Неведомое. Глава LХVI

(продолжение. Предыдущая Глава LХV - http://www.proza.ru/2023/05/09/1387)
(Начало. Глава I - http://www.proza.ru/2020/01/01/1248

      - Все вон! Вон! – в бешенстве кричал Луконин слугам, стоявшим в полной растерянности с наведенными на немцев ружьями. – Убирайтесь вон к чертям собачьим и двери за собой закройте!

       Приказание было отдано столь яростно, что ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в его искренности. Дворовые переглянулись, опустили ружья и поклонились: - Как скажете, барин… Потом быстро вышли из комнаты и аккуратно затворили за собой двери.

      Граф откинулся в кресло и ощупал руками опаленное огнем лицо. – Лихо! – сказал он с некоторым восхищением. – Не ожидал от вас такой ловкости, барон! У меня вызывал большие опасения ваш помощник, но не вы. Признаться, совсем не брал вас в расчет и был уверен, что вы из старых салонных шаркунов, способных только плести хитроумные интриги в тиши кабинетов и организовывать заговоры.

      - Недооценка противника – закономерная причина очень неприятных сюрпризов. Не так ли, Никодим Федорович? – желчно сказал фон Лютцов.

      - Да, согласен! Пожалуй, я здорово опростоволосился. Ваша взяла, барон!.. А что вы намерены предпринять дальше? Впрочем, я уже догадываюсь, что будете настаивать на  немедленной демонстрации артефакта, подкрепляя это желание моим же пистолетом. Кстати, обращайтесь аккуратнее с этим оружием - у него довольно легкий спуск. Не ровен час, может нечаянно выстрелить. Сами понимаете – получить случайную пулю мне совсем не улыбается!

      - Вы правы, я не так ловок в обращением с огнестрельным оружием, как мой помощник. Думаю, лучше пусть он держит вас на прицеле. А мне удобней и привычней вести переговоры и постараться найти взаимоприемлемый выход из того щекотливого положения, в котором мы все, граф, сейчас оказались.

      - Ну, что ж! Я не возражаю. Однако, барон, не могу отделаться от ощущения, что вы не совеем дипломат. Судя по вашему самообладанию и выдержке, благодаря которым мы с вами так неожиданно поменялись ролями, вы раньше занимались гораздо более интересными делами, чем сейчас.

      - Ну, я не сказал бы, что мне сейчас очень скучно в компании с вами, граф, но я много путешествовал по разным странам и континентам, выполняя разные щекотливые поручения и задания  высокопоставленных персон и сильных мира сего. Неоднократно попадал в довольно опасные переделки, где всякий раз риск распрощаться с жизнью был чрезвычайно велик. Приходилось, знаете ли, выкручиваться самыми разными способами. Правда, с тех пор я изрядно постарел и, наверное, потерял кое-какие навыки бойца и сноровку, но, тем не менее, я еще способен преподнести своим противникам много неприятных сюрпризов, как я уже вам говорил, Никодим Федорович.

      - Я так и знал, что вы, барон, представитель редкой породы авантюристов, не гнушающихся использовать в своих целях любые средства, включая и самые грязные.

      - О Господи! – воскликнул фон Лютцов, всплеснув руками. - Да вам ли, граф, говорить о чистоплотности в делах! Насколько я знаю, как раз вы, мягко говоря, не отличаетесь высокой добродетелью, а о чести и благородстве, похоже, не имеете ни малейшего представления! Побойтесь Б-га, граф!

      - Вашего распятого бога и избитую христианскую мораль я не признаю, господин советник, а мои великие боги помогают мне добиваться успеха теми средствами, которые наиболее эффективны… Однако, оставим бесплодные теологические споры, господа! Что вы можете предложить мне в обмен на мою жизнь? Впрочем, тут не нужно быть особо догадливым – вы хотите получить один из даров Чернобога, который находится у меня, не так ли?

      - Совершенно верно! Вы, граф, отдаете нам артефакт и позволяете нам спокойно покинуть ваше уютное родовое гнездышко.

      - А я остаюсь с опаленной физиогномией и несолоно хлебавши? И ко всему прочему, осознавая себя полным дураком, которого обвели вокруг пальца! А еще прикажете мне страдать от унижения  всю оставшуюся жизнь, пребывая при этом в очень поганом настроении?

      - Видимо, такова воля всемогущих богов древнеславянского пантеона, которым вы, граф, поклоняетесь.

      - Ну, уж нет!

      - Хорошо! А какие у вас предложения? Мне кажется, что вы сейчас не в том положении, чтобы диктовать свои условия, ваша светлость!

      - Вы думаете, я так уничтожен и раздавлен. что поневоле соглашусь отдать вам артефакт и отпустить вас на все четыре стороны?

      - А что вам остается делать, господин Луконин? Полагаю, что выбор-то у вас весьма невелик! Придется либо умереть, либо остаться с носом.

      - Остаться с носом, говорите?

      - А что? По-моему – это самый подходящий вариант для вас, граф!

      Луконин неожиданно рассмеялся.

       - Что я такого смешного сказал, граф?

      - Вы – немец, но превосходно владеете русским языком, барон, подозреваю, что даже лучше, чем я, русский дворянин. Однако, иностранцы, которые свободно разговаривают по-русски, часто даже не подозревают о тонкостях, скрытых в тех или иных выражениях.

      - Что вы имеете в виду, граф?

      - Насколько я понимаю, выражение «остаться с носом» вы употребляете буквально, то есть, вместо  ожидаемого успеха человек видит только собственный нос.

      - Конечно, а разве есть какое-то другое толкование этого выражения7

      - Разумеется, барон! В России, когда приезжают свататься, то жених везет с собой ценный подарок родителям невесты, который называется «нос» (от слова «носить»). Если подарок принимают, считается, что сватовство состоялось, если нет, то «нос» остается у жениха.

      - Не вижу особого различия: в том и другом случае это выражение означает «остаться при своих».

      - Есть небольшая разница в эмоциональном восприятии: у вас – это посрамление, позор и бессилие, а у нас - факт неудачного предприятия, над которым подтрунивают с легкой насмешкой.

      - Вот как? Говоря откровенно, Никодим Федорович. Мне все равно, как вы воспринимаете свое положение в данный момент. Вы нам отдаете артефакт и отпускаете восвояси. Мы уходим, а вы остаетесь живой, хотя и в некотором нервном расстройстве. У вас еще остается возможность строить планы и вести дальнейшую борьбу за обладание этой волшебной реликвией. Ведь все равно вы попытаетесь завладеть всеми составляющими даров Чернобога. Один из этих предметов вас же никогда не устроит. В противном случае, мы будем вынуждены убить вас. Увы, ваша светлость!

      - Понятно! Но в обмен на мое согласие вы, хотя бы подробно расскажете мне о свойствах всего комплекта даров и их возможностях?

      - Договорились! Нам нет нужды, граф, держать свои знания в секрете.

      - Так не тяните, начинайте свое повествование, барон, я весь внимание!

      - Сначала покажите артефакт.

      - С удовольствием!

      Помещик звякнул в колокольчик. Немедленно открылась дубовая дверь в курительную. Вошел слуга, поклонился и спросил: - Чего желаете, ваше сиятельство?

      Граф снял висящий на шее ключ и бросил слуге: - Вот что, Ефимка, открой потайной ящик в моей спальне (ты знаешь какой) и принеси сюда позолоченный ларец черного дерева… Да, еще попроси у ключницы топленого гусиного жира мне лицо смазать.

      - Принести что-нибудь еще, кроме гусиного смальца?

      - Больше ничего не надо. Да, еще скажи дворне, чтобы держали под прицелом все входы и выходы в усадьбе. Если меня убьют, моих гостей постарайтесь захватить живыми. Потом окажите им уважение: переломайте им все кости и поджарьте на медленном огне, только чтобы подольше помучились!

      - Все понял, ваше сиятельство!

      - Проваливай, смерд!

      - Слушаюсь, ваше сиятельство! – поклонился слуга.

      Едва Ефим закрыл за собой дверь, Луконин повернулся к немцам: - Господа, надеюсь, вы .понимаете, что я должен как-то перестраховаться на всякий случай?

      - Да, вполне! Правда, меня несколько коробит ваш… э-э-э… экзотический способ покончить с нами.

      - Только в случае моей неожиданной смерти, барон! Перспектива лютой расправы – это чтобы у вас не возникло соблазна окончить свои дни романтической гибелью в духе героев ваших германских баллад о рыцарях. Впрочем, я искренне надеюсь, что мы найдем взаимоприемлемый способ выйти из нынешней ситуации гарантированного взаимного истребления.

      - Я тоже на это надеюсь.

      - Выпьем еще коньяку, барон? Это придаст нам бодрости перед осмотром артефакта.

      - Охотно, граф. А знаете, Никодим Федорович, меня всегда удивляло в России, что народ в основном живет трудно и даже убого, а их господа отличаются от европейцев  не только стремлением к ненужной, на наш взгляд, роскоши и комфорту, но и образованностью, известным воспитанием, эрудицией и умением вести светскую беседу в любых обстоятельствах.

      - Народ- это корни, находящиеся в беспросветном мраке унавоженного грунта, барон, а русское дворянство – это то, что питается и растет с помощью этих корней.

      - Ну, что же1 Вы достаточно образно описали жизнь в России. Правда, вырастает здесь всякое и не только благоухающие цветы.

      - Да, вы правы. Наш русский поэт Николай Некрасов выразился о России более цветисто:

«Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка Русь!»

У нас, барон, своя дорога и своя судьба.

      - Боюсь, это судьба на задворках Европы, вдали от путей развития цивилизации. Это гарантированное варварство, невежество и прозябание.

      - А вы помните, барон, от чего погиб древний Рим с его высокоразвитой культурой, наукой и высоким уровнем жизни населения?

      - Конечно! Рим погиб от нашествия бесчисленных варварских племен.

      - Рим погиб от собственного благополучия, когда его жителям стало страшно отстаивать в сражениях с варварами тот уровень жизни, к которому они привыкли. Когда носители этой великой цивилизации испугались тягот и лишений войны. Их завоевали безграмотные, звероподобные племена, единственным преимуществом которых было в том, что они не боялись смерти.
 
      - Интересно! Впрочем, Никодим Федорович, у нас с вами другие проблемы, нежели у древних римлян и их противников.

      - Вы находите?

      В это время снова открылась высокая дверь в комнату, слуга  принес и поставил перед Лукониным тяжелый ларец черного дерева и небольшую склянку со смальцем.  Потом быстро повязал на шею хозяина салфетку и довольно сноровисто смазал гусиным жиром опаленное лицо Луконина.

      Граф махнул ему рукой: - Ступай прочь, Ефимка! Слуга сложил салфетку, поклонился и вышел. Помещик подвинул ларец к себе поближе, аккуратно нажал на несколько точек на его боковых сторонах и осторожно повернул навершие, заверающее изящный золотой узор на поверхности ларца. Раздался мелодичный звон, потом легкий щелчок и крышка ларца слегка приподнялась. Граф поднял ее до конца, вынул из ларца небольшой кожаный кошель и положил его  перед собой.

      - Ну, вот, господа! В этом чехле – один из даров Чернобога. Сейчас я покажу его вам. Прошу вас не трогать его руками и вести себя разумно. В данный момент я его хозяин и артефакт выполняет только мою волю. Я не могу гарантировать, что эта реликвия не накажет вас каким-либо образом, если вам придет в голову сейчас отнять его у меня.

      Луконин осторожно вынул из кошеля что-то и показал гостям. На какой-то миг барону показалось, что в руках Луконина ничего нет. Потом между сомкнутыми в виде буквы «О» пальцами его рук полыхнул отблеск стоящей на столе свечи и мелькнуло отражение окружающей обстановки. Граф смотрел на немцев сквозь предмет, зажатый в его руках, но самого предмета не было видно.

      - Вот эта самая штука, господа! – сказал он. – Артефакт можно увидеть, если обрызгать его водой, посыпать пылью и испачкать его чем-то, например, краской. Он так чист и прозрачен, что человеческий глаз не замечает его контуров. Его легко потерять, едва выпустив из рук. Я не знаю всех его свойств, но, по моему мнению, хотя артефакт и не дает его обладателю постоянных преимуществ, но явно помогает выпутываться из любых, практически неразрешимых ситуаций.

      Немцы молчали, только напряженно следили за руками Луконина. Было видно, что почти невидимый дар древнего славянского божества произвел на них сильное впечатление.

      - Ну, что же, Никодим Федорович, давайте завершать нашу сделку. Вы передаете артефакт нам, а я постараюсь ответить на любые ваши вопросы по поводу этих удивительных артефактов, которые сами по себе обладают совершенно потрясающими свойствами, а  собранные все вместе фактически дают их обладателям ничем не ограниченные возможности, сравнимые лишь с божественными чудесами и с могуществом Создателя нашего мира. Уверяю вас, что одному человеку, кем бы он ни был и как бы ни был он умен, не справится с этой вселенской силой. Лучше отдайте артефакт нам, и все разрешится самым удачным образом, я думаю, для всех. А уж вы будете до конца своих дней купаться в золоте, славе и почете.

      Луконин неопределенно улыбнулся, убрал артефакт в кошель, а кошель положил в ларец и захлопнул крышку. Потом поправил лучину на светце и неожиданно предложил: - Давайте хлопнем по рюмочке коньяку, господа! Вино сделает вашу речь, барон, более правдоподобной, а меня более доверчивым. После того, как я получу ответы на все вопросы, я передам вам ларец из рук в руки. Слово дворянина!

      Фон Лютцов откровенно презрительно скривился: - Что вы тянете, граф? На что-то еще надеетесь?

      Луконин неожиданно грохнул по столу кулаком так, что все, стоящее на столе, разом подпрыгнуло. Фон Страух вздрогнул, мгновенно навел дерринджер в лицо Луконину и процедил сквозь зубы: - Позвольте, экселенц, я продырявлю башку этому животному?

      - Держите себя в руках, майор! Пусть покривляется, он и так в наших руках. Деваться ему некуда!

      - Вы будете отвечать на мои вопросы, барон? - неожиданно спокойно спросил граф, наливая себе коньяку.
 
      - Боюсь, что дальнейшее общение с вами, граф, не имеет для нас никакого практического смысла. Лично для вас эти знания будут явно излишними.

      - Так я и знал! Когда имеешь дело с европейцами, нужно быть готовым, что тебя постараются надуть, одурачить и обвести вокруг пальца. У вас так принято? Кстати, почему вы меня до сих пор не убили, не украли ларец с артефактом и не убежали с добычей? Наслаждаетесь своим превосходством?

      - Убейте его, майор! – жестко приказал фон Лютцов. Фон Страух немедленно спустил курок. Раздался легкий хлопок и в грудь Луконина мягко ударил дымящийся войлочный пыж. Помощник советника тут же еще раз нажал на спуск. Из второго ствола дерринджера вылетел белый дымок, и второй пыж попал в жилет помещика чуть пониже первого.

      - Заряжен холостыми! – ахнул фон Страух.

      Разъяренный граф с искаженным страшной судорогой лицом вскочил с кресла. В руке его блеснул вороненым металлом тяжелый военный кольт. Отчетливо щелкнул взведенный курок.

      - Ради бога не стреляйте, Никодим Федорович! Я все вам расскажу! – закричал барон, размахивая руками. – Все! Все расскажу!


(Продолжение следует.– Глава LXVII-  http://www.proza.ru/2023/08/07/1002)