надо… Но, знаешь, что главное? Я впервые почувствовал себя нужным. И плюс, вся эта патриотическая промывка мозгов. Ох, дурак, дурачье… Да, я искренне полюбил Америку. Я усердно трудился, верил, что приношу благо людям своими исследованиями… Избавляю общество от преступников своими разработками, как мне говорили…

- А над чем именно вы работали, если не секрет?

Профессор сделал вид, что не услышал вопроса.

- А когда, наконец, увидел, к чему все это привело на самом деле, было слишком поздно. Я попытался отказаться от исследований, и от меня, как видишь, избавились. Мне и таким же «прозревшим» предложили выбор – или надеть на голову «Чип Контроля», или отправиться в космос на поиски нефти. И вот, я здесь. Совершенно случайно остался жив и нашел способ, как достать нефть правительству, которое ненавижу. Ненавижу, но зависим от него. Потому как, знаю, что выхода нет, но трусливо цепляюсь за свою жизнь… Доволен?

- Возможно, это естественное желание для каждого – сохранить свою жизнь, - задумчиво сказал Иван.

 Он нажал кнопку на КПК, над ним засветился голографический экран. Он бегло просмотрел строку новостей.

Начал с новостей трехдневной давности. Как и следовало ожидать, он в розыске за измену родине. Но никто не знает, где его искать. Еще бы. Не каждый сможет разобрать КПК, извлечь из него датчик слежения (они на самом деле есть во всех устройствах связи, как бы нас ни уверяли в обратном) и собрать заново так, чтобы он после этого продолжал работать. К правительственному спутнику не удалось получить доступ, оставаясь незамеченным, но к одному из тех, что служит народным массам, – вполне. Понятно, что далеко не вся информация здесь была правдивой, но все-же это позволяло следить за картиной мира в целом.

 Убийства, кражи, реклама…

Налоги растут, народ недоволен. Забастовка в Саратовской области.
Вчера попытка дипломатов урегулировать отношения между Альянсом и Империей вновь потерпела неудачу. Ну, ничего удивительного.

А это что? В результате аварии на химическом заводе несколько городов Тульской области сравнялись с землей. Не осталось даже тел убитых. А точно ли это авария?
Он пролистал ленту вниз. Вот. Сегодня предположение об аварии на заводе было признано ошибочным. Как оказалось, это был спланированный террористический акт. Альянс взял на себя ответственность за него и потребовал бесплатных поставок нефти. В противном случае он угрожает применить Оружие Очищения снова.

Точно, именно его название Иван и забыл. Он присвистнул от удивления.

- Что там? – спросил Профессор.

- Как обычно, только хуже. Земля на грани 3 Мировой войны. Уничтожено несколько городов Империи. Каким-то новым оружием. Альянс шантажирует нас новыми разрушениями и требует нефти. Но я сомневаюсь, что Империя согласится на эти требования.

- Как сказал Эйнштейн, не знаю, каким оружием будут сражаться в 3 Мировой…

- Но в 4 Мировой в ход пойдут камни и палки, - перебил его Иван. -  При условии, что после 3 кто-то выживет.

- А что за оружие было использовано?

- Вы, кажется, сказали, не называть жидкость, перед которой я испытываю страх.

- Черт возьми… Только не говорите, что это Оружие Очищения.

- Ага. Вижу, вам о нем известно больше, чем мне?

- Нет, вчера курьер упомянул о нем. Ты же видел его в действии?

- Видеозапись. Это считается?

- Боюсь, что да. Ты же вчера не проболтался?

- Да нет. Оно крутилось у меня в голове, но я никак не мог вспомнить название. Но теперь уже вряд ли смогу его забыть.

- Так, - старик прикурил новую сигарету и принялся нервно расхаживать по комнате, - Ну а чего боится ваша дочь?

- У нее копрофобия. Боязнь, извиняюсь, какашек. 2 года назад она упала в канализационный…

Профессор вдруг хлопнул рукой по столу и рассмеялся во весь голос. Ивана это смутило.

- Я сказал что-то смешное?

- Так вот, в чем дело. А я утром пошел проверять контейнер с товаром и не могу понять, почему часть нефти коричневого цвета. Представляю, доставят контейнер в Альянс, откроют, а там … Сюрприииз!!!


Глава 6

Близилась полночь.

Диана проснулась, но так и не вставала. У нее поднялась температура. Профессор где-то нашел таблетки, варенье из малины и сделал ей чай. Отец не отходил от нее ни на шаг. Хотелось верить, что это всего лишь акклиматизация и вскоре она привыкнет, но что-то подсказывало, что причина в другом.

Дождь…

2 человеческих скелета, увиденные утром, подтверждали, что ничего хорошего ожидать не следует.

А единственный чудом выживший здесь человек был наркозависимым.

Взвесив все, Иван даже отступил от своих убеждений и позволил старику влить в себя целую кружку сорокаградусной отравы. А после зажал нос Диане и заставил проглотить ее 2 столовые ложки горького лекарства, несмотря на слезы и мольбы.
Пожалуй, надо будет чем-то заткнуть рот не только девочке, но и ему самому.
Профессор потратил весь день на очистку контейнера. Шутки шутками, но такой товар вряд ли пришелся бы по вкусу заказчикам, и они вряд ли оставили бы эту выходку безнаказанной. Благо, почти все управлялось автоматикой, и старику почти не пришлось пачкать руки. А поставить здоровенный контейнер на место помог Иван.
Теперь главное, чтобы все прошло гладко.

Ученый вышел из спальни. Костюм химзащиты покрывал все его тело, кроме головы. В одной руке – противогаз, в другой – бутылка спиртного, с которой он был неразлучен.

- Пятиминутная готовность.

Иван кивнул и взял с тумбочки один из двух кусков ткани, которые должны были выполнять роль кляпов.

- Пора. Вы помните, что нужно делать. Молчать и не поддаваться панике. И лучше еще глотнуть для храбрости, - он поставил початую бутыль на тумбочку.

-Но чтобы глотнуть, придется вытащить кляп изо рта, - усмехнулся Иван.

-Глотнуть заранее, - профессор отпил из бутылки.

-Я думаю, нам достаточно, - ответил Иван, сворачивая ткань.

-Тут еще такое дело… Я не знаю точно, что сейчас будет. Нефть или что-то еще.

-Дианочка, скажи «а», так надо, - дочь упорствовала, но Иван все же вставил кляп. - То есть, как не знаете? Я обещаю, что мы будем молчать.

- Он уже услышал вашу дочь вчера. Я думаю, память у него хорошая. По крайней мере, каждый раз он начинает лить, не дожидаясь моих слов, так как он помнит, чего я боюсь. Я думаю, помнит и то, чего боится она. Так что, 50 на 50.

- Ну, по крайней мере, ни одна из жидкостей не угрожает жизни.

- Да. Все это ерунда в сравнении сам знаешь, с чем, - Профессор попытался улыбнуться, - Главное, ты молчи про это.

- Вот, я беру тряпку, - улыбнулся в ответ чуть захмелевший Иван и взял второй кусок ткани, - И вот я ее засовываю в рот. И никто про Оружие очищ…

Профессор сам от себя не ожидал той молниеносной реакции, с которой он перепрыгнул метра два, их разделявшие, и закрыл рукой рот говорившему.

Иван был в шоке. Сам от себя не ожидал столь глупой оговорки. Разведчик. Блин. Но все-таки он, благодаря реакции ученого, не произнес название целиком.

- Я уберу руку, если ты пообещаешь молчать, - проговорил Профессор необычно строгим голосом, делая расстановку на словах.

Иван кивнул. Забавно, вчера он примерно с таким же лицом ставил условия хозяину дома, а теперь поменялись ролями. Профессор медленно убрал руку.

- Кляп! – сказал он приказным тоном, Иван подчинился и начал засовывать тряпку себе в рот. Профессор продолжил более спокойным голосом. - Не вини себя. Я понимаю, что это Дождь вступает в силу. Нам остается надеяться, что он не понял тебя. Без двух минут. Пора. Обсудим все после.

Старик быстрым шагом направился по коридору к лаборатории.

Скрипнул вентиль. Герметичная дверь закрылась за Профессором. Он находился в помещении, размер которого занимал больше половины дома. Потолка не было, стены и пол целиком из металла. Они были покрыты серой нефтяной пленкой, которая уже не отмывалась. В полу был слив. Этажом ниже, в подвале были расположены контейнеры для нефти. К ним вели трубы от слива. Слева от входной двери на полке, выступающей из стены, компьютер. С его помощью можно было открывать и закрывать слив, управлять насосом, запускать систему очистки стен, а в крайнем случае – накрывать помещение куполом из толстого пуленепробиваемого стекла, таким же был покрыт весь дом.

Профессор подошел к компьютеру и щелкнул дважды по сенсорному экрану - открыл слив и включил насос. Как только он отошел, компьютер автоматически закрылся стеклянным колпаком.

23:59

Как обычно, тело тряслось крупной дрожью в ожидании неизбежного. Сердце колотилось, как бешеное, воздуха не хватало. Он опять вспомнил, как в детстве тонул в озере. Как нефть окружала его, тянула на дно, хотела поглотить. Как она проникала ему вовнутрь - в рот, нос, глаза…

Началось.

На пол, на стены начали падать черные маслянистые капли.

- Нееефть! Нефть! – заорал Профессор, оцепенев от ужаса.
Капли превращались в струи. Они покрывали стены сплошной черной массой, текли по полу, образуя лужи, а затем стекая в слив посередине комнаты.

Как обычно, ученый зажался в угол и, обхватив колени руками, уже шептал:

- Нефть. Нефть…

Черные капли стекали с капюшона. По крайней мере, они не попадали на кожу.
Черной жидкости на полу становилось все больше. Или не совсем черной.
Фекалии?

Он повел носом. Нет. Запах другой. Чего-то неизвестного ему.

Жидкость становилась все светлее.

Он посмотрел наверх. С неба падала… Вода?

Если это не нефть и не фекалии…

- Твою мать!!! – заорал Профессор и побежал к компьютеру.

Сейчас он пожалел, что не было большой красной кнопки тревоги, и нужно было трясущимися руками искать на сенсорном экране клавиши, которые закроют слив и купол.

Как же медленно он закрывался, черт возьми. Быстрее, быстрее. Кажется, на кожу не попало, хорошо.

Наконец купол закрылся. Еле слышно капли Дождя барабанили по стеклу. Оставалось надеться, что он не проест стекло.

Аккуратными движениями, избегая прикосновений к внешней стороне, он снял костюм химзащиты. Костюм, лежащий на полу, начинал распадаться, таять, как лед в кипятке. Вовремя он его снял.

Черт, еще надо открыть дверь, а ручка в этой дряни. Вентиль открывался только вручную. Он попробовал ударить ботинком по вентилю. Нет, бесполезно. Он посмотрел по сторонам, хотя прекрасно знал, что кроме компьютера и полу-растворившегося костюма, здесь ничего нет.

Нужно звать на помощь.

До ушей Ивана доносился стук и приглушенные крики Профессора. Он не сразу сообразил, что тот кричит «Иван!» Кажется, дела были плохи. На всякий случай он достал из тумбочки пистолет и помчался к двери лаборатории.

- Ваня! Открой, пожалуйста!

У двери слова были слышны более разборчиво.

- Сейчас!

Иван убрал пистолет в кобуру и что было силы крутанул вентиль. Тот противно заскрипел. Дверь открылась.

- Ваня, как хорошо, что ты услышал, - старик, еле держась на ногах, вышел из лаборатории и обнял его. Одежда насквозь промокла от пота.  - А то бы мне конец пришел.

Профессор похлопал себя по карманам, ища сигареты, но их тут не было. Где он мог их оставить?

- Ваня. Ситуация критическая. Дождь тебя понял.

Иван сглотнул.

-Что будем делать?

-Расскажи мне все, что ты знаешь об Оружии Очищения. Оно разъедает стекло?
-Не знаю. Оно не может разъесть бетон. Это все, что я знаю.

-Хорошо. Бери Диану и бегом в подвал. Пол в доме из бетонных плит. Нам надо продержаться, - он глянул на часы, - еще 20 минут. А потом будем думать, что делать дальше.

Пол, потолок, и стены подвала были из бетона. Даже 2 металлические двери, к счастью, были укреплены в середине бетоном для большей прочности на случай возможного взрыва нефти. Иван вспомнил, что комната из того видео тоже была целиком из бетона. Никак не получалось поверить, что они в безопасности.

Подвал представлял собой просторное помещение, сплошь заставленное круглыми прозрачными емкостями выше человеческого роста. С одной стороны – пустые бочки, с другой – заполненные нефтью. Между ними – взрыво- и огнеупорная герметичная дверь. Такая же дверь перед воротами. На потолке электромагнитный подъемник на рельсах, с помощью которого бочки доставлялись ближе к воротам, откуда грузчики их и забирали.

В одной из емкостей, стоящей отдельно на круглой металлической платформе, образовалась дыра. Из нее вытекала темноватая жидкость. Бетонная платформа при этом оставалась невредимой.

- Итак, эта хрень разъедает стекло, но металл она не берет, - констатировал факт Профессор. - Похоже, здесь ее было немного, и я вовремя закрыл слив. Но все-таки давай перейдем в другой конец подвала. Не хочу рисковать.

Они перешли ближе к воротам, Профессор закрыл герметичную дверь. Здесь тоже была резервная лестница, с помощью которой они смогут выбраться наверх, когда угроза минует.

Старик устало прижался спиной к прохладной двери.

- Надо валить отсюда, Профессор, - проговорил Иван, баюкая на руках дрожащую Диану. Судя по ее внешнему виду, ей стало еще хуже. - Если корабль уцелеет после Дождя, садимся и летим отсюда.

- Куда? На Землю? Из огня, да в полымя?

- Возможно, мы сможем найти другую планету. Астероид, метеорит, да что угодно, где можно жить. В любом случае, я не хочу медленно растворяться в этой дряни. А так у нас хотя бы будет еще один шанс.

- Да, ты прав.

Профессор снял грязный халат и постелил на бетонную плиту, чтобы они могли сесть. В суматохе он так и не взял сигареты. Хотелось курить.

- Вань, расскажи о себе что ли.

- А что тут рассказывать… В разведке я работал. Хакером был. Взламывал компьютеры Альянса. Империи нужны были его разработки, ну я их и добывал. Я откопал информацию про Оружие Очищения, как вы уже заметили, - он усмехнулся. - А как-то я узнал, что наша горячо любимая Империя, точнее, часть ее правящей элиты, заключила договор с Альянсом. И согласно этому договору, они обязуются надеть Чип Контроля подавляющей части населения Империи, в том числе, самому Императору. Предательство.
Прихожу я домой, смотрю на жену и понимаю, что-то с ней не так. Ходит, делает всю работу по дому, как заведенная, а на мои слова не реагирует. Главное, улыбается все время.
А вечером все с той же улыбкой она кинулась на меня с кухонным ножом. Вон, рубашка в крови, - он кивнул на раненое предплечье. - Я поздно среагировал, не ждал, что Наташка…

Иван тяжело вздохнул, помолчал, потом продолжил.

- В общем, я ее оглушил. Положил на кровать, стал осматривать ее. Я примерно знал, что искать, но не знал, как оно выглядит. И чуть ниже затылка, на шее нашел небольшой квадратный участок, где ее волосы были короче. Она-то волосы до плеч носила, а тут длина волос не больше 2 сантиметров. Ощупываю, что-то твердое под кожей. Я думал, что у меня получится его снять, но…

- Нет. Его нельзя снять. Чип Контроля так устроен, что носитель умрет при его извлечении. С внутренней стороны располагаются маленькие, но длинные крючки, которые цепляются под черепную коробку. А в центре – самый длинный крючок, он входит в мозг, цепляется и нарушает его работу таким образом, что носитель теряет собственную волю. Теперь волю ему навязывают электрические импульсы, исходящие от этого крючка. Крючок – это проводник, рядом расположена микросхема с приемником радиосигнала. А сигнал поступает с контролера, который выглядит как обычный мобильный телефон. И если проводник извлечь, носитель истечет кровью. Кровь можно остановить, но он все равно умрет. Без электрического импульса у носителя нет стимула продолжать жизнь, он обречен.

Иван смотрел на Профессора удивленно. Старик добавил:

- А улыбаются они по простой причине, первым делом им всем- всем внушают, что они счастливы, считается, что счастливый человек лучше работает.

- Откуда вам известно столько? Вы сейчас словно лекцию читали про этот Чип…

Профессор встал и, сложив руки на груди, отвернулся. Повисла тишина. Нарушало ее лишь сопение Дианы. Кажется, она уснула. Первым заговорил Иван:

- Эх, знал бы я, что за ублюдок создал этот Чип Контроля. С какой бы радостью я ему кости переломал. Будь он проклят.

- Он и так проклят... Он изгой для всей планеты, думаю, это можно считать проклятием, - Профессор медленно повернулся и, глядя пустым взглядом в глаза Ивану. - Это я создал Чип Контроля. Наверное, ты имеешь полное право сломать мне кости. Даже убить. Все равно, моя жизнь не имеет смысла. Пока я жив, Альянс получает нефть и продолжает разрушения. А у меня просто не хватает духу покончить с собой. Давай, Вань. Сделай это.

Ноздри Ивана раздувались, как ноздри разъяренного быка. Он сжал кулаки так, что они побелели, и резко встал.

Профессор приготовился принять все, что он заслуживает. Но Иван прошел мимо него к бетонной опоре и обрушил удар на нее.

Он бил ее снова и снова, не чувствуя боли, сбивая кулаки в кровь. Бетонная крошка разлеталась в стороны, эхо ударов отдавалось по всему подвалу. Диана проснулась от шума и посмотрела на папу, она никогда не видела его таким.

- Все хорошо, Диана, - сказал Профессор. - Папа сейчас придет.

Диана посмотрела ему в глаза и сказала:

- Он сказал, что скоро вернется.

- Конечно, вернется, - старик потрепал ее по голове.

- Нет. Дождик сказал, что вернется завтра и освободит нас всех.

- Что? – у Профессора снова выступил холодный пот. - Дождик? Подожди, ты же спала. Тебе приснился дождик, да?

- Он говорил со мной, когда я спала. Он не злой, он хороший. Но ему приходится делать другим больно и страшно.

- Как ты, дочь?

Профессор не заметил, как Иван подошел.

- Немного страшно. Он сказал, что завтра освободит нас всех, и тогда нам не будет больно. Пап, я хочу спать. Возьмешь меня на ручки?

- Конечно, маленькая. Иди ко мне, - он поднял дочь на руки, она обняла его за шею и сразу же уснула.

Иван переглянулся со стариком. Похоже, убивать никто никого не собирался.
- И что это сейчас было?

- Понятия не имею. Дождь говорил с ней… Можно подумать, что это просто сон, но в нашей ситуации ее слова настораживают. Я здесь три года, но со мной Дождь никогда не разговаривал. Я знал, что он воспринимает наши слова и мысли, но ответа от него я не слышал.

- Ладно. Предположим, он действительно каким-то образом с ней говорил. Что значит «освободит»?

Ученый пожал плечами.

- Освобождают от чего-то. Улететь отсюда на корабле - это же можно считать освобождением?

- Думаю, да. То есть он просто хочет, чтобы мы улетели, оставили его в покое?

- Другого объяснения у нас нет. Нам, так или иначе, придется покинуть астероид, - сказал Профессор и посмотрел на часы. - Тридцать пять минут первого. Дождь ушел, но я не знаю, попала ли эта дрянь внутрь дома. Тебе известно, как и через какое время она нейтрализуется?

- Час, полтора, возможно, дольше. Я точно не знаю, от чего это зависит. И не знаю, как и с какими веществами она реагирует. Я предполагаю, что вода служит ей катализатором. На видеозаписи, которую я смотрел, эту гадость выливали в воду. Подождем еще.

- Подождем, - сказал Ученый и сел на плиту. - Только вот я не могу понять. Если это Оружие Очищения, будь оно не ладно, бессильно против бетона, как же оно могло уничтожить дома в городе?

- Большинство зданий в Империи, Профессор, построены из пластштейна.

- Пластш… Что?

- Это искусственный материал, заменивший кирпичи и камни. Дешевый, легкий, обладающий хорошей тепло- и звукоизоляцией. Прочный. Но бесполезный против…,-Иван сплюнул через плечо-, Оружия Очищения.

- Но неужели не осталось старых построек или бомбоубежищ? – воскликнул старик.

Иван лишь усмехнулся:

- Бомбоубежища были оборудованы пластштейном. А в старых постройках… Уцелели лишь железобетонные блоки и связка между кирпичами. Кирпич и бетон – это разные вещи.

- Ты узнал про это… Оружие из видео, так? Но видео же должно быть на что-то снято. Из чего была камера, если она уцелела?

- Дистанционная голографическая съемка, - видя непонимание на лице старика, Иван продолжил, - короче, камера, которая снимает сквозь стены.

Профессор ушел в свои мысли на пару минут…

- Только вот немного не сходится, если мы улетим, получится, что мы сами себя освобождаем, а не он нас.

- Если уж он от чего и освободит, так это от бренного существования, - засмеялся Иван, - Судя по количеству скелетов на поверхности, уже многих освободил. А у меня что-то нет желания к ним присоединиться.

Профессор тоже улыбнулся.

- Вань, а сюда-то ты как попал?

- После того, как жена …, - ему не хватало сил произнести слово «умерла», - я сразу понял, что в покое меня не оставят, значит, остается бежать, а бежать некуда. В Альянс нельзя, там меня ищут. В Империи спрятаться надолго не вышло бы. И тут я вспомнил, что где-то видел информацию астероиде А-701. Ну, воздух, температура, климат. А неподалеку, в Подмосковье, есть небольшой космодром, понятное дело, засекреченный. Я собрал вещи, достал лучевую пушку. Мне ее как-то на 30-летие подарили, экспериментальный образец, на вооружении не стоит еще. Пылилась без дела, а тут пригодилась. Взял дочь, сел в машину и помчался на космодром.

- Один взял космодром штурмом? – поднял брови Профессор.

- Помог эффект неожиданности. К тому же, меня там многие знают. Бывал несколько раз по работе. Короче, меня пропустили на КПП, я говорю, так и так, проверка, нужно просканировать системы связи кораблей и обновить антивирусное оборудование. Про дочку отшутился, мол, к бабушке ехал, а посреди дороги начальство связалось, приказано заехать сюда. Про руку сказал правду, жена порезала. Начальник охраны знакомый, поболтали, посмеялись. Пропустили, открыли судно, проводили на борт. Я говорю, спасибо, дальше я сам. Все шло отлично, я уже приготовился к взлету. И если бы один из охранников, новенький, проявил поменьше бдительности, все бы обошлось вообще без стрельбы. И сам бы остался жив. Но он пробил по базе, что я в розыске, и без стрельбы не обошлось. Впервые испробовал лучевую пушку в действии. 4 трупа, один раненый. Витьку, начальника охраны, жалко, хороший был мужик. В пушку чья-то пуля угодила, ее заклинило, пришлось бросить. Удобная штука, но ломается легко. Я стартую, включаю отражатель сигнала - и вот, спустя 3 дня, я здесь.

- Хоть боевик про тебя снимай, - улыбнулся старик. - Я думаю, может, до утра подождем. Тут, конечно, холодно, но простудиться лучше, чем умереть. Как думаешь?

- Можно и до утра.


Глава 7

Космическое судно осталось нетронутым, чего нельзя было сказать о доме. Чтобы увидеть корабль, не нужно было далеко ходить. Не было ни стен, ни потолка, препятствующих обзору.

Уцелела лишь лаборатория и каркас здания – они были из металла. На бетонном полу валялись ложки, металлические детали компьютера и другая ненужная мелочь. Одиноко стоял, блестя на утреннем солнце, облезлый холодильник.

Профессор первым делом достал из него коньяк. К его радости, на полке холодильника непонятно что делала пачка сигарет. И как он мог ее сюда засунуть?
Иван проверил бортовой компьютер судна. Все в полном порядке. Бак заполнен топливом на две трети. На борту оставались запасы консервов, воды и кислорода. Запасы рассчитаны на год (по земному измерению) при расчете на 10 человек. Так что, если учесть, что пассажиров только трое, у них более трех лет.

С астероида забирать было нечего, разве что запасы спиртного и что-то из еды, все, что уцелело в холодильнике.

И вот они на борту. Иван еще раз осмотрел запасы. Диана стояла рядом, теребя в руках какой-то винтик. Профессор смотрел через открытую дверь судна на астероид, ставший для него родным, и курил.

Он поймал себя на мысли, что будет скучать по единственному существу, которое составляло ему компанию эти 3 года. Оно причинило ему много страха, боли, но, тем не менее, он понимал, что привязался к нему. Он глядел на песок, на ясное небо с фиолетовым оттенком, на руины дома. Он понимал, что Дождь убьет его, если он останется, но сейчас ему больше всего хотелось сказать Ивану с Дианой: «Летите, я остаюсь»,-  вернуться к руинам, просто лечь на песок и смотреть, как бегут желтоватые облака по небу.

Конечно же, он отогнал эти глупые мысли. Надо лететь.

Он докурил сигарету до половины, затушил и убрал обратно в пачку. Теперь нужно экономить сигареты, это единственная пачка.

- Вань, как дверь закрывается? – крикнул он внутрь кабины.

- Готовы? Сейчас закрою. Вы бы сели, Профессор, тряхнет немного. Взлетаем!

Несколько секунд пламя турбин вместе с полуденным солнцем производили настолько яркий эффект, что ослепили бы любого, кто это видел. Судно почти бесшумно взмыло в воздух и превратилось в маленькую сияющую точку.

…Они летели несколько часов. Корабль не имел четкого курса, просто двигался, сканируя при этом ближайшие небесные тела на пригодность к жизни. Пока что безрезультатно.

Диана спала в капсуле криогенного сна. Капсула была выключена и выполняла роль обычной кровати.

 Иван просматривал новости по КПК.

А Профессор бесцельно бродил по кораблю, не находя себе места.

Ну что это такое? Любой нормальный человек на его месте радоваться должен, что его избавили от неминуемой и мучительной гибели. А он вдруг затосковал – по кому! – по собственному убийце. Он знал, насколько это глупо, но без Дождя он не видел смысла жить.

- Профессор! – Иван прервал своим криком его мысли.

- Да. Что-то случилось?

Иван сидел за столом, сосредоточенно глядя на голографический экран КПК.

- Боюсь, что случилось. Последние новости: разведке Империи стали известны имена предателей, Император лично присутствовал при их казни, четыре часа назад он официально отказался выполнять условия Альянса и объявил, что Империя готова применить ядерное оружие, если Альянс снова применит Оружие Очищения. Дальше идут мелкие новости, последняя новость – больше часа назад. Обновлений в ленту не поступает. Спутник работает, интернет есть, но в него не поступают обновления с Земли. Ни одной новости со всей планеты. Понимаете, о чем это говорит?
Профессор достал окурок. Прикурил.

- Началась Третья Мировая?

- Да. И уже закончилась. Мы – последние представители человечества. Которым к тому же некуда лететь. На Земле мы умрем от радиации. А до полураспада мы просто не доживем.

- Как думаешь, Вань, есть во Вселенной кто-то кроме нас?

- Раньше я бы с уверенностью ответил «нет». Но после встречи с Дождем мое мнение поменялось. Ведь он и есть инопланетная форма жизни. К тому же, я видел скелеты существ, которые не могут быть земными. Я не видел их при жизни, но если есть скелеты, должны быть и те, кому они принадлежали.

Вдруг свет погас. Включилось аварийное освещение. Механический женский голос со свойственным ему спокойствием сообщил о наличии неполадки.

- Что еще?

Иван подошел к бортовому компьютеру. Тот показывал, что герметичность одной из пассажирских кают нарушена, и доступ к ней заблокирован, чтобы избежать разгерметезации других кают.

- Папа!

Иван переглянулся с Профессором. Оба подумали об одном. Иван шепотом спросил:
- Он ведь не перемещается по космосу, правда?

Профессор пожал плечами. В его глазах читался испуг и…

Надежда?

- И как он мог повредить отсек? Он же целиком из металла.

- Стекло.

- Твою же мать.

Иван подошел к дочери и опустился на колено перед кроватью-капсулой.
- Да, моя хорошая.

- Папа. Он сказал… Он сказал, что освободит нас быстро, но все равно придется потерпеть. Я боюсь.

Иван отвернулся и беззвучно, одними губами произнес матерную тираду. Он шумно выдохнул и опять повернулся к дочери.

- А что он еще сказал, Дианочка? – в его голосе было еле скрываемое раздражение. Конечно, дочь была не виновата, но сейчас для него она была кем-то вроде посланника врага.

- Он сказал, что там лучше, чем здесь. И сказал, что эти три дня были лучшими в его…

- А он случайно не сказал, как его убить? – он сам не заметил, как повысил голос на свою дочь.

Диану это напугало. Она отрицательно покачала головой, в уголках глаз заблестели слезы.

- Прости, маленькая. Все хорошо, - Иван погладил ее по голове, - ты поспи, а папе надо отойти.

Он уложил ее обратно и поцеловал. Потом встал и подошел к Профессору.

Тот сидел за столом и что-то быстро писал карандашом на странице, вырванной из бортового дневника. Иван облокотился на стол и сказал почти шепотом на ухо старику:

- Профессор, эту тварь можно убить? – сам того не замечая, он говорил так, чтобы Диана не услышала.

- Даже если и можно, я не знаю, как, - проговорил старик, не отрываясь от письма. Похоже, его не сильно беспокоило вторжение незваного гостя на корабль.

- Хоть что-то мы можем с ним сделать? И можно узнать, что вы пишите?
Профессор отложил карандаш.

- Вань, у тебя остались патроны в обойме?

- Да. Но ведь ему пули нипочем, так?

- Да. Пули не для него. Для нас.

Женский голос снова сообщил о неполадке. Был разгерметизирован еще один отсек. Спокойствие этого голоса раздражало.

- Глупо получилось, - сказал Иван, опустив глаза. - Вот жили люди, и вот их нет. Ничего-то мы после себя не оставили.

- Вот примерно о том же я сейчас и пишу. Кто знает, вдруг какой-нибудь инопланетянин прочтет…

- Бумажка в роли надгробия для цивилизации, - усмехнулся Иван. Он достал из кобуры пистолет и положил на стол, - Профессор. Я не смогу, - он кивнул в сторону дочери, - помогите, чтоб она не мучалась.

- На мне и так много грехов, Ваня. Миллионы, если не миллиарды… А, впрочем, одним больше – одним меньше. Ладно.

Профессор закурил. Иван усмехнулся:

- Какими мы все становимся религиозными на грани смерти.

- В окопах не бывает атеистов, - грустно улыбнулся ученый.

- Знаете, Профессор. Я думаю, Ваши грехи можно списать на невольные. Вы ведь хотели, как лучше. Просто вас обманули. Я уверен, Вы хороший человек. Гений. А люди никогда не умели ценить гениев. И всегда обращали их великие изобретения во зло.

- Правда? Ты действительно так думаешь?

Слова Ивана до того растрогали старика, что тот прослезился.

- Конечно.

- Спасибо тебе, Ванюша, - старик дрожащими от волнения руками обнял мужчину, чуть не задев его лицо угольком от сигареты, - спасибо. Ты прости старика перед смертью.

- Прощаю. И вы меня простите, Профессор.

- Прощаю.

Эту трогательную сцену вновь прервал женский голос. Разгерметизирован был соседний отсек. Времени мало.

- Пора, Профессор. - Иван снял пистолет с предохранителя. - Пока она спит.
Тот нехотя взял и начал осматривать. Он впервые держал в руке оружие.
- Нажимать сюда?

-Сюда. Держите крепко, есть отдача. И пожалуйста, сделайте это быстрее, - сказал Иван и отвернулся, чтобы не видеть.

Секунды казались вечностью. Наконец раздался звук выстрела. Старик вскрикнул от неожиданности и, кажется, уронил пистолет на пол.

Ивану не хватало решимости повернуться и посмотреть самому. Видимо, Профессор понял это, обошел Ивана и протянул ему пистолет.

- Твоя очередь, - сказал он и отвернулся.

- Спасибо, Профессор…

Раздался второй выстрел. Теперь его очередь. Осталось дописать письмо и упаковать в металлическую коробку.

 Острие карандаша бегало по бумаге. Точка. Он положил бумагу в герметичный металлический ящик, в котором раньше хранили продукты, и нажатием кнопки запаковал. Ящик был великоват по сравнению с бумагой, но ничего меньше он не нашел.

 Вот теперь все.

Он прислонил пистолет к виску. Дрожащие пальцы никак не хотели нажимать курок. Черт, все-таки это страшно. Вот ты жив, и вот тебя нету. Он закрыл глаза и…
Пистолет дал осечку.

Профессор положил его на стол и улыбнулся. А потом улыбка переросла в смех. Дикий истеричный смех.

Когда он успокоился, ему показалось, что он чувствует на себе чей-то взгляд. Внезапно повеяло сквозняком.

 В капсуле неподвижно лежало тело маленькой девочки. На полу, окрасив его кровью, растянулся ее отец. Но было такое ощущение, что он не один.

Странно, но он не чувствовал привычного ужаса. Нет, страх был, в теле была дрожь, но при этом в душе его царило спокойствие и какая-то отрешенность.

Что ж, если он еще жив, не выкурить ли ему напоследок сигарету? Он с наслаждением затянулся и почему-то посмотрел в верхний угол каюты. Никого там нет. Однако, он был уверен, что кто-то смотрит на него из этого угла.

Старик улыбнулся.

- Ну, здравствуй. Ты же пришел за мной?

«У меня совсем крыша едет», - подумал он.

- Ты ждешь, пока я докурю? – естественно, никто ему не ответил. -  Жаль, что я так и не смог с тобой поговорить. Хоть я и боюсь тебя до жути, но я привык к тебе. И спасибо тебе за все, кем или чем бы ты ни был. Прежде чем ты это сделаешь, могу я тебя попросить? Сохрани эту коробку. Вдруг кто-нибудь да прочитает письмо, которое в ней. Ну, вроде бы, теперь все.

Окурок упал на металлический пол.

С потолка, из вентиляционного отверстия хлынул поток прозрачной жидкости.

*****


Звезды неторопливо кружились в своем бесшумном хороводе.
Подобно стрелкам на циферблате, все небесные сферы вращались вокруг Солнца.
Пустая металлическая посудина медленно переворачивалась, улетая в глубь космоса.
Когда-то на ней были живые, теперь они свободны.
Я сам присутствовал при их освобождении.
Пройдет время, и они снова обретут оболочки, и снова освободятся от них, продолжая вечный танец перерождений.

Я завидую живым. У них есть тело, голос, но главное – имя.
Когда-то и у меня все это было. До того, как я был изгнан. Не буду говорить, за что, скажу лишь, я заслужил наказание своей жаждой власти.
У меня забрали тело, и оно обратилось в прах.
Меня лишили голоса. Теперь я могу говорить лишь со спящими. Да и то мало кто из них отличит мой голос от голоса своего воображения.
Но главное, я утратил имя. У каждого создания есть имя. Камню известно, что он камень. Птица знает, что она птица. А кто я? Я этого не помню.
Все, что мне оставили, - это власть над водной стихией.
Но своей властью я могу причинять лишь страдания. Моим проклятием стал голод. Он не похож на тот голод, что испытывают живые, но я не знаю, как назвать его по-другому. Утолить его я могу лишь страхом живых. А вызвать страх я могу лишь водной стихией. Они сами выбирают, какая жидкость принесет им смерть. Я беру их силы, и мои муки на время прекращаются.
Живые умирают и становятся свободными, боль очищает их души, они могут родиться в лучшем мире.
Но если не утолить мой голод, я не умру. Я и так мертв. Мертв, но не свободен.
Я был заключен на этой сфере на краю Вселенной, не имея возможности ее покинуть более чем миллион лет.
Сперва я злился, метался в ярости, пытаясь вырваться из своей тюрьмы. Но заклятье, которым меня сковали, не давало мне этого сделать.
Иногда судьба заносила сюда живых. Их тела были различны, с ногами и без ног, крылатые и бескрылые, иной раз их тела были настолько странную форму, что я не в силах ее описать. Но я ненавидел их за то, что у них есть то, чего нет у меня.
Тело, голос и имя.
Все изменилось с приходом седовласого. Вместе с ним пришли еще двое живых, такие же двуногие, как он. Те двое быстро освободились – их тела съела кислота. Но седовласый меня перехитрил. Он избрал кровь земли. Она вселяла в него ужас, но не убивала.
Прилетала посудина с двуногими рабами. Они возвели сооружение, в котором скапливалась кровь Земли. Время от времени они возвращались, забирали ее и улетали.
Шло время, но седовласый оставался жив. Я осознал, что мы с ним похожи. Он здесь тоже был против воли. Его тоже тяготило прошлое. И у него не было своего имени.
Однажды седовласый сделал мне дар. Он дал мне имя.
 Дождь.
Разумеется, это не было моим настоящим именем. Как и его настоящим именем не было – Профессор.
Впервые за бесчисленное время появился живой, которого я посчитал своим другом. Я говорил с ним, пока тот спал, но к несчастью, он пил так много вина, что совершенно не помнил наших бесед. Но без вина его разум бы не выдержал, и он не прожил бы со мной так долго.
Я переосмыслил все, что я знал. Я излечился от ненависти к живым. Мне не удавалось преодолеть лишь мой голод.
А спустя три года пришли воин и дитя.
Воин избрал поистине ужасную жидкость. Будь я живым, я бы испытал колоссальные муки, умирая в ней.
 А дитя оказалось прекрасным собеседником, мы болтали часы напролет, оно даже не хотело просыпаться. Я рассказывал ей о себе, о Вселенной, о далеких звездах и неведомых существах, которых мне доводилось видеть. С каким интересом оно меня слушало! И оно первое назвало меня добрым. Меня, убийцу и мучителя!
После этих слов мне опротивели убийства. Мне стали невыносимыми все мои прежние деяния. Более всего я захотел по-настоящему стать добрым, чтобы не огорчать это юное двуногое существо.
Но я все еще был бессилен перед своим голодом.
На третий день воин, дитя и седовласый решили покинуть сферу. Седовласый меня не видел, но я видел его и видел его глаза, полные тоски, и не смог его покинуть. Он знал, что я его убью, и, несмотря на это, грустил обо мне.
Я смог покинуть ненавистную сферу на металлической посудине вместе с двуногими. Да будут они счастливы в следующем воплощении. Все, что я смог сделать для них, - это на время удержать свой голод и позволить им освободиться с меньшими страданиями.
Увы, седовласому не повезло, и его освободил я. Он страдал. Но теперь его душа очищена страданием, и я уверен, он воплотится в лучшем мире. Тем более что их прежний мир разрушен, и он не сможет в него вернуться.
Перед освобождением седовласый начертал на куске пергамента послание. Он хотел, чтобы его смог прочесть кто-то из живых. Все, что я могу сделать для него – это доставить послание на одну из обитаемых сфер. Отныне я за пределами своей тюрьмы, и я вновь способен перемещать твердые предметы.
 Не знаю, как меня примут жители другой сферы. Прежде чем являться, я сделаю все, чтобы справиться со своим голодом, дабы не подвергнуть кого-либо опасности. После я исполню последнее желание своего друга.
Это был первый раз, когда он меня заметил. Я действительно был в углу под потолком на той посудине. Я держался из последних сил, чтобы не наброситься прежде, чем седовласый закончит, и видел все, что он доверил пергаменту:

«Здравствуй, инопланетный друг. Если ты читаешь эти строчки, значит, меня уже нет в живых. Как и моей цивилизации.

Когда-то на планете по имени Земля жили существа, называющие себя людьми. Больше всего на свете мы любили воевать и уничтожать себе подобных. Конечно, были среди нас и те, кто пытались создать что-то прекрасное, но теперь это все стерто с лица Земли и не имеет никакого смысла. Стерто нашим собственным оружием. Жажда убивать превзошла стремление жить. Я спрашиваю себя, что осталось после нашей цивилизации? Чему могли бы научиться другие живые существа, глядя на нас? И прихожу к выводу – только тому, как не надо делать. Стыдно это признавать, но у меня создается впечатление, что мы существовали напрасно.

Единственное, на что я надеюсь, что вместе с нами уничтожено и наше оружие. Дорогой друг, если ты однажды ступишь на Землю, прошу тебя, не пытайся среди ее руин найти то, что уничтожило жизнь на нашей планете, или записи о том, как это создать.

Пусть то, что стало причиной нашей гибели и, наверное, достойным наказанием за наши грехи, не будет больше создано и не причинит вреда. Никому. Никогда.

  Пусть твоей цивилизации повезет больше, чем моей. Береги то, что есть у тебя сейчас. И не повторяй наших ошибок.»